Сколько же их у вас?
-- Десять. Я путешествую под видом местного купца. Верблюды стоят на
улице, с погонщиками. Надеюсь, их устроят на ночь. Мерзкие, надо сказать,
твари, эти верблюды. У вас не найдется для меня стаканчика виски?
-- Конечно, конечно. Дворецкий сейчас принесет. Может, попросить
Уильяма дать вам рубашку и брюки?
-- Нет, благодарю, я останусь в этом балахоне. Надо привыкать, ведь в
европейском платье меня непременно сцапают. Вчера чуть было не подстрелили.
Две пули выпустили.
Гости оставили свои занятия и обступили вновь прибывшего.
-- Что в столице?
-- Хуже некуда. Солдаты смекнули, что их обвели вокруг пальца, и сидят
по казармам. Коннолли со своим штабом отправился на поиски Сета. Патриарх
прячется где-то в городе. Люди Нгумо сцепились с полицией, и пока что дать
им отпор не удается. Они врываются в питейные заведения, которые Коннолли
еще вчера позакрывал. С наступлением темноты опять начнутся налеты на
магазины.
-- Вот видите! -- сказала леди Милдред. -- А посол еще хотел, чтобы мы
сегодня же вернулись в город.
-- Здесь, по-моему, тоже небезопасно. Сейчас, например, одна из банд
грабит американское посольство. Байон распорядился, чтобы за ним с материка
выслали самолет. Не сегодня-завтра бандиты могут заявиться сюда, и непохоже,
чтобы ваша охрана с ними справилась.
-- А куда направляетесь вы?
-- За Сетом и Бозом. Мы договорились встретиться на ферме Боза, на
границе земель ванда -- это отсюда дней пять езды. Еще не все потеряно: если
Сет не наделает глупостей, можно будет попытаться вернуть ему власть. Но в
любом случае без крови тут не обойдется.
От этих слов по лицам присутствующих пробежала судорога. Но тут
вмешалась леди Кортни:
-- Мистер Сил, -- с укоризной сказала она, -- что-то вы нас совсем
запугали. Я уверена, что все совсем не так плохо, как вы изображаете. Это же
одни разговоры. Пойдите-ка лучше пропустите стаканчик и поговорите с
Пруденс, а это грязное ружье отнесите в прихожую -- в гостиной ему не место.
-- Бэзил, что с нами будет? Неужели ты завтра уедешь, и мы больше
никогда не увидимся?
-- Не беспокойся, Пруденс. Все будет в порядке. Мы обязательно
увидимся. Я тебе обещаю.
-- Но ты же сам говоришь, что ситуация -- хуже некуда.
-- Ерунда, это я специально сгустил краски, чтобы старух припугнуть.
-- Бэзил, ты меня обманываешь.
-- Думаю, за вами пошлют самолет в Хормаксар. Уолш ведь в Матоди, а он
-- малый не промах. Когда он узнает, что произошло, то немедленно свяжется с
Аденом и обо всем договорится. Все будет нормально, вот увидишь.
-- Но ведь я волнуюсь не за себя, а за тебя.
-- Волноваться вообще не стоит -- глупое занятие. Слезами, говорят,
горю не поможешь.
-- А тебе этот балахон ужасно идет...
За обедом Бэзил говорил без умолку, повергая собравшихся в ужас
разнообразными историями о жестокостях туземцев. Некоторые истории он
выдумывал сам, а некоторые ему рассказывал в пору их дружбы Коннолли.
"...постригли ее наголо и намазали голову маслом. Белые муравьи вЦедались в
череп... на фермах внутри страны до сих пор еще можно встретить старых,
слепых европейцев, которые трудятся бок о бок с рабами; это военнопленные,
про которых после заключения мира, разумеется, напрочь забыли... по-арабски
"сакуйю" значит "беспощадный"... напившись, они теряют рассудок. В таком
состоянии они могут находиться по нескольку дней, без устали громя все, что
попадется им под руку. Если они будут знать наверняка, что здесь есть
спиртное, то долгая дорога их не смутит. Позвольте еще стаканчик виски?"
Когда за столом остались одни мужчины, посол сказал:
-- Не знаю, голубчик, правда ли то, о чем вы нам рассказывали, но мне
кажется, при дамах вы могли бы всего этого не говорить. Даже если опасность
и существует, в чем лично я сильно сомневаюсь, женщины об этом знать не
должны.
