Латиалиламай. Он мучительно пытался отследить неуловимый момент перехода от
частной беседы, когда один из трех не стесняется в выражениях, к официальным
заявлениям и приказам.
- А что, союзников много уцелело у Волги... агг-гг-г... у остатков
Волги? - на ходу поправился Моеммиламай.
Интерпретатор сверился с данными в памяти информатора.
- Свайге сохранили флагман и пять крейсеров плюс несколько малых
кораблей; азанни - два рейдера, включая опорный, и семь крейсеров; Рой
сохранил восемь и два корабля - они у Роя все одинаковые - а от флота
а'йешей остался только сильно поврежденный разведчик-одиночка. Кстати, Адо
его подобрал и оказал помощь в соответствии с кодексом союзника.
- Это хорошо, - машинально похвалил угол триады. - Полагаю, лучшего
командующего для возрожденного флота "Степной бегун" нам не сыскать.
Подготовь приказ, Зорк...
Невесть откуда вынырнувший секретарь поклонился, воткнул в гнездо за
ушным отверстием тонюсенький штекер с коротким перышком антенны и затрещал в
сторонке, транслируя данные информатору.
Латиалиламай прекрасно знал об этом давнем обычае военных - если после
сражения от флота оставался хотя бы один крохотный истребитель и его пилот
находил способ связаться с триадой и поведать все, что произошло, флот
восстанавливался в прежней численности и под прежним названием.
- А есть ли смысл теперь торчать в системе Волги? - продолжал
размышлять вслух угол триады. - А, интерпретатор?
- Получив данные непосредственно с места ухода за барьер, будет проще
реконструировать трек, - без колебаний ответил Латиалиламай. - Все равно
пришлось бы посылать туда исследовательский корабль.
Угол триады согласно повел шеей. Латиалиламай хотел развить мысль
двумя-тремя фразами, но тут ожил информатор на подканале. Сообщение
мгновенно странслировалось в мозг всех цоофт в желтых накидках.
- О! Новости, любезный Моеммиламай!
- Что такое?
- Азанни у Вол... осколков Волги установили связь с материнской
планетой. Мы утратили монополию на информацию.
- Глупо было рассчитывать на эту монополию - да мне кажется, никто на
нее особо и не рассчитывал. Не так ли, интерпретатор?
Латиалиламай слегка поклонился, подтверждая мысль шефа.
- Свяжитесь-ка с представителями азанни и выразите искреннюю готовность
поделиться информацией. Авось и трек искомый быстрее вычислится. Полагаю, на
подобный шаг не нужно испрашивать подтверждения у моих уважаемых
родственничков и у круга - моих полномочий вполне хватит. Я правильно думаю,
интерпретатор?
- Целиком и полностью согласен с вашим решением. А как быть с
остальными расами?
- Тоже свяжитесь. Но - чуть позже. Сначала с азанни. И вот еще что - не
стоит ждать, пока Свайге, Рой и наши дружественные ледышки самостоятельно
установят связь. Предложите им оттранслировать сообщения на материнские
планеты. Заработаем очки на этом жесте доброй воли. Но прежде - азанни. В
первую очередь. Выполняйте!
Латиалиламай, довольный, что задача поставлена четко и недвусмысленно,
тотчас преобразовал ее в короткий импульс и странслировал на остальных
интерпретаторов. Слишком уж любит предводитель флотов... двусмысленности.
Без них - спокойнее.
- Вот и ладно, - закруглился Моеммиламай. - Жди меня тут, я пошел
купаться. Вдруг будет что срочное - беги прямо в купальню, не стесняйся.
Обладатель оранжевой накидки быстрым подпрыгивающим шагом удалился в
сопровождении двух денщиков - оба выглядели важными донельзя - и скрылся за
пышной драпировкой в дальнем конце огромного зала.
Латиалиламай вздохнул, и вызвал по спецканалу помощника.
41. Сойло-па-Тьерц, пик пирамиды, Aczanny, опорный рейдер
крыла.
