ухмыльнувшись некстати вынырнувшим воспоминаниям: кто-то и считает истории,
когда прапорщиков принимали по первости за генерал-лейтенантов, армейскими
байками, но в старые времена, когда только что ввели этих самых прапорщиков,
иные дневальные- в основном из независимых ныне урюковых республик - и
вправду ухитрились наделать немалого переполоху, кое-где в архивах особых
отделов можно наткнуться на рапорты о достоверных курьезах. Это мичмана не
перепутает с адмиралом даже салага-первогодок, потому что звезды разные - а
у сухопутчиков звезды очень даже похожи...
Он выжимал из таратайки все, на что она была способна, холодно и
отстраненно просчитывая ближайшее будущее- через четверть часика очухаются,
чернявый удрать не посмеет, будет доказывать свою полную благонадежность,
"беспросветники" на его машине и рванут в Пижман, пылая жаждой мести...
Значит, нужно либо опередить, либо затаиться. Интересно, наврал водила
насчет дач?
Не наврал. Минут через сорок слева обнаружилась накатанная колея,
уходящая в чащобу- и поворот был отмечен новеньким, на обстоятельно
вкопанной железной трубе "кирпичом". Так и есть- пригородные дачи для белого
здешнего люда. А денек, между прочим, будний, середина недели...
Мазур промчал мимо- следовало сначала удостовериться насчет поста.
- Криминализируемся на глазах...- вздохнула Ольга.
- Ничего,- блеснул он зубами.- Не отдавать же тебя дубакам?
Дорога упиралась в неширокую асфальтированную магистраль. Помня
объяснения чернявого, Мазур свернул влево. Асфальт был хреновенький,
положенный при царе Горохе, хватало выбоин и глубоких трещин- но по здешним
меркам дорога такая была роскошью изрядной. По сторонам точно так же
теснились высокие сосны, кроме обветшалого асфальта, никаких признаков
городской цивилизации. Дорога напоминала синусоиду -то взлетала на высокие
округлые сопки, то шла под уклон. Движение понемногу становилось оживленным-
попадались попутные и встречные легковушки, мотоциклисты, прошел даже
старенький автобусик с табличкой "Пижман-Приозерская".
На вершине очередной сопки Мазур остановил машину. Вынул из футляра
бинокль, попытался разглядеть что-нибудь прямо сквозь ветровое стекло, но в
окулярах, конечно, все было смутно-размытым. Пришлось выйти и укрыться за
правой передней дверцей.
На горизонте виднелась цепочка серых пятиэтажек, перемежавшихся частными
домишками, чадно дымила желтая кирпичная труба- ну вот вам и Пижман. Только
про "мир входящему" забудьте начисто: примерно в километре впереди у
низенькой бетонной будочки приткнулись аж три "лунохода", по обеим сторонам
дороги, и возле них в самом деле прохаживаются не меньше дюжины ребяток в
сером, кое-кто с автоматами, вот и овчарка равнодушно лежит возле
сине-желтого "Москвича", вывалив язык, отвернувшись от дороги. Все точно.
Мазур наблюдал минут десять, изучая их тактику. И убедился, что ни одной
машины просто так не пропускают - дают отмашку всем, кто направляется в
городок, иные бегло осматривают и тут же отпускают, у других старательно
проверяют документы, белую "Ниву" и зеленый
"Москвич" и вовсе заставили отъехать на обочину, о чем-то препираются...
- Хреново,- сказал он, садясь за руль.- Перекрыта дорожка. На скорости
прорываться- и думать нечего, сядут на хвост, начнут гонять по городу... А
красную корочку показывать- еще рискованней. Так, восемь вечера... Ну, опять
прятаться придется. А с темнотой пешком обойдем...
И развернул машину, поехал назад.
Глава четвертая
НОЧЛЕГ ПО-ПИЖМАНСКИ
Свернув под "кирпич", он не спеша проехал с полкилометра - пока не
остановился перед загородившим дорогу шлагбаумом, деревянным, выкрашенным в
красно-белую полоску. Шлагбаум выглядел ухоженным и посередине был украшен
еще одним "кирпичом". Слева от него красовалась добротная деревянная избушка
под темно-красной железной крышей, в крохотном дворике лаяла привязанная на
цепи к конуре здоровенная овчарка. Дальше среди леса виднелись дачи.
Мазур вылез и после некоторого колебания направился прямо к домику,
крайне похожему на роскошную сторожку. Перемахнул через низенький заборчик.
Овчарка надрывалась, но на крыльце так никто и не показался. Косясь на пса,
заглянул в окно.
Большая чистая комната с выключенным телевизором в углу, диваном и
телефоном на тумбочке. Резким контрастом - стол, где стоят две пустых винных
бутылки, одна початая и одна полная, на тарелках немудреная закуска (но
рядом- куски хлеба и колбасы, валяющиеся прямо на скатерти). Блюдечко набито
окурками. И тут же, за столом, уронив голову на руки, дрыхнет лысоватый
мужичонка в клетчатой рубашке и мятых брюках- хорошо дрыхнет, качественно, и
ухом не ведет в ответ на отчаянные призывы четвероногого друга - тот-то
службу несет четко...
Не требовалось особого напряжения ума, чтобы с ходу определить: сторож
запил всерьез и надолго. С большой дозой вероятности можно предположить, что
заранее знает: накрыть его некому, день будний. "Новорусские" богачи вряд ли
относятся снисходительно к подобным слабостям своей челяди - значит, в
дачном поселке никого нет, риска влопаться никакого...
Под потолком- дешевая люстра. На тумбочке- телефон. Но нигде не видно
столбов с проводкой. Значит, проложены под землей от самого Пижмана - м-да,
народ здесь оттягивается богатенький... Тем лучше. Без серьезных оснований
прирученные провинциальные власти сюда не сунутся- да они, поди, и сами в
здешних хоромах обитают...
Мазур размотал веревку, поднял шлагбаум и провел машину дальше по дороге.
Опустил шлагбаум и замотал веревку точно так, как было раньше. Овчарка
гавкала, но сторож так и не соизволил продрать глаза.
Телефон Мазура крайне искушал - но он разглядел в окно, что на нем нет
гнезда для бумажки с номером. Значит, даже если дозвонишься до здешнего
"межгорода", разговор не закажешь- какой номер прикажете назвать
телефонистке? Может, на даче отыщется телефончик?
Он медленно ехал вдоль прихотливо раскиданных особнячков. Конечно, это не
Шантарск, но для местного уровня дачки вполне приличные: кирпичные, как одна
(в основном, правда, одноэтажные), с первого взгляда видно, что клавшие их
мастера вкалывали отнюдь не по-совдеповски. Кое-где - обширные огороды,
кое-где - небольшие бассейны. Приличные деньги вбуханы. И нигде- ни единой
живой души.
- Бомонд...- проворчал Мазур.- Это мы с тобой на самые верхи залетели.
- А дальше?
- А дальше выбираем любую и квартируем до темноты. Ночью пойдем в
город-огородами, огородами...
- Тут сигнализации не может быть?
- Вряд ли,- подумав, серьезно сказал Мазур.- Не вижу смысла. Очень уж
далеко гнать по тревоге из города, километров восемь, и подъездная дорога
только одна- любой тать сто раз успеет в тайге схорониться, тайга-то дикая
совершенно... Нет, я бы такого цербера с волчьим билетом выставил. Правда,
ничуть не похоже, чтобы здесь хулиганье шарашилось, смотри, как ухожено все,
ни мусоринки...
- И куда мы?
- А вот сюда,- он остановил машину возле одноэтажного домика из
темно-красного кирпича, с зеленой крышей и причудливым кованым флюгером.-
Гараж есть, а тайга вплотную подходит, в секунду можно затеряться... Вот
будет хохма, если тут местный шериф обитает.
Распахнул железную калитку, по-хозяйски вошел во двор - обширный,
забетонированный. Взбежал на крыльцо, потрогал дверь - ну заперто, конечно.
Замок не из дешевых, импортный- для отечественного хулигана преграда
непреодолимая. Для "морского дьявола", старательно обученного многим
шокирующим ремеслам,- если не детская задачка, то легкая разминка...
Старательно постучал в окна. Никто не вышел. И вокруг- никого. Мазур
прошел к гаражу, прямо-таки расплылся в улыбке, обнаружив, что он заперт на
примитивный висячий замок местного производства.
