Мы можем так девальвировать деньги на Пао, что дань просто потеряет цену.
Бустамонте нахмурился:
- Я предпочитаю меры более радикальные. Я хочу, чтобы вы снабдили нас
оружием для ведения войны. Тогда мы сможем защищаться и не будем ни в чьей
власти.
Палафокс поднял свои изогнутые черные брови:
- Странно слышать столь воинственные речи от паонита.
- Почему бы нет? - обиделся Бустамонте. - Мы не трусы!
В голосе Палафокса прозвучал оттенок нетерпения:
- Десять тысяч Брумбо победили пятнадцать миллиардов паонитов. У
ваших людей есть оружие. Но никто и не подумал оказать сопротивление. Они
покорились безропотно, словно птенчики.
Бустамонте упрямо помотал головой:
- Мы люди как люди. Все, чего нам не достает - это тренировки.
- Никакая тренировка не даст вам необходимого боевого духа.
Бустамонте сердито глянул на него:
- Тогда боевой дух должен прийти извне!
Палафокс обнажил в улыбке зубы. Он выпрямился в своем кресле:
- Наконец-то мы перешли к сути дела!
Бустамонте был озадачен внезапной переменой в собеседнике. Палафокс
продолжал:
- Мы должны каким-то образом сделать сговорчивых паонитов настоящими
воинами. Как мы можем этого добиться? Очевидно, изменив их природу. Они
должны утратить пассивность и легкость приспособляемости к трудностям и
невзгодам. Они должны обрести свирепость, гордость и дух противоборства.
Вы согласны?
Бустамонте помешкал:
- Возможно, вы правы.
- Но это потребует не одного дня, вы сами понимаете. Изменения в
психологии расы - сложнейший процесс.
Бустамонте почувствовал укол подозрительности. В голосе Палафокса
слышалась натянутость - усилие казаться небрежным.
- Если вы хотите истинной военной мощи, - сказал Палафокс, - более
легкой дороги нет. Это единственное средство.
Бустамонте выглянул из окна, оглядел Реку Ветров.
- И вы думаете, что эту боевую мощь можно создать?
- Несомненно.
- И сколько времени может на это потребоваться?
- Двадцать лет, чуть больше или чуть меньше.
- Двадцать лет!
Бустамонте молчал несколько минут.
- Я должен это обдумать. - Он вскочил на ноги и заходил взад-вперед
по комнате, встряхивая руками, будто бы они были мокрыми.
Палафокс сказал резко:
- А как может быть иначе? Если вы хотите военной мощи, вы должны
создать вначале боевой дух! Это - историко-культурная черта характера
нации, и она не может появиться за одну ночь!
- Да-да, - пробормотал Бустамонте, - я вижу, что вы правы, но я
должен обдумать...
- Подумайте и вот еще о чем, - продолжал Палафокс. - Пао обширна и
весьма плотно заселена. Это дает возможности для создания не только
высокоэффективной армии, но и для гигантского промышленного комплекса.
Зачем покупать товары на Меркантиле, если вы сможете производить их сами?
- Но как всего этого можно добиться?
Палафокс засмеялся:
- В этой области можете рассчитывать на меня - на мои специальные
знания. Я Магистр Сравнительных Культур Института Брейкнесса.
- И тем не менее, - упрямился Бустамонте, - я должен знать, как вы
планируете настолько все изменить - не забывайте, что паониты страшатся
перемен больше, чем смерти.
- Естественно, - отвечал Палафокс. - Мы должны изменить менталитет
паонитов - во всяком случае, значительного их числа, что наиболее легко
достигается сменой языка.
Бустамонте покачал головой:
- Все это представляется мне настолько сомнительным и ненадежным... Я
надеялся...
Палафокс резко прервал его:
- Слова - это инструменты. Язык - это некий образец, определяющий
способ употребления слов-инструментов.
Бустамонте краем глаза изучал Палафокса.
- Но как эта теория применима на практике? У вас есть детальный план?