Щелканье пика пирамид Азанни было нетерпеливым и резким. Сойло-па-Тьерц
сначала хотел устроить шумный разнос связистам за то, что не сумели
установить связь с материнской планетой первыми, но в свете недавнего
поражения отказался от этой мысли. Нужно сплачивать силы, а не толкать
пошатнувшихся. Пирамида Сойло лишилась одного крыла - предстоит спасти ее от
падения. Ибо падение - не есть полет, а птица должна летать. И теперь Тьерц
думал, что Парящий-над-Пирамидами зря сердится. Его поддержка не помешала бы
деморализованным воинам пирамиды Сойло.
- Конечно, решение доставить людей внутрь корабля Ушедших было
ошибочным. Но тогда понять ошибочность этого решения не представлялось
возможным. К тому же, решение поддержать блеф Свайге принимал не я. Я лишь
следовал рекомендациям, и следовал в точности. Летящий азанни не в силах
противостоять слепой буре. Пирамида Сойло приняла бой с честью, и потери у
нас меньшие, чем у остальных союзников. Я, как пик пирамиды Сойло, ни в чем
не могу упрекнуть своих солдат.
- Я тебя не упрекаю, Сойло, - раздраженно ответил пик пирамид Азанни. -
Ситуация такова, что мы не можем быть удовлетворенными положением вещей.
Впрочем, ты прав, лучше взглянуть в будущее и попытаться исправить былые
ошибки. К тому же, я даже признаю, что мы недооценили людей. Они
действительно непохожи на дикарей. То есть, сами-то они похожи, но ведут
себя люди совсем не как дикари.
Куан-на-Тьерц в центре долговременного планирования поудобнее умостился
в креслонасесте и вновь обратился к пику пирамиды Сойло.
- Можно не сомневаться, что союзники немедленно вышлют значительные
силы вслед крейсеру людей. Естественно, что так поступим и мы. Более того,
нет сомнений, что не останутся в стороне и нетленные. Поэтому нужно из
перьев вылезти, но опередить их. А желательно - и союзников. На первой фазе
несомненными лидерами в притязаниях на тайны Ушедших были свайги, теперь
место лидера уверенно заняли цоофт. Они первыми оправились от удара и
использовали выигранное время с большой пользой. Азанни же, как это не
прискорбно, снова довольствуются ролью сателлитов. Мы потерпели позорное
поражение на Волге, и из воздушной ямы нужно побыстрей выбираться.
"Вещает, - подумал Сойло-па-Тьерц. - Будто с парадного креслонасеста в
праздничный день. Куан, проснись, тебе внимает пик одной из старейших и
наиболее уважаемых пирамид Азанни, а не шахтеры откуда-нибудь из захолустья!
К чему этот неуместный пафос?"
Но вслух Сойло-па-Тьерц произнес совсем другое, и тон при этом у него
сделался в меру виноватым:
- Не думаю, что сил даже целой пирамиды Сойло хватило бы для грядущих
операций.
- Несомненно, - подтвердил Парящий-над-Пирамидами. - Теперь в ход
пойдут куда более тяжелые козыри, чем единственное крыло. Твои советники,
Сойло, лучше остальных разберутся в происходящем. Так поспеши же. К кораблю
людей отправлены крылья многих пирамид. Но твое присутствие все равно
необходимо. Чинись и стартуй. Ибо путь неблизкий, а время дорого.
- Я понял, досточтимый пик. Мы сможем начать разгон в ближайшее время.
- Удачи. Удачи всем нам.
Куан-на-Тьерц отсалютовал крылорукой и отключился. Времени было в
обрез. Представители союзников ожидали на приоритетном канале.
42. Роман Савельев, капитан, Homo, крейсер Ушедших.
Когда хватило сил открыть глаза, оказалось, что я лежу на полу.
- Очнулся! - облегченно сказал кто-то. Я не сумел понять - кто.
- Рома! - надо мной склонилось чье-то узкое лицо. Вскоре я понял кто
это - Мишка Зислис. - Рома, ты как?
- Вроде цел, - пробормотал я. Разговаривать лежа было странно и я
попытался сесть. Мне с готовностью помогли.
Тут оказалось, что я до сих пор раздет. Совсем. Спасибо, кто-то хоть
прикрыл рубашкой самую интересную область.
- Помогите одеться, - пробормотал я.
Помогли - Чистяков и Зислис. Я сразу почувствовал себя увереннее и
лучше. Вот ведь психологические гримасы...
