О размещении нижних палуб снаружи нельзя было судить; заметны
были только еще четыре башни со 144-миллиираловыми разлагателями:
те, что располагались по левому борту, обозначались В (носовая) и Z
(кормовая), те, что по правому, - С и Y. С обеих сторон на крыльях
мостика красовались авалонские иероглифы: Т-83.
Сказать, чтобы все эмоции Брима сводились к восторгу, было бы
преувеличением - даже при всей своей суровой красоте корабль впечатлял
не так, как крейсера или линкоры, исполинские туши которых виднелись
на горизонте. Не величественный боевой конь, но рабочая лошадка. Брим
вздохнул и напомнил себе, как ему повезло, что он попал хотя бы на такое
судно; мало кому из карескрийцев вообще удалось вырваться из шахт и
копей.
Пока он стоял так, глядя сквозь пургу на свой корабль, в надстройке
напротив трапа, переброшенного на пирс, распахнулся люк. Из него
появился рослый звездолетчик, постоял, привыкая к морозу, и поплотнее
запахнул свой форменный плащ. Потом сунул руки в люк и вытащил
швабру.
- Закрой ты чертов люк, Барбюс! - крикнул кто-то изнутри.
- Есть, мэм! - Послышался лязг захлопывающегося люка. Огромный
звездолетчик пожал плечами, включил швабру и принялся сметать с
палубы снег - как раз вовремя, чтобы столкнуться на верхней ступеньке
трапа с Бримом и плывущим за ним чемоданом. Прежде чем вахтенный
заметил его, швабра швырнула изрядную порцию снега прямо на ноги
Бриму. Только тогда человек с крайне удивленным видом поднял глаза.
Брим улыбнулся. Чего-чего, а такой встречи на борту своего первого
корабля он никак не ожидал.
- Доброе утро, Барбюс, - произнес он так невозмутимо, как только мог.
Барбюс обалдело вскинул руку в приветствии, выпустив при этом швабру.
Та не упустила возможности швырнуть снег в лицо и на мундир Брима,
после чего устремилась к краю палубы, за которым поблескивала вода.
Барбюс и Брим машинально рванулись за ней и, столкнувшись, чуть не
сбили друг друга с ног. В последний миллитик Бриму удалось-таки
схватить урчащую машину и спасти ее тем самым от неминуемой гибели.
Он выключил ее, получив в лицо последний заряд снега и пыли - по
счастью, большая часть мусора попала все-таки в воду, - и осторожно
протянул ее также изрядно запорошенному вахтенному.
- О.., ах, благодарю вас, сэр, - мрачно отозвался Барбюс. Брим
сдержался.
- Это мелочь, Барбюс, - произнес он, сплюнул в воду попавшие в рот
каменные крошки и шагнул влево, к люку. Барбюс сделал шаг вправо в
стремлении пропустить его. Чуть не столкнувшись с ним, Брим поспешно
шагнул вправо - одновременно с тем, как тот шагнул влево. Снова шаг
влево - и Барбюс, в глазах которого читался уже откровенный ужас, опять
невольно заступил ему дорогу.
- Замрите, мистер! - рявкнул Брим. - И не уроните опять швабру! -
Барбюс застыл, чуть не свалившись через леер в воду. Насколько мог
спокойно Брим шагнул к люку и, взявшись за ручку, оглянулся на
Барбюса - тот все стоял по стойке смирно со шваброй в руке. - Можете
продолжать, - скомандовал он и толкнул люк.
Перешагнув через высокий порог, он закрыл люк за собой и глубоко
вдохнул воздух, напоенный запахами звездолета: озона, перегретой
электроники, раскаленного металла, жареных водорослей, пота. И
обязательным для любого военного корабля запахом политуры. Шагая по
узкому коридору, он ухмыльнулся: все военное пахнет политурой. В конце
коридора сидела, уставившись в шар дисплея, дама в форме младшего
офицера. Табличка на столе гласила: Кристоба Мальдива,
квартирмейстер.
- Ну, Барбюс, - буркнула она, не поднимая глаз, - что там у тебя еще?
- Гм... - начал Брим. - Вы могли бы занести меня в...
Мальдива сморщила длинный тонкий нос, но от созерцания дисплея не
оторвалась.
