совместили ее с фотографией, а, следовательно, произвели опознание?
- Когда я увидела ее в ряду других заключенных, у меня появилась
абсолютная уверенность, что это та женщина, что выходила из гостиничного
номера.
- Объясните, пожалуйста, Высокому Суду, где вы находились, когда та
женщина выходила из номера.
- Вы имеете в виду из семьсот двадцать первого?
- Да.
- В конце коридора рядом с пожарной лестницей, я притворялась
горничной.
- Чем вы занимались?
- Делала вид, что стучу в дверь, словно проверяю полотенца.
- По вашим манерам я предполагаю, что вы чрезвычайно компетентная и
знающая свое дело женщина, не так ли, мисс Хамлин?
- Пытаюсь быть.
- И, изображая горничную, вы сознательно приложили все усилия, чтобы
вести себя, как настоящая горничная при подобных обстоятельствах?
- Мистер Мейсон, я интересуюсь театром. Я изучала актерское
мастерство. Я считаю, что у меня есть данные, чтобы стать хорошей
актрисой. Я стараюсь компетентно делать все, за что берусь. Я понимаю, что
для того, чтобы изобразить кого-то и успешно сыграть эту роль, следует
представить, что ты и есть этот человек.
- И вы представили себя горничной?
- Да, сэр.
- И делали все, как делала бы горничная?
- Да, сэр.
- А горничная не стала бы слишком интересоваться лицом, выходящим из
комнаты и направляющимся по коридору к лифту, не так ли?
- Только раз взглянула бы и все.
- И вы, прекрасно играя роль горничной, только раз взглянули на ту
женщину.
- Да, сэр.
- Почему вы отправились в конец коридора к пожарной лестнице?
- Я думаю, это очевидно, мистер Мейсон. Я не хотела, чтобы выходящее
из комнаты лицо слишком хорошо меня разглядело. Поэтому я отправилась в
дальний конец коридора. Я знала, что, выйдя из номера, независимо от того,
куда она направится - к лифту, или к лестнице - ей все равно придется идти
по коридору. Так она не столкнулась бы со мной лицом к лицу.
- Другими словами, она повернулась к вам спиной?
- Да, но после того, как я взглянула на ее лицо, когда она выходила
из номера.
- Как далеко находилась дверь номера от того места, где вы стояли в
конце коридора?
- Не знаю. Возможно, в двадцати или тридцати футах.
- Как освещался коридор?
- Довольно тусклыми лампами, но я ее хорошо видела, мистер Мейсон. Я
намеревалась ее рассмотреть, и я ее рассмотрела.
- Вы только взглянули на нее, как сделала бы горничная, выполняющая
свою работу?
- Я... я хорошо ее видела.
- Несколько минут назад вы заявили, что только раз взглянули на нее.
- Для меня достаточно раз взглянуть на человека. И я его хорошо
рассмотрю.
- Понятно. Но этого оказалось недостаточно, что бы быть абсолютно
уверенной в ее идентификации, когда вы первый раз увидели фотографию?
- Человек обычно колеблется перед тем, как с абсолютной уверенностью
идентифицировать фотографию.
- Это все, - сказал Мейсон.
- А теперь я приглашаю своего главного свидетеля, - объявил Гамильтон
Бергер. - Мистер Перри Мейсон, займите, пожалуйста, место для дачи
показаний.
Мейсон без колебаний прошел вперед, поднял правую руку, принял
присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей.
- Это, конечно, крайне необычное положение вещей, - заметил судья
Леннокс.
- Я пытался избежать подобной ситуации, - возразил Гамильтон Бергер.
- Всеми доступными мне средствами.
- Просить адвоката защиты давать показания, которые приведут к
вынесению обвинительного приговора его клиентам - ненормально, - с
сомнением в голосе произнес судья Леннокс.
- Поэтому считается неэтичным выступление адвоката в двойной роли, -
сказал Бергер. - Я пытался избавить мистера Мейсона от такого неприятного
положения.
- Он совершенно необходим вам, как свидетель? - уточнил судья
Леннокс.
- Абсолютно, Ваша Честь. Рассмотрев доказательства, уже
представленный по этому делу, Высокий Суд должен понять, что мне
необходимо доказать, кто были люди, участвовавшие в разговоре, имевшем
место в том номере.
- Но сам разговор пока не был представлен.
- Я закладываю основу именно для этого, Ваша Честь.
- Ситуация, конечно, облегчилась бы, - заметил судья Леннокс, - если
бы обвиняемых представлял другой адвокат, сотрудничающий с мистером
Мейсоном, по крайней мере, на этой стадии процесса.
- Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, Ваша Честь, -
возразил Мейсон. - Здесь уже было произнесено достаточно речей об этике. Я
хотел бы процитировать решение из Сто восемьдесят седьмого Сборника
судебных решений штата Калифорния, дело шестьсот девяносто пять, которое
гласит: "Мы пришли к мнению, что слишком много значения уделяется и
слишком много раздражений вызывает тот факт, что большую часть
доказательств в пользу истца представил один из адвокатов, выступающий в
качестве свидетеля по слушаемому делу. Что касается Суда, мы считаем, что
подобные показания должны быть приняты и рассматриваться, как показания
любых других свидетелей, несмотря на заинтересованность адвоката в
конечном результате. Пристойность и правильность выступления адвоката в
двойной роли является вопросом этики, что, в основном, определяется
совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобную практику, бывают
случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не может оправданно и
честно отстраниться от своих обязанностей защищать клиента и выполнения
долга гражданина, выступая, как свидетель".
Произнесенная Мейсоном цитата оказала большое впечатление на судью
Леннокса.
- Прекрасно, мистер Мейсон, - сказал он. - Ваша позиция юридически
обоснована. Фактически, время от времени, вы оказываетесь в таком
положении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые, в
конце концов, оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает,
что вы в состоянии позаботиться как о ваших собственных интересах, так и
об интересах клиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в
историю.
- Мистер Мейсон, - обратился к адвокату защиты Гамильтон Бергер, -
находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы "Кеймонт"
ранним утром третьего числа текущего месяца?
- Да, находился.
- Один?
- Нет.
- С вами была молодая женщина?
- Часть времени, что я провел в том номере.
- Она вошла в комнату после того, как вы там оказались?
- Да, сэр.
- Вы отправились в гостиницу из дома?
- Да, сэр.
- В этот номер?
- Да, сэр.
- Вы вошли в номер?
- Да, сэр.
- И вскоре после вас появилась та женщина?
- Да, сэр.
- Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одного из
обвиняемых по этому делу, не так ли?
- Заданный вопрос неуместен, - заметил Мейсон. - Он требует раскрытия
конфиденциальной информации, сообщенной адвокатом клиентом.
- Суд принимает возражение, - постановил судья Леннокс.
- Я не спрашиваю о сути разговора, - возразил Гамильтон Бергер. - Я
только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что этот
разговор имел место.
- Это то же самое, - сказал судья Леннокс. - Вы фактически
спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный
номер. С моей точки зрения подобное является конфиденциальным сообщением
клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся
ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас,
так и адвоката защиты.
- Я понимаю, Ваша Честь.
- Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли - свидетеля,
дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего тех
же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона, как свидетеля, но,
несомненно, Суд намерен охранять интересы обвиняемых.
- Хорошо, Ваша Честь. Мистер Мейсон, во время вашего нахождения в той
комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая в комнате в
одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскать
Джорджа Файетта с целью убить его?
- Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против поставленного
вопроса, так как он несуществен, не допустим в качестве доказательства и
не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на том
основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление
совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина
была Дикси Дайтон, то ее заявление - это конфиденциальное сообщение
клиента адвокату.
- Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, - заявил
Гамильтон Бергер. - Доказательства показывают, что в комнате находилась
Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному
преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату.
Я, конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер
Мейсон станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии
неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения
дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести
определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный
голос, так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате.
- Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного
свидетеля, - заметил Мейсон.
- Могу по существу вопроса, но не по характеру, - ответил Гамильтон
Бергер.
- Предположим, в комнате находилась _н_е_ Дикси Дайтон? - обратился к
окружному прокурору судья Леннокс.
- Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, что это была
Дикси Дайтон.
- Это показания всего лишь одной свидетельницы.
- Но это единственное доказательство, _п_о_к_а_ представленное Суду,
- заметил Гамильтон Бергер.
Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовину
развернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с
представителями сторон и сосредоточиться.
На несколько минут в зале наступила напряженная тишина.
- Задайте _е_м_у_ этот вопрос, - наконец сказал судья Леннокс. -
Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет?
- О, нет, - ответил Гамильтон Бергер. - Это единственный вопрос,
который я не намерен задавать.
- Почему нет? - решил выяснить судья Леннокс.
- Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним в комнате
находилась Дикси Дайтон, он будет давать показания, как мой свидетель. Я
собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которые я уже
получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсон
хочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями,
я, в таком случае, смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство.
- Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господин окружной
прокурор, - улыбнулся судья Леннокс. - Вы хотели передать эту угрозу
мистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность.
- Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, - мрачно заявил
Гамильтон Бергер.
- Несомненно, - подтвердил судья Леннокс.
Опять последовало молчание, затем судья повернулся к Мейсону:
- Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу, мистер
Мейсон.
- Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его не связывают
никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон.
- Связывают, как одного из двух обвиняемых и участника сговора, -
возразил Гамильтон Бергер.
- В таком случае, любой человек может зайти в гостиницу, заявить, что
