Быстрый взгляд по сторонам подтвердил первое впечатление. Лила решила
не тратить времени на осмотр первого этажа. В этих комнатах она побывает
позже. Арбогаст говорил, что видел кого-то возле окна второго этажа. От-
туда и надо начинать.
Лестница была не освещена. Лила медленно поднималась по ступенькам,
цепляясь за перила. В тот момент, когда она наконец добралась до верхне-
го этажа, ударили первые раскаты грома. Казалось, дом содрогнулся до ос-
нования. Лила невольно поежилась, потом заставила себя расслабиться. НЕ-
ВОЛЬНАЯ слабость, сказала она себе твердо, просто от неожиданности.
Обычный старый пустой дом, вот и все, чего здесь бояться? Тем более,
сейчас она может зажечь свет в холле второго этажа. Обои были в зеленую
полоску: уж если это не приводит ее в ужас, значит, ее ничем не пронять.
Чудовищно!
В какую из трех комнат войти? Первая дверь вела в ванную. Лила никог-
да не встречала ничего подобного, разве что в музеях. Нет, поправила она
себя, в музеях такое не экспонируется. Но здешняя обстановка здорово по-
дошла бы для какой-нибудь выставки. Допотопная ванная на ножках, откры-
тые трубы под умывальником и туалетом, рядом, с высокого потолка, свеши-
валась металлическая цепь с ручкой для спуска воды. Маленькое тусклое
зеркало висело над умывальником, традиционного ящичка для лекарств не
было. Шкаф для белья заполнен полотенцами и постельными принадлежностя-
ми. Она нетерпеливо перерыла его содержимое; здесь ясно только одно -
Бейтс скорее всего отдавал белье куда-то в стирку. Простыни идеально
отутюжены, аккуратно сложены.
Лила выбрала вторую дверь, распахнула ее, включила свет. И здесь с
потолка свисала голая лампочка, но даже при таком слабом освещении можно
было сразу определить, для чего служила комната. Это спальня Бейтса - на
редкость маленькая и тесная, с низкой и узкой кроваткой, подходящей ско-
рее мальчику, чем взрослому мужчине. Очевидно, он спал здесь всегда, с
самого детства. Простыни были смяты, совсем недавно на этой кровати ле-
жал хозяин. В углу, рядом со стенным шкафом, стоял комод: допотопное чу-
довище из полированного темного дуба, ручки ящиков покрыты ржавыми пят-
нами. Она без всяких колебаний принялась за обыск.
В верхнем ящике хранились галстуки и носовые платки, в основном гряз-
ные. Старомодные широкие галстуки. Она нашла в коробочке заколку к галс-
туку, которую явно никогда оттуда не вынимали, две пары запонок. Во вто-
ром ящике лежали рубашки, в третьем - носки и нижнее белье. Нижний ящик
был заполнен странными белыми бесформенными одеяниями; в конце концов до
Лилы дошло, что это такое: ночные рубашки! Наверное, перед сном он и
колпак на голову натягивал! Да, здесь хоть сейчас можно музей открывать!
Странно, почему нигде не было каких-нибудь личных бумаг, фотографий.
Но все это он, наверное, хранил в мотеле, в конторе. Да, скорее всего,
так оно и есть.
Лила перенесла свое внимание на фотографии на стене. Одна изображала
маленького мальчика верхом на пони; на второй он стоял в компании пяти
детей того же возраста - все были девочками, на заднем плане виднелось
здание сельской школы. Лила не сразу смогла узнать в этом мальчике Нор-
мана Бейтса. В детстве он был довольно худеньким.
Теперь оставалось осмотреть только шкаф и две большие книжные полки,
стоящие в углу. Со шкафом она управилась быстро: там висели два костюма,
жакет, пальто, пара грязных, покрытых пятнами краски штанов. В карманах
ничего не было. Две пары туфель, пара домашних тапочек на полу - все.
Теперь книжные полки.
Здесь Лила не смогла действовать так же быстро. Она то и дело оста-
навливалась, с возрастающим изумлением разбирая странную библиотеку Нор-
мана Бейтса. "Новая модель Вселенной", "Расширение сознания", "Обряды
ведьм в Западной Европе", "Пространство и бытие". Эти книги никак не
могли принадлежать маленькому мальчику, но так же странно было найти их
в доме провинциального хозяина мотеля. Она пробежала глазами по кореш-
кам. Психология сверхъестественного, оккультизм, теософия. Переводы
"Жюстины" де Сада, "Ла Ба". А здесь, на нижней полке, сложена кипа плохо
изданных томиков с хлипким переплетом, без названия. Лила наугад вытащи-
ла одну из книжек и раскрыла ее. Картинка, призывно распахнувшаяся перед
ее глазами, поражала почти патологической непристойностью.
