Его перевели через порог. Ростислав еще успел заметить пышный
балдахин, завешанные гобеленами стены - и тут пол стал уходить из-под ног.
Он почувствовал что-то мягкое под щекой, вздохнул - и провалился в
глубокое, темное беспамятство...
...Снов не было, но Ростислав знал, что спит. Казалось, это длится
вечность, он даже успел испугаться, что не сумеет проснуться. Но вечность
все же кончилась. Разбудил голод странное ощущение пустоты во всем теле и
ноющая боль под сердцем...
В первую же секунду Арцеулов сообразил: кое-что изменилось. Как ни
вымотали его последние дни, память все же работала. Он хорошо помнил, что
упал на кровать, как был - в мокрой грязной шинели и сапогах. Но теперь на
нем не было ничего, кроме ночной шелковой рубашки и странного колпака на
голове. Вокруг стояла тьма. Он удивился, затем испугался, и лишь потом
сообразил. Балдахин, накрывавший кровать, словно шатер! Стало весело и
немного неловко. Значит, так жили - вернее, живут - господа благородные
рыцари! Что ж, удобно. То-то бы высказался краснопузый Степа!
Ему даже не дали самому умыться. Молчаливые слуги принесли серебряный
подали широкие, с вышивкой полотенца, а затем облачили - иного слова
Арцеулов подобрать не мог - в нечто странное: рубашка с широкими рукавами,
штаны, похожие на шаровары, пояс, узкие, с длинными носами башмаки. Все
это - цветное, шитое чем-то блестящим. Чувство неловкости усилилось, и
Арцеулов вновь вспомнил непримиримого Степу.
Завтрак принесли в комнату - и тоже на серебряном подносе. Впрочем,
ни поднос, ни даже сами блюда его не интересовали. Ростислав глотал все
подряд, запивая чем-то теплым, пахнущим мускусом, из тяжелого серебряного
кубка. Жизнь брала свое: к нему возвращались силы, а вместе с ними -
любопытство...
Братьев он нашел в большом зале - круглом, с огромным пылающим
камином. Каменный пол был устлан коврами, такие же ковры висели на стенах.
Чезаре ди Гуаско сидел в глубоком кресле, просматривая обширный манускрипт
в тяжелом кожаном переплете. Гонзальво, пристроившись на небольшой
скамейке, рассеяно перебирал струны испанской гитары.
- Отдохнули, сеньор? - поинтересовался хозяин после долгих и учтивых
приветствий. - Что ж, присаживайтесь, поговорим...
Он отложил книгу и кивнул гостю на пустующее кресло рядом с камином.
Младший брат, отставив инструмент, подсел поближе.
- Я расскажу, что было со мной, - начал Ростислав. - Если, конечно,
вам это интересно, господа...
Казалось странным рассказывать о гибели Белого Крыма двум рыцарям в
роскошном зале средневекового замка. Но его слушали очень внимательно.
Глаза младшего брата не отрывались от Ростислава, на красивом лице застыло
удивление. Чезаре слушал чуть отвернувшись, губы были сжаты, темные глаза
смотрели холодно и, казалось, равнодушно...
- Как жаль, что столько доблестных рыцарей нашли свою смерть от руки
взбунтовавшегося мужичья! - сочувственно заметил младший, когда рассказ
был закончен. - Поистине, дорогой сеньор, меня терзает печаль, что гибнут
благородные обычаи, когда лишь достойным дозволено носить оружие...
- Ты забыл Геную, брат, - покачал головой Гуаско-старший. - Забыл
Сьену, Флоренцию и Милан. На нашей родине мужичье давно уже взялось за
колья и косы. Рыцарство погибло, и погибло навсегда... Сочувствую, сеньор
Ростислав. Я знаю, что такое терпеть поражение, терять родной дом и родную
страну. Я перевешал целые толпы мужичья, но не считаю себя в расчете. Даже
если обставить виселицами дорогу отсюда до Кафы, этого будет мало...
Арцеулов вздрогнул. Еще совсем недавно он рассуждал так же. Стрелять,
колоть, резать - устилать трупами краснопузых всю Россию...
- Это не поможет, - с трудом выговорил он. - Сумасшедших надо лечить.
Карать надо тех, кто свел их с ума...
