был сам шериф Рейли, сухой темноволосый мужчина с доброжелательным ли-
цом.
- Пошла, тупая крыса, с дороги, - орал Брент.
Несколько пешеходов, оказавшихся поблизости, остановились посмотреть:
Билли, шедший к себе в контору, доктор Молинаро и отец Бартлетт, седой
пожилой священник. Перед передним колесом полицейской машины сжалась
большая серая кошка, не желая двигаться - то ли от страха, то ли из уп-
рямства. В то время как Брент продолжал орать на нее, из радиоприемника
в машине лился поток приятной болтовни, резко контрастирующей с его
яростью. "Доброе утро всем тем, кто поздно встает, - ворковал невидимый
голос. - Вы слушаете Рики Риальто и список закрывающихся школ. Но внача-
ле давайте послушаем классику Моутаунского рождества, а "Джексон Файв"
принесет вам жареных каштанов прямо с огня..."
Длинный гудок сирены перекрыл радостного диктора. Одновременно Билли
быстро бросился на улицу и схватил кошку.
- Спасибо, - улыбнулся шериф Рейли.
- Это одна из кошек миссис Дигл, - сказал Билли.
- Если бы я знал, - проворчал Брент, - я бы не остановился.
Рейли кивнул, поднял окно и кивнул Бренту, чтобы тот ехал дальше.
Убедившись, что Барни следует за ним, Билли пошел наискосок к парадному
входу миссис Дигл. Кошка сладко пригрелась у него в руках. По дороге он
заметил, как опустился край занавески в гостиной и строгое лицо без
улыбки исчезло в темных недрах дома. Прежде чем он подошел к крыльцу,
дверь открылась, и появилась миссис Дигл в исключительно непривлека-
тельном халате, явно застигнутая врасплох - судя по тому, что ее рыжий с
металлическим блеском парик был надет набекрень. Губы были сжаты, выра-
жение лица сурово.
- Я говорила, чтобы ты не ходил по траве, - сказала она резко.
Билли быстро взглянул назад на свои следы на снегу.
- Я не ходил по траве, - ответил он. - Я шел по снегу.
- Не умничай, - огрызнулась миссис Дигл.
Билли сунул ей кошку, его взгляд задержался на ее лице лишь на мгно-
вение. В отличие от большинства пожилых людей, лица которых сияли яс-
ностью и мудростью, выражение лица миссис Дигл вызывало у него только
тоску и отвращение. Большие блестящие серьги болтались у нее в ушах,
глаза были обведены тушью (ресницы тоже жирно накрашены) и выделялись на
фоне мертвенно белой от толстого слоя пудры коже. Желтые зубы странно
контрастировали с пурпурной помадой, смазанной на нижней губе и сверху.
Своими резкими нервными движениями она напоминала оживший манекен или
заводную куклу - существо, похожее на те, что Билли видел в мультфильмах
по телевизору.
- Я принес вашу кошку, - проговорил он мягко. - Ее чуть не переехала
полицейская машина.
Миссис Дигл взяла животное и быстро бросила его на пол позади себя.
- Это счастье, что она еще может ходить после того, как ты ее тащил,
- рявкнула миссис Дигл.
Билли пожал плечами.
- Ладно. Убирайся с моего крыльца. Надеюсь, ты не ждешь вознагражде-
ния.
- Нет, миссис Дигл, - ответил Билли. - Мне кажется, даже на "спасибо"
нечего надеяться.
С этими словами он повернулся, и они с Барни пошли с крыльца. Вполуха
он услышал, как миссис Дигл прокричала на прощание что-то по поводу то-
го, чтобы он проследил за Барни - "не загадил бы" ее ценные кусты. Его
мысли были заняты тем, что он корил себя.
- Черт бы меня побрал, - сказал он вслух. - Надо было соображать, что
делаешь... Достаточно было бы забросить кошку ей во двор.
И тогда он пришел бы на работу на несколько минут пораньше - то есть
менее поздно. Обогнув угол владения миссис Дигл, он побежал, и Барни
пришлось сделать то же самое. Внезапное ускорение привело к столкновению
пса с большим керамическим снеговиком, единственным легкомысленным пред-
метом, который старуха допустила в свои владения. Облупленная и испещ-
ренная тонкими линиями трещин голова снеговика начала заваливаться нап-
раво еще несколько лет назад; теперь же, когда Барни коснулся низа ста-
туи, она резко наклонилась вниз, поколебалась немного и скатилась в
снег.
