рукой и на берегу стало темно, прилавки опустели. Викинги отплыли на
корабли, а биармы вернулись в Ой-Ял. На поляне одиноко горел костер из
толстых смолистых дров. Неподалеку от него торчал высокий шест со шкуркой
белого зайца на верхушке. И костер и шест обозначали место торга, чтобы
лесные люди, приехавшие из дальних селений и стойбищ, знали, где можно
продать свои товары.
На драккарах горели слюдяные фонари. Запрятав купленные меха в носовой
отсек под надежный запор, Туре Хунд поехал на драккар Карле, чтобы
отметить удачное начало торга кубком дорогого валлийского вина.
________________________
№?онунг - военный вождь древнескандинавских племен.
Глава пятнадцатая
ЦЕНА ЧЕРНОМУ СОБОЛЮ
Трудно отомстить мне,
хоть и жажду мести.
Исландские саги
В последующие дни на торг стали прибывать биармы, селившиеся в глубине
лесов. Они привезли много мехов выдр, куниц, бобра, черного соболя. Их
товары стоили дешевле потому, что эти люди мало понимали в ценах. Туре
Хунд не зря тогда поделился шкурками черных соболей с Карле. Он знал, что
у биармов, которые прибудут издалека, меха можно будет скупить за бесценок.
А потом на оленьих упряжках приехали биармы, что кочевали по берегам
Холодного моря. Они заметно отличались от жителей Ой-Ял своими одеждами:
носили меховые малицы и мягкую обувь из оленьих шкур с подошвами из кожи
нерпы. Ни выделанных кож, ни льняного полотна эти люди не знали. Однако
они наслышаны были о железе. Ножи, пики у них сделаны из небесного камня -
кремня, наконечники стрел, копий, гарпунов и острог они изготовляли из
кости. Их деревянные щиты были обтянуты толстой кожей.
Побережные биармы привезли немало песцов, шкур белых медведей, пыжика и
нерпы, тюлений и китовый жир в кожаных бочонках, моржовый зуб и китовый ус
- все, что им удавалось добыть и летом и зимой у берегов и на ближних
островах Холодного моря.
Биармы из дальних стойбищ и кочевники оленеводы не продавали своих товаров
на серебро и золото. Они брали только готовые украшения и настойчиво
искали на торге железо. Им были нужны кованые наконечники стрел, копий,
гарпунов, стальные ножи и топоры.
На кораблях викингов было немало этого добра, но Туре и Карле
договорились, что оружие они будут обменивать на товары только в крайнем
случае. Нельзя вооружать биармов. Случись военная стычка - железо
норманнов обернется против них.
А лесные и побережные биармы все искали железо. Ни золото, ни серебро их
не прельщали. Золото - красивый блестящий металл - не годилось для
изготовления стрел и копий. Оленеводы презирали его.
Но викингам не хотелось упускать добро, и они, посоветовавшись, все же
открыли на кораблях отсеки с оружием. В конце концов биармы вряд ли
первыми нападут на викингов. А викинги, закончив торг, могут спокойно уйти
в Норвегию, не ввязываясь в драку.
Увидев железные поковки, биармы повеселели и охотно вытряхивали на
прилавки содержимое своих объемистых мешков.
Рейе подолгу толкался среди купцов и охотников, прислушиваясь к
разговорам, глазея на разложенные на прилавках богатые товары,
прицениваясь к разным безделушкам. У него было немного серебра, и он купил
для Лунд налобник с золоченым амулетом - двухголовой птицей. Обруч
налобника неизвестный мастер изготовил из латуни. Работа была тонкая, и
Рейе польстился на нее. Он ткнул пальцем в изделие, лежавшее на прилавке,
и спросил молодого рослого викинга с короткой русой бородой:
- Сколько хочешь за него серебра? Толмач викингов, помогавший морякам в
торге, подошел и перевел его вопрос. Молодой викинг ответил:
- Два эре серебром или два белых песца.
Это был Асмунд. Рейе достал кошелек и вынул несколько монет. Асмунд
попросил у соседа весы и бросил монеты на чашечку. На другой чашечке была
гирька, равная двум эре. Рейе добавил еще монету, и покупка перешла в его
руки. Асмунд спрятал серебро в кожаный кошелек. Теперь у него уже
накопилось порядочно денег, и он мог приобрести соболей для своей невесты
Гриды.
Рейе отошел от Асмунда и снова окунулся в сутолоку торга. Дома, в хижине,
у него хранилось пять резных кубков из моржового зуба. Молодой биарм
видел, что такого товара на торге нет, и кубки можно продать по высокой
цене. Он решил принести их на торг.
