к собственной интуиции, Энвис решил возвращаться на Моналои.
Впрочем, для начала ему вдруг показалось необходимым изучить коллекцию
феноменов, собранную кетчерами. Этим он и занялся, не пожалев месяца
времени. А когда пришло время улетать, оказалось, что в его звездолете
содержат некоего узника. Энвис не на шутку рассердился, но не на кетчеров, а
именно на самого узника. Вот такая у него теперь была логика.
А потом что-то еще раз щелкнуло в голове Энвиса. Он внезапно подумал: "Э,
да я еще не все попробовал в своей жизни!" Так уж вышло, что, будучи одним
из фэдеров, он ни разу не доставлял на Моналои невольников. А ведь какое
интересное дело! Пусть этот узник станет его первым рабом. А по дороге он
соберет еще - столько, сколько вместят винтообразные трюмы "Оррэда". Трюмы
вместили не слишком много, но достаточно. Энвис даже заслужил благодарность
от друзей. И несмотря на то, что продолжал держаться особняком и безбожно
хвастался своим новым звездолетом, фэдеры, кажется, впервые перестали
бояться его. Парадокс, не правда ли? Ведь Энвис, именно став владельцем
"Оррэда", вышел на финишную прямую в достижении своей цели. Фэдеры были для
него теперь даже не врагами, а так, просто мусором, который следовало
смахнуть тряпкой, перед тем как накрыть стол в ожидании дорогих гостей.
Каких именно гостей ждал Энвис, мы никогда, должно быть, не узнаем,
потому что все карты этому человеку спутал ты, Язон. Именно твое появление
на планете произвело еще одно колоссальное и, как выяснилось, последнее
изменение в голове Томаса Кронгирда. Да, наверно, он вновь стал Томасом. В
том смысле, что весь его опыт, весь интеллект и вся хитрость куда-то
улетучились. Он не сумел использовать знания, полученные у кетчеров, и
вообще вел себя крайне глупо. Он фактически потерял разум, память,
осторожность - все! Только и осталось - его извечное упрямство, его
уникальная способность управлять чужим звездолетом да его безумная мечта -
передавить всех злодеев и заняться наконец добрыми делами, дабы осчастливить
человечество и тем самым искупить свои грехи. Но когда очень усердно давишь
злодеев, в итоге приходится давить и самого себя. В общем, финал хорошо
известен.
- Да, - согласился Язон, - но одного я понять не могу: как же Крумелур
пробрался на этот суперкорабль и убил Энвиса?
- Абсолютно никаких чудес, - объяснил Олаф. - Сам он туда и не совался,
когда освобождал нас с тобою. Просто давно еще напичкал "Оррэд"
всевозможными смертельными ловушками. На всякий случай. Как только они со
Свампом расчухали метод проникновения внутрь, так Крумелур и заминировал
внутри звездолета все, что только можно. Потому, надо думать, и не пускал
туда никого. Да, "Оррэд", конечно, корабль непростой, но сделан-то он из
вполне понятных материалов. И, естественно, щелей, пазов и карманов в нем
оказалось достаточно. Свамп, наверно, не рискнул бы пойти на такой шаг, а
Крумелур - человек чуждый каких бы то ни было иррациональных и мистических
страхов. Образцовая трезвость мысли. Вот она и одержала победу. А почему
корпус звездолета не экранировал дистанционных сигналов, подаваемых на
управляемые бомбы, - ну, это ты у кетчеров спроси! Подобных интересных
вопросов много можно придумать. Ведь после гибели Энвиса "Оррэд" без всякого
управления с чьей-либо стороны плавно опустился на землю, открыл люки и
выпустил нас с тобой. И мы, как рассказывает Крумелур, держась за руки,
вышли, будто две сомнамбулы. Такими он и погрузил нас на свой личный катер.
Но только после того, как убедился: Энвис мертв.
Вот так, брат. А ты еще удивляешься, почему я то помню свое прошлое, то
не помню, то одно тебе говорю, то другое...
- Да ничему я уже давно не удивляюсь, - вздохнул Язон. - Просто в мире
абсурда жить не хочется. Вот и докапываюсь до всего, докапываюсь...
- Надеюсь, помог тебе? - спросил Олаф.
