накапливают определенную сумму знаний и становятся способными к
самоанализу, чтобы начать исследование побудительных мотивов на основе
понятий, скорее свойственных человеку, чем искусственной технологии, и
установить, что мы сознательно придумываем эту серию податливых целей. Мы
столкнулись с одним таким понятием и назвали его прогрессом.
- Описав его гиперболической серией случайно нанесенных на график
точек, где одна ось обозначает количество звездных кораблей, а другая -
количество людей, подвергшихся психотерапии.
- Разве я говорил это? - спросил Тодер, и когда я кивнул, он,
удовлетворенный, усмехнулся. - Удивительное выражение. Я должен воскресить
его! Но я не могу только проклинать ошибки наших предшественников; это
пустая игра, хотя ею легко увлечься. Рэй, что является нашей самой
основной и абсолютно необходимой возможностью?
Я сделал несколько медленных марсианских вдохов и задумался. Теперь я
был спокоен. Старик не собирался оскорбить меня, когда "запутывал" мою
память, он извинился и объяснил, что заставило его это сделать. Я хотел
проследить его мысли, чтобы правильно понять его выводы и, возможно,
помочь ему - он сам на это намекал.
- Назовите это сами, - сказал я наконец.
Он хлопнул в ладоши:
- Наш генетический вклад, уточним это. Сейчас разреши мне задать тебе
еще один или два вопроса, на которые, я думаю, ты сможешь очень хорошо
ответить, покопавшись в себе. Первый: каков главный фактор, усложняющий
существование марсиан?
- Недостаток кислорода для развития зародыша, - быстро ответил я. -
Если бы он обходился тем, что есть, на этой планете могла бы развиться
марсианская раса. А так мы являемся разновидностью амфибий, возвращающихся
в океан для размножения.
- Следовательно, нас очень мало, - кивнул Тодер. - Второй вопрос:
какое основное различие между медведианами и центаврианами?
Я недоуменно посмотрел на него:
- Вы знаете это так же хорошо, как и я! Различие не в психологии или
генетике, а исключительно в способе организации общества. Медведиане
азартны и непостоянны, центавриане негибки и дисциплинированны.
- Совершенно верно. Характеры этих людей формировались на основе их
бытия. Здесь необходимо учитывать и особенности семейной жизни, и способ
воспитания детей, и методы хозяйственного планирования. - Тодер подался
вперед. - Рэй, ты считаешь это просто случайностью?
Я долго не мог найти слов. В ушах стоял пронзительный звон. Губы
пересохли. Наконец я тихо спросил:
- Как вы думаете, Тодер, кто мы есть? Неандертальцы двадцать
четвертого века, вынужденные выбросить плоды эволюции на мусорную свалку и
оставить их там гнить?
14
- Ты говоришь о том, что чувствуешь, - тон Тодера был язвительным. -
Очевидно, ты не принял во внимание моих слов о человеческой судьбе. Кроме
всего прочего, я марсианин, вспомни об этом. Наша сила и наша гордость в
умении подчинять себе любые обстоятельства. Победили ли они нас?
- Это вопрос о победе или поражении? Не было ли решение вырвано из
наших рук?
- Нет, это не решение. Это просто принятие неизбежности,
необходимость быть тем, кто мы есть. Надеюсь ты понимаешь эту ситуацию,
как я, как марсианин...
- Неудачный эксперимент, - я вытер пот с лица. - Мы затмили бы и
медведиан, и центавриан.
- Фактически да. Но я должен сжато изложить все остальное. Согласись,
Рэй, мы как вид обладаем огромным талантом. Мы можем безнаказанно нарушать
большинство фундаментальных законов Вселенной и нести огонь разума к
звездам. Но что мы делаем, когда достигаем их? То же самое, что делали
тысячелетиями на своей планете. Как будто мы перевалили через вершину
развития и начали разлагаться.