И открыл его через тридцать секунд с помощью отысканной в бардачке
подходящей железки. Загнал машину внутрь, вставил замок, закрыл, но запирать
не стал. И с тремя другими железками, найденными в гараже, подступил к замку
входной двери.
Замок сопротивлялся минуты три - процесс затянулся главным образом из-за
того, что Мазур не хотел его уродовать, хотел оставить целым и невредимым.
Хозяин дачи ни в чем не виноват -да и снаружи не будет бросаться в глаза,
что важнее...
Распахнув дверь, тщательно осмотрел и ее, и косяки, ища возможную
сигнализацию. Но, как и предвидел, ничего такого не обнаружилось. Щелкнул
выключателем- в крохотном холле с медвежьей шкурой на полу вспыхнул свет.
Погасил. Распахнул перед Ольгой дверь:
- Прошу, мадемуазель.
Попробовал замок- закрывался исправно. Заблокировал его кнопкой и пошел
осматривать дачу. Дача была небольшая - обширная каминная с бильярдным
столом, включенным в сеть холодильником, японской видеодвойкой и того же
происхождения музыкальным центром, крохотная кухня, ванная и две спальни.
Ольга из любопытства ходила за ним по пятам. Вздохнула:
- Вот такую бы и нам...
- Подожди до адмиральства,-сказал Мазур.-Авось, и наживем... Телевизор
посмотреть, что ли? Шторы задернуть, с улицы не видно... Ладно, это потом.
Подошел, распахнул дверцу холодильника- наглеть так наглеть. Особого
изобилия там не наблюдалось: в морозилке- два пакета с французскими
курицами, внизу - две банки крабов, пачка отечественного маргарина, бутылка
финской вишневой "21", две бутылочки "Пепси".
- Негусто,- сказал он.- Ну, у нас консервы еще навалом, сейчас на плите
разогреем...
- Давай я курицу в духовку суну? - будничным тоном предложила Ольга.- Все
равно сидеть до темноты, успеем...
- Ага,-кивнул он и расхохотался: -Ну, хороши мы... Ладно, займись
курицей, малыш. В самом деле, времени навалом. Рюмашку дернешь? Все пузыри
непочатые...
- Потом.
- Ну, тогда и я потом. А пока "Пепси" ошарашу, сто лет уж не видел...
- Мне тоже открой.
Мазур вынул обе бутылочки, лихо сковырнул красивые пробки об угол
бильярдного стола. Ольга вытащила заиндевевший пакет с курицей, отправилась
в кухню, прихлебывая из бутылочки на ходу. Осушив свою в три глотка, Мазур
задумчиво взял гладкий, новенький бильярдный шар и, не целясь, метнул в лузу
на противоположном торце. Попал, конечно, сетка была без дна, и шар звонко
упал на пол, покатился в угол. Направился к телевизору.
В кухне раздался короткий сдавленный вскрик, шум падения. Мазур кинулся
туда машинально, не раздумывая. На какой-то миг ощутил странную вялость,
словно во сне, когда тело не желает повиноваться.
Ольга лежала у плиты, нелепо откинув руку, курица, уже освобожденная от
пакета, валялась рядом, задрав пухлые ножки, а пустая бутылочка, рокоча и
постукивая, еще катилась в угол. Мазур опустился рядом с ней на колени, от
этого движения его вдруг повело в сторону, словно вдрызг пьяного,
моментально восстановив равновесие, попытался перевернуть жену лицом вверх-
и перед глазами все непонятно поплыло.
Вспыхнувшая догадка таилась еще на уровне подсознания, неописуемая
членораздельными словами- но ему хватило и этого, превозмогая клонящую к
полу вялость, уперся левой рукой, поднял правую, чтобы сунуть в рот два
пальца, опорожнить желудок, выбросить отраву...
Сознание погасло, словно задули свечу.
...Сначала вернулось зрение, потом уже все прочее- в том числе и горький,
противный привкус, растекшийся по глотке и небу. Попытавшись пошевелиться,
Мазур ощутил себя словно бы парализованным, прошло несколько мучительных и
страшных секунд, прежде чем он догадался опустить глаза- и увидел тонкие
