хозяйничают орки. Правда, их столица расположена севернее, в пределах
южного Аргундора, но в Хаэнедор они просочились давно и удерживаются в
своих замках прочно. Ты уже видел их цвета - красные.
Ну, а северный Аргундор, большую долину за горными цепями, замкнутыми
в почти непреодолимое кольцо, заняли люди. Издавна у них союз и добрые
отношения с орками, а с остальными они всегда воевали. Их флаги черны, как
ночь, и поклоняются они Смерти. В их рядах сражается самая злобная
нечисть, наши лойдинские черти по сравнению с ней - дети малые.
Когда пришел Тарус, мир был лишь между прибрежниками и гномами,
остальные воевали каждый со всеми. Потом появились Боромир, Боград,
Роксалановы чикмы; среди западных варваров объявился Йэльм-Зеленый
Драккар; эльфы нашли Хокана и меня в своих лесах... В общем, нам удалось
помирить почти все народы: только орки и люди Аргундора продолжают
нападать на пограничные замки...
- Скажи, Славута, - перебил побратима Вишена, - а зачем нам встревать
в войны Иллурии? Мы пришли сюда не за тем, чтобы выкуривать из замков
одних, помогая другим. Помнится, Тарус говорил...
- Тарус тебе об этом и расскажет, - в свою очередь перебил дрегович.
- А коротко скажу: оттого, что Яр сражается за людей Аргундора. И наотрез
отказывается поговорить с Тарусом.
Вишена невольно вздрогнул. Яр, мальчишка, которого выбрал хозяином
колдовской меч; мальчишка, разбудивший древнюю нечеловечью магию рубинов,
а потом - дремлющую под горами Тень...
- У него теперь меч с сапфиром. И он нужен Тарусу, а значит, и всем
нам. Так что воевать придется, Пожарский. Чего бы это нам не стоило.
Вишена снова ощутил, что находится в самом начале пути, хотя совсем
недавно казалось, что поход за Книгами заканчивается. Так бывает: цель
представляется близкой, потому что ясно видна впереди, но уже устали ноги,
отшагавшие много верст, а цель приблизилась совсем чуть-чуть, если вообще
приблизилась, и ты идешь, идешь, закусывая губу и унимая усталость, твердя
про себя: "Ну, вот, еще немного - и все, дойду", но коварная цель
по-прежнему маячит на горизонте, и манит обманчивой близостью...
Эльфы-лучники, заворачиваясь в плащи, укладывались спать у костра.
Песиголовцы, сбившись в тесный клубок, уже улеглись, тихонько ворча. Перед
завтрашней битвой каждый стремился отдохнуть и урвать у судьбы несколько
лишних мгновений сна.
- Пойду я, пожалуй, - сказал Вишена. - Завтра, поди, против орков
выступать. А я вроде как золото отрабатывать должен...
Пожарский поднялся, крепко сжал ладонь дреговича, и направился к
замку, смутно чернеющему на фоне звездного неба.
На высокой башне, где бдил часовой, мерцал одинокий колеблющийся
огонек.
2. БИТВА ЗА СУЛАДОР
Степь тянулась навстречу, похожая ровный зеленый стол. Трава сочно
хрустела под ногами; непривычным казался лишь красноватый свет
иллурийского солнца.
Сириан вел человек семьдесят - щитоносцев, лучников, копейщиков и
пяток высоких бородатых воинов с косичками, вооруженных тяжеленными
молотами. Часть из них пришла откуда-то с юга, из замка, зовущегося
Мартос, столицы белых, часть к утру просто очутилась во дворе. Вишена не
видел как они появились, но и не слышал ночью звука отворяемых ворот. Он
больше не пытался разгадать законы чуждого волшебства, просто принимал все
как есть.
Над башенкой из бурого песчаника развевался зеленый флаг эльфов.
Сначала Вишена подумал, что здесь стал на отдых отряд, с которым шел
Славута, но башня была пуста.
Но когда первые воины Сириана поравнялись с ней, флаг на глазах
посветлел, а черный силуэт дерева вдруг потек, изменил форму, втянул ветви
и раскинул крылья, а потом обрел вид летящего орла.
Вишена даже остановился, разглядывая изменившееся полотнище. В спину
неловко ткнулся песиголовец, дремлющий на ходу.
