Бешеное ругательство разбудило Тейра. Он заморгал. Тело ныло от холода и жесткости камня, он попытался встать, и его свела судорога. Нога в сапоге пнула его, хотя и не очень сильно.
- Что? Кто? - сипло повторял Тейр в растерянности, которая была притворной лишь наполовину. Он и вправду заснул. Над ним с фонарем, свирепо хмурясь, стоял сержант. На его голос прибежал солдат, размахивая обнаженным кинжалом. Тейр чихнул.
- Откуда ты взялся? - сурово спросил сержант. - Где ты был?
Тейр так расчихался, что у него достало времени привести мысли в порядок.
- Матерь Божия! - просипел он с чувством. - Мне такой жуткий сон приснился! - Он сел, протирая глаза. - Я.., я заснул? Виноват, я же обещал посторожить... Помешанный, он же не выбрался опять?
Тейр вцепился в сапог сержанта.
- Нет.
- А-а! Чудесно. Слава тебе. Господи. А то я уже...
- Что ты уже?
- Я уже подумал, что все было на самом деле. Что мне не снилось. А какой час?
- Скоро рассветет.
- Да не может быть! Я только что сходил поссать в конец коридора.
- Ты исчез. Тебя всю ночь нигде не было.
- Да нет же! Вы раздавали ужин узникам. Я сбегал в конец коридора и шел обратно. Слышал, как звякали ведра. А потом.., потом...
- Что потом?
- Меня вдруг сморила страшная усталость. Будто на меня что-то нашло, ну я и прилег здесь на минутку. И мне приснился этот чудной сон, и тут вы меня разбудили.
Стражи тревожно переглянулись.
- А чего тебе приснилось, литейщик? - спросил солдат.
- Помешанный кастелян скинулся нетопырем прямо у меня на глазах. А потом и меня превратил в нетопыря. Мы полетели на юг. В Рим. Глупость какая! Я же никогда в Риме не бывал. - Тейр ошеломленно провел рукой по волосам. - С воздуха нам было видно все. Факелы, отражающиеся в Тибре... Папа в белоснежном одеянии стоял на балконе огромного дворца. Кастелян все еще в облике нетопыря, с нетопырьими ушами.., только лицо у неге было человечье.., опустился на плечо его святейшества и зашептал ему на ухо. А папа зашептал ему и коснулся его своим кольцом. А потом мы полетели обратно, - безыскусно закончил Тейр, вовремя прикусив язык, чтобы не добавить: "До чего же у меня руки устали!" Солдаты Ферранте имели веские причины верить в сверхъестественные силы, но и у их доверчивости был предел - Но мы же десять раз проходили здесь! - сказал солдат - Тебя тут не было - Заткнись, Джованни, - перебил сержант Он грубо поставил Тейра на ноги. Хотя сержант был ниже его ростом, но очень силен. Он уставился на Тейра сердитыми встревоженными глазами - По-твоему, тебя могли заколдовать, литейщик?
- Я,., я.., не знаю. Меня еще никогда не заколдовывали. Я думал, это был сон.
- Надо, чтоб тебя проверил знающий человек. Вот это в план Тейра не входило.
- Скоро рассветет? Господи! Мне надо работать. Сеньору Ферранте пушка нужна без промедлений.
- А где ты будешь работать? - спросил сержант, прищурившись.
- В саду, то есть на заднем дворе, не знаю, как вы его называете. Завтра я должен построить горн.., то есть сегодня.
- Ладно. Только чтоб я знал, где тебя найти Джованни, проводи литейщика его милости во двор, понял? И никому ни гугу. Я сам доложу.
Тейр чувствовал, что времени у него остается немного. Рабочие как раз отправились на кухню завтракать - по куску горячей баранины между двумя ломтями хлеба Каковы бы ни были другие грехи Ферранте, своих людей он кормил хорошо. Тейр ловко избежал вопросов о том, где он провел ночь.
Вместе с рабочими Тейр вышел в промозглый утренний туман и побрел в конец обнесенного стеной сада к будущей литейне. Ноги скользили по примятой траве. Но туман рассеивался: взглянув прямо вверх, Тейр сквозь его дымку увидел голубой купол безоблачных небес, уже озаренный солнцем, еще не выплывшим из-за восточных холмов Как ни рад был Тейр свету после ночных черных дел, он предпочел бы, чтобы время замедлилось, Слишком быстро розовые лучи коснулись башен замка - следующей цели Тейра.