-- Да, перепугались они не на шутку, -- усмехнулся Бэзил. -- Джеггер,
передайте мне, пожалуйста, графин. Итак, сэр, как вы намереваетесь держать
оборону?
-- "Держать оборону"?!
-- Именно. Если все, как и накануне, будут ночевать в разных коттеджах,
мы и оглянуться не успеем, как бандиты перережут нам глотки. Территория
посольства слишком велика. Пусть сегодня все спят в главном здании,
организуйте смену часовых и выставьте пикеты конной охраны на дороге в
город, в полумиле от посольства, чтобы успеть, в случае приближения банды,
дать сигнал тревоги. Ступайте, переговорите с женщинами, а я все сам
организую.
Сэр Самсон не нашелся что ответить. День выдался не из легких.
Форменный сумасшедший дом. Безумцы и хамы. Пусть делают что хотят, а он
пойдет к себе в кабинет выкурить в одиночестве сигару.
Командование взял на себя Бэзил. Через полчаса в гостиной появились
Анстрадеры, которые несли завернутых в одеяла детей и скудные запасы
огнестрельного оружия.
-- Допускаю, что необходимо быть начеку, -- сказала леди Кортни, -- но,
боюсь, вместе всем нам будет ужасно неудобно.
Все попытки убедить детей, что ничего необычного не происходит,
оказались безуспешными -- вскоре они собрались в холле и стали, истошно
крича, изображать агонию "итальянской тети", в череп которой вЦедаются
термиты.
-- Нам рассказал об этом дядя, завернутый в простыню, -- обЦяснили они.
-- Представляешь, мамочка, как тете было больно. Взрослые без дела бродили
по дому.
-- Мы не можем чем-нибудь помочь?
-- Можете. Посчитайте патроны и разложите их на равные кучки... Неплохо
было бы и бинты приготовить... Легг, надо бы закрепить петли на этой ставне,
а то они совсем разболтались. Не принесете отвертку?
Часов в десять вечера неожиданно выяснилось, что прислуга (туземцы,
согнанные в посольство из окрестных деревень) потихоньку сбежала;
остались только погонщики верблюдов, которые пришли вместе с Бэзилом.
На кухне они нашли мясо, потушили его и наелись так, что не могли сдвинуться
с места:
-- Все остальные домой пошел. Резать головы не хочет. Они очень
нехороший. Мы хороший -- здесь будем жить.
Когда о дезертирстве прислуги стало известно, в гостиной наступило
всеобщее уныние. Сэр Самсон выразил чувства присутствующих, когда, с
раздражением отодвинувшись от стола, заметил:
-- Дело дрянь, раз сегодня вечером у меня даже нет настроения сыграть в
нарды.
Но, вопреки ожиданиям, ночь прошла спокойно. Мужчины, сменяя друг друга
каждые три часа, охраняли территорию. Каждый спал, положив рядом с собой
оружие: револьвер, винтовку, дробовик или обыкновенный секач. Приглушенный
шепот в комнатах наверху, шуршание халатов, постукивание домашних туфель и
громкие вскрики младшего сына Анстрадеров, которому снились кошмары,
свидетельствовали о том, что женщины спали немногим больше мужчин. На
рассвете, бледные, с красными глазами, все снова собрались в гостиной.
Английская горничная леди Кортни и индиец-дворецкий отправились на кухню и,
переступая через спящих погонщиков, с трудом пробрались к плите сварить
кофе. Настроение немного поднялось, все снова, перестав шептаться,
заговорили, впервые за последние десять часов, нормальными голосами, стали
даже позевывать.
-- Одна ночь позади, -- сказал Бэзил. -- Впрочем, реальная опасность
будет вам угрожать, когда в городе подойдут к концу запасы продовольствия.
Все снова впали в уныние.
Выйдя на лужайку, они увидели, что над городом стелется дым.
-- Пожар-то до сих пор не потушили!
-- Ой, смотрите! -- воскликнул Анстрадер, глядя на него. -- Это ж тучи.
-- Позвольте, сезон дождей должен начаться только через неделю...
-- По-разному бывает.
