- Не знаю. Он не сказал,- пожал плечами Флик. Отец нахмурился и
проворчал что-то насчет молчаливых незнакомцев, завершив свой
приглушенный комментарий клятвой никогда больше не пускать в
гостиницу подозрительных типов. Затем, жестом велев сыну идти за ним,
он вышел из кухни и свернул налево, к гостиной, чуть не касаясь стен
широкими плечами. Флик быстро шагал за ним, в нерешительности
нахмурив широкое лицо.
Незнакомец все еще сидел молча, повернувшись спиной к людям,
собравшимся у бара. Услышав, как распахнулись задние двери, он чуть
повернулся и увидел, как в комнату вошли двое. Незнакомец отметил,
что сын очень похож на своего отца. Оба они были среднего роста,
крепкого сложения, с похожими широкими невозмутимыми лицами и
взъерошенными каштановыми волосами. В дверях они помедлили, и
Флик указал на темную фигуру. Хозяин гостиницы с минуту
рассматривал его, не двигаясь с места, и в глазах Курзада Омсфорда
читалось удивление. Незнакомец вежливо встал, возвышаясь над отцом
и сыном, подошедшими к нему.
- Добро пожаловать в мою гостиницу, путник,- приветствовал его
Омсфорд-старший, тщетно вглядываясь в тень под капюшоном его
плаща, скрывающую темное лицо гостя.- Меня зовут, как тебе, наверное,
сказал мальчик, Курзад Омсфорд.
Незнакомец пожал протянутую руку с такой силой, что
коренастый мужчина невольно поморщился, и кивнул на Флика.
- Ваш сын был столь добр, что показал мне дорогу в этот
гостеприимный дом.- Он улыбнулся, и Флик готов был поклясться, что
это была издевательская усмешка.- Надеюсь, вы составите мне
компанию за ужином и кружкой пива.
- Конечно,- ответил хозяин гостиницы, вразвалку подходя к
свободному стулу, на который затем грузно уселся. Флик тоже
пододвинул себе стул и сел, не сводя глаз с незнакомца, который
продолжал расточать похвалы в адрес столь прекрасной гостиницы его
отца. Омсфорд-старший засиял от удовольствия и, радостно кивнув
Флику, окликнул одного из людей у бара, чтобы тот принес им три
кружки. Высокорослый гость до сих пор не откинул капюшон плаща,
скрывающий его лицо. Флику хотелось вглядеться в эту тень, но он
боялся, что незнакомец заметит это, а одна такая попытка уже стоила
ему ободранных запястий и научила уважать силу и характер великана.
Безопаснее было оставаться в неведении.
Он сидел молча, пока разговор его отца с незнакомцем переходил
от вежливых замечаний насчет хорошей погоды к более откровенному
обсуждению жителей и событий Дола. Флик заметил, что почти все
время говорит отец, которого редко приходилось упрашивать
поддержать беседу, а незнакомец лишь вставляет в разговор отдельные
реплики. Возможно, это ничего не значило, но Омсфорды до сих пор
ничего не узнали о незнакомце. Он даже не назвал им своего имени.
Теперь же он исподволь добывал у ничего не подозревающего хозяина
гостиницы информацию о Доле. Это беспокоило Флика, но он не знал,
что предпринять. Ему захотелось, чтобы появился Шеа и увидел, что
происходит. Но брата все не было. Долгожданный ужин был подан и уже
полностью уничтожен, когда наконец распахнулись створки входных
дверей, и из темноты появился Шеа.
Впервые Флик заметил, что незнакомец в капюшоне проявил к
увиденному им человеку не просто легкий интерес. Сильные руки
стиснули край стола и черная фигура безмолвно поднялась, возвышаясь
над Омсфордами. Казалось, он забыл об их присутствии, и его лоб
прорезали еще более глубокие морщины, а неровное лицо
сосредоточенно застыло. На одну страшную секунду Флик поверил, что
незнакомец намерен убить Шеа, но тут же эта мысль исчезла,
вытесненная другой: этот человек изучал мысли его брата.