Он привычно отдавал распоряжения рабочим, а сам обдумывал, как ускользнуть от них и пробраться в башню. Он расположил кирпичи по надлежащему изгибу будущего горна, принуждая свою раскалывающуюся от боли голову придумывать, придумывать... Он должен доставить ухо герцогине - ко всем чертям остальные два! - и убраться из проклятого замка еще до полудня. А тогда так или иначе пробраться в монастырь и потребовать магической помощи для Ури. Нельзя ли в темноте подплыть к обрыву на веслах, обмотанных тряпкой? Влезть или воспарить к окну каменного мешка? А тогда.., что?
Или не попробовать ли убить Вителли сегодня днем, прежде чем он успеет совершить следующие мерзкие ритуалы? Хотя Ферранте и принимал в них деятельное участие, все же он не стоял за этой вакханалией черной магии. Тейр вздрогнул, вообразив, как нож в его руке погружается в тугую человеческую плоть. Да и возможно ли убить мага? Глупый вопрос! Вспомни мастера Бенефорте. Смерть приходит к магам, как ко всем людям. Или.., пожалуй, не как ко всем людям. Не сотворит ли новое убийство нового злобного духа, а то и похуже? Может, Монреале сумеет отчитать его и отправить в загробный мир. Отчитать их всех.
Тейр выкладывал кирпичами дно горна, решив сбежать, когда дойдет до конца ряда. Скажет, что идет по нужде. От тяжелых бревенчатых ворот конюшни в копне сада донесся громкий стук - кто-то выбивал засов кувалдой. Тейр обернулся. Пара шумных лозимонских солдат в стальных и кожаных доспехах, пятясь, тянули толстую веревку. Крики их звучали слишком благодушно, чтобы иметь какое-то отношение к битвам, и товарищи Тейра, было замершие, расслабились и оперлись на лопаты, чтобы наблюдать с удобствами. Вслед за лозимонцами из ворот показалась вереница мулов, привязанных один к другому. Первый - внушительно серый, за ним медово-коричневый с кремовой мордой... Тейру были хорошо знакомы эти яркие полосатые попоны. Господи, да это же мулы Пико! Что, если их хозяин выдаст, кто такой Тейр, и полчаса спустя Тейр уже будет висеть на вбитом в стену крюке - пойманный вражеский лазутчик? Тейр пригнулся в полувозведенном горне, испуганно озираясь. Черт побери, Пико же сказал, что отправится в Милан прямо через холмы. Какой ангел надоумил его вместо этого отправиться продавать свою медь в Монтефолью? И именно теперь?
Но когда все восемь мулов, поупиравшись, вошли, он не увидел ни Пико, ни его сыновей. Лишь четверо спешившихся лозимонских кавалериста подгоняли животных. Тейр выпрямился, сбитый с толку, настороженный.
- Эй, литейщик! - крикнул первый солдат. - Где нам их сгружать?
Тейр чуть было не ответил: "Кладите чушки попарно вон там!" - но вовремя понял свою ошибку и сказал:
- Что сгружать-то? - и направился к мулам, Они были грязными и в мыле под сбруей. Зеленые мухи с радужными крылышками уже кружили над розовыми свежими ссадинами по краям ремней. Один мул хромал и, остановившись, поджал правую ногу. Все нагнули морды к траве и бурьяну, чавкая пересохшими от жажды губами.
- Новую медь его милости! - Солдат откинул холст, накрывавший вьюк, и с гордостью указал на толстый слиток.
Тейр уставился на взмыленных, измученных мулов. Пико никогда бы не позволил...
- А где П.., где их хозяин? - спросил Тейр. Дурное предчувствие придало непривычную требовательность его голосу.
- Вознесся к Богу, - ухмыльнулся солдат. - Их завещал нам. Тейр сглотнул:
- А где вы их нашли?
- Вчера несли дозор к северу от озера. Чертовски далеко от дома, и уже решили возвращаться, как наткнулись на стоянку этого олуха в холмах. Лейтенант решил, что этот подарочек придется по вкусу его милости, ну мы их и забрали. Всю ночь их гнали, чтобы поскорее сюда добраться. Упрямые скоты. Под конец пришлось лупить их мечами плашмя, так они упирались.
