Наяда кинула взгляд на тело возлюбленного, но на этот раз его не
узнала.
-- Кого здесь положили? -- спросила она. -- Это же мой ручей, тут
никого нельзя класть. Тем более если он уже умер.
-- Подождите, -- попросила ее Кора. -- Расскажите, что было дальше с
Тесеем.
-- Я не буду с тобой разговаривать, -- капризно отмахнулась наяда. --
Ты кто такая, почему спрашиваешь?
-- Меня зовут Корой, -- ответила та. Наяда вздрогнула.
-- Прости, о Кора, -- прошептала она. -- Я тебя приняла за земную
женщину. Что ты хочешь узнать?
Бедное речное существо трепетало от ужаса. Почему я вызываю такой страх
у этих людей?! Ведь во мне нет ничего пугающего. Может, я превосхожу их
ростом? Но ведь этот разбойник Перифет, он не ниже меня.
-- Что было дальше? Только правду. -- Правду? Тогда мне надо начать с
самого начала, великая богиня. Я должна начать с того момента, как на дороге
показался молодой человек высокого роста, стройный и очень милый. На поясе у
него висел ржавый меч в рваных ножнах, а на ногах очень старые сандалии -- я
обратила на это внимание. Тут из-за дерева выскочил Перифет с дубиной -- у
него громадная железная дубина. "Я, -- кричит, -- могучий разбойник Перифет!
Сознавайся, кто ты есть, отдавай все деньги, а потом попрощаешься с жизнью".
А тогда этот молодой человек говорит: "Я -- Тесей, сын царя Афин и внук царя
Трезена, иду совершать геройские подвиги, и первым из них полагаю подвиг во
славу моего дяди Геракла -- я намерен очистить от разбойников все побережье
от Трезена до Афин". А Перифет размахнулся дубиной и отвечает ему: "Теперь я
тебя убью с чистым сердцем, потому что ты намеревался причинить мне вред".
Он как закричит: "Стой смирно, убивать буду!" Да как рубанет своей дубиной,
но этот хитроумный Тесей его подло обманул... -- Как же он его обманул? --
спросил фавн. -- Он отскочил в сторону. Вы представляете -- ему велели
стоять, а он прыгает в сторону. Разве так себя ведут?
-- Так не ведут, но в будущем обязательно поведут, -- сказала Харикло.
-- Это же очень разумно --~ тебе говорят: подставляй голову, а ты не
подставляешь голову.
-- Но так не положено! -- воскликнула наяда. -- Откуда вам это
известно? -- поинтересовалась Кора.
-- Да потому, что мой дорогой Перифет закричал на этого Тесея, что так
не положено, а Тесей все же уклонился от удара, и Перифет долбанул палицей
по дереву.
И тут, следуя указательному пальцу наяды, путники увидели сломанный
пополам грецкий орех со стволом в два обхвата.
-- Ого! -- произнесла Харикло. -- Так не смог бы и сам Геракл.
-- Но от удара дубина вылетела у Перифета из рук, -- сообщила наяда. --
И тогда... Нет, вы не представляете! Этот самый Тесей подбежал к дубине,
поднял ее, с трудом раскрутил над головой и проломил череп моему
возлюбленному.
-- Думаю, что он правильно сделал, -- сказал сатир. -- Нет,
неправильно! -- сопротивлялась наяда. -- Ведь Перифет меня любил!
-- Я думаю, -- сказала Кора, -- что, когда Перифет напал на Тесея, у
того не было никакой защиты от палицы. И никто не мешал разбойнику Перифету
отпрыгнуть в сторону.
-- Отпрыгнуть? В сторону? Он привык убивать всех не сходя с места. У
него живот лежал на пне, куда ему прыгать?
И тогда Кора поняла, что покойный разбойник и на самом деле был при
жизни очень толстым человеком. -- И что сделал Тесей дальше? -- спросила
Кора. -- Он вел себя очень странно, -- сказала наяда. -- Он помахал еще
немного дубиной и сказал вслух, что, она ему не по силам. Сказав так, он
сразу подрос на пядь и стал на пядь шире в плечах. Потом снова помахал
палицей и сказал: "Теперь в самый раз". Я ему крикнула, что согласна, чтобы
он взял меня в качестве добычи. Что я согласна, чтобы он меня угнетал и
принимал от меня жертвы... А он даже не взглянул на меня. Паршивый
извращенец.