Незнакомец пристально смотрел на Шеа, и его укрытые тенью
запавшие глаза быстро оглядывали узкое лицо и стройную фигуру
юноши. Он немедленно отметил в нем черты сказочных эльфов - слегка
заостренные уши под копной взъерошенных светлых волос, словно
проведенные карандашом брови, под прямым углом поднимающиеся от
переносицы, не пересекая лба, и тонкие линии носа и подбородка. Он
увидел в этом лице честность и ум, и сейчас, глядя через всю комнату на
Шеа, он прочел в проницательных голубых глазах решительность,
которая также пылала в румянце, покрывшем лицо юноши, смело
глядящего в глаза незнакомцу. На мгновение Шеа замер, испытав трепет
перед огромным темным существом. Он чувствовал себя так, словно
попал в некую ловушку, только не понимал, почему. Наконец,
решительно взяв себя в руки, он пошел навстречу грозной фигуре.
Флик с отцом наблюдали, как Шеа подходит к ним, не сводя глаз с
высокого незнакомца, а затем, словно только что узнав вошедшего, оба
поднялись из-за стола. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга в
неловком молчании, а затем все Омсфорды разом торопливо заговорили,
здороваясь друг с другом и маскируя потоком слов непонятное
напряжение. Шеа улыбнулся Флику, но не мог отвести глаз от
возвышающейся над ним фигуры. Шеа был немного ниже брата, а
следовательно, тень незнакомца закрывала его еще сильнее, но глядя на
великана, он вел себя спокойнее, чем Флик. Курзад Омсфорд заговорил с
Шеа о порученном деле, и пока тот отвечал на настойчивые расспросы
отца, его внимание на мгновение отвлеклось, но после нескольких
вопросов Шеа вновь повернулся к пришедшему в Дол незнакомцу.
- Я уверен, что мы не встречались; но мне кажется, вы откуда-то
меня знаете, и я испытываю странное чувство, что тоже должен знать
вас.
Нависшее над ним темное лицо кивнуло и его пересекла знакомая
мимолетная усмешка, все такая же издевательская.
- Возможно, ты и должен знать меня, хотя неудивительно, что ты
не помнишь. Но я знаю, кто ты; в самом деле, я тебя хорошо знаю.
От неожиданности Шеа онемел и встал, уставившись на
незнакомца и не в силах заговорить. Тот поднес к своему лицу тонкую
руку и погладил темную бородку, медленно оглядев троих людей,
ожидающих его дальнейших слов. Открытый рот Флика олицетворял
вопросы, роящиеся в мыслях у всех Омсфордов. Наконец незнакомец
поднял руку и откинул капюшон плаща, открыв взглядам темное лицо,
обрамленное длинными черными волосами, аккуратно остриженными у
плеч и падающими на глубоко посаженные глаза, до сих пор кажущиеся
темными щелочками в тени густых бровей.- Меня зовут Алланон,- тихо
объявил он. Наступила долгая полная изумления тишина, и трое
слышавших его застыли в изумлении, не в силах вымолвить ни слова.
Алланон - таинственный странник четырех земель, историк народов,
философ и наставник, по слухам, практикующий мистические искусства.
Алланон - человек, побывавший всюду, от черных гаваней Анара до
запретных вершин Чарнальских гор. Его имя было знакомо даже
жителям самых глухих и уединенных поселений Юга. И вот он вдруг
стоит перед Омсфордами, каждый из которых за всю жизнь лишь
несколько раз покидал родную долину.
В первый раз Алланон тепло улыбнулся, но в глубине души он
жалел их. Тихое существование, которое они привычно вели многие
годы, кончилось, и в некотором смысле это произошло из-за него.
- Что привело вас сюда? - спросил наконец Шеа. Высокий
странник пристально взглянул на него и издал тихий глубокий смешок,
удививший их всех.
- Ты, Шеа,- прошептал он.- Я пришел за тобой.
Глава 2
Следующим утром Шеа проснулся рано, покинул тепло своей
постели и торопливо оделся на сыром прохладном воздухе. Он
обнаружил, что встал так рано, когда во всей гостинице не проснулся
еще ни один человек: ни хозяин, ни гости. Длинное здание окутывала
тишина, пока он бесшумно пробирался из своей маленькой комнатки в
задней части основного здания в главный холл, где быстро развел огонь
в огромном каменном очаге негнущимися от холода пальцами. Даже в
самые теплые месяцы в эти ранние утренние часы, когда солнце еще не
поднялось над холмами, в долине стоял невыносимый холод. Тенистый
Дол был надежно укрыт не только от человеческих глаз, но и от ярости
переменчивой зимней погоды, приходящей с Севера. Но хотя свирепые
бури зимой и весной проносились мимо долины и Тенистого Дола, по
утрам среди холмов круглый год обитал жгучий холод, который
разгоняли лишь падающие в долину теплые лучи полуденного солнца.