Я находился в большом сферическом зале; пол был совершенно прозрачными,
отчего казалось, что пульт, несколько кресел, я и все, кто сгрудился около
меня, парят в воздухе. А за пределами зала светили мириады звезд.
И я не отыскал ни одного знакомого созвездия.
Я вздохнул.
- Чувствую, что меня вот-вот спросят: а что я помню? Так вот,
предваряю. Помню я все. Ну, почти все. Что мы все были кораблем, и хорошо
вломили зелененьким - всем без разбору. А потом куда-то перенеслись.
Правильно?
- Правильно, - подтвердил Зислис. - А потом ты упрыгал в астрал, Роман
Леонидыч...
- И долго я... витал?
- Да не особенно. Вот, мы только успели отключиться и добежать из
соседних рубок.
Я огляделся - знакомых лиц было много, но попадались и незнакомые.
Невозмутимый Курт Риггельд и рядом с ним Юлька отчаянная со счастливым
лицом (не видать тебе сына, дядя Рома, от этой мамы...). Смагин. Яна
Шепеленко. Хаецкие. Зислис. Суваев. Фломастер... как его фамилия-то? Пере-
чего-то-там. Не помню. А впрочем - неважно. Сержанты-патрульные, Ханька и
Яковец. Мустяца. Прокудин. Маленко из директората - единственный с
достаточно высоким уровнем доступа.
Мы снова стали людьми, едва вылезли из шкафов-скафандров, догадался я.
И снова я понятия не имел как действуют механизмы моего корабля, хотя я
смутно помнил, что совсем недавно повелевал ими.
И еще я помнил, что у всех нас теперь нет дома, потому что
старушка-Волга не выдержала испытания нашей мощью и раскололась на тысячи
осколков.
Мы сами убили свою планету.
Во имя спасения.
- Значит, мы победили? - спросил я неуверенно.
- В том бою - да. Но сомневаюсь, что чужие оставят нас после этого в
покое, - глухо сказал Зислис и похлопал себя по карманам комбинезона -
зажигалку искал, что ли?.
- Значит - будут еще бои, - сказал Суваев и отстраненно улыбнулся. -
Дьявольщина! Да я жду не дождусь момента, когда снова влезу в шкаф и сольюсь
с этим кораблем!
Я скользнул взглядом по лицам - и понял, что с Суваевым согласны
абсолютно все. Кроме Смагина, Янки, Чистякова и Юльки отчаянной, которые еще
не познали всепоглощающее чувство единения с кораблем и экипажем.
- Не думаю, что ждать этого придется особенно долго... - пробормотал я.
И еще подумал, что же мне делать со знанием, которое свалилось только
на меня - как на капитана.
Тяжелое это было знание.
Я снова должен выбирать. И выбор оставался прежним.
Смерть или слава. Ты был прав, отец. Нам больше не из чего выбирать.
Только смерть и только слава.
Я встал и сунул за пояс бласт, который подал мне Костя Чистяков.
Вы знаете, что написано на его рукоятке.
Часть четвертая.
Звезды мерцали холодно и равнодушно - далекие сгустки раскаленной
материи. Им было все равно, что происходит там, куда не дотягивался их
осязаемый жар. В пустых и безжизненных межзвездных провалах.
Обыкновенно там мало что происходило. Изредка мелькнет какой-нибудь
неприкаянный вселенский странник на недолгом пути к жерлу какой-нибудь
космической топки. Или тенью проскользнет одинокий звездолет - но все это
редко, чрезвычайно редко. Так редко, что даже ближайшие звезды успевают
забыть о прежней встрече пока произойдет новая.
Но этот случай звезды, скорее всего запомнят надолго.
Гигантский корабль в форме плоской восьмигранной призмы застыл во мраке
и бестелесности вакуума - он был таким громадным, что язык не поворачивался
назвать его пылинкой на ладонях вселенной. Впрочем, у звезд не было языка.
А вокруг него сгрудились тысячи кораблей помельче - самых разных. В
форме торов, пяти- и семиугольников, в форме идеальных шаров, эллипсоидов,
цилиндров... В отдалении роились светящиеся продолговатые коконы - их тоже
