всякий раз он почему-то отказывался от этого.
Сержант, строгий, добросовестный шотландец, по фамилии Макреди,
взобрался на проволочную сетку, покрывавшую палубу катера, и аккуратно
очищал ее от тяжелых листьев и лиан. Никто из остальных троих людей,
бывших на палубе, не пытался помочь ему; под коричневым загаром лица их
были худыми и истощенными, они равнодушно сидели в ряд. Постоянная жара и
ежедневные огромные дозы антибиотиков лишили их всей энергии.
Солнце поднялось над лагуной еще выше, превратив облака пара в
сплошной золотой занавес, и Керанс почувствовал ужасное зловоние, шедшее
от поверхности воды: смешанный запах мертвых растений и разлагавшихся тел
животных. Огромные мухи жужжали вокруг, задерживаемые проволочной сетью
катера, а над поверхностью воды неслись большие летучие мыши, направляясь
к своим жилищам в полузатонувших зданиях. Керанс понял, что лагуна,
казавшаяся ему с балкона несколько минут назад прекрасной и безмятежной,
на самом деле была огромным болотом, полным гниющего мусора.
- Пойдемте наверх, - предложил он Риггсу, понижая голос, чтобы не
услышали остальные, - у меня есть что выпить.
- Хороший вы парень. Рад, что вы сохранили прекрасные манеры. - Риггс
крикнул Макреди: - Сержант, я отправлюсь вверх проверять работу
дистилляционной установки доктора. - Он подмигнул Керансу, так как Макреди
принял его слова со скептическим кивком, но предлог был безупречным.
Остальные люди на палубе сняли с поясов фляжки и, получив неохотное
одобрение сержанта, собрались спокойно ждать возвращения полковника.
Керанс через подоконник взобрался в спальню, выходившую на выступ:
- В чем ваше затруднение, полковник?
- Это не мое затруднение. В действительности оно ваше.
Они с трудом поднимались по лестнице, Риггс своей полицейской
дубинкой время от времени сбивал лианы, оплетавшие перила.
- Вы не застали здесь работающий лифт? Я всегда говорил, что это
место переоценивают. - Однако он одобрительно улыбнулся, когда они
вступили в прохладные помещения под крышей, и с довольным видом уселся в
позолоченное кресло в стиле Людовика XV. - Что ж, тут неплохо. Я всегда
считал, что вы умеете извлекать пользу из этих обломков. Хорошо было бы
пожить тут. Найдется место?
Керанс покачал головой, нажимая кнопку и выжидая, пока из фальшивого
книжного шкафа появится коктейль-бар.
- Попробуйте пожить в Хилтоне. Там лучше обслуживание.
Ответ был шутливым, но хотя Керансу и нравился Риггс, он предпочитал
видеться с ним как можно реже. Сейчас они были разделены лагуной, а от
постоянного звона оружия и кухонных запахов базы их отделяли джунгли. Хотя
Керанс знал всех членов отряда Риггса - их было человек двадцать, - за
исключением коротких разговоров в госпитале, он уже шесть месяцев ни с кем
не разговаривал. Даже свои контакты с Бодкиным он свел к минимуму. По
взаимному согласию биологи отказались от шуток и коротких бесед на
посторонние темы, которые случались у них в первые годы работы.
Растущая замкнутость и стремление к одиночеству, которые проявляли
все члены отряда, за исключением жизнерадостного Риггса, напоминали
Керансу замедленный метаболизм и биологическое одиночество, которое
испытывали все животные формы перед большими видовыми изменениями. Иногда
он размышлял над тем, в каком переходном периоде он сам находится, ибо был
уверен, что его самоизоляция не проявление скрытой шизофрении, а
тщательная подготовка к совершенно иной жизненной среде, со своей
внутренней логикой, где старые категории будут лишь препятствием.
Он протянул стакан шотландского виски Риггсу, поставил свой стакан на
стол, слегка сдвинув при этом груду книг с приемника.
- Слушаете иногда эту штуку? - спросил Риггс с легким намеком на
неодобрение в голосе.
