- Мастер Бенефорте, прошу вас.
- Что-что? - Раздраженный голос был дрожащим, удрученным, и все же более твердым, чем раньше. Не таким вымученным, как во время первых отчаянных попыток Бенефорте сообщить им что-то.
Тейр повернулся, вглядываясь во все углы. Но нигде призрачная фигура не поколебалась в сквозняке, который пригибал огоньки свечей. Только голос.
- Где.., где мой брат? Вы его видите там, где вы теперь? Почему он не говорит? - вопросил Тейр в пустоту.
Долгая тишина. Тейр уже решил, что дух Бенефорте покинул комнату и бросил его на произвол судьбы, когда прозвучал тихий неохотный ответ:
- Он более слабая тень. Он же не провел жизнь в подчинении материального мира силам духа, какого от меня требовали мое ремесло, мое искусство. Теперь, когда моя плоть стала прахом, моим слепым глазам открылись такие видения... Не думал я, что мне будет так не хватать ощущения моей грубой плоти... - Медлительный голос замер в тоске. Казалось, он сосредоточивался в центре геометрической фигуры.
- Как я могу спасти вас? Что мне делать? Вителли сказал, что поработит завтра ночью моего брата.
- Ферранте, - задумчиво пробормотал голос Бенефорте, - возможно, окажется не таким уж плохим господином. Ферранте, Сандрино, Лоренцо.., князь - это князь. А служба - служба. Ферранте поговаривает о том, чтобы отлить моего Персея.
- По-моему, он скорее растопил бы его на пушку! - заметил Тейр.
- Да, правда, он больше покровитель искусства войны, чем искусства скульптуры. Но он не бесчувственен и к такой славе. Прославив себя моим Персеем, он сделает меня бессмертным.
- Но вы же мертвы, - растерянно напомнил Тейр. - Три ночи назад вы взывали о помощи, словно для того, чтобы спасти свою душу. Да-да!
- Ну-у.., душу... - призрачный голос замер. - К чему торопиться на тот свет, в конце-то концов?
- А.., а вы видите тот свет? - спросил Тейр с благоговейным ужасом.
- Видел проблеск сияния. Оно почти причиняло боль... Нет, не почти, а причиняло!
"Но тебе же вроде положено отправляться туда, а не торчать тут!" Говорил теперь совсем не тот отчаявшийся дух, которого он видел три ночи назад. Тейр похолодел. Насколько черные обряды чернокнижника уже подточили волю Бенефорте?
- Вителли не князь. Вам очень хочется служить ему?
- Миланский неумеха! Посредственная дрянь! Да я бы мог загнать его... - По комнате зигзагом метнулось сияние, словно запечатлевшаяся в глазу яркая вспышка. Вспышка.., гнева? Чистой воли? "Твоему отцу, возможно, угрожает опасность стать демоном"...
В нутро Тейра словно засунули кусок льда. Если дух Бенефорте уже совращен, как долго ему еще можно доверять? Он уже, кажется, почти не сопротивляется Ферранте. "Неужели уже поздно? Нет!!!" Но что можно сделать? Трупы... Вителли и Ферранте словно бы нуждаются в них для завершения своих гнусных ритуалов. Нельзя ли их как-нибудь похитить? Нет, ему не поднять и одного набитого солью ящика, так о двух и думать нечего. И лестницы, по которым надо взбираться, и стражи, мимо которых надо проскользнуть. Сумасшедшая мысль о том, чтобы поджечь комнату, превратить трупы в пепел наткнулась на неодолимое препятствие - отсутствие необходимого топлива. А если трупы будут уничтожены лишь частично, Вителли они ведь все равно могут пригодиться...
Тейр присел на корточки перед замком, улыбаясь от отчаяния, как вдруг странно знакомая искра защекотала уголок его глаза. Он наклонил голову, всматриваясь в дрожащие тени, отбрасываемые сваями. Может, Бенефорте.., или Ури? ..пытается принять материальную форму? Эта плавно скользящая тень у стены не крыса и не - пугающая мысль! - не еще одна змея. Тень отделилась от стены, обретая объемность, пробежала и робко укрылась за ножками козел. Человечек.., ростом ниже двух футов...
- Господи Боже! - сказал Тейр изумленно. - Вот уж не знал, что у вас тут водятся кобольды.
- В холмах к западу от города их порядочно, - сообщил призрачный голос Бенефорте, словно поддерживая беседу, что совсем уж наводило жуть.