Это началось уже в двадцать первом столетии. Большинство дальновидных
проектировщиков обратились к ранее пройденным процессам. Земное общество
начало гомогенизироваться. Все больше и больше народов, говоривших на
разных языках и придерживавшихся разных культурных традиций, заимствовали
универсальную цель достижения материального благополучия и связанные с ней
понятия. Мы имеем больше данных, чем может осмыслить человек за всю свою
жизнь, но до сих пор мы были неспособны сделать выводы из этой сумбурной
информации. Почему? Были предложены две гипотезы, и так случилось, что они
прекрасно стыковались с великим планом будущего человеческого развития.
Сначала утверждали, что социальная однородность человечества приведет
к упадку. Примитивное стремление соответствовать стандарту вытеснит
побуждения к исследованиям, к открытию новых земель, желание поразить мир
новыми изобретениями. Последняя эффективная волна технического прогресса
принесла людям возможность межпространственного перемещения.
Также было доказано, что наше превозносимое умение изменять
окружающую обстановку, вместо того чтобы существовать в первоначальной,
обусловленной эволюцией, подобно неразумным существам, превзошло нашу
способность здраво рассуждать о том, что мы делаем. Другими словами, мы
стали нуждаться в новом таланте сверхпсихологической силы, если тебе
нравится. Талант существовал в эмбриональном состоянии, это не слишком
редкая способность воспринимать новые умственные концепции, как, например,
четырехмерное пространство, которые нигде не соприкасались с той картиной
окружающего мира, которую мы получаем с помощью обычных органов чувств.
Перед появлением межзвездных двигателей люди думали, что они
ограничены пределами Старой Системы. Марс был единственной, кроме Земли,
планетой, где человек мог создать собственное общество и культуру,
отличавшиеся всеми теми факторами, которые воздействовали на тебя и на
меня. Но, как ты подметил, марсиане подобны амфибиям, они должны
возвращаться в высококислородную среду для рождения детей или рожать их
слабоумными... Да?
Я думал о том, что он говорил, и множество до сих пор несвязанных
отрывочных сведений соединились в одно целое, оставляющее неприятное
впечатление. Я сказал:
- Если я правильно вас понял, то различия между медведианами и
центаврианами были заранее кем-то запланированы.
Я вспомнил слова короля геральдической палаты о человеке, который со
своими талантами должен был делать в жизни что-нибудь большее, чем просто
воспитывать детей... А Юма говорил, что геральдика является разновидностью
микроскопа, средством для изучения вклада!
- Правильно. Нет смысла рассказывать, как мы пробовали манипулировать
своим наследием, чтобы получить талант, который необходим для поддержания
прогресса. Весь расчет был на случайный выигрыш. - Тодер изобразил
подбрасывание монеты. - Были придуманы два разных общества: медведиан -
беспечных, непостоянных, принимающих жизнь такой, какая она есть, и
центавриан - трезво мыслящих, серьезно относящихся к своим потомкам.
- Тогда как марсиане остались в стороне, - выдавил я с горечью. Я не
ведал, откуда Тодер получил эту информацию, но он говорил со знанием дела.
- Не совсем так. В действительности мы пытались развить свои
традиции. За ними был бесплодный план, но, в отличие от земных обычаев,
они все же имеют будущее.
- Утешающе, - кисло произнес я. - Ну и когда будет виден результат? Я
понял так, что мы многого не знаем о плане нашего развития и что
особенности, присущие медведианам... э... несут факел в будущее.
Учитель твердо взглянул на меня:
- Нет, Рэй. Совсем наоборот. Мы оказались достаточно знающими и
сберегли свой генетический фонд. Талант, который когда-то только
планировали, внезапно появился на шесть поколений раньше, чем
предполагалось по наиболее оптимальной оценке.
- Что? Среди центавриан? - Я подумал об упрямых, ограниченных
сторонниках авторитарной власти, которых я знал очень хорошо, и мне стало
страшно от мысли, что человечество пойдет по этому пути.