Да, крупы почти всех мулов покрывали кровавые рубцы. Но ведь кавалеристы Ферранте были столь же жестоки и с собственными лошадями и друг с другом. Потное грязное лицо солдата выглядело почти столь же измученным, как морды мулов. Но мулов не поддерживало хищное ликование.
- А П.., разве хозяин мулов... Думается, он возражал? - Тейр с трудом придавал своему голосу холодное безразличие.
- Ну, испанский клинок лейтенанта скоро покончил с его возражениями. - Солдат помолчал. - Вот мальчишку он, может, и зря. Парень все кидался на нас, когда все уже было кончено. Свихнулся, надо быть, хотя его старший брат головы не потерял и старался его, удерживать. Ну да после последней осады Пизы случались вещи и похуже.
- А он.., что он сделал С мальчишкой?
- Да почти снес ему голову. Ну, хоть сразу визжать перестал.
- Убил его? - еле выговорил Тейр.
- Сразу же. - Солдат задумчиво сплюнул. - Могло бы и хуже быть.
Тейр заложил руки за спину и переплел пальцы, чтобы унять дрожь.
- Он.., он обоих мальчишек убил?
- Не-а. Тот, что посмышленей, удрал. - Солдат обернулся. - Ага.
Тейр следом за ним посмотрел на двери замка. В сад спускался сеньор Ферранте в той же кольчуге и кожаных сапогах, что и накануне утром. Белый воротник чистой полотняной рубашки обрамлял его шею, золотая кокарда на шляпе сверкала алмазами Сбоку от него шел еще один грязный и усталый кавалерист. Пропыленная черная борода обрамляла темный провал рта, в котором не хватало нескольких передних зубов. Тейр похолодел , но не было причин опасаться, что тот запомнил его на постоялом дворе Катти. Уже смерклось, а Тейр держался в стороне почти до самого ужасного конца. "Но мне следовало бы сразу догадаться, что это он, по его манере забирать все, чем можно поживиться", - тоскливо подумал Тейр.
- Ну так, - весело сказал Ферранте, подходя к Тейру, - что хорошенького есть у нас тут, немец?
Тейр подошел к вьюку и сделал вид, будто внимательно рассматривает его содержимое.
- Лучшая швейцарская медь, ваша милость.
- Она нам годится? И ее хватит?
- Да, и ее даже больше, чем нужно. - Тейр провел пальцами по метке мастера Кунца, выдавленной в мягком красном слитке. - Я.., слышал про эту плавильню. Очень чистый металл.
- Вот и хорошо. - Сеньор Ферранте повернулся к своим солдатам л снял с пояса кошелек. Высыпал на ладонь горсть золотых монет, поднял ладонь так, чтобы все их увидели, ссыпал назад в кошелек, который отдал их щербатому начальнику для дележа. Солдаты разразились радостными криками.
- Разгрузи мулов, а потом отправь своих людей поесть, - приказал Ферранте лейтенанту. - Мулов отведете за стены к моему конюшему. - Ферранте прошелся вдоль мулов и нахмурился. - Прежде чем пойдете есть, приглядите, чтобы с них сняли сбрую, напоили их и задали им корм. Пусть старший конюх посмотрит, что с задней ногой у бурого. Я хочу, чтобы мои мулы служили подольше.
Ферранте повернулся на каблуках и направился к лестнице в замок.
Под надзором удрученного Тейра голодные солдаты быстро разгрузили мулов и сложили медные чушки на земле возле горна. Рабочие вновь принялись копать. Лопаты с хрустом вонзались в твердую землю. Полоса света все расширялась по мере того, как солнце поднималось выше, добралась до штабеля медных слитков, и его края запылали алым ослепительным огнем. Тейр сглотнул тошноту.
- Я.., схожу в нужник, - сказал он, повернулся и, шатаясь, побрел из сада.
Глава 13
Тейр действительно отправился в нужник - к стоку в стене замка за углом конюшни, которым пользовались конюхи и рабочие... Он вышел оттуда, избежав припадка рвоты, которого опасался, прислонился к стенке стойла и слушал, как лошадь неторопливо жует сено. Это соседство немного его успокоило. Животные немы и безгрешны. Однако Бог отверз уста Валаамовой ослицы, дабы она могла свидетельствовать против несправедливости, если верить рассказу брата Гларуса. Но тогда почему же мулы Пико остались немы?
