приняв за какое-то чудище. После этого, согласитесь, что же взять с
суданского негра. Ему-то уж совершенно простительно таращить глаза при
виде нашей "Виктории".
- Ей-ей, мне очень хочется,- конечно, с вашего, сэр, позволения,
сбросить пустую бутылку! - заявил Джо, когда "Виктория" пронеслась над
одним селением футах в ста от земли.- Если только эта бутылка целой и
невредимой долетит до негров, они, пожалуй, начнут ей поклоняться, а
разбейся она-из ее осколков, верно, понаделают себе талисманов.
Говоря это, Джо швырнул вниз бутылку; она тотчас же разлетелась
вдребезги, а туземцы с пронзительными криками разбежались по своим
хижинам.
- Взгляните-ка вон на то дерево! - немного погодя закричал
Кеннеди.- Сверху оно одной породы, а снизу - другой.
- Ну и страна! Подумайте только, здесь деревья растут одно над
другим!-закричал Джо.
- На обломанный ствол сикомора нанесло плодородной земли, а в
один прекрасный день ветром бросило туда же зерно пальмы, и оно там
проросло, как обыкновенно прорастает в грунте.
- Вот славный способ!- воскликнул Джо.- Я его непременно введу у
нас в Англии. Это было бы очень недурно для лондонских парков. И уж
говорить нечего, как этим можно увеличить количество фруктов в садах!
У нас были бы сады в несколько этажей. Особенно такая штука пришлась
бы по вкусу мелким землевладельцам.
В этот момент надо было поднять "Викторию", чтобы перелететь
через вековой банановый лес вышиной более трехсот футов.
- Что за великолепные деревья!- воскликнул Кеннеди.- Я не могу
себе представить что-либо красивее этих величественных лесов. Ты
только взгляни, Самуэль!
- Да, дорогой Дик, в самом деле эти бананы удивительно высоки,-
отозвался Фергюссон.- Но, надо тебе сказать, в лесах Америки они
никого не поразили бы.
- Как? Ты хочешь сказать, что существуют еще более высокие
деревья?
- Да, конечно,- так называемые мамонтовые. В Калифорнии,
например, нашли кедр вышиною в четыреста пятьдесят футов. Это будет
повыше башни на здании парламента и самой высокой египетской пирамиды.
Ствол внизу имеет сто двадцать футов в окружности, а судя по
концентрическим слоям его древесины, ему не более не менее как целых
четыре тысячи лет с лишним.
- Ну, тогда, сэр, здесь нет ничего удивительного,- вмешался в
разговор Джо.- Если живешь четыре тысячи лет, так уж, понятно, будешь
высокого роста!
Пока доктор рассказывал, а Джо подавал реплики, лес кончился и на
смену ему показалось множество хижин, расположенных вокруг площади.
Посредине площади одиноко росло дерево. При виде его Джо закричал:
- Ну, если на этом дереве четыре тысячи лет растут подобные
цветы, то я его не поздравляю!
И он указал на ствол гигантского сикомора, кругом заваленный
человеческими костями. Цветы же, о которых говорил Джо, были недавно
отсеченные человеческие головы, висевшие на кинжалах, воткнутых в кору
дерева.
- У людоедов такое дерево называется "деревом войны",- пояснил
Фергюссон.- Индейцы сдирают кожу с головы своих жертв, а африканцы -
те отсекают им всю голову.
- Это, конечно, вопрос моды,- заметил Джо. Но уже селение с
окровавленными головами скрылось из глаз, а вместо него развернулась
картина не менее отталкивающая: там и сям валялись брошенные на
растерзание гиенам и шакалам полуобглоданные человеческие трупы.
- Это, должно быть, трупы преступников,- сказал доктор.- По
крайней мере я знаю, что в Абиссинии преступников кидают на съедение
диким зверям.
- Не скажу, чтобы это было более жестоко, чем виселица,-
отозвался шотландец.- Только грязнее, вот и все.
- А на юге Африки,- продолжал рассказывать доктор,- преступника
запирают в его собственной хижине со всем его скотом, быть может, даже
и с семьей, а затем поджигают. Вот это действительно жестокость. Но
если виселица менее жестока, то все-таки я согласен с Кеннеди, что и
это варварство.
Тут Джо разглядел своими зоркими глазами несколько стай хищных
птиц, паривших в воздухе, и указал на них своим спутникам.
- Да это орлы! - закричал Кеннеди, смотря в подзорную трубу.-
Чудесные птицы! Они несутся с неменьшей быстротой, чем мы.
- Только бы они не напали на нас,- проговорил Фергюссон.- Эти
орлы, поверьте, для нас страшнее диких зверей и диких племен!
- Вот еще! Мы их живо разгоним ружейными выстрелами,- отозвался
охотник.
- Я предпочел бы все-таки, дорогой Дик, не прибегать к твоему
искусству,- возразил Фергюссон,- ведь тафта, из которой сделан шар, не
выдержит и первого удара их клюва. Но, к счастью, мне кажется, наш шар
скорее напугает этих страшных птиц, чем привлечет их.
- Ах! Мне пришла мысль! - воскликнул Джо.- Сегодня положительно
они приходят ко мне целыми дюжинами. Знаете, если бы нам умудриться
запрячь этих самых орлов в нашу корзину, они потащили бы нас по
воздуху.
- Этот способ предлагался серьезно,- заметил доктор,- но боюсь,
что он мало применим к таким норовистым существам.
- Мы бы их выдрессировали,- развивал свою идею Джо,- вместо удил
надели бы на них наглазники, с помощью которых мржно было бы, закрывая
то один, то другой глаз, поворачивать их налево и направо, а закрывая
им оба глаза, заставлять их останавливаться.
- Уж позволь мне, милый Джо, предпочесть твоей орлиной упряжке
попутный ветер - это и вернее и не требует пищи,- ответил доктор.
- Пусть будет по-вашему, сэр, но от своей мысли я всетаки не
отказываюсь.
Был полдень. "Виктория" последнее время подвигалась медленнее:
земля уже не неслась, а только проходила под нею.
Вдруг раздались крики и свист. Путешественники нагнулись. Взору
их предстало зрелище, очень их взволновавшее. Два племени с
ожесточением сражались, пуская в воздух тучи стрел. Воины, стремясь
уничтожить друг друга, не замечали появления "Виктории". В этой
чудовищной свалке участвовало приблизительно человек триста, и
большинство из них было окровавлено. Вся эта картина производила самое
отвратительное впечатление.
Когда, наконец, "Виктория" была замечена, битва на время
прекратилась, но завывания стали еще ужаснее, и в корзину полетело
несколько стрел, из которых одна пронеслась так близко, что Джо
умудрился схватить ее.
- Давайте-ка поднимемся повыше, где нас не достанут стрелы,-
крикнул Фергюссон.- Будем как можно осторожнее! Рисковать нам нельзя.
Битва возобновилась; снова были пущены в ход топоры и копья. Не
успевал кто-нибудь свалиться на землю, как его противник уже отсекал
ему голову. В этой бойне принимали участие и женщины: они подбирали
отрубленные окровавленные головы и складывали их на поле битвы. Между
женщинами происходили схватки из-за этих отвратительных трофеев.
- Ужасное зрелище! - с омерзением воскликнул Кеннеди.
- Скверные людишки,- проговорил Джо.- А впрочем, одень их в
военную форму, и они были бы не хуже всяких других солдат.
- Меня так и подмывает принять участие в этой битве! - вырвалось
у охотника, размахивающего своим карабином.
- Ни в коем случае!-крикнул Фергюссон.- Зачем нам вмешиваться в
то, что нас совсем не касается? Ты хочешь разыграть роль провидения, а
сам даже не знаешь, кто тут прав, а кто виноват. Скорее, скорее
подальше от этого отталкивающего зрелища! Если бы великие полководцы
могли взглянуть вот так, сверху, на театр своих действий, они,
пожалуй, потеряли бы вкус к проливаемой ими крови и завоеваниям.
