Юлька недоверчиво покосилась на нее, но послушно толкнула дверцу вверх
и вышла.
Первым делом Яна влезла на какой-то необозначенный сервер - пароль там
был двенадцатизначный, я машинально сосчитал число нажатий на клавиши.
Маньяки. Даже директорат пользуется максимум восьмизначными.
- "Даймлер", говорите? - переспросила Яна, поднимая глаза от
портативного экрана. - А номер кто-нибудь помнит?
- 54-063 КРД, - не задумываясь подсказала Юлька. - КРД - это Курт
Риггельд.
- Спасибо.
Яна снова заколотила по клавишам. На экране возникла какая-то схема, и
на нее все время накладывалась сетка, после чего изображение зуммировалось и
выводилась уже часть схемы в укрупненном масштабе.
С четвертого зуммирования я наконец сообразил, что эта схема не что
иное, как план Новосаратова.
Наконец изображение стабилизировалось, и на плане замигала красная
точка.
- Вот, "Даймлер" Риггельда. На юго-западной окраине. Если не ошибаюсь,
на автостоянке.
Я покосился на Юльку - и понял, что у нее вот-вот затрясутся губы.
- Мало ли, - поспешил встрять я. - Вдруг он решил вездеход тоже
сменить?
Это я так ляпнул, наобум, потому что знал: Курт ни за что не сменит
старенький дедовский вездеход даже на вот такой "Урал". Как не сменил бы я
свой "Саргасс" на модерновый блин шусгаровской серии.
- А ты чего расселся? - рявкнул я на Чистякова. - Давай, гони к
Новосаратову!
Яна вернулась назад, а Юлька уселась к терминалу, и лицо у нее было
каменное.
"Черт! - подумал я. - А ведь она Риггельда любит! Не просто - ля-ля,
три рубля. Действительно любит!"
И понял, что завидую.
Вскоре мы покинули долину Ворчливых Ключей.
Чистяков внял моему "Гони!" буквально: выжимал из "Урала" все, что
можно было выжать. А выжать можно было изрядно, благо машина мощная. Я чуть
ли не ощущал тугое сопротивление воздуха на такой скорости - вездеход
скользил над степью, оставляя за багажником потревоженный ковыль. Позади нас
даже вихри какие-то некоторое время продолжали бродить.
Наверное, степная живность пряталась и сетовала на подобных пришельцев.
Промчались, траву взЦерошили... Мы на чужих сетовали - когда они баламутили
волжский воздух. А зверушки всякие - на нас.
Но ведь мы никого не собираемся выковыривать из родных нор и силком
забирать к себе на вездеход. Мы просто промелькнем мимо вашего дома, и
навсегда исчезнем. А если и не навсегда - то лишь затем, чтобы когда-нибудь
снова промелькнуть и исчезнуть, не более.
Почему чужие не могли поступить так же? Промелькнуть - и исчезнуть? Как
мы.
Да, наверное, потому, что мы тоже поступили бы иначе, если бы из норы
какого-нибудь местного суслика вдруг высунулась антенна незнакомого нам
механизма. Какой-нибудь древней тайны, которую любой мечтает разгадать. Но с
которой далеко не каждому дано столкнуться...
Я вдруг отчетливо представил себе этого самого суслика, осторожно
нюхающего пульт с единственной красной кнопкой. Может ведь суслик ненароком
ткнуть носом прямо в красную кнопку? Наверное, может.
Но только пульты обыкновенно не попадаются сусликам, дядя Рома. Они
попадаются людям. Таким как ты. Чтоб не оставалось никаких сомнений - будет
эта треклятая кнопка в итоге нажата или не будет.
Я потряс головой, чтоб прогнать видение, и бедняга-суслик медленно
растворился, так и не успев неосторожно ткнуться носом в опасный кругляш
цвета спелой клубники.
К Новосаратову мы подЦехали уже под вечер. Солнце валилось в степь, как
уставший висеть на ветке апельсин.
- Вон туда, - подсказала Янка Чистякову. - На ту улочку. Как раз к
стоянке выедем.
На экран терминала была выведена схема - юго-западная окраина
Новосаратова. Чистяков иногда отрывал взгляд от степи за лобовым и косился
на эту схему.
- Ян, - спросил он, когда до первых домов осталось около километра, - а
как ты установила, где находится вездеход Риггельда?
- Считала оперативную сводку директората, - неохотно пояснила Янка. -
Там есть закрытый отдел... В общем, я знаю их текущий пароль.
Чистяков недоверчиво покачал головой.
- Да как можно отследить вездеход? С орбиты - да, можно, но
спутников-то уже сутки как нету!
- Это не спутниковая система, - устало сказала Янка. - В каждую машину,
которую регистрируют на Волге, ставится датчик. Думаю, теперь это уже можно
сказать и остаться при этом в живых.
- Нифига себе! - рассердился Чистяков. - А по какому праву? Это же
незаконно!
Я фыркнул. Незаконно! Можно подумать, что для нашего директората законы
писаны! Они хозяева Волги, и далекая Земля ничего бы не сумела изменить у
нас, даже если бы захотела. К тому же, я точно знаю, что Земле наши мелкие
дрязги до лампочки. Разве могут большую помойку интересовать дрязги
маленькой и далекой?
Чистяков некоторое время переваривал янкины слова, потом, уже ровнее
поинтересовался:
- А на космические корабли тоже ставится датчик?
- На кораблях он есть по определению. Автомаяк, который постоянно
отсылает сигналы службе наблюдения и спасателям из ка-эс. Директорат его
тоже принимает.
"Чистая правда, - подумал я. - Есть такой маячок..."
- А пароль ты откуда знаешь? - не отставал Чистяков.
Янка вздохнула.
- Да так... проболтался один хрыч из отдела "веди". По хмельному делу.
Смагин подозрительно на Янку покосился, но смолчал. Правильно, Янку
только тронь - схлопочешь по первое число. Серьезная девушка.
"Урал" перестал колыхать подушкой степные травы и выбрался на
кольцевую. Поворот, еще поворот, развязка, и мы на нужной улице.
Как в сущности люди консервативны! "Урал" на гравиподушке смело мог бы
сигать над всеми этими обЦемными развязками. Так нет же, Чистяков привычно
держит вездеход над трассой, как древнего колесного монстра, и даже какие-то
правила движения пытается соблюдать. Интересно, это показатель
цивилизованности, или наоборот дикости?
Что-то слишком меня задело отношение чужих к людям, как к неотесанным
дикарям...
- Здесь! - Янка указала на площадку, почти до отказа забитую
вездеходами, большею частью колесными. Площадка была совершенно безлюдной.
Чистяков прибавил мощи на подушку и поднял "Урал" повыше. Нет, все-таки
замечательный вездеход! Держит четырехметровую высоту, и не скажешь, что
привод захлебывается.
С минуту Костя медленно плыл над крышами старых колесных машин. А потом
мы увидели риггельдовский "Даймлер".
Дверца его была раскрыта, а борт почернел от какого-то инопланетного
оружия. На дасфальте валялся ручной бласт с переделанной Васькой Шумовым
рукоятью и личная карточка.
Я выпрыгнул на крышу серого "Енисея"; Юлька отчаянная - прямо на
дасфальт. К открытой дверце "Даймлера" мне было ближе. И я сунулся в кабину.
Интересно, чего я ожидал? Даже не знаю. Но и ничего особенного я не
увидел.
- Ну, - сказал я с несколько фальшивой бодростью, - крови нет...
Юлька не ответила. Только побледнела слегка. Но глаза ее остались
сухими.
- Ребята, - сообщила вдруг Янка, снова очень спокойно. - Кажется к нам
гости.
И указала куда-то в зенит. Я поглядел - прямо на нас из густо-голубого
к вечеру неба падала темная точка, быстро увеличиваясь в размерах.
И мне неожиданно стало очень спокойно. Едва мы вЦехали в пустой
Новосаратов я подспудно ожидал быстрой атаки из укрытия. Вот так же и
Риггельд, наверное, пытался убраться из города побыстрее, и не успел.
Если бы не Юлька - ни за что бы я в Новосаратов не сунулся.
Смагин угрюмо потянул бласт из-за пояса и полез из вездехода. Я -
следом.