- Да, - кивнул Язон с искренней благодарностью и подытожил: - Любопытная
история. Хотя и стара как мир. Те, кто мечтал осчастливить все человечество,
спокон веку приносили в мир неисчислимые бедствия. Но мы с тобой сейчас не
об этом должны думать. Видишь ли, история Энвиса многое проясняет в общей
картине, но не все.
Язону действительно не хватало какой-то важной детали, чтобы составить
для себя непротиворечивую картину покорения Моналои и развития наркобизнеса
на ней. Про монстров и Солвица разговор особый - там вообще темный лес. Тут
бы хоть с первой серией загадок разобраться! И он предложил:
- Давай вернемся к началу, Олаф.
- К какому началу? - не понял тот.
- К началу нашего разговора. Чем больше тебя слушаю, тем сильнее
чувствую: не настоящий ты бандит. Среди фэдеров как-то случайно оказался.
Еще случайнее, чем Энвис. Так на черта же они тебе нужны сегодня? Вот к
какому началу я хотел вернуться. Давай, брат, рассказывай честно, не пытайся
врать, что по-прежнему ничего не помнишь. Чувствую, мясом питакки откормили
тебя в Томхете хорошо.
- Дотошный ты человек, Язон, - улыбнулся Олаф. - Ну, так уж и быть.
Расскажу, только коротко. Во рту уже пересохло. Да и стемнеет скоро. Пошли
назад.
- Пошли, - согласился Язон. - А во рту пересохло, так давай выпьем.
Теперь уж можно. Все главное обсудили.
Повторного предложения не потребовалось.
Олаф тут же извлек из-за пазухи фляжку с чорумовкой, и даже складные
стаканчики у него в кармане нашлись.
- За нашу победу! - провозгласил Олаф.
- Над кем? - поинтересовался Язон.
- Над всеми, - хитро ответил Олаф. - Ты давай слушай меня, пока не
поздно. А то приму еще стакан-другой, и не то чтобы забуду все, а просто мне
наплевать станет и на фэдеров, и на кетчеров, и на тебя.
- Слушаю! - Язон остановился и дурашливо вытянулся по стойке "смирно",
как это принято было, Например, у офицеров космического флота Лиги.
- Помнишь, у Томаса Кронгирда друг детства без вести пропал? Так вот это
я и был. Маленькая межпланетная барка взорвалась на подлете к необитаемому
астероиду. Я в ней один сидел, потому и обломки искать не стали. Что там
искать? Вспышку автоматические приборы зафиксировали. Ну а в космосе как?
Если тело не обнаружено, формально человек считается не погибшим, а
пропавшим без вести. Правильно? Я-то, конечно, должен был погибнуть. Но в
последний момент перед взрывом фронтальный экран, на который я смотрел,
превратился вдруг в большую черную кляксу. И меня неудержимо потянуло туда.
Я еще успел услыхать грохот взрыва, но гиперпространственный переход,
возникший неведомо откуда, спас мою жизнь.
- Рвавнавр, - прошептал Язон.
- Да, позднее я узнал, что эта штука называется именно так... Э! А ты-то
откуда?..
- Ну уж нет, - твердо возразил Язон. - Извини. Так мы с тобой не
договаривались. Мои откровения в следующий раз. Так и куда же тебя вынесло?
На Моналои?
- Не сразу, - сказал Олаф. - Сначала я попал на некую планету весьма
среднего уровня развития. И там якобы в качестве изгоев жили представители
одной древнейшей расы. По-моему, это и были кетчеры. Называли они себя
по-другому, но ведь кетчеры, если верить Энвису, на самом деле никак себя
не, называют. Им даже имен не полагается. Ну так вот. Возвращаться на
Сигтуну я не хотел. Энвиса боялся, и вообще: умер, значит, умер. В новом
месте следует начинать новую жизнь. Ничто особо не связывало меня с родной
планетой. Вот эти мудрецы и отправили меня через рвавнавр на Моналои...
- Стоп! Как ты их назвал? Мудрецы? А планета носила длинное имя
Поргорсторсаанд?
- Да! - не сталскрывать Олаф и с искренним удивлением спросил; - Откуда
ты знаешь?
