удастся объяснить, чего ради она захватила с собой баночку "фетерферма" в
гости на ужин, и спрятала ее в дальнем темном углу шкафчика под раковиной?
Я-то прекрасно понимаю, что это либо Джордж Финдли, либо он вместе с
Милдред, раздобыл эту баночку и подбросил ее в нашу беседку, а потом
подстроил так чтобы дядя Ди ее там нашел... И хотя я не специалист в
подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальным материалам
обвинения, эта улика погубит несчастную Сельму, а вместе с ней и дядю. Что
прикажете ему делать, как поступить? Он должен либо сам пойти на
преступление, скрыв важное доказательство, либо свидетельствовать в суде
против Сельмы.
- Скажите мне, - спросил Мейсон, - он действительно любит Сельму?
- О, конечно он любит Сельму, - воскликнула Дафна. - Как мне кажется,
вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, но сейчас просто
мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако, он не хуже
меня понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное
обвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон.
- Успокойтесь, Дафна, - сказал адвокат и внимательно посмотрел на
сидящую напротив девушку. - Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к властям
и заявит о своей находке?
- Ему _п_р_и_д_е_т_с_я_. Совесть не позволит поступить иначе. И
потом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?
- Это зависит от обстоятельств, - сказал Мейсон.
- Каких обстоятельств?
- Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степени родства между
двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве свидетеля против
своей жены.
- Но они же не женаты, - ответила Дафна, - у дяди Ди нет жены.
- Верно, сейчас нет, - согласился Мейсон.
На несколько секунд воцарилось молчание.
- Пинки Брайер замечательный пилот, - сказал Мейсон. - У нее в
конюшне целый табун первоклассных самолетов, и, в конце концов, Сельма
Ансон не в тюрьме... - Мейсон резко поднялся со стула и улыбнулся
ошеломленной Дафне: - Так вот, я сочувствую вашему дядюшке, но при
сложившихся обстоятельствах едва ли вправе давать ему советы. Пусть решает
сам...
- Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует...
- Вы хорошая девушка, - перебил Мейсон. - Надеюсь, слух у вас
неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить, что при сложившихся
обстоятельствах, я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно было оказывать
на него давление и что-то советовать... Мне надо возвращаться в зал
заседаний, Дафна, и позаботиться о своей клиентке. Боюсь, что на нее
насели газетные репортеры, жаждущие добиться интервью, пристают с
вопросом, помнит ли она про разбитую тарелку, запугивают намеками на
показания свидетелей не в ее пользу и заверяют, что поэтому разумнее в
данной ситуации завоевать симпатию читателей газет. - Мейсон дошел до
двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растерянным видом. -
Если увидите Пинки, передайте мой привет, - сказал он и вышел.
18
Как только судья Кроудер вернулся в зал суда, заместитель окружного
прокурора сказал:
- Если Высокий Суд не возражает, я хотел бы допросить еще одного
свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я попрошу токсиколога
подъехать сюда к двум часам дня. Это удобно Суду?
- Вполне, - сказал судья Кроудер. - Но если будет свободное время,
заполните его, вызвав еще одного свидетеля. Я бы не хотел снижать темп
разбирательства.
- Да, Ваша Честь, - согласился Дрей. - Сейчас я вызываю для дачи
свидетельских показаний Милдред Арлингтон.
Милдред Арлингтон гордо вышла вперед с решительным выражением на
лице, губы были сжаты в прямую линию, которая не вязалась с розовым
бантиком, нарисованным помадой.
- Ваше имя Милдред Арлингтон? - спросил Дрей.
- Да, сэр.
- В каком родстве вы находитесь с Дилейном Арлингтоном?
- Я его племянница.
- Есть ли у вас еще братья и сестры?
- Нет, сэр. Я единственная дочь Оливера Арлингтона, Но у меня есть
двоюродные братья и сестры, дети Дугласа Арлингтона.
- Где вы живете, мисс Арлингтон?
