бы смотреть на Катрин. Катрин веселилась. Она прикусила нижнюю
губу, и кончики острых клыков врезались в розовую кожу. Шофер
был говорлив, я дал ему рубль, и он сказал, что сохранит его на
память.
Под большими деревьями у входа было прохладно, и все места
на лавочках заняты. Впереди, за круглым бассейном, поднимался
купол, оставленный американцами, когда они устраивали здесь
выставку. Теперь тоже была выставка "интер что-то-71". Я
подумал, что если Гуров прочтет наш с Крогиусом доклад к
понедельнику, то во вторник приедет в лабораторию. Крогиус сам
не понимал, что мы натворили. Я понимал.
-- Пойдем левее,-- предложила Катрин.
В лесу, изрезанном тропинками, у какого-то давно не
крашенного забора, Катрин постелила две газеты, и мы сели на
траву.
Катрин захотела пива, и я достал бутылку из портфеля. Я
купил ее по дороге с работы, потому что подумал, что Катрин
захочет пива. Открыть бутылку было нечем, и я пошел к забору,
чтобы открыть ее о верх штакетника. Перед забором была большая
канава, и я подумал, что могу ее перелететь -- не перепрыгнуть,
а перелететь. Но на тропинке показались две женщины с детскими
колясками, и я перепрыгнул через канаву.
-- Ты хотела бы летать? -- спросил я Катрин.
Катрин посмотрела на меня в упор, и я заметил, как ее
зрачки уменьшились, когда на них попал солнечный свет.
-- Ничего ты не понимаешь,-- фыркнула она.-- Ты не умеешь
читать мысли.
-- Не умею,-- согласился я.
Мы пили пиво из горлышка и передавали друг другу бутылку,
как трубку мира.
-- Очень жарко,-- пожаловалась Катрин.-- И все потому, что
ты не разрешаешь мне закалывать волосы.
-- Я?
-- Ты сказал, что тебе больше нравится, когда у меня
распущенные волосы.
-- Мне ты нравишься в любом виде,-- заверил я.
-- Но с распущенными волосами больше.
-- С распущенными больше.
Я принял ее жертву.
Катрин сидела, опершись ладонью в траву, рука у нее была
тонкая и сильная.
-- Катрин,-- предложил я,-- выходи за меня замуж. Я тебя
люблю.
-- Я тебе не верю,-- сказала Катрин.
-- Ты меня не любишь.
-- Глупый,-- сказала Катрин.
Я наклонился к земле и поцеловал по очереди все ее длинные
загорелые пальцы. Катрин положила мне на затылок другую ладонь.
-- Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? -- спросил
я.-- Хочешь, я буду всегда для тебя красивым? Как кинозвезда.
-- Устанешь,-- сказала Катрин.
-- Давай попробуем.
-- Я никогда не выйду за тебя замуж,-- вздохнула Катрин.
-- Ты пришелец из космоса, чужой человек. Опасный.
-- Я вырос в детском доме,-- объяснил я.-- Ты знаешь об
этом. И я обещаю, что никогда не буду никого гипнотизировать.
Тебя тем более.
-- А ты мне что-нибудь внушал?
Она убрала ладонь с моего затылка, и я почувствовал, как
ее пальцы замерли в воздухе.
-- Только если ты просила. Когда у тебя болел зуб.
Помнишь? И когда ты так хотела увидеть жирафа на Комсомольской
площади.
-- Ты мне внушал, чтобы я тебя любила?
-- Не говори глупостей и верни на место ладошку. Мне так
удобнее.
-- Ты врешь?
-- Я хочу, чтобы ты в самом деле меня любила. Ладонь
вернулась на место, и Катрин повторила:
-- Я тебе не верю.
Мы допили пиво и поставили бутылку на виду, чтобы тот,
кому она нужна, нашел ее и сдал. Мы говорили о совсем ненужных
вещах, даже о Татьянином .отчиме, о людях, которые проходили
мимо и смотрели на нас. Мы вышли из парка, когда стало совсем
темно, и долго стояли в очереди на такси, и когда я проводил ее
до подъезда, Катрин не захотела поцеловать меня на прощание, и
мы не договорились о завтрашней встрече.
Я пошел домой пешком, и мне было грустно, и я придумал
вечный двигатель, а потом доказал, что он все-таки не будет
работать. Доказательство оказалось очень трудным, и я почти
забыл о Катрин, когда дошел до своей улицы. И тут я понял, что,
когда я приду домой, зазвонит телефон и Крогиус скажет, что у
нас ничего не выйдет. Мне не захотелось обходить длинный газон,
и я решил перелететь через него. Летать было не просто, потому
что я все время терял равновесие, и поэтому я не решился
взлететь к себе на четвертый этаж, хотя окно было раскрыто. Я
взошел по лестнице.
Когда я открывал дверь, то понял, что кто-то сидит в
темной комнате и ждет меня. Я захлопнул за собой дверь, не
спеша закрыл на цепочку. Потом зажег свет в прихожей. Человек,
который сидел в темной комнате, знал о том, что я чувствую его,
но не шевелился. Я спросил:
-- Почему вы сидите без света?
-- Я вздремнул,-- ответил человек.-- Вас долго не было. Я
вошел в комнату, нажал на кнопку выключателя и сказал:
-- Может быть, я поставлю кофе?
-- Нет, только для себя. Я не буду.
От человека исходило ощущение респектабельности. Поэтому я
тоже напустил на себя респектабельный вид и внушил гостю, что
на мне синий галстук в полоску. Гость улыбнулся и сказал:
-- Не старайтесь, ставьте лучше кофе.
Он прошел за мной на кухню, достал из кармана спички и
зажег газ, пока я насыпал в турку кофе.
-- Вы не чувствуете себя одиноким? -- спросил он.
-- Нет.
-- Даже сегодня?
-- Сегодня чувствую.
-- А почему вы до сих пир не женились.
-- Меня не любят девушки.
-- Может быть, вы привыкли к одиночеству?
-- Может быть.
-- Но у вас есть друзья?
-- У меня много друзей.
-- А им до вас и дела нет?
-- Неправда. А как вы вошли в квартиру?
Человек пожал плечами и объяснил:
-- Я прилетел. Окно было открыто.
Он стоял, склонив голову набок, и рассматривал меня, будто
ждал, что я выражу изумление. Но я не изумился, потому что сам
чуть не сделал то же самое -- только побоялся потерять
равновесие и удариться о перила балкона. Человек сокрушенно
покачал головой и сказал:
-- Никаких сомнений,-- и поправил пенсне. Я мог
поклясться, что никакого пенсне на нем три минуты назад не
было. Я налил кофе в чашку, взял пачку вафель и пригласил гостя
в комнату. Я устал от жары и ни к чему не ведущих разговоров.
-- Снимите ботинки,-- предложил гость, проявляя
заботливость. -- Пусть ноги отдыхают.
-- Вы очень любезны,-- ответил я.-- Я сначала выпью кофе,
а то спать хочется.
Человек прошел по комнате, остановился у стеллажа и провел
по корешкам книг, словно палкой по забору.
-- Итак,-- произнес он профессиональным голосом.-- Вы себе
не раз задавали вопрос: почему вы не такой, как все. И ответа
на него не нашли. И в то же время что-то удерживало вас от
того, чтобы обратиться к врачу.
-- Я такой же, как все,-- ответил я и подумал, что зря не
послушался его. Снял бы ботинки.
-- Еще в детском доме вы учились лучше своих сверстников.
Значительно лучше. Даже удивляли учителей.
-- Второй приз на математической олимпиаде,-- подтвердил
я. -- Но учителей я не удивлял. И медали не получил.
-- Вы ее не получили нарочно,-- объяснил гость.-- Вы
смущались своих способностей. Вы даже убедили Крогиуса, что он
-- полноправный ваш соавтор. И это неправда. Но в вас заключена
могучая сила убеждения. Вы можете внушить любому обыкновенному
человеку черт знает что.
-- А вам? -- спросил я.
-- Мне не можете,-- ответил мой гость и превратился в
небольшой памятник первопечатнику Ивану Федорову.
-- Любопытно,-- пробормотал я.-- Сейчас вы скажете, что вы
мой родственник и нас объединяют невидимые генетические связи.
-- Правильно, -- сказал гость. -- Если бы это было не так,
вы бы не догадались, что я жду вас, вы бы проявили хотя бы
удивление, увидев незнакомого человека в запертой квартире. Вы
бы удивились моему признанию, что я влетел на четвертый этаж.
