Толпа будущих первоклассников слушает наблюдателя. Им ведь не видно,
что происходит сейчас на четвертом этаже. А Максим и сам уже верит в то,
что говорит.
- Бедняга! - жалобно вздыхает Максим, кривляясь в пустое стекло. - Он
плачет у доски.
Только он поднял руку, как его вызвали к доске.
Снова двойка!..
- Да что ты выдумываешь! - нерешительно сказал кто-то. - Разве в шко-
ле нельзя спрашивать?!
- Ты говоришь: я выдумываю!
Максим, ловко перевернув лестницу, спустился вниз.
- Выдумываю? Я выдумываю, да? - Он подошел к мальчишке. - На! - И
протянул ему лестницу. - Смотри, пожалуйста, сам.
Мальчишка осторожно поставил лестницу, шагнул на ступеньку и упал,
подняв облако пыли.
- Двойка, - сказал Максим под общий смех. - Двойка за грязную рубаш-
ку. Неумеха выбывает из игры.
Нескладный неумеха поплелся переодеваться.
- Вы как хотите, - сказал Максим, взваливая на плечо свою лестницу, -
а я двойки хватать не собираюсь. Лучше с Гум-гамом веселиться... - Он
взмахнул зажатым в кулаке осколком синего стекла. - Вот мой камень путе-
шествий, - громко продолжал Максим. - Я могу исчезнуть в любую минуту.
Мой друг ищет сейчас новую планету. Кто захочет играть с нами, того я
беру с собой!
Максим размахивал осколком стекла, но никто не сомневался, что он
держит магический камень.
- А лестница? - спросил кто-то из ребят. - Как она здорово перевора-
чивается!
- Обыкновенно, - ответил Максим и сунул в карман стекляшку. - Это
лестница-вертушка, по ней можно легко залезть на Луну. Гум-гам всем вам
подарит такую лестницу. - Максим погладил перекладины. Он был рад, что у
него сохранился первый подарок Гум-гама.
А Автук - он почему-то не сердился на Максима, управлял его лестни-
цей... Может быть, потому, что мальчик выручал друга, тормозил время в
своем дворе?..
Резкий звон вылетел из окон, и ребята зашептали:
- Звонок... Это звонок... Пора в школу...
...Они входили по очереди с отцом и матерью в пустую классную комна-
ту, где за столом сидела учительница, и присаживались на стулья. После
солнечного утра прохладная комната казалась голубой, квадрат доски -
черным пятном, а ряды столов - очень строгими. Но на окне зеленеют рас-
тения - совсем как трава на газонах.
- Здравствуйте, меня зовут Мария Георгиевна, - с улыбкой представля-
лась учительница и спрашивала своего будущего ученика или ученицу: - Как
твоя фамилия? Как тебя зовут?
Мария Георгиевна неторопливо записывала ответы в толстый журнал и по-
том говорила:
- Мы хотим познакомиться с тобой. Умеешь ты читать?.. Писать? Любишь
ты рисовать? Осенью ты пойдешь в первый класс. В первый "А".
Две девочки, которых Мария Георгиевна записала первыми, засмущались,
радостно кивнули в ответ. Им очень нравилась красивая, нестрогая учи-
тельница, и, когда Мария Георгиевна сказала, что они приняты в первый
класс "А", девочки хором ответили:
- Спасибо!
А после девочек в класс вошел белоголовый мальчик с бабушкой, и тут
учительница услышала странные слова: "Не хочу". Зайчик едва шевелил гу-
бами, но его услышали и бабушка и учительница.
Бабушка всплеснула руками, а учительница внимательно посмотрела на
мальчика.
- Почему ты не хочешь учиться, Петя? - спросила учительница.
- Я люблю играть. - Зайчик оглядел класс.
Мария Георгиевна улыбнулась.
- Все ребята успевают учиться и играть.
- Я люблю играть днем и ночью, - упорствовал Зайчик. Перед его глаза-
ми была лестница, которая просто так держится в воздухе. - Я не буду
учиться!..
Тут вмешалась бабушка, и Зайчик всхлипнул.
- Придите лучше завтра. Пусть мальчик успокоится, - посоветовала ба-
бушке учительница.
Вслед за Петей Зайчиковым отказались учиться, огорчая своих родите-
лей, Михаил и Сергей Сомовы и еще десять мальчишек и девчонок. Когда во-
шел Максим, Мария Георгиевна уже не удивлялась. Она лишь спросила:
- Ну, а ты почему не хочешь?