- Вы - философ, сеньор, - жестоко усмехнулся Чезаре. - Я предпочел
иное. Здесь, по крайней мере, мне не грозит ярость хамов... Ну что ж, на
правах хозяина я обязан предложить вам погостить - и, признаться, буду
рад, если вы останетесь. Но вынужден предупредить: это не так просто...
Арцеулов удивился. Какие неприятности он может доставить своим
странным хозяевам?
- Сеньор Ростислав не понял тебя, - заметил Гонзальво. - Объясни ему,
брат.
- Да, конечно... Войти в этот замок легко - вместе со мной, и
невозможно - без меня или моего брата. Вы называете это маскировкой,
сеньор. Трибунал святейшей инквизиции назвал бы это иначе, но дело не в
словах. Итак, вместе со мной вам было легко войти. Но выйти - дело
другое...
Арцеулов похолодел. Этого он не ожидал. Знай такое - предпочел бы
ночевать где-нибудь на сыром горном склоне...
- Тот, кто пробудет в этих стенах больше определенного времени,
останется здесь навсегда. Он сможет лишь ненадолго покидать замок - вместе
с нами. Вы долго спали, сеньор, я не смел тревожить вас. Но теперь вам
следует решить - осталось лишь двенадцать часов...
Ростислав перевел дух. За двенадцать часов можно добраться от
Чабан-Кермена до Алушты - даже если идти пешком...
- К сожалению, гора окружена. Ваши враги, сеньор, обнаружили трупы
своих и начали поиск. Наши кони не оставляют следов, но у людей есть глаза
и уши. Нам не страшно их кольцо: наемники мессира Фрунзе видят лишь старые
развалины. Но вас они заметят. Мы могли бы проводить вас, но вокруг, на
много лиг, враги. Решайте...
Выхода не было. Оставалось либо стать одним из обитателей призрачного
замка - или выйти наружу и получить давно заждавшуюся его пулю...
- Брат, неужели мы не можем помочь столь доблестному рыцарю? -
Гонзальво, был, похоже, тоже расстроен. - Если надо, я сам возьму в руки
меч...
- В этом нет нужды, - Чезаре встал и подошел к узкому окну, через
которое слабо пробивался тусклый свет. - Выход есть. Ночью сюда подойдет
лодка. Она пристанет к обрыву, незаметно. Ее владелец - мой знакомый, он
может отвезти вас далеко от берегов Таврии... Но ему надо заплатить...
- Надеюсь, он не потребует мою душу, - Ростислав постарался, чтобы
слова звучали как шутка, но ему стало явно не по себе. За этими стенами
можно ожидать чего угодно. Чезаре коротко рассмеялся:
- Нет, сеньор. Это бывает лишь в сказках. Ему нужно золото - и много.
Он сильно рискует - головой...
Золото... Об этом Арцеулов как-то не подумал. Он сразу же вспомнил о
нескольких фунтах, оставшихся в кармане френча. Наверно, не хватит... И
тут он почувствовал обиду. Благородные рыцари помогают, но требуют золота.
Что ж, и это не ново...
- Брат, наш гость не понял нас! - взволнованно проговорил Гонзальво.
- Он думает, мы скупы, словно ростовщики нашего родного города!..
- Это правда, Гонзальво, - хмуро улыбнулся старший брат. - Мы никому
не отдадим свое золото - как и свою честь. Но тот, кого послал Рыцарь
Востока, больше чем гость. Нам не жалко золота, сеньор Ростислав. Дело в
другом...
- Наше золото не может достаться обычным людям - быстро заговорил
Гонзальво. - Стоит ему побывать в наших руках - и для всех прочих оно
станет просто грудой камней...
- Это необходимо - кивнул Чезаре. - Надо было предусмотреть все.
Конечно, его тоже можно взять - но секрет знают лишь немногие. Для этого
требуется время - больше времени, чем у вас есть, сеньор...
И тут Арцеулов вспомнил Ингвара. Камень Спасения! Художник советовал
держать его до последней крайности. Похоже, этот час наступил.
- Прикажите принести мой френч, - попросил он. - Думаю, у меня есть
то, что заменит золото...
Чезаре позвонил в маленький золотой колокольчик. Слуги принесли
одежду Ростислава - уже чистую, постиранную и выглаженную. Хозяин замка
улыбнулся и передал гостю нож:
- Обычно подобное зашивают за подкладку. Разрежьте сами: мои руки не
должны коснуться того, что принадлежит вам...
Камень был на месте. Тусклый свет из окна отразился в сверкающих
золотистым цветом гранях. Гонзальво вскочил и подошел ближе. Чезаре
остался на месте, но глаза его не отрываясь глядели на сапфир:
- Да, это королевский камень, сеньор. Думаю, за него вы можете
договориться - и не только о поездке за море. Я скажу капитану. Его зовут
сеньор Ставриди; грек, конечно, но, как ни странно, честный человек. Он не
обманет...
Сразу стало легче. Значит, он все-таки вырвется!
По совету хозяина Арцеулов вновь спрятал камень. Он должен отдать его
греку сам - уже на борту лодки. Гуаско обещал, что за Камень Спасения
капитан Ставриди сумеет не только доставить подполковника в любой из
портов Черноморья, но и снабдит его документами какой угодно державы.
Арцеулов не собирался становиться подданным Румынского королевства или
Грузинской республики, но свои соображения он держал при себе. Главное -
он покинет этот берег, ставший берегом Смерти. А что делать дальше - он
уже знал...
- Скоро мы расстанемся, - Чезаре проговорил это без всяких эмоций,
просто констатируя факт. - Но прежде мне хотелось узнать одну мелочь... Не
знаю, имеет ли она значение, сеньор, но все же... Какую тайну вы уносите с
собой?
Ростислав невольно насторожился. Откровенничать с чернобородым не
тянуло. Что-то мешало, а Ростислав привык верить интуиции.
Гуаско взглянул на своего гостя и улыбнулся:
- Брат прав: я часто выражаюсь неточно. Я имею в виду не тайны вашей
христианской души. Я о том, что вы храните в своем вещевом мешке, ведь
ради этого вы хотели вернуться прямо в лапы врага...
Что ж, это не так и плохо. Чезаре мог что-либо подсказать - а это
ускорит работу. Арцеулов не возражал, и хозяин приказал принести вещи
гостя. Через несколько минут безмолвные слуги выложили на маленький
изящный столик вещевой мешок Ростислава и - отдельно - эвэр-бурэ, подарок
Джора.
Гонзальво не скрывал любопытства: похоже, гости в замке действительно
бывали редко. Старший брат был внешне спокоен, но Арцеулова не оставляла
мысль, что Чезаре волнуется.
Ростислав достал таблички и подал их старшему Гуаско. Чернобородый
нахмурился и бережно взял в руки одну из деревянных дощечек. Гонзальво
потянулся к другой, но резкий жест брата остановил его. Он не обиделся и
стал с интересом глядеть через плечо Чезаре.
Молчание затянулось. Ди Гуаско осторожно брал одну дощечку за другой
и долго вглядывался в непонятные значки. Лицо его было странным - хмурым,
даже немного брезгливым, - но в глазах мелькало нечто, похожее на страх.
- Брат, выйди! - неожиданно бросил он. Гонзальво вскочил, растерянно
взглянул сначала на Чезаре, затем на гостя, но все же подчинился. Короткий
обиженный кивок - и Арцеулов остался с хозяином замка один на один.
- Ваш брат может обидеться, господин ди Гуаско, - не выдержал
Ростислав. Молодой Гонзальво с его наивными рассуждениями о рыцарских
традициях был ему симпатичен.
- Он не посмеет, - Чезаре дернул щекой, - Гонзальво не только мой
брат, но и вассал. Мое слово для него - закон, и его долг - повиновение.
Впрочем, я забочусь прежде всего о нем самом... Сеньор Ростислав, вы уже
прочитали это?
- Нет. Но прочитаю, - Арцеулов сам удивился своей уверенности.
Взгляд Чезаре стал тяжел и мрачен. Ростислав не выдержал и отвел
глаза.
- Да, - ди Гуаско невесело улыбнулся. - Вы сможете сделать это,
сеньор. Вы упорны, а главное уверены, что эта тайна поможет вам отомстить.
Я не ошибаюсь?
Это было не совсем так. Арцеулов и сам не знал, что содержится в
табличках. Но на что-то подобное он действительно мог надеяться. Значит,
непонятные значки помогут отомстить? Что ж, и это не так плохо...
- Теперь я кое-что понял, - Чезаре заговорил медленно, слова падали