Тодер потянулся к маленькому шкафчику, расположенному сзади него на
расстоянии его по-марсиански длинной руки. Он набрал шифр, извлек из
шкафчика свиток и развернул.
Это был гербовый щит, разделенный на четверти. Первая и четвертая
заключали символы власти центаврианского Тирана: серебряные звезды и
кометы на черном фоне, тигриную голову. Что обозначали изображения на двух
других четвертях, я не знал.
- Вы хотите сказать, - произнес я с изумлением, - что Тиран имеет
талант?
- Незначительный. Я уверен, ты знаешь недавнюю историю. В своей
прямодушной решимости создать планируемое общество центавриане перехитрили
сами себя и сделали неправильные оценки, приведшие к экономическому
кризису - почти бедствию. И давление обстоятельств возвысило первого
Тирана, Бориса бен Соломона. Он отверг все предсказания о крахе
центаврианского общества. Нация уже было нацелилась идти по медведианскому
пути развития общества, но Тиран Борис вернул ее на старый путь... Но,
конечно, этот не рожден от нынешнего Тирана Базиля.
- От кого же тогда? Не от одного ли из его сыновей? Они будут носить
отцовский герб с отличием до тех пор, пока он не умрет или не сложит свои
полномочия.
- Совершенно верно. Я не знал, что ты изучал геральдику, - Тодер
свернул герб. - Короче говоря, если этот герб будет когда-нибудь
официально представлен, чего, я искренне надеюсь, не случится, он будет
принадлежать сыну довольно знаменитой куртизанки, которая в возрасте
семнадцати лет... э... умудрилась вступить в морганатический брак с
Тираном. Предположительно, с самым старшим сыном Базиля - Барнаби.
- Вы сказали, - размышлял я вслух, - что надеетесь, что этот герб
никогда не будет официально представлен. Так вы не хотите, чтобы Тиран
Базиль признал внука как законного, или?.. - я остановился, онемев.
- Да? - мягко подтолкнул Тодер.
- Вы хотите сказать, что этот ребенок был на борту "Хипподамии".
Приручил лошадь - следовательно, приручил центавра. Он был похищен у
родителей и доставлен на Марс?
- Не так жестоко, как ты думаешь, - возразил Тодер. - Родились
близнецы, мальчик и девочка, но мать и отец не знают об этом. Роды были с
применением кесарева сечения и под наркозом. К тому же девочка имеет
достаточно дарований, чтобы стать исключительным ребенком. Хотя именно
мальчик обладает необходимым талантом.
- Но вы не сумеете сохранить это дело в секрете! Они могут узнать!
Зачем было приказано центаврианам найти меня и допросить под пыткой о
"Хипподамии?"
Последовала долгая пауза. Наконец Тодер сказал:
- Мы были уверены, что они не знают всего, но... Хорошо! Инженер
Лугаса, которого ты заменил, заболел болезнью Лакхмана. Как ты, вероятно,
знаешь, она сопровождается лихорадкой и многословным бредом. Лугас не
рискнул забрать его с Дариса. Он понадеялся, что больной не знает всего
секрета, нанял тебя и бежал оттуда. Но в госпитале на Дарисе инженер,
вероятно, в бреду сделал достаточное количество намеков, чтобы
заинтересовать центаврианские власти. К тому же, конечно, медведиане,
центавриане и земляне имеют секретных агентов на всех территориях.
- Подобных Лугасу?
- Его статус не относится к делу! - сказал Тодер резко, затем
смягчился: - О да, я предполагал, что ты сделаешь именно такой вывод. Но
Лугаса нельзя назвать шпионом. Мы занимаемся планированием человеческого
будущего. Я отвечаю за то, чтобы генетические исследования не являлись
монополией центавриан. Медведиане всегда удивлялись одаренности потомства
Бориса и...
Вот он!
Тодер вскочил с кресла с несвойственной для степенного пожилого
