- Я думала, вы не помните Эскобар!
Спустя некоторое время он объяснил:
- Можно немного обмануть лекарства, если знать, как.
Форкосиган приподнял брови. Видно было, что он тоже удивлен.
- И как это делается, сержант? - адмирал тщательно сохранял
нейтральный тон.
- Меня когда-то давно научил один знакомый... Записывайте то, что
хотите помнить, и думайте об этом. Потом прячьте записку - так же, как вы,
сэр, бывало прятали ваши секретные папки от Рэднова. Потом, как только
возвращаетесь к себе, когда еще не перестало тошнить, достаньте и
смотрите. Если сможете вспомнить хоть что-то, сможете припомнить и
остальное, пока за вами снова не пришли. Потом делайте то же самое. И
опять. Помогает, если у вас еще есть предмет. Вещь для памяти.
- А у вас есть... э-э... предмет? - спросил Форкосиган, явно
завороженный неожиданным откровением.
- Прядь волос. - Он опять надолго замолчал, потом добавил: - У нее
были длинные черные волосы. Они хорошо пахли.
Испытующе посмотрев на Ботари, адмирал отвернулся. Сейчас у него был
вид человека, нашедшего ключ к трудной головоломке. Корделия тоже
поспешила углубиться в созерцание мелькающих за окном пейзажей. Но она и
вправду наслаждалась ясным солнечным светом, свежим воздухом, от которого
не надо прятаться, зрелищем холмов и озер. Впрочем, она увидела и кое-что
еще. Форкосиган проследил за направлением ее взгляда.
- А, так ты их заметила?
- Флайер, который нас не обгоняет? - сказала Корделия. - Ты знаешь,
кто это?
- Имперская служба безопасности.
- Они всегда сопровождают тебя в столицу?
- Они всегда сопровождают меня повсюду. Видно, не могут поверить, что
моя отставка - это всерьез. До твоего приезда я частенько развлекался тем,
что дразнил их. Выбирал лунную ночь, напивался и летел к тем каньонам на
юге. Флайер у меня новый, очень скоростной. Они просто бесились, стараясь
не потерять меня.
- Господи, да это же верное самоубийство. Ты правда так делал?
Он казался чуть пристыженным.
- Боюсь, что да. Я ведь не думал, что ты приедешь. Это щекотало
нервы. Я так не рисковал с подросткового возраста. Хватало риска на
службе.
- Удивляюсь, как ты не разбился.
- Один раз было, - признался он. - Небольшая авария. Кстати, надо
узнать, как идет ремонт. Он что-то затянулся. Наверное, Бог и вправду
бережет пьяниц; но, впрочем, я никогда не решался летать без ремней
безопасности. Никаких дурных последствий, если не считать флайера и нервов
агента Негри.
- Два раза, - неожиданно произнес Ботари. Видя их недоумение, он
пояснил: - Вы бились два раза сэр. Второго вы не запомнили. Ваш отец
сказал, что это его не удивляет. Мы помогли... э-э... выпилить вас из
каркаса безопасности. Вы целый день были без сознания. - Он чуть
улыбнулся.
- Вы меня разыгрываете, сержант? - недоверчиво спросил Форкосиган.
- Нет, сэр. Можете съездить посмотреть на обломки флайера. Разбросало
на полтора километра по ущелью Дендари.
Форкосиган откашлялся и съежился на сиденье.
- Понятно. - Помолчав, он добавил: - Как... неприятно иметь такой
провал в памяти.
- Да, сэр, - невозмутимо согласился Ботари.
Корделия опять взглянула вверх, на парящий среди холмов флайер.
- Они наблюдали за нами все это время? И за мной тоже?
Форкосиган улыбнулся выражению ее лица.
- Надо полагать, с того момента, как ты вошла в зал космопорта
Форбарр-Султана. После Эскобара я - политическая фигура. Пресса, которая
здесь является третьей рукой Эзара Форбарры, представила меня эдаким
отшельником-героем, вырвавшим победу из пасти поражения и тому подобное. В
общем, невообразимая чушь. У меня от нее желудок болит даже без бренди.