- Ар-рр! В чем дело, человек?
Вишена обернулся и взгляд его остановился на белеющем под шерстью
шраме на щеке псоглавого.
- Гляди, Урхон: эти башни запоминают, кто последний мимо них прошел.
И меняют цвет флага сообразно с этим. Странно, правда?
Урхон и идущий позади него Гарх коротко взглянули на белое полотнище.
- Я удивлюсь, если это последняя странность этого края, - проворчал
Урхон и смешно пошевелил ушами.
Вишена вздохнул и стал нагонять оторвавшуюся цепочку воинов.
К полудню, когда устроили короткий привал, Вишену подозвал Сириан.
- Здесь руины есть неподалеку. Надо бы заглянуть. Раз уж ты
свеженький пожаловал...
Поразмыслив, Вишена открылся:
- Вот что я скажу тебе, Сириан! Наверное, к вам должен был придти
кто-то другой вместо меня. Я не отказываюсь сражаться за вас, просто мне
нужно все поподробнее растолковать. Не разумею я в вашей жизни
ничегошеньки... Объясни по-людски: что за руины? Зачем туда лезть? Лады?
Сириан не очень удивился, и охотно стал просвещать Пожарского.
- В старые времена маги разрушили несколько сот замков. Отсюда и
руины - они разбросаны по всей Иллурии. Входить туда могут только
пришельцы; пришельцев легко отличить по вот таким плащам, - Сириан слегка
подергал за белую ткань, струящуюся с плеч Вишены. - Простые воины всегда
видят руину пустой, даже если она занята. Обыкновенно там селится
какая-нибудь нечисть: земляные драконы, демоны, призраки, айагры. Чаще
всего с ними приходится сражаться, один на один, но иногда они
присоединяются в войску потревожившего их кондотьера, иногда откупаются
золотом, иногда сулят новое заклинание или волшебные вещи. В общем, раз на
раз не приходится. Разберешься на месте.
- Добро, - вздохнул Вишена. И пробормотал негромко, - только с
нечистью я еще и не связывался... Тьфу ты, пропадь...
- Я с тобой не пойду, - предупредил Сириан. - Орки могут выслать
отряд навстречу. Так что бери своих чужаков - и вперед. После нас
нагонишь. Руина во-он там... Холм раздвоенный видишь? На него взберетесь,
сразу увидите, рядом с рощицей... Там еще башенка такая же стоит.
- А ежли я не одолею того, кто в руине хоронится? Что тогда?
Сириан развел руками:
- Извини, раз нанялся - придется лезть... Хотя, кондотьеров убивают в
руинах редко... Одного из десяти. Чаще они гибнут при штурме очередного
замка.
- Понятно, - буркнул Вишена. - Утешил, благодарствую...
Песиголовцы молча стояли рядом.
- Пошли, что ли? - сказал им Вишена и зашагал в сторону приметного
холма. Белоснежный плащ трепетал на легком ветру.
Песиголовцы споро переставляли свои ноги-ходули с дополнительным
сгибом, Вишена за ними едва поспевал. Что Гарх, что Урхон постоянно
шевелили влажными черными носами, то и дело облизывая их розовыми лентами
языков. С такими спутниками нечего было бояться проворонить приближение
недругов - людей ли, орков ли, еще ли кого.
"Хоть в этом повезло", - подумал Вишена.
С одной из макушек холма ясно виднелась березовая рощица, а рядом с
ней - полуобвалившиеся стены. Башни разрушились почти полностью, только
корявые остовы напоминали о них; серый камень много где зарос мхом и
лишайником; на месте ворот зиял темный провал.
Когда они приблизились, стала видна башенка, о которой предупреждал
Сириан. С холма ее было не разглядеть, мешали развалины. Когда она
открылась взгляду, Вишена рассмотрел желтый флаг с языками алого пламени.
"Гм! - напрягся он, вспоминая рассказ Славуты. - Судя по цветам - это
варвары штормового Суладора, если я ничего не спутал. Чего они тут
искали?"
Оба песиголовца при виде башенки не проявили ни малейшего
беспокойства. Тот, кто проходил здесь когда-то, давно покинул эти края.
