была направлена на поощрение подобных аппетитов: имперские владения в
Новом Свете быстро расширялись, а Азия казалась такой далекой...
Однако у сына Сигизмунда, Казимира IX, появились большие проблемы с
созданной отцом квазиимперией. Ему пришлось изменить свою восточную
политику: в начале тридцатых Русские государства сумели образовать некое
подобие коалиции, и король Польши вынужден был прекратить свои
поползновения. Да, если русские когда-нибудь объединятся по-настоящему,
они станут грозным противником...
Теперь Казимир IX начал бросать взгляды на запад, на Германские
государства, бывшие до сих пор буфером между польской и англо-французской
границами. Немцы сохраняли независимость благодаря умной политике
колебаний - а-ля перетягивание каната - между Польшей и Империей. Если бы
армии Казимира IX попытались вторгнуться, скажем, в Баварию, принц
Рейнхардт VI тут же попросил бы имперской помощи. И тут же получил бы ее.
С другой стороны, если бы король Джон IV вздумал обложить налогом ту же
Баварию - размером хоть в один соверен - и с этой целью направил в нее
свои вооруженные силы, Его Высочество принц Баварский не менее громко
возопил бы о помощи со стороны Польши.
Поэтому Казимир, реализация честолюбивых планов которого
притормозилась, из кожи вон лез, стремясь подорвать Англо-Французскую
империю, по возможности ослабить ее, а затем и осуществить вооруженное
вторжение в Германию.
Это была очень непростая задача. Еще Генрих II в XII веке дал
процессу развития Империи очень хороший толчок. Сын его, Ричард Львиное
Сердце, в первые десять лет своего правления совершенно не заботился о
делах государства, предпочитая заниматься освобождением Гроба Господня,
но, чудом избежав смерти при осаде Шалю, совершенно переменился.
Длительная борьба с лихорадкой, вызванной раной от арбалетной стрелы,
напрочь изменила его характер. Король вернулся в Англию, и в течение
следующих двадцати лет правление Ричарда I отличалось мудростью и
благоразумием. Его племянник Артур стал королем в 1219 году, через три
года после смерти изгнанного принца Джона, сумев в мудрости обойти даже
Ричарда. Он вошел в историю под именем Артура Умелого, и в общественном
сознании его часто путали с более ранним королем Артуром, жившим в VI
столетии.
В течение канувших в Лету веков Плантагенеты - где тонкой
дипломатией, а где острым мечом, - сменяя друг друга, наращивали мощь
страны. Теперь она была уже вдвое старше Римской империи, но до сих пор не
показывала никаких признаков загнивания.
У Казимира IX не было возможности использовать армию, а его
военно-морские силы оказались блокированными в акватории Балтики. Ни один
польский корабль не мог выйти в Северное море, не опасаясь встречи с
имперским флотом или же с флотом Скандинавии - союзницы Империи. Северное
море и Западная Балтика являлись территориальными водами Империи и
Скандинавии. Польские торговые суда проходили через них только после
тщательного досмотра. Искали, разумеется, оружие. В 1939 году Казимир
попытался прорвать блокаду, но потерял бОльшую часть флота, не добившись
даже тени успеха. С тех пор он таких попыток не делал.
Вместо боевых действий Казимир взялся за иные способы ведения войны:
саботаж, терроризм, экономические диверсии и тысячи прочих хитроумных
видов подрывной деятельности. До настоящего времени он так и не сумел
нанести Империи реальный ущерб - его выпады были не более чем булавочными
уколами. Впрочем, до настоящего времени хитроумию польских спецслужб
противостояла бдительность королевских офицеров.
Прежде, чем продолжить беседу, адмирал Бренкорт аккуратно закрыл
графин стеклянной пробкой.
- Боюсь, я должен принести вам свои извинения, шеф Анри. Исполняя мой
приказ, командор лорд Эшли в разговоре с вашим сержантом, который
расследовал обстоятельства убийства Барбура, придержал определенную часть
информации. Разумеется, он был вынужден так поступить, исходя из интересов
государственной безопасности. Однако теперь я уполномочил его рассказать
вам обо всех обстоятельствах этого дела... Будьте так любезны, милорд!
