расстрел безоговорочно. Пускай Мартовы, Черновы и беспартийные мещане,
подобные им, бьют себя в грудь и восклицают "хвалю, тебя, господи, за
то, что я не похож "них", что я не признавал и не признаю террора". Эти
дурачки "не признают террора", ибо они выбрали себе роль лакействующих
пособников белогвардейщины по части одурачивания рабочих и крестьян.
Эс-эры и меньшевики "не признают террора", ибо они исполняют свою роль
подведения масс под флагом "социализма" под белогвардейский террор. Это
доказала керенщина и корниловщина в России, колчаковщина в Сибири,
меньшевизм в Грузии, это доказали герои Второго Интернационала и Интер-
национала "два с половиной" в Финляндии, Венгрии, Австрии, Германии,
Италии, Англии и т.д. Пускай лакействующие пособники белогвардейского
террора восхваляют себя за отрицание ими всякого террора. А мы будем го-
ворить тяжелую, но несомненную правду: в странах, переживающих неслыхан-
ный кризис, распад старых связей, обострение классовой борьбы после им-
периалистской войны 1914-1918 годов, - таковы все страны мира, - без
террора обойтись нельзя, вопреки лицемерам и фразерам. Либо белогвар-
дейский, буржуазный террор американского, английского (Ирландия),
итальянского (фачисты), германского, венгерского и других фасонов, либо
красный, пролетарский террор. Середины нет, "третьего" нет и быть не мо-
жет.
Уклонения в лучшую сторону: успешная борьба с бюрократизмом, внима-
тельнейшее отношение к нуждам рабочих и крестьян, заботливейшее поднятие
хозяйства, повышение производительности труда, развитие местного оборота
между земледелием и промышленностью. Эти уклонения в лучшую сторону, хо-
тя и чаще, чем уклонения в худшую, но все же редки. Однако они есть. Вы-
работка новых молодых, свежих коммунистических сил, закаленных гражданс-
кой войной и лишениями, идет повсюду на местах. Мы все еще делаем далеко
и далеко недостаточно для систематической и неуклонной передвижки этих
сил снизу наверх. Это возможно и необходимо делать шире и настойчивее.
Некоторых работников можно и должно снимать с центральной работы и ста-
вить на местную: в качестве руководителей уездов и волостей, создавая
там образцовую постановку всей хозяйственной работы в целом, они прине-
сут громадную пользу и сделают общегосударственное дело более важное,
чем иная центральная функция. Ибо образцовая постановка дела послужит
рассадником работников и примером для подражания, который перенять будет
уже сравнительно не трудно, а мы сумеем из центра помочь тому, чтобы
"перенимание" образцового примера шло широко повсюду и становилось обя-
зательным.
Дело развития "оборота" между земледелием и промышленностью, на счет
излишков после уплаты продналога и насчет мелкой, преимущественно кус-
тарной промышленности, требует по самому своему существу самостоя-
тельной, сведущей, умной инициативы мест, а потому образцовая постановка
уездной и волостной работы приобретает, в настоящий момент, совершенно
исключительную важность с общегосударственной точки зрения. В военном
деле, например, во время последней польской войны мы не боялись отсту-
пать от бюрократической иерархии, не боялись "понижать в чинах", переме-
щать членов Р. В. С. Респ. (с оставлением в этой высокой, центральной
должности) на низшие места. Почему бы теперь не переместить некоторых
членов В. Ц. И. К. или членов коллегий или других высокопоставленных то-
варищей на работу даже уездную, даже волостную? Не настолько же мы в са-
мом деле "обюрократились", чтобы "смущаться" этим. И найдутся у нас де-
сятки центральных работников, которые охотно пойдут на это. А дело хо-
зяйственного строительства всей республики выиграет от этого чрезвычай-
но, и образцовые волости или образцовые уезды сыграют не только крупную,
но прямо решающую, историческую роль.
