Дыркорыл прочитал отрывок из книги. Читал он по слогам, но очень ста-
рался, даже вспотел. А Одноух пересказывал прочитанное.
В отрывке шла речь об осенней страде на полях, о разных машинах, ко-
торые помогают людям собрать урожай. И хотя Одноух в своем рассказе пе-
речислил все новейшие марки тракторов, комбайнов и грузовиков, он не
удержался и, отходя от текста, расписал, как много пшеницы, картофеля,
разных овощей собирают в совхозе "Светлый путь", как день и ночь считает
бухгалтер большой урожай.
Нехлебов заерзал на парте, громко закашлял, напоминая рассказчику о
скромности.
Тамара Константиновна встала.
- Поздравляю, вы приняты в первый "А", - сказала она торжественно.
- Извините их, - смутился Нехлебов. - Росли в деревне. Вот и нагово-
рили.
- Я люблю ребят с фантазией, - улыбнулась учительница.
Ученики первого "А" класса не знали, хорошо или плохо иметь фантазию,
но их мордочки сияли от радости. Даже серый Одноух казался розовым.
Все остались довольны в этот день.
Первый "А" потому, что у них такие способные одноклассники.
Первый "Б" потому, что он рядом - за стеной первого "А".
Вторые и третьи классы потому, что находятся на одном этаже с первок-
лассниками.
А остальные - потому, что в одной школе, хотя и на других этажах.
ТАМАРА КОНСТАНТИНОВНА И КОНСТАНТИНТАМАРЫЧ
Тамару Константиновну они сразу полюбили - весь первый "А".
Самая красивая из всех учителей. Волосы взбитые, каштановые, как
осеннее дерево. Лицо приятное и веселое. Тамара Константиновна непрерыв-
но улыбалась, когда ученики преподносили учителям букеты цветов, когда
играла бравая музыка и каждый класс цепочкой входил в открытые двери
школы, когда бухгалтер Нехлебов в сдвинутой на макушку соломенной шляпе
фотографировал торжество разноцветного, разноголосого первого сентября.
Тамара Константиновна знала каждого ученика. Объяснила, что теперь
они не просто мальчики и девочки, а ученики первого класса, рассказала
про парты, портфели, тетради, авторучки, отметки, а потом спросила:
- Всем понятно, как вести себя в классе? Например, о песнях... Какая
у тебя любимая песня, Одноух Нехлебов?
Ребята еще не привыкли, что к ним так торжественно обращаются. В
обычной жизни - кто Петька, кто Женя, кто Серега или просто Серый. А
здесь - Петя Звонарев, Женя Скворцов, Сергей Разумов, Одноух Нехлебов...
И вставать надо, когда к тебе обращаются не как к приятелю, а офици-
ально.
Одноух встал и охотно пропел о том, как он любит зеленых мух.
- Каких это мух? - удивилась Тамара Константиновна.
Одноух объяснил устройство мира так, как он себе представлял. Все на
свете, сказал он, состоит из пучков. Пучков моркови, свеклы, укропа, де-
ревьев, фонарей, машин, домов, самолетов, ракет, облаков, звезд. Пучок
звезд - это Млечный путь, домов - город, машин - автогараж, деревьев -
лес, а из моркови - самый вкусный пучок. И каждую деталь этого пучкова-
того мира Одноух зовет "зеленой мухой". Потому что он очень любит лето и
видит, как все непрерывно движется в волнах зеленого света.
Тамара Константиновна хлопала ресницами, с трудом представляя пучко-
образность мира Одноуха.
- Но ведь ты один, Одноух, - тихо сказала она. - Причем здесь пучок?
Тамара Константиновна знала каждого ученика.
- Я не один, нас двое, - бодро отозвался Одноух. - И еще ребята.
- Я понимаю тебя, - продолжала учительница, внимательно оглядывая
класс. - Все вы вместе - мой первый "А". Это замечательно! - Тамара Кон-
стантиновна улыбнулась, видя совершенно новыми глазами пестрый пучок
своего класса. - Однако ты, Одноух, по-моему, совсем не похож на своего
брата, а Женя Скворцов на Сергея Разумова. Верно?
И все сразу заметили, что Сергей загорелый и в веснушках, а Женя с
очками на бледном лице, что Одноух задумчиво шевелит куцым хвостом, а
Дыркорыл так и стучит в нетерпенье по скамейке своим упругим хвостиком.
