выживает. В таких же лишенных разума грязных тупых жвачных, как те, что
копошатся у подножия стен, пожирая друг друга.
Рамрод-Шашсуисс потер трехпалой рукой лоб, удивляясь отсутствием
бровей и век. Да, большие выпуклые глаза были прикрыты прозрачной
рогоподобной пленкой. Люди-змеи... Далеко же его забросил Ключ, тут еще
трижды и трижды задумаешься, стоило ли бросаться очертя голову в бегство.
Не лучше ли было поискать другой выход. Ему приходилось выворачиваться из
самых скользких положений, но сейчас... Он даже и преданий не слышал о
таком городе. Следы терялись во мраке времени, куда загонял его Ключ. И
что самое плохое - он скользит только в одном направлении - все глубже и
глубже. Века... Что там века - тысячелетия! И как возвращаться - остается
для Шашсуисса... тьфу!... Рамрода абсолютной загадкой.
Он вышел на стену, вдохнул сладковатый терпкий воздух, пронизанный
ароматом разложения, идущим снизу, из пучины. Жадно трепеща крыльями и
вытягивая зазубренное жало, к нему метнулся зеленый комар. Не глядя,
машинально, Рамрод щелкнул Кнутом, и цветок красного пламени полыхнул в
воздухе, где только что летел хищник.
Хассесосы стояли неподвижно, как и положено в спокойное время,
набираясь сил и отдыхая перед очередным приступом. Для пробы он
прикоснулся Кнутом к спине одного из них. Коричневое, словно деревянное,
тело как бы сломалось посредине, хассесос согнулся, открыв круглое черное
отверстие, из которого брызнула струя жемчужно-голубой слизи. Сверкающими
каплями слизь потекла по стене, быстро мутнея и затвердевая.
Рамрод-Шашсуисс пнул ее, пробуя на прочность. Все в порядке. Нет, ничто не
грозит городу, пока Пастухи на страже. Пастухи следят за непонятными
животными-растениями, которые когда-то приручил наивеличайший Сохшишосс и
приспособил для укрепления растворяющихся во время приступов стен.
Хассесосы подчинялись только ударам Кнутов, ни на что другое они не
реагировали. А прикосновения, способные сжечь человека, были им даже
приятны...
Он вернулся в свою башню, сладко потянулся. Наступило время вечерней
прохлады. Можно будет придаться холодному сну, так славно коротающему
время...
Рамрод-Шашсуисс затряс головой, гоня прочь соблазнительные, но
предательские мысли. Как можно... Охранитель не имеет права на сон. Вот
когда его сменят... И как ни противно, но придется... Рамрод-Шашсуисс
нехотя распахнул шкаф и достал зеленый копошащийся жилет, содрогаясь,
надел его. Он терпеть не мог горячих гусениц шашшиш, но приходилось. Они
были мохнатыми и теплыми, и только они могли спасти его от ночного холода,
не дать впасть в оцепенение, грозящее гибелью всему городу.
Рамрод ударил себя кулаком по голове. Гони, гони прочь эти дурацкие
чувства и мысли недоделанного существа - псевдосапиенса, гримасы
природы... Ты ведь человек! Гони, если не хочешь полностью превратится в
человека-змею Да, на сей раз сказалось не только отсутствие половины
Ключа, но и отдаленность Херринга. Поток психоэнергии был слабее, чем
нужно, и поэтому накладка его сознания на матрицу получилась еще менее
удачной. В матрице осталось гораздо больше от первоначального хозяина
тела, и теперь Рамроду предстоит постоянная жестокая борьба с Шашсуиссом.
Лот-а-Рата он сломал сразу, здесь подобный трюк не пройдет. Драка тем
более опасная, что разбитый наголову этот дикарь не осознает свое
поражение и будет продолжать бороться за то, что он почитает сознанием.
Рамрод напряг волю и начал методично, клетку за клеткой, очищать мозг
от наслоений, привнесенных Шашсуиссом. Он уже почти преуспел в этой
борьбе...
Все-таки ночь - это ночь. Хоть и надел он жилет, но все равно
движения стали вялыми и расслабленными, не такими зоркими глаза, не такой
быстрой реакция. Только поэтому он не сразу заметил, что происходит. Да
еще вдобавок он был так увлечен своим сражением за сознание...
