тебя упеку, что ты забудешь, какого цвета небо.
Ферсон злобно ухмыльнулся.
- По какому обвинению? - поинтересовался Кеттрик. - Я заплатил свой
штраф, и больше никому из вас ничего от меня не получить.
- О, - возразил Раймонд, - есть способы. Найти новые улики. Мы с
мистером Секмой обсуждали это.
- Отвратительно, Джонни, правда? - вмешался Секма, - нечестно,
жестоко и омерзительно. Мы шьем тебе дело, мы принуждаем тебя, и знаем при
этом, что посылаем тебя на верную смерть.
В голубых глазах Секмы было нечто, что Кеттрик никогда раньше в них
не видел. Это нечто заставило его замолчать несмотря на то, что его трясло
от злости, как при землетрясении. Секма продолжал очень спокойно:
- Ты поймешь, насколько это нам нужно.
Кеттрик внезапно развернулся и пошел прочь от них всех, он
остановился перед закрытым тяжелой шторой окном и помедлил некоторое
время. Никто не промолвил слова. Через несколько мгновений, когда он мог
совладать собой, он вернулся и обратился к ним совершенно ровным голосом:
- Ладно, бросайте меня за решетку и будьте прокляты.
Ферсон открыл рот и скрипуче произнес: "Ха!" или что-то в этом роде,
и Кеттрик нанес ему удар, настолько сильный, что тот согнулся и повис на
ручке кресла.
- Я очень извиняюсь, - сказал Кеттрик Викерсу, - я так давно хотел
это сделать.
Ферсон закрыл лицо руками и начал скулить. Викерс кивнул своему
помощнику, который подошел к Ферсону и помог ему добраться до двери, резко
захлопнув ее за несчастным. Помощник вернулся на свое место, коротко
улыбнувшись Кеттрику.
- Вы же сказали, ничтожество.
И он снова занял свое место с тем же настороженно непроницаемым
видом, не спуская взгляда с портфеля своего хозяина, как хорошо обученная
собака.
Раймонд посмотрел на Викерса и пожал плечами:
- Для меня они все одинаковы.
Кеттрик продолжил разговор:
- Если вам это настолько необходимо, можно было бы сделать
по-другому.
- Например, - полюбопытствовал Викерс.
- Восстановить мою лицензию. Снова допустить меня на Хайдас. - С
этими словами он повернулся к Секма. - Вы не можете заставить меня, и ты
это должен знать, если они не понимают этого. Я пойду на это как свободный
человек или не пойду вообще. - И тем же странным языком, понятным только
жителям Созвездия, он добавил:
- Изгнав меня, вы отняли у меня нечто гораздо большее, чем деньги. И
я не стану снова платить той же ценой.
Секма, казалось, на некоторое время задумался. Затем он кивнул и
обратился к Викерсу.
- Наверное, так будет лучше. Это даст ему ради чего работать в
будущем. Если он потерпит поражение, его лицензия все равно ничего не
будет значить. Хайдас превратится в хаос, совершенно непригодный для
торговли. И даже если он останется в живых, запрет на въезд в Хайдас никем
и никогда не сможет быть снят. Так что я склонен принять его условия.
- Главное - это само задание, - ответил Викерс, - а не условия, на
которых оно выполняется. И если вы считаете Кеттрика подходящим человеком
для исполнения этой миссии - ладно, я согласен. - И он посмотрел на
Раймонда. - Полагаю, вы не возражаете?
Раймонд снова повторил:
- Для меня они все одинаковы.
Затем он снова в упор посмотрел на Кеттрика, в первый раз с того
момента, как тот переступил порог.
- Но странно, что нигде в этом разговоре не промелькнула и искорка
альтруизма, то есть мистер Кеттрик мог бы взяться за это дело не с целью
избежания наказания или получения какой-то выгоды, а просто ради всего
человечества, ради того, чтобы разрушительное оружие не осталось в руках
одного или нескольких безумцев.
Кеттрик засмеялся:
- На это я могу ответить, что не верю в Роковую Звезду, как впрочем и
мистер Викерс.