- Никогда, - ответил Керанс. - Зачем? Мы знаем новости на следующие
три миллиона лет.
- Вряд ли. Вам следует иногда включать приемник. Можно услышать
интересные вещи. - Он поставил стакан и наклонился вперед. - Например,
сегодня утром вы могли бы услышать, что мы в течение трех дней должны
собраться и уйти. - Он кивнул, когда Керанс с удивлением взглянул на него.
- Получили сообщение ночью из Берд. Уровень воды по-прежнему поднимается,
и вся наша работа проделана напрасно - как я, кстати, всегда и утверждал.
Американские и русские отряды уже отозваны. Температура на экваторе
достигла 180 градусов [по Фаренгейту] и продолжает расти, а пояса дождей
дошли до 20 параллели. Увеличивается и количество ила...
Он оборвал себя, задумчиво взглянув на Керанса.
- В чем дело? Разве вы не рады уйти?
- Конечно, рад - автоматически ответил Керанс. Он взял стакан и
пересек комнату, чтобы поставить его в бар, но неожиданно остановился и
тронул каминные часы. Казалось, он что-то искал в комнате. - Через три
дня, вы сказали?
- А сколько бы вы хотели - три миллиона? - Риггс широко улыбнулся. -
Роберт, мне кажется, вы тайком хотите остаться.
Керанс подошел к бару и вновь наполнил свой стакан. Он привык к
монотонности и скуке предыдущих лет, как бы исключив себя из обычного
времени и пространства, и внезапное возвращение на землю привело его в
замешательство. Вдобавок он знал, что есть и другие мотивы и затруднения.
- Не говорите глупостей, - ответил он. - Просто я не ожидал, что
придется так быстро собираться. Конечно, я буду рад уехать, хотя должен
признаться, что и тут мне нравится. - Он жестом указал на комнату. -
Возможно, это соответствует моему темпераменту, более пригодному для конца
века. В Кемп Берд придется жить в банке сардин.
Риггс встал, застегиваясь:
- Роберт, вы странный человек.
Керанс внезапно поставил стакан.
- Послушайте, полковник, я не могу помочь вам сегодня утром. Мне
кое-что пришло в голову.
Он заметил, как Риггс медленно покачал головой.
- Да, я понимаю. Это моя забота.
- Верно. Я видел ее вчера вечером и вторично сегодня утром, уже после
получения новости. Вам нужно убедить ее, Роберт. Сейчас она решительно
отказывается уходить. Она не понимает, что это конец, что больше тут не
будет ни одного сдерживающего отряда. Она, возможно, продержится еще шесть
месяцев, но в марте, когда пояс ливней придет сюда, мы не сможем даже
послать за ней вертолет. В любом случае после нашего ухода никто не будет
о ней заботиться. Я говорил ей это, но она отвернулась и не стала слушать.
Керанс мрачно улыбнулся, представив себе этот резкий поворот бедер и
надменную походку.
- Иногда Беатрис трудно переносить, - сказал он, надеясь, что она не
слишком обидела Риггса.
Вероятно, потребуется гораздо больше трех дней, чтобы убедить ее, и
Керанс хотел быть уверенным, что полковник будет ждать.
- Она сложная натура и живет как бы на нескольких уровнях. Пока эти
уровни не синхронизованы, она может вести себя как сумасшедшая.
Они вышли из комнаты; предварительно Керанс установил термостат на
нужную температуру и тщательно проверил воздушные занавеси. Они медленно
спускались к катеру, и Риггс заглядывал в номера и свистом распугивал
змей, медленно ползавших на покрытых плесенью диванах. Когда они вступили
на палубу катера, Макреди закрыл за ними проволочную дверь.
Через пять минут, таща за собой на буксире катамаран, они поплыли по
лагуне, удаляясь от отеля. Золотые волны сверкали в кипящем воздухе, круг
огромных растений вокруг них плясал в поднимающихся воздушных струях -
джунгли были полны колдовского очарования.
Риггс внимательно смотрел вперед через проволочную сетку.
