сверх его тайного могущества. Сейчас, так же, как и в прошлом, только его
высшая цель, совершенно отличающаяся от того, что думали о нем люди, была
важнее всего.
Голос Императрицы возник первый раз над гулом разговоров и оборвал
его раздумья.
- Вы, кажется, очень задумались, капитан Хедрук?
Хедрук медленно повернул голову в ее сторону. Он хотел бросить на нее
более долгий взгляд, чем он позволял себе до этого. Но он чувствовал ее
зеленые глаза, наблюдающие за ним с момента ее прихода. У нее было
впечатляющее, почти благородное выражение лица, высокие скулы и твердый
подбородок знаменитого семейства Ишеров. Не было сомнений, что это был
один из самых молодых, но не последних членов звездной человеческой линии.
Своенравие и неограниченная власть исказили ее красивое лицо. Но было уже
видно, что сумасбродная, ослепительная Иннельда, подобно всем
замечательным мужчинам и женщинам, которые были ее предками, устоит перед
коррупцией и интригами, несмотря на дефекты характера, и что выдающееся
семейство Ишеров продлится еще не одно поколение.
Самая важная вещь сейчас, подумал Хедрук с резкой отчетливостью, -
это заставить ее открыться при самых выгодных для него обстоятельствах. Он
сказал:
- Я думаю, Иннельда, о твоей прабабушке, очаровательной Ганиэли,
золотоволосой Императрице. Исключая ваши коричневые волосы, вы очень
похожи на нее, какой она была в свои юные годы.
Зеленые глаза стали озадаченными. Императрица сжала губы, а затем
приоткрыла их, как бы говоря что-то. Прежде, чем она заговорила, Хедрук
продолжал:
- Оружейные Магазины имеют полное описание ее жизни. То, о чем я
думаю, мысль, скорее печальная, что когда-нибудь вы тоже будете только
жизнеописанием в каком-нибудь Информационном Центре.
Это был сильный удар. Он знал, что эта молодая дама не выносит мысли
о старости или о смерти по отношению к себе самой. Гнев засверкал в ее
глазах и проявил, как это было не раз в прошлом, то, о чем она на самом
деле думала.
- Вы, во всяком случае, - резко произнесла она ломким, но звонким
голосом, - не будете живы, чтобы увидеть какое бы то ни было описание моей
жизни. Вам, может быть, интересно будет узнать, мой дорогой капитан, что
ваша шпионская работа здесь была обнаружена, и вас должны повесить
сегодня.
Эти слова ошеломили его. Одно дело - теоретизировать загодя, что
здесь не будет ничего, кроме хитрого зловещего теста, попытки заставить
его раскрыться, и совсем другое - сидеть рядом с этой женщиной, которая
может быть такой жестокой и безжалостной, и каждый каприз которой - закон,
и слышать, как она произносит смертный приговор. Против этого тирана во
плоти и крови вся логика была непрочной, все теории - нереальными и
фантастическими.
Внезапно стало трудно понимать причину, которая поставила его в такое
затруднительное положение. Он мог бы легко подождать еще одно поколение
или два, или больше, женщины в линии Ишеров. Конечно, это было самое
логическое время, биологически и исторически. Он переборол мрачное
настроение и заставил себя расслабиться и рассмеяться. В конце концов он
вытянул эти слова из нее прежде, чем она сама бы захотела объявить
приговор. В некотором роде это была психологическая победа. Еще несколько
побед, вроде этой, и он подготовит ее к первому срыву.
В огромной обеденной комнате все еще продолжались разговоры, но не за
королевским столом. Это заставило Хедрука оглядеться. Некоторые из молодых
людей сидели, уставившись на Императрицу. Другие глядели то на Хедрука, то
на Императрицу, то снова на Хедрука. Все были явно озадачены и казались
неуверенными, была ли это плохая шутка или одна из чертовски реальных
жизненных драм, в которых Императрица участвовала время от времени,
по-видимому, с единственной целью испортить всем пищеварение. Сейчас
важно, четко подумал Хедрук, что он овладел полным вниманием людей, от
которых он ожидал спасения.