- Занести тебя куда? - поинтересовалась она, порхая пальцами по
клавиатуре. Цифры и иероглифы стремительно мелькали на дисплее (Брим
дипломатично старался не читать их). - Что, во имя Вселенной, ты
хочешь... - Тут взгляд ее упал на плащ Брима с крылышком младшего
лейтенанта на левом плече. - О, Вселенная! Простите, сэр, я не ожидала
такого раннего визита. - Она потупилась. - Обычно мы не спим так долго.
А глайдеры...
- Все в порядке, - перебил ее Брим. - Я дошел пешком.
Мальдива подняла глаза.
- Да, сэр, - кивнула она с неловкой улыбкой. - Я вижу. - Она сунула
карту Брима в считывающее устройство и глянула на дисплей. Шар
заполнился новыми цифрами и иероглифами. - Все вроде бы в порядке,
сэр. - Она сняла с полки старомодную тетрадь в красном матерчатом
переплете с вытисненной на обложке золотом эмблемой Свирепого -
атакующим быком хиляго (вообще-то смертельно опасным хищником с
планеты Югго-3 из Блимского Содружества). - Мы вас мигом оформим.
Брим шагнул к столу и проставил в соответствующих графах
необходимые отпечатки пальцев обеих рук.
- Ну, - улыбнулся он, - так сойдет?
- Думаю, сойдет, - кивнула квартирмейстер, улыбнувшись в ответ. -
Кают-компанию сами найдете? Она на этой же палубе. Ваша каюта будет
готова через несколько циклов. - Спасибо, найду как-нибудь, - произнес
Брим, стараясь, чтобы голос его звучал уверенно. Вообще-то в академии
он до посинения зубрил внутреннюю планировку всех типов кораблей,
включая Т-класс, но сейчас все представлялось ему каким-то незнакомым.
- Мы сообщим вам, когда приготовим каюту, - пообещала Мальдива. -
Чемодан можете пока оставить здесь.
Брим поблагодарил ее, но чемодан захватил с собой. Просто чудо, как
маленькое серебряное крылышко на левом плече меняет все, включая
отношение к нему окружающих! Чтобы кто-нибудь на рудовозах у него на
родине предложил приглядеть за его багажом? Никогда! Впрочем, сам по
себе факт, что у него имеется хоть какой-то багаж, тоже говорит о чем-то:
дома все его пожитки уместились бы в кармане.
Проходя по коридору, он покосился на сияющую медную табличку,
прикрепленную к стене старомодными заклепками. К.И.Ф. Свирепый, -
было написано на ней. - №21358, Бестия некая верфь, Элеандор,
228/51988г.. Судя по внешнему виду, табличку полировали каждый
метацикл; значит, корабль в заботливых руках. Добрый знак, подумал он
и на всякий случай, подышав на нее, тоже протер рукавом и улыбнулся.
Как знать, может, это принесет ему счастье.
***
Найти кают-компанию оказалось легче, чем Брим опасался: по дороге
он заблудился только дважды. Младший лейтенант открывал люк не без
внутреннего трепета: каких-то шесть дней назад вход на исключительно
офицерскую территорию был ему заказан. С облегчением заметил он, что
помещение оказалось пустым, и шагнул через высокий порог. На передней
переборке красовался большой парадный портрет Грейффина IV,
Великого Галактического Императора, Принца Звездного Скопления
Реггио, Законного Хранителя Небес (совершенно аналогичные
изображения сияли блаженной улыбкой практически с каждой мало-
мальски подходящей стены в империи). Помещение было беспорядочно
уставлено изрядно потрепанными креслами, однако главным в нем
являлся, несомненно, здоровенный резной стол с десятью стульями вокруг
него. Стол был накрыт на восемь персон; перед двумя стульями приборы
отсутствовали.
В переборке за столом виднелось окошко в маленькую темную
буфетную. Из этого окошка на него в упор смотрели два огромных
слезящихся глаза. Кроме глаз имел место длинный, тонкий нос, а под ним -
кустистые белые усы. Теперь пришел черед Брима вздрогнуть от
неожиданности.
- Э-э.., доброе утро, - выдавил он из себя.
- Разумеется, доброе, - убежденно ответил обладатель белых усов. - Э...
Прошу прощения?
- Насколько я могу судить, вы все - молодежь - любите снег. Брим
открыл было рот для ответа, но произнести ничего не успел, поскольку в
кают-компанию вразвалку вошел медведь с планеты Великая Содеска с
молниями машиниста на лацкане формы. Вновь вошедший - старший
лейтенант, судя по количеству молний, - мгновенно оценил ситуацию и
тряхнул пышными, хотя несколько растрепанными бакенбардами.