- Слава богу, этот сигнал из Берд пришел наконец-то. Мы должны были
уйти еще год назад. Все это тщательное картографирование гаваней для
возможного использования когда-нибудь в будущем - сплошной абсурд. Даже
если эти солнечные вспышки утихнут, пройдет не менее, десяти лет, прежде
чем можно будет попытаться вновь занять города. К тому времени даже самые
большие здания утонут под илом. Потребуется несколько дивизий только для
того, чтобы расчистить эти джунгли по берегам лагуны. Бодкин говорил
утром, что некоторые из этих растений уже превышают сотню футов. Это место
не что иное, как смешанный зоопарк.
Он снял за козырек свою фуражку и потер лоб, затем, перекрикивая рев
дизелей, сказал:
- Если Беатрис останется здесь, она действительно сумасшедшая.
Кстати, это напомнило мне еще об одной причине, почему нам нужно уйти. -
Он взглянул на одинокую высокую фигуру сержанта Макреди, стоявшего у
румпеля и пристально всматривавшегося в воду, и на истощенные лица
остальных. - Скажите, доктор, как вы спите последние дни?
Удивленный Керанс взглянул на полковника, размышляя, имеет ли этот
вопрос отношение к его чувствам к Беатрисе Дал. Риггс глядел на него
своими умными глазами, машинально помахивая трубкой.
- Очень крепко, - спокойно ответил Керанс. - Никогда не спал лучше. А
почему вы спрашиваете?
Но Риггс лишь покачал головой и начал выкрикивать распоряжения
Макреди.
2. ПРИХОД ИГУАН
Пронзительно крича, как потревоженный дух банши, большая летучая мышь
с носом, похожим на молот, вылетела из боковой протоки и устремилась прямо
к катеру. Ее сонор был обманут лабиринтом гигантских паутин, натянутых в
протоке колонией пауков-волков, и она чуть не наткнулась на проволочную
сетку над головой Керанса, а затем полетела над линией затонувших зданий,
увертываясь от огромных листьев папоротников, выросших на крышах.
Внезапно, когда она пролетала мимо одного из нависавших карнизов,
неподвижный, похожий на камень выступ двинулся и мгновенно поймал мышь в
воздухе. Раздался короткий пронзительный визг, и Керанс успел заметить,
как ломались крылья в пасти ящера. Затем рептилия вновь неподвижно замерла
среди листвы.
На всем пути вдоль залива, высовываясь из окон контор и
правительственных зданий, за ними следили игуаны, медленно поворачивая
свои твердые, покрытые роговыми наростами головы. Они бросались вслед за
катером, хватали насекомых, изгнанных волной из гнезд гниющей
растительности, вновь карабкались в окна и занимали прежние наблюдательные
посты. Без этих рептилий лагуны и заливы с полузатонувшими коробками
зданий в нестерпимой жаре были полны сонным очарованием, но игуаны и
другие рептилии разрушали эти чары. Как свидетельствовало их появление в
окнах контор, рептилии овладели городом. Теперь они были господствующей
формой жизни.
Глядя вверх на их древние, лишенные выражения морды, Керанс ощущал
ужас, который они вызывали, как наследие ужасных джунглей палеозоя, когда
рептилии уступили перед натиском млекопитающих, и чувствовал непримиримую
ненависть, которую испытывает один зоологический класс к другому,
победившему его.
В конце пролива они оказались в следующей лагуне - широком круге
темной зеленой воды с полмили в диаметре. Линия красных пластмассовых
бакенов отмечала проход к отверстию в противоположной стороне. Осадка
катера была немногим более фута, и когда они двигались по ровной
поверхности воды, наклонные лучи солнца сзади освещали глубины. Ясно видны
были остовы пяти и шестиэтажных зданий, колебавшиеся в воде, как
привидения. Изредка поросшая мхом крыша высовывалась из воды.
В 60 футах под ними прямой широкий проспект пролегал между зданиями -
часть бывшей главной улицы города. Видны были поржавевшие корпуса
автомашин, стоявших у обочины. Большинство лагун в центре города было
окружено сплошным кольцом зданий, поэтому в них было сравнительно немного
