продолжила: - Пророк - ты. И это послание - тебе. Что ты о нем думаешь?
Келейос отпила чаю и сказала, подбирая слова: - Все до ужаса ясно,
Паула. Великая тьма, будь то дыра или окно, - это символ смерти. В одной
смерти я уверена: Фельтан. - Я тебе сочувствую, Келейос. Ты ему скажешь?
- Как сказать восьмилетнему мальчику, что ты видела его смерть? -
Значит, не скажешь?
- Еще не знаю. Я его привела в эту школу на обучение. Он уже сумел
привлечь фамилиара. Ты сама знаешь, как это редко удается необученным
травникам.
- У него большие способности, - кивнула Паула.
- Я привела его сюда и, может быть, привела на смерть. - Ты не должна
так думать. Келейос глядела на стол. - Но так это мне видится. - Мне
нечем тебя утешить, Келейос. Я сама видела смерть в картах. Нелегко и
непросто решить, что делать с таким знанием. Келейос кивнула, потягивая
чай. - А остальной сон? - спросила Паула. Келейос глубоко вдохнула и
медленно выдохнула. - Стены замка падут. Не знаю, от магии или под
ударами оружия. Колдунья Фиделис совершит предательство, из-за которого
нас победят. Как она это сделала сегодня ночью.
Паула посмотрела на нее и ничего не сказала. - Ты знаешь не хуже
меня, что это была Фиделис. Ни одна травница в этой школе на такое
заклинание не способна. Кроме, конечно, тебя. - Тебе Фиделис всегда не
нравилась. Келейос не была уверена, что это вопрос, но все же ответила:
- Нет, я не в восторге от черной магии. Я считаю, что есть чары,
которые не предназначены к применению.
- Почему тогда они есть в книгах? Кто-то должен был их создать. -
Знаю, знаю. Все тот же старый спор. - Вы с ней уже больше двух лет
живете в одной комнате.
- И я тебе благодарна, что ты за меня боролась. Было бы еще хуже
вернуться в общежитие подмастерьев. - Я знаю, что это было бы хуже. -
Паула умолкла, глядя слепыми глазами на свои сплетенные руки. - Ты
думаешь, это связывающее заклятие было покушением лично на тебя?
- Нет, я думаю, просто чтобы пророчество сохранилось в тайне. - И
фантазм...
- С той же целью. Сохранить секрет о решенной судьбе замка.
- Ты в самом деле думаешь, что Алиса могла спрятаться от фантазма?
- Иначе быть не могло!
- Могло, если на нее сначала наложили связывающее заклинание. Оно
привязало ее к первому сну, что к ней пришел. - Но с какой целью? -
Келейос.
- Чтобы я кинулась ее спасать? Но это бессмысленно. Фантазм почти
наверняка покончит с любым пророком.
- Да, но ты здесь, живая и здоровая. И ты закрыла башню от фантазма -
задача нелегкая.
- Ты хочешь сказать, что сегодняшняя ночь была подстроена специально
для меня, единственного чародея среди пророков, единственной, имевшей
шанс не поддаться фантазму? - Да, дорогая.
- И Фиделис хотела убить меня и сохранить сон в тайне так или иначе.
Даже если при этом погибнет Алиса.
- Возможно, у нее была другая причина искать твоей смерти.
- Что ты знаешь такого, чего не знаю я? - Она почитает Матерь Зла,
Келейос, и, убив тебя, она бы не нарушила своих обетов. Особенно если
это невыполненное задание ее странствий.
- Ее странствия? Да кто же будет тратить задания странствий на мою
смерть?
- Она странствовала под руководством Харкии-колдуньи.
Келейос откинулась на стуле, молча глядя на Паулу. - А как Зельн мог
позволить такое? Харкия - безумна, она опасна, и вы послали подмастерья
к ней в странствие?
- Так просила Фиделис. Харкия - травница, жрица Тени и пророчица.
Сочетание редкое и отвечает специализации Фиделис. - Фиделис еще и
создательница иллюзий. - Келейос, будь разумной. Полное совпадение найти
трудно.
Харкия... Это имя вернуло ее назад, к смерти матери, когда ей было
пять лет.
- Она преследует меня, как призрак. У меня сегодня был тот же старый
кошмар: когда она гонится за мной по коридорам.
- Ты все еще хранишь обет, который дала столько лет назад?