Кстати, вы уже умеете летать?
-- Не знаю,-- сознался я.-- Сегодня первый раз попробовал.
А что я еще умею делать?
-- Вам достаточно взглянуть на страницу, чтобы запомнить
ее текст; вы складываете, умножаете, извлекаете корни с такой
легкостью и быстротой, что могли бы с успехом выступать на
эстраде, вы можете не спать несколько суток, да и не есть тоже.
-- Хотя люблю делать и то и другое. И меня не тянет на
эстраду.
-- Привычка,-- холодно сказал гость.-- Влияние среды. В
детском доме следили за тем, чтобы все дети спали по ночам. Вы
умеете видеть связь между фактами и явлениями, очевидно между
собой не связанными. Вы -- гений по местным меркам. Хотя далеко
не всеми вашими способностями вы умеете распоряжаться и не обо
всех подозреваете.
-- Например? -- спросил я.
Гость тут же растворился в воздухе и возник за моей
спиной, в дверном проеме. Потом не спеша вернулся к стеллажу,
достал оттуда англо-русский словарь и бросил его. Словарь
застыл в воздухе.
-- И мне все это предстоит? -- без особого энтузиазма
спросил я.
-- Это еще не все.
-- С меня достаточно.
-- Если вы будете учиться. Если вы вернетесь в
естественную для вас обстановку. Если вы окажетесь среди себе
подобных.
-- Так,-- сказал я.-- Значит, я мутант, генетический урод.
И не одинок при этом.
-- Не так,-- возразил гость.-- Вы просто чужой здесь.
-- Я здесь родился.
-- Нет.
-- Я родился в поселке. Мои родители погибли при лесном
пожаре. Меня нашли пожарники и привезли в город.
-- Нет.
-- Тогда скажите.
-- Нам следовало найти вас раньше. Но это нелегко. Мы
думали, что никого не осталось в живых. Это был
разведывательный корабль. Космический корабль. Ваши родители
были там. Корабль взорвался. Сгорел. Вас успели выбросить из
корабля. И был лесной пожар. В пожаре сгорел поселок
леспромхоза. Пожарники, нашедшие вас живым и невредимым, только
очень голодным, не знали, что до конца пожара вас окружало
силовое поле.
Я слушал его, но меня мучило совсем другое.
-- Скажите,-- спросил я. -- А на самом деле я какой?
-- Внешне? Вам это нужно знать?
-- Да.
Гость превратился в некую обтекаемую субстанцию,
полупрозрачную, текучую, меняющую форму и цвет, но не лишенную
определенной грации.
-- Это тоже внушение?
-- Нет.
-- Но ведь я не стараюсь быть человеком. Я -- человек.
-- Без этого вы не выжили бы на Земле. Мы думали, что вы
погибли. А вы приспособились. Если бы не мой визит, вы бы до
конца жизни ни о чем не догадались.
-- Я должен буду улететь с вами? -- спросил я.
-- Разумеется,-- сказал гость.-- Вы же мне верите?
-- Верю,-- кивнул я.-- Только позвоню Крогиусу.
-- Не надо,-- возразил гость.-- То, что вы с ним сделали,
пока не нужно Земле. Вас не поймут. Над вами стали бы смеяться
академики. Я вообще удивлен, что вы смогли внушить Крогиусу
веру в эту затею.
-- Но ведь она бред?
-- Нет. Лет через сто на Земле до нее додумаются. Наше
дело -- не вмешиваться. Правда, иногда нам кажется, что эта
цивилизация зашла в тупик.
Я поднял телефонную трубку.
-- Я просил вас не звонить Крогиусу.
-- Хорошо,-- ответил я. И набрал номер Катрин.
Гость положил ладонь на рычаг.
-- Это кончилось,-- настаивал он.-- И одиночество. И
необходимость жить среди существ, столь уступающих вам. Во
всем. Если бы я не нашел вас, вы бы погибли. Я уверен в этом. А
теперь мы должны спешить. Корабль ждет. Не так легко добраться
сюда, на край галактики. И не так часто здесь бывают наши
корабли. Заприте квартиру. Вас не сразу хватятся.
Когда мы уходили, уже на лестнице я услышал, как звонит
телефон. Я сделал шаг обратно.
-- Это Крогиус,-- сказал гость.-- Он разговаривал с