Занявшийся на дровах огонь гудел и потрескивал, а Шеа
расслабился на одном из высоких стульев с прямой спинкой, обдумывая
события прошлого вечера. Он откинулся назад, сцепив пальцы рук,
чтобы согреться, и опершись спиной на жесткое дерево. Откуда Алланон
может его знать? Он редко выбирался из Дола и наверняка запомнил бы
этого человека, если бы встретил его в одном из своих нечастых
путешествий. После своего заявления Алланон отказался далее
обсуждать этот вопрос. Он молча поужинал, заявив, что все дальнейшие
разговоры откладываются до утра, и вновь превратился в ту зловещую
фигуру, которая встретила тем вечером Шеа на пороге гостиницы. Поев,
гость попросил хозяина показать ему комнату, где он может выспаться, и
извинился. Ни Шеа, ни Флик не сумели больше вытянуть из него ни
одного слова про его путешествие в Тенистый Дол и его интерес к Шеа.
Позднее, когда ночью братья беседовали об этом наедине, Флик связал
его встречу с Алланоном и случай с ужасающей тенью.
Мысли Шеа вернулись к изначальному вопросу - откуда Алланон
может его знать? Он проследил в уме все события своей жизни. Ранние
годы он помнил смутно. Он не знал, где родился, хотя через какое-то
время после того, как его усыновили Омсфорды, ему рассказали, что он
появился на свет в маленьком поселении на Западе. Отец его умер
раньше, чем в памяти мальчика мог бы запечатлеться его образ, и теперь
он почти ничего не мог о нем вспомнить. Какое-то время его
воспитывала мать, и он припоминал отдельные эпизоды из жизни с ней,
свои игры с детьми эльфов среди огромных деревьев, в темно-зеленой
глуши. Ему исполнилось пять лет, когда она вдруг заболела и решила
вернуться к своему народу в деревушку Тенистый Дол. Наверное, она
уже знала, что жить ей осталось недолго, но в первую очередь она
заботилась о сыне. Путешествие на юг стало для нее последним, и вскоре
после переселения в долину она умерла.
Родственники матери, оставшиеся здесь после ее замужества,
исчезли, все, кроме Омсфордов, приходящихся ей всего лишь дальними
кузенами. Менее года назад Курзад Омсфорд потерял жену и с тех пор
один воспитывал сына Флика и содержал гостиницу. Шеа стал членом
их семьи; отныне мальчики росли как братья и оба носили имя
Омсфордов. Никто никогда не называл Шеа его настоящего имени, а сам
он не считал нужным спрашивать. Омсфорды были единственной
семьей, много для него значившей; они также приняли его как
родственника. Временами смешанная кровь беспокоила Шеа, но Флик
упорно убеждал его в том, что это только преимущество, ибо его
характер и инстинкты сформированы смешением кровей двух рас.
Но, как ни старался, он не мог припомнить встречи с Алланоном.
Казалось, этого никогда не происходило. Возможно, так оно и было.
Шеа поерзал на стуле и пустым взглядом уставился в огонь. Что-то
в мрачном путнике пугало его. Возможно, это говорило его
воображение, но он не мог избавиться от ощущения, что этот человек
каким-то образом читает его мысли и видит его насквозь, стоит ему
лишь пожелать. Это казалось нелепым, но с момента встречи в гостиной
комнате эти мысли не покидали юношу. Флик тоже заметил это. Он даже
прошептал брату в темноте спальни - боясь, что его могут как-то
подслушать - что, по его мнению, Алланон опасен.
Шеа выпрямился и глубоко вздохнул. За окном уже начинало
светать. Он поднялся, чтобы подбросить в огонь хвороста, когда
услышал в коридоре голос отца, громко рассуждающего о хозяйственных
проблемах. Глубоко вздохнув, Шеа отогнал от себя мрачные мысли и
поспешил на кухню, чтобы помочь готовить завтрак.
Только ближе к полудню Шеа увидел Алланона, который,
очевидно, все утро провел в своей комнате. Тот неожиданно появился из-
за угла гостиницы, когда Шеа отдыхал под огромным тенистым деревом
позади дома, задумчиво управляясь с легким завтраком, который сам
себе соорудил. Его отец был занят делами где-то в доме, а Флик