- Не скажу, - улыбнулся Язон. - Давай сначала еще выпьем. Только теперь
из моей фляжки. У меня состав особенный. Оцени.
Выпить они успели. А вот беседу пришлось прервать, потому что в почти
стемневшем небе неожиданно загорелась новая голубая звездочка и,
стремительно увеличиваясь в размерах, оказалась фэдерским космическим
катером. Тем самым, который несколько дней назад Язон провожал из Томхета.
Резко снижаясь, катер дымился и кое-где еще полыхал.
- Они что, с ума посходили? - заворчал Язон.
Потом вытащил из кармана передатчик, заранее настроенный на персональную
волну Меты, включил и заорал в микрофон:
- Эй, кто там у вас устраивает выходы из джамп-режима в атмосферу? Жить
надоело?
- Это я теперь так умею! - хвастливо отозвался веселый голос
новоиспеченной хозяйки надела. - Правда, красиво?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Освобожденная из плена "Ласточка" прилетела на каких-нибудьдесять минут
позже фэдерского корабля, который так лихо пригнала назад Мета, окрыленная
радомским успехом. О появлении супербота-невидимки в небе Моналои сообщила
сама Лиза, выйдя да связь уже в обычном радиодиапазоне.
Итак, пиррянская команда торжественно воссоединилась, и ночка обещала
пройти бурно. Спать уже никто не собирался. Все поздравляли друг друга, не
смолкали бесконечные разговоры: вопросы, ответы, возгласы удивления, шум,
гам, смех. Кто-то из молодых даже начал восторженно палить в воздух - этакий
салют победы. Чуть не побежали за шампанским. После Джемейки флибустьерский
обычай встречать праздники обязательно с игристым вином получил достаточно
широкое распространение среди пиррян. Не признающие в принципе никакого
опьянения, вообще никакого одурманивания, они полюбили вкусное и легкое
шампанское как безалкогольный напиток и особенно радовались, будто дети,
мелодичному звону сталкивающихся хрустальных бокалов и веселым шипящим
пузырькам.
На этот раз повод для праздника казался весьма достойным. Словом, еще
немного, и начался бы пир горой. Но тут как раз Лиза завершила посадочный
маневр, внешняя крышка люка откинулась, образуя трап, и по нему первой
сбежала не многим знакомая, но долгожданная Виена. Вот тут все сразу и
вспомнили, что удачи удачами, а ведь до настоящей победы еще ох как далеко!
И вообще, даже сама жизнь Миди пока еще оставалась под вопросом.
Виена ни на минуту об этом не забывала и сразу от супербота помчалась в
медицинский отсек "Арго", на ходу уточняя детали. Пирряне расступались перед
слепой девушкой, не переставая про себя удивляться, как это она, ничего
вокруг не видя, ухитряется так быстро ходить. Виена почти бежала в сторону
линкора "Арго" с уверенностью человека не просто зрячего, но и бывавшего уже
в этих местах. Чудес тут не было никаких - просто она ощущала без ошибки,
где именно лежит Миди. Лиза едва успевала следом, но перед самым входом в
корабль все-таки обогнала Виену и взяла ее за руку - по внутренним переходам
и лифтам огромного линкора наугад не побегаешь, никакие суперспособности не
выручат.
В медицинском отсеке, возле специально оборудованной постели посреди
просторной хирургической палаты Виену уже ждали Тека и Бруччо.
Больше никого к больной не допустили. Внимательно выслушав все выводы и
рекомендации врачей, Виена и этих двоих попросила удалиться. Войдя в
телепатический контакт с пострадавшей, она едва различала оттенки конкретных
чувств и мыслей в искромсанном в клочья и варварски перемешанном биополе
несчастной Миди. Выуживать из сплошной каши отдельные кусочки и складывать,
склеивать, сшивать их вновь в единое целое было мучительно трудно. Близкие
посторонние шумы, а тем более направленные прямо на Виену тревожные
ментальные импульсы отчаянно мешали ей.
Что и говорить, задачу такой категории сложности совсем еще юная Виена
решала впервые в жизни. Возможно, подобная задача вообще возникла впервые в
истории человечества. Во всяком случае, пирряне прецедентов не знали,