Между прочим. Как мелкое, но имеющее все же значение обстоятельство,
надо отметить необходимую перемену в принципиальной постановке вопроса о
борьбе с спекуляцией. "Правильную" торговлю, не уклоняющуюся от госу-
дарственного контроля, мы должны поддержать, нам выгодно ее развить. А
спекуляцию нельзя отличить от "правильной" торговли, если понимать спе-
куляцию в смысле политико-экономическом. Свобода торговли есть капита-
лизм, капитализм есть спекуляция, закрывать глаза на это смешно.
Как же быть? Объявить спекуляцию безнаказанной?
Нет. Надо пересмотреть и переработать все законы о спекуляции,
объявив наказуемым (и преследуя фактически с тройной против прежнего
строгостью) всякое хищение и всякое уклонение, прямое или косвенное,
открытое или прикрытое, от государственного контроля, надзора, учета.
Именно такой постановкой вопроса (в С. Н. К. уже начата работа, т.-е.
Совнаркомом уже предписано начать работу, по пересмотру законов о спеку-
ляции) мы и добьемся того, чтобы направить неизбежное, в известной мере,
и необходимое нам развитие капитализма в русло государственного капита-
лизма.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИТОГИ И ВЫВОДЫ.
Мне осталось еще коснуться хотя бы вкратце политической обстановки,
как она сложилась и видоизменилась в связи с обрисованной выше экономи-
кой.
Уже сказано, что основные черты нашей экономики в 1921 году те же са-
мые, какие были в 1918 г. Весна 1921-го года принесла - главным образом,
в силу неурожая и падежа скота - крайнее обострение в положении
крестьянства, и без того чрезвычайно тяжелом вследствие войны и блокады.
Результатом обострения явились политические колебания, составляющие, во-
обще говоря, самое "натуру" мелкого производителя. Самым ярким выражени-
ем этих колебаний был Кронштадтский мятеж.
Характернее всего в кронштадтских событиях именно колебания мел-
ко-буржуазной стихии. Вполне оформленного, ясного, определенного очень
мало. Туманные лозунги "свободы", "свободы торговли", "раскрепощения",
"советов без большевиков", или перевыбора советов, или избавления от
"партийной диктатуры" и так далее и тому подобное. И меньшевики и эс-эры
объявляют кронштадтское движение "своим". Виктор Чернов посылает гонца в
Кронштадт, за "Учредилку" голосует в Кронштадте, по предложению этого
гонца, меньшевик Вальк, один из кронштадтских вождей. Вся белогвардейщи-
на мобилизуется "за Кронштадт" моментально, с быстротой, можно сказать,
радиотелеграфической. Белогвардейские военспецы в Кронштадте, ряд спе-
цов, а не один Козловский, разрабатывают план десанта в Ораниенбаум,
план, испугавший колеблющуюся меньшевистски-эс-эровски-беспартийную мас-
су. Свыше полусотни заграничных белогвардейских русских газет развивают
бешеную по энергии кампанию "за Кронштадт". Крупные банки, все силы фи-
нансового капитала открывают сборы на помощь Кронштадту. Умный вождь
буржуазии и помещиков, кадет Милюков, терпеливо разъясняет дурачку Вик-
тору Чернову прямо (а сидящим в Питерской тюрьме по их связи с Кронштад-
том меньшевикам Дану и Рожкову косвенно), что не к чему торопиться с Уч-
редилкой, что можно и должно высказаться за Советскую власть - только
без большевиков.
Конечно, нетрудно быть умнее таких самовлюбленных дурачков, как Чер-
нов, герой мелко-буржуазной фразы, или как Мартов, рыцарь подделанного
"под марксизм" мещанского реформизма. Не в том собственно и дело, что
Милюков, как личность, умнее, а в том, что партийный вождь крупной бур-
жуазии яснее видит, лучше понимает классовую суть дела и политические
взаимоотношения в силу своего классового положения, чем вожди мелкой
буржуазии, Черновы и Мартовы. Ибо буржуазия есть действительно классовая
сила, которая при капитализме господствует неизбежно, и в монархии и в
самой что ни на есть демократической республике, пользуясь также неиз-
бежно поддержкой всемирной буржуазии. А мелкая буржуазия, то-есть все
герои Второго Интернационала и Интернационала "два с половиной", не мо-
жет быть ни чем иным, по экономической сути дела, как выражением классо-
вого бессилия, - отсюда колебания, фраза, беспомощность. В 1789 году
мелкие буржуа могли еще быть великими революционерами; в 1848 году они
были смешны и жалки; в 1917-1921 годах они - отвратительные пособники
реакции, прямые лакеи ее, по их действительной роли, все равно, зовут ли
их Черновыми и Мартовыми, или Каутскими, Макдональдами, и так далее и
тому подобное.