Императрица первая нарушила тишину. Она произнесла мягко, с
насмешкой:
- Штраф за ваши самые последние мысли, капитан.
Она не могла подыграть ему лучше. Хедрук подавил безумный смешок и
сказал:
- Мое заявление все еще в силе. Вы очень похожи на милую,
темпераментную, вспыльчивую Ганиэль. Основное различие в том, что она
никогда не спала с живой змеей, когда ей было шестнадцать.
- Как это? - спросил придворный. - Иннельда спала со змеями? Это
символически или буквально? Но посмотрите, она краснеет.
Это было так. Холодный взгляд Хедрука изучал малиновощекое смущение
Императрицы с удивленным любопытством. Он не ожидал получить такой сильный
отклик. Через мгновение, конечно, произойдет прилив холодного раздражения.
Это не смутило бы большинство из смелых молодых людей, каждый из которых
по-своему нашел средний путь между подталкиванием и проявлением
индивидуальности, которые молодая женщина требовала от всей своей личной
свиты.
- Продолжайте, продолжайте, Хедрук, - сказал усатый принц дель
Куртин. - Не собираетесь же вы придержать эту интересную новость для себя.
Я полагаю, что ее источник находится также в описаниях Оружейных
Магазинов.
Хедрук молчал. Его подтверждающая улыбка, казалось, была направлена
на принца, кузена Императрицы, но на самом деле он почти не смотрел на
него. Его взгляд и внимание были сконцентрированы на единственной персоне
в комнате, которая имела значение. Императрица Ишер сидела молча, румянец
на ее лице медленно переходил в гнев. Она медленно встала, ее глаза опасно
сверкали, но в ее голосе была только доля той ярости, которая охватила ее.
Она зловеще сказала:
- Это очень умно, капитан Хедрук, изменить тему разговора, как это вы
сделали, но я уверяю вас, что это ничуть не поможет вам. Ваша быстрая
реакция просто подтвердила, что вы заранее знали о моем намерении. Вы -
шпион, и мы не можем больше рисковать с вами.
- О, Иннельда, - сказал один придворный. - Не собираетесь же вы
сыграть жалкую шутку, вроде этой?
- Поосторожней, мистер, - огрызнулась женщина. - Или вы
присоединитесь к нему на эшафоте.
Люди за столом обменялись значительными взглядами. Некоторые покачали
неодобрительно головами, а затем все принялись разговаривать друг с
другом, игнорируя Императрицу.
Хедрук ждал. Это было то, ради чего он старался, но сейчас, когда
получилось, это казалось недостаточным. В прошлом остракизм людей, которых
она ценила, оказывал огромный эмоциональный эффект на правительницу.
Дважды со времени его прибытия он видел его разрушающее воздействие. Но не
в этот раз. Он понял это окончательно, пока наблюдал за женщиной, опять
опустившейся в свое кресло и сидящей там с длинным красивым лицом,
искаженным иронической улыбкой. Затем улыбка исчезла, она мрачно
произнесла:
- Извините, джентльмены, за то, что я вызвала у вас такие чувства. Я
сожалею о любых признаках гнева, которые могут быть истолкованы так, что
мой приговор капитану Хедруку вызван личными причинами. Но я очень
расстроена моим открытием, что он шпион.
Это впечатляло и звучало убедительно. Частные беседы, которые
замерли, пока она говорила, больше не возобновились. Хедрук откинулся
назад в своем кресле, чувство поражения усиливалось в нем с каждой
проходящей секундой. Стало ясно то, что стояло за приговором - очень
большое, очень важное, чтобы можно было перевести его простой ловкостью.
Решительное, опасное и смертельное действие требовалось для этого.