Если уж суждено нам все-таки столкнуться с зелененькими лицом к лицу, я
предпочту разнести башку одному-двум. А получится - так и нескольким.
Неужели я трусливее того же Архара? Надоело, черт возьми, прятаться, как
крысе, и удирать, как кролику.
То, что валилось на нас из поднебесья, наверное вознамерилось
расшибиться вдребезги. Оно и не думало замедлять падение - падение, не
полет. Секунды растянулись, став удивительно долгими. Я еще успел подумать,
что надо бы убраться в сторону (и это не будет бегством), а то сейчас эта
штуковина грянется о дасфальт и ка-ак бабахнет!
Смагин оказался сообразительнее меня. Он сграбастал Яну, а заодно
свободной рукой - и Юльку, и все они рухнули куда-то за вездеход,
отгораживаясь от неминуемого взрыва. Чистяков охнул и тоже присел. И только
я как последний дурак остался на ногах.
"Это" свалилось прямо на непривычно пустую дорогу. Без всякого взрыва.
Просто мгновенно и беззвучно замедлилось в метре от дасфальта и неподвижно
повисло. Как вездеход на включенной подушке. Было оно темно-серым, почти
черным, формой напоминало помесь капли с чечевичным семечком. Размерами - в
половину моего "Саргасса". В общем, всю дорогу заняло, обе полосы.
И все при мертвейшей тишине - можете себе представить? Каким-то это все
представлялось жутковатым - пустой город, нечто свалившееся чуть ли не из
космоса, и тишина. Гробовая.
А потом это темное-серое нечто прорастило с более тупого конца
небольшой овальный люк, причем материал, из которого была сработана обшивка,
просто потек и превратился в несколько ступеней. Как нагретый воск,
послушный чьей-то загадочной воле. А над люком появилась надпись - на
русском. Три слова.
"Добро пожаловать, капитан."
И я сразу вспомнил, где видел этот странный угловатый шрифт. На той
самой шкатулке, которую откопали мои ребятишки на острове и в которой
нашелся проклятущий пульт. Только тогда на шкатулке возникла другая надпись.
"Смерть или слава." А тут - "Добро пожаловать, капитан." К чему пожаловать?
К славе? Или к смерти?
- У! - сказала Юлька, неотрывно глядя на надпись. Оказывается, она уже
некоторое время стояла рядом. - Это за тобой, дядя Рома?
Я вздохнул. Черт меня побери, если пульт с красной кнопкой,
корабль-гигант, из-за которого у Волги и началась вся кутерьма, и вот эта
летающая штучка никак между собой не связаны!
Связаны, конечно. Но с некоторых пор, дядя Рома, ты тоже со всем этим
связан. А значит, если сделал первый шаг, придется делать и второй.
Подняться по этой непонятно как держащейся в воздухе лесенке и нырнуть в
приглашающе распахнутый люк. Что бы там не крылось.
Да и что особенно страшное может крыться там, в чужом кораблике? После
опустошенной Волги, после распыленных на атомы космолетов - что может
показаться тебе, Роман Савельев, настолько страшным, чтобы как следует
испугать?
И я, огибая неподвижные машины, пошел к краю стоянки. К низкой
символической оградке. Спутники - в некотором отдалении - последовали за
мной, напрочь позабыв о красавце-"Урале". Не смотрелся "Урал" рядом с этой
незнакомой, но несомненно совершенной машиной. Как не смотрелся бы рядом с
"Уралом" древний паровоз братьев Черепановых.
Я одолел три ступеньки, когда далекий гул возвестил о приближении
чужих. В ничем не нарушаемой (если не считать наших шагов) вечерней тиши он
звучал отчетливо и открыто, и оттого казался особенно зловещим.
Впрочем, он и был зловещим, ибо что еще кроме зла могли принести людям
инопланетяне? У нас было время в этом убедиться.
38. Шшадд Оуи, адмирал, Svaigh, линейный крейсер сат-клана.
"Начинается!" - подумал Шшадд и от этой мысли чешуйки на всем теле у
него встали дыбом.
Кинжальные вееры нетленных надвигались с угрожающей быстротой.
Пронзительно верещал сигнал общей тревоги - долго, и лишь когда центральный
