- Спокойно, спокойно, - увещевал его мистер Аквил. - Это не так уж
плохо. Это чертовски хорошо! Физически тебе по-прежнему тридцать три. Ты
ничего не потерял из своей жизни... только юность. Что ты утратил?
Смазливое лицо, чтобы привлекать молоденьких девушек? И всего-то?
- Ради Христа!.. - вскричал Халсион.
- Прекрасно. Еще спокойней, мой мальчик. Здесь ты, больной, лишенный
иллюзий, сбитый с толку, встал одной ногой на твердую дорогу к зрелости.
Ты хочешь, чтобы это случилось или нет? Si, я могу все исправить. Это
может никогда не случиться. Spurlos versenkt... Прошло всего десять минут
со времени твоего побега. Ты еще можешь вернуть свое красивое, молодое
лицо. Ты можешь снова сдаться. Можешь вернуться в бездонное лоно язвы...
опять впасть в детство. Ты хочешь этого?
- У вас не выйдет.
- Sauw qui pent, мой мальчик. Выйдет. Частоты не ограничиваются
пятнадцатью тысячами ангстрем.
- Проклятье! Вы Сатана? Люцифер? Только дьявол может обладать такими
силами!
- Или ангел, старик.
- Вы не похожи на ангела. Вы похожи на Сатану.
- А? Ха! Сатана тоже был ангелом до своего падения. Он имел много
связей на небе. Конечно, есть фамильное сходство, черт побери! - Мистер
Аквил оборвал смех, перегнулся через стол. Веселье слетело с его лица,
осталась только суровость. - Сказать вам, кто я, мой цыпленочек?
Объяснить, почему один нечаянный взгляд перевернул ваш разум вверх
тормашками?
Халсион кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
- Я негодяй, белая ворона, шалопай, подлец. Я эмигрант. Да, черт
побери! Эмигрант! - Взгляд мистера Аквила стал каким-то раненым. - По
вашим стандартам, я великий человек с бесконечной силой и многообразием.
Такими были эмигранты из Европы для туземцев с побережья Таити. А? Таким
являюсь для вас я, когда прочесываю звездные берега ради капельки
развлечений, капельки надежды, капельки авантюризма... Я плохой, -
продолжал мистер Аквил с дрожью отчаяния в голосе. - Я испорченный. На
родине нет места, где могли бы терпеть меня. Мне отомстили тем, что
оставили здесь. И были моменты неосторожности, когда боль и отчаяние
наполняли мой взгляд и поражали ужасом ваши невинные души. Как тебя тогда,
да?
Халсион снова кивнул.
- Вот такие дела. Ребенок в Солоне Аквиле уничтожил его и привел к
болезни, сломавшей ему жизнь. Ui. Я слишком страдаю от детских фантазий,
от которых не могу избавиться. Не повторяй той же самой ошибки, прошу
тебя... - Мистер Аквил взглянул на часы и вскочил. К нему вернулась
энергия. - Прекрасно! Уже поздно. Время собирать твой разум, старик. Каким
ему быть? Старое лицо или молодое? Реальность грез или грезы реальности?
- Сколько, вы сказали, решений мы должны принять за время жизни?
- Пять миллионов двести семьдесят одну тысячу девять. Плюс-минус
тысяча, черт побери!
- И сколько осталось мне?
- А? Verite saus per... Два миллиона шестьсот тридцать пять тысяч
пятьсот сорок... примерно.
- Но нынешнее самое важное.
- Все они самые важные. - Мистер Аквил шагнул к двери, положил руку
на кнопки сложного устройства и покосился на Халсиона. - Voila tout, -
сказал он. - Слово за тобой.
- Я выбираю трудный путь, - решил Халсион.
Альфред БЕСТЕР
ЧЕТЫРЕХЧАСОВАЯ ФУГА
Теперь, конечно, Северо-восточный Коридор имеет полное право
называться Северо-восточными трущобами, тянущимися от Канады до Каролины и
дальше на запад, вплоть до Питсбурга. Это были фантастические джунгли
прогорклой стремительности, население которых беспрестанно сновало без
видимой цели и постоянного местожительства, так что надзиратели контроля
над рождаемостью и социальные службы потеряли все надежды на порядок. Это
было гигантское уличное зрелище, которого все ожидали и которым все
наслаждались. Даже немногие привилегированные, которые могли бы жить под
охраной в очень дорогих Оазисах, притом где угодно, и думать не желали
уехать отсюда. Джунгли захватывают.
