лучше если бы дом спал. Не кстати будет, если там полно гостей.
И все же ему нужно было исчезнуть с улиц города до наступления
рассвета, иначе патруль арестует его. Кеттрик быстро шагнул в тень дома и
прижался к стене, прислушиваясь.
Слышалось только два голоса, тихо разговаривавших на крыше в саду. Но
слов слышно не было. Голоса были так далеко, что он даже не совсем узнавал
их. Но один из них был женским, и его сердце бешено рванулось вперед.
Кеттрик пошел вдоль стены к служебному входу, который был открыт. Это
должно было бы насторожить его, но он так горел нетерпением увидеть
женщину на крыше, что просто тихо прокрался вовнутрь, закрыв за собой
калитку. На вымощенной площадке за домом стояли две маленькие наземные
машины. Стены окружали небольшие аккуратные строения для хранения
инструмента и необходимых в домашнем хозяйстве предметов. Вездесущие
деревья, высокие кустарники и ползущая вверх виноградная лоза создавали
сгустки тени на темной поверхности стен. Не слышно ни звука, только
ветерок и шепот голосов сверху.
Кеттрик спрятал свою сумку подальше в кусты и направился к каменной
лестнице, ведущей из дворика на крышу.
На полпути туда Кеттрик услышал шуршащий шорох в тени и увидел
замаячившие высокие тени, крепкие руки схватили его, оторвали от земли и
бросили на камни, где он оставался лежать дрожа как ребенок в руках
сильного взрослого человека. Он был раздавлен тяжестью опустившегося на
него тела. Последовала короткая схватка, Кеттрик пытался словить ртом
воздух, над ним нависли чьи-то силуэты с массивными плечами и гладкими
головами. Он почувствовал запах сухой чистой шерсти. Послышалось тихое
рычание и горло царапнули жесткие когти.
Кеттрик засмеялся.
- Хру-хру! - сказал он им на их языке. - Киту, Чай... Это Джонни.
Джонни.
Ночную тень рассек яркий луч света. Почти ослепленный Кеттрик
взглянул на два широких лица, склонившихся над ним, видя глаза,
засветившиеся пониманием.
- Джонни?
На горле уже не чувствовалось острых когтей.
- Джонни! Джонни! - кричали они, обнажая белые зубы. Сильные руки
снова подняли его, но теперь уже нежно и бережно. - Долго тебя не было, -
сказал Чай. - Ты играть с нами, мы не забыть.
Киту укоризненно потряс Джонни.
- Ты пришел в темноте. Не похож на себя. Но запах тот же. Джонни!
- Тот же Джонни, - сказал он и погладил их с грубоватой лаской, как
бывало, этих больших собак с тонкой дымчатой шерстью. Потом он поднял
глаза и увидел двух людей, стоявших на каменных ступеньках и глядевших
вниз.
Один был мужчина, золотокожий дарван с медными волосами. На нем был
легкая летняя одежда, шорты, сандалии и тонкая рубашка, сквозь которую до
пояса просвечивалось его гибкое тело. Его звали Сери Отку, он когда-то был
партнером Кеттрика. В руках он держал дубинку.
Второй была женщина, тоже золотокожая дарванка, но ее кожа была
бледной и теплой как мед на солнце, волосы сохраняли мягкий блеск. Они
были довольно длинными и касались плеч при каждом повороте головы. Глаза
ее были голубыми, губы красные, она была сложена и держала себя так, что
каждое ее движение было похоже на музыку. На ней был светло зеленый халат,
который окутывал ее тело, как цветочный туман. Ее звали Ларис, и она тоже
когда-то немало значила для Кеттрика.
Женщина спустилась на одну ступеньку, потом сделала еще один шаг
вниз, глядя на пришельца как на незванное привидение.
- Джонни, - прошептала она. - Джонни, ты не должен был возвращаться!
4
Кеттрик подошел к лестнице и долго стоял ничего не говоря. Она совсем
не изменилась, именно такой он видел ее в своих мечтах, именно такой желал
ее с самого начала его ссылки. Ему не хотелось говорить. Ему хотелось
только смотреть на нее, стоящую на ступеньках в зеленом платье, с бликами
света на пышных волосах. И как будто где-то вдалеке позади нее он увидел,
как Сери положил свою дубинку и сделал шаг вперед.