Миссис Дигл, которая подсматривала за удаляющимися фигурами из окна
столовой, резко вздохнула, когда керамическая голова исчезла в снегу.
- Мерзкие животные! - прошипела она. - Вы у меня оба получите за это.
Она молча смотрела, как молодой Билли Пельтцер с собакой вошел в
банк, и выражение ярости на ее лице постепенно сменилось выражением ре-
шительности. Потом, поправив парик перед зеркалом в столовой, она нако-
нец решилась.
- К черту снег, - сказала она теперь. - Стоит промочить ноги, чтобы
проучить этого панка.
ГЛАВА 3
Всегда трудно найти что-нибудь действительно необычное и неожиданное
для членов семьи, думал Рэнд Пельтцер - и с каждым Рождеством это стано-
вилось все труднее и труднее.
Однако он решил не отчаиваться и пустился в рискованное предприятие -
выбор подходящего подарка. Так он относился к жизни вообще. Рэнд считал,
что выбился в люди - взрослый мальчик из беднейшей части города, кото-
рый, не обладая преимуществом выпускника колледжа в не имея какого-либо
специального образования, как-то умудрился жениться на лучшей женщине
Кингстон Фоллз в достаточно хорошо содержать семью. Правда, ему приходи-
лось крутиться, но это ведь придавало жизни особое очарование. Люди сме-
ялись над ним, когда его изобретения не работали так, как должны были
бы, но потому было намного больше радости, когда что-нибудь удавалось.
Сейчас даже несмотря на то, что сто огорчала невозможвость найти по-
дарок для Билли, он был счастлив. Он любил Рождество и все то, с чем оно
ассоциировалось - дух единения, достижения уходящего года, ощущение доб-
росердечности и, особенно, возможность делать людям приятное так, чтобы
они при этом не смотрели на тебя странно.
Он не заметил, как оказался в китайской части города. Он не помнил,
чтобы сказал таксисту: "Отвези меня в китайсквй город", или даже чтобы
он решил отправиться туда. Может быть, бродя по магазинам и лавкам в по-
исках неуловимого "того самого" подарка, он пришел в китайский квартал
почти случайно. Он никогда раньше не бывал в здешних магазинах, хотя по-
сещал эту часть города как турист. Но почему бы и нет? Может быть, имен-
но здесь он это и найдет.
Это "неизвестно что".
Своим слегка озадаченным выражением лица Рэнд был похож на любого
другого человека средних лет, ходящего по магазинам. Человек с открытым
лицом, возможно, бывший в свое время вполне симпатичным, сейчас у него
была красивая копна спутанных седых волос и пристально глядящие зеленые
глаза. Ниже шеи старость сделала его менее привлекательным - плотная
грудь переходила в толстый живот, который лишь чуть-чуть не дотягивал до
типичного брюшка любителей пива (некоторые недостаточно дипломатичные
друзья говорили именно так).
Можно было вообразить, что он был профессиональным футболистом, нап-
ример, нападающим, который ушел из спорта в 1965 году и с тех пор посте-
пенно сдавался полноте. Он был одет в твидовый пиджак, вельветовые брюки
и серый пуловер, явно предпочитая красоте удобство.
- Это должно быть где-нибудь здесь, - пробормотал он.
Он осмотрел предметы на прилавке китайского магазина редкостей, яркий
набор сувениров. Там были пепельницы, булавки для галстука, наборы ручек
и карандашей, даже туалетная бумага, типичная для китайского городка.
Наверху покачивались мобили, с которых свисали акробаты, горгульи, непо-
нятные абстрактные фигурки. На стенах были часы и доски для игры в дар-
ты, плакаты, картины и гравюры, но его ничто не привлекало. Ничто, он
знал, не сможет заставить глаза Билли блестеть так, как он любил.
- Вам что-нибудь угодно, господин?
В типичной (по мнению Рэнда Пельтцера) восточной манере двигаться ук-
радкой бледнолицая китаянка внезапно появилась из-под прилавка, просто
встав. Рэнд вздрогнул, чуть не выронив оловянную пепельницу, которую
взял в руки.