- Лейтенант Брим? - поинтересовался он.
- Так точно, сэр, - ответил Брим. - А это... - Он мотнул головой в
сторону буфетной. Медведь улыбнулся.
- А, это Гримсби, наш старший стюард, - объяснил он. - С ним все в
порядке, просто он глух как пень.
- Г-глух, сэр?
- Во всяком случае, за те полгода, что я здесь, он не дал повода
заподозрить обратное. Брим обалдело кивнул.
- Пусть это не беспокоит тебя, приятель, - посоветовал медведь. - Он и
так всегда знает, что кому из нас нужно. А если ты захочешь чего-то еще,
так можно самому пойти и взять.
- А.., да, ясно, сэр.
Медведь ухмыльнулся, продемонстрировав длинные сверкающие
клыки, каждый из которых был украшен маленькой алмазной коронкой -
любой уважающий себя медведь с Содески считает это совершенно
необходимой деталью.
- В общем-то мое имя вовсе не сэр, - сказал он, протягивая огромную
мохнатую лапу. - На родных планетах меня зовут Никлас Януар Урсис;
впрочем, зови меня просто Ник, идет?
Брим пожал лапу.
- Ник так Ник, - согласился он. - А тебе, похоже, известно мое имя:
Вилф Брим, точнее Вилф Анзор Брим. - Кристоба сказала мне, что ты
пошел сюда, - пояснил Урсис, вытаскивая из кармана дорогого мундира
содескийскую трубку-земпа. Шесть сильных пальцев аккуратно набили ее
зельем из маленького кожаного кисета, и он с ожесточением запыхтел,
пока хоггапойя не разгорелась ровным багровым светом, наполняя кают-
компанию сладким, тяжелым ароматом, вот уже столетия раздражавшим
людей - товарищей по командам во всей разумной Вселенной. - Не
возражаешь? - с запозданием спросил он, разваливаясь в одном из
наименее хрупких на вид кресел.
Брим улыбнулся и покачал головой. В принципе хоггапойя не особенно
раздражала его. Впрочем, даже в противном случае это вряд ли заставило
бы медведя отказаться от своего пристрастия (которое приходилось
терпеть, ибо никто не справлялся с двигателями сверхсветового хода так,
как медведи с Содески), тем более что аромат курящейся хоггапойи сводил
с ума юных - и не только - медведиц.
- Свежеиспеченный лейтенант, а? - поинтересовался Урсис, блаженно
закидывая ногу на ногу. Его высокие ботинки сияли как новенькие,
словно он приготовился к строевому смотру.
- Выпущен неделю назад, - признался Брим. - То есть ты хочешь
сказать, что прилетел с Авалона на Амфитрите, так?
Брим прикусил губу и кивнул. Он и в самом деле прилетел этой ночью
на большом транспорте, переоборудованном из пассажирского лайнера.
- Конвой CXY-98, - подтвердил он.
- Ходят слухи, что вас там здорово потрепали, - сказал медведь.
- Потеряли больше половины транспортов, - кивнул Брим. -
Двенадцать штук, кажется.
- И большую часть сопровождения, - предположил медведь.
Брим кивнул еще раз. Да, слухи на Эорейском комплексе
распространяются быстро.
- Старый Упрямый разлетелся прямо на моих глазах. Всего в паре
кабельтовых по правому борту.
- Кто-нибудь спасся?
- Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь мог выжить в такой
мясорубке, - ответил Брим. - Похоже, у них рванули все четыре кристалла
одновременно - там и обломков-то почти не осталось.
Урсис задумчиво поднялся с кресла. Стоя, он абсолютно
соответствовал содескийским стандартам: мощный торс, рост чуть выше
трех иралов. Как у всех медведей, у него были короткие острые уши и
тупой нос - это помогало сохранять тепло в холодном климате родных
планет. Он посмотрел Бриму прямо в глаза.
- Два брата, - медленно произнес он. - Уфф.
- Мне очень жаль, - неуверенно сказал Брим. - Мне тоже, - пробормотал
Урсис; близорукие глаза хищника смотрели отсутствующим взглядом. -
Впрочем, Хагсдоффы всегда выбирают самого мохнатого быка, верно?
- Прошу прощения?
- Так, старая поговорка с родных планет, - объяснил Урсис. - Мне не