- А я думал, они обитают в пустынных горах, а к человеческим городам и близко не подходят.
- Вообще-то это так. Но их притягивает магия. Одно время у меня в доме их было целое нашествие. Вылезли из недр у меня под домом, чтобы подглядывать, чем я занимаюсь в мастерской. Назойливы, вечно что-то перетаскивают с места на место, но пакостей не строят, если на них не нападают.
- Наши в Бруинвальде такие же, - согласился Тейр. Смутная фигурка мелькнула и укрылась за ножкой поближе к Тейру. Блеснули глаза-бусины.
- Я как-то изловил одного, - припомнил Бенефорте. - Заставил принести мне самородного серебра и бериллов. Он утверждал, что золота в здешней земле нет ни крупицы. В конце концов я его отпустил, а его родичи стали опасливее и держались от моей мастерской подальше. Больше они мне не досаждали.
- По-моему, их приманивает молоко. Ведь его у них под землей нет. То есть в наших горах. Иногда они крадут его из ведер, оставленных без присмотра, после того как коров или коз подоят. Ну, и кормилица в деревне - ей плохо пришлось, когда у нее нашли серебряные самородки. Обвиняли ее, что она их украла или спала с рудокопами, которые украли их из рудника. А она отвечала, что получала их от кобольдов за свое молоко.
- Молочко! - Донесся из-под ножки тонкий голосок, полный надежды. - Мы любим молочко!
- Я поставил молоко приманкой в мою ловушку для кобольдов, - согласился Бенефорте. - Дома у тебя они едят почти только хлеб из поганок, которые выращивают под землей возле своих селений. Молоко для них лучше вина. Мне не приходилось слышать, чтобы они крали вино.
- Моя матушка тайно ставит для них молоко в канун Дня Всех Святых, - признался Тейр. - С молитвой об избавлении от бед в руднике. Брат Гларус не одобрил бы. На следующий день плошка всегда сухая.
- Они плавают в каменной толще, точно человек в реке. Странно . - В голосе Бенефорте появилась и решительность. - Теперь я могу их видеть. Хотя мои глаза . Вижу все вокруг, вижу сквозь камень. С тех пор как сюда приехал Вителли, под замком все время болтается полдесятка обитателей каменных недр. Приехал и начал.., свою деятельность. По-моему, он их тревожит.
"Вителли нас всех тревожит".
Из-за ножки высунулся палец-прутик, указывая па блюдце с молоком.
- Это не ловушка, господа хорошие? - раздался голосок. - Оно ведь вам не нужно, а?
- Молоко не мое, - ответил Тейр. - Так что пей, если хочешь. Вителли поставил его тут для змеи. Но не пеняй на меня, если оно отравлено.
- Вам требуется моя солонка, - самодовольно заметил Бенефорте.
Тейр взглянул на стол:
- Они забрали ее с собой.
Литое золото! Уж конечно, Ферранте поберег бы ее и без магических свойств.
- А нужна ли мне теперь соль, чтобы распознать... - задумчиво продолжал голос Бенефорте. - Глаза у меня широко открыты, и если я осмелюсь взглянуть...
Тейр ничего не увидел, но волоски у него на руках встали дыбом. Он ощутил чье-то присутствие возле блюдечка. Белая матовая поверхность пошла рябью.
- Вителли подмешал туда опиума, чтобы усыпить змею, - сообщил голос Бенефорте. - Смогу ли я... Посмею ли я...
Над поверхностью молока взметнулось синеватое пламя, втянулось колышащейся лентой и погасло.
- Теперь оно очищено, - сказал Бенефорте. В голосе у него звучало торжество. - Я бы не сумел сделать этого, пока был задавлен своей плотью.
Тейр тревожно покосился на чертеж и нечистые остатки черного жертвоприношения в его центре. "Ты вчера бы не сумел, бьюсь об заклад!" Кобольд настороженно подкрался к блюдечку.
- Благодарю тебя, господин хороший, - сказал он Бенефорте. Где бы тот ни находился.
Второй кобольд, а затем и третий просочились сквозь камень рядом с первым. Все они встали на четвереньки, опираясь на корявые лапки, и принялись лакать молоко точь-в-точь три тощие амбарные кошки. Эти кобольды с холмов были более светлыми, чем гранитно-серые человечки Бруинвальда, и отливали желтизной монтефольских песчаников. Оба новопришедших были совсем голыми, но их вожак носил фартук, почти такой же, как его горные родичи. Молоко в блюдечке быстро убывало, затем вожак поднял блюдечко (величиной с его голову) и вылизал дочиста. Черные глаза над краем пристально посмотрели на Тейра, и почти сразу же все трое исчезли в камне, даже "спасибо" не сказав.
