Справа открылась небольшая, почти пересохшая речушка.
- Яркенд, - пояснил полковник. - Нам еще повезло, что сейчас зима.
Ведь слева от нас - Такла-Макан.
Арцеулов кивнул - географию в гимназических пределах он еще помнил.
Степа же недоуменно покосился на бескрайнюю степь, вопросительно взглянув
на брата.
- Пустыня, - пояснил тот. - И довольно страшная, почище наших
Каракумов. Летом туда вообще лучше не соваться - барханы до трехсот
метров. Да еще двигаются. Представляешь?
Степа такого представить не мог, но ему поневоле стало не по себе.
- Говорят, там много древних городов, - добавила Берг. - Сейчас их не
найти - засыпаны песком...
- А чьи это были города? - поинтересовался Арцеулов, с любопытством
поглядывая налево, где лежала загадочная пустыня.
- Не знаю... Это было очень давно, еще до монголов. Говорят, здесь до
сих пор появляются призраки...
- Конница Гэсэр-хана, - внезапно произнес Богораз.
- Да, - кивнула Берг и замолчала.
Все, даже Лебедев, немедленно заинтересовались, потребовав от
студента объяснений. Он недоуменно развел руками:
- Ну, господа, я же не фольклорист! Какой-то очередной народный
герой, тибетский, кажется. Или монгольский... Владыка десяти стран света,
искоренитель десяти зол, побеждал всяких чудищ, где-то здесь, например,
прикончил людоеда Лубсана. Естественно, чародей... Иногда появляется из
глубины Такла-Макана со своими нукерами. То ли карать зло, то ли его
творить, уж не знаю.
- А ты его видел? - тут же спросил Степа, чувствуя, что равнодушный
тон студента явно напускной.
- Я? - без особой охоты откликнулся Богораз. - Видел. Ну всадники как
всадники...
Несмотря на всеобщий интерес, студент решительно заявил, что ровным
счетом ничего не понимает в привидениях, ни в кавалерии, и от дальнейших
пояснений отказался. Полковник лишь посмеялся. Берг внешне никак не
реагировала на эту байку, а Арцеулов вдруг почему-то поверил. Ему даже
показалось, что где-то там, у горизонта, беззвучно промелькнул
полупрозрачный силуэт гигантского всадника...
Степа в призраков не верил, но еще раз подумал, что странный студент
с вечным бронхитом явно не прост. Здесь, в степи, Богораз вновь напялил на
нос нелепые очки, то и дело надрывно кашлял, поминая свою болячку, но
Косухин помнил, каким был Семен за штурвалом самолета.
"Ишь, дурака валяет, - вновь подумал Степа. - Бронхит у него!
Призраков, понимаешь, видел! Эх, не раскусил я его тогда, на Троицкой..."
Они шли до самого вечера, держась вдоль русла Яркенда. Как объяснил
полковник, река вскоре свернет налево, к озеру Челкель, куда они и
добирались.
Идти становилось труднее. Степь взгорбилась высокими холмами, твердую
сухую землю то и дело сменяли островки вязкого песка, и по-прежнему всюду
лежали камни - их было много, словно кто-то специально постарался сделать
эти места как можно менее уютными.
- Пожалуй, хватит, - заявил Лебедев, когда они подошли к подножию
большого пологого холма. - Станем здесь...
Место, действительно, оказалось удобным. Река была рядом, а на склоне
холма чудом уцелели несколько сухих деревьев, вполне пригодных для костра.
Полковник назвал этих представителей здешней флоры диковинным словом
"тограк", но сухие колючие ветки горели не хуже березовых, у костра сразу
же стало уютно. Лебедев пустил по кругу прихваченную из самолета флягу со
спиртом. Пару дней назад, среди мертвой ледяной тайги, обжигающая жидкость
лишь немного бодрила, прогоняя усталость, но здесь спирт ударил у голову,
расслабляя нервы и рассеивая мрачные воспоминания.
Арцеулов сел поближе к огню, засунув руки в карманы полушубка.
Хотелось курить, но лень было крутить "козью ногу". На холмы опускался
тихий беззвучный вечер, языки огня весело плясали, вздымаясь к черному,
покрытому звездной пылью небу. Ростиславу стало хорошо, как давно уже не
бывало. Казалось, все страшное уже позади, кончилась проклятая война, и он
сидит с дружной компанией старых приятелей, выехавших на увлекательную
прогулку на берег загадочной реки. Даже краснопузый Косухин, не
поленившийся свернуть гигантскую самокрутку и удовлетворенно пускавший в
звездное небо кольца сизого дыма, внезапно показался не смертным врагом,
по дикому недоразумению оказавшимся в составе секретнейшей экспедиции, а
обыкновенным симпатичным парнем, немного забавным, но смелым и надежным,
который не струсит и не предаст в минуту опасности.
Но Арцеулов не позволял себе долго предаваться благодушным мечтаниям.
Его война не кончилась, и самое главное еще впереди. Рядом с ним был не
славный парень Степа, а опасный умный враг, который выполнял свое задание,
не жалея жизни - своей, а если понадобится, и их жизней тоже. Капитан
вдруг подумал, что если бы не дикая случайность, и Косухин не оказался
братом полковника, он застрелил бы его здесь же, у этого костра. Застрелил
бы не из слепой ненависти - такой ненависти к Степе Арцеулов уже не
чувствовал, - а по жестокой логике войны. Он представил себе мертвого
Косухина, лежавшего здесь, на склоне холма, и внезапно для самого себя
обрадовался, что краснопузый и сегодня окажется в живых.
Степа же не ведал о мрачных размышлениях Арцеулова. Ему было просто
хорошо. Он жив, брат - в чье воскрешение он никак не мог поверить, как
раньше не верил в гибель, - был рядом, а остальное могло подождать до
утра...
Берг внезапно рассмеялась и, взвесив в руке фляжку со спиртом, из
которой только что отхлебнула, покачала головой:
- Какая экзотика! Воспитанная девушка из хорошей семьи хлещет спирт в
компании трех подозрительных мужчин! Ужас, господа!
- А кого из нас вы не посчитали? - поинтересовался Арцеулов.
- Не вас, - вновь рассмеялась Наташа. - Вы, Ростислав Александрович,
с вашим вечно мрачным видом немного напоминаете корсиканского разбойника.
Я не посчитала господина полковника. Во-первых, потому, что он остается
джентльменом даже в пустыне, а во-вторых, всегда благоговела перед
кавалерами ордена Александра Невского...
Лебедев чуть смутился, хотя всем было понятно, что девушка шутит.
Даже Арцеулову подобное корсиканское сравнение не показалось обидным.
Наверно, со стороны он действительно не выглядит особым оптимистом. Между
тем девушка передала флягу Степе и вновь покачала головой:
- Представляю, что бы сказал Гастон...
Заметив, что мужчины едва заметно переглянулись, она поспешила
уточнить:
- Это мой жених, господа. Гастон Сен-Луи. Хороший физик и очень
воспитанный человек, Он работает у мадам Кюри в Париже...
- А! - неопределенно произнес Богораз, похоже, имея некоторые
сомнения то ли по поводу таланта, то ли по поводу воспитанности
упомянутого Гастона.
- Как же он вас отпустил? - удивился Арцеулов. - Я бы на его месте не
рискнул.
Берг не ответила, лишь вновь усмехнулась, на этот раз не очень
весело. У костра повисло молчание.
"Так у нее жених, чердынь-калуга! - растерялся Степа, но тут же
пришел в себя. - А чего нет, в самом деле? Только этот беляк прав - куда
было ее отпускать в такие гиблые места! Сам бы, что ли, поехал, этот
Гастон!"
Жених мадемуазель Берг отчего-то представился ему хлипким мерзким
типом совершенно буржуйского вида и в очках. Вроде Богораза, только хуже.
Семен Аскольдович, по крайней мере, был здесь, а не в Париже...
Когда все собирались спать, Арцеулов настоял, чтобы выставить
дежурство. Пустыня - пустыней, а капитан не любил быть застигнутым
врасплох. Он остался сторожить первым, и, когда тьма сгустилась до
угольной черноты, вдруг заметил прямо над холмом легкое, чуть мерцающее
сияние. Не выдержав, он растолкал Лебедева, но тот улыбнулся и велел ни о
чем не беспокоиться...
Рано утром, наскоро перекусив, они стали подниматься на холм. Капитан
хотел расспросить полковника о том, что видел ночью, но на вершине понял,
что в это уже нет нужды. Прямо перед глазами блеснула голубая даль озера,
а за ним в ярких солнечных лучах отсвечивали серебром огромные, различимые
даже за несколько километров, решетчатые конструкции. Посреди них
возвышалось что-то высокое с острым, выкрашенным в ярко-красный цвет
навершием, похожее на невероятных размеров карандаш, поставленный острием
в зенит. Чуть дальше можно было различить небольшие домики и длинные
продолговатые здания, обнесенные почти незаметной с такого расстояния
оградой.
- Прошу, господа! Челкель, - голос полковника невольно дрогнул. Все,
даже бывавшие здесь Богораз и Берг, остановились, молча разглядывая то,
что вполне могло показаться просто невероятным миражом, возникшим среди
скалистой пустыни.
- Господин полковник - это ракета? - спросил Арцеулов, поражаясь
размерами серебристого "карандаша".
- "Мономах" - кивнул Лебедев. - Здорово смотрится, правда? Эх, жаль,
вы не видели - пять лет назад здесь стояло три ракеты. Это уже
последняя... Степа, нравится?
- Ага, - выдохнул Косухин. - И это все... взлетит, да?
- Ну, не все, - рассмеялся Лебедев. - Взлетит ракета. Рядом - фермы
обслуживания, чуть дальше склады, городок... Ну, пошли...
Они двинулись вдоль берега Челкеля и начали постепенно приближаться к
полигону. Серебряный "карандаш" медленно рос. Арцеулов прикинул, во
сколько раз ракета выше, к примеру, Александровской колонны - и лишь
покачал головой. Косухин, Александровскую колонну не видевший, во все
глаза глядел на невиданное диво.
- Наташа, - наконец не выдержал он. - И это все, ну... взлетит в
этот... эфир?
- Я же вам рассказывала, Косухин, - улыбнулась девушка. - Это
называется "ракетный поезд". Там как бы три "вагона" - три ракеты, одна за
другой. Нижняя вначале толкает верхние, потом там выгорает топливо. Ну,
помните?..
- Ага, - сообразил Косухин. - И в этот эфир попадает то, красное?
Он указал на верхнюю часть ракеты.
- Это и есть эфирный корабль, - кивнул шедший впереди полковник. -
Эфирный корабль "Владимир Мономах-2".
- И ты там будешь? Ну, внутри?
- Да, - коротко ответил Лебедев. - Надеюсь...
Они прошли еще несколько километров. "Мономах" занимал теперь почти
полнеба. Можно было уже разглядеть небольшой городок, расположенный правее
от стартовой площадки, высокий каменный забор и вышки охраны.
"Сколько же тут их будет? - стал смекать Степа, рассматривая
продолговатые здания, походившие на казармы. - Батальон? Пожалуй, даже
больше..."
Арцеулов подумал приблизительно о том же, наметанным взглядом отметив
внушительный вид оборонительных сооружений. Полигон стоял посреди ровной
степи, лишь частично прикрытый озером, но подойти к нему было не так
легко. Особенно, если часть подходов, к примеру, заминировать. Ростислав
поделился своими мыслями с Лебедевым, и тот подтвердил, что так оно и
есть, а посему с дороги лучше не сходить. Дорога, насколько он помнил,
была безопасна и охранялась патрулями...
Первый патруль они увидели километрах в трех от вышек охраны. Четверо
всадников в длинных серых шинелях выехали из-за ближайшего холма, и, чуть
постояв, рысью направились прямо к ним. Короткие кавалерийские карабины
смотрели на гостей.
Им было предложено остановиться и бросить оружие. Лебедев
представился и хотел показать свои документы, но приказ был тут же
повторен, причем самым категорическим тоном. Пришлось подчиниться. Правда,
всадники ограничились тем, что забрали карабин, не поинтересовавшись,
имеют ли путешественники еще что-либо в запасе. Арцеулова и Степу это
