в коробочку, спрятал ее в стол, а карту сунул во внутренний карман.- Ну, как
на твой взгляд? Ничего не убавилось? Не прибавилось? Внимательнее
посмотри...
Она старательно огляделась, мотнула головой:
- Все как прежде. Разве что под диван заглянуть...
- И загляну,- кивнул Данил, опустился на корточки, выгибая шею, заглянул
под низкий диван.
Пусто. Выпрямился, отряхнул коленки и локти.- Поехали, ничего тут нет
интересного...
...Высадив Оксану возле особнячка - и удостоившись в знак будущих утех
торопливо-ловкого поцелуя в щеку,- поднялся в вестибюль вслед за ней и
выяснил у охранника, что Паша Беседин так и не появился. Вернулся в машину,
завел мотор и отъехал метров на триста, к пустырю. Перегнулся к заднему
сиденью, взял медвежонка, рассеянно всмотрелся в глуповатую мягкую морду,
сильно встряхнул, держа возле уха.
Никаких посторонних звуков. И, если покачать на ладони, легок в точности
так, как и полагается набитому чем-то синтетическим невеликому игрушечному
зверю.
- Оторвали мишке лапу...- пробубнил Данил под нос, взял зверя в левую,
принялся тщательно прощупывать пальцами одну лапу за другой. Потом взялся за
пузо.
Ничего. Развязал ленточку, снял с шеи - и но-готь тут же зацепился за
некое препятствие. Ага! Чуть повозившись, как следует помяв и прощупав,
Данил в конце концов наткнулся на посторонний предмет, продолговатый,
нетолстый, а потом и вытащил его через узкий разрез.
Белая пластмассовая трубочка из-под нитроглицерина с плотно сидящей
крышечкой. Подцепив ее ногтями и далеко отведя трубочку от лица, Данил
осторожно заглянул внутрь.
Почти под самую пробку насыпан крупнозернистый порошок бледно-розового
цвета, при встряхивании пересыпавшийся с тихим шуршанием. Так и подмывало
его понюхать иди со всеми предосторожностями, в микроскопической дозе,
попробовать кончиком языка, но Данил удержался от подобных глупостей,
достойных разве что зеленого стажера. Разные бывают порошки, иные и нюхать
чревато, не то что тянуть в рот. Чистейшее самовнушение, конечно,- но Данил
вдруг почувствовал во рту непонятное жжение, и в пот словно бы бросило.
Вздор. Климов был достаточно опытен, чтобы не держать что-то по-настоящему
ядовитое без всяких предосторожностей... Но кто сказал, что это непременно
Климов его туда положил? Подсунут вот этак в машину ампулку с неким
радиоактивным изотопом - и человек в сжатые сроки перебирается на тот
свет... Нет, пожалуй что, слишком сложно и коварно. Проще сунуть головой в
ванну бесчувственного, а потом отвезти к озерцу...
И все же до детального выяснения держать эту непонятку поблизости
казалось слишком рискованным. Данил положил пробирку в багажник, в
пластмассовый чемоданчик с инструментами. Глупо, конечно,-если это нечто
радиоактивное, достанет и оттуда, но все равно на душе спокойнее...
...Быстро шагая к Вериному подъезду, он даже не сделал попытки определить
возможную слежку: в конце концов, посещение ее квартиры было замотивировано
на сто процентов. Чертова пробирка прямо-таки жгла бедро.
Позвонил. Прошла чуть ли не минута, прежде чем Вера приоткрыла дверь. На
лице не отразилось ни радости, ни разочарования.
- Я вижу, тебе окно починили,- сказал Данил.- Мелочь, а приятно. Порядок
в доме... Волчок, выползай! Грозный шеф пришел.
Из комнаты вышел Волчок. Критически обозрев его, Данил распорядился:
- Галстук сними, больше домашности в облике. Ты ж не какой-то нелегал,
скрывшийся тут от гестапо,- ты ейный хахаль или там прочий друг дома.
торчишь тут, утешая бедную женщину...
Волчок послушно потянул галстук с могучей шеи. Вера, не глядя на них,
скривилась:
- Боже, как мне все это надоело...
- А уж мне-то, ты и не представляешь...- в тон ей произнес Данил.- Ну,
рассказывай. Что тебе гостенек напел?
Вера тусклым голосом сообщила:
- Говорил, что мне лучше всего побыстрее улететь в Шантарск. Лично меня
ни в чем не обвиняют, никто не станет из-за меня затевать бюрократическую
волокиту меж здешним и российским МВД, да и в Шантарске мне проще будет:
как-никак дома, адвокаты, друзья влиятельные...
- Прекрасно,- сказал Данил.- Что полностью согласуется с записью,
сделанной этим расторопным молодым человеком. Могу тебя поздравить, Вера.
Избавляешься понемножку от привычки врать и крутить...
- Пошлите кого-нибудь, чтобы купил мне билет...
- А вот это вряд ли,- сказал Данил.- Сие означало бы, извини за
откровенность, играть супос-тату на руку. Если они хотят, чтобы ты отсюда
убралась - будешь сидеть здесь, и точка.
- Но...
- Не надо,- поморщился Данил.- Что-то мне не верится, чтобы этот субъект
всерьез озаботился твоей изломанной судьбою и поломатою жизнью.
Представляешь, что будет, если все же окажется, что тебя внесли в некие
списочки? И в аэропорту возьмут под локотки? Нет уж, коли представители
власти тебя просили не покидать город - следует подчиниться, мы люди
законопослушные или хотя бы стараемся походить на таковых. Дай-ка мне твою
краснокожую паспортину для вящего спокойствия.
- Нет...
Данил придвинулся к ней вплотную и нехорошо покривил губы:
- Верочка, не надо меня злить. Позволь напомнить: своими невзгодами ты
самой же себе и обязана, золото мое, никто тебя в грязь не пихал...
Ну?
И долго смотрел ей в глаза, не испытывая никакой жалости. Требовательно
протянул руку. Вера, прошептав что-то беззвучное - можно не гадать,
определенно в его адрес,- порылась в сумочке, прямо-таки швырнула ему
паспорт. Данил ловко поймал его на лету, сунул в карман и вежливо попросил:
- Посиди в другой комнате, милая, нам тут посекретничать нужно...
Она ушла, хлопнув дверью так, что над косяком осыпалась штукатурка. Данил
огляделся. В большой комнате никто не прибрался, она так и осталась
печальной иллюстрацией к назидательному рассказу о неосторожных людях,
хранящих гранаты с ввинченными взрывателями: мебель изрядно посечена
осколками, ковер тоже, на потолке обвалился пласт штукатурки, от люстры
остался жалкий огрызок.
- Я тут стекло только подмел,- сказал Волчок.- Чтобы под ногой ночью не
хрустнуло, ежели что...
- Молодец,- рассеянно похвалил Данил, извлек загадочную пробирку.- Вот
такую, понимаешь ли, штучку я нашел в медведе...
- Где?
- А в мишке. Из климовской машины. Ты осторожнее заглядывай, мало ли
что... И держи от себя подальше. Свинца бы раздобыть, да где ж его возьмешь
вот так, с бухты-барахты...
- Может, поджечь щепотку?
- Лучше не пробовать.
- Вообще-то, это смахивает на кокаин,- сказал Волчок.- На хороший,
неразбавленный. Он как раз розовый, а вовсе не белый...
- Знаю,- кивнул Данил.- Только не настолько я еще из ума выжил, чтобы
неизвестную гадость на язык пробовать... Давай-ка ты немедленно к Лемке.
Дозиметра там у вас, конечно, нет...
- Откуда?
- Ничего, достанете. Не бог весть какой дефицит в наше время. Прежде
всего проверьте на радиацию, ну, а уж потом из кожи вон вывинти-тесь, но в
сжатые сроки определите, что это за гадость такая розовая. И сразу, как
только что-то получится, свяжитесь со мной. Я сейчас включу сотик, у меня их
с собой три штуки, так что на некоторое время безопасность прямой связи
гарантирована...
- Ясно. Значит, мне отсюда сваливать?
- И не просто сваливать,- тихонько сказал Данил.- Забросишь порошочек к
Лемке, объяснишь ему все, а потом обоснуешься где-нибудь поближе к
"Клейноду". Очень может быть, ты мне уже сегодня понадобишься.
- На предмет?
- Хватит нам отражать удары,-сказал Данил.- Очень может быть, уже
вечерком придется трогать кое-кого за вымя. Ты что расцвел, сокол мой?
Скучно? Повоевать охота? Оставьте вы, бога ради, мушкетерские настроения, мы
не у себя дома, тут нам всем на мягких лапках гулять треба...
- А с нее, значит, наблюдение снимаем?
- Ты знаешь, снимаем,- сказал Данил.- Чутье мне вещует, что - никакого
толку.- Его лицо на миг стало жестким.- И, откровенно говоря, из этого
следочка, сдается, все выжали. Досуха... Ладно, собирайся.
Он спустился во двор, постоял, вспоминая все, что знал о здешних
окрестностях. Свернул за угол, прошел метров двести и на стене возле
булочной обнаружил исправный телефон-автомат, а вот слежки за собой не
обнаружил.
Сделал три звонка, дважды поговорил кратенько, а вот в третий раз
пришлось долго объяснять, что ему требуется.
Мозаика понемногу укладывалась...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВОЛК ОЩЕТИНИЛСЯ
Глава первая
Они лежали рядом, как будто спали...
- А дело было так,- рассказывал Басенок, уверенно держа руль левой.-
Через польскую границу должны были рвануть сразу штук пятнадцать африканцев.
Заплатили они по двести долларов с носа одному шустрому пареньку, помолились
своим африканским богам и, благословясь, посреди ночи двинулись в путь.
Водил их паренек по лесу старательно и умело, со всеми мыслимыми
предосторожностями. Наконец добрались до границы. Граница как граница,
авторитетная: колючка в два ряда, высоченная, к дереву прибита табличка, там
череп и кости, по-английски написаны всякие страхи насчет запретов и каторги
за нелегальное пересечение... Струхнули сыны свободной Африки, неприятно им
стало. Но вокруг вроде бы тишина и симметрия, успокоились, достали
припасенные саперные лопатки, проделали лаз под нижней проволокой и поползли
на ту сторону. Паренек с каждым душевно попрощался, пожелал счастья в
Европе... Ну, на той стороне дождались рассвета и пошли сдаваться
пограничникам. Теперь представь ситуацию на этой самой "другой стороне":
идет дедок, гонит себе коровенок, цигарку смолит - и вдруг вылезают на него
из кустов пятнадцать перепачканных негров, пляшут вокруг, в воздух чепчики
бросают, орут на дикой смеси языцев, как они любят Польшу, просят побыстрее
отвести их на ближайший пост... Бумажку тычут, там у них по-польски что-то
написано... Дедок чуть умом не рехнулся, пока объяснял им, что никакая это
не Польша вокруг, а все еще Рутенская Республика, окрестности колхоза имени
литературного классика Явгена Дрозда, а до Польши еще топать и топать... В
общем, он, стервец, проволоку протянул всего-то метров на десять в чащобе,
поперек двух деревьев... Ночью и не рассмотришь.
- Взяли?
- Ищем. Поди возьми его. И ведь, если возьмем, станет на голубом глазу
уверять, будто негров в глаза не видел, а колючку натянул шутки ради. Бывали
уже прецеденты. Негры в белых физиономиях разбираются плохо, как мы в
китайских, законом не запрещено частным лицам натягивать колючую проволоку
посреди общественного леса, а доллары не меченые, их еще отыскать надо...
- А ты думал...- сказал Данил отрешенно.- Изобретательность людская - она
и в ваших благополучных палестинах свое возьмет.
"Быть может, все же кокаин?" - тем временем думал он о своем.
Правдоподобно складывается: автоперевозки, исчезновение части файлов, кто-то
воспользовался фирмой для решения сугубо личных и абсолютно криминальных
проблем, встречалось такое в мировой истории... Стоп, но Климов нашел бы
возможность передать порошок Лемке на анализ, это первое, что толковому
сыскарю пришло бы в голову... Но если - попросту не успел? Не дали ему такой
возможности? А медведя обследовать не догадались? Стыкуется эта версия со
всем остальным или нет?
- У тебя фазенда на такой манер? - спросил он, указывая на длинный ряд
основательных особнячков из светлого кирпича.
- Поскромнее,- фыркнул Басенок.- Откровенно говоря, и не фазенда вовсе, а
обыкновенный деревенский дом. Не озаботился в свое время фа-зендой, а
