дьявол"... Так что незадачливый дуэлянт остался жить и юркнул назад, под
крышу. Синий катер тоже опустил нос. А с белым все обстояло на "ять>: он уже
просел в воду ладони на три, мирная плавучая игрушка, пусть быстрая и
дорогая, на такие баталии не рассчитана, к пробоинам быстро не доберешься,
не заткнешь в момент- а набранная скорость работает против живучести, воду
прямо-таки вгоняет внутрь...
И белый катер грузно, как корова, стал поворачивать вправо, к берегу- там
наконец сообразили, что еще немного, и погоню придется продолжать вплавь, в
одежде и ботиночках, а до берега, между прочим, далековато...
Высунув ствол в разбитое окно, Мазур дважды попотчевал пулями оставшееся
в походном ордере судно противника. Снова пониже ватерлинии. Оттуда
огрызнулись парой пистолетных выстрелов, снова неприцельными - стрелок,
присев на корточки, выставил руку, пальнул, спрятался... Мазур давно мог
разнести катеру все иллюминаторы, но это значило бы лишь подарить им удобные
амбразуры. И потому продолжал стрелять по корпусу. Патронов с пулями больше
не было, в ход пошла картечь- однако он успел сделать лишь три выстрела.
Катер резко отвернул и двинул к берегу, вслед за собратом. Мазур лишний раз
убедился, что у Прохора нет профессионалов, его ребятки порой и умеют
стрелять метко, но в душе остались накачанными охранничками коммерческих
киосков, не склонными класть живот на алтарь... От прямого боя они всякий
раз уклонялись, вот и сейчас сдрейфили, хотя обстановка требовала
немедленного абордажа, пусть и с риском потерять половину народу...
- Ну ты даешь,- отозвался Пашка.-А дальше-то что, Наполеон?
- К берегу,- решительно сказал Мазур.- Во-он там можно причалить?
- Да запросто.
- Давай. Карты есть?
- Только речная лоция. Дать?
- Не надо,- махнул рукой Мазур.- Ты вот что... Высадишь нас, пройди с
милю и сам чеши в тайгу. Назад возвращайся бережком.
- Ну ни хрена! А буксир?
- Никуда он не денется,- сказал Мазур.- Заберешь потом. На меня вали, как
на мертвого, разрешаю... Тебе под это ЧП все шалости спишутся. Понял? В
тайге схоронись, на буксире не сиди...
- Да зачем?
- У них тут где-то вертолет есть- сказал Мазур.- Чего доброго, подожгут
они тебя, не разбираясь...
"Таймень" ткнулся бортом в высокий берег. Подхватив сумку и ружье, Мазур
перескочил, протянул руку Ольге. Пашка крикнул вслед:
- Семь футов под килем... хоть ты и мудак хренов! Ох, мудак!
Оскалясь, Мазур махнул ему, схватил Ольгу за руку и поволок подальше в
тайгу. Они остановились в зарослях густого кустарника, тяжело дыша. Сквозь
деревья видно было реку, и шум дизеля еще не утих вдали.
- Ну, и куда теперь? - пожала плечами Ольга.
- В Пижман,- сказал Мазур.
- А в какой он стороне?
- А хрен его знает. Главное, малыш, меж нами и Шантарском нету больше
великой реки. Если и попадутся мелкие, не беда...
Глава третья
ЖИВЕЦ С ПОДСТРАХОВКОЙ
Он не обманулся в нехитром прогнозе - вскоре появился вертолет, уверенно
летевший вслед буксиру примерно метрах в трехстах над серединой реки.
Знакомый вертолет- камовский, зелено-пятнистый, с бортовым номером, намертво
впечатавшимся в память- 531. Оба невольно пригнулись в кустарнике, вспомнив
последнюю встречу с этим аппаратом тяжелее воздуха. Однако густая тайга по
берегам стояла сплошной стеной, да и вертолет, не рыская, уверенно пер по
прямой. Довольно скоро едва слышное гуденье резко изменило тон, прямо-таки
заметалось по небу- похоже, Пашка скрупулезно выполнил приказ, чтобы не
связываться больше с чужими, явственно припахивающими смертью сложностями,
причалил к берегу и драпанул в тайгу. Вертолет с четверть часа крутился там
- а потом улетел в неизвестном направлении. Сразу ясно, что здесь, на глазах
множества непосвященного народа, погоня растеряла прежнее нахальство.