- У меня двоюродный брат засох от науки, - громко сказал Максим и
взглянул на сидящего рядом отца.
Отец нахмурил брови:
- Максим, так не говорят о старших.
А мама стала извиняться:
- Вы его простите, повторяет глупые шутки. Его брат - доктор наук, -
добавила она.
- Я все понимаю, - сказала Мария Георгиевна. - Попрошу вас подождать
в коридоре.
Мария Георгиевна отправилась к директору. Она шла по коридору, где
нервничали родители и смотрели в окна дети. Она ничего не понимала: еще
ни в одной книге учительница не читала о таком странном случае.
"Что-то произошло с ребятами, - думала учительница. - Как все это
объяснить директору?"
Но директор, оказывается, уже проведал о случившемся, потому что и
другие учителя первых классов тоже пришли к нему за советом: ребята не
хотели учиться.
- Ведь это дети... - сказал директор. - Они первый раз знакомятся со
школой. У них начинается большой урок, который будет длиться всю жизнь.
Пригласите ко мне, пожалуйста, родителей...
И никто не знал в целом свете, что в этот момент на другом конце
звездного мира, в воздушном городе, в самой большой комнате плывущего
шара, стоит Гум-гам перед раскаленным Автуком. Автук светится изнутри,
словно сердится на то, что Гумгам задает ему вопросы.
- Скажи, - спрашивает Гум-гам своего Автука, - почему я самый нес-
частный человек?
Автук сверкает серебристым огнем, жарко дышит в лицо мальчику, но
Гум-гам не отступает, смотрит на безмолвную машину. Он хорошо помнит,
как Автук вышвырнул его друга Максима, когда тот спросил, почему машина
остановила время. Но первый раз в жизни Гум-гам ничего не боится.
- Скажи, что мне делать? Мой друг растет каждый день, он уже идет в
школу, а я... я все такой же... Почему это так, Автук?
Гум-гам говорит тихо, но от каждого слова Автук накаляется все
больше.
- Ты очень сильный, Автук. Ты даришь мне все, что я ни попрошу...
Сделай так, чтоб я не расставался с другом!.. Погаси или зажги звезды,
останови или запусти время - как ты хочешь, только выполни мою просьбу!
Что-то зазвенело внутри машины, вспыхнул яркий огонь и погас. Гум-гам
тихо вскрикнул, коснулся ладонью Автука. Он был холодный и чужой, как
пустой остов звездного корабля, навсегда покинутого космонавтами. Лишь в
глубине машины мигали какие-то лампы.
ЭТОТ БЕСКОНЕЧНЫЙ ДЕНЬ
Прискакал во двор горнист на белом коне. Протрубил: "Всем, всем,
всем!" Повернул коня - и рысью в другой двор. Там трубит сбор.
А за ним, за горнистом в алой майке, за белым конем бежит толпа ре-
бят. Останавливаются пешеходы, тормозят машины, постовой машет водите-
лям: "Идут дети!"
Впереди процессии - конь. Осторожно переходит улицу по пешеходным до-
рожкам. И ухом не поведет, когда всадник горнит в трубу.
Максим бежит за белым конем, сердце его радостно бьется. Он узнал
его: это тот, самый красивый в мире конь, даже не конь, а скакун, не
скакун - сама мечта. Он будто спрыгнул с облака - так неожиданно приска-
кал. Только всадник другой - горнист.
Алый горнист с серебряной трубой.
Горнист подъехал к школе, протрубил в самое небо: - тра-та-та...
- Сегодня День Бесконечности! - громко объявил горнист. - День, кото-
рый начался миллионы лет назад. День, который никогда не кончится...
Спешите, эй вы, самые любопытные в мире!
Максим первый побежал к школе. За этим горнистом он готов был лететь
на край света. Он увидел, как вспыхнуло над входом, разбрызгивая искры,
огненное колесо и ребята повалили в распахнутые двери.
А на лестнице их встречают Живые Буквы. На ступеньках в бумажных пла-
щах стоят ребята, и у каждого на груди написана буква. Если быстро бе-
жать по лестнице и читать букву за буквой, то получатся такие слова:
ПОТОМУ ЧТО ПОТОМУ НЕ КОНЧАЕТСЯ НА У!
Даже восклицательный знак есть. Длинныйпредлинный. Наверное, самого
высокого десятиклассника для него выбрали.