Зная то, что я знал, можно было действовать успешнее. А я пожертвовал
слишком большим количеством крейсеров, прикрывая корабли десанта: конечно,
такой ход был вынужденным, его диктовала чистая арифметика, но...
Она уже поняла, что мысли его пошли по привычному лабиринту
неосуществленных возможностей. Будь проклят Эскобар, будь проклят твой
император, Зерг Форбарра и Джес Форратьер, будь прокляты все
обстоятельства времени и места, из-за которых мальчишеская мечта о
героизме превратилась в круговорот убийств, преступлений и обмана. Ее
присутствие явилось неплохим лекарством, но этого было недостаточно: в нем
все еще оставалось что-то неладное, незалеченное.
По мере приближения с юга к Форбарр-Султану холмы разгладились и
перешли в плодородную равнину, гораздо более населенную. Город стоял на
широкой серебряной реке, и самые старинные правительственные здания, в
большинстве своем - перестроенные древние крепости, гнездились на высоких
уступах и командных высотах на берегу. Новые районы тянулись к северу и
югу.
Между историческим центром и жилыми массивами располагался пояс
правительственных учреждений. Проезжая через него, они миновали целый
квартал выгоревших зданий, вздымавших к небу свои почерневшие каркасы.
- Боже, что здесь случилось? - спросила Корделия.
Форкосиган невесело усмехнутся:
- Это было Министерством политического воспитания - до мятежей,
происшедших два месяца назад.
- Я слышала об этом на Эскобаре, когда летела сюда. Но не
подозревала, что они были такими бурными.
- Они были не бурными, а тщательно спланированными. Лично я считаю,
что это была чертовски рискованная затея. Хотя, конечно, несомненный шаг
вперед после "Вырубки Малого Совета", которую устроил Ури Форбарра.
Прогресс методов налицо... Я не думал, что Эзар Форбарра сможет загнать
джинна обратно в бутылку, но, похоже, у него это получилось. Как только
был убит Гришнов, все вызванные им войска, которые вначале почему-то
предпочли защищать резиденцию императора, - тут он хмыкнул, -
перестроились в колонны и очистили улицы. Мятеж просто растаял, если не
считать горстки фанатиков, потерявших близких на Эскобаре. Их мигом
прихлопнули, но в новостях об этом не сообщалось.
Они переехали через реку и оказались у знаменитого госпиталя -
огромного, словно город, раскинувшийся среди обнесенного стеной парка.
Мичман Куделка, облаченный в больничную пижаму, лежал на кровати и
мерно помахивал рукой. Сначала Корделия приняла это за приветствие, но
потом увидела, что рука движется механически и непрерывно, как маятник.
Лицо молодого атлета утратило прежнее детское выражение; он казался
повзрослевшим и даже постаревшим.
Все же он сел, улыбнулся своему прежнему командиру и обменялся
кивками с Ботари. Когда он заметил за спиной Форкосигана Корделию, то
улыбка его расплылась еще шире.
- Капитан Нейсмит, мадам! То есть я хотел сказать - леди Форкосиган!
Я никак не ожидал снова вас увидеть.
- И я тоже. Рада, что ошиблась, - искренне проговорила она.
Куделка перевел взгляд на адмирала:
- Приношу вам мои поздравления, сэр. Спасибо за записку. Я немного
скучал без вас последние недели, но... вижу, что у вас были более важные
дела.
Благодаря улыбке его слова не казались насмешливыми.
- Спасибо, прапорщик. Э-э... что у вас с рукой?
Куделка поморщился.
- Я сегодня упал. Что-то закоротило. Через несколько минут придет
доктор и все наладит. Я легко отделался.
Тут Корделия заметила, что кожа на его руках покрыта сетью тонких
красных шрамов - следы имплантации искусственных нервов.
- Значит, ты ходишь. Это приятно слышать, - удовлетворенно заметил
Форкосиган.
- Да, вроде как хожу. - Он повеселел. - К тому же им удалось наладить
управление моим кишечником. По крайней мере, я избавился от этого
чертового пакета с дерьмом!
- Вам очень больно? - робко спросила Корделия.