Тонкие коричневые усики вьюнка каким-то чудом сумели зацепиться в
проеме окна. Как они поднялись на такую высоту и почему бросились на
башню, а не на стену - осталось загадкой. Вслед за ними появились два
темно-зеленых суставчатых стебля с круглыми тарелочками-листьями.
Осторожно пощелкивая и переговариваясь, они вползли в комнату и слепо
зашарили по ней, отыскивая, за что зацепиться. Один натолкнулся на
центральную колонну и моментально обвился вокруг нее, но не остановился, а
принялся обматываться виток за витком, пока голубой камень не скрылся под
шевелящимися зелеными кольцами. Листья сразу скользнули внутрь, под эту
рубашку, и прилипли к камню, закрепились и начали выделять из устьиц едкий
сок, от которого камень мутнел, белел и крошился.
Второму стеблю повезло меньше. Сначала он тоже сунулся было к
колонне, но собрат его отогнал. Он покружил немного по ковру и нашел то,
что ему показалось подходящим, - ножки столика. Переплетя их, стебель
дернул, пробуя. Стол, конечно же, не выдержал и двинулся с места. Стоявшие
на нем сосуды задребезжали и попадали.
Звук этот заставил Рамрода испуганно вскочить. С минуту он
бессмысленно таращился на коричнево-зеленую мешанину, потом спохватился.
Первое Яйцо! Он едва не опоздал. Нельзя же так валяться бесчувственно,
когда Болото снова подкрадывается к тебе. Еще совсем немного, и вслед за
первыми лазутчиками явится Оно само.
С криком ярости он взмахнул Кнутом и бросился в бой. Главное сейчас -
оторвать вьюнок от колонны. Навстречу ему метнулись гибкие жгуты усиков.
Они старались схватить Рамрода за руки, сплести, связать, лишить движения.
Нет, сам по себе вьюнок не опасен. Но те, кто придут следом, поднимутся по
его стеблю...
Усики больно хлестнули по лицу, один до крови рассадил щеку, мутная
желтоватая жидкость побежала за воротник. Рамрод злобно зашипел и щелкнул
Кнутом. Свистящая плеть, оставляя быстро тающий в воздухе малиновый
искрящийся след, рассекла, как бритвой коричневые пряди. Они упали на
ковер и безжизненно свились кольцами. Призывая на помощь Красную Змею
Шахиссауа-Шиссу, Рамрод накинулся на вьюнки, исступленно хлеща их,
полосуя, рассекая на куски. Растения корчились, пытаясь уклонится от
ударов, но малиновая плеть рубила и кромсала их. Однажды вьюнку удалось
усиком зацепить Рамрода за ногу. От сильного рывка он полетел кувырком, и
растение уже приготовилось придавить его массой стеблей и облепить
ядовитыми листьями, но каким-то чудом, вслепую, Рамрод успел махнуть
правой рукой, и Кнут уничтожил ловушку.
Тяжело дыша, Рамрод поднялся, стер струящуюся по лицу вязкую кровь.
Из груди вырвалось невольно яростное непрерывное шипение, и против своей
воли он начал раскачиваться в боевом танце, чувствуя, как распухает шея.
Он им покажет... Они тихо содрогались, испуская пронзительный тошнотворный
запах... Вздор.
Но бой еще не кончен. Стебель вьюнка еще цепляется за колонну. Рамрод
поднял Кнут и направился туда. И замер на полдороге. Настоящий бой
действительно только начинался.
Первое окно, в которое уходил вьюнок, на мгновение потемнело, потом
снова осветилось. Прозвучало тонкое сверлящее верещание, и в комнату
проскользнул хосишшеш. Зверь два раза хрюкнул, припал на растопыренных
коротких лапах, вздыбив блестящую от воды жесткую серую шерсть, став вдвое
толще. Маленькие глазки зажглись мрачным красным огнем, противные круглые
уши, которых нет у людей, встопорщились, поднятый хвост мелко дрожал.
Извечный враг змей и страшный людоед готовился напасть.
Рамрод ощутил укол испуга. Захотелось повернуться и удирать, ведь на
нем не было лат и он не имел другого оружия, кроме Кнута. Конечно, Кнут
был замечательной вещью, мудрецы народа Сошшасасс достойно гордились
жуткими растениями, выращенными в жарких сухих подвалах, куда люди могут
зайти только на самое короткое время. Кнуты мгновенно сжигали, превращали
в тонкий черный пепел все живое, к чему прикасались. Но была у них одна
особенность - они не могли причинить вреда разумным. Почему - Рамрод не
знал, как не знал и Шашсуисс. Он просто пользовался Кнутом - и только.