Вождь одной из диких орд выделялся своим огромным ростом и
геркулесовской силой. В одной его руке было копье, которое он то и
дело вонзал в гущу вражеского отряда, в другой - топор, которым он
работал не менее беспощадно. Вдруг этот Геркулес отшвырнул далеко от
себя копье, бросился к одному раненому, отсек топором ему руку,
схватил ее и с наслаждением впился в нее зубами.
- Ах, какой отвратительный зверь! - закричал Кеннеди.- Нет, я
более не в силах терпеть!
И вождь с простреленной головой свалился навзничь. Тут воины его
словно оцепенели. Эта сверхъестественная смерть вождя страшно напугала
их и в то же время воодушевила их противников. В один миг половина
сражавшихся убежала с поля битвы.
- Поищем повыше течение, которое поскорее унесло бы нас отсюда,-
промолвил доктор.- Это зрелище, признаться, возбудило во мне
отвращение.
Но Фергюссону не удалось улететь своевременно. И наши
путешественники увидели, как победители набросились на убитых и
раненых, как вырывали они друг у друга еще тёплые куски человечьего
мяса и с жадностью пожирали их.
- Тьфу! Это омерзительно!- крикнул Джо.
Но вот "Виктория", увеличившись в объеме, стала подниматься. Еще
несколько минут до нее долетал вой озверевшей орды, и затем ее унесло
на юг, а ужасающая сцена резни и людоедства осталась позади. Шар летел
над холмистой местностью, по которой текли к востоку многочисленные
речки и ручьи; они без сомнения впадали в те притоки озера Ну и реки
Газелей, любопытное описание которых дал Лежан.
С наступлением ночи "Виктория", пролетев в этот день сто
пятьдесят миль, бросила якорь у 27o восточной долготы и 4o 20'
северной широты.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Странные крики.- Ночное нападение.- Кеннеди и Джо на дереве.-
Два выстрела.- "Ко мне! На помощь!" - Ответ по-французски.-
Утро.- Миссионер.- План спасения.
Ночь была очень темна. Доктор Фергюссон не мог определить, где
именно они спустились. Якорь зацепился за вершину очень высокого
дерева, которое едва вырисовывалось в ночном мраке. Как всегда, доктор
нес первую вахту с девяти часов вечера, а в полночь его сменил
Кеннеди.
- Смотри же, Дик, сторожи хорошенько,- наказал ему доктор.
- А разве есть что-либо новое!
- Нет как будто. Но мне показалось, что внизу, под нами, слышатся
какие-то неясные крики. Ведь в сущности я не знаю, куда нас занес
ветер, а излишняя осторожность повредить не может.
- Ты, Самуэль, должно быть, слышал вой диких зверей.
- Нет, мне почудилось совсем другое... Ну, одним словом, при
малейшей тревоге буди меня немедленно.
- Можешь быть совершенно спокоен.
Доктор еще раз внимательно прислушался, но кругом все было тихо,
и он, бросившись на постель, скоро заснул. Все небо было покрыто
густыми тучами, но в воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка.
"Виктория", держась на одном только якоре, была совершенно неподвижна.
Кеннеди, пристроившись в корзине так, чтобы было удобно наблюдать
за горелкой, в то же время внимательно вглядывался в темноту. Порой
ему казалось, как это бывает у людей беспокойных или настороженных,
будто внизу мелькает какой-то слабый свет. На мгновение ему даже
представилось, что он ясно видит этот свет в каких-нибудь двухстах
шагах, но он блеснул и исчез с быстротой молнии. Вероятно, это был
один из тех световых узоров, которые глаз видит в глубоком мраке.
Кеннеди было успокоился и снова стал нерешительно всматриваться в
темноту, как вдруг резкий свист прорезал воздух.
Что это? Крик животного, ночной птицы или это кричит человек?
Кеннеди, сознавая всю опасность положения, собирался уже
разбудить своих товарищей, но тут ему пришло в голову, что, кто бы это
ни был, люди или звери, они во всяком случае находятся не так уж
близко. Дик осмотрел свои ружья и стал вглядываться в темноту. Вскоре
ему показалось, что какие-то неясные тени крадутся к их дереву. В это
мгновение из-за туч проскользнул луч луны, и Кеннеди ясно увидел