-- Теперь мне ясно, почему она так проклинала Тесея и так кручинилась о
Перифете, -- сказала госпожа Харикло. -- Она осталась без защитника и
возлюбленного.
-- Правильно, -- согласилась нимфа. -- К тому же я совершенно не
представляю, как этого самого мертвяка хоронить.
Несколько стервятников уже расхаживали вокруг трупа, ожидая, что люди
уйдут и им удастся отведать человеческой падали.
-- Об этом просите госпожу Кору, -- сказал фавн. -- Это по ее части.
-- О, великая богиня. -- Нимфа бросилась Коре в ноги. -- О ты,
Персефона, владычица царства мертвых, повелительница чудовищ, разрывающая
последние нити, что соединяют живых людей с этим миром. Пожалуйста, вызови
кого-нибудь из своих слуг, чтобы они закопали тело этого отвратительного
разбойника.
Так, поняла Кора, Кора и Персефона -- одна и та же персона, которая
замужем за каким-то Аидом и связана со смертью.
-- Нет, -- сказала она нимфе, -- я полагаю, что для других разбойников
поучительно узнать, что их Перифет лежит здесь, лишенный погребения, ибо
человек, который убивает невинных, недостоин лучшей участи.
-- Слушайте, слушайте! -- закричала Харикло. -- Это слова мудрой
богини. Остальные слушатели захлопали в ладоши. Тем временем Кора могла не
спеша рассуждать. Первое и основное -- она на правильном пути. Перифет еще
теплый. Наяда о нем не успела забыть. Значит, Тесей не успел отойти далеко.
Значит, Тесей сдержал свое слово и отправился береговой дорогой, чтобы
очистить торговый путь от разбойников. И наверное, до Афин ему встретится
кто-то еще. Насколько он опасен? Насколько реальна замена разбойника кем-то
из клана Кларенса или слуг дамы Рагозы?
-- Госпожа Харикло, -- попросила Кора. -- Скажите, пожалуйста, а отсюда
до Афин еще встречаются разбойники?
-- Обязательно, -- сказала Харикло. -- Впереди, на Истме, сидит Синие,
сын Пемона, его прозвали Питиокомптом. Что это значит?
-- Это значит, "сгибатель сосен", -- вежливо ответила Кора.
-- Вот именно. Синие сидит на горе, справа -- Коринфский залив, а слева
-- Саронический. Вокруг него шумят могучие сосны. Если он видит путника, то
привязывает его за правую руку к вершине одной сосны, а за левую -- к
вершине другой. И когда он отпускает сосны, те распрямляются и разрывают
путника пополам. Так что по сравнению с ним Перифет -- милый добряк. -- А
результат тот же, -- заметила Кора. -- Результат тот же. Но можно убить
гуманным способом, а можно -- изуверским, -- сказал фавн. -- Когда-нибудь
под настроение я покажу тебе разницу, великая богиня.
-- Да перестаньте называть меня богиней! -- вспылила Кора. -- Это
случайное совпадение.
-- Слушаемся и подчиняемся, великая богиня, -- на всякий случай
согласился фавн.
-- Мы сегодня увидим этого сгибателя? -- спросила Кора.
-- Нет, госпожа, -- ответила Харикло. -- Сегодня вечером мы достигнем
нашего дома и я буду спать вместе с моим любимым мужем. -- А оттуда еще
далеко до Афин? -- По берегу -- три дня хода. Но ты богиня, если хочешь,
сможешь долететь.
-- Нет, -- отрезала Кора. -- Я оставила дома крылья.
Спутники поглядели на нее с уже привычным удивлением. Какие еще крылья?
Что, богиня без крыльев долететь не может? Но опять же не стали с ней
спорить. -- Я пойду до Афин пешком. -- Как тебе угодно, богиня, -- сказала
Харикло. -- Тогда, если тебе не противно, прими наше гостеприимство и
проведи ночь в нашем скромном доме.
-- В нашей конюшне! -- добавил фавн Никое и нагло расхохотался.
-- Когда-нибудь я тебя убью, -- разъярилась Харикло, но возница,
смеясь, отбежал в сторону, отмахиваясь от хозяйки шляпой.
-- Спасибо, добрая женщина, -- сказала Кора. -- Я с удовольствием и
благодарностью воспользуюсь твоим приглашением.