Когда Мартов в своем берлинском журнале заявляет, будто Кронштадт не
только проводил меньшевистские лозунги, но и дал доказательство того,
что возможно противобольшевистское движение, не служащее целиком белог-
вардейщине, капиталистам и помещикам, то это именно образец самовлюблен-
ного мещанского Нарциса. Давайте попросту закроем глаза на тот факт, что
все настоящие белогвардейцы приветствовали кронштадтцев и собирали через
банки фонды в помощь Кронштадту! Милюков прав против Черновых и Марто-
вых, ибо дает действительную тактику действительной белогвардейской си-
лы, силы капиталистов и помещиков: давайте поддерживать кого-угодно, ка-
кую угодно Советскую власть, лишь бы свергнуть большевиков, лишь бы осу-
ществить передвижку власти! Все равно, вправо или влево, к меньшевикам
или к анархистам, лишь бы передвижку власти от большевиков; а остальное,
- остальное "мы", Милюковы, "мы", капиталисты и помещики, "сами" сдела-
ем; анархистиков, Черновых, Мартовых мы шлепками прогоним, как делали в
Сибири по отношению к Чернову и Майскому, как делали в Венгрии по отно-
шению к венгерским Черновым и Мартовым, как делали в Германии по отноше-
нию к Каутскому, в Вене по отношению к Фр. Адлерам и К°. Этих мещанских
Нарцисов, меньшевиков, эс-эров, беспартийных, настоящая деловая буржуа-
зия сотнями одурачивала и прогоняла во всех революциях десятки раз во
всех странах. Это доказано историей. Это проверено фактами. Нарцисы бу-
дут болтать. Милюковы и белогвардейщина будут дело делать.
"Лишь бы передвижка власти от большевиков, все равно, немного вправо
или немного влево, а остальное приложится", в этом Милюков совершенно
прав. Это - классовая истина, подтвержденная всей историей революций
всех стран всей многовековой эпохи новой истории, после средневековья.
Распыленного мелкого производителя, крестьянина, объединяет, экономичес-
ки и политически, либо буржуазия (так бывало всегда при капитализме, во
всех странах, во всех революциях нового времени, так будет всегда при
капитализме), либо пролетариат (так бывало, в зачаточной форме, при выс-
шем развитии некоторых из самых великих революций в новой истории, на
самое короткое время; так было в России 1917-1921 годов в более развитой
форме). О "третьем" пути, о "третьей силе" могут болтать и мечтать
только самовлюбленные Нарцисы.
С величайшим трудом, в отчаянной борьбе выработали большевики способ-
ный управлять авангард пролетариата, создали и отстояли диктатуру проле-
тариата, и соотношение классовых сил в России стало яснее ясного, после
проверки опытом, практикой четырех лет. Стальной и закаленный авангард
единственного революционного класса, мелко-буржуазная колеблющаяся сти-
хия, притаившиеся за-границей и имеющие поддержку всемирной буржуазии
Милюковы, капиталисты, помещики. Дело яснее ясного. Всякую "передвижку
власти" используют и могут использовать только они.
В приведенной брошюрке 1918 года говорилось об этом прямо: "главный
враг" - "мелко-буржуазная стихия". "Либо мы подчиним ее своему контролю
и учету, либо она скинет рабочую власть неизбежно и неминуемо, как ски-
дывали революцию Наполеоны и Кавеньяки, именно на этой мелко-собственни-
ческой почве и произрастающие. Так стоит вопрос. Только так стоит воп-
рос". (Из брошюры 5 мая 1918 г., см. выше.)
Наша сила - полная ясность и трезвость учета всех наличных классовых
величин, и русских и международных, а затем проистекающая отсюда желез-