- Эх вы, мухи! - сказала Тамара - Константиновна, и все от души расс-
меялись. - Я надеюсь, что за годы учебы вы узнаете всю сложность окружа-
ющего нас мира. И тогда песни у вас будут другие.
Дыркорыл стукнул по парте хвостом, вскочил и хрипло пропел знаменитый
куплет о себе:
Я - Дыркорыл, я - Дыркорыл...
А дальше я забыл...
Ребята засмеялись, одобряя смелое выступление.
- Мне нравится, что ты поешь громко и понятно, - сказала Тамара Конс-
тантиновна. - Но давайте договоримся сразу о поведении. Петь будем
только по моей просьбе. Эти уроки будут называться уроками пения.
И Тамара Константиновна стала рассказывать, какие замечательные уроки
ожидают первоклассников.
На урок математики надо принести палочки, чтобы складывать и вычитать
числа. Палочки могут обозначать самые разные вещи, и их можно перебирать
до тех пор, пока не научишься считать про себя, как говорится - в уме.
Каждый представил в уме то, что любил: клюшки, марки, солдатиков, куклы,
банки с вареньем, пучки редиски, капустные кочерыжки и многое другое.
Мир очень интересно слагался и вычитался.
На уроке чистописания все эти приятные вещи можно было обозначить
буквами. Води пером по тетрадной линейке, чернила текут сами из авторуч-
ки, и думай, думай, в какую сторону заворачивать хвост буквы. Кружок,
палочка, загогулина внизу - это "а", кружок, палочка, загогулина вверху
- "б". А - арбуз, Б - бузина. Совсем разные по вкусу понятия. Сладко у
тебя во рту или кисло, приятно или неприятно, написанное слово зависит
от мудрости твоей руки.
Урок рисования - испытание для глаз. Умеешь ты видеть, например, спе-
лое яблоко во всех оттенках цветов, с прожилками прозрачной кожи, каплей
росы на румяном боку? Умеешь перенести все эти краски на бумагу, чтоб
получилось яблоко живым, чтоб захотелось его немедленно съесть?.. Но,
конечно, не обязательно будет яблоко и не обязательно захотеть съесть.
Можно почувствовать запах цветов, представить себя в летящей среди звезд
ракете, запомнить незнакомого человека по его портрету.
На уроке пения все, конечно, поют. Хором и соло. Некоторые начинают
петь в первом классе и поют потом всю жизнь. А другие слушают. Этот
сложный мир музыки, приятный и артисту, и публике, начинается на уроке
пения. Кто знает, может, и Дыркорыл, оглушивший всех своим хриплым голо-
сом, со временем станет известным артистом.
- Тебе не нравится, что я о тебе говорю, Дыркорыл? - строго спросила
учительница. - Почему ты показываешь язык?
Дыркорыл мигом покраснел, махнул языком в сторону окна.
- Я не вам, Константин Тамарович. Я ему!
- Встань, пожалуйста. Почему ты меня так называешь?
Дыркорыл встал, забыв спрятать горящий язык.
- Я?.. - Он покраснел еще больше. - Потому что сейчас вы совсем дру-
гая. Очень строгая. Совсем... совсем... как... Константин Тамарович. Из-
вините!..
И все ребята заметили, как моментально меняется любимая учительница,
когда она сердится. Лицо суровое, мужское, глаза строгие, брови сошлись
на переносице. Совсем как древний воин или суровый милиционер.
Учительница, поняв испуг Дыркорыла, улыбнулась и снова превратилась в
Тамару Константиновну. "Никогда больше не буду Константинтамарычем!" -
дала она себе слово.
- Спрячь язык, Дыркорыл, - посоветовала Тамара Константиновна ученику
и выглянула в окно. - Ты тоже убери язык, Прищемихвост! Почему ты не на
уроке, а на дереве?
Ребята выглянули в окно и увидели своего одноклассника Яшу Прищемих-
воста. Он сидел на дереве, жевал яблоко и дразнился.
РАЗНЫЕ РАЗНОСТИ
Яша Прищемихвост первый во дворе забияка. Фамилия у него беспокойная,
и сам он проходу никому не дает, вечно задирается по пустякам.
Во время рассказа учительницы Дыркорыл задумчиво взглянул в окно и
увидел совсем рядом, на здоровенном дереве конопатого мальчишку. Уселся
тот на широком суку, жует себе яблоко, смотрит в окно и слушает Тамару
Константиновну.