- Да, - сказал он. - Мне нужно что-нибудь для сына. Что-нибудь осо-
бенное.
Женщина указала на стереомагнитофон, потом на часы, но Рэнд покачал
головой.
- Ему нравятся механические вещи? - спросила женщина.
- Нет. Он художник. Рисует карикатуры. Может быть, у вас есть что-ни-
будь для художника.
- Художника?
- Да, - ответил Рэнд, внезапно вдохновившись. - Может быть, что-ни-
будь вроде мольберта и одновременно держателя для кистей или... - Он
поднял глаза к потолку, чувствуя, как текут потоки вдохновения. - Или,
может быть, этюдник, который можно сложить и носить в кармане. Вы знае-
те, для художника, который много передвигается...
- Художника? - повторила женщина, протягивая Рэнду многоразовую бата-
рейку.
Он покачал головой и пошел к двери, продолжая размышлять над задачей
создания переносного мольберта.
- Минуточку, - позвала женщина.
Рэнд задержался, а она бросилась вон из-за прилавка через маленькую
дверь, ведущую в другую комнату. Как только она исчезла, Рэнд почувство-
вал, что в комнате еще кто-то есть.
- Господин желает что-нибудь особенное? - спросил другой голос.
Он принадлежал очень худому мальчику-китайцу. Длинные ноги делали его
выше ребят своего возраста, отчего он казался на несколько лет старше,
чем был на самом деле, а на самом деле, по мнению Рэнда, - ему было лет
девять. Выцветший пиджак с эмблемой "Лос-Анджелесских Доджеров", мятая
спрингетиновская футболка, застиранные и рваные джинсы "Левайс" и тен-
нисные туфли с высоким верхом - эти вещи в глазах Рэнда делали его похо-
жим на ходячую рекламу аукционов невостребованной одежды. Тем не менее,
в нем было нечто, заставившее Рэнда отнестись к нему с симпатией и дове-
рием.
- Да, - ответил он, переводя взгляд с огромных темных глаз мальчика
на дверь, через которую вышла женщина, и обратно. - Что-нибудь необыч-
ное, что-нибудь, чего ни у кого больше нет.
Потом, сообразив, что такое описание подходит лишь для очень немногих
предметов, как, например, бриллиант "Надежда", он поправился:
- Я хочу сказать, что мне не обязательно нужно чтонибудь дорогое или
что-то единственное в своем роде, но мне нужно что-нибудь... особенное,
понимаешь?
Мальчик кивнул.
- Идите за мной, пожалуйста, - сказал он.
- Ты можешь мне просто сказать, что это?
- Нет, сэр. Это не поддается описанию.
Ого, подумал Рэнд. Значит, это "не поддается описанию"? Если мальчик
выучил такое выражение в таком нежном возрасте, значит, он не по летам
развитый артист. Может быть, он играет роль приманки в шайке грабителей
или похитителей. Здравый смысл подсказывал Рэнду, что нужно не подда-
ваться уговорам. С другой стороны, прислушивался ли он когда-нибудь к
здравому смыслу?
Старуха снова появилась, таща за собой огромного надувного - и сейчас
сильнонадутого - красного дракона, который полностью занял бы собой лю-
бую ванну.
- Художник? - спросила она.
- Нет, - улыбнулся Рэнд, пятясь к выходу. - Но все равно спасибо.
Через минуту он был уже на улице, и китайчонок оказался с ним рядом.
- Безделушки, - сказал мальчик с неодобрением. - Вам нужно что-нибудь
необычное, а она предлагает вам безделушки.
Будучи торговцем, Рэнд давно научился никогда не охаивать чужой то-
вар. Со временем этот молодой человек научится тому же, подумал он, и
сейчас был подходящий момент, чтобы преподать ему небольшой урок.
- Это был очень милый дракон, - сказал он. - Он многим мог бы понра-
виться. Просто это не то, что мне нужно.
- Безделушка, - повторил мальчик. - Большая безделушка. Идите за мной
и увидите что-то действительно необычное.
Рэнд так и сделал, хотя уговаривал себя быть осторожнее, чем обычно.
Проспект бурлил, там было много народу, но он внимательно всматривался в
лица прохожих, чтобы перехватить кивок или сигнал, направленный мальчику
