сделать неорганизованная армия с ножами и луками против Колец и ионных
лучей Урбсов?
- А Монмерси?
- Он был казнен - редкое наказание. Но Повелитель оценил опасность,
которую представляют дикие метаморфы. Вторая попытка может быть удачной.
Вот почему Эвани так сильно ненавидит Урбс.
- Эвани! - воскликнул Коннор. - Скажи мне, почему ее отец женился
на...
- Создал мутацию? Эван Сейр, подобно Эвани, был доктором. Он женился
на Мерии, дочери Монмерси, живущей в горном регионе под названием Озарки.
Он нашел ее настолько больной, что она уже собиралась покончить с собой.
Эван Сейр стал заботиться о ней и влюбился в нее. Он привез ее в свой дом
и женился на ней, но вскоре она начала слабеть из-за отсутствия больших
лесов и солнечного света.
Она умерла, когда родилась Эвани. Но она умерла бы в любом случае.
Ян Орм замолчал и тяжело вздохнул.
- Сейчас ты понимаешь, почему Эвани боится собственной крови? Почему
она избегает молодых людей, которые собираются завоевать ее дружбу? Она
боится спящей в себе природы метаморфа, но она беспокоится зря, она
слишком человек. Она даже пыталась избавиться от меня, но я отказался
уйти. Я понял.
- Теперь понял и я, - сказал Коннор задумчиво. - И я собираюсь
жениться на ней.
Орм сухо улыбнулся.
- А если она думает по-другому?
- Тогда я должен убедить ее.
Ян покачал головой в изумлении.
- Может быть, тебе это удастся, - сказал он с ноткой огорчения в
голосе. - В тебе есть что-то динамичное. Ты в чем-то похож на бессмертных
из Урбс.
Когда они дошли до деревни, Коннор расстался с Яном Ормом и начал
подниматься по крутому холму Эвани, перебирая в памяти любопытные вещи, о
которых услышал, и анализируя собственные чувства. Любил ли он
действительно бронзоволосую Эвани? Вопрос этот никогда не стоял так остро,
до тех пор, пока Ян не рассказал ему всего. Теперь Том был убежден, что он
любит ее. Согласившись с этим, имеет ли он право просить у нее выйти замуж
за пришельца из прошлого, ожившую мумию?
Какой вред мог принести сон длиной в тысячу лет? Может ли он внезапно
проснуться и обнаружить, что на нем остался отпечаток прожитых лет?
Ссохнется ли он, или рассыплется, как мумия, когда с нее сняты бандажи?
Правда, никогда ранее он не чувствовал себя более крепким и сильным. И был
ли он таким уж чудовищем в мире бессмертных, сатиров и водоплавающих
полулюдей?
Коннор остановился у дверей коттеджа и заглянул внутрь. Чудо-печь
тихо шипела, Эвани прихорашивалась, стоя перед зеркалом, расчесывая
сверкающий металл волос. Она внезапно заметила его и обернулась. Томас
подался вперед и взял ее за руки.
- Эвани... - начал он, и замолчал, когда она отчаянно рванулась,
пытаясь освободить свои руки.
- Пожалуйста, уходи! - сказала она.
Коннор крепко держал ее кисти.
- Эвани, ты должна выслушать меня. Я люблю тебя! Я знаю, это не те
слова, - пробормотал он, - но это лучшее, что я могу придумать.
- Я не могу... этого позволить, - пробормотала она.
- Я знаю, что не можешь, но... Эвани, я говорю серьезно!
Он попытался привлечь ее к себе, но она стояла неподвижно как статуя,
когда он обнял ее. Коннор силой отклонил ее голову назад и поцеловал.
На мгновение он почувствовал, что тело Эвани слабеет в его объятиях,
и затем она оттолкнула его.
- Пожалуйста! - простонала она. - Ты не можешь! Ты не должен...
пойми!
- Я все понимаю, - сказал он мягко.
- Тогда ты понимаешь, почему для меня совершенно невозможно выйти
замуж!
- Любая дикость в наших детях, - сказал он с улыбкой, - может
возникнуть от крови Коннора.
Долгое время Эвани оставалась в его объятиях и, когда она
освободилась от них, Коннор заметил на ее глазах слезы.