Пятачок Дыркорыла не понравился Яшке, и он скорчил кислую рожу. Дыр-
корыл в ответ показал язык, но очень осторожно, самый кончик, чтоб не
заметила учительница Мальчишка на дереве обрадовался, плюнул вниз, высу-
нул свой язык чуть не до самого пупа. Язык этот поразил Дыркорыла, и он
в ответ показал свой, чтобы знал забияка: не все могут сейчас лазить по
деревьям, плеваться и грызть яблоко.
Тогда мальчишка швырнул огрызок в окно, и Дыркорыл на лету подхватил
его, с аппетитом съел и беззвучно рассмеялся. Смех сразил Яшку. Он сост-
роил зверское лицо и свистящим шепотом возвестил: "Свинья - не я..."
Дыркорыл покраснел, расстроился, хрюкнул негромко. "И я не свинья"
После чего его высунутый язык и заметила Тамара Константиновна.
Превратившись, как известно, в рассерженного Константинтамарыча, а
затем став самой собою, Тамара Константиновна сказала Яше и Дыркорылу:
- Ну зачем вы портите свои лица? Сразу превратились в старичков.
Дыркорыл не стал жаловаться на Яшу. А Яша спрятал в карман яблоко и
сообщил, что у него с утра болел живот, он лежал в постели и думал о
своем классе. А потом не выдержал, захотел послушать, что творится на
уроке.
- Выздоравливай и приходи в класс, - спокойно сказала Тамара Констан-
тиновна. - Твое место на третьей парте. - И она указала на свободное ме-
сто рядом с Одноухом.
Яша слез с дерева, ушел выздоравливать. Его лицо, усеянное миллионом
веснушек, светилось от совершенного подвига.
Вдруг раздался такой знакомый звук, словно в классе объявился грудной
ребенок: "У-а-а, у-а-а..." Все ребята сразу забыли про Яшку, обернулись
на звук, а учительница спросила, что происходит.
Впереди Одноуха сидела девочка Галя. Она принесла в портфеле любимую
куклу, достала ее на уроке и тихонько качала под партой. Когда внутри
куклы сработал механизм и она нарушила тишину, Галя испугалась, сжалась
в комочек, а потом сунула голову под стол.
Одноух еще раньше заметил: когда Галя встает с места, у нее скрипят
кости. Не парта, не ботинки, а именно суставы, - чуткий слух кролика
уловил это мгновенно. Наверное, девочка долго болела и стеснялась вста-
вать в тишине. А когда все шумели или говорила учительница, она понемно-
гу поднималась и даже не краснела.
Одноух увидел ее красную шею, руки, стиснувшие в глубине парты куклу.
Он встал и признался:
- Извините, Тамара Константиновна. Это я пискнул случайно.
Учительница внимательно посмотрела на храброго кролика, посадила его
на место. Над партой торчали бравые усы. А соседка Одноуха замерла и не
шевельнулась до конца урока.
На перемене первый "А" завтракал. Ребята строем спустились со второго
этажа на первый, в столовую, и каждый получил по стакану молока и булоч-
ку. Теплые пухлые булочки понравились всем. Одна лишь Наташа, сидевшая
рядом с Дыркорылом, не притронулась к завтраку, отодвинула свой стакан и
неожиданно громко расплакалась.
- Что случилось? - спросила Наташу учительница:
- Он, - девочка сквозь поток слез с трудом разглядела Дыркорыла и
тряхнула белым бантом, - он... съел... мою булку!
Дыркорыл растерялся, побледнел.
- Она сама попросила, - пробормотал он.
- Я расхотела, а потом захотела, - всхлипнула девочка.
- Я мигом принесу из дома, - предложил виновато Дыркорыл.
- Ну, это дело поправимое, - успокоила учительница и положила перед
Наташей новую булочку.
- А теперь я опять не хочу, - покачала пышным бантом Наташа.
- Какие вы еще маленькие! - сказала Тамара Константиновна, вспоминая
свой третий "А", с которым она рассталась весной.
Теперь все придется начинать сначала, пока не вырастут и не поумнеют
эти первоклашки!
Когда первый "А" вернулся на свои места, обнаружилось, что исчез Од-
ноух, который раньше всех примчался в класс.
- Он улетел на вороне, - бодро доложил дежурный.
- На какой вороне? - недоверчиво спросила учительница.
- На такой вот здоровенной белой вороне, - раскинув руки, пояснил де-
