любой из людей телесно вполне был способен выжить на этой равнине без всяких
орудий, без всяких благ. Но мы, сегодняшние волжане, этого попросту не
умели.
Шли мы на северо-восток, к Новосаратову. Я чувствовал неприятное
посасывание под ложечкой - верный признак близкого голода. Чистяков уже
недобрым взглядом провожал пролетающих птиц.
Хорошо, хоть от жажды мы не страдаем - в карстовых разломах-колодцах
вода встречается постоянно. Уже дважды мы натыкались на открытые великанские
стаканы, на донышках которых плескалась мутная и соленая, но все-таки годная
для питья вода. Запасливый Смагин раздал всем желтые капсулы антидиза, чтоб
микроскопическая дрянь-живность, которую мы проглотили вместе с водой, не
учинила нам очередную инфекционную Хиросиму. Локальную.
Откровенно говоря, я с минуты на минуту ожидал появления Риггельда.
Сколько ему на вездеходе тянуть? До воронки на месте бывшей заимки - часов
пять. Ну, мы за это время километров двадцать-двадцать пять точно отмахали.
Это минус десять минут Риггельду. Небо было чистым, как назло - ни облачка.
Куда они вечно деваются, когда нужны? Вот если собираешься в горы на
пикничок - обязательно дождь зарядит на неделю. А сейчас - просто голубое
диво над головами. Ни от солнца за тучкой не укрыться, ни от чужих
спрятаться.
Правда, чужих мы пока не видели. Один раз только почудился мне
далекий-далекий гул, и на горизонте возникло какое-то слабое шевеление в
атмосфере. Но все это обошло нас стороной, и не пришлось нырять в очередной
разлом и изображать из себя крысу.
- Не понимаю, - проворчал Чистяков уныло. - Как в старину народ пешком
по степям шастал?
- А чего? - без особого интереса спросила Юлька. Отчаянная тоже устала.
Как и все мы. - Чем тебе степь не потрафила?
- Жарко. Идти далеко. Жрать нечего...
- У меня шоколадка есть, - сказала Яна. - Разделить?
Чистяков скривился:
- Дели...
По нему было видно, что Костя мечтал сейчас не о шоколаде, а о хорошем
куске мяса. Пусть даже консервированного - свежатина на Волге не всем по
карману. А шоколад - так, пустяковина, только желудок подразнить.
Яна на ходу пошелестела оберткой и разломила прямоугольную плитку на
пять равных частей. Я молча принял свою долю и не глядя отправил в рот.
Стало сладко, но мысли о мясе меня так и не покинули. Чистякова, по-моему,
тоже.
Шоколад истаял во рту со сказочной быстротой.
Смагин грустно проводил взглядом пестрый комок - обертку, подхваченную
ветром. Далеко этот комок не укатился, темный зев карстового колодца
проглотил то, что мы сочли несЦедобным: клочок фольги и глянцевый кусочек
пластика.
Почему-то именно в этот момент мне стало особенно тоскливо. Уронив
взгляд на желтоватые известняки под ногами, я прибавил шагу. Идти надо, а не
тащиться. Во-он к тому холмику, растущему из кудлатого стланика. А потом - к
следующему. И так много-много раз, пока Риггельд нас не отыщет.
- Ром, - негромко спросила у меня Юлька. - А сколько, по-твоему, отсюда
до Новосаратова?
Я пожал плечами.
- Не знаю... Километров четыреста. Хотя, наверное больше. Пятьсот.
Юлька немного помолчала.
- Но это ведь все равно не больше пяти часов? Вездеходом?
Теперь промолчал я. Она права.
Наконец я счел, что молчать и дальше будет нехорошо:
- Ты хочешь сказать, что Риггельду давно уже пора появиться?
- Ну, не то чтобы давно... - вздохнула Юлька. - Но пора.
Вот черт! Она действительно права. "Не то чтобы давно..." В самом деле
пора. Но ведь отыскать пятерых пешеходов в степи - нелегкая задача даже для
звездолетчика. А у Риггельда всего лишь вездеход.
"Так скоро и известняки кончатся", - озабоченно подумал я.
Мы наверняка вплотную приблизились к северо-восточной границе карстовой
долины. Скоро начнется обычная степь. С ковылями и черноземом.
Чистяков, идущий несколько впереди, перепрыгнул через первый чахленький
кустик стланика.
- Куда тебя понесло? - спросил Смагин. - В заросли? Давай обойдем, чего
продираться.
- Зато осмотримся. Какой-никакой, а все же холмик.
Смагин замолчал. Потом безнадежно махнул рукой, и тоже переступил через
стланик.
Некоторое время мы шли, как цапли по болоту - высоко задирая ноги и
часто перепрыгивая через совсем уж непроходимые хитросплетения ветвей и
хаотично изломанных стволиков.
Верхушка холмика, как водится, была лысой. Интересно, отчего так?
Ветер, что ли, виноват?
Я прищурился разглядывая отступивший горизонт.
- Чтоб меня! - выдохнул Чистяков. - Это мираж? Или еще кто-нибудь
видит?
Юлька подалась вперед, и, кажется, намерилась содрать куртку чтоб
помахать ею над головой.
- Это вездеход, - сказала Яна невозмутимо.
Вездеход не двигался. Крохотной точкой застыл наполпути к следующему
лысому холмику. И еще дальше, совсем уж на пределе видимости, смутно
виднелось еще что-то. Может быть, еще один вездеход. А может быть,
чей-нибудь купол. Но в этом районе нет куполов - по крайней мере еще недавно
не было.
- Между прочим, - понизив голос предупредил Смагин, - нас оттуда
прекрасно видно. На фоне неба-то.
Действительно, мы ж на самой макушке холма.
- Ну и что? - не поняла Юлька.
- Это не обязательно Риггельд, - неохотно пояснил Смагин.
- Зато обязательно не чужие, - нашлась Юлька. - Пошли, нам терять
нечего. Даже если это гопота из "Меркурия".
Не знаю, заметили нас из вездехода или не заметили. Но с места вездеход
так и не сдвинулся.
Мы топали к нему добрых полчаса. Ну, может чуть меньше. И чем ближе
подходили, тем сильнее портилось у меня настроение. Потому что я вскоре
узнал - чей это вездеход.
Моего большого "друга" Плотного. Феликса Юдина. Который совсем недавно
зарился на мой звездолет... ныне размазанный по дну воронки у чистяковской
заимки.
А вот у Чистякова, Смагина и Янки настроение явно подскочило - еще бы,
появился шанс, что малоприятное пешее путешествие через долину наконец-то
завершится. Зато Юлька помрачнела - составила мне компанию. Она, конечно,
поняла, что это не Риггельд.
Вездеход был редкий. Песочного цвета "Урал". Мощная и дорогая машина -
на Волге таких хорошо если с десяток наберется.
- А у Риггельда "Даймлер" был... - зачем-то сообщил Смагин
скучным-прескучным голосом. Юлька сердито стрельнула глазами в его сторону.
Костя Чистяков осторожно подошел вплотную и, заслоняясь от света
ладонями, приник к боковому триплексу.
- Пусто! - сказал он через секунду. Смагин тотчас прыгнул к дверце. На
миг задержал ладонь на ручке, и потянул на себя. Дверца послушно открылась -
мягко и бесшумно. "Урал" все-таки. И внутри - действительно никого. И
ничего. Никаких вещей. Впрочем - какие вещи могут найтись в машине Плотного,
бандита и головореза?
Янка вдруг отошла в сторону, нагнулась и что-то подобрала с известняка.
- Глядите! - сказала она озабоченно.
Я не сразу сообразил - что она нам протягивает. А потом понял - бласт.
Оплавленный, до неузнаваемости изуродованный ручной однопотоковый бласт
системы "Витязь". Дружки Плотного и сам Плотный такими частенько помахивали.
И постреливали из таких.
Чистяков тем временем оживил привод - успешно. С первой попытки
вездеход встал на подушку и тихонько зашелестел в стабилизированном режиме.
Словно пересыпался песок в гигантских песочных часах.
- Ха! - Чистяков прямо-таки лучился оптимизмом. - Праздник, граждане!
Тележка жива! Просю унутрь!
Брезгливо отбросив останки бласта, Яна вытерла руки о джинсы и приникла
к Смагину. Тот успокаивающе прижал ее к себе.