- Том, - прошептала она, - если я скажу, что люблю тебя, ты кое-что
пообещаешь мне?
- Ты же знаешь, что да!
- Тогда обещай больше не упоминать о любви, не пытайся прикоснуться
ко мне или поцеловать - на месяц. А потом я... я поступлю так, как ты
захочешь. Обещаешь?
- Конечно. Но почему, почему Эвани?
- Потому что через месяц, - сказала она твердо, - начнется война!
8. В МИРНОЕ ВРЕМЯ
Коннор твердо придерживался слова, данного Эвани. Но изменение их
отношений было разительным. Эвани больше не встречалась с ним взглядом с
прежней твердой уверенностью. Когда Коннор ловил ее взгляд, Эвани теряла
нить рассказа и конфузилась.
Когда он внезапно оборачивался, то видел, как она смотрит на него
отстраненно, со смешением чувств к чужому и расчету в глазах. Пару раз,
проснувшись утром, он видел, как девушка смотрит на него через дверь с
мягкой ласковой улыбкой.
Как-то вечером Ян Орм позвал его прогуляться.
- Я должен кое-что показать тебе, - сказал он.
Коннор поднялся со своего удобного места в тени и присоединился к
Яну, направившись вслед за ним на фабрику, стоящую в конце деревни.
- Я все думал, Ян, - заметил Коннор. - Я совершенно не понимаю,
почему вы называете Повелителя тираном. Я пока что не слышал ни об одном
факте его подлинной тирании.
- Он не тиран, - мрачно ответил Ян. - Было бы лучше, если бы он был
им. Тогда революцию было бы проще организовать. Практически всякий был бы
на нашей стороне. Дело в том, что он обладает способностью справляться с
любым проявлением недовольства государством. Большинство людей
удовлетворены. Он просто благороден и всепрощающ, внешне!
- А почему ты думаешь, что он другой в глубине души?
- Он бережет секрет, которым хотим завладеть все мы - секрет
бессмертия. Разве это не доказательство того, что он себялюбец? Он и два,
или три, миллиона Бессмертных - правителей Земли!
- Два или три миллиона?
- Да. Какая разница сколько их. Они до сих пор управляют
полумиллиардом людей - меньшее количество управляет большим. Если он такой
благородный, то почему он не наградит всех остальных привилегией
бессмертия?
- Это честный вопрос, - сказал медленно Коннор, задумавшись. - Во
всяком случае, я на вашей стороне, Ян. Вы сейчас - мои люди. Я обязан вам.
Они вошли на фабрику.
- И что сейчас, для чего ты привел меня сюда?
Лицо Яна засияло.
- О! - воскликнул он. - Ты только посмотри на это.
Он вытащил предмет из своего письменного стола и гордо передал его
Коннору. Это был короткоствольный, с широкой ручкой, револьвер вороненой
стали.
- На атомных зарядах, - сиял Ян. - Вот сюда вставляется магазин.
Он протянул дюжину небольших свинцовых пуль, каждая размером с ноготь
на его мизинце.
- Патроны, естественно, не нужны, - прокомментировал Коннор. - Вода в
рукоятке?.. Я так и думал. Но ты допустил маленькую ошибку. Тебе не
следует делать пули круглыми. Они потеряют скорость и точность. Сделай их
цилиндрическими, остроконечными, - он посмотрел на ствол оружия. - И здесь
нет нарезов.
Коннор объяснил, что нарезы в стволе нужны для того, чтобы придать
пуле вращение.
- Мне следовало проконсультироваться с тобой, прежде чем браться за
дело, - раздраженно сказал Ян Орм. - Но может быть, ты опробуешь его? Мне
не удалось попасть из него.
Они прошли через гудящую фабрику. На дальнем конце находилась дверь,
ведущая в овраг в стороне от деревни. По дну оврага медленно текла речка.
В поисках подходящей цели Коннор нашел пустую банку и поставил ее на
скамейку у стены. Потом отошел настолько далеко, насколько позволял край
оврага. Коннор поднял револьвер и нашел еще один недочет, которого не
заметил ранее.
- Здесь нет прицела, - воскликнул он.
- Прицела? - Ян был озадачен.