Он сунул налобник за пазуху и отправился в Ой-Ял. По пути зашел к Лунд.
Ясноглазая сидела перед входом в хижину. Увидев Рейе, она поднялась.
- Где ты был, Рейе? Уж не продавал ли на торге черных соболей?
- Черных соболей у меня нет. Смотри, что я купил! - Он вынул из-за пазухи
налобник. Лунд стала рассматривать покупку. Глаза ее оживились.
- Красиво! - сказала девушка.
- Возьми это себе!
- Мне? Ой, Рейе, какой ты добрый! - она примерила подарок, старательно
расправив волосы. Золоченая птица с двумя головами и широко раскинутыми
крыльями задрожала и замерла над ее переносицей. Крылья касались темных
бровей девушки. Рейе залюбовался Ясноглазой.
- Спасибо, - сказала Лунд. - Не знаю, чем и отблагодарить тебя...
- Там, в чулане, есть восемь шкурок белого песца, - раздался за спиной
Лунд голос Вейкко. - Слышишь, Лунд? Отдай их Рейе. Пусть продаст на торге.
Я не хочу смотреть на этих Вик-Инг! Меня мутит при виде чужеземцев.
Лунд принесла мешок со шкурками и подала его Рейе.
- Возьми и меня на торг! - попросила она.
- Пойдем. Только я загляну домой, чтобы взять свой товар.
Когда Рейе и Лунд появились на берегу, викинги сразу обратили на них
внимание. Молодой, крепкого сложения парень и высокая темноглазая девушка
в длинном меховом безрукавом одеянии, опушенном по подолу белым мехом,
смело подошли к прилавку, где стоял Туре Хунд. Ярл, не отрываясь, глядел
на Лунд. Девушка ему понравилась, и он сказал:
- Полная луна взошла среди белого дня. Откуда у биармов такие красавицы?
Что хочет купить дочь лесов?
Толмач, тотчас вынырнувший из толпы, перевел эти слова. Лунд смущенно
опустила взор и, взяв Рейе под руку, припала к его плечу.
Туре Хунд выбросил на прилавок кусок голубого шелка. Шелк стоил очень
дорого. Он попал к Хунду от венецианского купца, приходившего в прошлом
году в Нидарос. Лунд не удержалась и погладила ткань рукой, но сказала с
достоинством:
- В наших лесах такие шелка не носят: разорвешь о сучья. Не надо мне шелк.
- Красавица привередлива! - улыбнулся Хунд. - Тогда, может быть, ей
понравится вот это? - Он небрежно выбросил на прилавок пурпурную накидку
из тонкого бархата, отороченную белым, как снег, кружевом. Такие вещи жены
викингов носили по праздничным дням. Туре развернул накидку. Бархат
переливчато заиграл на солнце.
- Что скажешь, черноглазая? Нравится? - спросил ярл, посматривая на Лунд.
- Хочешь, подарю ее тебе!
- Мне подарков не надо, - сказала Лунд.
Рейе взял накидку, хорошенько рассмотрел ее. Товар ему понравился, и он
спросил:
- Сколько стоит эта тряпка?
- Тряпка? - Туре Хунд захохотал, и толстый живот его заходил ходуном, а
плечи затряслись. - Это тряпка? Ты слышишь, Карле! Он говорит, что это
тряпка!
Карле, видевший все это, улыбнулся:
- А ведь он прав. Тряпка есть тряпка. Хотя она стоит, по меньшей мере, три
эре серебром!
Рейе положил накидку на прилавок и вынул из мешочка один из кубков. Хунд
перестал смеяться, в глазах его появился интерес. Он стал рассматривать
изделие. Кубок был выточен из моржового клыка, на круглой
подставке-донышке. По бокам - затейливый орнамент из веток деревьев, птиц
и зверей. А по верху - ободок из колец. В каждом кольце по крошечной
тонккрылой чайке. Хунд передал кубок Карле и спросил:
- Неужели это дело твоих рук, парень?
- Мои руки умеют еще не такое делать, - отозвался Рейе. - Хватит этого
кубка за твою красную тряпку?
- Эге! - сказал Хунд. - Как видно, эта черноглазая - твоя невеста! Кубок
хорош, но работа грубовата. Наверное, у тебя нет подходящего инструмента?
Накидка все-таки стоит дороже.
Рейе хотел было достать еще один кубок, но Лунд удержала его. Она
развязала другой мешок и выбросила на прилавок белого песца.
