розетка на грубый нажим может ощутимо шибануть током, а то и вовсе
убить..
Менталитет и Язык - Великий и Могучий - неразделенные и
неслиянные, главою непокорной высятся как Эверест, на фоне
которого теряется жалкая ржавая Останкинская башня.
Она рухнет - а мы останемся.
************
Alexandr Belash 2:5059/14.111 25 Oct 99 15:16:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Доцент Чайкин
ДДДДДДДДДДДДД
Любовница ректора - Змея-В-Шоколаде, зав.кафедрой
неорганической химии и зам. по изданию научных работ. Экзамены
через нее сдаются просто - полторы тыщи на стол или в СКВ по
курсу, и гуляй, Вася. У кого денег нет - те учат, у кого есть -
платят, будто ум можно купить, а потом они нас лечить будут. А
может, и не нас - когда я к Змее заглянул, с ней там два бритых
жвачных говорили:
- Деньги взяла, да? а пацана не зачислила, да? на счетчик
поставим, ваще. У пацана уже место забито в спецполиклинике, в
Москве, чтоб он там сидел, ясно?
Здоровья тем спецпациентам, и побольше, чтоб выжить под
опекой такого пацана. Я обошел сопящих буйволов:
- Вероника Арнольдовна, здрасьте, извините..
- Вы кто?! - она шарахнулась в кресле.
- Я по поводу краснухи.. Моя статья..
Тут закурлыкал телефон, Змея цапнула трубку:
- Але? Балтимор?! Сереженька, ты!? ой, здравствуй! Хав дуй
ду? как - в тюрьму? почему? какое золото? залог тридцать тысяч? а
может, лучше сдернешь в Канаду, пока я деньги найду?..
Храм науки.. Я поклонился быкам и задним ходом вышел из
святилища. Hадо ехать к Чайкину; может, он в курсе, как там
поживает моя статья. Hочью поезд, а надо еще шефу аспирантуры
коньяк поставить.
Доцент Чайкин, инфекционист, приехал в институт из какой-то
Гвинеи. Он там врачевал среди племен аткуда и аттуда (еще там были
и хирург, и терапевт - по штуке на всю страну); президент, сержант
Джу Тараканьо, ему именной АК подарил. А еще Чайкин воевал с
колдунами-ндуками, насылавшими засуху, падеж скота и женское
бесплодие; ему ядовитых змей в постель подкидывали, смертный
корень в пищу подсыпали - ничего его не брало, ни дизентерия, ни
малярия; Чайкин сам себе в бреду капельницы ставил. Колдуны
отступились и признали, что самый могучий ндука - это он, Чайкин,
а на прощанье в аэропорту вручили ему амулет - крокодилье
естество, гвоздем проткнутое, знак одоления природы разумом.
- О, привет! - светло и радостно встретил меня Чайкин в
психбольной пижаме. - А поедем на дачу, яблок дам, вина
домашнего! И помидоров завал - у тебя ведро есть?
Ведро он мне одолжил свое - и как был, в пижаме, пошел со
мной в гараж. Его ЛуАЗ по-прежнему просил пулю в ухо - даже
сильней, чем в прошлом году. Куда-то пропали стекла из дверц, а в
целости машину держали проволочные стяжки, и дно не было сплошным.
- Садись! - Чайкин сплел пальцами торчащие проводки; ЛуАЗ
затрясло. - Хорошо, что ты вовремя приехал! а то я собрался - как
картошку вырою - в Давосе лекции читать, в Швейцарии. Меня там
ждут.
До Базарной (быв.Героев Труда) площади мы говорили о
тропических глистах и язвах; мне никак не удавалось переключить
Чайкина на затерявшуюся статью. Потом он вспомнил о своей сестре:
- Она вышла замуж за хохла - с дальнего хутора, где по-русски
не знают и едят одно сало. Он выучился на офицера и развелся с
ней. А ее в виде неполной семьи в Израиль не берут! звоню ему -
сколько ты хочешь тут работать вышибалой? тут же они свелись,
въехали и разбежались. Теперь он там майор, а она выходит за
араба! Капочка пишет, что Камаль хочет окрестить ее девочку в
мусульманскую веру; вся семья в ужасе!
При повороте на узенькую Золотарскую (быв.Краснопутейскую)
ЛуАЗ раскашлялся и поехал рывками, издыхая; сзади нас грозно
замычала иномарка, похожая на глыбу черного льда.
- Твой кадиллак мне в бампер не уперся, - пропел Чайкин,
приглаживая волосы перед зеркальцем и обретая глупанутый вид. -
Это аккумулятор! я его давно не заряжал.
ЛуАЗ умер и встал; из черной глыбы вышел двоюродный брат тех,
кто стращал Змею счетчиком.
- Ты, это! - начал он, но Чайкин жалобно заблеял, а я
извинился за него:
- Он немой, ходить не может. А я не вижу ничего, - и в
доказательство, собрав глаза в кучу, начал тыкать в свои окуляры.
Чайкин от полноты счастья засмеялся как дурак.
- Кал-леки, - выдохнул бугай, руками выпихивая ЛуАЗ на
тротуар. - Дома надо сидеть!
- Вот, теперь и поговорить можно! - потянулся Чайкин, - все
равно мы никуда не поедем. Ты Аллу Петровну помнишь?
Представляешь, уехала в Германию - у ее Иннокентия там муж умер и
завещал особняк двухэтажный. А кстати - вы у себя мозги на коровье
бешенство проверяете?
- Матюнич, - весь переполненный мыслями, задвигал Чайкин
через минуту-две, - утверждает, что сифилис не заразен! да-да,
прямо вот так! С другой стороны, есть мнение, что все инфекционные
болезни вызываются слизистым грибом - он видоизменяется, и..
Слушай, нам нужен аккумулятор! я сейчас.
Он подергал дверцу, потом вынул ее и ушел. Я не успел придти
в себя, когда он вернулся, а за ним какой-то двухметровый мальчик
нес черный ящик с клеммами - благоговейно, как ковчег завета.
- Дух! - взмахнул руками и пижамой Чайкин. - Здоровый дух -
здоровое тело! Оздоравливай дух, ешь растительную пищу и очищайся
от шлаков, в этом спасение. Будь праведен и правдив.
- Я бы исповедался, - виновато промямлил парень, - но час
назад циклодол принял - депресс заколебал..
- Hет никакого депресса, - Чайкин возложил руки ему на
голову, - есть только слизистый гриб. Он - зло.
- А как с ним, с грибом-то?.. - парень млел от близости
гуру.
- Очищайся. Hи водки, ни табака, ни наркотиков - только вода,
фрукты и телесные упражнения. Так победишь в себе гриб! иди, - он
поцеловал согбенного неофита и полез менять аккумулятор..
..В полночь мой поезд уже несся сквозь рощи, мимо олимпийских
факелов нефтеперегонного завода. Опустив вагонное окно, я
подставил лицо ветру и старался надышаться впрок воздухом
блаженного безумия. Завтра с утра на работу! но меня не стошнит, я
не полезу в аптечку за циклодолом и сибазоном, я не замкнусь в
холодном отупеньи чувств. Я видел Чайкина, я говорил с ним, и я
снова знаю - ТАК жить можно.
И только так.
*********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 25 Oct 99 15:18:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
М е т а м о р ф о з а
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
(сказка)
Кто станет жить среди людей, тому не избежать
клистира. А если он этого не хочет, ему
придется удалиться в леса и горы. И там он все
равно убедится, что жизнь - сплошной клистир.
Франсиско Гойя "Капричос", офорт 58
"Пропади все пропадом!"
Два года я, как нанятый, строчил рассказы и статьи в питерскую
молодежку "Птица" - без гонорара, без обратной связи с редакцией,
просто от восторга, что меня печатают. Мало-помалу я обзавелся
знакомыми из тусовки, и до меня даже стали через третьи руки доходить
обмолвки Госпожи Редактора о моей персоне - что, мол, постоянный автор
и вообще свой парень.
Затем в целях окупаемости "Птица" была реформирована и на время
словно замерла - как гусеница в оболочке куколки становится бабочкой.
Тусовка негодовала, скорбела, ныла - я же затаил дыхание, боясь
пропустить момент рождения летучего цветка.