"Ты думаешь, что идешь по лестнице? - вкрадчиво спрашивает гостей
чей-то голос, который, кажется, звучит со всех сторон. - Ты взбираешься
в гору... Ты шагаешь к звездам..."
Вверх, вверх... В зал, в зал. Он на последнем этаже.
Но не так просто попасть в зал. У дверей скрещивают копья-авторучки
грозные стражники, преграждают новичкам путь, спрашивают:
- Ты все на свете знаешь?
- Нет.
- Проходи!
- Да, я все знаю, - упрямо говорит Максим, косясь на толстое копье с
острым пером вместо наконечника.
- Ты ошибаешься! - весело отозвался школьник, убирая копье. - Прохо-
ди!
Максим вошел в темный зал и попятился. Справа скачут в траве антило-
пы, слева плещется в море синий кит, а если поднять голову, увидишь па-
рящих в вышине орлов.
"Кто самый большой на свете? - мягко спросил притихших зрителей го-
лос. - Кто самый маленький на свете, ты знаешь?.."
Бегут на экране страусы; следит лягушка за звенящим над ней комаром;
висит на ветке вверх ногами забавный ленивец... А Максим все оглядывает-
ся, ищет синего кита. Как ловко играл он в море! То покажется из воды
симпатичная морда, то приветливо махнет хвост, то взлетит фонтан брызг.
Будто это подводная лодка уходит в глубину, потом всплывает и сильным
тараном летит в серебре моря...
"Почему трава зеленая, небо голубое, а радуга пестрая? - тихо спраши-
вают живые стены. - Почему весь мир цветной?"
Но нет уже в темноте никаких стен. Колышется вокруг зрителей океан
зеленых листьев, порхают над цветами бабочки, звенит в глубине неба жа-
воронок, и ребятам кажется, что летний ветер пронесся над их головами,
травяной, душистый, жужжащий ветер.
"Кто самый быстрый на свете? - успел шепнуть каждому в ухо ветер. -
Угадай, как играть в самое быстрое?"
И наступила глубокая ночь... Нет, пожалуй, это не ночь, а пустота со
всех сторон, мрачная, бездонная пустота, от которой чуть кружится голо-
ва.
Вдруг из темноты медленно выплывает белая фигурка, а под ней такой
знакомый голубой шар Земли.
- Космонавт! - эхом отозвался зал, узнав плывущего в невесомости,
будто играющего среди звезд космонавта.
Максим сидел тихий, раскрасневшийся. Ему было жарко, и он расстегнул
пуговицу воротничка.
Если бы Гум-гам сейчас был рядом!.. Он, Максим, нагнулся бы к нему,
сказал на ухо:
"Ты видел? Малютка жаворонок летает, резвая антилопа скачет в траве,
а синий кит плавает в море. Удивительно! Но почему это так?.. Я никак не
пойму, почему наше Солнце, такое огромное вблизи, - крупинка среди
звезд?.. А сами звезды - все они вертятся, как волчок! Это просто смеш-
но! Ты ведь знаешь, Гум-гам, что у меня нет камня путешествий, но я
только что видел звезды своими глазами, и мне это непонятно. Как же я их
мог увидеть?"
И еще он скажет Гум-гаму:
"Оказывается, моя Земля совсем маленькая перед звездами. Зато она
добрая, Гум-гам. Я теперь вижу всю ее целиком! Я вижу, как я ныряю с ма-
ленького острова в маленькое море. Я вижу, как залезаю на низкие горы, а
потом парю в облачках вместе с крохотными орлами. Я даже могу взять Зем-
лю в ладони, как простой мяч, и подкинуть вверх, и поймать..."
- Эй ты, первоклассник, не толкайся! - оборвал мысли Максима чей-то
голос.
Он и не заметил, как стал размахивать руками, беседуя с далеким
Гум-гамом, и толкнул соседку в белом фартуке.
- Сама не толкайся! - в сердцах ответил Максим. - Тоже мне первоклаш-
ка!
А звезды на экране все ближе друг к другу, все дальше от зрителей,
все мельче и мельче. Как снежинки, лепятся звезды в плотный ком, в свер-
кающее колесо Галактики; Огненной каруселью вертится Галактика, и каждая
искра в ней - звезда, неведомый мир.
"Ты знаешь, сколько звезд вокруг тебя? - глухо гудит пустота. - Зна-
ешь, кто там живет под красными, желтыми, голубыми звездами?"
"Знаю!" - хотел крикнуть Максим, всматриваясь в блестящее колесо,