Юлька открыла вторую дверцу и уселась справа от Чистякова. Я устроился
слева - в "Урале" место водителя по центру. Смагину с Янкой осталось заднее
сидение, больше смахивающее на небольшой диван.
Первым делом Юлька потянулась к видеомодулю и без запинки набрала
номер, который сегодня дал нам Риггельд. Уже успела запомнить. Я покосился
на приборы перед Чистяковым, и убедился, что батареи вполне живы. Нам не то
что до Новосаратова хватит - можно Волгу раз пять по экватору обЦехать.
Риггельд нам не ответил, и Юлька насупилась.
Странно. Должен был бы ответить, он ведь обещал немедленно выехать нам
навстречу. А значит, должен находиться в кабине и слышать вызов.
Тщетно мы вслушивались в протяжные гудки. Долго вслушивались. Очень
долго. Юлька тыкала пальцем в "Повтор/Redial", модуль покорно набирал номер
раз за разом - и все безрезультатно.
Наконец Чистяков не выдержал.
- Поехали, что ли? Может, он в кустики выскочил по дороге...
Юлька метнула на Костю взгляд, в котором смешивались самые
противоречивые чувства. Но послушно хлопнула дверцей со своей стороны.
И мы рванулись к еще одному вездеходу, виднеющемуся невдалеке, в
полукилометре примерно. Смагин чем-то шуршал сзади.
- Ха! - провозгласил он с воодушевлением. - Гамбургеры! Правда, всего
четыре штуки...
- Поделимся! - Чистяков ничуть не огорчился этому маленькому просчету
судьбы. Я, признаться, тоже не огорчился.
Тихонько заурчала печка - приятная, все-таки, штука "Урал". Хотя любой,
даже самый захудалый звездолет все равно лучше самого модернового вездехода.
Едва мы подЦехали ко второму вездеходу, серо-зеленому "Киеву", я
заметил рядом труп. Человеческий.
- Сидите, - сказал я и вышел. Приблизился.
Когда-то в этом теле обитала темная и грязная душонка Архара - дружка
Плотного. Имени этого головореза я не знал, да и фамилию не знал точно. Не
то Архаров, не то Архарский. А, может, и Архарян - нос слишком уж
характерный и щетина цвета сажи. В голове Архару проделали дыру - огромную,
кулак просунуть можно. Малоприятное зрелище, доложу я вам. В руке мертвый
Архар до сих пор держал оружие - тот же "Витязь", на этот раз
неповрежденный. Как ни темна была у Архара душонка, сопротивлялся он до
последнего. И не требовалось особого воображения, чтоб понять кому
сопротивлялся.
Известняк вокруг "Киева" во многих местах почернел, а несколько в
стороне виднелась небольшая воронка. Уменьшенная копия тех мрачных кратеров,
что возникли на месте наших со Смагиным звездолетов.
Я с тоской взглянул на небо, обошел труп и порылся сначала в бардачке
"Киева", а потом в багажнике. Чутье меня не подвело.
- Держи, - я вернулся и передал Смагину еще один пакет с гамбургерами.
Смагин в ответ протянул мне горячий и очень желанный бутерброд, от которого
оттяпал чуть меньше четвертинки.
Надо сказать, что покойник с дырищей в башке никому не испортил
аппетита. Очень скоро и от второй порции гамбургеров осталось лишь
воспоминание и некоторое затишье в желудках.
- Ну и чего? - вопросительно повернулся к нам Чистяков, когда с легким
обедом было покончено. - Куда нам? В Новосаратов?
Вместо ответа Юлька еще раз попробовала дозвониться Риггельду. С
прежним результатом. Точнее, без оного.
"Черт! - подумал я. - Неприятно, конечно, но очевидно: у Риггельда не
все в порядке. Пожалуй, что его сцапали."
Очень не хотелось бы, чтоб он в эту минуту точно так же валялся у
своего "Даймлера" с дырищей в голове. Архары разнообразные - пусть, смерть
таких подонков я только приветствовал. Но Риггельд, один из немногих, кого
на Волге можно именовать человеком... Пусть даже отнимет у меня Юльку вместе
с неоформившимися мечтами. В конце концов, к отчаянной у меня отношение
больше как к своему парню, чем как к женщине.
- Юля, душа моя, - осторожно попросила с заднего "дивана" Яна
Шепеленко. - Пусти-ка меня за терминал...
