различия заключались лишь в том, что мужиков можно было невозбранно пороть,
а со шляхтой этого не полагалось... Но, в конце концов, Тышецкий был
идеальной представительской фигурой, которую не грех и выпускать в общество,
пока такие, как Данил, ворочали грязную работу...
Поймав взгляд Данила, Тышецкий склонил седовласую главу и с
приличествующей скорбью негромко произнес:
- Это ужасно...
Данил вяло кивнул. Не было никакого желания вступать в разговор, да
потомок славных Топоров и не набивался - Данила он малость побаивался, брала
свое извечная интеллигентская робость перед Лубянкой...
Оксана заботливо налила ему еще стопочку, он подумал и выпил,
присмотрелся к ней - не мужским взглядом, а исключительно деловым. Успела
поддать, конечно, щечки раскраснелись, но для серьезного разговора годится.
А откладывать этот разговор не стоит...
Не подыскав пока что подходящей фразы, способной послужить мостиком, он
вынул старинную серебрушку, поставил на ребро и крутанул. Моне-та звякнула о
блюдечко, упала профилем вверх.
- Можно взглянуть? - Оксана подняла монету двумя пальцами,
присмотрелась.- Вы что, тоже ударились в нумизматику?
- Не совсем,- сказал Данил.- Нашел вот...
- А она вам дорога как память?
- Ничуть.
- Сделайте мне приятное, спрячьте, а? Меня это дома достало. Супруг
полагает, мне чертовски интересно будет узнать, чем пражский грош отличается
от тымфа, а талер - от гульдена. От этих лекций впору на потолок залезть.
Хорошо еще, последнее время Климов принимал удар на себя: тоже увлекся,
такое впечатление, сядут оба вечером, пивко выставят и тарахтят на птичьем
языке - ах, лё-вендалер, ах, боратинки...
- Выходит, вы все же кое-что усвоили? - спросил Данил.
- Усвоишь тут, когда три часа зудят в уши... По-моему, эта серебрушка как
раз мужнина. Подарочек начинающему.
Данил внутренне подобрался. Нет, не стал бы Серега тратить драгоценное
время на вечернюю болтовню о монетах. Что же, на поверхность вынырнул
искомый ключ? Ведь монета-то лежала в потайном карманчике...
- Уверены?
- Очень похоже. Монетка не из редких, у моего дражайшего они на столе
кучкой валяются... Вам еще налить?
- А пожалуй что,- сказал Данил. Тышецкий повернулся к нему, чуть
приподняв свою стопку, с той же приличествующей случаю скорбью произнес:
- Безвременная кончина - это особенно печально...
- Судьба,- сказал Данил, глядя на Оксану.- Оллу оджак, кырылы наджак, как
выразился бы ваш папенька...
- Что?
- А вы по-турецки не понимаете?
- Увы...
- Я тоже не особенно силен. Но парочку пословиц помню. В вольном переводе
- чему быть, тому не миновать... Кисмет, сиречь- судьба...
Что-то изменилось в ее лице, но Данил не понял смысла. Она пожала
плечами:
- А я вот в турецком совершенно не разбираюсь. И в Турции не была ни
разу, хотя сейчас уж вроде бы чего проще... Ничуть не воодушевляет
историческая родина. Хотя фамилия, быть может, и знатная...
- Должен вас разочаровать,- сказал Данил.- У турок фамилии появились лишь
в двадцатом веке.
- Ну, это еще ничего не значит, верно? Можно было быть знатным и без
всякой фамилии...
- Тоже верно,- сказал Данил.- Хочется верить, что происходите от пашей
или беков, а?
- А почему бы и нет? Ужасно думать, что твои предки лет этак пятьсот
ковыряли землицу... Данила Петрович, мы с вами так и не поговорили касаемо
завтрашней пресс-конференции... Почему бы сейчас не обсудить?
- Ну, в принципе...
- Пойдемте? - она гибко выпрямилась. Вот все само по себе и уладилось...
Шагая за ней следом, Данил успел перехватить чей-то насмешливый взгляд с
другого конца стола, но это его нисколечко не задело. Пусть себе думают, что
хотят, лишь бы в качестве объектов разработки не подворачивались и хлопот не
прибавляли...
- А сплетни не пойдут? - усмехнулся он, когда они поднялись на второй
этаж.
