от какой участи спасал он в тот короткий миг Виену, а значит, и Миди, а
значит (возможно), и свою собственную планету...
Похоже, и сам Фуруху думал о чем-то таком.
Он нес Виену бережно, нежно, как священнослужитель несет хрупкий сосуд с
ритуальной бесценной жидкостью или как заботливый отец - маленького ребенка.
Да нет же! Язон наконец понял, какое сравнение будет самым точным: как
молодой жених - любимую невесту. Оба очень красиво смотрелись вместе.
Высоченный, с рельефными мышцами, темнокожий парень, плечи вдвое шире бедер,
глаза сияют, улыбка белоснежная. И она - маленькая златокудрая фея, чью
пиррянскую мускулатуру скрывали широкие складки свободного платья. А
гармонию тонких черт очень милого личика не нарушали сейчас, как обычно,
пугающе неподвижные, будто стеклянные, невидящие глаза. Они были закрыты -
Виена уже спала и ровным счетом ничего не чувствовала.
Потом, когда девушка проснулась, пирряне узнали много нового. Во-первых,
было сразу объявлено, что третий сеанс, к которому она собирается приступить
немедленно, теперь уже наверняка станет последним. Собственно, Виена
надеялась завершить лечение еще на втором сеансе, потому и довела себя до
крайнего ментального истощения - уж больно обидно было прерываться. Ну а
во-вторых, ей удалось узнать от Миди, точнее, извлечь из ее памяти важнейшие
сведения о сварткулах и монстрах.
Язон, общаясь с Миди, уже находившейся в коме, читал информацию по верхам
и добрался только до того момента, когда Миди настиг телепатический удар.
Виена сумела влезть в сам процесс разрушения биополя Миди пси-импульсом
чужака, и оказалось, что за малую долю секунды до полной потери сознания
Миди успела многое узнать и понять о высокотемпературной жизни.
- Даже при самом благоприятном ходе лечения она сможет говорить с вами
лишь дня через два, - сочла необходимым пояснить Виена.
Тека кивнул, соглашаясь.
- В постели же ей придется провести еще неделю как минимум.
Тека снова кивнул.
- А погружаться в вулкан мы планировали завтра. Поэтому слушайте меня
сейчас очень внимательно. Стрелять по сварткулам нельзя. Они не являются в
полном смысле материальными объектами. Поэтому и захватить их в плен
невозможно. Уж если использовать изобретение Стэна, так для пленения
монстров. Но лучше вообще ни на кого не нападать. Они же просят нас о
помощи. Они и Миди об этом просили, только слишком... "громко". Ее биополе
не выдержало такого истошного ментального крика. Я надеюсь выдержать, но мне
придется еще и понять, о чем они кричат, какой именно помощи просят. Если вы
хотите помочь, не проявляйте никакой агрессии до тех пор, пока в этом не
будет крайней необходимости. Вот, собственно, и все. Пойду заканчивать
лечение. Возражений нет?
Возражений не было. И быть не могло. В эти два дня юная пиррянка была для
всех главнее Керка. Как решит - так и сделают. Лиза, особенно привязавшаяся
к Виене, безумно переживала за подругу. Она хотела предложить не горячиться
и отложить еще на сутки все: и сеанс лечения, и боевую (или какая она там?)
операцию. Но так и не решилась выступить одна против всех. А поскольку уже
набрала воздуха в легкие, сказать что-то было нужно. Она и сказала:
- Только не падай больше, Виеночка! Пожалуйста.
- Не буду, - пообещала та. - Теперь мы быстро закончим, и я не должна так
устать.
Виена не обманула. На третий сеанс ушло не больше полутора часов. После
столь несерьезной нагрузки даже отсыпаться было не обязательно. Но Виена
все-таки легла пораньше, памятуя о более чем сложном - для нее-то! -
наступающем дне.
А к Миди теперь уже можно было зайти. Она еще не вышла из комы полностью.
И Тека уверял, что не только о разговоре, но и об осмысленных взглядах
говорить еще рано. Однако Арчи упрямо рвался к своей любимой, уверенный в
собственной полезности. И что самое интересное, он не ошибся. Миди не
узнавала Теку и Бруччо, даже не всегда реагировала на появление человека в
ее палате. Но стоило молодому ученому с Юктиса склониться над постелью, как
Миди, не открывая глаз, отчетливо прошептала:
- Арчи, любимый!
Это было почти чудо. Арчи прилетел к Язону как на крыльях и, захлебываясь
от восторга, поделился своим счастьем. А Язон посмотрел на него строгим
взглядом врача, ставящего диагноз, и поведал:
- Между прочим, на Моналои, в нашем, северном полушарии, сейчас весна.
Пора любви. А любовь сильнее смерти. Люди об этом всегда знали. Так что
ничего удивительного.
- И что же ты предлагаешь в связи с этим? - поинтересовался Арчи. - Я
имею в виду завтрашний день.
- Был такой старый-старый лозунг, - улыбнулся Язон. - "Занимайтесь
любовью, а не войной!"
- И со сварткулами тоже? - риторически вопросил Арчи. - Видишь ли, Язон.
Я под хорошее настроение прямо на бегу обдумал кое-что и пришел к выводу.
Про черные шары Виена все правильно говорит. На них охотиться не стоит. А
вот монстров клювастых все равно убивать надо, что бы там ни говорила наша
добрая девушка о вреде агрессии! Подумай сам, они ведь этих тварей
человекоподобных не ради победы на поверхность отправляют, а наоборот - ради
гибели.
Мысль была настолько парадоксальной, что Язон даже не сразу сообразил, о
чем теперь спросить. И пока он размышлял, в дверь каюты постучали.
- Войдите! - распорядился Язон.
На пороге стоял Фуруху. Вообще он все это время жил вместе с пиррянами на
"Конкистадоре", но поводов заходить к Язону у моналойца давно уже не было.
Всем, что знал, парень поделился. Арчи иногда использовал его интеллект,
оказавшийся уникально обучаемым. День, другой на знакомство с материалом - и
можно было поручить Фуруху обработку данных по любой тематике, если,
например, хотелось сэкономить время на составление новой компьютерной
программы. А для собственного обучения моналоец, как правило, пользовался
электронной библиотекой. Лазить по архивам было логичнее, чем дергать по
мелочам такого занятого человека, как Язон. И вот теперь опять возник
серьезный повод для общения.
- Можно? - спросил Фуруху, неловко переминаясь с ноги на ногу.
- Заходи. Может, и ты нам полезный совет подкинешь по поводу завтрашнего
штурма?
- Вряд ли, - серьезно ответил Фуруху и на всякий случай вежливо
улыбнулся.
А вдруг начальник все-таки шутит. Язона он считал теперь своим главным
начальником и почтение к нему полагал высшей добродетелью. Мозги-то можно
иметь сколь угодно уникальные, но характер, воспитывавшийся годами, враз все
равно не переделаешь.
- Я спросить хотел, - проговорил Фуруху извиняющимся тоном. - Можно,
господин руководитель?
По-моналойски он бы сейчас сказал "мой хухун", но на фруктовиковом Фуруху
говорил теперь почти как на родном и любил щегольнуть своими новыми
знаниями. Иногда это выглядело довольно смешно.
- Можно, парень, спрашивай.
Язон был настроен очень добродушно, и Фуруху почувствовал это.
Расслабился, заговорил длинно и просто:
- Я слышал, вы изобретаете средство, которое поможет нам всем отвыкнуть
от айдын-чумры и даже стать свободными гражданами Вселенной.
Это правда? Каждый из нас сумеет полететь, куда он захочет?
- Такого средства пока еще нет, - назидательно проговорил Арчи. - Это
очень сложно - создать антидот для вашей айдын-чумры. Но мы над этим
действительно работаем.
- Пожалуйста, господа, побыстрее, - как-то жалобно попросил Фуруху. - Мне
просто не жить без вашего средства.
- Слушай, - удивился Язон, - неужели ты думаешь, что мы это лекарство
персонально ради тебя будем делать? Я знаю о твоей мечте полететь к другим
мирам, Мета мне рассказывала, но ведь и ты должен знать: мы с Арчи - твои
товарищи по несчастью. А уж нам-то самим намного нужнее вырваться отсюда!
- Нет! - с неожиданной горячностью возразил Фуруху. - Мне нужнее.
- Это еще почему? - Язон прямо оторопел.
- Сказать? - спросил Фуруху и расплылся в странной глуповатой улыбке. - Я
полюбил вашу девушку. Виену. Я теперь не смогу без нее.
- Постой. Но вы ведь даже незнакомы.
- А разве для того, чтобы полюбить, обязательно знакомиться? -
отпарировал Фуруху.
- Вообще-то нет, - согласился Язон. - Но ты хоть знаешь, что она
безнадежно слепа?
- Это вы все слепые, если не видите, какая она красивая, - обиделся
Фуруху.
- Я просто хотел сказать, что с ней будет тяжело, - сдал назад Язон.
- С ней будет очень хорошо, - мечтательно протянул Фуруху. - А
безнадежности на свете не существует. Ее придумали зануды и пессимисты.
Пока Язон оценивал по достоинству эту оригинальную мысль, Фуруху вдруг
спросил:
- Как вы думаете, я ей понравлюсь?
Вот так вопрос! Язон замялся, оглядываясь на Арчи. (Сказать? Не сказать?)
Арчи пожал плечами.
- Ты ей уже понравился.
- Правда?!
От полноты чувств Фуруху, забыв обо всяком почтении к начальству, сжал
Язона в объятиях, так что хрустнули кости.
- Полегче, парень, полегче! Особенно когда будешь Виену обнимать.
- Погодите! Но она же не видела меня...
- Дурачок, - улыбнулся Язон. - Она подругому видит. Лучше, чем мы все.
Слушай, - сменил он тему, - а хочешь полезть вместе с нами в жерло вулкана?
- Конечно, хочу!
"Ну, понятно! За Виеной ты полезешь хоть голышом в раскаленную лаву".
А вслух Язон сказал другое:
- Тогда иди к Стэну и поучись двигаться в жаропрочном костюме.
- Бра! - крикнул Фуруху уже из-за двери.
- Ну, - повернулся Язон к Арчи, - что я говорил? Весна на планете.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
- Как назовем вторую операцию? - спрашивал накануне Стэн.
И Язон не задумываясь ответил:
- "Погружение в преисподнюю-2".
Так и назвали. На полном серьезе. С чувством юмора у пиррян всегда не
очень хорошо было.
В день "Погружения в преисподнюю-2" погода с самого утра не радовала.
Сгустились низкие, почти черные тучи, ветер поднялся, засверкали молнии под
аккомпанемент далеких еще раскатов грома, а когда пиррянский линкор вновь
завис над самым кратером, хляби небесные разверзлись и мощнейшие потоки
тропического ливня начали заливать все вокруг. "Арго" закрывал собою как
зонтиком жерло вулкана, и это было кстати, потому что кипящая над
поверхностью лавы вода сильно ухудшила бы видимость и вообще осложнила
обстановку.
Подобный разгул стихий многие сочли бы недоброй приметой. Но только не
пирряне. Для нихто это была вполне нормальная погода. Подумаешь, гроза! Да
во время урагана или морской бури иной раз только удобнее воевать. Зверье -
в панике, в растерянности, а пиррянский воин всегда собран и ко всему готов.
А вот Крумелур тихо сказал Язону:
- Вторая гроза за один месяц - это небывалое событие для Караэли. Что-то
серьезно меняется в нашем климате.
- И почему же? - поинтересовался Язон.
- Честно говоря, пока не знаю. Но сейчас нырнем вместе в магму и,
надеюсь, кое-что выясним.
Язон посмотрел на Крумелура долгим взглядом.
"Очень неглупый человек, - думал он, - даже, можно сказать, прозорливый.
Видит многое на четыре хода вперед. Зачем же он вызвался теперь погружаться
вместе с пиррянами? На что рассчитывает? Почему не боится? Впрочем,
последний вопрос нелеп. Фэдеры приучены играть со смертью не хуже пиррян".
Опускались сразу двумя тектоскафами. Не то чтобы планировали
широкомасштабные военные действия, а просто после первого относительно
успешного путешествия обнаружилось много новых желающих. Ведь, кроме Миди,
никто тогда не пострадал, да и не мог пострадать. Ментальный удар угрожал
всерьез лишь раскрытому настежь сознанию экстрасенсов. Обычные же люди вроде
