несколько иных обстоятельствах. Смотрите, сейчас он скажет: "Всякое
бывает". А? Вы что-то сказали?
- Как обстоят дела на Кассандане? - поинтересовался я.
- Как всегда, отлично, - улыбнулась Натали, - а что может случиться
на Кассандане?
- Ну мало ли что может случиться в колониях! Очередная война с
таможней Метрополии, к примеру.
- Я, по крайней мере, не слышала о чем-то подобном. Впрочем, я совсем
недавно вступила там во владение... умер мой дядя, и я оказалась
наследницей.
- И решили, конечно, с толком провести свое время в Метрополии? -
спросил Рэтклиф. - Гм... боюсь, вы здесь помрете от скуки. Развлечений тут
никаких. Милорд Чарных с мастером Энглундом или пьют виски, или гоняют
шары... я слишком стар, ну а мастер Алекс - заядлый спортсмен и с утра
пораньше уходит в горы. И вообще он ужасный флегматик... точнее, пытается
им быть. Нет, нет, не спрашивайте у него, правда ли это. В контрразведке
мастер Алекс с его выдающимися способностями непременно дослужился бы до
генеральских чинов. С ним чрезвычайно интересно беседовать на отвлеченные
темы: о политике, к примеру - мастер Алекс разбирается в хитросплетениях
властных интриг на уровне хорошего аналитика. А вот в налогах он почемуто
ни черта не смыслит.
- А как же погода? - засмеялась Натали.
- Погода ему безразлична...
Мы мило беседовали до тех пор, пока не истощился грог в моей кружке,
то есть около получаса, после чего я удалился в номер, сославшись на
усталость.
Спал я на редкость крепко, с утра позавтракал и натянул лыжный
костюм, ботинки надевать не стал: в последний день своего пребывания в
"Гроте" я решил покататься на снегоходе. Я надел высокие кожаные сапоги на
ребристой подошве и вышел к площадке, где стояли несколько гусеничных
прогулочных машин. Конструкция их почти не изменилась за столетия, ибо
трудно было придумать что-то более рациональное: сзади - ведущая гусеница,
спереди - пара подрессорных рулевых лыж.
Ко мне подошел предупредительно-вежливый инструктор.
- Милорд умеет управлять машиной?
- Думаю, справлюсь, дружище, - ответил я.
Парень глянул на меня с сомнением, и я чуть было не ляпнул, что мне
приходилось носиться по снежным склонам на тяжелом танке-транспортере - и
некисло вроде выходило.
- Какую модель угодно милорду? Я рекомендовал бы вот этот "Зефир" -
он легкий и прост в управлении.
- Не стоит. Я возьму вот этот.
Я оседлал могучий "Нордик Придэйтор", вооруженный стосильной
турбиной, и придавил ногой педаль запуска. Специально настроенная акустика
двигателя взревела рассерженным драконом. Я осторожно нажал пальцем на
гашетку акселератора и не спеша съехал с площадки. Выбрав курс по участку
нетронутого снега, я резко дал газ и понесся в сторону северного склона.
Стосильный "Хищник" заворожил меня. Турбина обеспечивала очень
высокий крутящий момент даже на средних оборотах, а резкое нажатие на газ
приводило меня просто в восторг - снегоход, ровно и мощно ускоряясь,
уверенно взбирался вверх по снежной целине склона, его возможности
казались просто безграничными.
Не один час носился я по совершенно диким местам, наслаждаясь
солнцем, легким морозцем, ветром, бьющим в лицо - совсем как мальчишка,
впервые оседлавший отцовского боевого жеребца. В конце концов, когда
солнце перевалило далеко за полдень и мороз неожиданно стал крепчать, я
вдруг понял, что заблудился.
Ехать по собственным следам не имело смысла - всю дорогу я выписывал
такие петли, что проследить курсовую ось можно было только сверху. Я
остановился и закурил. Шестое чувство ориентировки, в той или иной степени
присутствующее у всех рейнджеров, говорило мне, что я сделал круг и "Грот"
находится почти прямо по курсу, но на приличном расстоянии. А дело,
похоже, идет к метели, и начнется она гораздо раньше, чем сядет солнце -
если я вообще что-либо понимаю в погоде.
Похолодало не к добру, и небо начинает темнеть. Следовало спешить -
скоро стемнеет совсем, в лицо мне ударит снежная буря... и я, возможно,
совсем потеряю ориентировку. Конечно, могучий зверь, что рычит подо мной,
вынесет меня из метели... но куда? В пропасть?
Я решительно отбросил сигарету и дал газ. Если я не ошибся в
направлении, мой внутренний "компас" не даст мне сбиться с пути. Я шел по
редколесью, вглядываясь в тревожно темнеющее небо, и прикидывал, успею ли
добраться до "Грота" раньше, чем увязну в снежной кутерьме и напрочь
потеряю способность что-либо соображать. Сама по себе метель меня мало
пугала - я выбирался и не из таких историй, но уж больно не хотелось
устраивать переполох в "Гроте", тем более в последний день моего
пребывания там.
"Придэйтор" вынес меня на небольшую полянку, и я неожиданно увидел
цепочку совсем свежих следов, двигавшихся почти параллельно моему курсу в
сторону того же "Грота". Я не стал бы останавливаться, но следы показались
мне странными. Я присмотрелся. Точно: человек хромал, он подволакивал
левую ногу. Снега здесь было по колено, но, заглянув в глубь лунки, я
увидел там четкий отпечаток дамского лыжного ботинка. Ботинок был
небольшого размера. Миледи ван Хорн? Сомневаюсь, чтобы она забралась в
такую даль. Или, быть может, ктото из "Радуги"? В любом случае женщина с
травмированной ногой не имела шансов выйти из метели живой.
Я снова оседлал снегоход и двинулся по следу. Уже сгустились морозные
предгрозовые сумерки и пошел снег; пока еще это были всего лишь пушистые
редкие хлопья, тихо кружащиеся в воздухе, но можно было не сомневаться,
что в ближайшее время они превратятся в яростный вихрь, визжащий и воющий,
как легион потерянных душ. Я включил фары и через полминуты резко осадил
машину: возле разлапистого борга, вцепившись правой рукой в торчащие
из-под снега корни, сидела бледная как смерть Натали Тревис.
- Что с вами? - крикнул я, соскакивая со снегохода. - Вы живы?
Она что-то едва слышно прошептала.
- Хвост дракона! Да вы идете не первый час!.. Выпейте!
Я выхватил из поясной сумки объемистую флягу рома, отвинтил пробку и
приложил горлышко к ее синим трясущимся губам. Она сделала несколько
больших глотков, закашлялась и отвела мою руку в сторону.
- Достаточно, - хрипло прошептала она, - дайте же отдышаться. О Боже,
я думала, это уже конец.
- Весьма близко к этому. Надвигается буря - вы видите?
- Какое счастье, что вы оказались рядом. Я слышала рев мотора, но у
меня уже не было сил кричать. Гм... честно говоря, я никак не ожидала, что
это будете вы.
- Кровь Христова! Кого же вы ожидали увидеть? Милорда Чарных? Или вы
думали, что это мастер Энглунд рыщет по горам в преддверии метели?
- Не обижайтесь... но вчера вы не были похожи на рыцаря, который
появляется из тьмы верхом на ревущем звере, чтобы спасти даму от смерти.
- Я рад, что завоевал ваше доверие, миледи. Что с вашей ногой?
- По-моему, вывих. Я упала на крутом склоне, довольно далеко отсюда.
- Ладно... нам пора ехать, сейчас начнутся чудеса природы.
- А вы уверены, что мы не заблудимся?
- Думаю, что нет, - я осторожно взял ее на руки и перенес к
снегоходу. - Надеюсь, вы не боитесь быстрой езды?
- Что-то говорит мне, что рядом с вами не стоит ничего бояться, -
мягко ответила Натали.
Я усадил ее на заднее сиденье и запустил двигатель.
- Главное - держитесь за меня как можно крепче, нас будет здорово
трясти.