- Я живу в доме дяди Ди.
- Жили ли вы в доме вместе с вашим дядей, Дилейном Арлингтоном, в то
время, когда был организован ужин, предшествующий смерти Вильяма Ансона?
- Да.
- На протяжении какого времени до этого события вы там проживали?
- Около пяти лет.
- Вы не замужем?
- Нет.
- Вы закончили колледж?
- Да, сэр.
- Кто предоставил вам возможность учиться?
- Дядя Ди, я имею в виду Дилейна Арлингтона.
- Вы помните события того ужина, о котором я до этого упоминал?
- Да, сэр.
- Чем вы занимались во время ужина? Что было вам поручено?
- Я выполняла работу на кухне и приготовляла салат.
- Вы готовили крабовый салат?
- Его готовила Лолита.
- Помните ли вы что-нибудь о том, как подавали крабовый салат на
стол?
- Да, помню. Я сама прекрасно справлялась с этой задачей, когда
миссис Ансон, то есть обвиняемая, настояла на том, чтобы помочь нам. Как
мне кажется, у нее были добрые намерения, но поскольку она впервые была в
нашей беседке и не знала наших порядков, то не столько помогала, сколько
всем мешала, но мы мирились с этим, чтобы не показаться невежливыми.
- Помните ли вы какие-то подробности в отношении крабового салата?
- Я прекрасно помню, как она отнесла две тарелки с крабовым салатом
двум мужчинам за столом.
- Кого именно вы имеете в виду? Каких мужчин?
- Дилейна Арлингтона, моего дядю, и Вильяма Ансона, покойного мужа
обвиняемой. Они разговаривали о делах, поэтому уселись за один из
маленьких столиков, стоящих отдельно от длинного общего стола со скамьями.
- Что именно вам запомнилось в связи с этими двумя порциями салата?
- Я положила самую большую порцию на тарелку для дяди Ди. Когда у нас
бывает ужин, дядя любит есть мясо, но если я или Лолита приготовим
крабовый салат, то он практически не ест ничего другого, даже забывает о
бифштексах. Передавая тарелки миссис Ансон, я пояснила: "Большая порция
для дяди Ди, вторая - для вашего мужа". Она кивнула и понесла тарелки к
маленькому столику. Случайно я заметила, что когда она дошла до конца
длинного стола, то притворилась, будто пролила немного приправы на руку,
поставила тарелки на стол и принялась обтирать пальцы бумажной салфеткой.
В тот момент я не придала этому значения, но миссис Ансон находилась на
протяжении нескольких секунд у длинного стола, манипулируя над тарелками.
- Значит, вы видели, как она подавала салаты?
- Нет, не видела. Я помню, как она подняла снова тарелки, но как она
их поставила перед дядей Ди и мистером Ансоном я не видела.
- Видели ли вы разбитую тарелку, точнее говоря, три ее части,
представленные как вещественные доказательства пять-А, пять-В и пять-С?
- Да, видела.
- Вы припоминаете эту тарелку?
- Я помню, как миссис Ансон, обвиняемая, уронила ее. Это было сделано
нарочно, а не случайно.
- Прошу исключить из протокола эти слова свидетельницы, как чисто
субъективные, не подтвержденные фактами выводы, - сказал Мейсон.
- Протест принят, - решил судья Кроудер, - но лишь в отношении
последнего заявления свидетельницы.
- Перекрестный допрос, пожалуйста - предложил обвинитель Мейсону.
- Вы сами помогали накладывать салат на тарелки? - спросил Мейсон. -
То есть вы не только подготавливали тарелки с салатом, но и определяли,
кому отнести какую тарелку?
- Да, сэр.
- И вы решали какая тарелка для дяди Ди, а какая его гостю?
- Да.
- Вы не любите обвиняемую, не так ли?
- Да, я ее не люблю! - фыркнула свидетельница.
- Могу я спросить почему?