Она торопливо сунула книжку на место и выпрямилась. Охватившее ее
отвращение, шок от увиденного, заставивший Липу инстинктивно отбросить
томик, прошли; она чувствовала, что все это каким-то образом должно
приблизить ее к разгадке. То, что Лила не могла увидеть в невырази-
тельном, мясистом, таком ОБЫЧНОМ лице Нормана Бейтса, она с полной яс-
ностью обнаружила здесь, разбирая его библиотеку.
Нахмурившись, она возвратилась в холл. Дождь глухо барабанил по кры-
ше, раскаты грома эхом разносились по темным коридорам; она открыла
мрачную, обитую темным деревом дверь, ведущую в третью комнату. Какое-то
мгновение стояла на пороге, вдыхая застоявшийся душный запах старых ду-
хов, смешанный с... с чем?
Она щелкнула выключателем и охнула от изумления.
Это была та самая спальня, без всякого сомнения. Шериф рассказывал,
что Бейтс оставил здесь все без изменений после смерти матери. Но все же
Лила не была готова к такому зрелищу.
Она не была готова к тому, чтобы, переступив порог, попасть в другую
эпоху. Но вот она здесь, она оказалась в мире, каким он был задолго до
ее рождения.
Потому что комната стала анахронизмом за много лет до того, как умер-
ла мать Бейтса. Лила словно перенеслась на пятьдесят лет назад, в мир
позолоченных бронзовых часов, дрезденских статуэток, надушенных подуше-
чек для булавок, темно-красных ковров, занавесок, обшитых бахромой, пуд-
рениц с резными крышками и кроватей с пологом, мир, где уютное крес-
ло-качалка стояло рядом с массивными стульями, покрытыми салфеточками
"от пыли", загадочно поблескивали глазами фарфоровые кошки, а покрывало
на постели украшено ручной вышивкой.
НО ГЛАВНОЕ - ЗДЕСЬ ВСЕ ДЫШАЛО ЖИЗНЬЮ.
Именно из-за этого у Лилы возникло ощущение, будто она внезапно пере-
местилась в иное время и пространство. Внизу, на первом этаже, пылились
жалкие останки прошлого, изувеченные старостью, на втором этаже всюду
чувствовалось запустение. Всюду, кроме этой комнаты. Она производила
впечатление абсолютной цельности, единства и гармонии, словно функциони-
рующий, автономный организм. Комната была безупречно чистой - ни единой
пылинки, здесь царил идеальный порядок. Но, если только забыть о тяжелом
запахе затхлости, ничто не делало ее похожей на часть выставки или экс-
позицию музея: спальня действительно выглядела ЖИВОЙ, как и любое жили-
ще, неразрывно связанное с угнездившимися в нем с давних времен людьми.
Обставленная более пятидесяти лет назад и с тех пор не затронутая каки-
ми-либо изменениями, пустовавшая со дня смерти миссис Бейтс - целых
двадцать лет, комната странным образом сохраняла человеческое тепло,
словно хозяйка не покидала ее. Комната на втором этаже, из окна которой
всего лишь два дня назад выглядывала какая-то женщина...
"ПРИВИДЕНИЙ НЕ СУЩЕСТВУЕТ", - подумала Лила и сразу же нахмурилась,
осознав, что раз ей приходится убеждать себя в этом, значит, полной уве-
ренности нет. Все-таки здесь, в старой спальне, чувствовалось чье-то
незримое присутствие.
Она повернулась к стенному шкафу. Платья и пальто до сих пор аккурат-
но висели на плечиках, хотя многие были в складках и провисали из-за то-
го, что их давно не гладили. Короткие юбки, модные четверть века назад;
наверху, в специальном отделении, - изукрашенные шляпки, шарфики и по-
вязки для волос, которые носят в сельских районах пожилые женщины. В
глубине шкафа оставалось свободное пространство; там, очевидно, когда-то
держали белье. Вот и все.
Лила направилась к трюмо и комоду, чтобы осмотреть их, и внезапно ос-
тановилась у кровати. Покрывало, украшенное ручной вышивкой, было так
красиво; она протянула руку, чтобы пощупать ткань, и сразу же отдернула
ее.