В ответ на это мелькнул и тут же погас под опущенными веками
смятенный взгляд Главы службы безопасности.
- Мистер Викерс по долгу службы должен вести расследование малейшей
имеющейся возможности, но я думаю, он абсолютно уверен в отрицательном
результате. Я согласен с ним и поэтому считаю, что он должен
соответствующим образом заплатить мне за работу.
Он налил себе еще и присел.
- Завтра моя лицензия должна быть восстановлена. И желательно через
труп Ферсона. А теперь, когда мы это уладили, можно перейти к основному, а
именно, - как лучше делать это и когда начинать.
Кеттрик улыбался присутствующим, чувствуя себя раскованным, празднуя
победу и даже преисполненный любви к тому же Минотавру. Что-то в глубине
его души пело, песня была женским именем, он был опьянен светом далеких
звезд.
- Джентльмены? - сказал он. - Я жду.
3
Джонни Кеттрик вернулся в Тананару поздно ночью. Это был второй мир
одного из огромных оранжевых солнц Хайдаса.
Он возвращался окольными путями. Викерс и Секма настояли и убедили
его в том, что внезапная перемена его официального статуса вызовет
подозрение тех, кого он должен обнаружить. И его восстановленная лицензия
была надежно заперта в банковском сейфе, и Кеттрик для всех, кроме Секма и
доктора Такину, возвращался в Созвездие тайным нелегальным образом.
Кеттрика немного опечалило, что Секма все еще на один шаг опережал
его.
- Неправдоподобно, - сказал он как-то Кеттрику, - что ты так рискуешь
и прилагаешь столько усилий для возвращения, лишь с целью продолжения
своей деятельности. Никто в это не поверит. Но, к счастью, Джонни, у тебя
есть предлог, которому поверит каждый, даже изобретатель Роковой Звезды.
Кеттрик удивленно посмотрел на Секма, тот улыбнулся.
- Когда я наконец выследил тебя, ты направлялся на Белое Солнце,
протягивая свои чужие и преступные руки, чтобы захватить тот миллион
кредитов, которыми ты только что меня попрекал. Один только один небольшой
улов этих великолепных камней и ты... Но Джонни, разве ты не догадывался,
что я знаю?
- Нет, - сказал Кеттрик. - Не догадывался. Но могу сказать, что
именно эта идея у меня и была - проникнуть на Созвездие снова и завершить
это дело. - Он отрицательно покачал головой. - Ты знаешь, сколько времени
мне потребовалось, чтобы подружиться с криннами и убедить его торговать со
мной? И тут вмешался ты.
- Даже я, - сказал Секма, - даже я понимал, что такое умение и отвага
заслуживают большего вознаграждения. Но кринны находятся под защитой
закона Созвездия. И очень удачно, что получилось именно так, потому что
теперь у тебя есть то, что мистер Викерс называет великолепным прикрытием.
И Кеттрику было предоставлено право самому найти способ вернуться на
Тананару - технически столь же нелегально, как всегда. Даже люди Секма не
получили инструкции не трогать его. Поэтому он сам должен был позаботиться
о том, чтобы избежать ареста.
Кеттрику это вполне подходило. И он надеялся, что еще может
преподнести Секма парочку сюрпризов.
Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы изменить внешность,
что он осуществил на кишащей промежуточной станции Альдебарана, где он
поменял цвет кожи, волос и сразу же нырнул в толпу людей и полугуманоидов,
которая бурлила, перемешивала их всех в звездных портах. С поддельным
пропуском на Альдебаран он нанялся на небольшой грузовой корабль,
отправлявшийся в Хайдас, воротами которого и был Тананару.
И вот он возвращается домой.
С парусиновой сумкой через плечо, он шаркающей походкой прошел вместе
с остальной потрепанной толпой людей и человекоподобных через выход
четвертого класса доковой части порта, подождал пока реле электронного
сканера прокомпостирует его пропуск, не найдя черной отметки по этому
номеру или отпечатков пальцев, не принадлежащих владельцу, после чего он
свободно прошел в город - на грязные шумные улицы.
Он шел не спеша, вдыхая свежий воздух и всем существом впитывая этот
земной и неземной мир, который всегда был для него более родным и
домашним, чем настоящая родина.
Оставив далеко позади территорию порта, он наконец очутился на старых
извилистых улочках города, которые существовали еще до звездных кораблей и
до появления инопланетян, задолго до эпохи энергии и техники. Это Ри
Дарва, неизменная и прекрасная. Ее люди могут смотреть в прошлое и в
будущее, и именно потому что их восхищало будущее, они не забывали о своем
прошлом. Это были добрые люди, которые любили добрые домашние вещи, для
которых высокие блестящие стеклянно-стальные геометрические формы земных
городов холодными и отвратительными. Они модернизировали свой водопровод,
систему освещения и прочие атрибуты современного комфорта, но продолжали
строить невысокие будто распластанные на земле дома из красно-коричневого
камня, который давал прохладу летом и согревал их зимними ночами, они по
старинке устраивали на крышах домов цветники и сажали изящные кустарники.
Сейчас здесь лето, с крыш доносятся звуки музыки, смех, женские голоса.
Кеттрик улыбаясь продолжал брести в том же направлении.
По этим узким дорожкам более двадцати лет тому назад он гонял с
золотокожими местными мальчишками, стыдясь своего темного загара и прямых
черных волос. Потом мимо этих же цветников на крышах он бегал за
золотокожими местными девчонками, на этот раз уже радуясь тому, что его
экзотическая внешность иногда дает ему преимущество над здешними
ухажерами. Его отец, Байрон Кеттрик, возглавлял первую торговую миссию
землян в Хайдасе, и он так долго находился там, что его младший ребенок
считал Землю местом ссылки. И когда Кеттрик старший и остальные члены
семьи отправились обратно на Землю, Джонни Кеттрик пожелал им счастливого
пути, получил лицензию на торговую деятельность и затерялся в этом
дрейфующем архипелаге солнц. Настолько затерялся, что позабыл об
определенных законах и ограничениях на инопланетную торговлю, может
отчасти потому, что не считал себя инопланетянином. Именно это в сочетании
с настойчивостью Секма и привели его к столь печальному концу.
И вот он снова дома.
Но не в безопасности.
Он вспомнил об этом внезапно, вздрогнув при виде группы людей, идущих
впереди него к перекрестку двух улочек. Это была жилая часть города, и
оборванцу, прибывшему сюда с Альдебарана было бы сложно объяснить, что он
здесь делает, так далеко от территории порта, в такой час. Кеттрик
спрятался в темной подворотне, пока группа не скрылась из виду. Потом он
продолжил свой путь к последнему перекрестку и повернул на запад,
полностью переключившись с воспоминаний в мир реальности.
На небе были три из пяти маленьких медных лун, они излучали неровный
мерцающий свет. Кеттрик старался оставаться в тени. Деловая часть города,
где улицы всю ночь кишели искателями удовольствий и развлечений,
находилась в юго-восточной стороне. Здесь же было мало движения и почти
никакого транспорта. Пешеходов больше не попадалось. Один раз ему пришлось
вскочить на вершину стены и лежать там, пока какая-то машина не
протарахтела прочь по узкой улочке. Верх машины был откинут, в ней сидели
хохочущие и веселящиеся молодые люди. Больше он не встретил никого.
Наконец, он пришел к домику, стоявшему на берегу спокойной речушки, вода
которой тускло блестела в лунном свете.
Кеттрик некоторое время постоял в темноте под какими-то декоративными
деревьями. Он рассматривал дом. Сквозь ветки кустарника на крыше все еще
пробивался свет, такой мягкий, что он только оттенял сверкание лун, не
затмевая их мерцания. Ветерок с реки доносил аромат цветов, и ему даже
послушались слабые голоса. Нахмурившись Кеттрик покачал головой. Было бы