Оксана остановилась, повернулась к нему:
- О репутации заботитесь?
- Не особенно,- хмыкнул он.- Даму не хочется компрометировать.
- Рыцарь вы наш... Вопрос можно? Почему вы даже здесь ходите в этих
дурацких очках? Они ж у вас с простыми стеклами... и прическа дурацкая,
совершенно вам не идет. Хотите, причешу как следует?
- Нам нужно серьезно поговорить...
- А кто спорит? - усмехнулась Оксана.
- Мне кажется...
- Глупости,- отрезала она.- Чтобы совершенно сбиться с делового настроя,
мне нужно выпить раз в пять больше, а я пока что исключительно
пригубливала... Ну, показывайте ваше логово. Выпить, надеюсь, найдется?
- Был где-то коньяк,- проворчал Данил, извлекая бутылку из шкафа.
- Зажгите настольную лампу, а верхнего света не надо, ладно? Создайте
должную атмосферу для секретов и роковых тайн...
- А что, грядут роковые тайны? - серьезно спросил Данил, наклоняя бутылку
над немаленьким бокалом.
- Как знать, как знать. Учитывая, что любая женщина сама по себе -
роковая тайна.- Оксана положила указательный палец на горлышко бутылки и
держала, пока бокал не наполнился до краев.- Не сквалыжничайте, голова у
меня крепкая... Видите, отпиваю глоточек, и не более того.
- Да бога ради,- проворчал он.- Как выражался классик, кушайте чаю
сколько влезет и даже можете домой взять...
Оксана отпила еще глоточек, устроилась на диване и вытянула ноги:
- Вы не снимете с меня туфли?
Данил подошел, расстегнул субтильные ремешки, снял узенькие туфельки и
аккуратно поставил их рядом с диваном.
- Благодарю вас,- церемонно раскланялась Оксана.- Теперь, если вас не
затруднит, расстегните мне верхнюю пуговицу, здесь душновато.
- Пардон, на брюках или на жакете? - спросил он совершенно нейтральным
тоном.
- На жакете, конечно.
Данил наклонился к ней и преспокойно расстегнул.
- Следующую.
Он выполнил просьбу с бесполым равнодушием, словно вскрывал конверт.
- Садитесь вон туда,- сказала Оксана.- Можно, я положу ноги вам на
колени?
- Сделайте одолжение,- кивнул Данил. И с расстановкой принялся выпускать
дым, посмеиваясь про себя. Молчание затягивалось, он все так же с
отсутствующим видом дымил, откинувшись на мягкую спинку и не чувствуя ни
малейшей неловкости из-за затянувшейся паузы, наоборот.
- Господи ты боже мой! - фыркнула Оксана.- Вас что, так уж и нереально
вывести из себя?
- Интересный вопрос,- сказал он без всяких эмоций.-Пожалуй что можно. Но
только не стандартным набором шаловливых дамских капризов.
- А вы, часом, не педик?
- Ничуть,- сказал он спокойно.- Но и не сексуально озабоченный юнец. Я на
службе, Оксана Мол-лаховна. Неужели всерьез думаете, что я так и кинусь,
пыхтя и сопя, совлекать с вас одежды? Я в жизни расстегнул чертову уйму
женских пуговиц и снял немало туфелек, но это всегда было только в тот
прекрасный миг, когда я начисто был свободен от дел...
- А я...
- А вы умнее, чем прикидываетесь,- сказал Данил.- Это ж ясно. Можете вы
мне с ходу ответить на парочку вопросов? Почему вы решили, что в вашем
кабинете могут быть микрофоны? Откуда вообще такое убеждение?
- А если я сейчас запущу в вас бокалом, встану и уйду? - спросила Оксана,
впрочем, без скандальных ноток в голосе.- Неужели думаете, трудно будет
отыскать новую работу в этом городе? Не столь уж... Запустить?
- Только не бокалом,- сказал Данил.- Ненавижу подбирать осколки стекла.
Да и одежда спиртным вонять будет.
- Ну, в таком случае - даю вам легонькую пощечину и гордо ухожу?
- Не выйдет.
- Интересно, почему?
- Сам не знаю,- сказал Данил.- Я еще не понял, что мешает вам так именно
и поступить... но что-то мешает. Вы не должны сердиться на меня. Я ничего
плохого вам не сделал, ни прямо, ни косвенно. Меж тем у вас проглядывает
нотка наигранной злости... Климов вас чем-то обидел? Но причем здесь я?
- Причем? - Оксана гибко извернулась, сбросила ноги с его колен,
мимоходом отставила бокал на столик и, скрипнув плотным шелком костюма,
придвинулась вплотную, окутав облачком из аромата дорогих духов и чистой,
свежей кожи.- Вы-то как раз и причем. Очень даже, пан Черский. Вы ведь всем
заправляете, верно? Это ваши люди здесь у нас суперменствуют... точнее,
кое-кто- в прошедшем времени... Я о Климове. Хотите откровенно, не
по-женски? Я - молодая, здоровая баба, при всем моем, смею думать, уме и,
искренне надеюсь, деловой хватке мне иногда нужно, чтобы нормальный здоровый
мужик разложил на постели и затрахал до звона в ушах... а главное, чтобы это
происходило чаще, чем раз в месяц или даже неделю... Тут есть какое-то
извращение?
- Нет.
- Великодушно благодарю за понимание... Так вот, мне в жизни попадались и
плохие любовники, и неумелые, и даже один альфонс современного розлива,
который пытался решать финансовые проблемы за мой счет. И по физиономии от
мужика получала- о, единожды... Это опять-таки нормально, жизненный опыт, он
же сексуальный. Но я впервые столкнулась с ситуацией, когда мужчина меня
использует не в финансовом плане, не в сексуальном, не в житейском... Даже
не знаю, как это назвать... Ситуация, когда ты служишь вывеской-прикрытием
для занятого своими делишками промышленного шпиона.
- Климов?
- Ага. Этакая удобная декорация. "Глядите, люди, я блядую!" "Все видели?"
А на самом деле сей супермен вышмыгивает из моей постели в удобный момент и
мчится делать дело...
- Можно нескромный вопрос? Только без швырянья бокалами.
- Валяйте,- фыркнула она, еще не остывши.
- Искомое удовольствие получали? До звона в ушах?
- Ну, большей частью...
- Опять-таки, откуда такая злость? - спокойно спросил Данил.- Только
из-за осознания того, что вас использовали в виде декорации? Не очень
верится. Раз вы для себя не ищете глубоких чувств а-ля Анжелика, то и от
партнера их наверняка не ждете. Ну не романтическая ж вы школьница, в
самом-то деле? Вот, держите ваш бокал, закурите... Успокойтесь немножко,
ладно? В чем проблема?
Оксана отхлебнула коньяка, поперхнулась, по-детски промокнула губы
тыльной стороной ладони. Данил терпеливо ждал, поднеся ей зажигалку.
Возбуждение охотника на тропе легонько пульсировало в висках размеренными
толчками крови.
- Я боюсь,- наконец призналась она со вздохом.- Серьезно. Вокруг что-то
неприятное заворачивается.
- Думаете, он не просто так утонул?
- Думаю, подозреваю.
- Он вас во что-то такое посвящал?
- Да как сказать...
- Неподходящий оборот речи,- сухо сказал Данил.- Человек либо знает
точно, либо нет. Для страха должны быть серьезные основания. Вы, может быть,
расскажете подробнее? Лично я вас ни во что не втравливал... и не давал
таких распоряжений. И так уж теперь повернулось, что защитить вас могу
только я. Ну что поделать - получилось так... Можно ругать меня последними
словами, можно швыряться туфельками и бокалами - но что вы этим исправите?
Вы ж умница...
- Дура,- огрызнулась она.- Раньше следовало обеспокоиться... Но кто мог
подумать?
- Рассказывайте, Оксана,- сказал он мягче.- Будем думать, как вас
вытаскивать... если только и в самом деле у страхов есть основание.
- Есть, будьте уверены.
- Итак? Соберитесь с мыслями, я не тороплю...
- Только извините уж, если чем шокирую...
- Нереальная задача - меня шокировать,- признался Данил.
- А вы в самом деле охраняли Брежнева?
- Было дело... Не отвлекайтесь, ладно?
- Ладно,-кивнула она с горестным вздохом.- Налейте еще, а? Спасибо... Ну
вот... Значит, живет-поживает вышеупомянутая молодая женщина, в некотором
роде - вдова при живом муженьке. Поскольку благоверный, как интеллигенту и
положено, главным образом спасает демократию, человечество, родину и