- Не слишком, - беззаботно ответил прапорщик, и она поняла, что это
неправда. - Самое неприятное, если не считать неуклюжести и потери
равновесия, - это путаница в чувствах. Ложные сигналы мозга. Когда,
например, различаешь цвета левой пяткой, или ощущаешь то, чего нет, -
например, будто по всему телу кто-то ползает, или не ощущаешь того, что
есть на самом деле, например горячего...
Он посмотрел на забинтованную левую лодыжку.
Вошел врач, и разговор прервался. Куделка снял рубашку, доктор
закрепил у него на плече индикатор импульсов и начал отлавливать
замыкание, передвигая по коже специальный зонд. Куделка побледнел и
уставился на свои колени. Наконец, левая рука перестала раскачиваться и
безвольно упала.
- Боюсь, придется отключить ее до конца дня, - извинился врач. - Но
ничего, наладим завтра, когда займемся двигательной группой правой ноги. -
Собрав инструменты, он вышел из палаты.
- Я знаю, тебе кажется, что это тянется уже целую вечность, - сказал
Форкосиган, глядя в усталое лицо Куделки. - Но каждый раз, как я сюда
прихожу, я вижу прогресс. Ты выйдешь на собственных ногах, - уверенно
заключил он.
- Да, хирург говорит, что выпихнет меня отсюда месяца через два. - Он
улыбнулся. - Но врачи считают, что я больше не годен для действительной. -
Улыбка погасла, и лицо его сморщилось. - Ох, сэр, они собираются меня
уволить! Все это бесконечное кромсание - и впустую! - Стиснув зубы, мичман
умолк.
Форкосиган тоже отвел взгляд, не навязывая ему своего сочувствия,
пока Куделка снова не повернулся к ним с тщательно надетой улыбкой.
- Хотя их можно понять, - бодро заявил он, обращаясь на этот раз к
молчаливому Ботари. Тот стоял у двери, не выказывая никакого желания
принять участие в разговоре. - Пара хороших ударов по корпусу, вроде тех,
что ты залепил мне на тренировке, и я начну биться, как рыба на крючке. Не
слишком хороший пример для подчиненных. Наверное, надо будет найти...
какую-нибудь административную работу. - Он посмотрел на Корделию. - А что
с тем вашим мичманом, которому попали в голову?
- Последний раз я его видела после Эскобара: кажется, за два дня до
отлета. У него все по-прежнему. Из больницы его выписали, мать ушла с
работы и сидит дома, ухаживает за ним.
Пристыженный Куделка опустил глаза.
- А я тут ною из-за каких-то подергиваний. Извините.
У нее защемило сердце, и она покачала головой, не решаясь заговорить.
Позже, оставшись наедине с Форкосиганом, Корделия уткнулась ему в
плечо. Он крепко обнял ее.
- Теперь понимаю, почему ты начал пить. Я бы и сама не отказалась
сейчас от рюмки чего-нибудь крепкого.
- На следующей остановке мы поедим и выпьем по одной, - пообещал он.
Теперь они направлялись в лабораторное крыло. Дежурный военврач
сердечно поздоровался с Форкосиганом и только чуть опешил, когда тот без
всяких предисловий представил свою спутницу как леди Форкосиган.
- Я и не знал, что вы женаты, сэр.
- Недавно.
- Поздравляю. Я рад, что вы зашли посмотреть, пока они еще не все
поспели. Это, по правде говоря, самое интересное. Не подождет ли миледи
здесь, пока мы займемся нашими делами?
- Леди Форкосиган полностью в курсе.
- И кроме того, - весело добавила Корделия, - у меня к этому личный
интерес.
Удивленный врач провел их в комнату мониторинга. Здесь осталось
только шесть резервуаров. Дежурный техник как раз подвозил на каталке
приспособления, видимо, одолженные в каком-то родильном доме.
- Доброе утро, сэр, - жизнерадостно поздоровался он. - Решили
взглянуть, как будет вылупляться наш цыпленок?
- Надо бы тебе найти для этого какое-нибудь другое слово, - сказал
врач.
- Да, но ведь родами это не назовешь, - резонно возразил техник. -