Командор Эшли пробовал свой бренди. Шеф Анри почтительно ждал. Он
знал, что о некоторых сторонах дела он все равно ничего не услышит - лорд
Эшли наверняка проинструктирован, какие детали осветить, а какие,
наоборот, покрыть дополнительным слоем мрака. Тем не менее шеф Анри знал и
другое - в изложении лорда Эшли история будет существенно богаче
подробностями, чем все то, что он слышал о ней до сих пор.
Командор Эшли аккуратно поставил рюмку на стол.
- Вчера утром, - начал он, - в понедельник, двадцать четвертого
октября, я получил от Канцелярии лорда Верховного адмирала в Лондоне
спецпакет. Мне было приказано вручить его адмиралу Бренкорту сегодня
утром. Я выехал из Лондона дуврским поездом и около полуночи,
переправившись через Канал на специальном пакетботе военно-морских сил,
прибыл в Шербур. - Он замолк и в упор поглядел на шефа Анри. - Надо
учесть, что будь на моем приказе гриф "Весьма срочно", я бы приложил все
усилия, чтобы доставить пакет сразу по прибытии. Но мне было приказано
вручить пакет сегодня утром. Даю вам честное слово, что с того момента,
как я получил пакет, и до того, как он попал в руки адмирала, я не терял
его из вида и не открывал.
- Могу подтвердить это, - сказал адмирал Бренкорт. - Как вам
известно, шеф Анри, волшебники Адмиралтейства начитывают заклинания на
конверты и печати таких пакетов. Эти заклинания, хоть и не предохраняют
спецпочту от вскрытия посторонними лицами, однако позволяют перед
вскрытием проверить пакет на целостность.
- Понимаю, милорд. - Шеф-мастер стражи кивнул. - Ваш волшебник
проверил пакет. - Это было утверждение, а не вопрос.
- Разумеется, - сказал адмирал. - Продолжайте, командор!
- Благодарю, милорд! - Командор Эшли повернулся к шефу Анри. - Я
провел ночь в отеле "Королева Джин". Сегодня в девять утра я доставил
пакет милорду адмиралу. - Он замолк.
- Я вскрыл пакет, - немедленно продолжил адмирал Бренкорт. - Большая
часть его содержимого к данному делу отношения не имеет. Однако там было
приложение, которое я должен был передать командору лорду Эшли. Ему
предписывалось вручить определенную сумму денег некоему Жоржу Барбуру. Так
мы оба впервые узнали о существовании этого человека. - Он взглядом
предложил командору Эшли продолжить повествование.
- Согласно полученным инструкциям, - сказал лорд Эшли, - я должен был
немедленно доставить деньги Барбуру, который, судя по всему, был двойным
агентом, официально работающим на Его Славянское Величество короля
Казимира Польского, а фактически - на морскую службу разведки имперского
военно-морского флота. Деньги Барбуру следовало передать в промежутке
между четвертью и половиной одиннадцатого. Я отправился на явку, поговорил
с консьержкой и поднялся наверх. Дверь в комнату оказалась чуть
приоткрытой. Я постучал, она приоткрылась больше. Жорж Барбур лежал на
полу с ножом в сердце. - Лорд Эшли развел руками. - Конечно, я был
удивлен, но мне следовало выполнять свой долг. Я забрал все его бумаги -
они там, на столе, - и обыскал комнату. Бумаги были доставлены адмиралу.
- Вы должны понимать, шеф Анри, - заметил адмирал Бренкорт. -
Существовала вероятность, что в этих документах содержатся шифрованные
сообщения, имеющие отношение к обеспечению безопасности. Однако, поскольку
таковых там не оказалось, бумаги будут переданы вам. Лорд Эшли подробно
расскажет, где и в каком состоянии он нашел каждый из документов.