- Я считаю ее беспринципной и циничной женщиной, которая не
остановилась даже перед убийством собственного мужа.
В зале раздался шум.
- И вам хотелось бы, чтобы ее осудили за убийство?
- Меня совершенно не интересует итог судебного разбирательства. Я
просто не хочу видеть эту женщину в своей семье. Вы задали мне вопрос, и я
на него честно ответила.
- А когда миссис Ансон возвратилась, поставив тарелки с салатом на
место, упомянула ли она о том, что пролила приправу к салату?
- Нет.
- Вы сами ей что-то сказали по этому поводу?
- Нет.
- Скажите, именно та тарелка, на которую был положен салат,
предназначавшийся для мужа Сельмы Ансон, позднее была разбита?
- Да.
- Как это случилось?
- Она ее уронила.
- Когда?
- Когда Сельма Ансон отдавала тарелку Лолите. Лолита была занята,
поэтому я решила забрать ее из рук обвиняемой. Но края тарелки были
скользкими, и обвиняемая не удержала ее, а я не успела подхватить. Тарелка
упала на пол и разбилась.
- И что было дальше?
- Мы сказали ей, что осколки надо выбросить в мусорный бачок.
- И она это сделала?
- Я выбросила.
- Таким образом, отпечатки пальцев моей подзащитной, которые
обнаружены на затвердевшей приправе к салату, могли быть там оставлены
тогда, когда она помогала подбирать с пола осколки разбитой тарелки?
- Я не знаю когда они были там оставлены. Лично я никаких отпечатков
на тарелке не видела. Я говорю только о том, что видела сама. Осколки
разбитой тарелки подняла с пола я, а не обвиняемая.
- Вы знаете лишь, что обвиняемая подавала салат двум мужчинам,
сидевшим за отдельным столиком в западном конце беседки?
- Да.
- Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
- Если Высокий Суд разрешит, - сказал Александр Дрей, - я бы хотел
просить отложить разбирательство дела до двух часов дня, когда смогу
вызвать для дачи показаний токсиколога.
- Сейчас около половины двенадцатого, - с сомнением в голосе произнес
судья Кроудер.
Мейсон поднялся с места и сказал:
- Если Высокий Суд не против, я попросил бы просить отложить
заседание до завтрашнего утра. Я могу добавить, что дело может быть
разрешено к полудню завтрашнего дня. Защита представит свои
доказательства.
Судья Кроудер тщательно обдумал вопрос.
- У меня есть еще одно короткое дело, которое я мог бы решить сегодня
днем, если не возражает господин заместитель окружного прокурора. Что вы
думаете по поводу освобождения обвиняемой под залог?
- Я считаю, - заявил Дрей, - что освобождение под залог следует
пересмотреть, обвиняемую необходимо взять под арест. В конце концов,
Высокий Суд видел, какими неоспоримыми доказательствами располагает
обвинение.
- Единственной целью освобождения под залог является гарантия того,
что обвиняемая своевременно явится в суд, - сказал Мейсон. - Моя
подзащитная внесла не только сто тысяч наличными, но и обладает
значительной собственностью.
Судья Кроудер задумался.
- Вы согласитесь, мистер Мейсон, - наконец сказал он, - что в
настоящий момент свидетельства выглядят весьма убедительно?
- Свидетельства обвинения всегда выглядят убедительно, Ваша Честь, -
сказал адвокат.
- Хорошо, - согласился судья Кроудер, - решение об освобождении под
залог остается в силе до завтрашнего дня. Так вы считаете, разбирательство
может быть закончено к завтрашнему вечеру, мистер Мейсон?
- Если обвинение закончит к полудню, Ваша Честь, мы к половине пятого
передадим дело в руки Высокого Суда для принятия решения. Если, конечно,
обвинение не пожелает начать продолжительную дискуссию. Защите потребуется
на изложение своей позиции пятнадцать минут.
- В виду сказанного, - объявил судья, - судебное разбирательство