Там были тысячи проблем выживания, но одной из самых насущных
являлась нехватка свежей воды. Наиболее годную к употреблению питьевую
воду давным-давно конфисковали возрастающие производственные отряды во имя
лучшего будущего и для других целей ее оставалось очень мало. Конечно, на
крышах имелись резервуары для сбора дождевой воды. Естественно, имелся
черный рынок. Вот и все. Поэтому Джунгли воняли. Зловоние стояло хуже, чем
при дворе королевы Елизаветы, когда было чем мыться, но в мытье не верили.
Коридор как раз не мог мыться, стирать одежду или мыть полы, и уже за
десять миль от моря ощущались вредоносные миазмы.
Добро пожаловать в Коридор!
Страдальцы у берега могли обрести счастье вымыться в соленой воде, но
побережье Коридора было загрязнено таким количеством неочищенной нефти,
утекшей за столько поколений, что все прибрежные воды являлись
собственностью компании по очистке нефти. "Не входить!", "Не нарушать!" И
везде вооруженная охрана. Реки и озера были оснащены электрооградами. Не
нужно никакой охраны, только табличка с черепом и скрещенными костями, и
если вы не знаете, что это означает - прикасайтесь.
Не верьте, что всех смущало зловоние, когда люди весело перепрыгивали
через гниющие на улицах трупы, но многих - смущало, и единственным
средством против вони была парфюмерия. Существовали дюжины конкурирующих
компаний, производящих парфюмерию, но главенствовала "Континентальная
консервная компания", которая уже два столетия не имела консервных
заводов. В свое время она объединилась с сотней фондодержателей одной
парфюмерной компании, та обанкротилась и ККК выкупила ее долю в надежде
получать ее прибыли. Эта сделка оказалась удачной, когда последовал взлет
парфюмерии, она дала ей возможность войти в число наиболее прибыльных
индустрий нашего времени.
Но ККК шла голова в голову с соперниками, пока к ней не присоединился
Блейз Скиэйки. Тогда она стремительно вырвалась вперед. Блейз Скиэйки.
Происхождение: француз, японец, африканец и ирландец. Образование: В.А.,
Принстон, М.Е., МИТ, Ф.Д., ДАУ Кемикал (именно ДАУ тайно намекнул ККК, что
Скиэйки может оказаться весьма полезным). Блейз Скиэйки: тридцати одного
года, холост, честен, гениален.
У него было гениальное чувство запахов, и его рекомендовали ККК, как
"Нос". Он знал о парфюмерии все: животные продукты, серая амброзия,
касторовое масло, цибет, мускус, масляные эссенции, выделяемые из цветов и
растений, бальзам, вытекающий из ран деревьев и кустов, бензойная смола,
онопанокс, пэру, талу, сторакс, мирра, синтетики, созданные комбинациями
естественных и химических запахов.
Он создал для ККК наиболее успешно продающиеся товары: "Вольвэ",
"Смягчитель", "Подмышки", "Препарат Ф", "Язык войны" и так далее. Его
очень ценили в ККК, Он получал высокое жалование, мог жить в Оазисе и,
самое лучшее, ему предоставлялись неограниченные запасы питьевой воды. Не
было девушки в Коридоре, которая стала бы противиться предложению принять
с ним душ.
Но за все эти преимущества он дорого платил. Он не мог пользоваться
душистым мылом, кремами для волос, помадами и средствами для бритья. Он не
мог есть морские блюда. Он не мог пить ничего, кроме дистиллированной
воды. Все это, как вы понимаете, сохраняло Нос чистым и неоскверненным,
чтобы он мог воспринимать запахи в своей стерильной лаборатории и
создавать новые произведения. В настоящее время он составлял
многообещающую мазь под условным названием "Исправитель", но прошло вот
уже шесть месяцев без положительных результатов и ККК тревожила эта
задержка. Его гениальность никогда прежде не требовала столько времени.