Я гнал снегоход через усиливающуюся снежную круговерть, в которой
почти тонул холодный ксеноновый свет моих фар, и едва успевал
перекладывать руль, чтобы не врезаться в деревья. Снегоход страшно болтало
из стороны в сторону, но руки Натали, сомкнутые на моей груди, странным
образом придавали мне сил, и я совершенно четко соображал, куда надо
ехать. Она сидела за моей спиной, отогревшись на горячем сиденье, обхватив
меня руками и положив голову мне на плечо. В этом было нечто
романтическое: ревущий снегоход, летящий сквозь бурю, и на спине у него -
мужчина в черном комбинезоне и доверчиво прижавшаяся к нему женщина. Мне,
впрочем, в тот момент было не до романтики: я стремился как можно скорее
попасть в "Грот".
Что и удалось мне через полчаса. Сдав Натали подбежавшим людям и не
отвечая на встревоженные вопросы, я пробрался в номер и залез в горячую
ванну. Выбравшись оттуда, я заказал бутыль виски и обильный ужин.
Идти вниз я не собирался - попрощаться я смогу и завтра, перед
отлетом, а воспевать свою мужественность мне было неинтересно. Я ел
отличный ростбиф с острым салатом и обильно орошал это дело "Старым
Биндером". Виски - это именно то, о чем просит сердце одинокого
флаг-майора после этаких приключений.
После ужина я забрался в огромное уютное кресло, не забыв, конечно,
"Биндера" и вазочку орехов. Следовало поразмыслить о делах грядущих. В
понедельник, с утреца пораньше, нужно навестить полковника Эдриана Ремера
и потолковать с ним по поводу той дурацкой истории с контрабандой на
Покусе. Дело попахивает дерьмецом, и как бы его не взяло на контроль
Центральное таможенное управление. Надо побеседовать с Ремером на предмет
того, чтобы он навел справки через героическую нашу "двойку" - Второе
управление СБ - таки взяли или таки нет? Потому как на Покус, вероятно,
полечу именно я, и то-то смеху будет столкнуться там нос к носу с
инспекторами ЦТУ: это будет стоить, прямо скажем, слишком много денег.
Ларс Фишер из "двойки" легко выдаст со своего терминала запрос в ЦТУ; а
лучше всего пускай сам поставит вопрос о ведении дела. Наводить тень на
плетень не мне его учить, склеит там парочку агентурных слухов... Да,
нужно этим заняться прямо с понедельника - если, конечно, люди Месропа
Саакяна не решили все сами. За неделю многое могло случиться, но, раз меня
никто не тревожил, значит, ситуация стоит на месте. Саакян не лодырь, но
он человек осторожный - у него братец баллотируется на Покусе в
Исполнительный совет. Не станет же он портить ему карьеру этим идиотским
инцидентом с контрабандой алкоголя!
Но и таможня ж на Покусе - орлы, нечего сказать; раздуть скандал
из-за неуплаты акциза и транспортных сборов. Неподкупные они там, что ли?
Я зевнул и потянулся. Разберемся мы с этим Покусом, и не такие пожары
тушили... ого, уже почти полночь! Ох, и упился ж я в горьком своем
одиночестве! Вроде как и не пьян, но в то же время явно нетрезв.
Я сбросил халат и голышом забрался под теплое пуховое одеяло. Завтра
меня ждет сухое горячее лето. В столице сейчас непереносимая жара. Даже
как-то странно: сегодня сражался с метелью, а завтра буду глушить ледяное
пиво, спасаясь от жары.
В дверь номера кто-то тихонько поскребся. "Крысы у них тут, что ли? -
сквозь дрему лениво подумал я. - Что? Крысы?! Какие, к дьяволу, крысы?" Я
подскочил на кровати. Точно, в дверь моих апартаментов кто-то еле слышно
постучал. Я прислушался. Пансионат уже спал... стук повторился.
"Открою - ствол в рыло, - пьяно размышлял я, - и ищи потом... или
тряпку с паралитиком". Любопытство, однако, пересилило осторожность. Я
вытащил из-под подушки любимый табельный "тайлер", снял его с
предохранителя и бесшумно двинулся к дверям. Осторожно отомкнул замок и
мягким кошачьим прыжком переместился назад, держа оружие на уровне глаз.
Теперь входящий не имел и тени шанса. Дверь медленно отворилась...
- О Боже, - выдохнула Натали, - ты всегда так встречаешь гостей?
На ней был розовый полупрозрачный пеньюар, не скрывавший почти