Город Коринф, почему-то знакомый Коре из истории Древнего мира, хотя
чем именно, она не смогла вспомнить, открылся неожиданно, как только дорога,
петлявшая среди каменистых склонов, вырвалась на простор, к морю. Там, на
границе бурой, зеленой, желтой, оранжевой осенней земли и лилового моря,
лежал сам город: дома, домики и хижины, окруженные виноградниками,
оливковыми рощами и огородами.
Искренняя радость охватила спутников Коры. -- Вот мы и дома, -- сказала
госпожа Харикло. -- И снова живые, -- поддержал ее старый сатир. Мул,
обрадовавшись тому, как близко его стойло, поспешил вниз, и остальным
пришлось бежать по бокам повозки, стараясь удержать бурдюки с вином, --
обидно же потерять товар в двух шагах от дома.
-- Как-то там мой Хирон! -- беспокоилась Харикло. -- За неделю исхудал,
наверное.
-- Ну уж он-то нашел себе козочку, которая его и накормит, и согреет,
-- цинично заметил возница, но Харикло даже не обратила внимания на наглые
слова -- все ее устремления были впереди, дома, с семьей.
Повозка миновала ворота в городской стене, которая, видно, защищала
город от соседских коз, и колеса ее застучали по неровной каменистой
мостовой главной улицы. Прохожие издали узнавали госпожу Харикло и кланялись
ей, приветствовали ее, с любопытством поглядывая на Кору.
-- Как дела? -- спрашивали торговцы на маленьком базарчике рядом с
деревянным покосившимся храмом. -- Живой добралась? Перифет тебя не тронул?
-- Нет больше Перифета! -- отвечал сатир. -- Укокошили Перифета. -- Не
может быть! Но другой купец поддержал сатира. -- Это точно. Только что
пролетали две гарпии, вон там, над огородами. Жена спросила: "Чего летите?",
а они отвечают: "Там Тесей разбойника Перифета убил. Спешим полакомиться,
пока кто-нибудь его труп не украл".
-- От гарпий иного не жди, -- откликнулся кто-то. -- Что будет, что
будет! -- закричала неизвестная женщина, торговавшая бусами из разноцветного
стекла.
Торговцы принялись убирать товар, да и немногочисленные покупатели не
возражали -- спешили по домам, кто сообщить семье о событии, кто спрятаться
и пересидеть очередную смуту. Ведь если есть разбойник и он всегда живет в
лесу и машет своей дубиной, значит, так угодно богам. Лучше покориться и не
трогать разбойника, пожилого человека, занятого неблагородным ремеслом, но
все же ремеслом! А тут появляется семнадцатилетний мальчишка и убивает его
до смерти! А ведь говорят, что после Перифета осталась безутешная наяда и
прижитые от лесных тварей дети и внуки... А если боги разберутся и решат,
что Тесей не прав, может пострадать и Коринф, хотя бы за то, что его
когда-то выстроили слишком близко к месту боя.
Под взволнованные крики торговцев и топот местных жителей повозка
госпожи Харикло подъехала к воротам в высокой стене, сложенной из каменных
глыб.
Сатир постучал в ворота кнутовищем, но не успел он ударить второй раз,
как ворота со скрипом раскрылись, за ними стояла служанка, снабженная
копытами и рожками, -- явно родственница сатира.
-- Госпожа, с приездом! С приездом, отец! -- радостно воскликнула она.
-- А мы вас не ждали. Думали, вы только в темноте приедете, когда Перифет
ляжет спать.
-- Нет больше Перифета! -- сообщил сатир. Повозка въехала во двор.
Обычный хозяйственный двор: направо -- вход в дом, высокий, но одноэтажный,
налево -- обширная конюшня.
-- Где мой муж? -- спросила Харикло. Голос у нее был напряженным,
словно она страшно беспокоилась за судьбу мужа. Наверное, муж у нее пожилой,
может, старый, подумала Кора. Возможно, он болеет или даже парализован?
Молодая сатирочка поклонилась госпоже и почему-то тупо повторила:
-- А мы думали, что вы в темноте приедете, к ужину, когда Перифет
заснет.
-- Разгружай товар, -- приказала Харикло. И тут же обратилась к дочке
сатира: -- Где он?
Сатирочка страшно смутилась и, не говоря ни слова, показала пальцем в