Он ненадолго сосредоточился на своих мыслях. Длинный стол, покрытый
гладким белым шелком, золотые блюда, две дюжины красивых молодых людей
отошли на задний план перед его мрачной перспективой. Ему нужны были
слова, которые изменили бы целиком ситуацию, плюс действие, которое могло
бы закрепить ее. Он осознал, что принц дель Куртин говорит в это время:
- Вы не можете только заявить, что человек шпион, и ожидать, что мы
поверим этому. Мы знаем, что вы можете много и изобретательно лгать, когда
это вам выгодно. Если бы я заподозрил, что готовится, я бы присутствовал
на совещании кабинета этим утром. Как насчет маленького факта?
Хедрук почувствовал нетерпение. Люди уже смирились с приговором,
хотя, казалось, не поняли этого. Чем быстрее они прекратят разговор, тем
лучше. Но надо быть сейчас осторожнее. И ждать, пока Императрица не
заговорит. Она сидела напряженно, с мрачным выражением, без улыбки. Затем
она спокойно сказала:
- Я боюсь, что я должна буду просить вас довериться мне. Возникла
очень серьезная ситуация. Она была единственным предметом совещания
сегодня. Я уверяю вас, что решение казнить капитана Хедрука было
единодушным, и я лично удручена этой необходимостью.
Хедрук сказал:
- Я, в самом деле, лучше думал о вашем уме, Иннельда. Не планируете
ли вы опять один из ваших тщетных налетов на Оружейные Магазины и не
думаете ли вы, что я могу обнаружить это и доложить Совету Организации?
Ее зеленые глаза сверкнули на него, голос был подобен стали, когда
она резко ответила:
- Я не скажу ничего, что может дать вам ключ. Я не знаю, какого рода
система связи у вас со своим руководством, но я знаю, что она существует.
Мои физики часто регистрировали на своих приборах мощные волны крайне
высокого диапазона.
- Исходившие из моей комнаты? - мягко спросил Хедрук.
Она уставилась на него с сердито поджатыми губами, затем нехотя
сказала:
- Вы никогда не осмелились бы прийти сюда, если бы все было так
очевидно. Я сообщаю вам, сэр, что мне не интересно продолжать эту беседу.
- Хотя вы и не понимаете этого, - ровным тоном сказал Хедрук, - я уже
сказал вам все, что нужно, чтобы доказать свою невиновность, когда я
открыл вам, что я знаю, что в возрасте шестнадцати лет вы спали с живой
змеей.
- А! - воскликнула Императрица. Ее тело затрепетало от триумфа. -
Начинаете признание. Итак, вы ожидали, что нужно будет защищаться, и
приготовили эту маленькую речь!
Хедрук пожал плечами.
- Я знал, что что-то готовится для меня. Мои комнаты обыскивались
каждый день в течение недели. Меня подвергали длинным скучным монологам со
стороны главных болванов в штабе Армии. Я был бы простаком, если бы не
подумал, что все это значит.
- Чего я не понимаю, - сказал один из молодых людей, - так это случая
со змеей. Почему вы думаете, что ваше знание его доказывает вашу
невиновность? Это слишком глубоко для меня.
- Не будь таким ослом, Маддери, - сказал принц дель Куртин, - это
просто означает, что Оружейные Магазины знали интимные детали жизни
Иннельды задолго до того, как появился капитан Хедрук. Это показывает
существование шпионской сети более опасной, чем все, что мы подозревали, и
главное обвинение против капитана Хедрука - это то, что он пренебрег
рассказать нам о существовании этой сети.
Хедрук подумал: не сейчас, нет еще. Кризис должен прийти неожиданно,
и тогда его действия должны быть быстрыми, точно рассчитанными и
решительными. Вслух он холодно произнес:
- Почему вы должны беспокоиться? Три тысячи лет доказывают, что у
Оружейных Магазинов нет намерения сбросить Императорское правительство. Я
знаю точно, что шпионские лучи используются с большой осторожностью. И
никогда не применялись ночью, за исключением того случая, когда Ее
Величество утащила змею из дворцового террариума. Любопытство принудило
двух женщин-ученых, обслуживающих подсматривающую машину, продолжить
наблюдение. История была, конечно, слишком занимательная, чтобы держать ее