- Да, Паула. - Она улыбнулась, но золотисто-карие глаза потемнели. -
У каждого должна быть цель. Первой целью у меня было - стать полным
подмастерьем. Второй - убить Харкию. Шесть лет назад я достигла первой и
потерпела неудачу во второй.
- Но при этой попытке вы с Белором едва не погибли. Келейос
отмахнулась:
- Белор не хуже меня знал, что мы делаем, и шел на риск. - Она
подняла на Паулу потемневшие глаза. - Белор хотел скормить ее бездне,
как она сделала с нами.
- Но ты отказалась. Почему? - Я хочу видеть, как умрет свет в ее
глазах: так это было с моей матерью. Ты знаешь, что в конце ее можно
было узнать лишь по глазам? Карие глаза моей матери на распадающемся в
гниении лице. Из нее тек гной, она распухала и лопалась, поедаемая
заживо. И восемнадцать лет Харкия преследовала меня в кошмарах. "Где
прекрасная Элвин Кроткая? Где она теперь?" - и безумный смех. - Келейос
встряхнула головой и резко выпрямилась. Руки впились в подлокотники
кресла, и дерево заскрипело. Она постаралась овладеть собой и сцепила
ладони на коленях. - Я увижу, как она умрет от моей руки.
- Точно так же, как умерла твоя мать? - спокойно спросила Паула.
Келейос согнула левую руку, поднеся к щеке кожаную перчатку.
- Нет. Я об этом думала, но нет. Сталь будет лучше.
- Ненависть самоубийственна. - Да. Но кто-то должен ее уничтожить.
Шесть лет назад она была еще безумнее, чем тогда, восемнадцать лет
назад. Харкию надо остановить. И не вижу причин, по которым я не могу
это сделать.
- И ты еще удивляешься, почему она хочет подстроить твою смерть с
безопасного расстояния.
- Паула, мы ускользнули, но нам помогли демоны и нам сопутствовала
удача. С нами были боги. За несколько дней до того она могла убить нас
легко и быстро. Зачем ей так меня бояться, чтобы тратить на меня задание
на странствие? Если на то пошло, почему не вызвать меня на арену?
- Не знаю, детка, - вздохнула Паула. - Может быть, все эти годы ее
страшит поражение от твоей матери. Или твое избавление из бездны с этой
меткой.
Келейос поглядела на руку, потирая ее через кожу перчатки.
- Может, она боится кончить, как Элвин. - В это можно поверить. Она
всегда боялась, что ее накажут ее методами. Она послала нас умирать в
бездну, но мы выбрались на поверхность и обрели силу - особого рода.
Силу, которую слишком страшно даже пробовать. - Келейос внимательно
изучала лицо травницы. - Паула, а зачем вы поместили меня в одну комнату
с Фиделис?
Та рассмеялась глубоким грудным смехом, и Келейос, как всегда,
представила себе при этом смехе то лицо: молодое, с огромными блестящими
глазами, желанное - и ушедшее.
- Детка, это была единственная свободная комната. Мы хотели все
поменять, когда уйдет очередной учитель, но ты не жаловалась, и она
тоже.
- Поэтому ты всегда спрашивала меня, как мы уживаемся?
- Да, но мы не знали, что Фиделис замыслила против тебя дурное. Да и
кого другого можно было бы поместить с Фиделис, такой, какая она есть?
Джодду, белую целительницу? Нет. Аланна - та отказывается жить в одной
комнате с простолюдинкой. А ты могла поставить ее на место и, - Паула
замешкалась, подбирая слова, - тебе, отмеченной демонами, зло не так уж
незнакомо. - Но теперь она пытается меня убить. - Я так думаю.
- Так не лучше ли вызвать ее на арену и решить все в открытую? - Нет,
не вызывай ее. - А почему? На нее смотрели слепые глаза. - Потому что я
за тебя боюсь. Фиделис знает твою репутацию и даже видела тебя в бою.
Она мастерица иллюзий и одна из сильнейших травниц, которых мне
приходилось обучать.
- И ты хочешь, чтобы я вернулась в комнату, зная, что она снова
готовится убить меня? Паула кивнула:
- Нам нужны доказательства, чтобы представить их Совету.
Келейос ничего не сказала, но все знали, что Паула опасается песков.
Она предпочитала решать вопросы законным путем, а не на песках арены.
Если бы все было так просто, то система дуэлей была бы отменена и
убийство было бы убийством. - Но веди себя осторожно. - И так, чтобы она
ничего не заметила?
- Желательно.
- У меня на кровати есть старое защитное заклинание, из упражнений по
чародейству. Я его активизирую. Если кто-то нарушит мой сон, оно завопит
так, что мертвый проснется. Если Фиделис спросит, я скажу, что хотела
испытать, действует ли оно до сих пор.
- Твои магические щиты действуют необыкновенно долго - может быть,
потому, что ты еще и заклинатель.
- Я не думаю об этом, - пожала плечами Келейос. - Я просто этим
пользуюсь. Вспомню права пророчицы и поставлю защиту. Запечатаю на три
дня замок, и опасность минует. - И что еще?
- У меня было видение в библиотеке. Сгорели книги, кроме тех, что я
спасла. Я думаю, что этот замок и эта школа сгорят.
Келейос держала в руках фарфоровую чашку, как будто у той не было
ручки, и смотрела на чай, вдыхая поднимавшийся от него пар, и к ней
возвращались силы и спокойствие. Паула сказала:
- Я свяжусь с кем-нибудь из мастеров-чародеев и попрошу поставить
щит. Что еще можно сделать для защиты школы?
- Пошли к мастеру Зельну и остальным. Каррика предупреди, пусть
удвоит стражу. Кто-нибудь пусть проследит за Фиделис. В ней, по-моему,
все дело. - Келейос положила руки на стол. - Но все это может не помочь.
Даже, скорее, повредить. Паула кивнула.
Ключевой вопрос любого пророчества. Предвиденное - непременное
будущее, или чьи-то действия могут его изменить? Или вызвать к жизни? -
Так или иначе, Паула, а что-то делать надо. - Верно. Я предупрежу Зельна
и прочих через Башню Связи. В замке Несбита другие виды магических
посланий запрещены. Келейос рассмеялась:
- Уж очень Первый в Совете Астранты опасается заговоров и убийц.
- Они с твоей сестрой Метией все еще вместе? Келейос вспыхнула, и
скрыть это ей не удалось. - Он больше не посещает ни мою сестру, ни их
ребенка.
- Он и в самом деле вызывал тебя на пески? Келейос кивнула:
- Он собирается убить меня, когда я выйду из этой школы мастером
чародейства. - Келейос, а что ты ему сделала? Келейос удивленно
посмотрела на Паулу: - Что я ему сделала? Паула, он обошелся с моей
сестрой хуже, чем с последней шлюхой.
- И ты, мой горячий подмастерье, обратила на это его внимание?
Келейос улыбнулась:
- Да. Я ему вонзила нож под ребро в одной из этих глупых
мелтаанийских дуэлей.
- Если я правильно помню, убивать человека в одной из этих глупых
мелтаанийских дуэлей считается дурным тоном. - Он не умер.
- И я должна верить, что это от недостатка усердия с твоей стороны?
Келейос пожала плечами:
- У нашего хозяина, герцога Карлтонского, оказался очень хороший
белый целитель. - Что мне с тобой делать? Келейос усмехнулась и сменила
тему: - Несбит считает, что Зельн допускает в школу астрантских крестьян
с единственной целью - стать Первым в Совете.
- Мы знаем Зельна, - ответила Паула. - Он хочет доказать, что
крестьяне тоже люди и имеют свои права. Для этого он дает им доступ к
магии. В этом году он докажет свою правоту - трое крестьян будут
выпущены из школы. Что это изменит в Астранте?
Келейос ответила, заинтересованная новым поворотом разговора:
- Эти крестьяне смогут голосовать на следующих выборах Совета... -
Келейос уставилась на Паулу: - Он не посмеет. Не посмеет напасть в
собственной стране.
- От страха люди способны на глупости. - Такого даже Несбит не
сделает.
- Ты думаешь, здесь случайно осталось лишь несколько мастеров? За
старшую Зельн оставил меня. У нас здесь сейчас один мастер заговоров,
один мастер-духовидец, один мастер иллюзий и два мастера-чародея.
Фиделис - мастер иллюзий и трав, но она хочет нас предать, и мы вряд ли
можем рассчитывать на ее помощь. Остальные - в Альтмерте, на этом