Было созвано совещание исполнительных лиц высшего уровня, имена
которых умалчиваются на почве привилегии корпорации.
- Что с ним такое, в самом деле?
- Он потерял свое чутье?
- Вряд ли это выглядит правдоподобным.
- Может быть, ему нужен отдых?
- Ну, у него был недельный отпуск месяц назад.
- Что он делает?
- Пожинает бурю, сказал он мне.
- Что это может значить?
- Не знаю. Он сказал, что очистится, прежде чем вернется к работе.
- У него неприятности с ККК? Затруднения со средней администрацией?
- Ни малейших, мистер Чайрмен. Они не посмели бы тронуть его.
- Может быть, он хочет повышения?
- Нет. Он даже не тратит все деньги, которые получает сейчас.
- Значит, до него добрались наши конкуренты?
- Они добираются до него все время, генерал, и он со смехом
отделывается от них.
- Тогда, должно быть, кто-нибудь из персонала.
- Согласен.
- Женщина?
- Боже мой! Нам бы такие неприятности.
- Семейные неурядицы?
- Он холост, мистер Чайрмен.
- Честолюбие? Побудительный стимул? Может, сделаем его офицером ККК?
- Я предлагал ему это еще в первый год, сэр, и он отказался. Он хочет
только работать в своей лаборатории.
- Тогда почему он не работает?
- Очевидно, у него какие-то творческие препятствия.
- Что, черт побери, с ним стряслось?
- Вот именно, черт...
- Я не понимаю.
- Понимаете.
- Нет.
- Губернатор, возьмите свои слова назад!
- Джентльмены, джентльмены, пожалуйста! Очевидно, у доктора Скиэйки
личные проблемы, которые мешают его гениальности. Мы должны разрешить их
для него. Предложения?
- Психиатрия?
- Не поможет без добровольного согласия. Боюсь, что он вряд ли окажет
содействие. Он упрямый осел.
- Сенатор, умоляю вас! Не следует допускать такие выражения по
отношению к одному из наших самых ценных сотрудников.
- Мистер Чайрмен, задача состоит в нахождении источника препятствий
доктора Скиэйки.
- Согласен. Предложения?
- Ну, первым делом, следует установить двадцатичетырехчасовое
наблюдение. Все ослиные... простите... докторские действия, связи,
контакты...
- А в ККК?
- Я не хочу ни на что намекать, но здесь может произойти утечка,
которая только враждебно настроит этого осла... доктора!
- Внешнее наблюдение?
- Да, сэр.
- Отлично. Согласен. Объявляю перерыв.
Сыскное агентство было в полном бешенстве. Через месяц оно швырнуло
дело обратно ККК, не запросив ничего, кроме расходов.
- Какого дьявола вы не сказали нам сразу, что нанимаете нас для
слежки за _п_р_о_ф_и, мистер Чайрмен? Наши агенты не годятся для этого.
- Минутку! Что значит "профи"?
- Профессиональный ганг.
- Что?
- Ганг. Бандит. Преступник.
- Доктор Скиэйки преступник? Неплохо.
- Послушайте, мистер Чайрмен, я обрисую вам все, и вы выведете свое
заключение. Идет?
- Продолжайте.
- Во всяком случае, все подробности в этом отчете. Мы приставляли
двойной хвост к Скиэйки ежедневно, по его выходу из вашей конторы. Мы
следовали за ним до дома. Он всегда шел домой. Агенты работали в две
смены. Каждый день он заказывал ужин в "Питомнике организмов". Они
проверяли посыльных, приносивших ужин. Они проверяли ужин: иногда на одну
персону, иногда на две. Они проследили за некоторыми из девиц, покидавших
его особняк. Все чисто. Пока все чисто, а?
- И?..
- Крах. Пару ночей в неделю он оставлял квартиру и шел в город. Он
уходил около полуночи и не возвращался примерно часов до четырех утра.
- Куда он ходил?
- Этого мы не знаем, потому что он стряхивал хвост, как настоящий
п_р_о_ф_и, каковым и является. Он мотался по Коридору, как шлюха или
окурок в нужнике - простите меня, - и всегда отделывался от наших людей. Я