И тут вопрос четко прозвучал в его сознании. Вопрос не новый. Такой
же старый, как вся его ссылка. Ему не хотелось задавать его, но по-другому
было нельзя.
- Почему, Ларис? Почему мне нельзя было возвращаться?
Ответил Сери:
- Потому что это принесет только неприятности, тебе, нам... Ты в
своем уме... приехать сюда?
- И все, Ларис? - спросил Кеттрик. - Или что-то еще?
И все же что-то в ней изменилось. Ее лицо всегда было таким открытым
и прозрачным для него, как будто она была сделана из стекла, это наверное
потому, подумалось ему сейчас, что она никогда не старалась ничего от него
скрывать. Злость, любовь, скука, нетерпение, радость - все было открыто
для него, делай с этим что хочешь. Но теперь ее лицо стало маской, которую
он не мог прочитать.
И все же она сказала:
- Я принадлежу только себе, Джонни, как всегда.
Она не сводила с него взгляда широко раскрытых удивленных глаз,
будто, как подумал он, она все еще надеялась, что все это ошибка, что ей
кажется. Легкий ветерок приподнял ее волосы и пошелестел зеленой материей,
окутывавшей его тело, она чуть вздрогнула как от прикосновения холодного
воздуха.
- Тебе не надо было приезжать, - снова сказала она. Потом она
повернулась и пошла обратно по ступенькам, оттолкнув Сери и опередив его.
Потом она исчезла в зеленой тени сада.
Кеттрик смотрел ей вслед, лицо его стало сдержанным и непроницаемым.
Сери продолжал смотреть на него.
- Ну, - сказал Кеттрик, - много времени прошло.
Он пожал плечами и улыбнулся Сери:
- Не надо так удивляться.
- А что надо? - спросил Сери. - Скажи, мне что радоваться? Быть
счастливым? Потому что ты появляешься среди ночи, мой старый друг, мой
дорогой друг! И я должен быть счастлив, что вижу тебя. Послушай, Джонни, я
уже встал на ноги после той неприятности, и теперь, если тебя найдут в
моем доме...
Он был разъярен.
- На этот раз они просто депортируют тебя. Теперь это уже Наркад.
Наркад - это был тюремный мир Хайдаса, не такое страшное место как
остальные тюрьмы, но все равно место неприятное.
- И Секма не поверит, что я ничего не знал, что я не при чем к твоему
появлению. Ты погубишь меня, Джонни!
Кеттрик тихо ответил:
- Не могу осуждать тебя за это. Но Секма еще не стучит в твою дверь,
так почему бы не успокоиться пока? Дай себе пару минут остыть, пережить
шок. И тогда может, ты вспомнишь о более интересных для себя вещах.
Например, полмиллиона кредитов.
Потом он посмотрел на свою грязную одежду.
- А пока что я бы хотел немного воды и мыла.
- Полмиллиона кредитов, - повторил Сери и спустился со ступенек:
- Ты о чем, Джонни? Зачем ты вернулся?
- Я вернулся завершить то, что начал на Белом Солнце.
Он не совсем видел лицо Сери, не совсем замечал выражение внезапного
осознания. Он думал о Ларис. Он никогда не старался представить себе
картину их будущей встречи, не думал о том, что она может сказать ему. Но
ничего подобного он не ожидал.
Конечно, его не было более двух лет. И конечно, она не могла знать,
что он вернется, сегодня ночью и когда-нибудь вообще. Они давно
попрощались друг с другом.
И все же...
Слезы, злость или просто слова о том, что она принадлежит другому,
это он мог бы понять. Но она просто закрыла перед ним дверь, и этого он
понять не мог.
Он прошел мимо Сери и начал подниматься по лестнице, повинуясь
мгновенному порыву найти Ларис в саду и взломать ту дверь пусть даже
силой. Но он остановил себя при мысли: "Ну ее к черту, пусть делает что
хочет." Ему вдруг стало смешно и он расхохотался про себя. Ради женщины он
мог пересечь космос, но ни за что он не поднимется на эту лестницу.
Остановившись он услышал голос Сери:
- Белое солнце. Да. Я должен был знать это.
