Бонтриомф.
Лорд Бонтриомф был довольно высоким, приятной внешности мужчиной с
квадратной челюстью, всегда хорошо одетым и производящим впечатление
стопроцентной компетентности.
- Можете докладывать, Бонтриомф, - сказал маркиз.
- Обо всем?
- Обо всем. Разговоры - дословно.
Лорд Бонтриомф откинулся на спинку стула и на мгновение закрыл глаза.
Дарси приготовился внимательно слушать. У Бонтриомфа были две особенности,
делавшие его, в глазах маркиза, незаменимым: умение рассказывать и
эйдетическая память [эйдетизм - разновидность образной памяти,
заключающейся в способности сохранять яркие образы предметов долгое время
спустя после исчезновения их из поля зрения].
Бонтриомф открыл глаза и посмотрел на лорда Дарси.
- По приказу милорда, - начал он, - я отправился на конвенцию магов и
целителей посмотреть выставку трав. Его интересовали образцы польской
дьяволовой травы, которую ему...
Маркиз фыркнул:
- Чушь! Это не имеет никакого отношения к убийству!
- А я не утверждал, что имеет... На чем я остановился? Ах да...
которую ему удавалось пока вырастить только из черенков. Он хотел узнать,
как культивируют проросшие семена.
Я явился в Королевское управление в самом начале десятого. Помещение
было битком набито волшебниками всех мастей и рангов, а священников
хватило бы, чтобы заполнить церковь от алтаря до паперти. Для начала мне
пришлось убеждать двух охранников у дверей, что я не обыкновенный турист,
желающий поглазеть на честнУю компанию, но с ними мне удалось справиться,
и около десяти минут десятого я уже был на выставке. Довольно долго я
рассматривал дьяволову траву - на мой взгляд, она чувствовала себя совсем
неплохо, - а затем обошел и остальную экспозицию. Там нашлось еще
несколько редких экземпляров, но они вас вряд ли заинтересуют, так что я
опущу подробности.
Я бродил по выставке из чистого интереса, без какой-либо цели, и не
встретил ни одного знакомого. Это меня вполне устраивало, потому что я
отправился туда отнюдь не ради праздных разговоров. Так я гулял до девяти
двадцати пяти. В девять двадцать пять меня хлопнули по плечу.
Я обернулся. Предо мной стоял лорд Эшли собственной персоной, в
парадной флотской форме, озирающийся так, как должен озираться офицер
военно-морского флота на конвенции магов.
"Бонтриомф! - сказал он. - Как я рад вас видеть!"
"Я тоже рад вас видеть, - ответил я. - Как поживает имперский флот?
Вы, кажется, переквалифицировались в волшебника?"
Это была не просто шутка. У Тони есть зачатки Таланта, то, что маги
называют "скачкообразные расплывчатые способности к предвидению". Эти
способности время от времени помогают ему выбираться из переделок да от
случая к случаю бывают полезны за игровым столом. А в общем он знает о
магии не больше, чем страус об айсбергах.
Он немного посмеялся и говорит:
"Какой из меня волшебник!.. Я здесь по заданию флота. Ищу вашего
приятеля, да вот не знаю, как он выглядит".
"И кого же вы ищете?" - спросил я.
"Мастера Шона О'Лохлейна. Я узнал у регистрационной стойки номер его
комнаты, но в комнате его нет".
"Если он даже и здесь, - сказал я, - то я его не видел. Впрочем, я
его и не искал".
Я огляделся, но О'Лохлейна поблизости не было. Зато я обнаружил
другого знакомого мне человека.
"Если кто и знает, где мастер Шон, - сказал я командору Эшли, - так
это гроссмейстер сэр Лайон Грей. Подойдем к нему".
Сэр Лайон Грей стоял около одной из дверей и разговаривал с
человеком, на котором была одежда какого-то из фламандских орденов. Едва
мы подошли к сэру Лайону, монах тут же удалился.
"Доброе утро, - сказал я. - Сэр Лайон, полагаю, вы знакомы с
командором Эшли".
"Доброе утро, лорд Бонтриомф, - ответил старый волшебник. - Да,
командор Эшли и я раньше уже встречались друг с другом. Чем могу быть
полезен?"
"У меня послание к мастеру Шону О'Лохлейну, - сказал Эшли. - Вы не
знаете, где его можно найти?"
Гроссмейстер открыл было рот, но тут в дверь влетел маленький
худощавый мастер-тауматург. Он был сильно возбужден - его голубые глаза
вылезали из орбит, а руки метались, как два подвыпивших мотылька, по
ошибке принявших его голову за пламя свечи. Он быстро огляделся, увидел
сэра Лайона и прямиком направился к нам, по-прежнему размахивая руками.
"Гроссмейстер! - выпалил он сдавленным голосом. - Гроссмейстер! Мне
необходимо немедленно поговорить с вами!"
"Успокойтесь, мастер Нетли, - сказал гроссмейстер. - Что случилось?"
Мастер Нетли наконец заметил меня и лорда Эшли:
"Это... э-э... конфиденциально, гроссмейстер".
Сэр Лайон слегка нагнулся и склонил голову на бок. Мастер Нетли - а
он на добрый фут ниже сэра Лайона - встал на цыпочки, сумев таким образом
дотянуться губами до уха гроссмейстера. Я не мог уловить ни слова из того,
что он шептал, но пока он говорил, глаза сэра Лайона раскрывались все шире
и шире. И тут гроссмейстер уставился на меня.
Должен сказать, когда гроссмейстер сэр Лайон Гандолфус Грей начинает
поедать вас своими глазами, у вас появляется страстное желание немедленно
очистить свою совесть от наиболее гнусных грехов, совершенных вами за
последнее время. К счастью, моя совесть оказалась чиста.
Гроссмейстер выпрямился и перевел взгляд на лорда Эшли:
"Джентльмены! Произошло нечто серьезное. Не будете ли вы добры оба
последовать за мной?"
Он повернулся и вышел. Мы с Эшли двинулись за ним. Едва мы
перебрались из выставочного зала в коридор, я спросил:
"В чем дело, сэр Лайон?"
"Я сам толком не знаю, но, судя по всему, что-то случилось с мастером
Джеймсом Цвинге. Нам повезло, что здесь, в вашем лице, оказалось
королевское правосудие".
Тут лорд Эшли сказал:
"Простите, сэр Лайон, но я обязан срочно доставить сообщение мастеру
Шону".
"Я это уже слышал! - довольно резко ответил старик. - Мастер Шон
находится там, куда мы направляемся. Поэтому я и попросил вас следовать за
мной".
"Понятно. Прошу прощения, сэр Лайон!"
Дальнейший наш путь - по лестнице и коридору - происходил в полном
молчании. Нетли семенил рядом, продолжая размахивать руками.
В коридоре, возле дверей комнаты, которую занимал Цвинге, стояли трое
мужчин и женщина. На двоих мужчинах и женщине были светло-голубые одежды
волшебников, третий мужчина был в обычном деловом костюме торговца.
Одним из волшебников оказался мастер Шон. Второй был высоким молодым
человеком с белой тесьмой ученика на одежде, на вид - мечиканец.
Волшебница же выглядела просто великолепно - таких крайне редко встретишь
в коридорах гостиниц. Медововолосая блондинка, пышная грудь, широкие
бедра, осиная талия и темно-синие глаза. Она всего на пару дюймов ниже
меня, и...
- Остановитесь, Бонтриомф! - сказал маркиз Лондонский. - Нам совсем
ни к чему сейчас описание женских прелестей. И уж совсем излишни
т_а_к_и_е_ подробности - Дарси уже встречал Мэри, вдовствующую герцогиню
Камберлендскую... Продолжайте.
- Прошу прощения, - извинился Бонтриомф. - Третий мужчина оказался
неким Луи Болмером, генеральным управляющим Королевского управления
стражи. Он примерно на дюйм выше мастера Шона и выглядит так, будто резко
похудел сразу фунтов на пятьдесят. Обвисшие щеки придают его физиономии
странноватый вид: как будто ее изготовили из ушей гончих собак. Болмер был
обеспокоен и испуган.
Я сразу спросил, что произошло.
Мастер Шон сказал:
"В половине десятого сэр Джеймс ждал меня у себя. Я постучал, но
никто не ответил. Я постучал снова. Послышался крик и звук падения
тяжелого тела. С тех пор в комнате больше ничего не происходит. Дверь
закрыта, и мы не можем попасть внутрь".
Я посмотрел на Болмера:
"У вас есть ключ?"
"Да, ваше лордство, - ответил он, тряхнув щеками. - Я принес его,
едва мастер Нетли рассказал мне о происшедшем. Но ключ не поворачивается.
Осмелюсь предположить, что он заклят".
"Замок блокирован персональным заклинанием, - пояснил мастер Шон. -
Думаю, он может быть открыт только ключом самого сэра Джеймса. А поскольку
этот ключ вряд ли нам доступен, то, боюсь, придется вышибать дверь".
Если вы когда-либо бывали в Королевском управлении, вы знаете, какие
там двери. Очень толстые, дубовые, работы семнадцатого века.
"Вы можете снять это заклинание, Шон?" - спросил я.
"Спрашиваете! - ответил он. - Но на это потребуется время. Полчаса,
если повезет, и я сразу пойму его психическую структуру. Два-три часа,
если не повезет... Это не повседневное коммерческое заклинание, это тонкая
работа. Да и наложено оно самим мастером сэром Джеймсом".
Я встал на колени и заглянул в замочную скважину. Кроме
противоположной стены комнаты, ничего не было видно. Скважина достаточно
велика, но дверь слишком толста: впечатление, что смотришь сквозь туннель.
У этих дверей толщина дюйма два. Я поднялся на ноги и повернулся к
Болмеру:
"Принесите топор. Будем рубить".
Похоже, он собирался возразить, но сказал только: "Сию минуту, ваше
лордство!" - и удалился.
Пока он отсутствовал, я задал несколько вопросов.
"Что произошло сразу после того, как вы услышали крик, Шон?"
"В первые несколько секунд - ничего, - ответил О'Лохлейн. - А потом
из своих комнат вышли присутствующие здесь коллеги".
"Из каких комнат?"
"Из комнаты Нетли Дейла слева, а лорда Джона Кецаля справа от комнаты
сэра Джеймса, если я не ошибаюсь".
Нетли, сцепив пальцы и справившись таким образом со своими нетрезвыми
мотыльками, сказал:
"Верно. Совершенно верно".
Лорд Кецаль просто кивнул.
"Лорд Джон Кецаль, - проговорил я, и имя прозвучало, как удар
колокола. - Вы приходитесь четвертым сыном Его Высочеству герцогу
Мечиканскому, не так ли?"
Он поклонился:
"Именно так, милорд".
Тут я повернулся к медововолосому видению. Тогда я еще не знал, кто
она такая, но, поскольку слева на ее груди красовался полный герб
Камберлендов, а не просто корона, я вычислил... - Услышав фырканье, лорд
Бонтриомф снова прервал повествование. - Да, милорд?
- Совершенно необязательно сообщать нам, каким путем вы дошли до
очевидного, - сказал с мрачным сарказмом де Лондон. - Дарси интересуют
факты, а не те детские мыслительные процессы, с помощью которых вы их
получили.
- Не смею возражать, милорд! - сказал лорд Бонтриомф. - Так или
иначе, я правильно установил личность леди.
"Где остановились вы, ваша светлость?" - спросил я.
"Напротив", - сказала она.
Ширина коридора в Королевском управлении - восемь футов, и комната
герцогини располагалась прямо напротив комнаты Цвинге.
"Благодарю вас! А теперь... - Я оглядел остальных. - Почему вы все
вышли в коридор? Что вас встревожило?"
Все они назвали одну и ту же причину. Крик. Никто из них не слышал,
как стучал Шон: двери слишком толсты для этого. Я знаю - сам проверял.
Стук в чужую дверь можно услышать, если только специально прислушиваться,
а крик в другой комнате должен быть просто чертовски громким. Я установил
также, что единственным, кто мог услышать звук от падения тела на пол, был
Шон. Остальные в тот момент еще не открыли свои двери. Кто из них первым
вышел в коридор, я установить не смог - никто не обратил внимания на
такую, с их точки зрения, мелочь. По-видимому, была порядочная суматоха...
Когда управляющий Болмер вернулся с топором, я взглянул на часы. Было
без двадцати трех минут десять - с того момента, когда Шон постучал в