Правда, это нисколечко не означало, что можно свалить гору с плеч и
расслабиться. И дичи, и охотнику понятно, что следующей клеточкой на
шахматной доске неминуемо должен стать Пижман с окрестностями. Дичь
понимает, что охотник это понимает, а охотник понимает, что дичь это
понимает- словом, высокая философия, от которой герр Кант рехнулся бы,
запряги его в такие игры...
А в общем, чистейшей воды экзистенциализм. Мазур давно уже научился
выговаривать это слово без запинки. Во времена оны Морской Змей, будучи еще
старлеем, захомутал утонченную и весьма интеллектуальную выпускницу
философского факультета -вопреки штампам насчет "синих чулков" сексапильную
и мужиков не чуравшуюся. И крутил с ней года полтора, пока не подвернулся
блестящий кандидат в мужья, папин сынок с корочками МГИМО, рядом с которым
трехзвездочный морской плебей выглядел бледно... За это время, однако, не
подозревавшая о подлинной сути своего любовника и его приятелей красотка,
регулярно посещавшая пикники, успела немного образовать господ офицеров,
привив азы философии. Откровенно говоря, им было наплевать на все азы -
кроме того самого экзистенциализма. Вот этот-то подвид философии им страшно
понравился, ибо, если разъять его по методу Сальери и поверить алгеброй,
сводился к примитивнейшей формуле: весь мир идет на тебя войной... Именно
так с господами "морскими дьяволами" и обстояло. Они только добавили свое
окончание:"...но ты, сукин сын, обязан выжить". И помнить, что впереди
пятьдесят лет необъявленных войн, а ты подписал контракт на весь срок... В
общем, у каждого свои причуды. Но гораздо престижнее думать, что ты не
подводный убивец, а экзистенциалист - как иначе, коли это чистая правда...
Посидев в кустарнике еще с полчаса, он прикинул диспозицию. Диспозиция
была запутанная и туманная. Прежде всего, труднее стало ориентироваться.
Раньше он бодро шпарил на юг- или почти на юг,- забирая то вправо, то влево,
отклоняясь с курса, но твердо зная, что рано или поздно упрется в Шантару,
на тысячеверстном протяжении текущую в этих местах с востока на запад; что
пройти мимо такого ориентира решительно невозможно, как ни старайся. Теперь
же просто не представлял, куда следует двигаться. В доме у Федора он видел
прикнопленную к стене на кухне карту Шантарской губернии- самую обычную,
купленную в магазине. На ней, конечно, имелся Пижман, карта довольно
подробная - но вот переправа, разумеется, не обозначена. И привязаться к
местности невозможно. Почти. Если выделить из окружности интересующий его
сектор, грубо прикинуть направление - то сектор этот займет градусов сорок
пять. А это немало, если предстоит переть на своих двоих в неизвестность.
Он, конечно, не собирается падать духом - главная неприятность в том, что
потеряешь уйму времени, определяясь. Отсюда плавно вытекает: необходимо
устанавливать контакт с аборигенами...
Часа четыре они двигались в произвольно выбранном направлении: примерно
юго-юго-запад, ежели по-сухопутному, а коли по-морскому- зюйд-зюйд-вест.
Резко взяли вправо, когда с вершины сопки Мазур усмотрел в бинокль самую
натуральную зону, какими здешний край был богат, и немаленькую. Два раза
пересекали узкие дороги, а однажды обошли стороной свежую вырубку - лес был
сведен на паре десятков гектаров. Появился гнус, но теперь было гораздо
легче, помогали импортные антикомариные флакончики, прихваченные у
паромщика.
В шестом часу вечера вышли к дороге - раскатанной и довольно широкой, где
машины могли двигаться в четыре ряда. Дорога такая, как подсказывал опыт
Мазура, просто обязана была вести к немаленькому населенному пункту. А
Пижман был единственным здесь, отвечавший этим условиям...
Около часа он по всем правилам наблюдал в бинокль, забравшись на склон
сопки. За это время на юг (куда они и стремились) прошло девять могучих
лесовозов, КРАЗы, а также две виденных им давеча на пароме милицейских
машины, автолавка ГАЗ-53 и красный "Жигуль". С юга - восемь пустых
лесовозов, автозак, два "Урала" с безоружными солдатами (погоны черные,
вероятно, саперы) и два "шестьдесят шестых" "ГАЗа" с эмблемой Министерства
по чрезвычайным ситуациям.
Все (но главным образом количество лесовозов) наталкивало на мысль, что
дорога эта либо сама ведет в Пижман, либо где-то вливается в другую, которая
опять-таки упирается в желанный Пижман. На эту версию работал и внешний вид
бревен, какими были гружены лесовозы: обработаны так, что могут быть только
первосортным, предназначенным для валютного экспорта товаром. По воде никто
его не станет таскать- чересчур много барж и буксиров потребуется, машинами
не в пример дешевле. А погрузить на поезд можно только в Пижмане...
Кратенько изложив все это Ольге, Мазур сказал:
- Голосовать придется...
- А риск есть?
- И еще какой,- утешил он.- Но тащиться километров восемьдесят пешком-
еще рисковее, знаешь ли. Потому что, вещует мне сердце, власти уже побывали
у паромщика. И надо, пока они не раскачались толком, делать марш-бросок -
под свечой всегда темнее...
- Я разве против? - пожала она плечами.- Приказывайте, адмирал...
Стоя на обочине, он чувствовал себя словно бы голым на Невском проспекте.
Впервые за все время странствий они столь открыто являли себя миру, и Мазур
старался не думать, что произойдет, если их попытается сцапать
непо-священная милиция - никак нельзя сдаваться властям пока что, эрго...
Первый попутный КРАЗ равнодушно пропер мимо на полном ходу, обдав
удушливой черной копотью. Минут через десять так же поступил и второй, хотя
Мазур, мгновенно наученный горьким опытом, заранее достал несколько
"пятидесяток" и, держа их веером, старательно махал водиле.
- Что-то не срабатывает финикийское изобретение,- проворчал он, глядя
вслед натужно ревевшему лесовозу.- Неужто такие богатые? Не нравится мне
это...
- Может, долларами помахать? - на полном серьезе предложила Ольга.- Или
фляжкой со спиртом?
- Мы по-другому сделаем,- после короткого раздумья сказал Мазур.-Деньги
не срабатывают, фляжка выглядит непрезентабельно - остается живец с
подстраховкой...- и уточнил.- Подстраховка - это я. Комментарии нужны?
- Зачем? Ты мне только растолкуй, что делать-то...
- Сначала вон туда перейдем,- сказал он.- Там мне гораздо удобнее будет
за деревом прятаться... Ага, сюда. Давай-ка в темпе косметику поднови, да
погуще... питерских путанок ведь насмотрелась? Куртку снимай, все равно не
холодно, и - на сумку ее, пусть валяется. Нет, пистолет в кармане оставь,
тут с ним играться не стоит...
Светлая Нинкина футболка была ей велика, но Мазур, обойдя вокруг и
критически осмотрев, затолкал обнову в джинсы так, чтобы грудь обтягивала
должным образом. Перекинул косу на грудь, потуже затянул ремень, отступил на
шаг, хмыкнул:
- А похожа...
- Н-да?
- Похожа,- кивнул он удовлетворенно.- Как лапшу вешать, сама сообразишь,
по обстановке. Не учить же мне женщину, как мужика завлечь...
Шум мотора с нужной стороны послышался минут через двадцать. Мазур
мгновенно отпрыгнул за дерево, присел в кустах. Шел очередной КРАЗ. Ольга
вышла к обочине, в указанном заранее Мазуром месте остановилась, замахала
рукой.
Знаю я жизнь, с мимолетной гордостью подумал он. КРАЗ сразу же притерся к
обочине, хлопнула дверца. Обойдя капот, к Ольге вплотную подошел валкой
походочкой индивидуум лет тридцати, с довольно короткой прической. На нем
были самые обычные джинсы и черная рубашка, распахнутая на груди, с
засученными рукавами- и везде, на открытых взору участках, красовались
разномастные татуировки, выполненные не в пример затейливее, чем те,
которыми испачкали Мазура.
Водила, не отрывая от Ольги заинтересованного взгляда, выплюнул окурок