Шеф Анри посмотрел на командора:
- Не могли бы вы представить письменный рапорт, включающий в себя
эскиз, на котором было бы изображено, где лежали бумаги... ну и все
прочее? - Он был весьма задет тем, как вольно представители
военно-морского флота обращаются с уликами по делу об убийстве, но
прекрасно понимал, что бороться с подобным обращением - все равно что
плевать против ветра.
- Я буду рад представить страже такой рапорт, - сказал командор Эшли.
- Премного благодарен, ваше лордство!.. - Шеф Анри помолчал,
раздумывая. - Скажите, не показалось ли вам, что бумаги были в
беспорядке... как-то разбросаны?
Командор слегка нахмурился:
- Нет. По-моему, они не были раскиданы как попало. Но и не сложены в
стопку. Я бы сказал, на столе наблюдался этакий... ну что ли - рабочий
беспорядок. Вы понимаете, что я имею в виду. Как будто Барбур просматривал
бумаги перед смертью.
- Или их просматривал кто-то _е_щ_е_, - задумчиво произнес шеф Анри.
- Да, такое, конечно, возможно, - согласился командор. - Вот только
было ли у убийцы на это время?
- Представьте, что убийца искал один или, скажем, несколько
документов, - медленно сказал шеф. - И представьте, что он был знаком с
ними в достаточной степени, чтобы опознать их по внешнему виду. Ему
потребовалось бы на поиски всего несколько секунд, не так ли?
Командор и адмирал переглянулись.
- Да, - быстро сказал командор, - пожалуй...
- А нет ли у вас каких-нибудь предположений насчет характера этих
бумаг? - спросил шеф Анри с наигранным равнодушием.
- Нет! - твердо сказал адмирал. - Честное слово, я ничего не скрываю.
Местная канцелярия даже о существовании этого Жоржа Барбура понятия не
имела, и поэтому мы не имеем ни малейшего представления ни о направлении
его деятельности, ни о характере находящихся у него документов. Впервые мы
узнали о нем только сегодня, а из Лондона ничего пока больше не поступало.
Впрочем, Лондон еще и не знает, что Барбур мертв... Придет время, когда
какой-нибудь волшебник сумеет придумать способ организовать телесонную
связь через Канал, но до тех пор нам придется полагаться на курьерскую
службу.
- Понятно. - Шеф Анри нервно потер руки. - Надеюсь, ваши лордства
понимают, что я лишь исполняю свой долг. Совершено преступление. Оно
должно быть раскрыто. Я обязан приложить все усилия, чтобы установить
личность убийцы и привлечь его к ответственности. Закон требует, чтобы я
предпринял определенные действия...
- Мы все понимаем, шеф Анри, - сказал адмирал.
Шеф проглотил остаток бренди:
- Наша служба не имеет ни малейшего желания мешать флоту, как,
впрочем, и разглашать каким-либо образом информацию, которая может пойти
на благо врагам Отечества.
- Разумеется. - Адмирал согласно кивнул.
- Однако дело представляется мне достаточно сложным, - продолжал шеф
Анри. - Благодаря свидетельству консьержки, время убийства нам известно с
точностью до десяти минут. Мы знаем, что Барбур провел в этой комнате всю
ночь и что он ушел утром примерно в девять ноль пять, а вернулся примерно
в десять двадцать. Остальные жильцы работают и отправились на службу
гораздо раньше. В здании в это время находились только Барбур и
консьержка... Казалось бы, неплохое начало, но дальше следуют сплошные
"не". Мы понятия не имеем, что из себя представлял этот Барбур. Нам не
известен круг его знакомых. Мы не знаем, с кем он встречался и с кем
находился в деловых отношениях. У нас нет никаких идей о том, кому мог
принадлежать нож, которым его зарезали. Нож, кстати, совершенно обычный...
А когда сюда приплетаются еще и сложности, связанные с международным
положением, я вынужден сделать вывод, что происшедшее не по моему рангу. В