Палафокс оглядел Бустамонте с веселой пренебрежительностью:
- Для дела такой важности? Да вы ожидаете чуда, которое не в
состоянии совершить даже Брейкнесский Маг! Но, может быть, вы предпочтете
продолжать платить дань Эбану Бузбеку?
Бустамонте молчал.
- Я разрабатываю основные принципы, - сказал Палафокс чуть погодя. -
Я прилагаю эти абстракции к практической ситуации. Это скелет операции,
потом обрастающий деталями как плотью.
Бустамонте все молчал.
- Одно замечание я должен все-таки сделать, - сказал Палафокс. -
Такая операция может быть проведена лишь правителем, обладающим величайшей
властью, которого не могут поколебать всяческие сантименты.
- Я обладаю такой властью, - заверил Бустамонте, - и я настолько
жесток, насколько того требуют обстоятельства.
- Так вот что нужно сделать. Один из континентов Пао или любая зона
по вашему выбору должны быть отведена для наших с вами целей. Людям,
населяющим эту зону, должно быть предписано говорить на новом языке. Вот
общий абрис задачи. Вскоре эти люди начнут плодить воинов в изобилии.
Бустамонте скептически пожал плечами:
- Почему бы не разработать программу обучения и тренировок в
регулярных войсках? Изменение языка - слишком долгое дело.
- Вы не уловили сути, - сказал Палафокс. - Паонитский язык пассивен и
бесстрастен. Он может обрисовать лишь двухмерный, плоский мир, без
контрастов и напряженностей. Люди, говорящие по-паонитски, теоретически
должны быть покорными, пассивными, без значительных личностных различий -
и действительно, они на самом деле таковы. Новый язык будет весь построен
на контрастах и сравнении сил, с грамматикой простой и энергичной. Вот вам
иллюстрация. Представьте себе предложение: "Фермер рубит дерево". Если
дословно перевести его с паонитского, оно будет звучать так: "Фермер - в
состоянии напряжения - топор - средство - дерево - в состоянии
подверженности атаке". На новом же языке предложение приобретет следующий
вид: "Фермер преодолевает инерцию топора, топор сокрушает сопротивление
дерева". Или вот еще как может быть: "Фермер побеждает дерево, избрав
оружием инструмент под названием топор".
- А-а... - одобрительно сказал Бустамонте.
- Слоговая азбука будет богата гортанными звуками и резкими гласными.
Некоторое количество ключевых идей будут синонимичны, такие как:
"удовольствие - преодоление сопротивления - приятное расслабление" и "стыд
- чужестранец и соперник". Даже воинственность вояк Батмарша покажется
шуткой по сравнению с боевым духом будущих паонитов.
- Да-да, - вздохнул Бустамонте, - начинаю понимать...
- Еще одна область должна быть отведена для другого поселения, где
говорить будут уже на ином языке, - сказал мимоходом Палафокс. - С этой
целью необходима грамматика чрезвычайно сложная, но вместе с тем
последовательная и логичная. Вокабулы должны быть обособлены, но
объединены жесткими правилами соподчинения. И что в результате? Когда
сообщество людей, в сознании которых при помощи языка заложены подобные
представления, снабжается соответствующими приспособлениями, технический
прогресс становится просто неизбежным. А в случае, если вы вознамеритесь
искать внепланетные рынки сбыта, то возникает надобность в отряде пилотов
и торговцев. Необходим третий язык, с упором на систему числительных, с
изощренными выражениями почтения, дабы обучиться льстить, со словарем,
богатым омофонами [слова, одинаковые по звучанию, но разные по значению],
которые сделают возможными языковые двусмысленности, и с чередованием
звуков в морфемах, подчеркивающим похожее чередование событий в
человеческом обществе. Во всех этих языках семантика будет формировать
человеческие характеры. Для касты военных словосочетание "удачливый
человек" будет синонимично другому: "победитель в жестоком бою". Для
представителей клана производственников оно же будет означать "успешный
производитель". Для торговцев эквивалентом этого словосочетания будет
"человек, трудно поддающийся уговорам". И такие влияния будут пронизывать
любой язык. Естественно, они не смогут с одинаковой силой воздействовать
на сознание любого индивидуума, но на массу в целом - бесспорно.
