мутным и злым, он пачкал все вокруг какими-то уродливыми пятнами. Ему
показалось, что солнце извивалось и пульсировало, оно излучало злобу и
беду. И его ядовитые свет начал жалить его, голого, оставшегося без
прикрытия на огромной пустой равнине.
И в панике он закричал:
- Что это?
Голос Секма небрежно ответил:
- Это Роковая Звезда.
Секма стоял рядом с Кеттриком, хотя Кеттрик только что заметил его.
Секма улыбался махал рукой по направлению к больному солнцу.
- Не волнуйся, Джонни. Это только миф.
Он он пошел прочь, беззаботно насвистывая.
Кеттрик побежал вслед за ним.
- Это не миф! - кричал он. - Ты что не чувствуешь ожогов?
Секма не слышал. Он продолжал идти, насвистывая, и хотя Кеттрик бежал
изо всех сил, ему не удавалось угнаться за ним.
Но он продолжал кричать:
- Это не миф! Это правда!
Его никто не слышал. Болезнетворный свет становился сильнее, он как
вода заливал горло. А Кеттрик все бежал по улицам города и кричал. Он
знал, что его никто слышит, потому что все жители уже мертвы, что Роковая
Звезда смела всех, как наводнение.
Он проснулся от того, что Чай пыталась успокоить его.
Все еще в паутине сна, он думал, что Роковая Звезда там, в конце
пирса, и от ужаса он вздрогнул, боль рассекла его бок. Большая ладонь Чай
убаюкивала его. Сон постепенно отступал. Кеттрик прижимался к теплому
живому телу Чай и дрожал от облегчения. Роковая Звезда - это был всего
лишь закат, зажегший пространство под пирсом.
- Не волнуйся, Джонни! Это только миф.
Откуда этот сон? Нечистая совесть?
Теперь уже не имеет значения. Это только сон.
Солнце село. Наступила ночь. Он был голоден. Положив руку на плечо
Чай, Кеттрик сказал:
- Пойдем посмотрим, что значит умереть.
6
Они двигались, как привидения в саванне темноты, стараясь выбирать те
деловые районы города, где уже закончилась дневная жизнь, и где было
меньше освещения и прохожих. Ночью, в типичном местном одеянии на
некотором расстоянии Кеттрик мог сойти за дарвана. А присутствие огромного
силуэта Чай рядом с ним не вдохновляло на сближение. Тхеллы,
получеловеческие существа, были достаточно известны в этих краях, их
основной функцией была обычно работа телохранителей, и с ними не очень-то
хотели бы связываться.
Чай спросила, куда они идут.
- В дом друга.
- Сери?
- Нет. Не Сери.
- Почему? Сери - друг.
- Да... ответил Кеттрик.
Теперь шок прошел. Голова кружилась от голода и незалеченных ран, но
он уже мог достаточно четко и спокойно соображать. Он не был полностью
уверен в том, что взрыв был попыткой убить его и двоих тхеллов. Ему не
хотелось в это верить, как не хотелось верить в то, что его давнишний
партнер и друг мог так запросто пойти на убийство. Эта теория не опиралась
на достаточные улики и мотивы.
С другой стороны, в его положении нельзя было рисковать.
- Я говорил тебе, что нарушил закон, Чай. Если я вернусь к Сери
опять, его тоже посадят в клетку.
Он услышал как она вздохнула в темноте.
- Я пойду с тобой, Джон-ни. Сери плохой без Киту.
Их взяли на службу вдвоем, и Кеттрик понимал, что ей не хотелось бы
возвращаться домой одной. Да и таков был обычай тхеллов: менять жилище,
когда один из них умирает.
Потом Чай добавила:
- Никого не любить, только ты.
Эти слова глубоко тронули его.
- Я отправлю тебя домой, Чай. В твой родной мир.
- Нет, - она покачала своей гладкой головой. - Я идти с тобой.
- Ладно, - сказал он, - пойдем со мной. - Потом добавил на родном
языке: - Могло быть и хуже.