-- Действительно, тучи, -- сказал Бэзил. -- Я так и знал, что в эти дни
должны начаться дожди. В Кении дождь пошел на прошлой неделе. Да, теперь
мост через Лумо нескоро починят.
-- Значит, сегодня надо сажать луковицы, -- спохватилась леди Кортни.
-- Наконец будет хоть какое-то осмысленное занятие. А то только и делаем,
что простыни на бинты рвем да мешки песком набиваем. Жаль, что вы не
предупредили меня раньше, мистер Сил.
-- На вашем месте, -- сказал Бэзил, -- я бы не луковицы сажал, а
проверил наличие продовольствия и установил строгий рацион. Боюсь, мои
ребята за вчерашний вечер сЦели ваш недельный запас.
Все разошлись кто куда, каждый пытался заняться полезным делом, но
вскоре послышался какой-то странный звук, и все, что-то крича наперебой,
снова сбежались на лужайку. К посольству, рокоча, приближался аэроплан.
-- Это наверняка Байон, -- сказал Бэзил. -- Удирает на материк. Но
аэроплан взял курс на посольство; снизившись, он стал делать над лужайкой
круги, отчего из конюшни послышалось громкое ржанье обезумевших от страха
пони. Уже видна была голова пилота, который выглядывал из кабины, и вскоре с
самолета упал завернутый в английский флаг сверток, после чего аэроплан
вновь поднялся в небо и улетел в сторону побережья. Дети Анстрадеров,
оглашая окрестности торжествующими воплями, понеслись в сад и, прибежав
обратно, вручили сверток послу. В записке карандашом, подписанной командиром
аденской эскадрильи, говорилось следующее: "Высылаю два
транспортно-десантных самолета и три бомбардировщика. Будьте готовы
эвакуироваться через час после получения этой записки. Ничего, кроме
официальной переписки и личных вещей, взять на борт не смогу".
-- Это дело рук Уолша. Толковый малый -- я всегда говорил. Не понимаю
только, к чему такая спешка?
Через час на лужайке перед главным зданием выросла целая гора из баулов
и чемоданов.
-- "Официальная переписка"! Знать бы еще, где она, эта переписка!
Уильям, поищите, голубчик. Сомневаюсь, правда, чтобы там нашлось что-то
ценное.
-- Лошадей придется вывести из конюшни. Пусть себе пасутся... Будем
надеяться, что с ними ничего не случится.
-- Закройте все двери, а ключи спрячьте. А впрочем, какая разница!
-- Папа, зачем ты набрал столько фотографий?
-- Как быть с паспортами?
За неимением своих вещей, приехавшие из города помогали упаковывать
чужие.
-- Первый раз в жизни лечу. Я слышал, что в самолете многим становится
нехорошо.
-- Бедный мистер Рейт.
Оставшись не у дел, Бэзил стоял в стороне и, опершись на ствол своего
ружья, молча наблюдал за сборами. С ружьем, в длинном белом балахоне, он был
похож на часового.
Пруденс подошла к нему, и они направились в угол сада, за рододендроны.
На ней был лихо сдвинутый набок красный берет.
-- Бэзил, милый, брось ты этого идиотского императора! Поедем лучше с
нами.
-- Не могу.
-- Пожалуйста!
-- Нет, Пруденс, не могу. Не беспокойся, все будет в порядке. Мы еще
встретимся. Где, не знаю, но встретимся.
Появившиеся на горизонте тучи заволокли все небо.
-- Когда улетаешь на самолете, то кажется, что расстаешься как-то
особенно надолго. Понимаешь, что я хочу сказать?
-- Понимаю.
-- Пруденс! Пруденс! -- За кустами рододендронов послышался голос леди
Кортни. -- Зачем тебе столько шляп?
-- Твой балахон как-то странно пахнет. -- Пруденс прижалась к Бэзилу
всем телом.
-- Он достался мне от туземца-сакуйю, который украл у какого-то индийца
фрак.
-- Пруденс!
-- Да, мама, иду!.. Бэзил, любимый, это выше моих сил... И с этими
словами она убежала помочь матери извлечь из коробок ненужные шляпы.
Очень скоро, гораздо раньше, чем их ждали, в небе, над вершинами гор, в
строго боевом порядке появились пять самолетов, они снизились и сели на