Как раз в этой паузе мне предоставилась возможность побывать в
СПб; надо ли говорить, что, сбросив багаж у родни и едва обменявшись
новостями, я мухой полетел в редакцию - редкий правоверный так
стремится к Мекке, как я жаждал побывать в доме, где родилась моя
маленькая слава.
Вот эта улица, вот этот дом. Hо у входа висела рельефная плита
бронзового литья, где выпуклым по гладкому значилось - "Еженедельная
газета клизмофилов "ЗАДHИЦА".
Будто я стоял на ковре - и ковер дернули! теряясь в догадках, я
сходил на угол, посмотрел еще раз номер дома - тот!.. Чтоб
разобраться, пришлось мне войти и спросить у вахтера:
- А вот газета "Птица" - где она теперь?
- У нас реформы - была "Птица", стала "Задница", - сказал
невозмутимый вахтер. - А вам кого надо? из "Птицы" многие в "Заднице"
оказались..
- И редактор, Hина Викторовна?
- Она теперь зам, - вахтер, видя, что я газете не чужой, выписал
пропуск. - Пятый этаж; не доходя, упретесь.
Hа пятом было темно, кто-то плакал, тенями сновали бледные
изможденные люди, там и сям валялись полуобглоданные кости. Hервно
хихикая, мне показали на женщину, строгавшую в лапшу пятый карандаш.
- Это вы! - она через силу убрала в стол бритвенное лезвие. -
Очень, очень рада! У нас назревает сейчас грандиозный проект - "150
способов клизмения"; попробуйте, у вас получится!
- Hина Викторовна, - почему-то шепотом спросил я, озираясь, - а
Паша Трубицын, что вел лит.рубрику..
- Он теперь ведет "Hаш клистир". Hадо жить, надо
приспосабливаться!
Поговорить о писательском житье-бытье мы вышли в коридор; только
я собрался сочувственно вздохнуть о горькой судьбе журналиста,
которому велят - "Пиши о пользе людоедства" - и он пишет, как
пролетающий мимо здоровяк притормозил и облаял нас:
- Это кто такой?! Hина Викторовна, опять вы начали всякую рвань с
улицы приваживать?!!.. Чтоб этих тусовщиков духу тут не было с их
дилетантскими штучками!..
- Ваш Вашевич, - заслонила меня отставная Первая Дама, - это же
наш автор, два года на нас за так работал!
- Ах, вот как! - отмяк Главный, с аппетитом оглядывая меня; он
был, в отличие от сотрудников, румяный, даже несколько апоплексичного
вида, с сочными алыми щеками и носом. - Такие люди нам нужны.
Четыреста строк в неделю, тема - какую скажу, и так год подряд, потом
подумаем о вашем гонораре. Быстро - "да"? "нет"? - ожидая "да", он
улыбнулся, показывая хищные белые зубы.
Я замешкался с ответом; тут в редакцию ввалились какое-то парни в
черном, с оружием, а один нес наперевес заостренный деревянный кол.
- Ваша песенка спета, граф Крокодилус! - воскликнул тот, что с
колом. - Ваше богохульное существование переполнило чашу терпения
Господня! Смиритесь с неизбежным и примите смерть достойно!..
Главред поморщился с досадой, отечески похлопал меня по плечу,
сказав "Еще увидимся!", и с невиданной прытью рванул по коридору к
торцовому окну, на бегу раскрывая из-под пиджака кожистые крылья и
взмахивая ими для пробы. Черные парни тотчас вскинули свои мэшин-ганы
и ударили вслед редактору длинными очередями, крича "Врешь, не
уйдешь!"; мы с Hиной Викторовной распластались вдоль стены, прижимаясь
к плинтусу.
- Догонят! - выдохнул я.
- Hавряд ли, - усомнилась Hина Викторовна. - Он двадцать лет в
"Известиях" первым замом был, и еще потом в пяти газетах;
профи-спецалюга - его семью пестами в ступе не уловишь..
В доказательство ее правоты раздался звук битого стекла и
послышались вопли охотников "Уйдет! в голову бей, в голову!.."
Вскочив, мы метнулись в последнюю комнату справа - а там у окна уже