Сейчас, правда, более уместным было бы настоящее оружие.
Вдруг Рамрод почувствовал, что во рту у него оттопыривается ядовитый
зуб. Он открыл рот и глубоко задышал, медленно раскачиваясь, одну за
другой исполняя фигуры боевого танца. Хосишшеш, видимо, был старый и
опытный, он не стремился нападать сразу. Стелясь по ковру, он двинулся в
сторону, стараясь обойти Рамрода сбоку. Тот поворачивался, не сходя с
места. Стремительный выпад, который не возможно уловить глазом, но
навстречу щелкнул Кнут, и с жалобным визгом людоед отлетел в угол, тряся
раненой лапой.
Теперь Рамрод сам бросился на него, стараясь ударить Кнутом по
глазам, но хосишшеш увернулся, и Рамрод неожиданно оказался зажатым в
углу. Хищник оскалил острые белые зубы, довольно улыбаясь. Теперь он был
уверен в победе.
Рамрод растерялся. Зверь, уловив это секундное колебание, бросился на
него. Увернувшись от Кнута, хищник толчком передних лап сбил Рамрода с
ног, и они в обнимку покатились по полу. Громко крича от ярости и боли,
Рамрод попытался вырваться или нанести удар ядовитым зубом. Но хосишшеш
оказался сильнее. Его костистые лапы прижали плечи Рамрода к ковру, а
оскаленная смрадная пасть уже приготовилась вцепится в горло. Рамрод едва
не заплакал.
Хищник не спешил. Он заерзал, когти прорвали кожу и глубоко вонзились
в тело. Тонкий красный язык сновал между зубами, глазки довольно щурились.
И Рамрод, что сейчас начнется страшное. Хосишшеш будет отгрызать ему руки
и ноги, и лишь напоследок, сполна насладившись мучениями, убьет.
Рамрод рванулся раз, другой... Бесполезно... Тогда он закрыл глаза и
приготовился к смерти.
Удар. Тяжелое и теплое тело сильнее навалилось на него, но
беспощадная хватка ослабла. Теплая соленая жидкость потекла по лицу.
Рамрод приоткрыл глаза. Оскаленная пасть хищника, влажный черный нос
уткнулся прямо ему в щеку... Из открытого черного глаза выкатилась красная
капелька, а сам глаз, слепо уставившийся куда-то вверх, уже начал
стекленеть.
- Вставай! - прозвучал насмешливый голос.
Но от пережитого Рамрод совершенно ослабел и не мог подняться. Тогда
невидимый спаситель оттащил в сторону труп Хосишшеша и повторил:
- Вставай. Нечего валятся здесь, ты нужен на стене.
Рамрод-Шашсуисс с трудом, израненные руки нестерпимо болели, сел.
Потом кое-как шатаясь, поднялся.
- Кто ты? - спросил он, ничего не видя. Кровь, своя и чужая, залепила
ему глаза.
- А тебе-то что? - последовал грубый ответ.
- Как ты посмел проникнуть в жилище Охранителя! Знаешь, что за это
полагается?
Незнакомец рассмеялся ему в глаза.
- Какой ты охранитель! Не можешь сберечь сам себя, а пытаешься
отвечать за целый город.
- Замолчи, дерзкий! - вне себя крикнул Рамрод, замахиваясь Кнутом.
- Давай-давай, - поощрил незнакомец. Но в кулаке его блеснула
пластинка кремниевого ножа. - Наверное, зря я тебя спас. Не стоило.
Рамрод остановился.
- Ты будешь отвечать перед Собранием Вождей.
- И ты тоже.
Рамрод поперхнулся. Сам он получил Кнут законным путем, предыдущий
Охранитель отказался от него по причине старческой немощи. Но в Правилах
было записано и такое: если кто-то докажет перед собранием неспособность
Охранителя выполнять свой долг, то получит Кнут. Если же, потревожив
Собрание, не докажет своих притязаний - поплатится головой.
Рамрод зловеще усмехнулся.
- Хочешь жить в этой башне? Не выйдет.