- Великолепно! - воскликнул Бустамонте, совершенно захваченный идеей
Палафокса. - Вот истинная инженерия человеческих душ!
Палафокс подошел к окну и стал глядеть на Реку Ветров. Он слегка
улыбался, его черные глаза, всегда такие жесткие и суровые, затуманились.
На одно мгновение Бустамонте увидел его настоящий возраст - вдвое или даже
втрое больше, чем возраст самого Бустамонте, - но лишь на мгновение. Когда
Палафокс снова повернулся, лицо его было как обычно бесстрастно.
- Вы понимаете, что я говорю сейчас просто наобум - так сказать,
формулирую общие черты идеи. Необходим детально разработанный план. Должны
быть синтезированы новые языки. Должен быть подготовлен штат инструкторов
для обучения этим языкам. В этом я могу положиться на своих сыновей. Нужно
создать еще одну группу, или выделить из основной группы, - группу
элитарных координаторов, в совершенстве владеющих всеми языками. Эта
группа станет управлять корпорацией в помощь вашим гражданским службам.
Бустамонте вздул щеки:
- Ну... возможно. Настолько далеко заходящие полномочия этой группы
кажутся мне нецелесообразными. Достаточно, если мы создадим военную силу,
которая будет в состоянии смять Эбана Бузбека и его бандитов!
Правитель Пао вскочил на ноги и в волнении зашагал взад-вперед по
комнате. Вдруг он резко остановился и лукаво поглядел на Палафокса:
- Мы должны обсудить еще один вопрос: какова плата за ваши услуги?
- Шесть сотен женщин ежемесячно, - мягко ответил Палафокс, -
физически и умственно развитых, в возрасте от четырнадцати до двадцати
четырех лет. Время контракта не будет превышать пятнадцати лет, отправка
их назад на Пао вместе с нестандартными сыновьями и отпрысками женского
пола гарантируется.
Бустамонте с понимающей усмешкой покачал головой:
- Шестьсот в месяц - не слишком ли это много?
Палафокс ответил пылающим взглядом. Бустамонте, осознав свою
оплошность, поспешно добавил:
- Тем не менее, я согласен с этой цифрой. Но вы взамен возвратите
моего любимого племянника Берана, чтобы на Пао он мог подготовиться к
дальнейшей карьере.
- В качестве посетителя дна морского?
- Мы должны исходить из реального положения дел, - пробормотал
Бустамонте.
- Согласен с вами, - бесцветным голосом сказал Палафокс, - и оно
диктует, что Беран Панаспер, Панарх Пао, должен продолжить образование на
Брейкнессе.
Бустамонте отчаянно запротестовал, Палафокс отвечал резко. Он
держался презрительно-спокойно, и в конце концов Бустамонте был вынужден
согласиться на его условия.
Сделку отсняли на кинопленку и стороны расстались если не дружелюбно,
то, по крайней мере, довольные друг другом.
10
Зима на Брейкнессе была суровой и холодной, негустые облака бежали
вниз по Реке Ветров, град, мелкий как песок, свистел в скалах. Солнце
показывалось лишь ненадолго над громадным скальным зубом на юге долины, и
почти весь день Институт Брейкнесса был погружен во мрак.
Пять раз приходила унылая зима, пока Беран Панаспер не приобрел
основы образования в Институте.
Первые два года Беран жил в резиденции Палафокса, и все силы отдавал
изучению языка. Его собственные представления о функции речи оказались для
него бесполезными, ибо языки Брейкнесса и Пао различались слишком сильно.
Язык Пао был из так называемых "полисинтетических", где корни, присоединяя
приставки, суффиксы и окончания, меняли значение. Язык Брейкнесса был по
своей сути "аналитическим", но уникальным в том отношении, что личность