Тейр замигал и снова подергал дверь. Она осталась запертой.
- Мастер Бенефорте? Как мне спасти вас? И моего брата? "И себя".
- Я слабею, - еле слышно произнес призрачный голос. - И не могу больше говорить.
Тейр грустно решил, что тень мастера Бенефорте уклоняется от ответа. Плохо! Он старался думать, преодолевая усталость, от которой его лицо окостеневало, а в голове будто клубился., туман. Ноги его еле держали.
Ощупал тунику. У него еще оставалось два маленьких уха... Даже три, если он отыщет место получше для того, которое оставил на чердаке конюхов Аббат Монреале особенно настаивал, чтобы он попробовал каким-то образом передать одно герцогине, заключенной в башне Что же, вниз он добраться сумел. Монреале надлежало бороться с черной магией. Тейру надлежало выполнять приказания Монреале. Если сумеет. Он стиснул зубы.
Прежде чем думать, как проскользнуть мимо стражи, ему необходимо было найти способ выбраться из этой комнаты. На столе и полках лежало много странных инструментов На крайний случай можно просто взломать проклятый замок. Но когда Тейр подошел к двери с первым попавшимся шилом в руке, оказалось, что ему никак не удается вставить острие в скважину или подцепить им шляпку гвоздя. Замок был заклят, защищен так, словно его накрыли невидимым небьющимся стеклом Призраку Бенефорте, естественно, это помехой не было Призрак Бенефорте мог проходить сквозь стены, когда ему заблагорассудится. Тейр скрипнул зубами.
- Мастер Бенефорте! - Тейр постарался придать своему голосу смирение и жалобность. - Прошу вас, выпустите меня отсюда.
Никакого отклика.
- Ради Фьяметты?
Слышал он только стук собственной крови в собственных ушах.
- Урн, если ты меня любишь! - Он сглотнул подступавшую к горлу панику, глухо отдавшуюся в его голосе. В равнодушной тишине его все больше охватывал ужас. Быть запертым в этом каменном мешке с мертвецами и дурманящими отголосками черного волхования. - Помоги мне!
На этот раз он ощутил присутствие не спокойной собранной силы Бенефорте, а чего-то смятенного, необузданного. Странное синеватое пламя зигзагом соскользнуло по железному замку, точно молния. Когда замок щелкнул, открываясь, оно отпрянуло, точно раненое. Боль. Цена была заплачена страданием и волей. Да, Ури правда здесь. Немой, но вовсе не обессиленный. И не прислужник Вителли. Пока еще нет.
Тейр наклонил голову.
- Спасибо, брат! - прошептал он и, слегка пошатываясь, зажег сальный огарок в фонаре стражника, который так и простоял все это время у стола, никем не замеченный. С какой стати Ферранте обратил бы внимание на столь привычный и незатейливый предмет, один их тех, какие выдавались всем его солдатам? Тейр задул остатки восковых свечей и выскользнул из комнаты, как мог бесшумнее, и запер за собой дверь. "Как-нибудь я сумею вернуться, Ури. С планом действия. С аббатом. С войском".
Тейр не сразу сообразил, куда ему повернуть в коридоре. Он осторожно прокрался вверх по узкой лестнице, напрягая слух, чтобы уловить подавленный вздох или шорох движения поджидающего в засаде стража. В коридоре, ведущем к темницам, не оказалось ни одного. Лестница вилась вверх, в замок, как змея Вителли. В глубоком мраке наверху Тейр наткнулся на крепкую дубовую дверь. Она, конечно, была заперта. Он спустился назад в коридор с темницами.
Тут раздувшийся мочевой пузырь подсказал ему, что делать. Судя по едкой вопи, темное местечко в конце этого коридора и до него использовалось как отхожее место. Там Тейр и облегчился, стараясь, чтобы струя поменьше журчала. Потом задул фонарь, прошел на цыпочках дальше по коридору, растянулся на каменном полу, подсунул руку под голову, закрыл глаза и притворился спящим. И пока он ждал, чтобы его нашли солдаты, в его воображении кружился причудливый хоровод событий этой ночи. Он начал повторять про себя свой рассказ, но его мысли канули во тьму .