В ногах покрывало было аккуратно заправлено и ровно свисало по краям
постели. Но вверху этот идеальный порядок нарушен. Да, там покрывало то-
же заправлено, но торопливо, небрежно, и из-под него виднелась подушка.
Именно так выглядит постель, когда хозяин, проснувшись, быстро застилает
ее...
Лила сдернула покрывало, откинула одеяло. Простыни грязно-серого цве-
та, были покрыты какими-то крошечными коричневыми пятнышками. Но сама
постель, подушки хранили явные следы того, что здесь недавно кто-то ле-
жал. Лила могла бы очертить контуры тела там, где вдавилась под его тя-
жестью простыня, а в центре подушки, где коричневых пятнышек было больше
всего, виднелась вмятина.
"ПРИВИДЕНИЙ НЕ СУЩЕСТВУЕТ", - снова сказала себе Лила. В комнате явно
жил человек. Бейтс не спал здесь - она видела его собственную постель.
Но кто-то лежал в этой кровати, кто-то выглядывал из окна.
"ЕСЛИ ЭТО БЫЛА МЕРИ, ГДЕ СЕЙЧАС ОНА МОЖЕТ БЫТЬ?"
Обыскать всю спальню, перерыть ящики, обшарить первый этаж? Но теперь
это уже неважно. Главное в другом: надо только вспомнить... Где же он
прячет Мери?
И вдруг все встало на свои места.
Что тогда говорил шериф Чамберс? Он рассказывал, что нашел Бейтса в
лесу за домом, где он собирал дрова, так ведь?
Дрова для большой печки. Да, именно так.
"ПЕЧКА В ПОДВАЛЕ..."
Ступеньки скрипели у нее под ногами. Она снова на первом этаже. Вход-
ная дверь открыта, в дом, завывая, ворвался ветер. Входная дверь распах-
нута настежь, потому что она использовала отмычку; теперь Лила понимала,
откуда взялось возбуждение и этот приступ злости, охвативший ее с той
минуты, когда она нашла сережку. Она рассердилась, потому что испуга-
лась, а гнев помог побороть страх. Страх при мысли о том, что могло слу-
читься с Мери, что случилось с Мери там, в подвале. Она испугалась за
Мери, а не за себя. Он держал ее в подвале всю неделю; может быть, пы-
тал; может, делал то, что изображено на картинке в этой омерзительной
книге; пытал до тех пор, пока не узнал о деньгах, и тогда...
"ПОДВАЛ. НАДО НАЙТИ ПОДВАЛ".
Лила пробралась через холл на кухню. Нашла выключатель, застыла, за-
таив дыхание: перед ней на полке изогнулся для прыжка крошечный мохнатый
зверек. Да ведь это просто чучело белки; ее стеклянные глаза бессмыслен-
но пялились на нее, оживленные светом лампочки.
Ступени, ведущие вниз, находились совсем рядом. Лила скользнула ла-
донью по стене, наконец пальцы нащупали еще один выключатель. Внизу за-
горелся свет - слабое, призрачное сияние среди густого мрака. Ее каблуч-
ки громко стучали по ступенькам; словно в такт, раздались громовые рас-
каты.
Прямо перед печкой с провода свешивалась голая лампочка. Это была
большая печь, с тяжелой стальной дверцей. Лила застыла, не отрывая от
нее глаз. Она дрожала всем телом - нечего обманывать себя, теперь надо
признать всю правду. Она была дурой, что пришла сюда одна: глупо было
то, что она сделала, и то, что делает сейчас. Но Лила должна была так
поступить - из-за Мери. Она должна открыть дверцу печи и своими глазами
увидеть то, что находится внутри.
"БОЖЕ МОЙ, А ЕСЛИ ОГОНЬ ВСЕ ЕЩЕ ГОРИТ? ЧТО, ЕСЛИ..."
Но дверца была холодной. И от печки не шло тепло, холодом веяло из
непроницаемо темного пространства внутри. Она заглянула туда, забыв, что
можно использовать кочергу. Ни пепла, ни дыма - никаких следов. Или печ-
ку основательно вычистили, или ею не пользовались с прошлой весны.
Лила осмотрелась по сторонам. Она увидела старинные баки для стирки,
а за ними - стул и стол, совсем рядом со стеной. На столе были расстав-
лены какие-то бутылки, лежали столярные инструменты, разные ножи, иглы,
шприцы. Некоторые ножи были необычной формы. Рядом разбросаны деревянные