- Ты должен был знать и кое-что другое, - сказал Кеттрик ровным
тоном. - Ты должен был бы знать, что я бы не приехал, если бы не был
уверен в том, что справлюсь, что меня не поймают, что я не причиню тебе
неприятностей. - Он с любопытством посмотрел на Сери. - Ты не был раньше
таким робким.
Сери резко ответил:
- У меня не было на то причин.
Киту и Чай подбежали к лестнице, их бока раздувались, как после
долгой и тяжелой погони. Они скалили зубы в улыбке Кеттрику.
- Мы смотреть туда, везде. Никого за тобой. Ты остаешься, Джонни?
- Пока да, - сказал Кеттрик. - Спасибо.
Они радостно завизжали и поскакали к себе. Сери смотрел им вслед,
лицо его ничего не выражало.
- Ты всегда умел обращаться с ними, - пробормотал он. - Они
достаточно покорны мне, но тебя они любят. Да? - Он покачал головой и
вздохнул. - Ладно, Джонни. Я выслушаю тебя.
И он сделал первый дружелюбный жест, положив руку на плечо Кеттрика.
- Пойди умойся, а то несет от тебя как из грязного трюма. Надеюсь,
мои вещи все еще тебе по размеру. Возьми все, что нужно.
Он подтолкнул Кеттрика вперед.
- Иди. Мы будем ждать тебя в саду.
Кеттрик пошел в дом. Дом не изменился с тех пор, как он был там
последний раз. Он пробудил в нем печальные воспоминания о доме, в котором
он когда-то жил, где-то около мили отсюда на другой стороне реки. И если
все получится, он снова будет жить там. С Ларис или без нее.
Он все еще чувствовал злость и обиду.
В ванной он аккуратно отложил в сторону пояс с деньгами, взятыми на
случай крайней необходимости, и с облегчением бросил грязные вещи в
мусорную корзину. Пока большая ванна Сери наполнялась горячей водой, он
брился, потом он долго тер свою кожу, смывая краску с тела и волос. Этот
нехитрый грим не поможет ему сейчас, если его словят, и от этого он
чувствовал себя неловко и глупо. Заставляя себя забыть Ларис, он
погружался в простое плотское наслаждение чистоты. После горячей ванны он
вскочил в холодную, прошел через воздушную сушилку и вышел из ванны новым
человеком.
Вещи Сери были как всегда аккуратно сложены. Он уже почти оделся,
когда Ларис постучала в дверь и позвала его.
Он открыл дверь и впустил ее. Ларис вошла и остановилась, глядя ему
прямо в лицо. Маска ее исчезла, или по крайней мере сползла, обнажив лицо.
- Это нелегко, - начала она. - Та пришел так... внезапно. Я дала себе
слово, что никогда больше не увижу тебя.
- А я разве не говорил тебе, что обязательно вернусь?
- Но мы оба знали, что это невозможно.
- Но я здесь.
- Надолго ли? Сколько дней им понадобится, чтобы схватить тебя? Сери
прав. На это раз они не просто вежливо выставят тебя. Они засадят тебя в
Наркад, и ты увидишь свою Землю только в глубокой старости.
Он сделал шаг к ней.
- А если не словят?
- Ну ладно, предположим, не словят. Предположим, ты возьмешь, что ты
хочешь на Белом Солнце. А что потом? Ты купишь дом в Ри Дарва и пригласишь
Секма на свой первый обед? Нет, ты будешь бежать, и быстрее чем
когда-либо, бежать прочь с Хайдаса. И потратить ты свои полмиллиона где
угодно, только не на Хайдасе.
- И что? - спросил Кеттрик, потягивая руку к теплому золотому изгибу
ее шеи, там где она переходила в плечи.
Она резко оттолкнула его руку.
- Зачем мне снова разбивать себе сердце ради одного-двух дней? Это
слишком тяжело, Джонни! Я не стану делать этого.
На мгновение та давнишняя Ларис смотрела на него горящими глазами с
искаженным от злости ртом, и ему хотелось сказать, что не все так плохо.
Но тут же маска снова опустилась на ее лицо и она произнесла самым
серьезным тоном:
- Если ты любишь меня, если я тебе не безразлична, уходи. Не