"Может, они руину и выскребли?" - подумал Вишена с надеждой. Лезть
под землю и рубиться с неведомой нечистью совсем не хотелось. Все в этом
Мире было чужим, непонятным и холодным.
Они приблизились к арке, где некогда появлялись и исчезали обманчивые
ворота. На полуобрушившейся стене сидело несколько галок, глядя на Вишену
и арранков с некоторым подозрением, но без страха. Видать, люди им
встречались нечасто.
Во дворе было пусто, если не считать полусгнившей коновязи и
расколотой поилки для лошадей. Чернел наподобие драконьей пасти вход в
палаты, расширенный кем-то неведомо зачем.
Перед самым входом арранки сдержали шаг, принюхались и замерли.
Шерсть на их загривках вдруг встопорщилась, оба тихо заворчали.
Вишена понял, что руина не пуста.
Он молча вынул из ножен почерневший в Иллурии клинок и шагнул
отверзнутому проему. Песиголовцы стали рядом с входом, словно стражи.
Взглянув в их карие глубоко посаженные глаза Вишена почувствовал, что ему
желают удачи.
Вниз уходили ступени, длинный коридор вел вглубь палат первого яруса;
Вишена поколебался и пошел вниз. Глаза быстро привыкли к полутьме.
Впечатывая в пыль следы сапог, Пожарский спускался по крутой лестнице.
Где-то впереди брезжил слабый свет: верно, там была труба наподобие
дымохода, для воздуха. Когда он спустился, тишина, казалось, стала
звенеть.
Подвал замка ширился на добрые полста шагов, а в длину превышал
сотню. Зыбкий свет выхватывал в центре неправильной формы пятно, по углам
клубился плотный мрак. Стараясь не смотреть на свет, Вишена, выставив меч
перед собой, мелкими шажками направился к ближнему из углов. Нога ткнулась
во что-то твердое: Вишена глянул - горсть камней размером с голубиное яйцо
и большой булыжник с человеческую голову. О него Вишена и споткнулся.
Размышлял Пожарский всего мгновение. Нагнулся, подобрал мелкие камни
и вернулся на освещенный пятачок.
Все углы оставались темными и ничто не нарушало царящего там мрака.
Размахнувшись, Вишена метнул первый камешек в ближний угол. Сухой
стук разбудил пяток летучих мышей, с криками они заметались по тесному для
крылатых подвалу. Второй, третий бросок: в дальнем углу кто-то тяжело
заворочался, потом разом вспыхнули два уголька-глаза. Между ними свободно
уместилась бы человеческая ладонь.
Взгляд был тяжелый и мрачный, как удар булавой. Вишена покрепче сжал
меч и приготовился к худшему.
Обладатель кроваво-красных глаз поднялся; был он на две головы выше
Пожарского.
"Час от часу не легче", - подумал Вишена, смахивая выступивший пот с
чела. И краем глаза заметил тусклое свечение в своих руках. Он опустил
взгляд: одна из рун на гарде меча горела зеленоватым колеблющимся
пламенем. Может, это давали о себе знать волшебные изумруды, чуявшие
нечисть в его родном Мире?
Темная фигура бесшумно приблизилась. Вишена ждал гневного рыка,
шипения - каких-нибудь звуков, но неведомо кто был безмолвен, как
безветренная ночь. Руна разгорелась ярче.
- Кто ты? - хрипло спросил Вишена, потому что тишина и ожидание
действовали на нервы.
Вопреки ожиданиям, ему ответили. Низким вибрирующим басом:
- Я - Л'лейл, густар харка. Я вижу, ты в белом плаще. Поэтому
сражаться не буду. Бери откуп и уходи, чужак.
Вишена чувствовал, что Л'лейл неотрывно глядит на горящую зеленым
руну.
"Небось, ее боишься, а не плаща белого", - подумал Вишена.
Вновь зазвучал бас:
- Ты прав, чужак, я не смею выступить против древней магии твоего
меча. Бери откуп.
Под ноги Вишене тихо упало что-то продолговатое, подняв ленивые
облачка пыли. Пожарский нагнулся и подобрал - это был пояс. Простой
кожаный пояс с костяной застежкой, без единого украшения.
- В нем живет заклинание Холодного Пламени. Когда будет нужно,
Холодное Пламя поможет тебе и твоим спутникам. А теперь уходи, и помни:
