изворотливой.
Тиссел поправил маску на лице, не зная, то ли сострить по поводу
возникшей ситуации, то ли хранить сдержанность, приличествующую его
должности.
- Ты уже в маске? - спросил через плечо Ролвер.
Тиссел ответил утвердительно, и Ролвер повернулся. Маска скрывала
выражение его лица, но рука невольно пробежала по клавиатуре, привязанной
к бедру. Мелодия выражала шок и замешательство.
- Ты не можешь носить эту маску! - пропел Ролвер. - И кстати,
откуда... где ты ее взял?
- Это копия с маски, принадлежащей Полиполитанскому Музею, -
сдержанно ответил Тиссел. - Уверен, что она подлинная.
Ролвер кивнул, из-за чего выражение его маски стало еще более
ироничным.
- Она слишком подлинная. Это вариант типа, известного как Укротитель
Морского Дракона, который носят по случаю важных церемоний особы,
пользующиеся исключительным уважением; князья - герои,
мастера-ремесленники, великие музыканты.
- Я просто не знал...
Ролвер махнул рукой, дескать, понимаю.
- Ты научишься этому в свое время. Обрати внимание на мою маску.
Сегодня я ношу Свободную Птицу. Особы не слишком уважаемые - вроде тебя,
меня или любого другого пришельца с чужой планеты - носят подобные маски.
- Странно, - заметил Тиссел, когда они шли через посадочное поле к
бетонному блокгаузу. - Я думал, что человек может носить такую маску,
которая ему нравится.
- Разумеется, - ответил Ролвер. - Носи любую маску, какую хочешь -
если можешь это обосновать. Возьмем, к примеру, Свободную Птицу. Я ношу
ее, чтобы показать, что не позволяю себе слишком многого. У меня нет
претензий на мудрость, воинственность, непостоянство, музыкальный талант,
мужество или любое из прочих сиренских достоинств.
- Однако предположим, - продолжал спрашивать Тиссел, - что я вышел бы
на улицу Зундара в этой маске. Что бы тогда произошло?
В ответ он услышал приглушенный маской смех Ролвера.
- Если бы ты вышел на берега Зундара - там нет улиц - в какой-либо
маске, то был бы убит в течение часа. Именно это случилось с Венком, твоим
предшественником. Он не знал, как следует себя вести. Никто из нас -
пришельцев с других планет - этого не знает. В Фане нас терпят до тех пор,
пока мы помним свое место. Но в маске, которая на тебе сейчас, ты не смог
бы пройти даже по Фану. Кто-нибудь, носящий Огненного Змея или Громовом
Гоблина - маску, разумеется, - подошел бы к тебе. Он заиграл бы на своем
кродаче, и если бы ты не ответил на его вызов острой репликой на скараные
[скараный - миниатюрная волынка; мешочек зажимается в ладони и
придерживается большим пальцем, а остальные закрывают отверстия в четырех
трубках], он оскорбил бы тебя игрой на химеркине, инструменте для общения
с невольниками. Это самый оскорбительный способ выказать свое презрение.
Или он мог бы ударить в свой поединочный гонг и атаковать тебя немедленно.
- Я не знал, что люди здесь такие обидчивые, - тихо ответил Тиссел.
Ролвер пожал плечами и открыл массивную стальную дверь, ведущую в его
кабинет.
- На Спуске в Полиполис тоже нельзя совершать некоторых поступков без
риска нарваться на критику.
- Это правда, - согласился Тиссел, осматривая кабинет. - Зачем такая
страховка? Эти бетон, сталь...
- Для защиты от дикарей, - объяснил агент. - По ночам они спускаются
с гор, крадут, что попадется, и убивают каждого встреченного на берегу. -
Он подошел к шкафу и вынул из него какую-то маску. - Возьми ее. Это Лунная
Моль, с ней у тебя не будет неприятностей.
Тиссел без энтузиазма осмотрел маску. Ее покрывал серый мышиный мех,
по обе стороны рта торчали пучки перьев, а на лбу - пара перистых антенн.
На висках болтались белые кружевные отвороты, а под глазами висели ряды
красных складочек. Зрелище было мрачное и в то же время комичное.
- Эта маска выражает какую-то степень престижа? - спросил он.
- Небольшую.
- Я все-таки консул, - мрачно сказал Тиссел, - и представляю здесь
Объединенные Планеты, сто миллиардов людей...
- Если Объединенные Планеты хотят, чтобы их представитель носил маску
Укротителя Морского Дракона, пусть пришлют сюда подходящего человека. -
Понимаю, - тихо ответил Тиссел. - Ну что ж, если надо...
Ролвер вежливо отвернулся, когда Тиссел снимал Укротителя Морского
Дракона и надевал более скромную Лунную Моль.
- Полагаю, что смогу найти что-нибудь более подходящее в городском
магазине. Говорят, достаточно войти и взять нужный предмет. Это верно?
Ролвер критически оглядел Тиссела.
- Эта маска идеально подходит тебе - по крайней мере пока. И помни,
что нельзя ничего брать из магазина, пока не узнаешь стоимости нужного
товара относительно "стракха". Владелец потеряет лицо, если особа с низким
"стракхом" без ограничений пользуется его лучшими товарами.
Тиссел раздраженно покачал головой.
- Ни о чем подобном мне не говорили! Конечно, я знал о масках,
трудолюбии и добросовестности мастеров, но этот упор на престиж - стракх
или как там его называют...
- Это неважно, - ответил Ролвер. - Через год-два и ты будешь знать,
как следует себя вести. Полагаю, ты говоришь на их языке?
- Да, конечно.
- А на каких инструментах играешь?
- Мне дали понять, что хватит какого-нибудь небольшого музыкального
инструмента или что я просто могу петь.
- Тебя неверно информировали. Только невольники поют без
аккомпанемента. Советую как можно быстрее научиться играть на следующих
инструментах: химеркине для общения с невольниками; ганге для разговоров с
близкими знакомыми или особами чуть ниже рангом по стракху; киве для
вежливого, поверхностного обмена мнениями; зашинко для более официальных
контактов; страпане или кродаче для разговоров с особами ниже тебя - в
твоем случае, если захочешь кого-то оскорбить; и наконец на гомапарде
[гомапард - один из немногочисленных электроинструментов, используемых на
Сирене; осциллятор производит звуки, напоминающие музыку гобоя, модулирует
их, усиливает или ослабляет в четырех тональностях] или двойном камантиле
[двойной камантил - инструмент, напоминающий гангу, но звонки извлекают,
дергая или гладя струны кожаным диском, покрытым смолой] - для
торжественных церемоний. - Он на, секунду задумался. - Кроме того,
необходимы кребарин, водяная лютня и слобо - но сначала научись играть на
тех инструментах. Они дадут тебе хотя бы ограниченные возможности общения.
- А ты не преувеличиваешь? - спросил Тиссел. - Может, тебе просто
захотелось пошутить?
Ролвер мрачно рассмеялся.
- Ничуть. Но прежде всего тебе будет нужна джонка, а потом
невольники.
Ролвер проводил Тиссела из космопорта на берег Фана, где они
совершили приятную полуторачасовую прогулку по тропе под огромными
деревьями, сгибающимися от плодов, хлебных стручков и пузырей, заполненных
сладким соком.
- В данный момент, - сказал Ролвер, - в Фане всего четыре пришельца с
других планет, включая и тебя. Я отведу тебя к Велибусу, нашему торговому
посреднику. Думаю, у него есть старая джонка, которую он сможет тебе
одолжить.
Корнелий Велибус провел в Фане пятнадцать лет и обзавелся достаточным
стракхом, чтобы позволить себе маску Южного Ветра. Это был голубой диск,
выложенный кабошонами лазурита и окруженный ореолом блестящей змеиной
кожи. Велибус, более сердечный, чем Ролвер, снабдил Тиссела не только
джонкой, но и двадцатью различными музыкальными инструментами и двумя
невольниками.
Смущенный его щедростью, Тиссел пробормотал что-то о плате, но
посредник отбросил его сомнения размашистым жестом.
- Мой дорогой, ты на Сирене. Такие мелочи ничего здесь не стоят.
- Но джонка...
Велибус сыграл короткую учтивую музыкальную фразу на своем киве.
- Буду с тобой честен, сэр Тиссел. Лодка уже старая и потрепанная. Я
не могу ею пользоваться, чтобы не уронить своего престижа. - Слова его
сопровождались прелестной мелодией. - Тебе же пока нечего ломать голову
над своим общественным положением. Тебе просто нужна крыша над головой,
удобство и защита от нападений Людей Ночи.
- Людей Ночи?
- Каннибалов, которые свирепствуют на берегу после наступления
темноты.
- Ах, вот как. Сэр Ролвер упоминал о них.
- Это страшные чудовища. Не будем о них говорить. - Его кив издал
короткую трель, полную страха. - А сейчас займемся невольниками. - Велибус
задумчиво постучал указательным пальцем по голубому диску маски. - Рекс и
Тоби должны хорошо служить тебе. - Он повысил голос и заклекотал на
химеркине: - Аван эскс тробу!
Появилась невольница, одетая в дюжину узких полос розового материала
и элегантную черную маску, искрящуюся цехинами из перламутра.
- Фаску этц Рекс э Тоби.
Вскоре явились вызванные невольники в свободных масках уз черной
ткани и коричневых кафтанах. Велибус обратился к ним под громкий стук
химеркина, приказав служить новому господину под страхом возвращения на
родные острова. Рекс и Тоби упали лицом вниз и тихим пением поклялись
верно служить Тисселу. Консул Объединенных Планет нервно рассмеялся и
попробовал свои силы в сиренском языке:
- Отправляйтесь на джонку, хорошенько приберите ее и доставьте на
борт продукты.
Тоби и Рекс равнодушно смотрели на него сквозь отверстия в масках.
Велибус повторил приказы под аккомпанемент химеркина, невольники
поклонились и вышли.
Тиссел растерянно разглядывал инструменты.
- Не имею ни малейшего понятия, как научиться на них играть.
Велибус обратился к Ролверу.
- Как там Кершауль? Может, сумеем уговорить его дать сэру Тисселу
необходимые указания?
Ролвер кивнул.
- Кершауль мог бы взяться за это дело.
- Кто он такой? - спросил Тиссел.
- Третий из нашей небольшой группы изгнанников, - объяснил Велибус. -
Антрополог. Читал "Зундар, называемый Великолепным"? "Обряды Сирены"?
"Люди без лиц"? Нет? Очень жаль, отличные работы. Престиж Кершауля весьма
высок, и, думаю, он время от времени посещает Зундар. Он носит Пещерную
Сову, иногда Звездного Странника или даже Мудрого Арбитра.
- В последнее время облюбовал Экваториального Змея, - вставил Ролвер.
- Вариант с позолоченными клыками.
- Правда? - удивился Велибус. - Должен сказать, он это заслужил.
Отличный человек. - И он задумчиво тронул струны зашинко.
Прошло три месяца. Под опекой Мэтью Кершауля Тиссел учился играть на
химеркине, ганге, страпане, киве, гомопарде и зашинко. Кершауль сказал,
что двойной камантил, кродач, слобо, водяная лютня и прочие могут
подождать, пока Тиссел овладеет шестью основными инструментами. Он одолжил
ему записи разговоров выдающихся сиренцев в разных настроениях и под
разный аккомпанемент, чтобы юноша познакомился с правилами хорошего тона и
совершенствовался в тонкостях интонаций и всяческих ритмах -
перекрещивающихся, сложных, подразумевающихся и скрытых. Кершауль
утверждал, что его дарует изучение сиренской музыки, и Тиссел был вынужден
признать, что эта тема исчерпается не скоро. Четырехтональная настройка
инструментов делала возможным использование двадцати четырех тональностей,
которые, помноженные на повсеместно используемые пять диапазонов давали, в
результате сто двадцать различных гамм. Впрочем, Кершауль посоветовал
Тисселу сосредоточиться прежде всего на основной тональности каждом
инструмента, пользуясь только двумя гаммами.
Не имея других занятий, кроме еженедельных визитов к Мэтью Кершаулю,
Тиссел проплыл на джонке двенадцать километров к югу и пришвартовал ее с