- Для наведения на цель. - Коннор объяснил принцип его действия. -
Ладно, попытаемся испробовать револьвер так.
Он поднял оружие и нажал на спуск. Раздался грохот, рука была
отброшена с чудовищной силой и банка высоко взлетела в воздух, упав на
несколько ярдов ближе к оврагу.
- Ух! - воскликнул Коннор. - Какая отдача!
Но Ян горел энтузиазмом.
- Ты попал! Ты попал!
- Да, но чуть не сломал руку, - сказал печально Коннор. - Когда ты
сделаешь другие усовершенствования, сделай заряд несколько слабее, а то ты
переломаешь руки солдатам своей армии. И я что-нибудь придумаю для
производства ружей. Они намного более полезны, чем револьверы.
Когда Ян кивнул, Коннор спросил:
- Неужели ты собираешься вооружить всю армию продукцией своей
фабрики?
- Конечно же нет! Есть тысячи подобных ей, в деревнях вроде Ормона. Я
послал чертежи нашего оружия. Теперь их нужно усовершенствовать.
- На какое количество людей вы рассчитываете? Общее количество, я
имею в виду.
- Мы сможем поднять двадцать пять тысяч человек.
- Двадцать пять тысяч для мировой революции? Даже если все двадцать
пять тысяч будут атаковать город, в котором проживает тридцать миллионов
жителей?
- Не забывай, что город - это ключ. Кто владеет Урбсом - владеет
миром.
- Но ведь город таких огромных размеров. И даже всего три миллиона
Бессмертных. Нас перебьют!
- Я так не думаю, - сказал с энтузиазмом Ян. - Не забывай, что в
Урбсе несколько миллионов Анадоминистов. Я рассчитываю, что они
присоединяться к нам. Фактически, я собираюсь переправить им оружие, если
оно окажется эффективным. Револьверы могут быть не столь эффективными, как
ионные лучи - но мы попытаемся. У нас, кроме того, преимущество во
внезапности, так как мы не планируем двигаться маршем на Урбс. Мы медленно
внедримся, и в определенный день и определенный час мы ударим!
- Тогда будут уличные бои, - сказал Коннор. - Для этого нет ничего
лучше пулеметов.
Глаза Яна горели, пока Коннор объяснял.
- Мы можем создать их, - решил он. - Это уравняет нас в шансах с
войсками Урбсов до тех пор, пока мы будем оставаться в городе, где
воздушные силы не смогут оказать им поддержку. Если у нас только были бы
летающие машины!
- Насколько я знаю, здесь нет аэропланов, которыми пользовалось мое
поколение.
- Они слишком ненадежны. И бесполезны против флаеров Урбсов. Нет, нам
нужен секрет ракетного топлива, но и без него у нас все должно получится.
Мы постараемся не выводить бои за пределы города. Как же мы нуждаемся в
тебе!
Коннор вскоре понял правду слов Яна. Даже то малое, что он знал, о
траекториях, наводках и искусстве баллистики, было неоценимо важным. Он
был изумлен узнав, что калькирование было потерянным знанием. Его удивило
то, что Ян даже не представляет какую пользу можно извлечь от логарифмов и
логарифмической линейки.
Вместо того, чтобы работать часами над математическими расчетами,
Коннор создал таблицу логарифмов и сконструировал логарифмическую линейку;
в обеих этих операциях Ян помогал с постоянным энтузиазмом. Постоянно
росли его знания.
По мере подготовки, Коннор начал обращать внимание на другое - начали
исчезать знакомые лица, в основном среди молодежи. Он понимал, что это
означает - революционеры постепенно внедрялись в Урбс, и день восстания
был не за горами.
Он не имел ни малейшего представления, когда же это все-таки
произойдет, пока в одно утро не застал Эвани, беседующей с Яном. Ее глаза
горели.
- Поцелуй меня! - прошептала она. - День приближается! Мы сегодня
вечером отправляемся в Урбс!
Весь день в деревне стояла тишина. Не было видно молодежи. Только
старики появлялись на улицах и работали на полях.
Ян Орм признался Коннору, что его не вполне удовлетворяют все детали.
Он сказал, что количество революционеров было им завышено. Но инфильтрация