- Этого тебе хватит. Давай накидку!
Туре Хунд взял шкурку и с поклоном вручил девушке покупку.
- Эй, парень! Есть еще у тебя такие кубки? - крикнул Карле. - Подойди сюда!
Рейе пошел на зов. Туре Хунд посмотрел вслед девушке. Лицо его стало
озабоченным. Он бросил толмачу монету. Тот схватил ее на лету и пошел к
Карле.
Молодой охотник продал оставшиеся кубки братьям Карле и Гунстейну за
двадцать железных наконечников для стрел. Теперь ему не страшно
встретиться на охоте ни с волком, ни с рысью.
Он вспомнил о молодом викинге, который продал ему утром налобник для Лунд,
и пошел к нему. Асмунд стоял на том же месте. Как видно, его скромные
товары: ожерелье из бронзовых монет, несколько амулетов и медные ножные
браслеты - не пользовались спросом, и Асмунд больше смотрел, как торгуют
другие. Рейе подошел к викингу, попросил у Лунд шкурку песца и подал
Асмунду. Тот, любуясь пушистым, белым, как снег, мехом, рассматривал
шкурку. Толмач был тут как тут. Он что-то быстро проговорил викингу.
Асмунд кивнул и спросил Рейе:
- Что ты хочешь за шкурку? Она мне нравится.
Лунд с любопытством смотрела на рослого иноземца с добродушным лицом. Рейе
пошептался с Лунд и сказал Асмунду:
- Ты, как видно, не богат. Но у тебя, наверное, есть невеста? Отвези ей
эту шкурку. Мы дарим тебе песца.
Асмунд покраснел и не сразу нашелся что ответить. Он поблагодарил биармов
и достал из мешка тонкий серебряный ручной браслет в виде змейки с
раскрытым ртом. Изо рта высовывалось острое жало.
Асмунд протянул руку к Лунд, и она тоже протянула ему свою руку. Викинг
надел на запястье девушки браслет и сказал:
- Это вам подарок от меня и моей Гриды. Браслет стоил дороже песца, но
Асмунд отказался от второй шкурки, которую ему предложили биармы. Он
радушно пожал руку Рейе, и на этом они расстались.
*
* *
После полудня подул северный ветер. На небе появились косматые облака. Но
торг шел своим чередом. Из лесу выходили все новые и новые продавцы мехов,
и на чашечках веселее позванивало золото и серебро. В разгар торга на
тропе, ведущей в Ой-Ял, появились трое мужчин, по обличью не похожих на
биармов. Впереди - рослый, угрюмого вида чернобородый человек в кафтане из
домотканого сукна, в высоких кожаных сапогах. Голова его перевязана чистым
полотном. Из-под распахнутого кафтана виднелась синяя холщовая рубаха,
перехваченная кожаным поясом. На поясе висел охотничий нож с костяной
рукояткой, с другой стороны за ремень была заткнута шкурка соболя.
За ним шли два молодых парня в таких же серых кафтанах с мечами в ножнах.
Парни были высоки, широкоплечи и светлоглазы.
Это были Владимирке и два его товарища - Василько и Булат. Владимирке
осматривал торжище и, по-видимому, искал кого-то в толпе. Наконец он
заметил из-за спин биармов алый плащ Туре Хунда и направился к нему. Хунд
тоже приметил ватажников. Смутная тревога не покидала его с того
мгновения, как только Владимирко вышел из леса. Биармы расступились.
Владимирко вплотную подошел к прилавку. Тяжелый взгляд ватажного старосты
встретился с бегающим взглядом Туре Хунда-Собаки. Владимирко вытащил из-за
пояса шкурку черного соболя и молча бросил ее на прилавок перед Хундом.
Туре взял шкурку и стал оценивать ее, не сводя глаз с Владимирка и еще не
понимая, чего от него хочет этот угрюмый мужик.
Толмач хоть и плохо, но все же знал по-русски. Ему доводилось раньше
бывать с норвежскими купцами в Новгороде. Он перевел Владимирку вопрос:
- Сколько стоит этот черный соболь?
Владимирко, помедлив, сказал громко, на весь торг, так, что его услышали
многие биармы и викинги:
- Двадцать три жизни!
Туре Собака нахмурился, в глазах его забегали злые огоньки:
- Я не понимаю тебя, купец!
- Двадцать три моих побратима, которых ты потопил в море у мыса Варгав!
Туре Хунд вспомнил ветреный вечер в море Ган-Вик.