Он был рад, что она была рядом, когда они шли по грязным аллеям,
огибавшим Аут Квотер. Он был бы сейчас не в состоянии отразить даже просто
нападение какого-то хулигана, охотящегося за мелкой монетой, бутылкой
выпивки или щепотки наркотика. В сопровождении Чай он в целости и
сохранности вышел на более широкие и светлые улицы.
Теперь он наоборот стремился в толпу. В Аут Квотер в Ри Дарва
землянин не был в диковинку, если конечно, не встретить кого-то знакомого.
Здесь можно было встретить людей со всей частей Хайдаса и десяток другой
из запредельных миров - людей, гуманоидов, всех видов, размеров и цветов
кожи, в разнообразных одеяниях, и в обычных местных костюмах. Были такие,
которые более или менее постоянно жили в Тананару, связанные с тем или
иным видом деятельности, легальной или не совсем, и предпочитающие
многоязычную анонимность Аут Квотера самому городу дарван.
Смешение архитектурных стилей поражало так же как и людской коктейль.
Возводя здания каждая группа жителей стремилась к стилю, считающемуся
практичным в их собственном понимании, так что там были и улицы с башнями
и куполами, с усеченными пирамидами, кругами, квадратами, пятиугольниками,
огромными серыми массивами неопределенной формы, обмазанные и окрашенные
во все цвета, который только мог произвести солнечный спектр.
Кеттрику всегда нравился этот район. Он знал его как свои пять
пальцев. Он вел Чай по кишащим улицам, мимо магазинов и базаров, где
никогда не гасли огни, мимо увеселительных заведений, где предавались всем
грехам, известным сорока породам рода человеческого, где солнечный свет
никогда не допускался в театры и игорные залы, в другие потайные
помещения, куда не пускали никого, кроме представителей определенной расы,
которые и были теми избранными, кто знал, что происходило внутри. Кеттрик
давал волю своему воображению, представляя себе самые невероятные и
экзотические сцены и картины, которые скрывали эти стены, зная при этом,
что в большинстве случаев, это были собрания престарелых людей,
потягивающих свой национальный напиток и наслаждающихся песнями своего
барда, или же занимающихся не менее невинным и безумно скучным ритуальным
времяпровождением, предписанным их вероисповеданием.
Было много закусочных, наполнявших ночь сочными ароматами своих
кухонь. Чай останавливалась возле некоторых из них, и хотя Кеттрик знал,
что она должно быть голодна даже больше чем он сам, у него не было мелких
денег, а неприятности с крупными никак не входили в его планы. Он
пообещал, что скоро она получит пищу, и она охотно продолжала идти вперед.
В одной части этого района здания были главным образом коническими
чудовищами с наружными лестницами, в которых имелись бесчисленные выходы -
в целом такое строение походило на что-то среднее между вавилонским
зиккуратом и голубиным гнездом. И они так же гудели, как голубиные гнезда.
Голосами, смехом и острыми как осколки обрывками музыки - национальной и
популярной, которую обычно играют на домашних вечеринках. Национальные
мелодии казались Кеттрику довольно неприятными, он предпочитал современную
музыку, потому что ее можно было слушать, не принуждая себя к этому.
Кеттрик нашел здание, которое искал, и начал взбираться по лестнице,
преодолевая сильную слабость в ногах.
Теперь, оказавшись здесь, он уже не мог больше подавлять мучившую его
мысль. А что если Бокер уехал... ушел, его могли выслать из страны,
посадить в тюрьму, убить, он может быть сейчас на борту корабля где-то за
пределами Созвездия. Что делать тогда? Вернуться к Секма и сдаться?
От одной этой мысли его почти физически затошнило. Он решительно
продолжал двигаться вперед, наверх через груды мусора и маленьких странных
животных, которые визжали и шипели, разбегаясь из-под их ног при виде Чай.
Однажды он покачнулся и почти было потерял равновесие, но Чай поддержала
его. Он плотно сцепил зубы и продолжал идти, проклиная Бокера, который
выбрал себе жилище на десятом этаже, как будто эти проклятия могли
заставить его оказаться дома.
На десятом этаже он обнаружил невысокую круглую дверь, за которой
когда-то жил Бокер. Она была отворена навстречу теплому ночному воздуху. У
Кеттрика едва хватило сил на то, чтобы хотя бы постучать, потом он
пригнулся и вошел. Чай следовала за ним на всех четырех, чтобы не
наткнуться на притолоку.
Три синекожих ребенка встали из-за стола, выпучив глаза и руками
усердно запихивая еду в рот. Голубокожая женщина с пышной грудью с копной
белых волос, струившихся по спине уронила бокал с вином на колени и
вскочила с криком, отряхивая свою юбку и не сводя глаз с двери.
Голубокожий мужчина сидел спиной к Кеттрику. У него была внушительная
серебристая грива, уложенная так, что волосы спускались по центру голову и
падали на затылок. Он был обнажен, если не считать пару засаленных шортов.
Тело его выглядело приземистым и сильным. Через бугры накачанных мускулов
левого плеча пробегала белая змейка шрама, на мочке левого уха как капля
крови блестел красный камень.
Кеттрик сказал:
- Бокер!
Он произнес это как любовник, встретивший наконец свою возлюбленную.
Волна облегчения обдала его с ног до голову. Он почувствовал, как Чай
подхватила его и помогла сесть в кресло. Потом последовали долгие
разговоры, Бокер сунул ему в руки бокал вина и Кеттрик жадно выпил.
Детишки забились в дальний угол комнаты и на сводили глаз с гостей,
главным образом, с Чай. Женщина говорила что-то, но на нее никто не
обращал внимания. Бокер отчаянно ругался, его зубы при этом сверкали, а
серебряная грива колебалась как у встревоженного скакуна.
- Откуда ты свалился, Джонни? За тобой гонятся? Что случилось? Что
тебе нужно? Где-нибудь спрятаться? Или убить пару клиентов, или то и
другой?
Он говорил громко, чтобы сгладить свое удивление, он наливал вино
Кеттрику, но взгляд его был явно встревоженным.
- У тебя вид, будто ты сражался с сетианским солдатом.
- Он же ранен, - вмешалась женщина по имени Педа. - Дай ему
передохнуть.
Она подошла к Кеттрику, не спуская своих желто-золотистых глаз с
больной серой тхеллы.
- Привет, Джонни. Позвать доктора?
- Я нелегально здесь. Не надо доктора.
- Где болит?
Он показал на саднящий бок.
- Но я умираю от голоду. Дайте сначала что-то поесть.
- Это только раздует тебе ребра, - сказала она спокойно и ощупала
его. Кеттрик понял, что женщина права.
- Тогда хоть покормите Чай. Мы долго плавали и почти не спали.
- Что она ест? - спросил Бокер.
Кеттрик засмеялся.
- Не думаю, чтобы она была слишком разборчива. - И на ее собственном
языке он обратился к Чай. - Еда, отдых. Мы в безопасности.
- Хорошо, - ответила она и присела возле стены. Бокер принес ей еды и
она принялась жевать не спуская внимательного взгляда с Педы, которая
перевязывала бок Кеттрика.
Сделав перевязку, Педа разрешила ему поесть. Кеттрик разговаривал с
Бокером на французском языке, который не понимала Чай, он рассказывал о
своей встрече с Сери и о том, что случилось потом.
- Я не был уверен, и не мог быть уверенным, Но я не мог доверять ему
тоже.
- Мудрый, - сказал Бокер. Они с Кеттриком повстречались в одном из
внешних миров, когда Кеттрик был еще молодой и неопытный. Бокер дал ему
тогда несколько ценных советов по поводу браконьерский нападений на
заповедники, потом они помогали друг другу выбираться из одной ловушки
прямо из-под носа патруля, и с тех пор они стали друзьями. Через некоторое
время Бокер заменил пропавшего с его корабля шкипера, и они вместе
совершили много рейсов, особенно незадолго до ссылки Кеттрика.
- Ты должен был со мной на этот раз, - сказал Кеттрик, - по крайней
мере, я так рассчитывал. Если ты конечно, не слишком остепенился.
Бокер рассмеялся:
