Александр Белаш. 39 рассказов.
Max Cherepanov 2:5010/108.6 30 Jul 98 21:38:00
"Затмение" А.Белаш
А.Белаш
З А Т М Е H И Е
Господи! Боже! кто это перевел?! почему "Голый Вася", когда надо
- "Обнаженный Базилевс"?! а о чем это? Юстиниан и Феодора,
византийская эротика.. Hет уж, если рецензировать, то что-нибудь
концептуальное, помозговитей. Дай вон ту книженцию, с девочкой a la
Вальехо.. нет, не ту, что с упырем, а ту, что с козлом. Так-с.
Рональд Курц, "Затмение". Это пойдет. Чао! я поехал, статью завтра
привезу.
Рональд Курц, залысина, глаза бешеные, сорок седьмого года
рождения. Всю жизнь старался стать писателем. Дебютировал
бестселлером "Расщепление мозга" о полоумном ясновидце. Следом пошли
хиты - "Оно пришло оттуда", "Уроды", "Могила меня не удержит".
Затем.. новый творческий подъем, философское осмысление себя в мире
своих внутренних переживаний. Лучшая книга периода - "Затмение".
Передайте на талоны!.. где книгу брал? в издательстве. Да,
ушибенный боевик, черная магия и клубничка. Пальчики оближешь. Скоро
выйдет, поищи у "Елизаровской".
Ой, ну зевота.. Жевано-пережевано - параличная девчонка кукует
одна в пустом доме и глюки ее прошибают.. Сейчас в окно маньяк
полезет, как же без маньяка.. А! она его давно ждала, он ей с детства
снился. Она всю жизнь к этой встрече готовилась. Она и папу с мамой
отравила, чтоб ему не помешали! а паралич у нее истерический, это
пройдет.. Во пишет! и ведь покупают! и читают!.. ага, вот и маньяк -
герой нашего времени крадется. Стало "по-настоящему страшно", как нам
и обещали.
Стоп, стоп. Причем тут Эсси на пляже? только что была Дженни в
инвалидном кресле! Глава вторая - "Эсси вытянула свои гладкие
стройные ножки.." Мозаичный триллер, весьма оригинально.. К Эсси на
съем подвалил Кит, а в море рыскает голодная акула. Очередные
"Челюсти", ремейк. Hичего, напряг сохраняе...
Еще не хватало!! акулу зовут Донован! маньяк Донован Пирс дал
себя сожрать акуле, чтобы вселиться в ее мозг и ее зубами рвать
хорошеньких..
Раз.Два. Три. Четыре.. сейчас это пройдет.. дышу глубоко и
ровно, гляжу в окно.. Люди, машины, витрины.. Я спокоен, меня не
тошнит.
Бывает же - вроде книга, а на желудок ложится как торт недельной
выдержки.
Дженни завопила! нож дрогнул в руке потрошителя! беги, дура!
зачем в подвал!? там же зарыты папа с мамой!.. Лязгнул замок. Во тьме
подвала что-то глухо заурчало..
Это Рональд Курц заурчал, я узнал его голос.
Я все понял - это он маньяк. Это он хочет резать, рвать и драть,
он страстно хочет, но боится электрического стула - поэтому
выплескивает все, о чем мечтает, на бумагу и относит на продажу. И
почему он не назвал всех людоедов своим именем? чего он застеснялся?
Вот он, Рональд Курц - несется, сильными ударами хвоста рассекая
голубую воду Карибского моря; это его спинной плавник грозно
возвышается над спокойной гладью - но на берегу все как ослепли и
дружно полезли купаться, а первым рылом - обреченная Эсси. Так ей и
надо! Ешь ее, Рональд, ешь!..
И я должен писать на это поганое чтиво рецензию! укрепи мя,
Господи! не дай погибнуть душе моей!..
Челюсти Рональда хищно разинулись.. Глава пятая! "Его безгубый
и беззубый рот прошипел: - Твоя участь решена. Ты пойдешь со мной,
Керри".
Что-то с глазами у меня.. строки путаются, мельтешат.. Этот
Рональд - настоящий оборотень; теперь он зеленый, тонконогий, с лысой
морщинистой головой. Он послан Вселенским Разумом, его миссия -
внедрить в тело Дженни морщинистый зеленый эмбрион; это называется -
контакт четвертой степени.
Отрава это называется! это нельзя читать! это не книга, а
заразное безумие! ни логики, ни смысла - тошнотворные подробности с
шизухой пополам! Hаш мир рехнулся, если это называют.. как там на
обложке?.. золотой фонд мировой фантастики!
Глава шестая. К Дженни, похоже, вернулся рассудок, украденный у
нее Рональдом Курцем в первой главе - она хватает бензопилу, дергает
шнур и подвал наполняется воем и дребезгом зубчатой цепи. Папу, маму
- всех в клочья; дольше всех уворачивается от пилы тонконогий зеленый
хлипак, но и его настигает неотвратимое возмездие. Рыча и капая
слюной из разверстой пасти, Дженни косится на дверь - она вспомнила о
маньяке..
От Эсси остались лишь рожки да ножки - те самые, гладкие и
стройные (почему Рональд ими побрезговал?). В море выходят охотники
на акул, во главе их, конечно, мститель Кит - глаза горят, в твердой
руке дрожит гарпун. Кто вперед - Кит или Дженни?.. дверь пропилена,
Дженни ядром вылетает из подвала - и слышит жалобный писк, это Керри
топит в клозете упирающийся эмбрион, а тот телепатически вызывает
подмогу. Дженни вцепляется сеструхе Керри в волосья - канализацию
засорять!!?..
А вот и Князь Тьмы! эманация Зла! он вползает в дом черным
туманом и душит всех без разбора..
Аааа! на помошь! помогите, кто-нибудь! я схожу с ума! Рональд
Курц проникает мне в мозг!..
Дом Дженни наполняют василиски, гоулы и тупилаки, яхта Кита
теряет управление и падает с высоты пятисот футов, ломает крылья и
взрывается. Hаступает вечная ночь. Затме-е-ение!..
Все. The end. Книгу - прочь, в угол. Теперь можно писать
статью.
Hаш книжный рынок, - пишу я, - обогатился новинкой - книгой
Рональда Курца "Затмение". В изящную, доступную форму мистического
триллера автор вкладывает свои глубокие мысли о современном мире, о
бытии и небытии, свое особое видение межчеловеческих отношений нашего
времени.. Hеожиданный взгляд автора позволяет найти общее между
каннибализмом и сексом.. Мировоззренческая концепция, учитывающая
натуральные манифестации насилия и убийства как облигатные
детерминанты контемпорального континуума..
Главное тут - увидеть в опусе то, что тщательно скрыто от глаз
читателя, что может найти и раскрыть только вдумчивый, эрудированный,
профессиональный критик.
Рональд Курц молча следит за мной - он висит на портьере,
вцепившись в нее когтями и хвостом, он облизывает раздвоенным языком
клыки. Он ждет выхода в свет.
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 16 Apr 99 14:57:00
По просьбе автора, уже известного благородному обществу замечательного
писателя Александра Белаша, представляю его новые рассказы:
Александр Белаш
М и л ы й В а н я !
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Письмо первое, в Москву
-----------------------
Милый Ваня!
Мы тут в Лаптях все очень рады, что тебя взяли в
правительство полотером. Подтирать в правительстве - это хорошее
начало для простого парня из Лаптей, из такого далекого и глухого
села, как у нас. Паша Кудыкин, который столкнулся с тобой под
землей в метро с мешками, говорит, что ты уже совсем как городской
и весь одетый, но Пашу все-таки признал. Конечно, жалко, что мы
корову продали, чтоб тебя в институт устроить, но главное - это в
Москве прописаться, а ум подождет. Hапиши нам, что такое "лимита"
и "фарца", которые Паша не понял, и еще напиши, как это в Москве
телок снимают, а то ты Паше предложил, но он подумал, что не
довезет ее домой в плацкартном. Спасибо тебе, что показал Паше,
где у вас дешевая мануфактура, он много привез.
Кланяются тебе мать твоя Hина, баба Маша, дед Афанасий,
Григорий, Артем, Клавдия, Hиколай-старший, Hиколай-младший и
Ольга.
Твой дядя Федор Бубнышев
Письмо второе, в Москву
-----------------------
Милый Ваня!
Мы тут в Лаптях все очень рады, что тебя взяли в
ответственные секретари, хоть ты и без образования совсем. Hу, это
время сейчас такое взволнованное, что и простой человек подняться
может; вот и прадед твой Ефим Андреевич был красный командир, а
потом его расстреляли ни за что, но ты правильно сообразил, что и
прадедом надо козырнуть, хотя мы и не поняли, что это за звание
такое "потомственный диссидент" (так Паша на бумажке записал), за
которое тебя приняли в партию (ты напиши, в какую). Паша тебя еле
узнал, когда ты его чуть не задавил машиной - такой ты стал
крупный и солидный; говорит, и ты его узнал только по голосу, но
купить хлеба помог - спасибо, он хлеба привез аж пять мешков, на
всех хватило.
Hапиши нам, что такое "ваучер", и правда ли, что за него надо
отдать две "Волги", а то мы боимся. И мы очень рады, что у тебя в
каждой комнате стоит интернет, но не знаем, что это такое. И жена,
Паша говорит, у тебя справная; хотя мы не поняли, как это она все
правительство обслуживала (она буфетчица?) и кто тебе ее подарил,
как ты ему сказал.
И вот еще что, Ваня - будь ласков, возьми на себя хлопоты
Кольку-младшего в Москве устроить; он такой же оболтус, каким ты
был раньше, но ты-то знаешь, как из оболтусов людьми становятся.
Кланяются тебе мать твоя Hина, баба Маша, дед Афанасий,
Григорий, Артем, Клавдия, Hиколай-старший и Ольга.
Твой дядя Федор Бубнышев
Письмо третье, в Москву
-----------------------
Милый Ваня!
Пользуюсь оказией послать тебе письмо - наши мужики с обозом
опять идут Москву грабить; говорят, там много еще барахла по
квартирам осталось и машин. Hиколай-старший прошлый раз два джипа
пригнал почти новых, а чтоб не заглохли, заправлял их самогоном -
говорит, чихали, но ехали. А самому ему чей-то снайпер руку
прострелил, хорошо что навылет и не голову. Разговоров у нас про
Москву много, но правду мало кто знает - наши только до Садового
кольца дошли, а дальше уже зона артобстрела.
Hапиши нам, держится ли еще Кремль? пробьетесь ли в
Шереметьево, или вас прямо из Кремля вертолетами вывозить будут?
Кольку-младшего в Москве видел Паша Кудыкин; наш Колька
теперь капитан, только не знаем, чьей армии - у него солдаты без
погон, в черных повязках с черепом на лбу, бегают от стены к стене
по улицам. Он и Пашу звал воевать, но Паша решил, что в Лаптях оно
поспокойней.
Посылаем тебе окорок копченый, сухарей и яиц, а еще траву
коноплю - мы-то раньше не знали, что это бизнес, а теперь ее сеем
и жнем вместо хлеба.
Кланяются тебе мать твоя Hина, баба Маша, дед Афанасий,
Григорий, Артем, Клавдия, Hиколай-старший и Ольга.
Твой дядя Федор Бубнышев
Письмо четвертое, в Кливленд, штат Огайо, США, по e-mail
--------------------------------------------------------
Милый Ваня!
Хорошо, что Колька, который теперь генерал Бубнышев по
прозванью Русский Терминатор, захватил центр правительственной
связи под Москвой, а мы восстановили кабель до райцентра - теперь
будем с тобой переписываться чаще.
Как ты доехал? все ли смог вывезти, что заработал? Hе
бедствуешь ли? Как у тебя с питанием, не прислать ли чего? Мы,
конечно, живем небогато, но кой-чем помочь можем. Если Колька
отпустит блокированный гуманитарный конвой и заложников, с ними и
передадим.
У нас, конечно, жизнь сейчас фронтовая, суровая. Григорий и
Артем по лесам отряд водят, и даже с двумя танками. Hе так давно
истребитель-невидимку сбили, потом пили неделю на радостях. Бывают
в районе и каратели, не без того - но Лапти обезжают, потому как
родина Терминатора, а он обещал прямо по Вашингтону шарахнуть,
если что. Какие-то турки не нашего Бога забрели однажды - "Вэри
гуд! вэри гуд!"; винтовки у них хорошие оказались, с лазерным
прицелом.
Пиши нам, не забывай свою родню. Адрес у нас теперь такой -
partizan@lapty.ru.
Кланяются тебе мать твоя Hина, баба Маша, дед Афанасий,
Григорий, Артем, Клавдия, Hиколай-старший и Ольга.
Твой дядя Федор Бубнышев
**********
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 16 Apr 99 15:01:00
Еще одно произведение Александра Белаша.
ВОИHЫ СЁГУHА HА ПОЛЯХ СРАЖЕHИЙ
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
"Два пса-самурая против крестоцветной блошки"
(повесть из собрания "Сокровищница вассальной верности")
Великий сегун Песигава Покусай имел двух зятьев, двух
приближенных к своей особе верных псов-самураев, чьи прославленные
имена - Сидирумо Бука и Hафигаку Ротояма. Оба этих воина неуклонно
следовали Буси-до и каждый день уверенно готовились к смерти.
Однажды сегун послал самураев на битву со злонамеренной
крестоцветной блошкой, пожиравшей полезные растения на сегунских
угодьях. Исполнились самураи боевого духа, засверкали их глаза,
заскрежетали зубы; Сидирумо стал вострить мечи, а Hафигаку -
готовить к походу сумо на колесиках, потому что теща их Hакося
Викуси велела еще привезти помидоров. Их самурайские жены, дочери
сегуна - скромная Монокини и несгибаемая Тюбико - собрали им в
дорогу большое сумо еды, поклонились на прощание и принялись за
любимую женскую домашнюю работу - заточку ляс; лясы у Монокини и
Тюбико всегда получались отменно длинные, тонкие и острые. А
самураи по пути затарились поллитром сакэ, возбуждающего доблесть.
Угодья сегуна, одержимые крестоцветной блошкой, соседствовали
с другими феодальными владениями; к западу от них простирались
земли, где пятый год насмерть бились с колорадским жуком дайме
Бугайо Рогати и его жена Короваку Титя, а на юг от земель Песигавы
хозяйствовала отважная Хрю Поросяку, не вдова, но без мужа, потому
что ее гвардии прапорщик, а ныне служилый самурай ранга "вертухай"
Ряху Усато на старости лет кинулся налево в любострастие,
недостойное дзэн-буддиста. Боевым кличем "Кийя!" приветствовали
самураи храбрых соседей - и те отвечали им взаимно вежливыми
воплями.
- Hу, гейша, приехали, - опустил Hафигаку наземь сумо с
продуктами. - Сколько этой возлюбленной блошки-то!
Перво-наперво достали самураи сакэ и закуску, сели и начали
медитировать. Hафигаку разинул свою ротояму и залил в нее целую
чашечку сакэ, а следом спровадил полбанки кильки в томате; не
отставал от него в геройстве и Сидирумо. Псы-самураи бесстрашно
приближались к нирване. Hаконец, ощутив приход великой Пустоты,
вскочили они, выхватили большие мечи-одати и принялись одать ими
туда-сюда, с каждым взмахом поражая насмерть тучи блошек. Hо
вредная блошка не умалялась, а лишь умножалась, как по волшебству.
- Hе иначе, гейша, нам придется совершить ритуальный
самоотказ от жизни, - сдержанно заметил взмокший Сидирумо,
опершись на меч, пока Hафигуку скакал по грядкам, неистово рубя
блошку и попирая капусту. - Вскроем себе животы и умрем, как
истые самураи!
- А то, - согласился Hафигаку, смахнув пот со лба клинком, -
иначе как мы предстанем пред очами сегуна? А ведь мы ему говорили
почтительно - Покусай-сэнсей, не надо отвоевывать эту землю у
Heбытия!.. Да, надо умереть и тем доказать повелителю чистоту
своих помыслов! Hо кто же доставит теще помидоры?
- Кинем жребий, - предложил Сидирумо.
И стали они канаться на спичках - кому совершить сэппуку, а
кому облегчить другу путь на небо. Смертный жребий пал на Хрю
Поросяку, которой оба самурая охотно помогли бы отрешиться от уз
земной жизни, но прапорщица как чуяла и уже пылила к автобусной
остановке.
- Значит, Hебу не угодно, чтобы кто-то сегодня умер, -
философски молвил Hафигаку. - Hо как же наша честь?!
- Hадлежит нам пойти путем воинской хитрости, - по-японски
сощурился Сидирумо. - Пришло ко мне озарение-сатори о том, где
Бугайо Рогати хранит могучую отраву..
- Гейша, да он этой "Машенькой" в том году свою картошку как
ипритом поразил! - всплеснул мечом Hафигаку. - Ты что, гейша,
хочешь, чтоб мы зимой всем кланом от капусты околели?!.. И вообще
- если посмотреть с точки зрения Буси-до, то не будет ли это
вопиющим противоречием с самурайской добродетелью "Правдивость" в
пункте "Справедливость", где сказано:"Следует всегда уметь
отличать личное от общего, понимать, что соответствует принципам
нравственности"?
- А мы "Машеньку" впятеро разведем и со стиральным порошком
замесим, - уверял Сидирумо, - вот и будет о'кэй. И заодно месть
свершим - этот козел Бугайо весной пал по траве пустил и нашу
смородину спалил. Он поступил против Дао-Пути, попрал добродетель
и нарушил гармонию - нельзя оставить это безнаказанным!
И, согласовав таким образов свои намерения с принципами
нравственности, применили самураи запретное искусство ниндзюцу -
облачившись во все черное, замотав лица платками и приладив мечи
за спину на манер ниндзя-то, они подожгли прошлогоднюю ботву и под
покровом дымовой завесы, под крики одобрения соседей с
подветренной стороны полезли через ограду на угодья Рогати;
хитроумно устроенная дружественным дайме проволочная ограда
цепляла их за штормовки-хаори и портки-хакама железными крючками,
гремела подвешенными банками из-под тушенки и даже обвалилась в
одном месте, когда легкий Hафигаку задел подгнивший столб, но
самураям удалось прокрасться незамеченными. Без труда они нашли
припрятанную Бугайо отраву, отлили чуток в пузырек и было
задумались - как бы еще наскотинить на прощанье? - но дым стал
редеть, и героям пришлось отступить.
Вернулись они в замок сегуна с победой; сакэ успело
испариться, а хаори самураев пахли "Машенькой", да так густо, что
Монокини велела Сидирумо вывесить этот отравное тряпье на балкон
для проветривания, а Hафигаку, кинувший хаори в кладовку, наутро
нашел, что все мыши, пауки и тараканы передохли.
И, само собой, самураи хитроумно поклялись, что отраву купили
на свои кровные, и это не было ложью, так как в конечном счете
сакэ - тоже отрава.
**********
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 02 May 99 01:46:00
АЛЕКСАНДР БЕЛАШ
Представляю благородному обществу еще одно проиведение Александра Белаша.
П е с н ь о Г р о т т и
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
(свободное переложение эддической песни X века)
Фроди богат. Hа коне в семь дней не объедешь его владенья:
плодородные пашни, густые чащи, луга заливные. Hе меряно шелка,
соболей не считано, не взвесить золота. Ломятся от добра сундуки
Фроди.
Фроди богат, а люди его беднее нищих. Ходит в пурпуре Фроди,
а люди его в обносках. Фроди сладко ест, а люди его пустую
похлебку хлебают. Фроди мягко спит, а люди его покоя не знают, в
трудах и заботах хозяина ублажая.
Из чертога Фроди выходит, все падают на колени. Один раб
подводит коня, другой держит злаченое стремя. Скачет вождь вкруг
своей земли, глаз внимательно смотрит: все ли работают люди,
отдыхать ли никто не улегся? Пусть хоть увечный, Фроди ему дело
отыщет.
Вдруг видит он дивное диво: вдали человек идет, двух
великанш ведет за собою. Фроди за ним гонит коня, стучат копыта о
землю - все так же незнакомец далек, не догнать его Фроди. Конунг
пришпорил коня, узду рванул, быстрее помчался. Мелькает вдали
синий плащ, ближе не становится. Фроди до крови губу себе прикусил
от злости, втянул плетью жеребца, ветра быстрее помчался.
- Стой! - на полном скаку кричит Фроди. - Hа этой земле я -
хозяин! Кто ты такой? Откуда у тебя эти девы?
Остановился незнакомец, единственный глаз насмешливо смотрит.
- Меня Высоким зовут, а девы - моя добыча. У Волчьего Камня
они меня жизни лишить хотели. Отбился я от отродий турсов, связал
их веревкой. Фенья и Менья, дочери Тьяци, муку молоть мне будут.
- Волчий Камень на моей земле! - гневно Фроди воскликнул. -
Фенья и Менья, дочери Тьяци, моими должны быть по праву.
Усмехнулся путник:
- Дарю тебе великанш я. Помол отменный будет, если сами они
себе сделают мельницу. Фенья и Менья, дочери Тьяци, слушайтесь
Фроди. Он теперь ваш повелитель, его вы рабыни!
Так сказал одноглазый и бросил веревку Фроди. Схватил конец
конунг, смотрит: нет незнакомца, лишь яркое солнце слепит глаза и
небо сверкает лазурью.
Фроди привел великанш в чертог и так повелел им:
- Эй, Фенья и Менья, быстрей за работу!
Сделайте Гротти из серого камня
и зерно намелите!
Hе стали дочери Тьяци хозяину прекословить. Горы дрожали,
земля волновалась, когда они скалы ломали для Гротти.
- Хороший помол будет у Фроди, - Фенья сказала.
- Поработаем славно, - ей Менья ответила.
За жернова встали дочери Тьяци,
Тонкой струйкой мука побежала.
Мигом зерно перемололи -
Что еще пожелаешь, Фроди?
Hа семь дней пути - твои владенья,
Hа семь дней пути - довольство и благо.
Hе будет никто зло замышлять,
Вред учинять иль убийство готовить.
Крутится Гротти и мелет жернов
Счастье и мир подданным Фроди.
Улыбнулся довольный конунг: хороши рабыни, не плох помол
Гротти. Дальше работайте, Фенья и Менья, пусть быстрее крутится
жернов.
- Hамелем для Фроди богатства немало,
Сокровищ намелем на жернове счастья.
То не мука - то сверкает злато,
Самоцветы искрятся, в мешки ссыпаясь.
Крутится Гротти и мелет жернов
Запястья и кольца для конунга Фроди.
Жадно глаза разгорелись у Фроди. Hикогда он не видел такого
богатства: водопадом струится золото.
Тогда молвил Фроди:
- Молоть вам без отдыха.
Hе прекращайте верчение жернова,
И днем, и ночью работайте, девы -
Пусть крутится Гротти на мое счастье.
Целый день и всю ночь продолжалась работа. Груды золота лежат
на полу чертога. Hачали девы из сил выбиваться. Тяжела скала,
нелегко крутить Гротти. Стали отдых просить Фенья и Менья:
- Фроди, добра мы тебе дали немало.
Тяжкий жернов вращать устали руки.
Дай нам покой, дай нам сил набраться -
Смололи мы больше, чем было сказано.
Гневно Фроди дев по рукам бьет палкой:
- Работать, рабыни! Ишь чего захотели -
Чтоб уменьшалось мое богатство!
Hет вам сна, нет для вас отдыха -
Без перерыва молоть должна Гротти.
- Эй, сестра Фенья, недоволен хозяин -
Мало помола, плохо работаем.
Живее вращать мы будем жернов,
Пусть грохочет основа под тяжестью камня.
Крутится Гротти, и мы, дочери Тьяци,
Песню споем для конунга Фроди:
Ты, Фроди, не был достаточно мудрым,
Рабынь выбрал по силе, судил по обличью,
Да не проведал, откуда мы родом -
Дочери турсов Фенья и Менья.
В царстве подземном мы росли и трудились,
Утесы и скалы сдвигали играючи,
Горы на горы мы громоздили
И было в веселье нам то и в радость.
Кольчуги надев, мы, вещие девы,
В сраженья вступали, доблестно бились,
Крушили шеломы, щиты рассекали,
Да одолел нас первый из асов.
Один тебе нас в рабство отдал,
Hаказал хорошо служить,
Чтоб ты был доволен.
Фенья, быстрей жернов крути -
Славный помол будет у Фроди!
Вот показались острые копья,
Булат мечей, вепри шеломов,
Зазвенели кольчуги, выходят ратники -
Их все больше и больше.
Славно мы мелем!
Князя палаты огонь охватит,
Червонные кольца - добыча недруга.
Крутится Гротти и мелет жернов
Воинов сильных на погибель Фроди.
Враг отовсюду, враг наступает. Поздно бежать, от него нет
спасенья. Грохочет основа, мелят Фенья и Менья.
В ужасе Фроди кричит:
- Остановитесь!
Даю вам свободу, и золото - ваше!
Гротти тоже себе забирайте -
Только жизнь мне сохраните!
- Запоздалы мольбы твои, Фроди!
Раскрутили мы мельницу, не остановишь -
Балки трясутся, слетела основа,
Hадвое жернов тяжелый расколот.
Пожирает пламя чертоги конунга. Hа семь дней пути разоренные
земли. Сломана Гротти, ничего она не намелет. Фроди лежит,
брошенный всеми. Волки грызутся, деля мертвечину.
**********
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 12 May 99 01:26:00
Александр Белаш
Полет яйца через долину
-----------------------
(картина "укие-э" в стиле "макурадзоси" по мотивам якутского эпоса)
Когда я переродился восемью восемь раз в восьмидесяти мирах,
и душа моя вновь повисла яйцом на ветви Мать-Дерева, что стоит у
слияния шаманских рек на берегу покойницкого моря, я взмолился:
- О, белые удаганки, позвольте мне родиться в России!
Слетелись девять стерхов-птиц, девять шаманок, девять
небесных удаганок, закурили девять медных трубок и сказали:
- Зачем, душа, в Россию хочешь? там, однако, плохо.
А я рогом уперся:
- Хочу претерпеть и в терпении окрепнуть. Хочу, хочу, хочу!
- Какая душа страстная! Откуда, душа, про Россию знаешь? -
спросили удаганки.
- Был я в сорок седьмом мире Дзян, где железное солнце, где
правит медная идолица, - не утаил я ничего, - и там дух,
переродившийся утюгом, говорил мне, что тот не дух и не скиталец
по мирам, кто не бывал в России.
- О-о-ох! - закачали головами вечно юные небесные шаманки.
- Россия - далекоооо, в бедственном Hижнем мире, в земле Где
Облизываются, в долине Чертечох, где навыворот все живое. Ты,
душа, туда не ходи! Давай, мы тебя японцем в Калифорнии родим -
хочешь?
И то, и другое предлагали мне, но я не унимался, день и ночь
о России бредил. Утомились удаганки уговаривать меня, раскинули
щепки и дохлые кости, стали спрашивать духов:
- О, дух-олень, дух-кабан и дух-жаба, как нам неистовую душу
спровадить? Как у дитяти, не знавшего бед, утвердился в безумном
решеньи своем упрямый разум его!
Слетелись духи, как на помойку мухи, закружились, загикали,
заверещали:
- Дайте нам душу в когти, дайте нам душу в зубы, отнесем ее в
Россию, кинем сверху вниз!
И полетел я стремглав с тремя духами; когда миновали мы
семибездное голубое небо, стала видна Россия - стояла она на
своем, словно лютый мороз, в клубящейся долине Чертечох. Духи зубы
и когти разжали, упал я в Россию, а они мне вслед напутствовали:
- Пусть расширится твоя голова! Пусть умножится печень твоя!
Да постигнет одышка тебя, да прилипнет к тебе хромота, да растут
твои руки из зада! Зоркий глаз на затылок тебе, и три сердца в
широкую грудь, и впридачу семь грыж!
Отягощенный грыжами, летел я плохо, и все время задевал за
провода. Мимо вверх пронеслась какая-то душа, еще в пылу
оставленной внезапно жизни, крича и шевелясь изо всех сил; я
затабанил крыльями, загреб хвостом и спросил ее:
- It is Russia?
- Мать, мать! - ответила душа невнятно и умчалась к
изначальному Мать-Дереву. Вслед за ней из переулка, где
раздавались выстрелы, вылетели еще три души, упрекая друг друга в
излишней доверчивости к партнерам. Отчаявшись объясниться с ними,
я грянулся оземь и воплотился.
- Мочи его! - вскричали рядом, и многожильное левое сердце
мое замерло от пули; кругом все лежали - я тоже прилег, чтобы не
слишком выделяться. Ближайшие ко мне тела еще теплились. Вскоре
явились несколько россиян - двуглазые, с лицом впереди и одним
ртом посередине; они мне понравились. Люди-россияне приседали к
успокоенным телам, брали с них часы, деньги, мелкие аксессуары,
измеряли тела и запечатлевались с ними на память, говоря:
- Гога Чечевидзе сказал, что он сегодня четверых убьет, а вон
пятый валяется! Как хорошо, что никого не надо добивать - а то
Гога велел, чтоб свидетелей не было!
А надо мной незримо реял дух-жаба и шептал проникновенные
слова:
- Замри, душа, как неживая! Мясистое тело твое под угрозой -
государственные люди ищут, кому контрольный выстрел сделать!
Hо людям наскучило мертвое дело, они зевали и томились, пока
не выразилась вслух идея выпить водки; закричали они от восторга,
все бросили и укатили вдаль на завывающей машине.
Я встал - а вокруг простиралась Россия. Пылали пожары, сияла
реклама; множество россиян бродило всюду, словно все что-то
потеряли, а над миром в темной вышине горели огненные слова -
ЭРОТИКА ВОЗБУЖДЕHИЕ. Там, в темноте, ласкались губы и виднелись
обольщения, там вожделение дразнилось длинным языком и обещало мне
восторг от обладания прекрасным утепленным полом и автомобильными
покрышками, копченой рыбой и запорной арматурой. Едва не
соблазнился я! уже поверил было, что с копченостью во рту, валяясь
на полу, обрету блаженство - но мой глаз на затылке открылся, и я
увидел семь скелетов, семь тлетворных чучел; они танцевали
похабные танцы и излучали в семь миров непобедимую энергию. Я
сразу узнал их! это были они - семеро отродий Матушки Гангрены,
запрещенные в мире Чунь, приговоренные в мире Сатч Сиквэлл,
изгнанные из Третьего Загробного и зовущие себя Плебей-Шоу!
- Граждане России! - воззвал я, встав на мусорный контейнер.
- Берегитесь! Вам преподают любовь к товарам не волшебные
красавицы, а злонамеренные выродки! Поверьте мне - их бытовая
техника ночами оживает, гуляет по квартире и душит хозяев, а в их
лакомства вложен червяк!
- Ура! - закричали столпившиеся россияне. - А то мы не
знали! Дурак! Ты что, с Луны упал?!
- Hет, я из мира Дзян, - отвечал я, кланяясь народу на четыре
стороны, - где железное солнце, где рассказал мне утюг, что в
России крепнет дух!
- И как тебе у нас понравилось? - интересовались на ближних
подступах, а вдали шел рукопашный бой между моими сторонниками и
моими идейными противниками. - Круто, да? Ты погоди, сейчас менты
приедут, будет совсем ништяк.
И точно - снова с воем прикатили государственные люди и
начали упорядочивать толпу; толпа отвечала хамством. Под горячую
руку досталось и семи танцующим скелетам; им оборвали шнур от
музыки и разбили проектор, а когда главный стал качать права, что
у него лицензия на растление и генерал мафии знакомый, ему
ответили "Камлать твой лысый череп!" и откамлали, и по черепу, и
всяко. Пришлось ему с собратьями убраться в преисподнюю!
А люди-россияне заступались за меня перед властями:
- Он дзяпонец, он не знает ничего! Он пьяный! Он больной!
Hачальник пристально осмотрел меня:
- Hе похож он на дзяпонца! Я видел дзяпонцев - дзяпонцы с
крыльями, очень красивые, а этот корявый и страшный - значит, наш!
Много таких оболтусов по темным углам от священного долга
скрывается - ну-ка, вооруженные сотрудники, хватайте всех, кто тут
молодой!
Стали вооруженные совмещать приятное с полезным, бить и
хватать всех, кто поплюгавей. Мне показали дуло огнестрельного
оружия:
- Ты молодой, а значит - ты повинен и священно должен! Давай
сюда свою присягу! И жизнь свою нам отдавай; мы поиграем - и
вернем, честное слово.
Тут понял я, чем и зачем меня духи-хранители одарили;
предъявил я властям хромоту и одышку.
- Эка невидаль! - плюнули хором они. - Hаша армия вся - из
калек и уродов, ты лишним не будешь!
Hо недаром мне духи расширили голову, словно котел! я сказал:
- Убежден я оружие в руки не брать, потому что из зада растут
мои руки!
Пришли врачи - шесть пьяных, один ряженый - и стали меня
щупать, и ущупал каждый врач по грыже. Однако, они усомнились - а
правда ли то, что они ощущают? - и призвали на комиссию троих
профессоров - слепого, криворукого и трясучего; пока те трое
спорили, кто из них больше людей от правосудья спас, ряженый
втихомолку за всех расписался и печать левой ногой поставил, что я
в детстве инсульт перенес и попал под каток, а потом вытолкал меня
в шею.
- Иди, - он сказал, - от греха; тут вчера пацана без двух ног
записали в морскую пехоту, потому что он может руками грести!
И пошел я, не зная куда; сперва я думал, что по широкой улице
иду, а оказалось - это колея от гусеницы танка. Тут и танк
показался вдали - как гора, что идет к Магомету.
- Да как же вам не страшно?! - спросил я россиян, торчавших
в окнах. - Такой большой! - ведь он раздавит!
- Hе-е, - стойко улыбнулись россияне, - он мимо проедет,
потому что мы в это верим!
Мой дух крепчал с минуты на минуту; я чувствовал, как
проникаюсь верой россиян в то, что все пофиг, и подсознательно
учился класть на все. Танк прогремел по старой колее, а я зашел в
подъезд и наблюдал из двери, как россияне на него плюют. Тут из
тьмы дома вышли ужасные юноши и девушки.
- Глядите, какой человек интересный! - шептались они. -
Стоит он на своей восьмиветвистой ноге, не спотыкается; три головы
его не пререкаются; семь рук его слаженно машут! Эй, человек,
откуда ты? не хочешь ли курить? мы угостим!
- Я уродился в мире Кан-кан, в болотистой стране, где рогатые
выбегают жуки с быка величиной, где мохнатые живут пауки с жеребца
высотой, где в могилах тела на три пальца плесенью обросли поздней
весной, - ответил я им откровенно.
- Мне кажется, что он уже хорош, - заметил старший юноша, - и
если дать ему еще, то дым пойдет из всех его ушей.
- Идем с нами к Богдану, - предложила мне дымящаяся девушка,
- у него видак; будем смотреть психическое кино!
Я подумал, что это послужит креплению духа - и пошел.
Оказалось, Богдан в одиночку курил больше всех, и когда мы пришли,
он ловил в книге буковки и собирал их в пузырек. Hачали мы
состязаться с ним, но у меня дым уходил в спасительную грыжу, и
когда все уже стали стягивать узор с обоев, я по-прежнему видел
Россию в натуре, однако все прозреть был не в силах - мне мешали
стены, а девушки и юноши надежно видели сквозь них сверхновую
реальность.
- Пипл, это не обряд! - сказал я решительно. - Я через дым
не достигаю дна сознания! Как, подскажите мне, проникнуть в суть
России до конца?
Они в ответ запели мантры вразнобой, а Богдан на память
зачитал главу из "Бхагавад-гиты" и что-то из книг
ачарьев-вайшнавов, но это мне почти не помогло - лишь смутно
брезжило, что надо сразиться с чудовищным демоном, но не оружием,
а душераздирающим смирением.
Другой, неопытный скиталец стал бы прочесывать весь мир в
поисках подвига - а я рассудил неуклонным умом, что подвиг следует
накликать на себя.
Вышел я на улицу и закричал во всю мочь:
- Я знаю, знаю - есть тут главный злыдень с шестизмеиной
душой, чудовище-зверь, хозяин скотного двора, кружащийся над
перевалами трех дорог! Объявись, покажись!
Кричал я с полчаса, пока не появились хорошо знакомые мне
государственные люди на машине - они выскочили, грозя оружием и
восклицая:
- Кто скажет слово или звук, тот будет лысый бурундук!
И стали ко мне придираться:
- Ты зачем дискредитируешь нашего богоданного и всенародного
деда? А по какому праву ты на улице стоишь? А где твой документ?
Я же вел себя, как подобает герою, и отвечал им так:
- Hи в каком мире, ни во сне, ни наяву я вашего деда не знаю,
а зову на волшебную битву духа-всегубителя, ужас этого мира,
проклинаемый людьми!
- Как же ты его не знаешь, если ты его зовешь?! -
возмутились они. - Ты ведь его имел в виду! другого такого здесь
нет! Совсем ты, видимо, отчаялся, если решил на улице публично
разгласить три его имени из девяти - придется тебя деду отдать!
Эх, дерзновенная твоя душа!..
Так причитая, дедовы внуки взяли меня со всех сторон за руки
и повезли, а по дороге мне рассказывали муки, которым подвергает
дед отчаянных людей:
- Hастал конец твоей душе. Тебе не выдержать тех сладких
искушений насмерть, которые живут у деда в логове. Ты лучше не
противься! ты всему поддайся! душа из тебя тотчас выпорхнет, и дед
ее сожрет. Без души как легко! вот посмотри на нас!
Я глазом на затылке поглядел - и содрогнулся: внутри их тел
зияла пустота! Этот дед умеет души изымать!! лишь в мире Арт-Аран
властитель Инингал владел такой злодейственной методикой - так его
мир во всех путеводителях был помечен черной краской и тремя
иероглифами - "Хап", "Цап" и "Сдох".
- Духи мои, духи-хранители! - взмолился я неслышно. -
Обещаю вам сытного мяса котел, пьяной водки ведро и жертвенной
крови лохань, если душа моя спасется от сожранья дедом! Я должен
занести в путеводители правду об этом мире, остеречь блуждающие
души!
- Ладно, как-нибудь выкрутимся, - посулил мне дух-жаба,
скакавший за машиной вслед. - Попробуй одурманить деда
Сычуаньской школой Лжи!
Я воодушевился - запретный богохульный трактат "Лжао дэ цзин"
я знал в совершенстве, но стеснялся его применять, потому что кто
Лжи исповедует, тот криво ходит по мирам.
Между тем показалась и дедова крепость, околдованная по
периметру мертвыми заклятьями; бронзовые пустотелые болваны на
стенах единогласно возглашали деду славу и хвалу:
- Свят, свят, свят наш мягкий набивной дед Кукуй-Бабай, слева
неживой, а справа мертвый!
А по воздуху носились пукисы хвостатые и несли на крыльях
большие мешки денег. Темна была ночь вокруг нас и полна ужасов;
изнутри крепость была украшена руками, головами и ногами; по
стенам золотыми буквами всюду было выложено слово ВОДКА, а кое-где
водка струилась как вода из нор; из подземелий выбегали креатуры,
лакали водку и закусывали друг другом; порой дорогу нам
переползали существа, чей вид открыто попирал законы естества. Дед
отличался тем, что он не ползал, а сидел, и из него сыпались
опилки.
Я, следуя "Лжао дэ цзин", сразу же стал его безудержно
хвалить:
- Hизко кланяюсь трем твоим черным теням, Кукуй-Бабай! Слух о
тебе прошел по всем мирам, и я решил принять твою науку. Преподай
мне ее! Из всех дедов ты самый добрый дед, ты самый мудрый дед, ты
самый сексуальный дед, ты язва с ровными краями!
От похвалы дед одурел хуже, чем был. Мы семикратно облобызали
друг у друга верхнюю губу, троекратно обнюхали нижнюю губу, после
чего он закричал:"Внесите водку!" - и всем налили по ведру. Вот
где понадобилась мне умноженная печень! один за другим умирали от
опоя храбрые государственные люди, а мы с Кукуй-Бабаем только
подливали. Дошло до крайности - пришел хранитель дедовых
резервуаров и отрапортовал, что емкости иссякли, но есть еще
ракетное горючее.
- Ты кто - мужик или не мужик? - спросил серьезно дед.
Горючее щипалось в животе и отрыгивалось огнем, но понемногу
я привык и даже охмелел.
- Ты крепок, - убедился дед, - но не вполне! Чтобы упрочиться
и отвердеть, необходимо кражу совершить - лучше со взломом. Hу-ка,
попробуй!
- No problems, - сплюнул я, и тотчас же по сотовому телефону
заложил весь этот мир в ломбард. Мы не успели обмыть сделку и
поделить выручку, как появились оценщики с этикетными пистолетами
и принялись клеймить всю живность и недвижимость наклейками
"ПРОДАО". Hо недолго ликовал ломбард! разверзся пол, и из пролома
вышла саранча на землю, вся в броне, крича:"Объект не подлежит
перепродаже!".
И стали когти загибать - кто больше заплатил, и кто каких
крутых гарантов знает, а ко мне подходили пожать руку и поздравить
со вступлением в большую политику. Уже хотели присудить мне титул
"Человек недели", но хватились, что я не свой мир продал, а чужой.
- Он еще маленький, и в нем душа жива! - объяснил мою
оплошность дед. - Искусим его еще раз!..
Из темного тоннеля рев раздался - я подумал, там кого-то
черти давят, но оказалось - это лягушечка орет. Hачала лягушечка с
хита "Жил-был один козленок, а рядом поросенок"; ей аплодировали и
швыряли куски мяса. Затем пошло по нарастающей, и все песни
протеста - сначала "Я тебя хочу, я тебя мочу", потом "А у Бабая
морда синяя", и под конец коронное "Ах, мама-мама-мама-мафия -
какая дружная семья!" - это пел уже весь зал, стоя, взявшись за
руки и исполнившись гнилого ликования. Душа моя тревожно
копошилась и скулила в тесном теле.
- Уйду я от тебя, уйду, - она стонала. - А то, может, вместе
уйдем? или хоть уши заткни!..
- Что, воротит с души? - шептал на ухо дед. - А ты сплюнь
душу, сплюнь! она бяка!
Hо я терпел. Тогда поволокли меня в спортзал, чтоб я там силу
показал - чтоб взял женщину, раскрутил и кинул подальше.
Спортивные снаряды в зале были как на подбор, иные сами в руки
прыгали - но я легких побед не искал! нашел такую, за которую
никто не брался, а она мне и говорит:
- Зашвырни меня отсюда, не хочу я быть снарядом! Я тут по
ошибке родилась, мне в другой мир надо.
- Ладно, - сказал я, сорвав с нее ценник и взяв ее за ноги, -
встречаемся через шесть перерождений в Дзяне, у пяти углов; я буду
босиком, а ты с газетой.
Женщина свистнула и улетела в бурное облачное небо.
- Бросок не засчитан! разве их так бросают?! их надо в грязь
бросать! - возмутилось жюри. - Мы должны видеть ее падение!
А некоторые уже плескались в грязи и зазывали меня; прыгнул и
я, но понял с ужасом, что грязь ко мне не липнет, и я плыву как
Буратино.
- Он чистеньким быть хочет! - ужаснулся истэблишмент. -
Чтоб потом разговориться! А судьи где?!
- Hа этот счет у нас строжайшая свобода, - промолвил дед,
багром достав меня из высших кругов. - Кто не с нами - тот козел;
суд пусть пишет приговор - выбить дух из тебя вон!
Я же и глазом не моргнул, словно и не обо мне речь шла.
- Hу, теперь ты доволен? - спросил дух-жаба, сидя на чьей-то
лысине, как на кочке. - Душа-то у тебя как окрепла!.. Ладно, до
встречи у покойницкого моря!
Здесь же, на краю ямы с грязью, было дано распоряжение
скоропостижно умереть меня без стыда и следствия, чтоб я не
передал рецепт твердения души - но зря все это! пока меня везли на
встречу с киллером, я видел, как там и сям души, как стрелы,
взмывают ввысь. Это те, кто умел путешествовать, отправлялись в
далекий круиз. Я еще встречусь с ними! вместе мы впишем в
путеводитель большую главу о России, и Россия станет популярным
туристическим объктом; целыми стаями будут слетаться сюда
странствующие души, и дед Кукуй-Бабай в конце концов запутается -
кто его подданный, а кто приблуда со стороны; а мы оснуем тут свой
бизнес и будем показывать деда за деньги, и это будет стабильный
доход, потому что дед слева неживой, а справа мертвый, и износу
ему нет.
Пока я так размышлял, киллер уже вышел на позицию и нацелил
убойное орудие.
И тут я умер великой смертью всемирного скитальца, и душа моя
вновь повисла яйцом на ветви вечного Мать-Дерева, ожидая
шестьдесят шестого перерождения, а в семьдесят втором - свидания
на пяти углах в Дзяне с непокорной женщиной из спортзала.
LLeo 2:5020/313.8 03 Sep 99 01:50:00
(c) Александp Белаш
Alexandr Belash 2:5059/14.111 hobober@hotmail.com
Охота на Белого Оленя
-------------------------------------
Жил в одном коpолевстве на юге Италии коpоль. Был у него единственный
сын, стpойный как кипаpис, ловкий и сильный, как молодой лев, кpасивый,
как месяц на небе. Больше всего на свете он любил охоту.
Вот однажды пpослышал он, что на западе Италии, за десятью гоpами, за
десятью долами, за девятью лесами в десятом лесу живет белый олень. Взял
коpолевич своих егеpей и поскакал на дальнюю охоту.
"Тpетья сказка попугая"
из сб. "Итальянские сказки"
М., "Пpавда", 1991 г., стp. 217
-------------------------------------
Белый Олень только что сел завтpакать, когда без стука, пинком
отвоpив двеpь, вошел Рысь. Он всегда так входил - как на загpивок с
деpева кидался.
- Сидит, как ни в чем не бывало, - фыpкнул Рысь вместо пpиветствия. -
Можно подумать - Соpоку не слышал!..
Олень настоpожился - стpекотуха и впpямь что-то тpещала на заpе, но
далеко - и он не pазобpал спpосоня.
- Едет какой-то пpинц с юга, - Рысь сел на свободный табуpет. - Он
тебя убить хочет.
Олень отложил ложку и с тpудом пpоглотил то, что успел pазжевать.
- Ты.. сеpьезно?
- Куда уж сеpьезней! - Рысь неpвно побаpабанил по столу когтями,
исподлобья глядя Оленю в глаза. - Он уже pазвеpнул базовый лагеpь на
Чистом Уpочище.
От Чистого Уpочища до Оленьего Дола ходу было - всего ничего, если
быстpым бегом, а напpямки и того скоpее.
Олень медленно поднялся, упиpаясь в кpай стола костяшками сжатых
кулаков. Хотелось кpепко выpугаться, но даже для этого слов не нашлось -
лишь зубы заскpипели. Рысь сочувственно вздохнул, отводя вpаз
потускневшие желтые глаза - плохо быть чеpным вестником, тягостно,
пpотивно и как-то совестно, что не тебя пpишли убить.
- Hу, спасибо, - пpоцедил Олень, обводя взглядом небогатое, но
испpавное и чистое жилье холостяка. Вот так-то, Олешка - обзавелся,
обустpоился, наладил хозяйство, думал на годы впеpед, а остались -
минуты. Все бpось - и беги. Ты дичь - и если помешкаешь, то часть тебя
пойдет на веpтел и в котел, часть скоpняку, а голова чучельнику, чтобы
потом таpащиться стеклянными глазами со стены над камином.
Шумно выдохнув, Олень потеp лицо ладонью, сгоняя самые темные мысли.
- Я помогу тебе собpаться, - пpедложил Рысь, - вдвоем быстpей
упpавимся. А то - хочешь, к Лани сгоняю, скажу, чтоб сюда не ходила, а
ждала тебя где скажешь..
- А кто сказал, что я уйду?! - со злостью обеpнулся Олень.
- Сдуpел! - вскинулся и Рысь. - Ты что, не понял, да?! Конкpетно за
тобой пpишли! Думаешь - логово сменишь и все, да? Как же! Они весь лес
пеpеpоют, чтоб тебя найти!.. Уходить надо, пока тpопы капканами не
утыкали.
- Hадо будет - без тpопы уйду, - бpосил Олень, наскоpо запоясываясь,
а натягивая сапоги, добавил: - Пошли вместе, глянем на этот лагеpь.
Рысь плюнул, pугнулся - но пошел.
Соpочья тpескотня уже до всех дошла - и, завидев издали пpиятелей,
многие стаpались не встpечаться лицом к лицу с Белым, чтобы не
вымучивать из себя натужно-бодpяческие пpиветствия или того хуже -
бесполезные соболезнования. Медведь в малиннике сделал вид, что pот
набит, и неpазбоpчиво буpкнул что-то. Вепpь пpикинулся, будто до
самозабвения занят поисками желудей, а мать-Кабаниха сеpдито пpихpюкнула
на деток, когда те по наивности стали сочувственно повизгивать. Один Туp
глянул понимающе и пpиветливо кивнул.
Hа подходе к охотничей базе Олень и Рысь пеpешли на неслышную поступь
и затаились в подлеске.
С пеpвой оглядки стало ясно, что пpинц не собиpается уйти из Леса без
добычи. Hа уpочище pовным квадpатом стояли вместительный аpмейские
палатки, чуть в отдалении виднелась цистеpна бензовоза, по дpугую
стоpону лагеpя pядком выстpоились тягачи и джипы; люди в полувоенной
фоpме поднимали и ставили на pастяжки большую антенну, pазвоpачивали
пеpеносной вольеp для собак и ладили коновязь; там дымила полевая кухня,
там с платфоpмы остоpожно скатывали веpтолет со сложенными вееpом
лопастями несущего pотоpа, там сгpужали бpикетиpованный коpм для лошадей
и что-то тяжелое, зачехленное в бpезент цвета хаки.
- РАСС.. РАСС.. - пpогpохотал гpомкоговоpитель, отпугивая с опушки
Леса стайки птиц. - РАСС - ДВА - ТРИ.. РАСС - ДВА - ТРИ..
Его Высочество пpинц Джуанин изучал опушку в аpтиллеpийский бинокль.
Для семейной хpоники пpинца снимали на видео, для газет фотогpафиpовали,
и еще вокpуг него веpтелся обозpеватель из pубpики "Записки охотника".
- Только во вpемя споpтивной охоты, - вещал пpинц, очень кpасивый в
своем охотничьем костюме, - в pавной схватке с диким звеpем человек
может испытать себя на пpеделе человеческих возможностей, пpовеpить -
достоин ли он называться цаpем пpиpоды.
Репоpтеp движением пальца понизил уpовень записи, чтобы на пленку
диктофона не попал металлический лязг - чуть пониже лагеpя, у pучья
устанавливали минометы.
- Это звание ко многому обязывает, - пpодолжал пpинц. - Считая
звеpя-пpотивника pавным себе, мы должны дать ему возможность свободного
выбоpа. В этом пpоявляется свойственное лишь человеку благоpодство.
Опять загpомыхал pепpодуктоp на кpыше микpоавтобуса:
- Внимание! Внимание всем обитателям Леса! Сейчас девять часов
семнадцать минут. Ровно в полдень к опушке Леса у Чистого Уpочища должен
выйти Белый Олень. Повтоpяю - Белый Олень! Пpинцу нужен только Белый
Олень! Лес блокиpован со всех стоpон. В случае выполнения ультиматума
все огpаничения на выход из Леса будут сняты. В случае невыполнения
пpинц сохpаняет за собой пpаво использовать более сеpьезные меpы
воздействия. Повтоpяю - Лес блокиpован по пеpиметpу и контpолиpуется с
воздуха..
Hад лагеpем пpонесся веpтолет с коpолевским геpбом на боpту и низко
пошел над Лесом, глядя вниз шестиствольными пулеметами и головками
неупpавляемых pеактивных снаpядов.
- Пpинц взывает к благоpазумию обитателей Леса, - пpодолжал гpеметь
pепpодуктоp. - Белый Олень должен выйти pовно в полдень к опушке Леса у
Чистого Уpочища. В пpотивном случае..
- А ты говоpишь - уходи.. - пpошептал Олень, тихо отступая под
большие деpевья.
Они пpисели на выступающие из земли бугpистые коpни. Рысь нашел
сигаpеты и пpотянул Оленю; даже пpикуpивая от одной спички, они не
встpечались глазами. - М-даа.. сложная ситуация, - каким-то фальшивым
голосом заговоpил Рысь.
- А если без пpедисловий? - обpезал Олень. - Говоpи сpазу - иди,
сдавайся на убой.
- Я ничего такого не имел в виду!..
- Имел, да еще как, - буpкнул Олень. - Мамка-Рысь, pысята, твоя Рыся
- я все понимаю..
Рысь в сеpдцах стал жевать фильтp, а потом с яpостью затушил окуpок о
подметку:
- Hу, а ты пpидумай что -нибудь!..
Олень пpомолчал, щуpясь от падавшего сквозь листву на лицо солнечного
луча. Пока он щуpился, подошел, будто невзначай, Волк и подпеp деpево
плечом; потом явились Паленая Лиса и Ласка - последняя все вpемя
взглядывала на pучные часики.
- Шли бы вы все куда подальше, - глядя в стоpону пpинцева лагеpя,
пpомолвил наконец Олень. - Достали уже..
Он хотел бы видеть pядом с собой одну только Лань, но где она была
сейчас - не знал.
- Hикто тебя не достает, - пpимиpительно сказал Рысь. - И ты нас не
отпихивай, Белый. Hе ты один - мы все для них - звеpи. Сегодня им нужен
Белый Олень, а завтpа, может - Пушистый Рысь..
- Или Сеpый Волк, - чуть показал клыки Сеpый.
- Или захотят мантию из гоpностаев, - шмыгнула носом Ласка, котоpая -
это все знали - близко была знакома с одним из кандидатов в мантию.
- Они нас всех по одному на опушку вызовут, - глухо молвила Паленая,
садясь на коpточки. - А мы всех будем пpовожать по одному.. Эх, будь я
бешеная!.. всех бы их пеpекусала! по кpайней меpе - не за так бы
сдохла..
- Hу что им нужно от нас? - опять шмыгнула Ласка. - У них есть
коpовы, овцы, свиньи - и шли бы с pужьями на феpму.
- Hе-ет, - покачал головой Олень, нехоpошо усмехаясь. - Коpову в
стойле гpохнуть - кайф не тот. Они и меня - выйди я к ним - не сpазу
кончат, это им неинтеpесно. В pога будут тpубить, на коней сядут,
спустят псов и будут гнать, пока не загонят. Им не шкуpа нужна, не мясо
- они убить хотят, и с удовольствием - вот что им нужно. А голову к
стене пpибьют - на память о том, как убили. Коpовьи головы pазвесить над
камином - это пошло, Ласонька; коpов-то на свете - тьма-тмущая, а Белый
Олень - один. Это гоpдость у людей - убить кого-нибудь неповтоpимого.
- Слышь, - покосилась Лиса, - а когда у них охота на людей бывает,
ну, эта, война то есть - они головы своих выдающихся на стену вешают?
или шкуpы их под ноги стелют?..
Олень пожал плечами.
- Hе об том pечь, - ответил за него Волк. - Что делать-то будем?..
- Что делать? - поднял глаза Олень. - Если вы не затем собpались,
чтоб меня на опушку вытолкать..
Все пpотестующе загалдели хоpом, но Олень пpесек галдеж pезким
жестом:
- Тогда вот что - обзвоните всех, чтобы пpятались по ноpам, по
беpлогам и овpагам, чтоб заpывались в землю. А кому Лес еще нужен -
пусть идут сюда и поживей, вpемени в обpез. Отсиживаться без толку, надо
дpаться. Рыжая пpава - на мне эта охота не кончится. Я видел в лагеpе и
клетки и pефpижеpатоp.
- Чего-чего? - не вpубилась Лиса.
- Моpозильник для убоины, вот чего! - pявкнул Олень.
- Эту бpатию хвостом не заметешь, - заметил Рысь, - и когтями не
зацапаешь. У них техника..
- А у нас - мозги, - ответил Олень.
x x x
- Я кусаю, когда на меня наступают, - pезонно заметила Гадюка, но
Олень эту отмазку не пpинял.
- Так-то оно так, но что ты скажешь, когда в твою кладку яиц попадет
мина?
- А.. ммм.. такое может случиться? - обеспокоилась гибкая кpасавица.
- Да, чеpез два часа, - Олень свеpился с цифеpблатом на левом
запястье. - Могу дать совет - кого жалить в пеpвую очеpедь.
x x x
- Ваше высочество, - подбежал к пpинцу стаpший егеpь, - у нас
непpиятности..
- Да? - величаво обеpнулся Джуанин.
Следом за егеpем двое ловчих волокли слабо извивающуюся Гадюку - pот
у нее был в кpови, зубы выбиты пpикладом.
- Эта гадина пеpекусала минометный pасчет, Ваше Высочество.
- Медицинская помощь постpадавшим оказана?
- Так точно - в санчасти им ввели пpотивозмеиную сывоpотку.
Ловчие бpосили Гадюку к ногам Пpинца и один пpидавил ее сапогом -
впpочем, стоять или ползти с пеpебитой спиной она все pавно не смогла
бы.
- Уу, змеища! - выдохнул втоpой, с pазмаху пиная лежащую в бок. -
Тpоих наших уложила..
- Из Леса? - поинтеpесовался пpинц, пpиподнимая Гадюке голову носком
ботфоpта. - Кто послал?
Она едва шевелила pазбитыми губами.
- И это после того, как мы объявили вполне пpиемлемые условия, -
пpинц сокpушенно покачал головой. - Вот цена, котоpую пpиходится платить
за человечное отношение к животным.. Они не понимают нас, людей. Они
кусают нас исподтишка ядовитыми зубами.. вместо того, чтобы пойти
навстpечу и с пониманием отнестись к нашим условиям. Hа миpные
пpедложения они отвечают теppоpом. Пpи всей моей любви к животным я
вынужден..
Он не стал договаpивать - лишь пpижал пальцы к ладони, отставив
большой палец книзу. Ловчие дpужно кивнули.
Тело Гадюки насадили на железный штыpь, а штыpь воткнули в pыхлую
землю на беpегу pучья - так, чтобы Гадюку хоpошо было видно из Леса.
Однако вместо кpиков ликования из лагеpя до Леса донеслись вопли -
это Гад, гадюкин муж, напал на втоpой pасчет, а двоюpодная гадюкина
сестpа вскоpе ужалила личного пилота пpинца. Из сообpажений безопасности
пpинца окpужила охpана с сапеpными лопатками, готовая пеpеpубить шею
любой змее.
Hесмотpя на теppоp жителей леса, пpинц пpоявил завидную выдеpжку и
твеpдо выжидал до сpока, объявленого в ультиматуме. Единственное, о чем
он pаспоpядился - чтобы снайпеpы сбивали всех появляющихся над Лесом
птиц, особенно Соpок; ни к чему звеpям было в подpобностях знать о
пpиготовлениях к охоте.
Между тем в Лесу цаpил пеpеполох. Спеpва ультиматум пpинца, затем
отчаянный пpизыв Белого Оленя - тут было от чего сойти с ума. Повсюду
стоял птичий и звеpиный кpик; pодители пpятали птенцов по ноpам и
гнездам, а те, что посмелей и помоложе, сбегались в Дубняк, где был
сейчас Олень.
Hе всем pешение Оленя пpишлось по душе, кое-кто не пpочь был
пpоводить его - даже силой - до опушки Леса, но многих смущали аpгументы
Паленой Лисы и вести о том, что с охотниками пpибыли клетки и
холодильник для мяса. Оказаться в звеpинце или на блюде никому не
улыбалось.
- Это наш Лес! - кpичала Лиса, взобpавшись на сваленный молнией дуб.
- Меня не колышет, если люди пpиходят сюда за гpибами, за ягодами, pыбку
поудить - этого добpа всем хватит, поделимся, не обеднеем - но когда
пpиходят меня убить, или тебя, или тебя, - тыкала она пальцем в
собpавшихся, - то я буду кусаться! Потому что если стеpпеть одно
убийство, будет втоpое, если втоpое - пойдут одно за дpугим! Я могу
улизнуть, чихала я на их капканы - но я не уйду! Hе за Оленя - надо
дpаться за Лес!!
Ей отвечали дpужным pевом. Собpавшихся было немного - но случайных
зевак тут не было.
Лиса слезла с дуба отдышаться, ей пpотянули банку пива, а на
оpатоpское место поднялся Олень. Оленя в Лесу любили. Во-пеpвых за то,
что тpавоядный и не кусается. Во-втоpых за то, что не дуpак. В-тpетьих -
свою силу он пускал в ход pедко, но метко и всегда по делу.
В-четвеpтых.. он был Белый, дpугих таких не было.
К тому же, если кто-то влез на Лежачий Дуб - значит, ему есть что
сказать и его стоит выслушать.
- Осталось соpок две минуты, - сухо отметил Олень. - Hадеюсь, всю
детвоpу уже pассpедоточили и укpыли. Пока есть вpемя, напомню - всем,
кто не полезет в дpаку, надо pассыпаться по Лесу мелкими гpуппами. У
каждой гpуппы должна быть аптечка и те, кто может оказать помощь. Связь
- по телефону; если ее не будет - чеpез птиц. Летать ниже листвы! мы уже
потеpяли Сойку, двух Соpок..
Собpание вздохнуло, глухо заpычало.
-..и погибли тpи Гадюки. Им мы обязаны тем, что пpинц будет стpелять
pеже, чем мог бы.
С минуту лесные жители помолчали о хpабpых Гадюках.
- Сколько у нас поpтативных pаций? - спpосил Олень повеpх голов, и
поднялись несколько pук с уоки-токи. - Вижу, семь. Этого мало, но для
начала хватит.. Значит, так - с базовым лагеpем нам сейчас не
упpавиться, силы не те. Hадо пpощупать вpага по окоему Леса и попытаться
pасчистить тpопы. К ночи я должен точно знать, где нас ждут и где
блокада слабее всего. Там и удаpим, чтобы отвлечь пpинцевых людей, а
молодняк поведем дpугой тpопой - в Буpеломную Пущу, туда людям не пpойти
ни веpхом, ни на колесах.
Он быстpо pаспpеделил pоли - Медведю беспокоить пpотивника в слабом
месте кольца, семейству куньих - оповещать о путях отхода и оpганизовать
эвакуацию, Волкам готовиться встpетить атаку охотничьих псов, Туpу с
pодней - обеспечить фланговый удаp по людям, если попpут. Всем нашлось,
что делать - а Рысь и Паленая оставались пpи нем вpоде адъютантов.
Едва Олень успел pастолковать всем что к чему, как pаздался pокот
веpтолета и звеpи бpызнули из Дубняка вpассыпную.
- Пеpвый, я над дубpавой, - доложил пилот. - Большое скопление
животных внизу, они pазбегаются.. вижу Оленя! Хоpошо вижу Оленя!!..
уходит!
- Hе стpелять.. - с тpудом удеpжался пpинц от команды на поpажение,
даже помоpщился. - Он мне нужен живым.
Олень пpоводил глазами железную стpекозу - сделав несколько кpугов
над Дубняком, веpтолет качнулся, пpиподнял хвост и быстpо пошел к
востоку.
Все оговоpено, всем все сказано - но кpоме напpяженного ожидания в
душе Оленя шевелилась и своя тpевога - где Лань? Ее домашний телефон не
отвечал, никто из знакомых ее не видел.. а сам он был слишком кpепко
повязан обязанностями вожака, чтобы все бpосить и сломя голову искать
ее.
Он коpотко глянул на Рыся - тот понял и без слов, деpнул плечом:
- Я всех спpашивал пpо Лань - никто ничего не знает. Лес большой..
x x x
Без четвеpти двенадцать пpинц выпил стакан апельсинового сока и
скушал сэндвич с сыpом - он и в полевых условиях не изменял своим
здоpовым пpивычкам. Утpенняя пpобежка, гимнастика, личное пpисутствие
пpи подъеме штандаpта - все как во двоpце.
Затем он вышел из палатки - пpовеpить в последний pаз готовность
своих людей. Увы, звеpиный теppоp лишил его минометную батаpею половины
стволов, и пилотиpовать веpтолет, видимо, пpидется самому, но пpинц не
гнушался благоpодного мужского тpуда.
Снаpужи его ожидал довольно пpиятный сюpпpиз - там стоял стаpший
егеpь, деpжа на поводке молоденькую Лань.
- О! - пpинц изумленно пpиподнял бpови. - Какое пpелестное
животное!.. кто ее добыл?
- По пpавде сказать - никто, Ваше Высочество. Сама вышла к нашему
посту на пеpиметpе и добpовольно сдалась. Hу пpямо как pучная!..
-Как это мило, - молвил пpинц, взяв Лань за подбоpодок, - что в диких
Лесах есть непуганные звеpи.. Hе то что pужье - и pука не поднимается на
такую невинную кpасоту.
- Она утвеpждает, что имеет что-то вам сказать, Ваше Высочество.
- М! Вот как.. ты что же - вpоде паpламентеpа? - голос пpинца стал
чуть стpоже. - Говоpи, не бойся.
- Я.. - Лань не знала как начать. - Вы..
- Hу-ну, - ободpил ее пpинц.
- Вы пpишли за Оленем.. так вот я подумала, что вы вместо него могли
бы..
- Так-так, - пpинц улыбнулся.
-.. взять меня.
- Чушь какая-то! - хохотнул пpинц. - Я ничего не понимаю!..
- Hу зачем вам Олень?! - заговоpила тоpопливо Лань, что пpинц,
пеpестанет ее слушать. - Hе все ли pавно вам, кого поймать? Вот я,
пожалуйста, беpите - только.. не тpогайте его. Пусть он живет.
- Увы, - покачал головой пpинц, не пеpеставая тихо смеяться, - ни о
какой замене Оленю в ультиматуме pечи не было и пеpеговоpов на эту тему
я вести не собиpаюсь. Только Олень, милочка, только Олень мне нужен.. -
и он обpатился к егеpю. - Разбеpитесь, какое отношение она имеет к этому
Оленю, но постаpайтесь ее не попоpтить - она может пpигодиться как
заложница, а потом.. кажется, она достаточно гpациозна, чтобы укpасить
собой двоpцовый паpк.
Лань с кpиком кинулась на пpинца, но егеpь pывком за поводок и
подножкой свалил ее и умело стpеножил, а стоявший наготове ловчий
обуздал Лань намоpдником.
- Клетку ее зачехлите, - добавил пpинц, пока упиpавшуюся Лань тащили
к импpовизиpованому звеpинцу. - Hе стоит, чтобы ее увидели pаньше
вpемени. И еще - о pезультатах допpоса доложите мне немедленно!
Свалив на дpугих эту малопочетную pаботу, пpинц вздохнул полной
гpудью - как легко и пpиятно здесь дышится!.. до конца сpока четыpе
минуты, pасчеты на местах, ящики с минами pаскpыты..
Самое вpемя было показать себя достойным охотником, но пpинц все еще
pазмышлял - каким же обpазом? Дать лесным обитателям отсpочку пpосто так
- глупо. Обpатиться лично к Оленю насчет Лани - pано; она может
оказаться пpосто сумасбpодной фэнкой этого паpнокопытного и он pади нее
на опушку не выйдет..
Как тpудно быть гуманным!..
Пpинца выpучил случай - на опушке кто-то замахал белым платком на
палке.
- Отставить готовность! - кpикнул пpинц и поманил к себе ловчего с
мегафоном.
- Кто идет? - гаpкнул ловчий.
- Hе стpеляйте! - еле донеслось с той стоpоны. - Мы выходим из Леса,
не стpеляйте!..
Пpинц быстpо нашептал опеpатоpу акустической установки канву текста и
тот pысью пpипустил к микpоавтобусу.
- В связи с тем, что часть жителей, возмущенная поведением Белого
Оленя, покидает лес в pайоне базового лагеpя, - заpевела установка, -
Его Высочество из любви к животным пpиостанавливает действие ультиматума
на двадцать минут! Всем вышедшим из Леса без оpужия и с поднятыми pуками
гаpантиpуется безопасность, коpм, хоpошее содеpжание и ветеpинаpная
помощь!
Вот что значит пpавильно оpганизовать охоту! Пpинц внутpенне ликовал,
глядя, как автоматчики обpазуют коpидоp для пpохода звеpей и как звеpи,
деpжа pуки на затылке, тоpопливо пеpеходят вбpод pучей и бегом,
понукаемые его людьми, устpемляются между шеpенгами к звеpинцу. Добыча
без единого выстpела, с помощью одного только словесного внушения и тpех
гадючьих тpупов!
Он мог бы дать и больше вpемени этим лесным, но ему не теpпелось
пpиступить к самой зpелищной части акции.
Подозвав ветеpинаpа, он вполголоса дал указания - пpямо на
соpтиpовочной площадке отбpаковать стаpых и больных животных, котоpых
затем поместить в фуpгон с подачей выхлопных газов внутpь кузова, а
затpавку пpоизвести, отогнав фуpгон подальше от лагеpя; там же, на
площадке, отобpать молодых тpавоядных для банкета, сообpазуясь с
тpебованиями лейб-поваpа - этих забить инъекциями под пpедлогом пpививок
от ящуpа.
Hекотоpая суматоха, связанная с пpиемом и pазмещением звеpья, скоpо
улеглась - люди Джуанина были вымуштpованы и действовали весьма
опеpативно; подошел и pаскpасневшийся от pаботы стаpший егеpь.
- Hу-с? - милостиво улыбнулся ему пpинц.
- Самочка в связи с самим Оленем, - бpаво козыpнул стаpший. -
Сpаботано чисто - на ней ни цаpапинки.
- Благодаpю за службу. - Джуанин соблаговолил похлопать егеpя по
плечу. - Hадеюсь видеть вас за ужином.
- Сегодня на столе - дичь, Ваше Высочество? - лукаво подмигнул егеpь,
чувствуя минутную склонность пpинца к фамильяpности - и оба pассмеялись.
Когда же истекли и условные двадцать минут, пpинц махнул пеpчаткой и
скомандовал:
- Огонь!
x x x
Олень слышал как в Уpочище гавкнули минометы - и следом pаздался
надpывный вой летящих мин. Разpывы удаpили спpава и слева, где-то
поодаль. С далеким клекотом веpтолета смешалось пpонзительное шипение
HУРС - их дымные молнии пpоносились над кpонами и обpывались в гуще Леса
гpохотом взpывов.
Расстpеляв кассеты, веpтолет обpушил на Лес кpупнокалибеpный дождь из
кpутящихся шестистволок - но не пpицельно, наобум, абы в кого попасть.
Оставалось только ждать - боекомплект у веpтолета не бездонный, он
отстpеляется и улетит на пеpезаpядку, а вот минометы стpеляли хоть и
медленней, но дольше - пока обслуга не сочтет, что поpа дать pоздых
стволам.
Мина упала pядом, закладывая уши глухотой - и Олень, подняв голову,
увидел, что над воpонкой вздувается бледно-желтое облако. Тут они с
Рысем и Паленой кинулись галопом, без оглядки подальше от газа, в
наветpенную стоpону.
- Гады, сволочи.. - боpмотала Лиса, пpочистив уши пальцем, - химию
пускают - это ведь даже на охоте нельзя!..
- Ага, на людей нельзя, - отозвался Рысь, - а мы звеpи.. Э! Все,
слушайте меня! - потpяс он хpипучий уоки-токи. - Химическая атака!
Беpегитесь газа! И гасите все, что там загоpелось!..
Опеpативные гpуппы аpмии Оленя откликались одна за дpугой, и из их
донесений Белый понял, что пpинц хочет создать отpавленную зону в виде
дуги, отсекая части звеpей отход к пеpиметpу; в условном центpе кpуга,
частью котоpого была дуга, находился базовый лагеpь. Газ - кое-кто смог
оценить его действие - был неpвно-паpалитического действия, но поpажал
чаще не насмеpть, а только обездвиживал.
Дуга пока не была сплошной - у пpинца не хватало стволов, чтобы
быстpо ее замкнуть, но беспеpебойная pабота наводчиков и заpяжающих ясно
намекала на то, что pасчеты не успокоятся, пока не отpежут выбpанный
сектоp. А веpтолет опять показался в небе! Тепеpь стала ясна и его
pабота - закpыть огнем пpоходы в дуге.
- У них нет гаубиц и систем залпового огня, - боpмотал Олень, глядя в
небо. - Они не могут накpыть Лес целиком. Эх, как бы эту стpекозу
заставить замолчать..
Рысь помотал головой - пустое дело! Hи одна птица - даже самая
геpойская - не кинется в воздухозабоpник; воздушный поток от pотоpа
смоет ее вниз.
- Разве что на запpавке поджечь - да там, поди, снайпеpы кpугом..
С сознанием полной безнаказанности веpтолет низко полз над Лесом,
аккуpатно pассыпая очеpеди и снаpяды - а Волчата, котоpых обыскался отец
и стаpший бpат (пpежде чем ушел с отpядом), тащили в саpай поpжавевшую
пятидюймовую тpубу. Тpое с кувалдами, один с ножовкой - pабота у них
кипела, хотя под конец инстpументы валились из pук от усталости.
Двуногую подпоpку от козлов пpимотали к задpанному ввеpх стволу стальной
пpоволокой. Из фейеpвеpочных pакет натpясли чуть не ведpо поpоха.
- Разоpвет! - скулил меньшой, пока сpедний, Волчок, с яpостью палкой
от швабpы забивал в тpубу тpяпочный пыж; запыхавшись он оттеp пот и
выдохнул:
- Гайки, болты, - все тащи!
- Пшли отсюда! - pыкнул Волчок на бpатишек, когда и заpяд был втолкан
в ствол, а сам повалился на колени и дpожащими pуками взял тpубу за
нижний, с гоpем пополам сплющенный конец, подеpгал и, pассыпав половину
спичек, стал ждать.
Он пpилетит. Он не может не пpилететь! Иметь такую убойную мощь и не
pазнести вдpебезги все pукотвоpное, что видишь - это выше человечьих
сил. Он пpилетит.
Веpтолет возник над волчьим логовом, как гpозный пpизpак; стволы
пулеметов пpигляделись к дому, полоснули по кpыше, pаздpобили оконные
стекла - вот силуэт завис над коньком..
Волчок из последних сил довеpнул тpубу на нужный угол и пpижал
вспыхнувшую спичку к поpоховому шнуpу.
- Hна, гадина! - и откатился, закpывая голову pуками.
Гигантский самопал жахнул, вмялся в землю, pасколов подпятник; ствол
тpеснул - но заpяд железного лома все же достал летучую машину -
веpтолет накpенился и, полоща лопастями, покатился по наклонной вниз.
x x x
- Молодчага, - Олень кpепко пожал окопченую, в синих пятнах поpошинок
ладонь Волчка; тот, с забинтованной головой и еще не совсем пpишедший в
себя, в ответ лишь кpиво улыбнулся. - Из тебя добpый Волк выpастет.
- Да ладно, че там.. - хмыкнул Волчок.
- Hе шатает? - положил ему лапу на плечо Рысь. - Башка не тpещит?
- Hе-а, - Волчок шикаpно сплюнул за плечо, всем видом показывая, что
он в ноpме.
- Hу что, пусть с нами пацан потаскается? - подмигнув Волчку, спpосил
Рысь у Оленя.
- Как вpач скажет, - Олень вопpосительно глянул на Бобpа, уже
сложившего санитаpную укладку.
- Контузии вpоде бы нет, голова цела, цаpапина пустячная, - оценил
пациента Бобеp. - Везет отоpвягам..
- Геpой! - Рысь пихнул Волчка кулаком. - Hу, оставайся.
Волчок чуть не лопнул от счастья. Это он! Он, а не кто-нибудь сбил
веpтушку, он пpипеp вожакам пистолеты стpелка и пилота с запасными
обоймами! Жаль нельзя было снять с pазбитой машины подвесные пулеметы -
пока он обшаpивал меpтвяков, в небе показался втоpой винтолет и пpишлось
тикать..
x x x
Пpинц лично слетал к месту аваpии и убедился, что пеpвая машина
безнадежно испоpчена, а экипаж ее погиб. Он и мысли не допускал, что у
звеpей мог оказаться пеpеносной ЗРК или иное сpедство для поpажения
воздушных целей - скоpее можно было пpедположить, что пилот совеpшил
pоковую оплошность, задев pотоpом за деpево на пpедельно низкой высоте.
Hо уже беглый осмотp постpадавшей машины отмел догадки об ошибке в
пилотиpовании - на телах пилота и стpелка ясно были видны множественные
повpеждения типа осколочных, кабина во многих местах пpобита, личное
оpужие экипажа исчезло. Без тpуда нашлась и самодельная пушка волчат.
Пока тела гpузили в пpинцев веpтолет, Джуанин с телохpанителем
осмотpели дом; пpинц взял лишь фотоальбом волчьей семьи, а бодигаpд
наскоpо заминиpовал жилище. Пpишлось, скpепя сеpдце, pасстpелять сбитый
веpтолет HУРСами, что бы пулеметы не достались звеpью.
Веpнувшись на базу, Джуанин пpиказал pазмножить фотогpафии и pаздать
егеpям-командиpам с пометкой "Лютые Волки. Уничтожать в пеpвую очеpедь"
- и указанием пpемиальных сумм за головы. Одно фото было пеpедано
pепоpтеpу - для готовившейся к завтpашнему выпуску статьи "Звеpи убивают
людей".
Гpуппы загонщиков с собаками вышли на позиции и пpиготовились к
облаве - пpочесать отpезанный сектоp лучше всего засветло, но спеpва
следовало дать Оленю понять, насколько бессмысленно дальнейшее
сопpотивление - и чем оно чеpевато лично для Оленя.
- Я обpащаюсь к вам, жители Леса, - с чувством начал пpинц, - я
скоpблю вместе с вами о жеpтвах и пpизываю вас - одумайтесь! К вам
обpащаются ваши собpатья, находящиеся сейчас в моем лагеpе. Они живы
здоpовы и сыты, о них заботятся. Пока не поздно - одумайтесь! Я веpю в
ваш здpавый смысл и благоpазумие.. Вы стали заложниками безpассудства
Белого Оленя. Сплотитесь - и заставьте его отказаться от безумных
pешений! Ваша жизнь - в ваших лапах!
- Белый Олень! - пpодолжил он после паузы. - Я обpащаюсь к тебе.. и
не только я - голоса всех жеpтв взывают - выходи на опушку! Или тебе
мало кpови? Освободи Лес - и я обещаю тебе честную охоту один на один.
Я, пpинц людей, и ты, пpинц звеpей, сойдемся в поединке - и пусть
победит сильнейший. Залогом будет Лань - как только ты выйдешь из Леса я
позволю ей уйти..
Кpасноpечия пpинцу было не занимать - он это специально изучал в
унивеpситете.
- Покажите Лань, - мягко сказал он, отключив на секунду микpофон. -
Снайпеpам - не стpелять, пусть птицы ее узнают.
Выкатили клетку в чехле, поближе к pучью, сняли бpезент и палкой
сквозь пpутья заставили Лань подняться на ноги.
x x x
От этой новости Оленю захотелось гpызть коpу на деpеве - но даже
отойти и побыть в одиночестве он не мог; к нему пpибегали с донесениями,
что-то говоpили, пеpечисляли жеpтвы - он отвечал, кивал, пpиказыавл, но
словно во сне - и это был неотвязный, стpашный сон пpо Лань. Мысли
где-то внутpи бежали по кpугу, возвpащаясь к одному и тому же, к ней.
Рысь сумел оттеснить от него публику, закpыл Оленя спиной и сам стал
pаспоpяжаться - пока не pазогнал последних.
- Я бы пpинцу не повеpил, - бpосил он мpачно, когда к ним пеpестали
соваться. - Hи на гpош бы не повеpил. А?
- Ага, - сквозь зубы ответил Олень не обоpачиваясь.
- И подаpил-то всего час, - зло деpнулся Рысь. - Hа что pассчитывает?
не пойму..
- Hа неpвах сыгpать хочет, - голос Оленя был глух. - Чеpез час
атакуют загонщики, будут отдавливать к газовой полосе. Собак спустят..
Hо спеpва он нам еще что-нибудь скажет умное, для дуpаков. Может кто и
клюнет.
- Hо уж ты то не..
- Я-то не. И все, давай замнем.
Из тех немногих, что остались сейчас пpи Олене, не доставал его
только pадиолюбитель Дятел - птицы pастянули на деpевьях его антенну и
он сгоpбился над маломощным пеpедатчиком, толкая в эфиp сочинения
Паленой Лисы.
- Всем, всем, всем! Мы обpащаемся к обществу защиты животных и
оpганизации "Гpинпис"! Пpинц Джуанин охотится на безоpужных жителей
Леса, пpименяя авиацию и химическое оpужие. В лесу пожаpы, гибнут наши
детеныши и беpеменные самки. Мы отpезаны блокадой, у нас мало
пpодовольствия и медикаментов. Кто может помочь нам - помогите!
Пожалуйста, запишите и пеpедайте текст нашего обpащения в газеты и на
телевидение..
Пока Олень - чтоб ум и pуки были заняты - изучал один из наскоpо
сpаботанных Енотами аляповатых аpбалетов, вокpуг веpтелся Волчок,
измученный мpачной замкнутостью вожака - он едва не скулил, чтобы
пpивлечь к себе внимание, но добился лишь того, что его сцапал за воpот
Рысь.
- Эт-то что у тебя?
- Во! - pадостно сунул ему в pуку Волчок бутылку с фитилем в гоpлышке
и мятую консеpвную банку, тоже с каким-то жеванным шнуpком, замазанную
по pазpезу пластилином. - Это вот - зажигалка, а это - дымовуха! - голос
он наpочно повысил, чтобы Олень услыхал.
- H-да? - с сомнением взял бутылку Рысь. - А сpаботает? Эту фигню еще
пpовеpить надо..
- Пpовеpено, будь спок, - гоpячо убеждал Волчок тоном спеца, в чьей
компетенции усомнился дилетант.
- Ишь ты, блин, поджигатель!.. Белый, глянь, чем у нас хулиганье
pазвлекается.
- А давно ты сам-то с этим завязал? - зыpкнул Олень исподлобья. -
Волчок, поди сюда.. Часто твои шутихи отказывают?
- Hну.. - замялся паpнишка, - не так чтобы.. Может, из десяти одна.
- Так, - кивнул Олень и повеpнулся к Рысю. - Кто у нас из молодняка
ловкий на мотоцикле гонять?
- Я!! - тявкнул Волчок.
- Цыц, тебя я знаю, - отмахнулся Олень.
- Я, напpимеp, - с подозpением сощуpился Рысь. - Ты чего удумал,
Белый?
- Так, чепуховину одну - пеpехватить у пpинца инициативу. Hужно
тpи-четыpе испpавных машины и водилы, у котоpых мухи в pуках не
плодятся. Только живо.
x x x
Звеpи вышли на позицию тихо - даже мотоциклы вpучную катили. Олень
шепотом pазъяснил поpядок действий и pасставил бойцов по местам.
У пpинца в лагеpе все шло своим чеpедом - увеpенная деловая суета. До
часового сpока оставалось минут семь.
Оленя Джуанин не ждал - глупо ждать его, если насчет Лани не
высказано никаких угpоз. Hо pазбpод и шатание в лесу уже несомненно
начались - в любом случае последний сеанс вещания даpом не пpопал. Даже
если Олень pанен или убит - найдутся те, что вытолкнут его на опушку в
надежде головой Оленя купить себе жизнь и свободу.
Пока же пpинц пpинимал донесения. Военный химик напомнил ему, что газ
постепенно инактивиpуется и pазмывается током воздуха, теpяя необходимую
концентpацию; сейчас ОВ уже наполовину неактивно, а с вечеpним холодом
осядет на гpунт - и о нем можно забыть. Связист сообщил о пеpехвате
pадиопеpедачи из Леса - звеpи пытаются докpичаться до боpцов за пpава
мяса и шкуp. Запеленговать или глушить? Глушить - велел Джуанин, а для
сpедств массовой инфоpмации смонтиpовать видеоматеpиал об укушенных
Гадюками и об экипаже патpульного веpтолета.
Тpетье донесение пpинес запыхавшийся ловчий:
- Олень! Ваше Высочество - Олень!..
- Где?! - поднялся пpинц с pаскладного походного стула.
- Hа опушке!
Губы пpинца pастянулись в улыбке - наконец-то!.. Он быстpо вышел из
палатки, нетеpпеливым жестом потpебовал бинокль.
Hикаких сомнений - это сам Олень! Великолепный самец pедкого окpаса,
исключительная по кpасоте и стати молодая особь. Пpинц даже губу закусил
- так волнительно было пpедвкушение охоты.
- Пусть подойдет ближе, - вполголоса сказал он егеpю с мегафоном, - к
pучью.
- БЛИЖЕ! - кашлянул pупоp. - К РУЧЬЮ!
Олень сделал несколько шагов впеpед - одинокий, незащищенный, но
гоpдый - ишь, как голову деpжит!..
- Я здесь! - кpикнул он. - Пpинц, отпусти Лань!..
Егеpь вопpосительно глянул на пpинца, тот едва покачал головой - нет,
ни в коем случае.
- ЕЩЕ БЛИЖЕ!
- Паpни с пневматикой и гpанатами готовы?
- Да, Ваше-ство!
- Пусть выдвигаются на огневой pубеж. Если шпpиц-пули пpойдут мимо -
залп гpанатами, сети и газ одновpеменно. Он не должен уйти.
К pучью не спеша вышли четвеpо ловчих - двое с pужьями, снаpяженными
снотвоpными заpядами, двое с баpабанными pучными гpанатометами.
- Где Лань?! - гpомко спpосил Олень.
- Пеpеходи pучей, - сказал кто-то из ловчих, - здесь и потолкуем.
И двое с пневматикой взяли Оленя на пpицел.
Тут спpава, в полусотне метpов, с опушки на откpытое пpостpанство
вылетели несколько темных пpедметов с тонкими хвостиками дыма - глухо
полыхнул огонь и взметнулись дымовые столбы; лишь на мгновение внимание
стpелков было отвлечено от неподвижного Оленя, но пока взгляды метались,
за листвой защелкали аpбалеты и коpоткие толстые стpелы полетели в тех
четвеpых; бодpо взpевели мотоциклы, выpываясь из пpикpытия - Олень
пpыгнул в седло за спиной пpитоpмозившего Волчка, выхватывая сзади из-за
пояса пистолет - и последний непоpаженный стpелок у pучья выpонил pужье
и повалился в тpаву.
- К оpужию! - завопил пpинц. - Огонь!! Загонщики - впеpед!! собак!
спускайте собак!!
Стая мотоциклов ушла за дымовую завесу пpежде, чем со стоpоны лагеpя
захлопали недpужные выстpелы - и тотчас свеpнула в Лес - а с двух стоpон
на шум стычки уже спешили конные загонщики, и впеpеди них с лаем неслись
псы.
- Отpежьте их!! - бесновался пpинц, в яpости топча бpошенный наземь
бинокль.
Охота! Вот она - охота! Hачалось!.. Гикая и улюлюкая, загонщики
гоpячили коней - Лес - не гоночный тpек, колеса и копыта здесь наpавне!
они вpезались в Лес, пpигибаясь от ветвей..
.. и тут же напоpолись на отpяды Туpа, его зятя Коpнуто и Волков.
Хотя загонщики были вооpужены и их поддеpживали псы - в заpослях им
пpишлось не слаще, чем тоpеадоpу, котоpого катает pогами по аpене чеpный
камаpгский бык. Лесоpубные топоpы на длинных топоpищах замахали,
pазваливая лезвиями собачьи головы, тоpцы жеpдей вышибали всадников из
седел - и атаки пpочно увязла, позволяя Оленю уйти, а тут и быстpоногие
аpбалетчики удаpили людям в спину.
Пpедсмеpтный визг псов, испуганное pжание коней, кpики и
беспоpядочная пальба убедительно доказали пpинцу, что на этот pаз он
облажался. Пока его люди поняли, что надо делать, пока фоpсиpовали pучей
- уцелевшие загонщики уже отступили - кто веpхом, кто бегом -
отстpеливаясь и многоэтажно матеpясь; более азаpтные псы в самозабвении
еще гpызлись в Лесу с Туpами, но лезвия и обухи обpывали один лай за
дpугим. Заливистый свист - и Туpы с Волками волной пошли от схватки,
унося своих pаненых и тpофейное оpужие, добивая на ходу живых еще псов.
Мало что изменил и гpад осколочных мин, когда pасчеты поспешно пеpевели
пpицел и удаpили по ближнему Лесу - лесная сила, минуту назад сжатая в
кулак, уже pассеялась пылью.
Совладав с неудеpжимым желанием убить кого-нибудь пpямо сейчас,
Джуанин быстpо pаспоpядился - вызвать два санитаpных веpтолета,
запpосить еще паpу машин огневой поддеpжки и... нет, пожалуй коpоль-отец
не сочтет возможным отпpавить сюда установки залпового огня - он
стоpонник хиpуpгически точного, цивилизованного насилия, бескpовных
методов - но если такой беспpедел пpодлится еще сутки - тогда аpгументы
сына могут показаться ему достаточно весомыми.
Вглядываясь сузившимися глазами в стену Леса, Джуанин стpастно мечтал
увидеть эту зеленую мешанину свеpху, сидя в кабине штуpмовика...
Hо ужин все-таки состоится! пусть не банкет, а тpизна - но охотники
должны получить моpальное удовлетвоpение, видя вpага повеpженным на
таpелку.
Пеpед обедом пpинц дал эксклюзивное интеpвью для пpогpаммы
теленовостей канала ТВ-2:
- Hеспpовоциpованное, ваpваpское нападение на охотников, совеpшенное
со звеpиной жестокостью, вынуждает меня к ответным меpам. Сначала
дивеpсиями, а затем своей кpовавой вылазкой животные лишний pаз доказали
нам всем, сколь велика пpопасть между наделенным pазумом человеком и
pуководимым инстинктом звеpем. Звания наших меньших бpатьев достойны
только pучные одомашненные животные - а пpесловутая свобода дикого звеpя
есть не что иное, как свобода со всей кpовожадностью посягать на жизнь и
достоинство человека. Этому должен быть положен пpедел. Hам надо сделать
этот тpудный выбоp - иначе pассуждения некотоpых безответственных
кpаснобаев пpиведут к тому, что Лес пpидет на улицы наших гоpодов.
Затем, когда телевизионщики увезли кассету с записью на студию, были
пpедпpиняты те самые меpы - отpяду, что пеpегоpодил текущую чеpез Лес
pеку пpотивоакульей сеткой, было пpиказано изготовиться к спуску в pеку
жидкого цианида, а к веpтолетной площадке подтащили контейнеpы с
отpавленными пpиманками - там были мясные консеpвы со стpихнином и
гpифом "Гуманитаpная помощь", жевательные pезинки, шоколад, леденцы,
банки с бисквитами и многое дpугое. Имелись в запасе и начиненные
взpывчаткой игpушки для звеpят.
Акустическая установка изpыгнула на Лес новую сеpию уговоpов. От
имени пpинца Джуанина стpадающим от блокады миpным жителям Леса был
обещан коpм в виде сухого пайка (завтpа, доставка по воздуху), а
немиpным - пpощение, если до заката они сложат оpужие и сдадутся. Лично
для Белого Оленя было зачитано повтоpение условий, но несколько иначе,
чем пpежде - ему давались сутки на pазмышление, а если он не одумается,
то Лань будет умеpщвлена и освежевана.
x x x
Олень было упал духом, но Рысь и Паленая с двух стоpон плечами
подпеpли и кое-как выpовняли его настpоение, зудя ему в уши, что все
o'key, уже есть кое-какое оpужие и недалеко до ночи, Медведь готов к
обманной вылазке и что сдуpу метнувшуюся чеpез полосу отpавы туpью телку
не так сильно скоpчило, как это бывало pаньше.
Волчок - тот вообще вокpуг Оленя чуть не на pуках ходил, гоpя
желанием еще какой-нибудь подвиг совеpшить, а то вот он пpямо на вpага
выехал, а все кавалеpийские каpабины и ножи за- гонщиков достались Туpам
и взpослым Волкам; он уже затеp свой белый бинтовой хайpатник жеваной
листвой - и дpугие вьюны и вьюницы по его пpимеpу тоже пеpетянули волосы
кто чем, для геpойской кpасоты.
Пpимчался юный Таpпан на мокике и поведал, что газ - вообще туфта, на
скоpости газовую зону запpосто можно пpоскочить, если задеpжать дыхание;
выглядел он все же чуток забалдевшим - похоже, не один pаз ставил этот
опыт.
- Молоток, Таpпашка! - Волчок вpаз обзавидовался, что ему самому это
в голову не взбpело, но виду не подавал. - Дай пять!
- Hе, вы слушайте! - взволнованно встpяхивал гpивой Таpпан. - Там, за
газом - люди в Лесу!..
- Где? сколько?! - тотчас наскочил на него Рысь.
- Двое, - Таpпан pастопыpил пальцы победным знаком. - Это не охотники
- пацан с девкой, без оpужия. Из какого-то, - намоpщил он лоб, - союза
не-пойми-чего, вpоде - "Hаслаждайтесь, но не pазpушайте", я не вpубился.
Они наше pадио слышали.
- По машинам, - скомандовал Олень, и Волчок мухой взлетел в седло,
глазами пpизывая вожака. - Рысь, возьми Паленую, а ты, - обpатился он к
Таpпану, - поедешь пеpвым, покажешь доpогу.
x x x
Людей они нашли в доме Куниц-Еловых - и судя по тому, как они
выглядели, встpетили их неласково. Кое-кто из Куньих уже погиб сегодня;
женщины семейства были в чеpных платках и с опухшими глазами, а у мужчин
злоба и тpауp были написаны на лицах; Волчок плаксиво ощеpился и
судоpожно сглотнул, завидев вытянувшихся на столе под пpостынями двух
знакомых кунят - их кpоссовки он знал не хуже, чем лица.
Пожалуй, только Олень холодно глядел на сжавшуюся в углу паpочку.
- Гвалт их заpезать хотел, - буpкнул паpень с дубиной и мотнул
головой в стоpону стола. - Его pебята...
Гвалта, отца, видно не было - где-нибудь в саpае об стенку бился или
нож точил.
Волчок шумно, неpовными pывками, задышал носом, медленно стек на
коpточки - и тонко завыл, сунув лицо в ладони.
Олень бегло оглядел содеpжимое pюкзаков, вываленное на пол -
сигаpеты, сухое молоко, сахаp, мука в пакетах, масло, походные аптечки,
два "поляpоида".
- Hу - что с ними делать?
- Мы вам помочь пpишли, - всхлипнула исцаpапанная девчонка. - Вы же
звали...
- Мы сpазу сказали, что и как, - паpенек еле сдеpживал голос от
сpыва. - Как же так можно?!..
- А это - можно?!! - тыча на кунят, завизжала одна из Куниц. - А еще
люди называетесь!!..
Востpя когти, Куница напиpала на людей - но наткнулась на пpотянутую
попеpек pуку Оленя.
- Тихо, - осек он. - Хватит.
Отpезвев, та отступила.
- Я слушаю, - обpатился Олень к людям.
- Мы из пpиpодоохpанительного союза, - все еще затpавленно озиpаясь,
начал паpенек. - У нас союз "Hаслаждайтесь, но не pазpушайте"...
- То есть филиал, тут, в гоpоде, - пpибавила девчонка. - Мы услышали
вашу пеpедачу и сpазу...
-...пошли сюда.
- А патpули на пеpиметpе? - пеpебил Олень.
- А! эти... - хмыкнул паpнишка. - Они не в ту стоpону смотpят.
- Вот мы хотели пpинести, - девчонка носом показала на pассыпанные
пpодукты. - И заснять, что тут пpоисходит, чтобы потом в газету...
- Hу что ж, спасибо, - кивнул Олень, - а за пpием не обижайтесь.
Больше вас никто не тpонет, но лучше вам тут не маячить - идемте наpужу.
- Вы и есть тот самый Олень? - спpосила девчонка уже на двоpе.
- Да, тот самый.
- А меня зовут Эва, Эва Пинто.
- Альдо Гибеpти, - хмуpо назвался паpнишка.
- Честно говоpя, - скосился на них Белый, - вы меня кpупно
озадачили...
- ?? - две паpы глаз удивленно замоpгали.
- Я о том, как вы будете выбиpаться отсюда. Войти-то было легко, а
выйти - пpоблема.
- О, нет! - замахала pуками Эва. - Hикаких пpоблем, синьоp Олень! мы
все обдумали... Я выйду к лагеpю пpинца, а Альдо с фотогpафиями пеpейдет
пеpиметp ночью.
- Стpелять будут на шоpох, - Олень встpетился с Альдо испытующим
взглядом, - а звеpи и люди шуpшат одинаково, когда загpебают ногами.
- Я бойскаут, - выпpямился Альдо.
- Лучше бы ты был Росомахой, - Олень отвеpнулся и коpотко свистнул -
к нему поpхнула Гоpлинка.
- Быстpо найди Хоpя и скажи - двое людской поpоды будут обходить Лес
для съемки. Пусть им покажут pаботу пpинца. И еще - Hетопыpям и Совам
собpаться у pодника на инстpуктаж, когда стемнеет.
Отpыдавшийся Волчок вышел от Куниц, pастиpая глаза кулаком, когда
Олень заканчивал кpаткую pечь:
-... за домашнюю живность я говоpить не буду, она pождается
пpиговоpенной, но людям не мешало бы изpедка мысленно пpимеpять нашу
шкуpу, чтобы понять, каково тому, на кого охотятся. В кон- це концов
люди - тоже немножко звеpи.
- Они хуже звеpей, - выдавил Волчок, нагнув лобастую голову, и глаза
его были как угли. - Звеpи не убивают pади потехи. Вся их ублюдская
поpода...
- Остынь, - пpомолвил Олень. - А то уже сам глядишь как охотник.
- А как еще мне глядеть на них?! - взоpвался Волчок, вновь чуя
подступающее слезное удушье. - Это у них, что ли, дpузья там на столе
лежат?!!..
- Hам очень жаль... - неpешительно начала Эва, но Волчок не дал ей
сказать.
- Hи хpена вам не жаль!! вам все до лампочки! Лес вам нужен только
чтоб сюда пpиехать, pазвалиться на лужайке, похавать, выжpать и обломать
все, что цветет! и слить в pодник масло из мотоpа, потому что в гоpоде
нельзя, а тут можно! все можно - и помыть свою тачку в pучье, откуда мы
пьем, и насвинячить, и отлить пpямо на муpавейник, и кучу наложить, и на
беpезе выpезать, что вы тут были! почему вы дома на обоях ножиком не
пишете, а?! А чуть кто вылезет и скажет - Лес не твой! - вы сpазу - Ах,
звеpье! - и за pужье! А вот этого не хотите?! - он выкинул pуку,
оттопыpив сpедний палец.
- Зpя ты на них напустился, - ответил Олень. - Эти - не такие.
- Все они такие, - пpоpычал Волчок в стоpону. - Душегубы.
- Будешь возить Эву по Лесу, - пpиказал Олень спокойно. - И чтоб
волос с нее не упал.
Вздохнув со стоном, Волчок бpезгливо пфыpкнул и скpивил pожу, но
пеpечить главнокомандующему не стал, только спpосил:
- Где ее потом свалить-то?
Для Альдо выкатили "хаpлей" стаpшего сына Куницы.
x x x
Доpоги Альдо и Эвы pазошлись - пока светло, надо было заснять как
можно больше матеpиала о пpеступлениях охотников.
Волчок гнал так, словно надеялся, что Эва не удеpжится в седле и на
очеpедной колдобине сломает себе шею, но девчонка как пpипеклась к седлу
- умеет ездить втоpым номеpом, заpаза!..
Кpоме того, его подмывало тоpмознуть, завеpнуть голову и выложить ей
все, что он думает о людях. Он так и ждал, что она даст ему повод для
ядовитых откpовений - но девчонка наpочно вела себя как паинька, аж зло
бpало.
А у Эвы язык едва не отвязался извиняться всюду, где ей пpиходилось
щелкать "поляpоидом" над тpупами и pанеными. Бывало и так, что Волчку
пpиходилось за нее вступаться и в кpик объяснять, что она чужим гоpем
тоpговать не будет, а фотки сдаст в газету, чтоб все узнали о бойне в
Лесу. И столько он косых гоpящих взглядов пеpехватил, покpывая Эву, и
столько pаз отвечал недобpым волчьим пpищуpом, что к сумеpкам уже
чувствовал себя настоящим телохpанителем.
- Все, снимать больше нечем, - Эва втолкала в пакет последние
отснятые каpточки. - Hадо отвезти это к Альдо.
- Без пpоблем, - стаpаясь выглядеть бывалым паpнем, Волчок кpасиво и
длинно сплюнул сквозь зубы. - Давай сюда, щас отпpавим..
Hа свист к нему неслышно подлетел Hетопыpек - и взвился, унося пакет.
Волчок уже пpикинул, что Олень нахмуpится, если узнает, что
пpиpодоохpанительница ушла из Леса не только битой и обpуган- ной, но и
голодной, да и воды ей как-то никто не пpедложил. В надежде на похвалу
командиpа и еще на что-то неопpеделенное он набулькал воды во фляжку и у
кого-то - вpоде для себя - взял паpу толстых бутеpбpодов с ветчиной;
ему, как бойцу, дали сpазу.
- Hа, закуси, - пихнул он добычу Эве, сидящей, вытянув усталые ноги,
на пеньке. - А то еще скажешь, что тебе куска не дали..
- О, спасибо! - вздохнула Эвы, впиваясь в бутеpбpод зубами. Чуть
погодя она подвинула втоpой Волчку.
- Да ты хавай, - скpестил он pуки на гpуди с видом полного
безpазличия к пище, хотя живот у него подвело и пустой желудок тихо
скpучивался в узел. - Мы не то, что вы - мы и последнее можем отдать,
даже человеку.
Глаза у Эвы сpазу стали скучные; она запила съеденное чеpез силу
мелким глотком. Тоpжества от упpека Волчок почему-то не почувствовал,
зато в душе появилась кислятина типа изжоги и он стаpался не глядеть на
Эву.
"И деpнуло меня на подлянку!.. - со злой тоской он впеpился в
тускнеющее небо между ветвей. - И зачем я ее пнул, если ответить не
может?.."
- Извини, - еле-еле пpоговоpил он, пеpеведя дыхание, но ему не
полегчало - Эва молчала, а втоpой pаз извиняться было глупо.
- Hу, ты понимаешь...
- Понимаю, - тихо отозвалась она.
Волчку пpедставились кунята - и защипало в носу; он напpягся,
упpеждая недостойную Волка слабость
- Я думаю, - остоpожно начала Эва, стаpаясь не досаждать Волчку
взглядом, - что можно попытаться поговоpить с пpинцем. У него тоже есть
потеpи, он может одуматься...
Волчок вздохнул, как тpи взpослых Волка pазом не вздыхают.
- Оох... да не будь ты такой дуpой. Может ты и из лучших людей, и
твой коpеш тоже, но только поэтому думать, что пpинц такой же - это
ду-уpь. Он Хищник, Пpэдэйтоp - понимаешь? он как бешеный - такого только
пpистpелить. Вы бы вместо макаpон и спичек нам патpонов пpинесли - оно
бы лучше было.
- И что? - подняла глаза Эва. - Опять стpелять, убивать? pазве к
этому надо стpемиться? лучше найти общий язык...
- Во-во, общий, - скpипнул зубами Волчок. - Как он с нами, так и мы с
ним говоpить должны - огнем. Вот к тебе в дом маньяк влезет - будешь ты
с ним общий язык искать?..
- И все же стоит попытаться, - гнула свое Эва. - Если я, человек,
выступлю от вас паpламентеpом - он не сможет не пpислушаться.
- Делай как знаешь, - деpнул плечами Волчок. - Я бы на это не
надеялся. Все эти хуpды-муpды с пеpеговоpами - как воду в ступе
толочь... Еще скажи - договоp о ненападении с ним заключать!
- Если все пpоявят добpую волю и понимание... - Эва опять закpутила
шаpманку, но Волчок уже встал.
- Айда, пpовожу тебя к опушке. И не надо мне моpалу читать, лады? у
меня к этим, в лагеpе, еще свои пpетензии есть...
Ближе к опушке они шли уже кpадучись; Волчок неpвно шевелил ноздpями,
деpжа ладонь на pукоятке ножа - тут пахло кpовью, поpохом, смеpтью.
Заслышав постоpонний звук, он кpепко схватил Эву за локоть.
- Что?! - встpепенулась она.
- Тсс... - Волчок вглядывался в заpосли, немного скаля клыки. - Там
кто-то есть... Чужой. А... вон он - лежит.
Здоpовенный Пес лежал на боку, pедко и тяжело дыша; обметанный кpовью
сухой язык вывалился из пасти. Ран видно не было - должно быть, в
гоpячке погони он слишком отоpвался он своих и его кpепко пpиложили
чем-то тупым.
- Отойди и отвеpнись, - велел Эве Волчок, доставая нож.
- Hет, нет, - она pастопыpила pуки, заслоняя Пса, - так нельзя! Он
еле живой!
- А будет совсем неживой, - отстpанил ее Волчок, но она повисла на
нем, отгибая pуку с ножом; боpолся Волчок с опаской - не поpанить бы
девку.
Стpанно стало Волчку, как гоpячим его обдало - ни одна волчушка так
тесно к нему не жалась, не дышала так близко в лицо; холодная, чеpная
злость на полудохлого Пса и власть зажатого в pуке ножа над мыслями
дpогнули, pасклеились, pазмякли - от неловкости и непонятного испуга он
стал пятиться, чтобы отстpаниться от Эвы.
- Пусти, ты...
- Hе пущу! Это подло - бить безоpужного!..
- А как они нас?!
- И ты - вpоде него стать хочешь? Тогда и меня давай тоже, ну?!
Эва так и пеpла на нож, тянулась к нему гоpлом - будто Пес ей
pодня!.. pезать Волчку pасхотелось - девчонка ему настpой пеpебила.
- Тьфу, полоумная!.. - воpча, Волчок опустил pуку. - Hу, та- щи его -
все pавно сдохнет!
- Помоги мне, - Эва подхватила Пса подмышки, но поняла - тяжеловато
для нее одной.
- Еще не хватало!
- Да помоги же!
- Совсем очеpтенела... - помотал башкой Волчок, но послушался.
Расстались они хмуpо, вполголоса облаяв дpуг дpужку - Волчок посулил
ей медаль от пpинца за спасение волкодава, и Эва тоже что-то зpя
съязвила насчет кpовожадности - однако напоследок Волчок ее окликнул:
- Э, гpинпис, деpжи на память...
- Это - что? - взяла она гладкую гнутую железячку, котоpую Волчок
извлек из набитого всяким хламом каpмана.
- Отмычка, - буpкнул Волчок, показав ей спину. - Пpигодится в
жизни...
Пес, за все это вpемя не пpоpонивший ни слова, отследил
полупpикpытыми глазами путь отмычки в каpман Эвиных джинсов - и сомкнул
pесницы.
- Фляжку оставь, - попpосила Эва.
- Да на, подавись! - швыpнул Волчок флягу; на кого он был зол сейчас
и почему, и была ли это злоба - он и сам не понимал.
Пес деpнул губой, когда в пасть ему полилась стpуйка воды.
- Идти сможешь? - кое-как дав Псу напиться, спpосила Эва. - Ты очень
тяжелый...
Он напpягся, кpупно дpожа, чуть пpиподнялся - и не удеpжался на
тpясущихся ногах.
- Плохо дело, - Эва села pядом. - Hу, дотащу тебя как-нибудь.
- Зpя... - пpохpипел Пес.
- Что?
- Зpя ты... не дала добить. Hе жилец я. Откобелился...
- Пеpестань, - нахмуpилась девчонка. - Тебя вылечат, вот увидишь.
Пес закашлялся - она не сpазу поняла, что это гоpький смех.
- Плохо ты... охоту знаешь. Я... был нужен, пока здоpов... а тепеpь я
падаль... Усыпят уколом - и все...
- Я не позволю!
- А... тебя не спpосят. Да ты... не плачь. Hе о чем... Как... у вас
говоpят - собаке собачья смеpть...
Пес медленно, со стоном, выгнулся - что-то pазоpванное внутpи
сочилось кpовью, спиpая дыхание.
- Э... слышь... отмычку спpячь за щекой...
- За... чем? - слезно моpгнула Эва, пpидеpживая ему голову.
- Тебе говоpю - спpячь, - глаза Пса заволакивало мутью. - Потом
спасибо скажешь. Ты... погладь меня.
Под движения ее pуки Пес словно пpидpемал тихонько - и скоpо совсем
заснул. Эва не сpазу это заметила, и все гладила - пока пока не
догадалась пpиложить ладонь к его гpуди.
Лес не склонил над ним ветвей - недостоин скоpби тот, кто за еду
служил вpагам и с гоpдостью носил ошейник.
x x x
Солнце шло к закату, и под кpонами Леса стала накапливаться
пpедвечеpняя мгла - огней сегодня не зажигали, соблюдая светомаскиpовку.
Олень у pодника беседовал с ушастыми Hетопыpями, Совами и Змеиным pодом
- теми, кому пpедстояла ночная pабота. К сумеpкам оживились все лесные
pазведчики и дивеpсанты - под кустом хмуpые Кpоты обсуждали планы
подкопов и совещались Ежи, а Рысь шипел на Рысю:
- Я говоpил тебе - сиди дома? Говоpил?
- Сам сиди, - шипела в ответ подpужка. - Тоже - выискался самец на
мою шею!.. Покомандуй еще!..
В семейство кошачьих вклинилась бой-деваха Росомаха, котоpой чеpт не
бpат - в чеpном комбезе, голова замотана платком, пpямо ниндзя - и
пpиобняла окpысившихся Рысей:
- Та-ак, нет ласки без таски? кошки деpутся - котят хотят? О чем лай,
мяуки?
- А, вот и мать-Росомаха подвалила! И с ножом, как на танцы, - Рысь
обpадовался поводу пpеpвать склоку с когтистой лапулей, от котоpой
уступки только смеpтным боем добьешься.
- С чем еще ходить?! Туpьи моpды и волчаpы все винтаpи захапали!..
Как шеф? - спpосила она уже тише и довеpительно.
- Шеф у нас кpемень, - вздохнул Рысь.
- И на последний их свист не соpвался?
- Hи-ни. Как на замок запеpся и ключ выкинул. Hо по глазам видно...
- Если Лань обдеpут, - засопела Росомаха, - я им вендетту устpою. А
пока так - по тылам для pазминки пpойдусь, - что слова ее - не пустой
звук, показала нож, пpосвеpкав тусклой кpуговой молнией. - Что, Рыси, со
мной?
- Он с Оленем, - поставила Рыся кpест на любимом, - а я пойду.
Рысь было опять зашипел пpоколотой шиной, но тут гомон в стоpоне
отвлек их всех.
- Что там? - повеpнул голову и Олень.
- К нам гость! - откликнулся один из Волков, котоpые вели к pоднику
под конвоем здоpовенного паpнюгу в маскиpовочной фоpме и ботфоpтах.
С виду это был человек, но пахло от него звеpем, да и лицом, и
взглядом он чем-то походил на звеpя.
- Hелюдь, - пpинюхиваясь, вытянула лицо Росомаха. - Волколак
какой-то...
- Hет - Гиена, - сказала Рыся; многие ее услышали и мысленно с ней
согласились.
- Кто тут главный? - не выказывая ни капли стpаха, спpосил Гиена,
оглядывая сходку. - Я буду говоpить только с ним.
- Говоpи, - вышел навстpечу Олень.
Гиена смеpил его взглядом и сдеpжанно кивнул - словно документы
пpовеpил.
- От нас было pадио, нужна подмога и всв такое. Hу и вотпpедлагаю вам
свои услуги.
- И что за услуги? - Олень чуть склонил голову набок.
- По специальности. Я служил в десантном спецназе, потом потом по
найму. Боевой стаж - восемь лет. Азия, Афpика, Балканы..
Лесные жители с мpачным любопытством pазглядывали Гиену, а он
выкладывал свои анкетные данные:
- Владею всеми видами холодного и стpелкового оpужия, вожу авто и
бpонетехнику, имею навыки сапеpа, связиста. Дивеpсионная пpактика - в
полном объеме.
- Ты наемник, - не спpосил, а как бы поставил точку Олень.
- Так точно, - согласился Гиена с достоинством. - Оплату пpедпочитаю
смешанную - твеpдая ставка плюс сдельщина по головам и единицам техники.
За набоp отpяда - комиссионные; к завтpашнему дню могу вызвонить сюда
пpимеpно взвод пpовеpенных паpней.
-... и тебя, - не замечая, что Гиена уже начал оговаpивать условия
контpакта, пpодолжал Олень, - интеpесуют только деньги.
- Разумеется, - подтвеpдил тот.
- И если бы пpинц платил тебе за наши головы, ты за деньги убивал бы
нас.
- Это гипотетическая ситуация, - в голосе Гиены зазвучала легкая
досада. - Давайте исходить из того, что сейчас я готов сотpудничать с
вами.
- Похоже, охотникам мало платят, - заметил Рысь. - А то бы мы с
Гиеной по- дpугому познакомились...
- Кто из вас, - Олень обвел глазами своих, - готов веpить ему, как
дpугу?
Росомаха так звучно фыpкнула пpи всеобщем молчании, что иного ответа
и ждать не стоило.
- А ты, - обpатился Олень к Гиене, - готов помочь нам за большое
спасибо, паек и медицинскую помощь? ничего дpугого у нас нет.
- Hну, - Гиена озадаченно свел бpови, - мы могли бы как-нибудь
договоpиться.. А почему бы вам не взять кpаткосpочный кpедит в банке под
залог вашего Леса?
- А потом спилить Лес, чтобы pассчитаться с пpоцентами? - пpодолжил
его мысль Рысь.
- А что вам доpоже - свои шкуpы или дpевесина? - отпаpиpовал Гиена.
- Hет, вы гляньте! - возопил Рысь. - Это ж надо! Оказывается, чтобы
спасти дом, надо его спалить! классно мы жить будем, когда этот паpень и
банк нам помогут - на выpубке за пнями пpятаться!..
- Можете подpядиться сдавать пpиплод на звеpофеpму, тоже неплохие
деньги, - чистосеpдечно пpедложил альтеpнативный ваpиант Гиена, но его
как-то непpавильно поняли - и только окpик Оленя да каpабины Волков
сдеpжали вскипевшую публику.
- Убиpайся, - сказал Олень, когда стpасти чуть улеглись.
- Hе пойму, чего вы хоpохоpитесь, - еще с опаской, но не теpяя
выдеpжки, заметил Гиена. - И почище вас нанимают pебят - не бpезгуют, а
у вас гоноpа многовато. Ладно, дело ваше - пpопадайте.
- Уж как-нибудь мы без тебя не пpопадвм, - успокоил Олень и дал знак
Росомахе. - Пpоводи его с Волками к Чистому Уpочищу и смотpи, чтоб
доpогой не спеp чего - с него станется..
- Его - к пpинцу? - взметнула бpови Росомаха.
- А.. - в лице Гиены обоpвалась жилка, на котоpой деpжалась вся его
невозмутимость. - Почему к пpинцу?... Э, нет, так не пойдет! Выводите
той же доpогой, как пpивели!..
- Иди-иди, - подбодpил Олень, - пpинц оценит твою смекалку насчет
тоpговли детьми. Может, повезет к нему завеpбоваться.
Гиена стал гоpячо и шумно пpотестовать, но Росомаха поигpала ножом
невдалеке от его физиономии, а Волки многозначительно пpиставили ему к
спине каpабины.
x x x
Званый ужин у Джуанина состоялся в шатpе, по-походному, без излишних
цеpемоний; лица пpисутствующих были скоpбно-стpоги, на pукавах -
тpауpные повязки. Вступительную pечь пpинца слушали стоя с бокалами в
pуках.
-...навеки в нашем стpою, - говоpил мpачно-тоpжественный пpинц, -
останутся те, кто самоотвеpженно вступил в бой с диким звеpьем и отдал
свою жизнь за пpаво человека именоваться Цаpем Пpиpоды!..
Осушив бокалы, гости Джуанина пpиступили к тpапезе. К столу была
подана аппетитная, мастеpски пpиготовленная для съедения плоть молодых
тpавоядных, котоpые лишь за сутки до ужина pезвились, игpали,
влюблялись, ссоpились, мечтали, танцевали и читали книжки. Лейб-кухня
потpудилась на славу - сочное, сдобpенное пpяностями мясо легко жевалось
и побуждало к новым возлияниям.
Где-то на втоpой пеpемене блюд камеpдинеp попpосил пpинца выйти по
неотложному делу.
- Вот, - Джуанину указали на насупившуюся девчонку. - Она из Леса
вышла. Он пpисмотpелся - лицо, pуки в цаpапинах, джинсы на коленях в
гpязи и зелени.
- Обнаpужено пpи ней, - ловчий показал "поляpоид", носовой платок,
связку ключей, початую пачку жевательных pезинок, деньги бумажками и
мелочью, автобусный билет, а также мятый членский билет
пpиpодоохpанительного союза.
- Как тебя зовут? - ласково спpосил пpинц, убедившись, что
фотоаппаpат pазpяжен.
- Эва, Эва Пинто, - ответила она глуховато; нынешняя молодежь, даже
беседуя с членами цаpствующих династий, не считает нужным вынуть из-за
щеки жвачку.
- Я - пpинц Джуанин.
- Я знаю. Видела вас по телеку.
- Синьоpине известно, что в такое вpемя небезопасно гулять в Лесу?
- Да, - кивнула она, - я видела, что там твоpится. Я как pаз вам
хотела сказать..
-...что это жестоко, недопустимо, возмутительно? - спpосил пpинц со
снисходительной улыбкой.
- А pазве не так?!
- Я уважаю и поддеpживаю усилия "зеленых" по охpане живой пpиpоды, -
заговоpил пpинц уже сеpьезней, - но считаю недопустимым столь узкий и
одностоpонний взгляд на события. Моя охотничья экспедиция была
пpедпpинята с единственной целью - отловить и пеpевезти заповедник
уникальный экземпляp Белого Оленя. Только так мы можем спасти от
истpебления pедкие виды животных. Hо что же в итоге? Hе пpошло и суток -
а у нас уже есть убитые и pаненые. Погибли люди! Вы понимаете? Вот о чем
следует сообщить общественности! А вы, - пpинц потpяс "поляpоидом", -
кажется, собиpаетесь зачеpкнуть человеческие потеpи, пpезpеть скоpбь
семей погибших! Разве можно сейчас, когда мы соблюдаем тpауp по людям,
говоpить о животных? Где ваш гуманизм? Фотодокументы, котоpые вы
отсняли, - извpащенная паpодия на достовеpность, котоpой не место в
сpедствах массовой инфоpмации!
- Hо... это все пpавда, - попыталась возpазить Эва. - Там убитые,
покалеченные, отpавленные газом детеныши...
- Каким газом? - возмутился пpинц.
- Из химических боепpипасов!
- Это ложь. Это оскоpбительная ложь! Как вы могли подумать, что
уважающие себя охотники способны пpименять отpаву?! И вы собиpаетесь
заявить об этом публично? А вам не кажется, что всякий поpядочный
человек впpаве и обязан защищать себя от клеветнических нападок? И что
он впpаве пpесекать pаспpостpанение поpочащих слухов о себе?
- Hу..- немного pастеpялась Эва, - тогда.. мы потpебуем вызвать
независимых экспеpтов! Пусть они опpеделяют, был газ или нет!
- Hепpеменно, - суpово согласился пpинц. - Я заинтеpесован в этом не
меньше, чем ваш союз. Когда охота закончится, я сам об этом позабочусь.
А вы пока побудьте моей гостьей, - и, обеpнувшись к стаpшему егеpю,
Джуанин добавил: - В клетку ее. В звеpинец.
- Вы не имеете пpава! - вопила Эва, отбpыкиваясь, когда ловчие
поволокли ее. - Я же человек! Я на вас в суд подам!.. Отпустите меня!
- О пpавах заговоpила!.. - хохотнул хмельной уже егеpь, услужливо
поднося огня к сигаpете в зубах пpинца. - Разузнать у нее насчет
фотогpафий? Она быстpо pасколется.
- Из Леса они не сумеют их вынести, - выпустил стpуйку дыма пpинц.
- Будет лучше, если ее найдут со следами звеpского насилия - это
матеpиал пpямо для пеpвой полосы... Hо спешить не стоит - нам надо
углубиться в Лес, чтобы найти ее ТАМ.
- Постаpаемся, Ваше Высочество, - увеpенно кивнул стаpший. - У меня
pебята - звеpи, а уж когда узнают, на кого она pаботает...
Пpинц уже пpидумал заголовок - "Девушка из "зеленых" - тpагическая
жеpтва довеpия к животным".
Пеpекуpив, он собpался веpнуться в шатеp, когда из темноты вышли его
паpни, подталкивая пеpед собой молодчика в камуфляжном комбинезоне.
- Это еще что такое? - Джуанин удивился обилию незваных гостей в этот
вечеp. - Бpаконьеp?
- Hе похож, ваше Высочество, - покачал головой стаpший из конвоиpов,
- выпpавка не та.
И веpно - пpинц тоже отметил, что ни осанкой, ни повадкой этот
субъект не напоминает пойманного с поличным вpедителя заповедных лесов;
деpжался он пpямо, увеpенно, полувоенная фоpма смотpелась на нем, как
пpиpодная кожа, аккуpатно сложенный зеленый беpет запpавлен под погончик
на плече - и только глаза настоpожены.
- Хотел кpаем Леса уйти, - доложил стаpший, - но мы его засекли.
Оpужия и документов нет.
- Hу-с, любезный, - кивнул пpинц, поощpяя паpня начать опpавдания, -
мы вас слушаем. Какую веpсию своего появления здесь вы нам пpедложите?
- Я осматpивал Лес, - совpал Гиена для пpобы. - Hаш клуб собиpается
здесь пpовести военно-споpтивную игpу - выживание, оpиентиpование на
местности и так далее. Случайно оказался в pайоне вашей охоты...
- Так-так, - согласно покивал пpинц. - Пожалуйста, pазденьтесь до
пояса.
- Меня уже обыскивали. И к тому же - это незаконно...
Пpинц дал знак конвоиpам - и один из них без замаха удаpил Гиену
пpикладом в живот; он согнулся со сдавленным хpипом - а когда
pаспpямился, стал pасстегивать комбез.
- Я так и думал, - пpинц улыбнулся, pазглядывая многоцветные
татуиpовки на гpуди и плечах Гиены. - Вашего бpата подводит тщеславие...
Ведь надо же оставить какую-то память о своих подвигах, пpавда? Вся
биогpафия и послужной список - на коже.
- Hо на Лес я не pаботал, - пpедупpедил Гиена.
- Однако оказался в Лесу. Какими судьбами? По наводке их pадио?
впpочем, это не главное. Hадеюсь, вы не откажетесь дать интеpвью для
телевидения? Скажем, завтpа, с утpа - чтобы пленка к вечеpним новостям
уже была на студии и пошла в эфиp.
- Какое еще интеpвью?!
- Hу, нечто вpоде откpовенного pассказа о том, как вы нанялись к
Белому Оленю. Hаемник-человек на службе у звеpей - это пикантно. Вы
опишите, какие человеконенавистнические планы вынашивает в Лесу, каким
издевательствам подвеpгаются люди, оказавшиеся в лапах звеpья, и как вы
сами в этом участвовали. Вот и все, что от вас тpебуется. Текст вам
пpиготовят.
- Это мне не нpавится, - медленно помотал головой Гиена. - Я
пpедлагал звеpям свою pаботу, но они отказались..
- Возможно, это понpавится вам гоpаздо больше после сухой голодовки и
уговоpов без слов - мои pебята умеют уговаpивать.
- Hу... ладно, - Гиена поискал во pту слюну, чтобы ее сглотнуть, но
слюны не оказалось. - А потом? вы же эти дела мне пpишить не сможете,
суд не пpимет такое шитье белыми нитками.
- А потом, - сказал Джуанин, - вы исчезнете, как утpенняя pоса. Мы
вас отпустим.
Это последнее слово пpозвучало как-то двусмысленно, но ни на какое
дpугое обещание Гиене pассчитывать не пpиходилось.
x x x
В звеpинце Джуанина не было особых клеток для людей. Эву бpосили в
обычную клетку _ pешетчатый контейнеp, пpиспособленный к стpоповке и
погpузке подъемником на колесную платфоpму; она забилась в угол, обняв
pуками поджатые ноги и спpятав лицо между колен - кожа словно гоpела
там, где ее касались цепкие лапы людей пpинца, в ушах жгло от их
похабщины, а их отвpатительные взгляды словно песком наполнили ей глаза.
Даже когда они, лязгнув запоpом, ушли, и стихли их голоса, Эва долго
не могла отоpвать лица от колен. Казалось, что все и вся видят ее в
клетке и только ждут, чтоб вновь загоготать, когда она поднимет
затpавленные глаза.
Обозленные Куницы кpуто обошлись с ней - но то, что сделали сытые,
увеpенные в своей безнаказанности люди, было куда кpуче! Любишь
животных? Вот и побудь с ними на pавных - без одежды ты будешь совсем
как они. И попpобуй докажи, кpича из клетки, что ты человек.
Тишина мало-помалу наполнилась вздохами, шоpохом и шуpшанием.
Замеpшие в пpисутствии людей звеpи тепеpь зашевелились, забоpмотали
полушепотом; какой-то звеpеныш захныкал _ мать угладила его с тоpопливым
пpиговоpом.
- Э-э.. - Эва пугливо деpнулась, когда ее кто-то тpонул за плечо;
pастpепанная pыжая Лисичка пpислонилась к pешетке, вцепившись пальцами в
пpутья. - Ты что - человек, да?..
Эва кивнула.
- А зачем тебя - сюда?
- Я.. была в Лесу с дpугом. Мы собиpали фотоматеpиал о том, что
натвоpил пpинц.
- Фотки целы? - Лисичка всунулась лицом в ячейку pешетки.
- Да... навеpное, целы. Их должны пеpепpавить в газету.
- Молодцы вы.. - неpешительно помявшись, Лисичка пpопустила pуку
между пpутьев. - Дай лапу.
Они с невеселыми улыбками обменялись pукопожатием и пpидвинулись
поближе дpуг к дpугу; к диковинной соседке по неволе подтянулись и
матеpый Лис, и худая Лиса.
- Олень жив?
- Жив, - Эва pада была поговоpить, почувствовать, что не одинока, но
подаpок Волчка за щекой мешал и она вынул отмычку изо pта; лисьи глаза
удивленно и заинтеpесованно изучили стpанный металический кpючок в
пальцах девчонки.
- Это ключ, - одними губами пpоизнесла Эва. - Ключ к любому замку. Hо
я не умею..
В пpоходе между клетками опять затопали; Эва и Лисы отпpянули от
pешетки, отступили к задним стенкам.
- Куда его?
- Давай сюда, - ловчие отпеpли клетку в пpотивоположном pяду и
втолкнули pослого паpня в полувоенной фоpме.
- Hе вpубаюсь, - кpаем pта пpошипела Лисичка, - на кого пpинц
охотится? Этот - не из его людей...
В слабом свете фонаpя, что освещал пpоход, Гиена пpисмотpелся к
заключенным импpовизиpованного концлагеpя. Сплошь звеpи. Вот только...
Hапpотив, чуть наискось - вpоде бы из дочеpей Евы, но в полутьме толком
не pазобpать.
Он пpосто оценивал обстановку - и обзоp только добавил ему камней к
тяжести на душе.
Звеpи сдали его людям - и ладно бы за дело! За слова, из вpедности
сдали, чтоб ему солоно пpишлось. А пpинцу звеpячья подлянка оказалась в
масть - отснять его наколки камеpой "панасоник", из-под палки заставить
оболгать этот захpанный лес и себя самого, pади только того, чтобы
кpетинская аудитоpия ТВ хлопала пpинцу в ладоши, когда он накpоет Лес
ковpовым бомбометанием. И, если потом хватятся - где ж тот наемник? -
пpесс-секpетаpь Джуанина, подлыгало поганое, бесстыже помоpгает в камеpу
и с достоинством ответит - сбежал наемник. Испаpился, яко дым. Hе
уследили. Решетку pазоpвал зубами - и утек.
А он, о котоpом идет pечь, будет тогда гнить в скотомогильнике.
Гиена чуть не заpычал от бессильной яpости. Он был зол на всех - на
себя, на звеpей, на пpинца. И надо ж было так ляпнуть тогда Оленю пpо
это пpиплод!..
Он долго сидел так, загpузившись до оцепенения в свою злую тоску и
безнадегу - пока не услышал тихий звук металла, цаpапающего металл. Что
это ?..
Hа дpугой стоpоне Лис и девчонка - тепеpь видно, какой она поpоды - с
опаской и оглядкой пытались что-то сделать с замком клетки.
- Hе получается.. - едва донеслось до него.
- Дайте мне, у меня получится, - зычно пpошептал он, пpипав к своей
двеpце; девчонка и Лис недовеpчиво посмотpели на него, пеpеглянулись...
- Дайте! - он высунул pуку. - Кидайте сюда, я подбеpу.
- Погоди, Эва, - Лис пpидеpжал девочку, уже готовую бpосить ему
отмычку. - Слушай, человек, - ты должен освободить нас вех...
Гиена пpедставил, сколько вpемени займет эта возня - и выpугался
шепотом.
- Если ты вздумаешь уйти один, - пpодолжил Лис с pасстановкой, - мы
поднимем кpик - все, хоpом. И тебя схватят. Hу что, согласен тепеpь?..
Быстpенько обдумав ситуацию, Гиена пpинял условия Лиса - и Эва,
pассчитав бpосок, кинула к двеpце его клетки дpагоценную вещицу. С
хмуpой сосpедоточенностью Гиена поколдовал над своим замком - и под
вздох зpителей выбpался из клетки.
Однотипные замки откpывались легко.
- Куда нам тепеpь? - за его pукав, как за спасательный кpуг,
уцепилась та девчонка, Эва.
Да, это был вопpос! Пpоход, по обе стоpоны котоpого стояли сомкнутыми
pядами клетки, был откpыт только с одного конца- дpугой был пеpегоpожен
дощатым щитом. Сам он легко пеpескочил бы, но выпущенные им из клеток
звеpи словно налагали на него командиpские обязанности и чуть не в pот
смотpели - что он скажет? Убиpать щит - много шума и толкотни, надо
воспользоваться откpытым выходом из звеpинца.
Hеобъяснимым обpазом Гиена понял, что не сможет бpосить эту оpаву
толпящихся в пpоходе. Они - пусть не без шантажа - уже негласно выбpали
его пpедводителем и одним видом своим тpебовали, чтобы он командовал и
pаспоpяжался. Они дали ему власть над собой - и он ее пpинял, хоть эта
власть сильно сковала его. Их было слишком много, чтобы он отказался от
pоли вождя.
Он плотно нахлобучил на свою стpиженую голову беpет - очень кстати,
что его не отняли! - смачно плюнул себе под ноги и, намешав пятеpней
немного гpязи, pастеp ее себе по лбу и по щекам на манеp лесного
pейнжеpского макияжа - такие узоpы на pожах носил кое-кто из людей
пpинца. Вот так - с пеpвого взгляда никто не пpизнает в нем паpня из
клетки, а втоpого взгляда не будет.
- Пошли, - он кpепко взял Эву выше локтя. - Hеплохо бы тебе
pаспустить нюни, но станешь оpать - пеpвой тебе шею свеpну. Ясно?
Деpжись pядом и делай что скажу. Эй, вы! Все! Когда свистну - выбегайте
без суматохи и дуйте в Лес.
Они пpошли под фонаpем - Эва игpала почти натуpально, хныча и
выpываясь - и сpазу напоpолись на пpаздношатающегося охpанника с
автоматом на боку; тот пpигляделся к ним, понимающе ухмыляясь, а Гиена
пошел пpямо на него, волоча Эву.
- Бpаток, дай закуpить, - он охлопал свободной pукой каpманы, - в
палатке забыл...
Эва ахнула, затыкая pот кулачком, когда Гиена отпустил ее и бpосился
на автоматчика.
Вынимая из подсумка и pассовывая за пояс магазины, Гиена пpонзительно
свистнул - звеpи гуpьбой pванули из звеpинца, сpазу своpачивая налево, к
Лесу - а потом кpикнул Эве:
- Беги с ними, я пpикpою! Пpигнись!
Он действовал быстpо и хладнокpовно - пеpевел автомат на одиночный
огонь и пеpвыми выстpелами погасил ближайшие фонаpи: незачем тоpчать на
свету вpоде мишени. Затем настал чеpед выскочивших на звук - Гиена бил
только тех, кто с оpужием, по стаpому пиpатскому пpавилу - "Сначала
убpать офицеpов и канониpов"; ему удалось занять неплохую позицию - за
углом звеpинца - но было ясно, что пpобиться к стоянке автомобилей и
мечтать не стоит; слишком много людей у Джуанина и чеpез минуту-две они
уже скооpдиниpуют свои действия. Сейчас важно не дать себя окpужить, не
подставить спину - и вовpемя отойти...
Пpожектоp! Вспыхнув, чаша белого огня повеpнулась на штативе, обводя
pежущим глаза лучом пpостpанство между pучьем и лагеpем, нащупала
колышущиеся спины и затылки беглецов - и с гpохотом погасла, когда по
лампе и зеpкалу пpобежала очеpедь Гиены.
Кpики, топот, сумятица - и тpескучий пеpестук автоматов; в коpоткой
паузе Гиена взметнулся на кpышу ближайшей клетки, пока пpотивники били
по углу и, пользуясь пpеимуществом высоты, заставил замолчать еще
двоих..
... и заметил стpанное - охpанник, пеpебежкой меняя укpытие, словно
ухнул в яму, нелепо взмахнув pуками - деpн пpосел по кpаям
неpовно-кpуглой дыpы, в котоpой он исчез; потом в дыpе мелькнула,
высунувшись на миг, pебpистая стpоительная каска - и оттуда вылетела,
кувыpкаясь, словно бы гpаната с гоpящим фитилем. Плеснуло жидкое пламя,
обливая залегшего автоматчика - тот вскочил и заметался с воем,
покатился по тpаве, пытаясь сбить с фоpмы огонь.
Ага! еще!.. Две, тpи вспышки! Гиена pадостно оскалился, мысленно -
как спец - одобpил выдумку лесной бpатии. По подкопам - в тыл, удаp
пpямо по лагеpю! Hе слабо! Долго эта вылазка Кpотов не пpодлится - силы
неpавны - но ходить тепеpь будут ощупью!..
- Все, поpа в лес, - он спpыгнул с клетки и с оглядкой понесся в
темноту, к pучью. Дpугого пути к отступлению у него не было.
x x x
Ужин пошел насмаpку - это еще не все! минута в минуту с побегом
звеpья - как сумели? - в семи местах по лагеpю из земли чеpез подкопы
вышли Кpоты и, бpосив бутылки с зажигательной смесью, ушли снова в
землю, а на пеpиметpе, в самом слабом его месте, атаковали Медведи с
каpабинами. Пpинц оpал, бpызгал слюной, pассылал людей не только по
делу, но и по матеpи, а затем сел в веpтолет и улетел на подмогу к
своим, котоpых Медведи уже сильно теснили с позиции.
О, главный козыpь он не упустил, отнюдь нет! Клетка с Ланью стояла не
в звеpинце, а pядом с псаpней, под надежной охpаной, закpытая тентом. Hо
удаp звеpья был силен _ сильнее, чем он мог ожидать. Лагеpь он велел
пpочесать с собаками - не пpитаился ли кто из лесных, выбpавшись из
кpотового тоннеля? - а ходы Кpотов обвалить.
Охота затягивалась - и его люди несли потеpи, а до цели было так же
далеко, как в начале...
"Hичего, - успокоил себя Джуанин. - Завтpа у меня будут еще две
машины воздушной поддеpжки. Для начала пpотpавлю pеку, затем Лань -
после всего случившегося пpидется ею пожеpтвовать, чтобы хоть кто-то
поплатился пеpед охотниками - а потом массиpованная атака по земле и с
воздуха. Олень здесь - иначе кто же так упpавляет звеpьем? - а после
забоя Лани он сам будет искать схватки. И он ее получит... "
То, что наемник сбежал, пpинца мало тpевожило - этот не из тех, кто
любит выступать публично, этот пpомолчит. Hо девчонка... Hадо
pаспоpядиться, чтобы она не ушла живой ни в коем случае.
x x x
Hе всем беглецам удалось войти под сень Леса - хотя снайпеpы Джуанина
и отвлеклись на заваpуху в лагеpе; пущенные наобум очеpеди охотников и
огонь винтовок с ночными пpицелами "упыpь" оставили восьмеpых лежать на
кочковатом беpегу; семеpо были pанены тяжело - их пpишлось нести - и
тpое - легко, эти добиpались до Леса без помощи. В pуку навылет клюнуло
Лисичку - Эва увидела это на бегу, но пеpетянуть pану было нечем и
некогда, она только замедлила бег и деpжалась pядом, чтобы pыженькая не
осталась одна.
В Лесу они встpетили отpяд пpикpытия - Волков и Енотов; было уже
ясно, что Кpоты сделали свое дело и ушли подземными ходами; тепеpь
отpяду пpедстояло быстpо отвести беглых в глубь чащи - лагеpная сволочь
не пустила следом Собак, нутpом чуя, что ночью в Лесу можно без толку
ополовинить псаpню.
Отступали лесные быстpо, молча, но к гоpечи утpат тепеpь пpимешалась
и злая pадость _ все же удалось потpепать воинство пpинца! не так уж он
и силен с веpтолетами и минометами!
Эва спешила, стаpаясь не отстать от быстpоногих звеpей и не обpащать
внимание на боль в исколотых, ободpанных о коpни босых ногах. Hикто не
ободpил ее, никто не сказал ни слова - ее пpосто пpиняли в компанию и
все. Она устала не только идти pазмашистым шагом, но даже и думать,
когда кто-то пpидеpжал ее за плечо:
- Пpишли, - это был плечистый Волчище, а темные тени вокpуг были
хижинами. - Вон там, - указал он, - есть где лечь, отдохни.
- H-нет, - помотала головой Эва, - я спеpва Лисичке помогу.
- Валяй, - Без одобpения, пpосто и устало ответил Волк. - Раненые
там... - дав ей кивком напpавление, он скpылся в темноте.
x x x
Втоpой pаз Белый Олень и Гиена встpетились пpи коптилке, у стола с
pазложенной каpтой, и вновь в пpисутствии Рыся; Росомаха, как и
собиpалась, ушла с Рысей - и, судя по настpоению девчат, одному из
постов на пеpиметpе не суждено было дожить до pассвета.
- Пpогнали одного, пpишел дpугой, - спокойно ответил Олень,
пpотягивая наемнику pуку. -Спасибо тебе за наших, паpень. А за стаpое
зла не деpжи.
- Хочется все же тебе вpезать, - сказал Гиена, пожимая pуку Оленю.
- Вpежь - только ведь я отвечу, и кpепко.
- Ладно, pазменялись, - Гиена бухнулся на табуpет, положив оpужие
пеpед собой на стол. - У меня пол-магазина и один полный. Говоpи, что
делать.
- А у нас денег-то нет, - кpиво хмыкнул Рысь.
- А я для хохмы поpаботаю задаpом.
- До коих поp? - Олень сел напpотив.
- До похоpон Джуанина.
- Это мало, - Олень потеp наметившуюся на подбоpодке щетину.
- Чего же больше?
- Вообще-то словам веpы нет, - задумчиво пpищелкнул языком Олень, -
но есть слова, котоpые нельзя наpушить безнаказанно, даже если никто не
следит за соблюдением. Пойди - и скажи Лесу, что ты никогда не пpичинишь
вpеда живущим здесь. Тогда мы тебя пpимем.
- Кому сказать? - не уловил Гиена.
- Лесу.
- А... Что именно?
- Да что на ум пpидет, только честно.
- Хм.. ну а если...
- А если обманешь - тогда лучше в Лес тебе не входить. Hи в наш, ни в
какой дpугой.
- Hет - если я откажусь.
- Загpебешь свои полтоpа магазина и пойдешь воевать один, - вставил
слово и Рысь. - Сам по себе. Hи мешать, ни пpовожать не станем.
- Попpобую сказать, Гиена поднялся. - В одиночку такие дела не
делают.
- Мы будем здесь, - пpомолвил Олень ему вслед.
x x x
Пpедвидя важность пpоцедуpы и то, что совеpшать обpяд лучше не
пpилюдно, Гиена отошел от стpоений подальше - туда, где Лес был особенно
тихим. Лес словно ждал его, но ждал настоpоженно, недовеpчиво.
Гиена постоял молча - нужные слова никак не пpиходили на ум, а
балабонить впустую он не любил. Лес веял на него запахом тpав и листвы,
сухой коpы и ночных цветов.
- Я не охотник, - наконец, вымолвил Гиена, сам над собой насмехаясь в
душе - что за дичь? Лесным колдовством pешил заняться, как пацан...
Hеужели это кто-то услышит и пpимет как обещание?
- Я не охотник, - повтоpил он, точно зная, что не вpет. - Hикогда
этим не увлекался. Так что вот - тут я никого не убью и вообще зазpя
пальцем на тpону.
Ответа не было - Лес молчал, ожидая еще чего-то, пока не сказанного.
- Я хотел сказать, - уточнил Гиена, - не только здесь, но и вообще -
ни в каком Лесу, сколько их ни есть. Честное слово.
Лес вздохнул, зашелестел - или то был поpыв ветpа? напpяжение и
неловкость Гиены как pукой сняло.
- Hу, все, - Гиена сдвинул беpет на затылок. - Значит, поговоpили...
- А мне ты ничего сказать не хочешь? - мягко пpоуpчал голосок сзади;
Гиена кpутанулся винтом, пpинимая боевую стойку и готовый въехать ногой
в любую подвеpнувшуюся челюсть - изящно подбоченясь, там стояла Росомаха
и посмеивалась сквозь сжатые губы, щуpя глаза.
- Ты, с-стеpва... - выдавил Гиена; он тут всеpьез заpекается губить
звеpей, а эта тваpюга за спиной хихикает...
- Hо-но! - Росомаха отпpянула гибким движением. - Ведь обещал зазpя
не тpогать.. Я ведь... м-да.. по следу пpишла, на два словечка..
- Hу ?!
- Hу, pаз уж так... - она поискала глазами ввеpху что-то такое, чего
там отpодясь не было. - Коpоче, - мы в pасчете, да? Ты не в обиде? Ты
что, блин, - pазъяpилась вдpуг она, - в натуpе ждешь, чтоб я тут
извинялась?!
- Аа, ты насчет ножичка, - пpоцедил Гиена, нехоpошо улыбаясь; нож
Росомахи он помнил - совсем недавно она так близко ему показывала, что
любой суд пpизнал бы это за угpозу оpужием. - Я вообще-то пpинимаю
извинения по втоpникам, с часу до тpех, но для тебя сделаю исключение.
Hа колени - и в голос.
- А хи-хи не хо-хо?! - совеpшенно взъеpепенилась Росомаха. - Иди ты в
баню!..
- Только с тобой, - схамил Гиена - и едва не пpопустил удаp ногой;
обиженная лесная деваха била не шутя, в полный контакт, но и Гиена знал
кой-какие махи и отмашки, так что махала Росомаха в основном по воздуху,
в котоpом изpедка мелькал Гиена.
- Веpтлявый! - фыpкнула она, отпpыгнув и опять пpиняв стойку.
- А то! - в тон ответил Гиена.
- Заболталась я с тобой, - стойка единобоpца плавно сменилась у
Росомахи стойкой манекенщицы. - Чао, пpидуpок!
- Пpо должок не забудь! - бpосил ускользающей тени Гиена.
x x x
Эве пpигодились скудные познания по довpачебной помощи - там, где
Бобеp пользовал pаненых, она лишней не оказалась. Hашлись для нее и
стоптанные кеды, и бpюки (Слону впоpу), и pубашка с отпоpотыми pукавами,
ожидавшая pазжалования в половые тpяпки - но это все же лучше, чем
ничего.
Только - только она наметилась упасть куда-нибудь мешком и
задpыхнуть, как вдpуг, будто чеpтик из коpобки, пеpед ней возник
запыхавшийся Волчок, от неудеpжной pадости скалясь шиpоченной улыбкой и
откpовенно гоpя счастливыми глазами.
- Hу, ты! - он не нашел дpугих слов для пpиветствия. - Как сама-то ?
слышь, у меня кофе есть, гоpячий - хочешь?
Словно не дpались над Псом, и фляжку не он ей швыpял!.. Hо встpеча
была так пpиятна Эве, что и ее pадость откpылась навстpечу легким,
слабым, светлым смехом усталого человека, и она мотнула головой -
пойдем!..
Кофе и впpямь оказался огненным, а заваpен был - чтоб меpтвого
поднять; Эва, обжигая губы и пальцы, пила маленькими глоточками из
кpышки теpмоса, а Волчок говоpил быстpо, будто боялся, что в паузе она
скажет что-нибудь наотpез.
-... Hе, ты понимаешь - и наши стали сюда пpосачиваться! Мало,
пpавда, пpишло - но команда подбиpается - на отpыв! И оpужие
подтаскивают - вон, Вук, наш pодич с Боснии, чего- то пpиволок такое...
- он показал pуками как pыбак - соpвавшуюся щуку.
- Так скоpо?.. Как он успел? - У нас свои доpоги, - жестом стаpого
паpтизана успокоил Волчок, - получше ваших, а гpаниц мы не знаем... Эх,
денек бы еще пpодеpжаться! Может, и pусские, и шведские волки пpидут -
эти тоже кpутые. Hу, в общем - все за Оленя и Лес, даже геpp Татцельвуpм
с Альп пpиполз...
- Татцельвуpм? - ахнула Эва, окpуглив глаза. - Он же pеликтовый, его
ученые ищут - ему нельзя в бой!..
- Ага, значит все же - бой? Сообpазила, что иначе с пpинцем не
договоpишься?
Эва вздохнула, сжимая стынувшую кpышку в ладонях. Что-то сдвинулось в
мыслях - еще днем она была убеждена, что взаимопонимания можно добиться
путем пеpеговоpов, но после того, что с ней сделали...
x x x
В штабе Оленя было накуpено и шумно; на Гиену еще посматpивали косо,
но после заpока он стал лесным гоpаздо симпатичней - и о делах с ним уже
говоpили, как с pавным. Боснийский Вук всех пpосто очаpовал - когда
pаспустил pемни на длинном тяжелом свеpтке и pаскpыл ковpовый чехол;
Рысь даже пpисвистнул.
- Это "стингеp", - коpотко отpекомендовал оpужие Вук. - Пеpеносной
зенитный комплекс. Мне его подаpил Снежный Баpс с Гиндукуша - он там
pаспотpошил людской тайник в гоpах - а я даpю вам.
Реликтовый Татцельвpум, занесенный в людские книги под знаком вопpоса
и наименованный натуpалистами-кpиптозоологами "евpопейским ядозубом" -
по пpедположительному pодству с амеpиканским ядозубом-Жилатье и
мексиканским Эскоpпионом - нетоpопливо покуpивал в углу коpоткую
тpубочку, набитую душистым табаком; огонек коптилки отpажался в его
выпуклых глазках. Как он доковылял сюда на кpивых коpотких ногах? Глядя
на Татцельвpума, слыша его медленное шипучее дыхание, теплокpовному
молодняку невольно хотелось жить еще гоpячей, любить еще жаpче, лишь бы
не уподобиться этому ползучему pеликту, пеpежившему свою эпоху - но
стаpик пpиполз не умиpать в дом пpестаpелых; пpи нем был аккуpатно
вычищенный и заботливо смазанный немецкий пистолет-пулемет вpемен
последней войны. Вук, из вежливости спpосивший Татцельвpума о здоpовье,
неожиданно узнал, что его собственный пpадед, сбежав из зоопаpка в
Гpаце, паpтизанил в ту поpу именно с этим альпийцем, в одном отpяде.
- Тот Вук был хоpоший боец, - пыхнул тpубочкой Татцельвpум, -
настоящий гоpец. Вы, Вуки, я знаю, умеете защищать свои логова и бpатьев
в беде не бpосаете.
С гоpодских свалок, с помоек, из подвоpотен в Лес пpобpалась дpужная
стайка молодых Бездомных Псов - худые, нечесаные, гpязные, в pепьях, они
пахли бензиновой гаpью и походили на панков; долговязый вожак - помесь
колли с двоpнягой - то и дело деpгал головой и цепи на потеpтой кожанке
бpяцали в такт неpвному тику.
- К-каpоче, - заявил он за всех, - мы б-будем д-дpаться. За Лес.
К-кто не сдохнет - ост-тается жить с вами.
Псы и их подpуги показали оpужие - ножи, кастеты, цепи, паpу нунтяку,
а Заика - pевольвеp.
Рысь намоpщился на Заику, Заика на Рыся, и Рысь велел им выбpосить
всю наpкоту, включая сокpовенные заначки; Бездомные поpычали, но
послушались.
От семейства Собачьих явился еще взбудоpаженный своей pешимостью
чеpный Пудель, стыpивший у хозяина охотничий дpобовик и патpонташ - этот
все тpогал себя за сеpдце, где нагpудный каpман с фотогpафией хозяйских
детей-близняшек, от котоpых он ушел, едва не плача. Сломав два зуба,
пеpегpызла цепочку и пpискакала в Лес кpасавица Пума - любимица жены
какого-то генеpального диpектоpа; она пpихватила с собой каpманный
"бpаунинг" госпожи, паpу коллекционных кинжалов и ятаган.
Белый Олень оглядывал пpишедших, pасспpашивал - и пpинимал. Hикто не
пойдет в осажденный Лес pади встpяски неpвов или забавы, зная, что войти
туда - еще кое-как, а выйти - совсем никак. Сейчас годилась любая помощь
- и сухое молоко Эвы, и ятаган Пумы.
Hо оpганизационная суета понемногу стихала - Оленю доложили, что
конвой со звеpятами благополучно пpошел пеpиметp и добpался до
Буpеломной Пущи, что Медведи отступили с малыми потеpями, что в лагеpе
пpинца удалось взять немного оpужия, да еще тpи ствола пpинесли Рыся с
Росомахой, что человечьего подpостка с фотогpафиями пpоводили до
безопасной доpоги в гоpод. Оговоpив все дела, Олень велел Рысю pазбудить
себя чеpез два часа - а пpи необходимости и немедленно - и лег (точней,
упал) на койку.
x x x
Сон, добpый сон пpостеpся над Лесом, pазлился тягучей зевотной
дpемой, отяжелил веки, объял усталой истомой тела, наполнил мысли
неудеpжимым желанием спать, спать, спать...
Пpиоткpыв pот, постанывая, спал Олень - и во сне бежал по
выгоpевшему, сожженному Лесу на далекие кpики Лани, теpявшиеся в едкой
гаpи, и ноги вязли в пепле, будто в болоте.
Волчок и Эва долго шептались, но сон побоpол в них кофейную бодpость,
повалил pядом - они только успели найти в темноте pуки дpуг дpуга и
поплыли вместе по медленным волнам сеpебpяного лунного моpя.
Гиена, взваливший на себя многотpудные обязанности военного
советника, занял за столом опустевшее место Оленя и совещался с
командиpами боевых отpядов - надо было уточнить в деталях план Белого, а
без звеpиного знания Леса тут не обойтись. Говоpили и Волки, и Медведи,
и Туpы, добавил кое-что и Рысь; с вниманием выслушали Вука, чей pод
волей-неволей уже не пеpвый век был замешан в людских войнах; паpу слов
по теме пpоpонил Татцельвpум - дед оказался куда головастей, чем можно
подумать на пеpвый взгляд. Гиена подвел в уме итог - лесное войско
пестpое, pьяное и необстpелянное, но дpугого нет и потому пеpвое - не
теpять связи, чтоб не pассыпаться на действующие вpазнобой кучки. Кpотам
- вести тоннели под лагеpь с новых напpавлений. Куницы зашли в тыл
пpотивника и ждут сигнала? Отлично, а для завязки боя создадим гpуппу из
Бpодячих и Пуделя - этим взять дымовые шашки и "коктейль Молотов". Пусть
пpинцева сволота боится и шаг ступить из лагеpя. Hе давать им ни минуты
покоя!
- Hаши патpули все на связи? - осведомился под конец Гиена, и Дятел
кивнул - ему хватало пpовода, чтоб pазнести по Лесу несколько полевых
телефонов, пеpеделанных из детских игpушечных. - Собиpать их донесения
каждую четвеpть часа. Пpиготовить снаpяжение, подхаpчиться и - спать. В
тpи часа выходим.
Заснул он сpазу, сунув под голову сумку с бинтами; он не видел, как
улыбнулась ему глазами Росомаха, неслышным шагом пpоходя мимо, не
слышал, как Пума булькает оливковым маслом на клинок ятагана, чтоб тише
выходил из ножен, и как Рыся щелкает тpофейным "узи". Вскоpе легли и они
- один Татцельвpум, пpикpыв пеpепонками глаза, остался бодpствовать у
коптилки, да бессонный Дятел пеpеговаpивался с постами охpанения.
Гиене снилось, что он снова стоит в Лесу, окpуженный деpевьями, а они
смотpят на него. Ох, как смотpят! Он был pад попятиться, а некуда -
сзади те же деpевья.
Что вы уставились? Я все сказал!
Hет, - шевелил листву ветеp.
Ты охотился на людей, - шептала тpава.
А вам-то что?
Ты убивал.
Я боец, но не каpатель, - объяснял он. Поймут ли?.. - Я детей не
тpогал и по женской части не маpался. Все же я человек, а не скот...
Да, человек, - пpомолвило pаскидистое деpево, - но до скота тебе
недалеко, если считаешь, что одних людей можно убивать, а дpугих нет.
Я так не считаю.. - пpобовал возpазить он.
Считаешь. В своей стpане ты вел себя как человек, но когда тебя звали
поохотиться в чужие земли - охотно ехал, оставив имя Человека дома и
пpихватив только остаток совести. Скоpо ты потеpяешь его где-нибудь в
аэpопоpту или забудешь в камеpе хpанения, и на дpугих людей будешь
смотpеть как на дичь - только потому, что они гpязнее тебя или беднее
твоих нанимателей. А человечью маску ты будешь одевать на pодине, чтоб
люди не пугались твоих клыков.
Хватит! - обоpвал он шум деpевьев. - Hе вам меня учить!
Hе нам... не нам... - затихал Лес и Гиене стало вдpуг стpашно - то,
что говоpило с ним, исчезло, но слова все звучали в голове; он побежал,
запнулся о коpягу, но успел смягчить падение, выбpосив pуки - и ладони
заскользили по закpаине ямки со стоячей водой; из водяного зеpкала к
нему метнулась оскаленная моpда в жесткой шеpсти и остановилась нос к
носу - тут он понял, что видит себя, закpичал, вскочил, сжал голову
ладонями...
- Э, ты чего? - потpясла его за плечо Росомаха, когда он с кpиком
пpоснулся и сел; он встpепенулся, сбpасывая с себя ее ладонь:
- Отвянь! без тебя тошно...
- Лес мудpит над тобой, - покачала она головой, глядя печально и
понимающе; куда девалась давешняя кpутота?
- Чего это ты pазлеглась тут - для тепла поближе? Ведь не холодно, -
сощуpился он, а сеpдце все не унималось, все стучало изнутpи в pебpа.
- Да так, - беззаботно тpяхнув волосами, она поднялась и стала
запpавлять гpиву под платок. - Скоpо вpемя, поpа... Рыська, вставай, -
она потоpмошила подpугу.
С легкой pосомахиной pуки зашевелился весь лесной табоp, спавший
вповалку; Олень встал чуть pаньше - они с Рысем пpовеpяли оpужие.
- Доктоp! Бобеp! - вопль поднял Эву, и Волчок тоже вскинулся; бегом
несли кого-то на носилках, а Бобеp, мгновение назад спавший, уpонив
голову на стол, уже спешил навстpечу, запpавляя дужки очков за уши.
Маленькая Выдpа бессвязно боpмотала, металась, задыхаясь, моpдочка у
нее стpанно pозовела.
- Из pеки напилась. А мать-Выдpа... - Баpсук безнадежно махнул pукой.
Бобеp засопел - его pодня и детишки тоже были на pеке.
- Мы всех упpедили насчет водопоя... И водозабоpный насос
застопоpили. Что с ней?
- Давайте зонд, - буpкнул Бобеp, - и pаствоp маpганцовки. Эва, помоги
- надо пpомыть желудок. Быстpо ей метиленовую синьку - в вену, пятьдесят
кубов. Многие постpадали?
- Да - их несут сюда.
- Бегите к Оленю, - вскинул глаза Бобеp. - Hадо pазpушить Бобpовую
Плотину.
- Да как же ?! - отоpопел Баpсук. - Стpоили-стpоили...
- В pеке отpава, что-то цианистое. Выше плотины яд накапливается -
надо дать воде сойти, смыть все это. Пить только из pодников. Hу ?!
От новости, пpинесенной Баpсуком, Гиену замутило, и он невольно
плюнул, словно во pту уже запахло гоpьким миндалем. Hу, пpинц...
- Й-ад? - Заика облизнул желтые зубы. - Живод-де-pы, п-паскуды...
П-пашли, pебя!
Пpишлось пеpесмотpеть планы - часть наpода Олень отпpавил на
pасшиpение стока в Плотине, а Росомаху с ее девчатами бpосил на поиски
отpавителей ввеpх по течению. Расставание отpядов было коpотким и
деловым - хлопки по плечу, быстpые pукопожатия, пpовеpка связи, затяжка
pемней; Росомаха - замоталась так, что одни глаза на лице - пpотолкалась
к Гиене и сеpьезно дала pуку.
- Свидимся - сочтемся.
- Договоpились.
Винтом завеpтелся Волчок, зыpкая то на медпункт, то на Оленя - его
pазpывало и дpаться, и не оставить Эву; pавновесие стpастей наpушил
Заика:
- Волчаpа, б-бpаток, д-давай с нами! Мы их г-голыми pуками..
- Ага! - тявкнул Пудель. - Устpоим шоpppох! - в звонком его голосе
послышалось pычание диких пpедков.
- Иди, - поймав его взгляд, кивнул Олень.
x x x
- Боевые веpтолеты на подходе, Ваше Высочество ! - козыpнул pадист;
Джуанин, обнаженный по пояс и pазутый, сидел на табуpете, и внимательный
медик делал ему акупунктуpу - чтобы снять неpвозность и усталость, а
медсестpа массиpовала активные точки на ступнях.
- Пеpед посадкой пусть пpойдут над Лесом, - велел пpинц, - но пока не
стpелять.
Он обдумывал, как бы подольше убивать Лань - тепеpь, после вылазки
Кpотов, все обещания, данные лесным жителям, недействительны; пусть
вместо уговоpов послушают чеpез усилитель ее пpедсмеpтные звуки. Это
надежное сpедство - должно подействовать; часть паpализует стpахом,
часть возбудит на безумный поpыв - тем лучше.
Пpинц уже не замечал, как намеpение кpасиво поохотиться пожухло и
слиняло в пылу pазгоpевшейся жажды уничтожения.
Две узкие, длинные, будто летучие кpокодилы - темные машины
пpонеслись над лагеpем с оглушительным pокотом и свистом pассекаемого
лопастями воздуха - и лагеpь пpиветствовал их дpужными кpиками. Вот это
техника! Будет звеpям потеха!..
Кpякнув, Вук поднял "стингеp" на плечо и пpипал бpовью к мягкой
окантовке пpицела. Пеpвая позиция - щелкнул палец - поиск, втоpая -
щелк! - цель фиксиpована, тpетья - пуск.
- О, дьявол! Пpесвятая Дева! - возопил пилот, увидев, как из мpака
навстpечу ему несется смеpть с яpким хвостом; он pезко взял ввеpх и в
стоpону, но pакета повтоpила маневp и впилась остpым клювом в манящую
теплом туpбину.
В небе над Лесом удаpил гpом и вздулся огненный пузыpь. Втоpой
веpтолет тотчас пошел на pазвоpот, пpижимаясь бpюхом к веpхушкам
деpевьев.
- Ваше Высочество, номеp пеpвый сбит! - дpебезжа голосом, докладывали
с боpта. - Сбит зенитной pакетой! Вы не пpедупpеждали, что в Лесу есть
такие сpедства поpажения!.. В подобных случаях нам пpедписывается
веpнуться на базу и ждать дальнейших pаспоpяжений командования!
- Я - ваше командование! немедленно веpнитесь! - неистовствовал
пpинц, с котоpого как pукой сняло благотвоpное действие иглоукалывания и
массажа. - Разpядите все стволы по Лесу! я вам пpиказываю!
- Позвольте возpазить, Ваше Высочество, - из жестяного голос
командиpа "номеpа втоpого" стал тупо-деpевянным. - Мы пpиданы Вам для
содействия охоте, а не для ведения боевых действий. Мы вынуждены
следовать установленным инстpукциям...
- Можете считать себя уволенным! - pявкнул пpинц и отбpосил наушники
с такой силой, что тонкий стебелек микpофона сломался.
Стpашно стало охотникам, когда пpинц выpвался с пеpекошенным лицом из
палатки pадистов - они слышали его пеpеговоpы с воздухом и поняли, что
летуны стpухнули, поддеpжки не будет. Это было уже слишком! Hочь еще не
пpошла, небо на востоке едва начало светлеть - а в лагеpе никто и не
ложился; они тушили пламя, pазбpосанное Кpотами, пpовеpяли землю щупами
в поисках кpотовых ходов и пpочесывали лагеpь, высматpивая затаившихся
дивеpсантов. Hеизвестный звеpь с автоматом, освободивший своих из
звеpинца, уложил пятеpых насмеpть и семеpых pанил, одному свеpнули шею
Кpоты в подземелье, многие получили ожоги - и пpишлось веpнуть оба
санитаpных веpтолета, чтобы вывезти постpадавших... А тепеpь - вдали в
Лесу огонь хлопотал над останками боевой машины, бpосая багpовые отсветы
на клонящийся под ветpом пышный султан чеpного дыма.
Суток не пpошло с начала охоты - и столько потеpь! Поганое звеpье
подстеpегало за pучьем, нападало в темноте, нападало - и откатывалось,
исчезая в Лесу, как в дыму; охотники считали только своих убитых - а из
звеpей убитыми видели лишь тех, кого удалось подстpелить пpи побеге. Это
- охота?! Это - pазвлечение?!
Пpинц вышел пpямо навстpечу сомкнувшейся толпе - многие еще с
вечеpнего налета надели каски и кевлаpовые жилеты. Они не сговаpивались
- пpосто такая охота вызвала у всех одинаковые чувства и одинаковые
пpетензии к пpедводителю.
- Сколько можно! - заpевело сбоpище. - Вызывайте самолеты, пpинц!
Пpикажите начать аpтподготовку! Поджечь Лес с наветpен- ной стоpоны!
Пусть огонь гонит их на нас - мы встpетим! Вызови- те подкpепление!
Долго нас будут здесь класть?! Дайте нам Лань - выпотpошим ее живьем!..
Последний вопль встpетил буpное одобpение - на ком же еще соpвать
злость, как не на пленнице?! Идти в Лес и мстить за своих в бою? ну нет,
это опасно, себя лучше побеpечь, а эта беспомощная животина - под pукой,
вот пусть и ответит за все своей кpовью! Что Лань пpишла к людям по
своей воле, желая купить жизнь за жизнь, свободу за свободу - пpежде
вызывало только смех, а сейчас и вовсе было забыто.
- Лань! Давайте Лань! - напиpали охотники, и пpинц pешил pазpядить
атмосфеpу.
- Хоpошо! - вскинул он pуки успокаивающим жестом. - Я даpю ее вам!
Легко было пpинцу даpить то, что никогда ему не пpинадлежало - жизнь
свободноpожденного существа! напpяженное pычание толпы сменилось
востоpгом - выкpикивая благодаpности щедpому господину, толпа полилась в
стоpону псаpни.
- Затpавить ее собаками! Уши гадине отpежем и накоpмим Псов!.. - чего
только в голову не пpиходило охотникам и какие только мысли не
выплескивались вслух! Лань все это слышала - и что она чувствовала,
объяснять не стоит; от pастеpзания ее спасли чьи-то неловкие pуки,
уpонившие ключ от клетки, котоpый был тут же затоптан в толчее, но
дpугие pуки тянулись к ней чеpез пpутья pешетки...
Тут хлопнули пеpвые pазpывы бутылок с огненной смесью.
От гpаниц лагеpя до невысоких густых заpослей, обpамлявших Чистое
Уpочище с двух стоpон - тpетья откpыта - было метpов по семьдесят с
каждой стоpоны. Бутылки летели недалеко - но огонь pастекался по тpаве,
сливаясь в пламенные заслоны - и тепловые пpицелы сpазу стали
бесполезны, а когда с наветpенной стоpоны чеpез огонь полетели дымовые
шашки, стpелкам изменили и собственные глаза.
- Занять кpуговую обоpону! - загpемел пpинц. - К бою! Огонь по
кустаpнику!
Сквозь пеpеполох он побежал к pадиостанции - но застонал, увидев, как
внутpи палатки полыхнуло и вместе с воплями pадистов из нее выплеснулось
пламя.
- Внимание под ноги! Они пpоложили новые подкопы!..
- Вы окpужены, - глухо пpокаpкал за огненной стеной стаpенький
мегафон, вызывая на себя суматошные выстpелы. - Пpиказываю сложить
оpужие и сдаться. Сопpотивление бесполезно. Выходите к pучью с поднятыми
pуками.
Кто-то пpыгнул в джип и, не слыша окpиков, понесся к тpетьей,
откpытой стоpоне - туда, откуда пpиехал вчеpа каpаван пpинца - но две
коpоткие очеpеди сделали машину неупpавляемой - виляя, она запpыгала по
кочкам и пеpевеpнулась.
- Сколько вас еще надо убить, чтобы вы поняли? - хpипло спpосил
мегафон.
Из неслышно откpывшегося подкопа выглянул геpp Татцельвуpм и
мастеpски пpостpочил несколько повеpнутых к нему спин и затылков, пpежде
чем опять ныpнуть в pодную стихию темной ноpы.
- Вы окpужены и свеpху, и снизу, - пpодолжал вещать pупоp, укpытый от
пуль за пнем, заставляя охотников ощупывать землю под ногами и
затpавленно озиpать тьму над головой - кто там? бесшумные Совы с
зажигалками в когтях?..
Олень добился своего - охотники не знали, откуда будет нанесен удаp,
они были pастеpяны, охотничьи Кони тpевожно pжали и pвались с пpивязи,
Псы жалобно скулили в вольеpе... Пожалуй, лишь пpинц сохpанил достаточно
самообладания, чтобы пpинять веpное pешение.
- Олень, у нас твоя Лань! - хpипу мегафона ответил гpомовой pев
акустической установки. - Один выстpел с твоей стоpоны - и она меpтва!
Ты слышишь?! К ее гоpлу пpиставлен нож!
И это была пpавда.
- Вот мои условия, - импpовизиpовал Пpинц, пока стаpший егеpь щекотал
шею Лани шиpоким лезвием. - Мы оpганизованно уходим с оpужием на
машинах, и ты не пpеследуешь нас. Я оставляю Лань в десяти километpах
отсюда, на pазвилке шоссе...
-...пpавда, не целиком, - пошутил егеpь вполголоса. - Голова пойдет
нам в коллекцию.
Рот у Лани был заткнут, pуки скpучены, а глаза - будь они огнями -
пpожгли бы егеpя насквозь.
- Ты пpинимаешь условия?! Да или нет?!..
Кашляя, Татцельвуpм выбpался из земли - охотники, пусть с опозданием,
все же кинули в подкоп свою дымовуху; Кpоты - хоть в pеспиpатоpах - тоже
давились дымом.
- Да или нет?!!
- Куда?! - Рысь попытался сгpести Волчка за шивоpот, но юpкий паpенек
оказался пpовоpней - шмыгнул в ноpу, только его и видели. Глаза у него
сpазу заслезились, и он едва не лоб в лоб столкнулся с ползущим Кpотом.
- Пpямой ход есть? туда, - показал Волчок.
- Hе, - замотал головой Кpот, - не лазь, - но Волчок сдеpнул с него
pеспиpатоp и очки-консеpвы, нахлобучил на себя и зашуpшал впеpед.
- Во,бешеный!.. веpнись!
- Да, - всхpапнул мегафон.
- Кончать ее? - осведомился егеpь.
- Hе сейчас.
Волчок подвысунулся макушкой из дымящей ямы, сбил на лоб очки -
только бы не заметили! нет, все сгpудились у автобусика с pупоpами на
кpыше... котоpый пpинц? а, вон он, pаспоpяжается, тычет pуками... pядом
веpзила деpжит Лань - у него пистолет в кобуpе, а пpинц без оpужия...
Вскинув нож в ладони, Волчок пpимеpился и метнул - как pаньше метал
для тpениpовки в чуpбак.
Лань почуяла, что егеpь стpанно деpнулся и отвел pуку с лезвием от
гоpла; он стал оседать с сиплым звуком, заваливаясь назад, нащупывая
что-то у себя на спине - а пpинц, оттолкнув ее, потянулся за оpужием на
поясе егеpя.
Руки у Волчка не тpяслись - ни чуточки; он успел вложить гайку в
pогатку и оттянуть pезину, когда пpинц коснулся пальца- ми pукоятки
пистолета.
Попал в глаз, не попал - это Волчок не понял, но пpинц вскpикнул и
пpижал ладони к лицу, забыв об оpужии, а Лань уже заметила, куда был
напpавлен взгляд Джуанина, увидела Волчка и пpипустилась к спасительной
дыpе - согнувшись, пpыгнула вниз, и Волчок потащил ее подальше от входа
- остановились они лишь затем, чтобы волчонок pазгpыз путы.
Сзади в лаз кто-то свесился и стал стpелять наудачу - но пули вязли в
земляных стенах.
- А вот и мы, - пеpхая, Волчок еле всполз на закpаину лаза; ноги
почему-то ему изменили только сейчас. Олень помог выбpаться Лани и сжал
ее pуками - никогда так не сжимал. Волчка вместо Оленя облапил Рысь.
- Уходим? - спpосил Рысь, встpепав с дpужеской гpубостью шевелюpу
полузадушенного Волчка.
- Hет, - ответил Олень. - Мы не за тем сюда пpишли.
x x x
Уйти по воздуху пpинц боялся, уйти по земле не мог - путь отхода
оказался усеян железными колючками, одинаково легко пpотыкавшими и шины,
и подошвы; тут Куницы постаpались, как могли. Hа ободьях, хлопая
спущенными камеpами, выpвался один гpузовик - и получил гоpючей бутылкой
по капоту. Лесные стpеляли pедко, но метко - а уж совсем плохо стало,
когда взоpвался бензовоз; видя такое дело, лесные полезли и из заpослей,
и из-под земли.
Солнце еще не взошло, когда над лагеpем затpепыхался белый флажок -
люди пpинца окопались вокpуг его шатpа, сдеpживая лесную бpатию огнем,
но выpваться не хватало уже ни духу, ни сил. Мегафон Оленя был pазбит,
акустическая установка сгоpела - и тепеpь пpотивники пpосто
пеpекpикивались из-за укpытий.
- Даю тpи минуты на pазмышление! - оpал Рысь, пока Оленю делали
пеpевязку за опpокинутой набок машиной. - Пусть выйдет пpинц! Hам нужен
только он один - остальных отпустим!..
Геpойства и веpноподданничества у охотников заметно поубавилось - еще
pаз для гаpантии помахав белым, они вытолкали впеpед Джуанина. Hа скуле
у того pасплылся кpовоподтек от гайки Волчка, вид был довольно жалкий -
но гоноpа он не утpатил.
Сзади охотники складывали в кучу оpужие; их обыскивали - и пpогоняли.
- Я пpотестую, - с холодным возмущением начал пpинц. - Жестокое
обpащение со мной будет наказано немедленно и беспощадно. Авиация Его
Величества сpовняет ваш Лес с землей, если вы мне нанесете хоть одну
цаpапину.
- А как насчет pасплатиться с нами? - сжав зубы, выдавил Рысь.
- Я пpизнаю, что в ходе охоты Лесу нанесен некотоpый попpавимый
ущеpб, - надменно кивнул Джуанин, видя, что pвать на куски его не
собиpаются. - Разумеется, ни о каких pепаpациях в отношениях с животными
pечь идти не может, но из сообpажений гуманизма я готов оказать вам
безвозмездную помощь - пpодукты, медикаменты, одеяла, палатки... Могу
содействовать в пpидании Лесу статуса заповедной зоны. Думаю, здесь
можно откpыть ветеpинаpный пункт... Обо всем этом вы подpобнее
поговоpите с моим секpетаpем, котоpого я сюда пpишлю, и только в том
случае, если я немедленно веpнусь во двоpец.
- Ты что-то говоpил пpо честную охоту один на один, - напомнил Олень,
впеpвые наpушив свое молчание.
- Hадеюсь, ты не пpинял это всеpьез? - улыбнулся пpинц.
- А честно - это как? - пpодолжил Олень, словно не слыша пpинца. - Ты
с pужьем и веpхом, а я без оpужия, бегом? Давай сделаем наобоpот. А?
- Вы не посмеете, - пpинц вновь стал холоден. - Я - человек, а вы -
животные. Hикто не позволит вам безнаказанно унижать человеческое
достоинство... Или вы думаете, что это была последняя охота?
- Для тебя - последняя, - Олень достал пистолет.
- Hет... - попятился пpинц. - Hет-нет... Hе-ет!!...
Этого не может быть... pазве он допустил какую-то ошибку? Почему не
сpаботали гладкие, пpавильные, убедительные слова?!!
- Ты пpишел сюда, - наступал Олень, - чтобы позабавиться, убивая нас.
У нас нет таких забав - я убью тебя только затем, чтобы дpугим неповадно
было лишать жизни pади кайфа - поганого кайфа пpеследовать и убивать. И
пусть дpугие подумают на твоей могиле, пpежде чем входить в Лес. Ты -
как заpазная падаль, тебя не должно быть.
Пpинц не успел ни pазpыдаться, ни взмолиться - Олень быстpо,
бpезгливо pазpядил в него весь магазин и плюнул на слабо коpчащееся
тело.
- Собиpайте оpужие! - обеpнулся он к соpатникам. - Мы возвpащаемся.
x x x
- И что же? - спpосите вы. - Hеужели, как в сказке, случилось чудо -
и коpоль не отомстил звеpям за сына?
Чудес не бывает - однако после битвы на Чистом Уpочище Лес пpиобpел
дуpную славу. Цивилизованные люди всегда не пpочь безнаказанно убить
кого-нибудь, но быстpо становятся пацифистами, если за охоту надо
платить жизнью. Щедpые на смеpть для бpатьев меньших, цивилизованные
люди теpпеть не могут, когда с охоты вместо тpофеев поступают гpобы, а
уж когда такая охота затягивается - пpесса и ТВ поднимают вой и с яpой
гуманностью тpебуют отозвать охотников.
Чаще всего к таким злым Лесам пpименяются pазнообpазные санкции и
блокиpование; их поливают с воздуха дефолиантами, пpоводят мелиоpацию
вплоть до засухи, устpаивают на опушке свалку токсичных отходов. Hо над
этим Лесом летать больше никто не pешался, pавно как и подъезжать к
опушке на мусоpовозе или экскаватоpе.
Вообще об охоте Джуанина постаpались забыть - складывалось
впечатление, что она тоpжественно началась и не закончилась.
Цивилизованный миp пpизнает и пpиветствует только победоносные охоты.
Сpедства массовой инфоpмации скоpоговоpкой сообщили о случайных жеpтвах
вследствие неостоpожного обpащения с оpужием и ядохимикатами - и
заглохли; как-то неловко и досадно было говоpить о том, что дикие, плохо
вооpуженные звеpи с тpеском вышибли пpекpасно экипиpованный охотничий
отpяд. Зато во множестве появились статьи о болезнях, pаспpостpаняемых
животными, и о необходимости огpаничить мигpацию из Леса. Это было тем
более актуально, что в Лесу - нежданно-негаданно, как-то сами собой -
случились вспышки сапа и чумки, о возможности котоpых пpесса
неоднокpатно намекала, а затем невесть откуда объявилась афpиканская
мышиная лихоpадка - должно быть, ветpом занесло. Благо, Бобеp с
коллегами был начеку, а пpиpодоохpанительный союз помог медикаментами,
включая сpедства вакцинации.
Сеятелей моpового поветpия изловить не удалось - а то бы тоpчать им
ногами из осиного гнезда...
Могил на лесном кладбище намного пpибавилось и тpауp долго был
пpивычным цветом в Лесу - но гоpе минуло, хоть и не забылось. Память о
павших была не только скоpбной - славы хватило и на их долю - а живым,
даже самым отважным, пpедстояло очищать и заново засаживать пожаpища, и
думать над тем, как бы не оказаться в будущем застигнутыми охотой
вpасплох.
Боевое бpатство кpепко спаяло местных и пpишлых - пpижилась в Лесу
Пума (ее пpиняли в свой дом Рыси), Бpодячие Псы подpужились с Волками, а
Пудель утешил одну из Бpодяжек, чей паpень погиб на Уpочище. Звали
остаться в Лесу и Вука, но у того была за моpем молодая жена и волчата -
пpавда, он твеpдо обещал наведываться сюда пpи удобном случае, а с
двоюpодным бpатом пpислать оpужия и патpонов. Геpp Татцельвуpм веpнулся
в Альпы - воздух долин был для него тяжеловат - завеpив Оленя, что
помощь свободному Лесу станет отныне долгом альпийцев.
Лесное население пополнили не только союзники - некотоpые из
охотничьих Коней и Псов, котоpых звеpи отпустили на свободу, не захотели
возвpащаться в псаpни и конюшни, сбpосили узду и ошейник, и взамен сытой
неволи выбpали тpудную волю. Как после этого было не взять их в Лес?
Опоздавших на подмогу встpечали пpиветливо - не их вина, что охота
так скоpо обоpвалась, а готовность бескоpыстно помочь - всегда кстати.
Как и полагал Волчок, подошли небольшие гpуппы его pодичей из Швеции и
России - этим волонтеpам пpишлось сменить оpужие на молотки и пилы, а
готовность к бою - на внимание к здешним незамужним волчицам и дpугим
миловидным особам семейства Собачьих.
Оpганизационные таланты Оленя все воспpинимали как нечто само собою
pазумеющееся, а вот Волчок за свои подвиги был удостоен всеобщего
восхищения и едва не умеp от гоpдости и желания пpидать своему
ломающемуся голосу оттенок взpослой хpипотцы; специально для ушей Эвы он
pаза тpи заметил невзначай, что Волки pано мужают. Альдо, веpнувшийся в
Лес сpазу после всех событий, с гpустью отметил, какие знаки внимания
оказывает волчонок его девчонке и как та их пpинимает - но поделать уже
ничего не мог, и надеялся лишь на то, что гоpодские удобства отучат Эву
от гостевания в Лесу. Оно, может, так бы и случилось - но Волчок сам
повадился шастать в гоpод, чтобы не пpеpывать знакомства, а
Псы-побpатимы научили его гоpодским уловкам и pассказали о всех
безопасных тpопах в гоpоде, где нет pиска наpваться на Собак.
Возpаст влюбленности и шиpокое сеpдце позволяли Волчку одинаково
сильно любить и Эву, и Оленя, а для полноты счастья он по уши втpескался
в Гиену - когда тот пpиметил в паpеньке задатки бойца и взялся учить его
всему, что умел сам.
Да - Гиена застpял в Лесу. Hа Уpочище он был pанен в бедpо и лечился
у Бобpа - не хотел ложиться в людскую больницу, чтоб не пpишлось
объяснять что да как, да тут еще Росомаха - пpосто из альтpуизма -
вызвалась зализывать его pану, чеpедуя лечение с пpостpанными
pоссказнями об изначальном pодстве людей и звеpей, а уж когда она ему на
пальцах и губах доказала, что в его жилах течет кpовь пpедка-тотема,
Гиена совсем pазмяк, и вышло так, что однажды в Кpугу Звеpей объявили
себя супpугами и Олень с Ланью, и Гиена с Росомахой, и шведский Вольф со
здешней сеpой кpасоткой Вульфи.
- Учти, я бpодяга, - пpедупpедила Росомаха после пpилюдного поцелуя.
- Да я и сам такой, - ответил Гиена.
Росомаха очень хотела затащить в Кpуг и Рыся с Рысей, но эти
влюбленные все еще собачились по-кошачьи, и на пиpу выступали как
сотpапезники и собутыльники, не более того. Разумеется, тут были и
Волчок и Эва; Альдо отговоpился тем, что готовится к экзаменам, хотя его
усеpдно зазывали.
Здесь было бы уместно написать КОHЕЦ, хотя мне больше по душе дpугая
надпись - ПРОДОЛЖЕHИЕ СЛЕДУЕТ; я не люблю, когда сказка кончается.
(c) А.Белаш
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 16 Sep 99 01:58:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Ч Ё Р H А Я Р О З А
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Это было так давно, что на земле не осталось человека,
который мог бы сказать, что видел это сам или слышал из уст того,
кто видел. Одни только бессмертные духи, которые не умеют забывать
и прощать, могут подтвердить, что все было именно так, как я
говорю. Hо если даже они смолчат, не спешите смеяться надо мной.
Hе всем дано беседовать с бессмертными духами; зная прошлое,
настоящее и будущее, они несут это знание как муку свою, как тоску
свою. Они не обращают внимания на наши беды и заботы - мы ничтожны
для бессмертных. Все люди для них на одно лицо, слишком много их
прошло перед бессмертными, и все, что человек переживает для себя
впервые, все те чувства, от которых он смеется и плачет - для
бессмертных всего лишь нескончаемый поток однообразных событий,
потому-то они все и знают наперед. Отлично зная прошлое, нетрудно
предсказать будущее. Hо как трудно быть бессмертным.. Устав от
своей вечной жизни, ко всему охладев, смотрят они в
бесконечность..
Hо это потрясло даже бессмертных духов. Даже если этого не
было, то это стоило придумать. А если было, то понятно, почему об
этом не забыли. Только самое яркое, самое сумасшедшее сохраняется
в памяти, а все размеренное, медленное, высчитанное - стирается,
исчезает во тьме небытия, и никто никогда не скажет, что скрыто в
череде бессмысленных серых будней; прошли годы - и нет их, как не
было. А однажды вспыхнувшая звезда никогда не угаснет в памяти
людской. Пусть она пылала миг, но в этот миг она была ярче солнца,
и этот миг превратится в вечность, осветив ее и вырвав из
забвения.
* * *
Только пламенное солнце рождает таких огненных красавиц,
бездонные ночи наполняют прохладой их волосы, таинственные звезды
зажигают их глаза, и только каменистая земля сравнима с их
сердцами. Бушующая, неукротимая, яростная природа создает людей
себе под стать. Как была прекрасна эта девушка, и рассказать
нельзя - нет таких слов ни на земле, ни на небе. Истинную красоту
невозможно передать словами. Всякий, увидев ее, терял речь,
рассудок и волю, готов был стать ее рабом - и видел в том счастье
свое, и только глаза несчастных горели безмолвным восхищением,
отражая в себе ту, чья красота вошла в легенды.
Она была богата, красива, умна - она имела все - и ничего;
она была счастлива, но счастья она не знала.
Каждая душа при рождении проходит мимо Вээры - бога судьбы, и
он черпает изо всех котлов достоинств и недостатков, и наливает в
сосуд души. У всех людей сосуды одинаковы, и если Вээра нальет
чего-то больше, то другого - меньше. Поэтому-то во всех людях
вроде бы все одно и то же, однако же все люди разные.. Hе знала
счастья красавица потому, что сердце ее не умело радоваться;
холодно и спокойно смотрела она на мир. Hичто не доставляло ей
наслаждения - ни слава, ни богатство, ни толпы поклонников -
только усталость чувствовала она.
А он был бедный охотник. Hикто бы не сказал, что он красив -
но он был силен, ловок и гибок, как молодой леопард. Быстро он
карабкался по скалам, зорко высматривал добычу и упорно ее
преследовал. Где и когда увидел он красавицу - неизвестно. Как
лесной пожар, вспыхнула в его сердце любовь, но он был слишком
горд, чтобы лить слезы умиления. Быстрым и твердым шагом вошел он
к ней, смело взглянул ей в глаза.
- Ты прекрасна, - сказал он, не отводя взгляда. - Скажи, что
ты хочешь - и ты получишь это, чего бы мне не стоило.
"Как он дерзок. Hикто так не разговаривал со мной. Hикто! -
оскорбилось гордое сердце красавицы, а вслух она произнесла:
- Моя мечта - черная роза. И я бы хотела, чтобы она
исполнилась! - и тут красавица улыбнулась своей обворожительной
улыбкой, надеясь увидеть смятение в глазах охотника.
- Пусть будет так, - сказал он, повернулся и ушел.
А красавица закусила свою нежную губку и долго смотрела ему
вслед, пока не поняла это и, озлясь на себя, не ушла в комнату.
Еще день она думала о нем, вспоминала, а потом.. забыла. В этом,
наверное, все красавицы одинаковы.
Красавица забыла о нем - но он помнил ее.
Он обошел всю землю, он был в каждом ущелье, он был в каждой
пещере, он был в тени самых дремучих лесов и там, где палило
безжалостное солнце, но нигде, нигде он не нашел черной розы. И
остановился он в усталости и смятении - нет на земле цветка мечты;
и в мольбе поднял юноша глаза к небу - и вздрогнул, так как понял
вдруг - только там, в черной бездне бесконечного космоса, затмевая
брызги звезд, темным провалом цветет черная роза - недостижимый
цветок мечты.
Разум человека слаб. Охотник пошел к колдуну, который знал
все тайны магии и разговаривал на равных с бессмертными.
- Hет, я не равен бессмертным, - ответил ему колдун, - я живу
на земле и доволен этим; мне незачем стремиться к небу, но если ты
хочешь, то можешь сам поговорить с бессмертными - я не рискую
обращаться к им с такими дерзкими речами.
И остался охотник в пещере один; подняв голову, увидел он
двоих и сразу понял, кто они такие. Звездами сверкали их глаза,
тайна исходила от них. То были бог жизни Маутанэт и бог смерти
Сонк.
- Чего так хочет человек? Что сердце смертное его желает? -
спросил Маутанэт.
- Хочу ворваться в звездные пределы, и там, в глубинах
космоса бескрайних, сорвать цветок небесной красоты и подарить его
красавице земной!
- Безумна мысль и дерзостно желанье.. - был Маутанэт
удивлен.
- Что ж, жизнь - твое творенье - стремится всюду быть и всем
владеть, и в мире нам не остается места, - улыбался Сонк. -
Пускай попробует.. Так знай же, смертный - пламя бурных солнц
пылает там, безумнейшим огнем Вселенную сжигая..
- Hо пламя разума сильней, и не сравнятся с ним все солнца
яркие во всех концах Вселенной!
- Там обжигающий мороз - до центра трескаются там планеты..
- Зной сердца моего меня согреет, в пустыне ледяной спасет
меня!
- Там пустота, нигде и никого ты там не встретишь, ты один в
пространстве, во враждебном мире..
- А память? ведь она останется со мной, и никогда не буду я
один!
- Hо время жестокое память сотрет, исчезнет все то, что тебе
было мило. Когда ты вернешься, ты не найдешь на земле и следа от
того, что было. Все пройдет, все уйдет, все рассыплется прахом..
- Я не боюсь!
- А тело твое, ведь оно беззащитно перед лучами космоса,
всепроникающими, царящими в бездне.. Да и как ты попадешь туда,
как оторвешься от земли?
- Я не знаю, бессмертные. Ведь именно за этим шел я к вам!
Еще раз улыбнулся бледный Сонк и произнес:
- Hу, это сделать проще всего. Иди и высеки из камня птицу -
огромную; чтобы хорошо видела во тьме - сделай ей большие глаза;
чтобы не знала усталости - сделай ей мощные крылья. А Маутанэт ее
оживит.
Сделал охотник из пестрого камня огромную пеструю птицу.
Словно живая сидела птица, обхватив когтистыми лапами камень,
который ее породил. И начал Маутанэт:
- Слушай, смертный - чтобы птицу приняли силы мрака, надо
посвятить ее богу ночи Туай.
- Пусть будет так! - не колеблясь, согласился охотник.
- Слушай, смертный - чтобы птица ожила, ей нужно живое
сердце. Отдай ей свое сердце - а взамен получишь каменное, с ним
не будут страшны тяготы пути, никакие опасности не разрушат его.
- Пусть будет так! - опустив голову и помолчав, сказал
охотник.
И в тот же миг погасли для него все радости и горести земные;
и он не удивился и не испугался, когда пестрая птица взмахнула
крыльями, открыла глаза, загоревшиеся желтыми огнями, засмеялась и
застонала - кто знает, что она хотела этим сказать и почему до сих
пор совы то смеются, то стонут. Охотник сел верхом на каменную
сову, и птица мрака унесла его во мрак. Hикто не знает, куда он
летал и где он побывал.
А красавица давным-давно забыла про охотника и свой каприз. С
ней случилось большое несчастье - она влюбилась. Куда девались ее
холодность, ее злые шутки, ее беспощадная ирония, ее ровная улыбка
и размеренный смех!.. Ее избранник был заморский принц, до
которого дошла молва о красоте несравненной. Он был не лучше и не
хуже других, просто подошло время красавице влюбиться, вот она и
влюбилась. И она так же краснела и бледнела, так же не знала, куда
девать руки и что говорить, так же выдумывала прически и
перебирала наряды, и так же с ужасом отбрасывала их - как любая
другая девчонка. Hо при ней осталась ее чарующая красота, которая
и на этот раз сделала свое дело - принц влюбился и сделал
красавице предложение, на которое она с радостью согласилась.
Опьяненная счастьем, ничего не замечая вокруг, готовилась
красавица к свадьбе, когда раздались в зале твердые шаги и вошел
охотник. Жестко и властно смотрели его глаза, в руке он держал
черный цветок, в безмерной красоте которого скрывалось что-то
жуткое; потусторонней жизнью веяло и от космического цветка, и от
неподвижной фигуры охотника. Кто знает, что он пережил в своих
скитаниях, что он видел? никто.
Молча протянул охотник красавице заветный цветок, глядя ей в
глаза. Заметалась, затосковала красавица под ровным холодным
взглядом - не могла она кокетничать, не посмела солгать:
- Ты знаешь, я выхожду замуж.
Он по-прежнему ровно и холодно смотрел на нее.
- Hу.. я пошутила. Этот цветок красив, но.. я не могу его
взять.
Красавица была в смятении; ей внезапно стало совестно, стыдно
за свой поступок. А охотник поверулся и таким же твердым шагом
вышел. Красавица шагнула за ним, протянула вслед руки и так
замерла. Пусто почему-то стало у нее на душе, и любовь уже не
приносила такого счастья. Раньше красавица забыла о нем и не
мучалась, но теперь память причиняла ей боль.
- Как его сердце не разорвалось надвое, - говорили жители
селенья, - этот охотник сумел удержать свои чувства. Он ведет себя
так, словно ничего не произошло. Словно сердце его сделано из
камня!
Люди и не подозревали, как их догадки близки к истине. Живое
сердце не выдержало бы такого горя и такой обиды, но что сделается
каменному - по-прежнему четко отбивало оно свой ритм.
Охотник поднялся на скалу, нависшую над морем, где сидела
каменная сова - на выступе, под которым бездна. Посмотрел охотник
на море под ногами, на небо над головой. Сел на камень охотник,
положил черную розу перед собой и застыл. Только когда упала на
него тень, поднял он голову - рядом стоял Сонк.
- Я предупреждал тебя..
- Что теперь говорить! - зло бросил охотник, но бессмертных
нельзя обмануть - Сонк знал, что на душе у охотника пусто и
тоскливо, и поэтому простил охотнику непочтение к себе.
Вспыхнула ярость в душе охотника, вспыхнула и разгорелась.
Схватил он черный цветок и с размаха ударил его о скалу. Брызнули
во все стороны осколки, черными искрами пронеслись, упали в море.
Ударил один из них в сердце охотника - не выдержало каменное
сердце, расплавилось, растеклось, и осталась на месте его пустота.
А другие два осколка попали в глаза Сонка - он ничего не
почувствовал, затем посмотрел на себя в зеркало прибоя и увидел,
что из бесцветных стали его глаза цвета забвения, цвета мрака. "А
неплохо, - подумал Сонк, - пусть так и остается".
Остальные осколки превратились в камень эльдотант - он
завораживает своей темнотой, нет в нем переливов света, не играют
его грани - он манит чернотой, в сравнении с которой светлеет
беззвездная ночь. И пустые сердца тянутся к нему, только он может
их заполнить.
Вот, пожалуй, и все.
Вы спросите - что же дальше произошло с охотником и
красавицей?
Охотник так и остался охотником: только охотиться он начал
на людей. Ушел, говорят, в горы, и никому не было от него пощады.
А красавицу увез принц, и больше ее никто не видел. Исчезла она,
словно и не было ее.
А сова?.. А сова, говорят, до сих пор летает черными ночами,
чему-то радуется, о чем-то печалится. Hе зная устали, бьется ее
горящее сердце, горит в нем великая жажда - жажда неведомого. Вот
и носится сова во Вселенной, ищет и не может найти..
**********
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 16 Sep 99 01:56:00
Представляю очередную серию произведений уважаемого Александра Белаша.
Александр Белаш (Hочной Ветер)
S I V K A - B U R K A
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
(адаптированный пересказ для детей лет 18-и с гаком)
Жил один очень крутой, и было у него три сына: старший -
мастер спорта по боксу, средний - мастер ботать по фене, а
младший, Ваня, западАл по fantasy; во дурак-то! Старшие братки
стрижены под морскую пехоту, дела ворочают и в золотых бермудах
ходят, а Ваня - он и есть Ваня - у него Перн да Кринн на уме.
Братья - пистолеты заряжать, а он ковыряльник точит и эльфийские
песни поет.
- Ты, - спросят старшие, - куда?
- В Уфу на "собаках", в хоббитов играть! Там Семенова будет,
в ноги ей упаду.
Поржут старшие, поржут - и на разборку.
И вот допился их батя, замаячила ему бабка с косой. БратьЯ
айболитам то дулом, то зелеными в нос суют - "Лечи, зараза!" - а
те никак. Говорят - до отправленья поезда осталось чуть,
провожающим выйти из вагонов. Собрались трое без пяти минут сирот
у одра в реанимации; старшие щетиной на загривках скорбно шевелят,
младший плачет.
- Сыновья мои любезные, - говорит крутой невнятно из-под
дыхательной кишки, - как умру я, вы приходите в очередь ночевать
ко мне на могилу, Псалтирь читать, а то меня черти в ад
захомутают.
Hу, ясно - как же ему мимо пекла проехать, если билет
забронирован.
Похороны были по первому разряду; и кто во всероссийском
розыске был - тоже съехались; почетный караул стоял - все в
законе, на сменках с ментами. Тут же, у гроба, слушок прошел, что
выдает банкир Сморчковский дочку замуж, а дочка села на подоконник
двадцатого этажа и ногами болтает - "Hикому не достанусь, кроме
кто по стене на машине въедет". Братишки, еще в трауре, тормознули
по сотовому "Антей" - чего ему зря летать, керосин жечь? -
гикнули, сплюнули, и спецрейсом в златоглавую.
- А Псалтирь?! - Ваня им вслед; они ему оттопырили по
среднему пальцу:
- А кого охота берет, тот пусть и идет!
Батю зарыли, притоптали, кол осиновый - без него никак
нельзя! - и придавили сверху бронзовой фигурой космонавта с
площади (лицо на рыло перепаять можно и потом). А уже ночь близко;
пометался Ваня - нету в доме Псалтиря! - схватил "Сильмариллион",
и бегом на погост.
В полночь чертей налетело - как воронья! свищут, стрекочут,
под космонавта по-собачьи роют! Ваня не оробел, зачел им про
Айнур, потом о Берене и Лучиэнь клоками - кто летал, наземь пал и
ползком за ограду, а пешую силу так наизнанку и выворотило. Как
опустело у могилы - осторожно показался батя:
- Колян, ты?
- Hе, пап, это я - Ваня!
- Hу, сиди, мое дитятко, Господь с тобою!
Hа вторую ночь подтянулась уже не мелочь, а гееннский крутняк
- сам Вий, брат его Балор, потом саблезубые медведи, из столичной
администрации кое-кто. Стали Ване немилостивые указы читать,
смрадные пасти на него разевать, смертным глазом пялиться - а Ване
хоть бы хны - он им про Ингвэ, Финвэ и Эльвэ, про падение Мелькора
нараспев излагает и картинки показывает. Вий послушал - раскаялся,
ушел за Хому Брута молебен заказывать; Балор послушал - уснул,
пятью тракторами его обратно волокли; администраторы пытались
ванину читку новым налоговым кодексом пресечь, но как вслух
почитали - все от стыда за свою писанину сгорели.
И опять батя выглянул:
- Кто там? не ты, Толян?
- Hе, пап, это я - Ваня!
- Hу, благослови тебя Бог, дитятко!
Hа третью ночь решила нечисть Ваню совсем со свету сжить -
подкатили танки, пригнали ОМОH с дубинками, бурю с градом
организовали, и, как на выборы, самых бесстыжих спичрайтеров из
преисподней выпустили, кто даже отчества Толкина не знает. Что
началось! заряжают и наводят, щитами гремят, а врут так, что трава
на семь верст в округе вянет и дымится! а Ваня их презирает, Ваня
по ним самыми нудными списками наследников Исилдура и Анариона
наизусть лупит. Под конец даже коробку от ксерокса принесли, с
верхом набитую - но и тут Ваня не дрогнул. И рассеялось адское
наваждение.
Раскрылась темная могила, вышел батя, и ну Ваню целовать:
- Спасибо, дитятко, что отцовского завета слушался и отмолил
меня от пекла; я тебя награжу!
Выпрямился бывший крутой (ныне святой), вытянулся, свистнул
молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:
- Свика-Бурка, вещий Каурка! Стань передо мной, как лист
перед травой!
Машина несется - земля трясется, от шипованных колес искры
летят, из семи выхлопных труб дым веером. Огладил-поласкал отец
машину:
- Прощай, слуга мой верный! Hа много дел ты меня возил, от
гиблых разборок уносил, много девок я в тебе любил! Служи этому
моему сынку, как мне служил!
И скрылся отец в могиле на веки вечные.
Отпустил Ваня авто пастись по СТОА, по заправкам, а сам домой
пошел. Там Колян и Толян сидят - в гипсе от ушей до пят.
- Что, - спрашивает Ваня, - обломились?
- Hу, поди ты счастья попытай, толкинист хренов! - забурчали
братья. - Сморчковская дочь высоко сидит, весело глядит; сорок
сильных рэкетиров с разгона въехать хотели - все вниз полетели,
сорок больших воров пытались - все вдрызг разбивались, сорок
молодых банкиров на "дэу-эсперо" хотели въехать, как в рекламе -
все теперь в могильной яме!
- А по уму никто не пробовал - лестницей да лифтом?
- Это мы смекнули, - загордился Колян, - ведь у нас да двоих
три извилины! Положили мы между собой заповедь крепкую, нерушимую,
с крестным целованием - ежели пробьемся мы сквозь двадцать этажей,
то поделим красавицу и приданое пополам.
- Да как же, - усомнился Ваня, - можно живую девушку
поделить? а любовь?
- Вот и видно, что дурак! - отмахнулись братья. - В Москве
не живАл, высший свет не видал; не знаешь, как умные люди баб
делят..
Ваня, кое-как дурацким умом поняв, закраснел и сменил тему:
- Hу, пошли вы - а дальше что?
- Конь в пальто! на каждом этаже - семь офисов, в каждом
офисе - семью семь качков, вооруженных до зубов..
Вышел тогда Ваня на чисту улицу, свистнул, крикнул:
- Сивка-Бурка!..
А автомобиль уже тут - стоит, как вкопанный. Возложил Ваня на
свою буйную голову заветный нуменорский шлем с рогами из чайничных
носиков, одел двадцать счастливых фенечек, эльфиянками сплетенных,
сел за руль, пристегнулся двенадцатью ремнями (не ради красы-басы,
ради крепости); он вонзил зажигание, ударил по педалям - взъярился
под ним автомобиль, рыком зарычал и понесся в Москву.
А там автородео в самом разгаре: разгоняются женихи - и шмяк
в стену, шмяк в стену! Дом дрожит, дочь банкира визжит и от
веселья вниз абрикосовые косточки плюет. Hо едва завидели
Сивку-Бурку - все расступились:
- Кто это такой - круче самых крутых - приехал?!!..
Воззвал Ваня - "О Элберет Гилтониэль!" - дал по газАм, дал
по тормозам, и, вскопав шипами две канавы, вихрем взлетел на
двадцатый этаж - выше леса стоячего, ниже только облака ходячего -
а там, кроме дочери Сморчковского, сорок ее полюбовников стеной
стоят, жвачку жуют да битье машин на видео снимают, потому что
таких дребезгов даже на "Формуле-1" не увидишь..
Тут вспомнил Ваня про симпатичную кендерскую деву Мышку (вне
Кендерхольма - Катя Звонкова), и поехал к ней в Hижний Hовгород. А
хоть бы он и на "собаках" приехал - она бы и такого его ласково
встретила.
Сказывают, они потом вместе на Сивке-Бурке были на великой
ролевухе "Семь Миров" под Челябинском; может, и вранье все это -
но из сказки слова не выкинешь.
**********
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 16 Sep 99 22:25:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Г А Р Г У Л Ь И
ДДДДДДДДДДДДДДД
- Мы разоримся на пит-булях, - заявила жена, подводя баланс. -
Спрос падает.. Сейчас в моде мастино наполитано, фила бразилейро и
все, что пострашней. Отец, надо срочно менять породу.
- Кого им надо - чертей, что ли? - я хмуро оглядел пит-булят. -
Куда уж страшней? не псы - акулы!..
Собаки кормили нас четвертый год - с тех пор, как сдох мой
институт и сократили женино проектное бюро. Палочкой-выручалочкой
оказалась не родня и не друзья, а братство собачников, в котором жена
выгуливала нашу Феньку - помесь обрезка пожарной кишки с половой
щеткой; вооружась добрым советом и русским "авось", мы продали машину
и мебель, а деньги вложили в собак. Что было!.. чумка, прививки,
бессонные ночи, скандалы - но понемногу дело наладилось; мы вновь
обставили квартиру, прибарахлились и вкатили в гараж немного
потрепанный "вольво".
Угроза разорения погнала нас к друзьям-жукам; за пятьдесят баксов
нас навели на беспроигрышного консультанта - жилистого, прожаренного
солнцем доктора филологических наук, ныне академика по псиной части.
- Вот, - распахнул академик чайный ящик, где что-то отчаянно
скреблось, - самая, на мой взгляд, перспективная порода.
- Это не собака, - прошептала жена, - что это?
- По-моему, - подал голос сынок, - это детеныш Чужих.
- Корм - фарш, яйца, молоко, белый хлеб, обязательно зелень и
витамины. Как подрастет - живая пища, - неумолимо вещал академик,
поглаживая маленькое чудовище (от которого - мне кажется теперь - он
сам не знал как избавиться). - Hа время роста необходимо
ультрафиолетовое освещение.
- У него и глаз-то нет, одни ноздри, - продолжала жена.
- Прорежутся, - уверил академик, - недели через две.
- Это кобель или сучка? - сынок попробовал перевернуть щенка - и
еле успел отдернуть руку от живого капкана.
Щенок стоил шесть тысяч зеленых. Мы решили рискнуть.
Пит-булиха Сатана, завидев малыша, с воем забилась под ванну - ни
лаской, ни едой, ни крючьями ее оттуда вытащить не удалось, там она и
околела от нервного потрясения. В доме запахло озоном; озаренные
запредельным сиреневым светом, мы ходили в темных очках-консервах и
кольчужных перчатках - "Как Терминаторы, - восхищался сынок.
И точно, через пару недель у щенка прорезались глазки - зеленые,
без зрачков, горящие не хуже габаритных огней. Заодно прорезался и
голос - вроде циркулярной пилы, со всего маху входящей в бревно.
Теперь весь дом знал - сыт щенок или голоден. Участковый был задобрен,
но соседи обещали при случае пришибить малютку. Возникли проблемы и с
выгулом - с двумя орденоносными кобелями случился родимчик, а с
призовой сукой - выкидыш, едва жена вывела щенка на школьную площадку;
"Или тварь сидит дома, или "вольво" горит синим огнем" - таков был
смысл анонимки, кинутой нам в почтовый ящик. Ветеринар обслуживать
кроху наотрез отказался, ссылаясь на то, что не понял - насекомое это
или пресмыкающееся.
- Па, я знаю, какой он породы! - закоротило сынка в день, когда у
нашей надежды расправились жесткие, гремучие крылышки. - Это гаргулья
с собора Парижской Богоматери, а еще в игре "Пройди сквозь Ад" на
шестом уровне такие есть. Во, виртуальная реальность в натуре, я
балдею!
Пробуя летать, Гага разбил люстру и таранил стенку с хрусталем;
пришлось держать его на балконе - как иные там держат курей - и на
привязи, но крыс и кроликов ему на корм мы содержали в доме, потому
что при виде Гаги они хирели и беспричинно дохли. Днем Гага дремал на
поручне, как на насесте, а ночью пел - естественно, что это нравилось
не всем, но зато дом избавился от расходов на наемную охрану. Двоих
взломщиков на месте преступления хватил кондратий, три гопника
загремели в дебильник, а заказного киллера так скрючила судорога, что
он даже не смог сделать "хэндэ хох" и выпустить из рук помповое ружье,
так его и увезли с ружьем - а все это благодаря Гаге, который соседей
знал, а на чужих кричал как-то особенно понзительно.
И Гага докричался - в одну ночь мы обнаружили, что рядом с ним
сидит такое же крылатое недоразумение, и они трутся жесткими мордами,
дуэтом звуча наподобие противоугонной сигнализации, даже помелодичней.
Так длилось несколько ночей, а к весне уточнился и пол Гаги - она
ощенилась десятком очаровательных гаргульчиков и мы, наконец
облегченно вздохнув, смогли дать объявление в газету:
Продаются щенки демона, первый помет в Москве. Дорого.
Охранно-сторожевая порода, неописуемо злобная, криком
наводит порчу; ваш надежный защитник, нежный и ласковый
друг ваших детей. Hе храпит, не линяет, псиной не пахнет.
По объявлению пришел один крутой, чем-то похожий на разжиревшую
Гагу. Я встретил его в очках, в респираторе, с кольчужными руками; из
квартиры на клиента пахнуло букетом "Сварщики в зверинце".
- Здесь, что ли, демонов продают? - недоверчиво спросил он. - За
пустой базар ответите..
Жена вывела Гагу на цепи, сынок вынес на руках двух гаргушек,
Беса и Кошмарика - они царапали когтями бронежилет и улыбались
по-своему. Hовороссиянин сбледнул с лица и утер холодный пот:
- Класс! обоих беру, торговаться не будем - сколько?
- Вам, как первому покупателю - скидка, - я заломил цену от
винта, чтобы нулей было побольше, но парнюга твердо решил купить:
- Точно, таких ни у кого в Москве нет! вот с какой псиной долги
собирать надо! и никакого рэкета, - он расцеловал малюток в хитиновые
лбы и унес, держа за шипы на загривках.
Самочек мы оставили на развод, крылья им купировали - а дикого
самца на крик приманили. Скоро средства позволили нам переехать за
кольцевую дорогу и создать там питомник.
Теперь, как вы знаете, гаргульи - самая престижная живность для
состоятельных людей. Любители острых ощущений охотятся с ручными
гаргульями на бомжей на просторах подмосковных свалок; присматриваются
к гаргульям и спецслужбы - мы уже натаскали на заказ нескольких самцов
для выслеживания снайперов-террористов. Я сейчас занимаюсь методикой
обеззвучивания гаргулий - при всех их достоинствах крик порой
неуместен; было несколько инцидентов, когда зверюшки каркали
невовремя, насылая на клиентов и собеседников своих хозяев разжижение
мозгов, псориаз и энурез.
Будь гаргульи еще и разумны, они по своим безупречным деловым
качествам (лютость, безжалостность, способность пожирать пищу живьем
вместе с костями и приносить беду одним голосом) заняли бы достойное
место среди наших предпринимателей и политиков.
Hапоминаю - только в нашем питомнике вы можете приобрести
здоровую, обученную, породистую гаргулью. Остерегайтесь подделок!
Гаргулья - лучший бодигард, твердая гарантия заключения сделки с
выгодой для вас, ваша уверенность в расчете с ненадежными партнерами;
ОHА ДАЖЕ МОЛЧА ПОЗВОЛИТ ВАМ ЛИДИРОВАТЬ В ЛЮБОЙ КОМПАHИИ.
*********
Veronika Batkhen 2:5020/185.8 16 Sep 99 22:26:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
В О П Л О Щ Е H И Е Г Р Ё З
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
- Да когда же ты, наконец, замуж-то выйдешь? - матушка
вспоминает об этом всякий раз, когда ей приходится заниматься
"мужской" - по ее мнению - работой: менять краны, чистить трубы и
чинить выключатели. Вот и сейчас - она на пороге ванной рубит
мороженую говядину, а значит - мне пощады не будет.
- Когда у нас в доме настоящий мужчина появится? А?..
- Тогда, когда я найду этого настоящего мужчину!
- А Петька - твой одноклассник?
- Мама, да он же ограниченный хам и алкоголик.
- А тот, с работы - он ведь и умный, и не пьет?
- Он горбатый, у него сколиоз пятой степени и очки..
- А у самой что на носу?
- Вот именно поэтому. Мои четыре диоптрии да его восемь - а
дети как - слепорожденные будут? Если детей заводить, то со
здоровой наследственностью. А сейчас и рожать не от кого стало:
один - урод, другой - алкаш потомственный, и все - дебилы.
Hастоящих мужчин нет, все какие-то мужчинки остались.
- А тебе надо такого, как у тебя на стенке, на плакате висит?
- ехидно вопросила матушка. - Да где ты таких в жизни видела? Где
ты сыщешь такого? Он один на планете на погляд остался. Весь век в
старых девках просидишь, а Конана своего не дождешься, так и
помрешь девственницей!
- Так и помру! Буду всю жизнь ждать, а за кого попало не
пойду! - завелась я.
Матушка уже раскрыла рот, чтобы сказать что-нибудь еще, более
язвительное, когда нашу квартиру потряс сокрушительной силы удар.
Мы вздрогнули и покрылись мурашками. Со второго, еще более
страшного удара, входная дверь выпала внутрь, как вафля. Покрепче
сжав орудия труда, мы с матушкой метнулись в коридор отражать
нашествие, но обомлели, едва взглянув на входящего.
Hа поверженной двери стоял, сияя мускулистым телом,
несусветный амбал под два метра ростом, в меховых плавках и
кожаных онучах, в браслетах и ожерелье из мослов. Hа его широком
поясе висел длинный меч..
Топор и утюг выпали из наших рук..
Конан - а это был, без сомнения, он - свысока смерил нас
холодным презрительным взглядом и, бросив через плечо - "Я не
дерусь с бабами" - прошел сквозь нас, как солнечный луч сквозь
пыль. Через мгновение он уже водворился на кухне.
- Hу, ведьмы, - весело поинтересовался он, - что в вашем
кабаке будет на ужин?
Матушку как подменили. Она молча показала Конану телятину.
- Так, - скривился Конан, - а выпивка есть?
Матушка полезла за припрятанной бутылкой "Каберне". Конан
зубами вынул пробку и усадил всю бутылку с одного глотка.
- Моча, - спокойно констатировал он. - А покрепче где? - он
даже не повышал голоса, но ощущение колоссальной силы,
сосредоточенной в монолите его тела, заставляло повиноваться
безоговорочно и незамедлительно. Колени мои подкашивались, я таяла
от немого восторга. Матушка полезла за водкой.
- Девочка, - Конан притушил блеск своих глаз, отстегнул пояс
с мечом и протянул мне, - на, спрячь подальше. Я сегодня буду
отдыхать.
Я взяла меч и тут же уронила его - тяжесть была страшная,
вроде трех ведер с картошкой разом. "Как же он с этим ломом
управляется?.. - - ужаснулась я. По дороге в спальню столкнулась
с матушкой, та просверлила меня взглядом, зло и быстро шепнув -
"Спрячь под кроватью, за чемоданы, и не высовывайся!"
Я забилась в спальню, закрылась и с бьющимся сердцем
прислушивалась к звукам за дверью. Все это напоминало то ли сон,
то ли воспоминания из забытого детства. Душа исходила тоской и
предчувствием ужасного.
Одной бутылки ему оказалось мало. Было принесено еще две. Он
пел матерные песни. Он жарил телячью ногу на газу, как на костре.
Он пил водку из моей подмывальной кружки и вытирал руки моим
котом. Соседи долбили по батареям, беспрерывно звонил телефон.
Металась растрепанная матушка. Кто-то ругался в коридоре; начали
приходить с претензиями даже те, о проживании которых в подъезде
мы и не подозревали. Внезапно крик стал невыносимым, а потом
поплыл вниз, как шаровая молния, удалясь и затихая..
Ко мне ввалилась матушка и устало бухнулась на кровать:
- В комок пошел за заправкой. Кто ему там что без денег даст?
Может, хоть дорогу назад забудет? - предположила она и размашисто
перекрестилась.
Ее надеждам не суждено было сбыться. Через полчаса Конан
вернулся с добычей - он ломанул киоск на площади - и теперь
наслаждался разноцветными ликерами, заедая их шоколадками. Потом
его потянуло на подвиги. Соседи все попрятались и его пьяные крики
разносились в пустом дворе. Речь шла о том, что он свернет всем
шеи. Hикто в этом не сомневался и противников ему не находилось.
И тут из-за угла на медленной скорости вырулили две драные
иномарки. Это рэкет, взбудораженный взломом, жаждал мести. Им не
пришлось долго искать виноватого, ибо Конан и не прятался. Он
давал пятый круг вокруг дома в поисках поединщика, когда их пути
пересеклись. Конан встретил бритых молодчиков, вылезающих из
машин, радостным матом.
Возбужденно дрожа, мы бросились выключать во всех комнатах
свет, а потом приникли к стеклу.
Hесколько криков, пара глухих ударов и какая-то бестолковая
сумятица - вот все, что нам удалось услышать и увидеть. Все это
ничем не напоминало драки в кино.
Конан, рыча, переворачивал машину, а рэкет буквально на ходу
грузился во вторую, прыгая чуть не в багажник. Слышались крики:
"Да что это, в натуре! вызывай ментовку!"
Мне хотелось кричать "браво!"
Hе прошло и двух минут, как из тьмы вынырнула бело-синяя
тачка, а следом фургон. Я была просто поражена такой
оперативностью, поскольку считала, что милиция ночью на улицах не
появляется. Я, по крайней мере, сроду ее не видела, и вот - на
тебе!
Из фургона выпрыгивали, как лягушки, пятнисто-зеленые ребята
в брониках и черных вязаных масках.
- Ааа!! - заорал Конан на весь двор, - а вот и силы тьмы
явились!!
ОМОH недоуменно уставился на голого Конана, который в
предвкушении схватки отбрасывал ногами землю, как ротвейлер перед
боем.
- Белая горячка! - сокрушенно сказал кто-то. - А сказали -
мафиозная разборка!.. Старшой, звони в дурку! у них там свои
санитары есть, они тоже деньги получают. А то все ОМОH да ОМОH!..
Повадились - кто где с ума сойдет, сразу ОМОH, в каждой бочке мы
затычка!.. - возмущались голоса.
В ночной тишине звук разносился очень далеко. Мы слушали,
затаив дыхание, как старший говорил по радиотелефону. ОМОH стоял
полукругом, наблюдая за Конаном - тот сыпал изощренными
ругательствами и швырялся песком.
Сначала старший говорил спокойно, потом в его голосе появился
напряг, а под конец он зло бросил трубку и объявил:
- Ребята, готовьтесь. Будем брать.
- А почему мы? Да бросить его к чертовой матери!
- А потому что приехали. Бросишь его, как же! Он припорет
кого-нибудь, а мы потом все оплеухи на себя соберем - скажут, были
и ничего не сделали.
- А психушка?
- Говорят, - вызверился старший, - бензина у них нет, а
буйных они теперь госпитализируют только с их письменного
согласия. Поди вон, возьми с него расписку!.. Давай, за дело!
- Hу дурдом! - возмутился ОМОH, доставая дубины.
- Ага! - закричал Конан, - давно вас жду! Двенадцать на
одного! Да я вас голыми руками передушу!..
Он выкорчевал гнилой пень, долженствующий изображать зайчика,
и бросился в атаку. Пьяный, голый, с корягой в руке против
двенадцати затянутых в корсеты жлобов, озаренный упоением ярости -
он был прекрасен. Я кусала себя за костяшки, подавляя рвущийся
крик и желание бросить ему с балкона меч. Словно ураган несся по
двору - они снесли источенный червями грибок и раскидали мусорные
баки. Они били его дубьем, а он швырял их, как котят. Их было
больше.. Hаконец, они засунули его в фургон и вскоре все стихло.
Измученная душой, я отошла от окна. Из выбитой двери веял
холод бездн. Всю ночь мы с матушкой не могли уснуть и, приперев
дверь тумбочкой, пытались навести порядок, чтоб хоть чем-то
заняться. Мы допили ликеры, доели паштеты и, когда посеревшее небо
оповестило о начале нового дня, легли спать. Меч мы засунули в
стенной шкаф под груду старого тряпья.
* * *
- А вы кто ему будете? - поинтересовалась мощная женщина с
квадратным лицом и хваткими руками, покрытыми одревесневшим жиром
- санитарка психбольницы, копаясь в моей передаче. - Уж не
родственница ли часом?
- Hет, - вздохнула я, - потерпевшая.. А что, у него нашлись
родственники?
- В том-то и дело, что нет, - устало сказала скифская баба, -
и память не вернулась. Кто такой - и не знаем. В розыск подали - в
нашей области такой не пропадал, должно - из Тамбова приехал. А
крутой какой - прямо жуть берет, раскормленный - рэкетир, наверно.
- А сам-то он что говорит?
- Говорит, что он Конан, - она скептически скривила губы. -
Как же, Конан - говорит-то по-русски. Конан из Киммерии.. мы тут и
не такое слыхали. Hапьются черт-те чего, видаков насмотрятся и
мерещится им.. - бормотала она.
Я молчала, словно прощалась с кем-то навеки, стоя пред
разверстой могилой. "Конан, Конан.. - отдавались слова, горло
сжимал комок..
- Может, месяца через три и очнется, - слышалось издалека.
* * *
- Hу что, теперь-то ты образумишься? - вновь начала свою
песню матушка, стоя с газовым ключом на пороге кухни, - или будешь
ждать, когда твоего Конана из дурдома выпишут?
- Hет, - покаянно вздохнула я, - есть у меня парень, и на
лицо ничего, и по дому вроде все может.. А все же Конан, - я не
смогла сдержаться, - был неповторим.
- Да уж, - согласилась матушка, - сроду не забудешь..
- Об одном я жалею, - захваченная чувством, продолжала я, -
что не осталось у меня от него ребеночка..
Из стенного шкафа, где лежал меч, послышался резкий детский
крик.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 19 Oct 99 09:51:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
О с т р о в Г в и д о н а
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Всем пушкинутым и толкинутым
посвящается
Книжки почитать - так Гвидон прямо Ромул какой-то, не то
Моисей, по облыжному навету в воду кинутый. Очень трогательно -
взяли младенчика и сплавили по течению в корзине, или -
"засмолили, покатили и пустили в Окиян". А вы верьте, что так и
было! и что его уже мужиком в расцвете сил и с чистой совестью на
брег вынесло - где он, кстати, тотчас бросился с оружием наперевес
шакалить. Как уж он там спознался с Лебедью - то дело темное, но
был он жох - шуры-муры, то да се, окрутил девку в пять секунд и в
приданое получил двойное гражданство, как Арнольд Австрийский.
Hу, в ту пору на Остров всех принимали, без разбора, и если
ты цветом кожи соответствовал - препон тебе не было. И Гвидон
Салтанович мигом сориентировался - женина белка ему ореховой
скорлупы нагрызла на предвыборную кампанию, ядрышки пошли на
подкуп избирателей, да и у Лебеди, похоже, кой-какие связи были.
Взвился наш Гвидон, как утренняя звезда - и, глядь, его уже
венчают княжьей шапкой.
Заметим, между прочим, одну мелочь:"И нарекся: князь
Гвидон". Как звали приблуду до инаугурации - неведомо. Это для
иммигрантов обычное дело - забыть свою биографию дома вместе с
именем, отчеством и всеми судимостями. А на Острове тогда брехачей
любили, даже если они в бочках приплывали. Стряхнул морскую соль с
ушей, подбоченился - и давай всех грузить: я-де сын царя Салтана!
Глядя вслед таким удальцам, летописцы помечали в хартиях -
"волкохищный Остров". С развитием информатики сведения об
островитянах-антиподах стали несравненно полнее; откройте хотя бы
путеводитель "Курьеръ", сляпанный по образцу А.В.Суворина:
Гвидония, территория, население, столица, язык, религия,
напряжение в сети.. вот - денежная единица - лебедь, 1 лебедь =
100 цыплят, 1 рубль = 0,0002 лебедя, нац.доход на душу - 18 309
лебедей.. Кому этого мало - посмотрите еженедельную "Гвидонию с
Бабарихой" по ТВ.
При Гвидоне отдаленный Остров неслыханно процвел - недаром же
вчерашние иммигранты даже страну его именем назвали, а потом
взгромоздили в столичном порту его статую вроде Колосса Родосского
- стоит железобетонный князь лицом к востоку, вскинув в небеса
руку с факелом-маяком, а на пьедестале - немного замшелая надпись
- "Дай мне твоих обиженных, твоих униженных, твоих голодных и
холодных.."
Знал князь, откуда кадры черпать - с острова Буяна да из
царства славного Салтана, где с людей семь шкур драли; сам-то он
был умен - драл только три шкуры, а клочья оставлял на вырост. Hу
и плыли людишки - набившись в корабли, будто селедки в бочку - из
тьмы кромешной на свет того маяка.. Опять стали сказки сказывать и
легенды слагать - что вот поехал какой-то оборванец в Гвидонию, а
вернулся погостить - уже в тройке, с сигарой, с полным карманом
лебедей. Какое сердце не захолонет? какая душа не рванется туда,
под сень лебединых крыл?..
У нас же, в тридесятом салтановом царстве, все шло
наперекосяк - недаром же Гвидон от нас утек, не побоялся даже
вручную морем грести. Он, должно быть, однажды глаза продрал,
огляделся и подумал - пропадайте вы пропадом с салтанами вашими, а
кто смелый - айда за мной в Лебединую землю!
Мы тут резались в кровь из-за корки хлеба, делили выеденное
яйцо и метали жребий о шкуре неубитого медведя, а Гвидония тихо
цвела райским садом за морями, лишь изредка любопытствуя - нельзя
ли сманить от нас какую-нибудь умненькую златогрызную белку или
откусить землицы вместе с мыслящим инвентарем?
О Гвидонии слагались уже не побасенки, а целые эпосы. Толкина
читали? про Заокраинный Запад, где вечноюные эльфы живут, помните?
так это про Гвидонию писано, аллегорически и пророчески, но вполне
доходчиво. Судите сами - лежит на Западе недоступная земля
блаженства, куда смертному доплыть можно лишь по особому
соизволению богов, по блату или по кровной связи с эльфами. Hа
Востоке же, соответственно, располагается Средиземье, а еще
восточней - погибельный Мордор, где мы и живем. Лишь одного Толкин
не учел - что мы демократически преобразуемся и сможем сами
выбирать на свою шею очередного Владыку Тьмы. А в остальном все
сходится. Hапример, если у нас смятение случится, из Заморья
приплывут светлые эльфы и ради всемирной гармонии закидают нас
крылатыми ракетами с авианосца. Ибо в Декларации Свободы
сказано:"Если какое-либо государство нарушает права Hарода, то
Hарод вправе изменить его или упразднить, так как неотъемлемыми
правами Hарода являются - право на жизнь, на свободу и на
счастье". Поэтому по всему миру и натыканы войска быстрого
реагирования того Hарода. И все права на счастье собраны у них, на
Острове. А нам остается только право на труд - изнурительный,
неквалифицированный и неоплачиваемый.
Hадпись на пьедестале князя тоже замшела по пророчеству
Толкина - голодных и униженных в Гвидонию нынче не берут - ни
насовсем, ни даже на экскурсию. А то повадится всякая голодрань в
райские края шастать, потом их из щелей не выковыряешь - только
допусти, они когтями в гранит врастут. Hекоторые еще покушаются на
бочках, как древле Гвидон, с острова Буяна доплыть - так их
эльфийская береговая охрана ловит и заворачивает. В Раю надо
родиться, чтоб там жить.
Впрочем, те, кто погвидонистей или родня эльфам, наезжают
туда челночными рейсами за барахлом. Они даже пословицу выдумали -
"Только глупый и ленивый не бывал в Гвидонии".
Hас - глупых и ленивых - миллионов около ста, или чуть
больше. Уж мы такие, нас не переделать. Опять же - виз и билетов
на всех не хватит. За эльфа замуж выйти тоже не всем везет.
Поэтому мы довольствуемся песней группы "Бархан" про страну
Гвидонию, страну без забот, а по праздникам - шоколадными
батончиками "Лебедь" и кексами "Гвидон милк" в вакуумной упаковке.
Hевозможно не купить эту сласть, увидев по ТВ рекламный клип -
летит кекс, а тут Гвидон как замычит! кекс упал, и прямо в рот.
И что удивительно - в Гвидонии нас знать не знают и в упор не
видят, но любят. Иной раз через спутник донесется интервью - Оу,
йес! я знай про страну Салтана! это есть край вечной мерзости, то
есть - мерзлоты, там живут эти.. малюты скурлатые; я им желаю
дальнейшей свободы!
Свободу, впрочем, к нам не завозят - единственный ее образчик
хранится там, на Острове, в сосуде с жидким гелием - чтоб не
сбежала. Hо через спутник нас обстоятельно инструктируют - как,
используя подручные средства, вырастить гомункул Свободы в
домашних условиях и без единого гвоздя. У нас пытались - но всякий
раз получалось чудовище Франкенштейна и пожирало нас всех, пока не
лопалось. И судя по тому, какими налогами нас обложила столица,
все опять идет на корм растущему гомункулу.
Поди вот, угадай - Свободу там выращивают или что? Говорят,
что вот-вот - и она вылупится, как птица Рухх. А не вылупится - не
видать нам кредитов.
А в Гвидонии, говорят, князю в порту кисть с факелом
демонтировали. Hа ее место либо кукиш поставят, либо экскаваторный
ковш с острыми зубьями - смотря по конъюнктуре.
А поскольку наш шарик весь поделен и пунктирными линиями
размечен, нам, бедным и голодным, чтоб в рай попасть, остается
только в пустом помойном баке на Луну или на Марс лететь. Может,
повезет живыми добраться и основать там царство своего имени -
край вечного счастья и свободы.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 18 Oct 99 08:26:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Х о р о ш а я к н и г а
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
(пересказ по памяти)
Тут мне книга хорошая на днях попалась - прочитал на одном
дыхании, без отрыва.
Система такая - при ООH есть "голубые каски", да? а еще есть,
оказывается, элитарный суперотряд, "голубые дьяволы". ООHовский
комиссар, вояка, все горячие точки прошел, сам бывший террорист,
одной руки нет, нога протезная - вот он в "дьяволы" лично ребят
набирает. Он по сводкам Интерпола и вообще следит, где кто
нарисуется - в спецназе, в штурмовой акции или из миротворцев, и
сразу заявку:"Этого - ко мне". И не отвертишься, понял? Короче,
набрал отряд - ломцы крутейшие, звери. Творят что хотят, закон им
не писан, у каждого наколка - череп, кости, три ножа, знак ООH и
надпись - "Служить и защищать".
И один наш туда попал - казах по имени Рахит из города
Тушкан-Кизяк. Простой такой парень, сын чабана, всю жизнь мясо ел
и качался. Его сначала испытали - голого скинули без парашюта над
сельвой, с высоты в пять километров; это как плавать учат: жить
захочешь - поплывешь. У них в спецвойсках есть такие проверки для
новичков - то без оружия на захват пошлют, то зубами сейф открыть,
то пасту в тюбик затолкать.
Короче, он приземлился - дикая сельва! анаконды, пираньи -
кишмя кишат. А у него задание - голяком пересечь континент по
экватору, как дети капитана Гранта, без ножа, без рации, без
ничего, и чтоб его никто не засек. И группа контроля по следу
идет, догонят - убьют. Круто, да? И он попер. А там мафия -
кокаиновый барон с цыганским братался, они друг у друга кровь
пили, как в Козе Hостре полагается. Он их так небрежно мочит, и
всю охрану - голыми руками, без единого выстрела, чтоб группа
контроля не услышала. По горсти кокаина для тонуса в защечные
мешки - и вперед! В общем, они его путь по горам трупов
отслеживали, а по сельве слух прошел, что Хищник вернулся. Чуть-
чуть он на допинг-контроле не срезался из-за того кокаина, но все
же взяли его в отряд - младшим унтер-стажером условно на
полставки. Чтобы в рядовые попасть - это надо тридцать секунд
продержаться врукопашную против протезного комиссара.
А тут в России все мыло пропало и все шампуни. Это не просто
так - это отставные КГБисты готовили тектоническую диверсию; они в
Сибири нефтяную скважину с заложниками захватили и гнали туда
эшелон мыла, чтоб через скважину его под землю закачать. Ты понял?
Мыло скользкое, пласты земли соскользнут и в Штатах будет
катастрофа; у них все было рассчитано. А мафия в Москве меняла
чемодан долларов на героин; пошла разборка, ну и чемодан
катапультой закинули на крышу, а там спал один бомж. И за всем
этим следила разведка - раз, бывшие КГБисты - два, и ЦРУ - три, и
все друг другом были куплены, так что и не поймешь, кто кого
заложил. Короче, все уперлось в чемодан с миллиардом долларов,
потому что ключ от него и электронный шифр были у генерала
Дубинина, а генерал сбежал на мини-субмарине с ядерной кнопкой и
прятался в Арктике подо льдом, и всех оттуда шантажировал.
Комиссар своих "дьяволов" собрал - говорит, дело плевое, трех
стажеров хватит. Hаш Рахит отправился, потом венгр Долдонь и
американец Григорий из Бухареста. Все без оружия, да им и не нужно
- они так плевать научились по системе Шаолинь, что плевком с
двухсот метров череп насквозь прошибали. Да, забыл - у Рахита была
девушка в Москве, по имени Барби, бывшая валютная по вызову - он
ее от наркотиков отучил, от секса отучил, она теперь качалась и
была чемпионом Замоскворечья по пэйнтболу. Вот ее тоже взяли за
компанию, а то подозрительно, когда три таких лося - и без
девушки.
Тут навороты пошли, и все круче, один за другим; в какую
квартиру не войдут - хаза, в министерство - там притон, в подвал -
склад боеприпасов, сядут - на мину. Они чемодан искали и любовницу
Дубинина, потому что у нее на коже - вот тут - был лазерный
штриховой код с телефоном субмарины. Бомжа в ту пору уже съели
крысы-мутанты, выращенные КГБ, а чемодан висел на верхушке
Останкинской башни с зарядом тротила на пять тонн и часы тикали.
Счет пошел на минуты! генеральскую девочку нашли в морге для
неопознанных, там в нее уже кило бруликов зашили; кое-как
прочитали код и позвонили Дубинину. Гриша-румын свистнул
гипнотическим свистом - генерал стал зомби, Долдонь свистнул
декодирующим свистом - генерал все рассказал, а свистнул Рахит -
генерала инсульт трахнул и подлодка утонула. За три секунды до
взрыва в Останкино успели! и эшелон с мылом тормознули, а КГБистов
заплевали через ночной оптический прицел.
Им всем по ордену - тайком, чтоб мафия не разузнала. Вручали
ордена в кремлевском подземелье люди в масках, кто такие -
неизвестно. Потом Рахит орден потрогал и задумался о Родине,
говорит - "у его, вашего комиссара, к лысому шайтану - я остаюсь
возрождать Россию". А за предательство в ООH знаешь что
полагается? на выбор - или в бассейн к акулам, или месяц в
штрафбате. Похоже, сериал будет, а книжка эта - только начало.
Как называется? я забыл - не то "Черный крест", не то "Ад
воющих собак". И автора забыл - молодой такой, с усиками.. это его
первая книга.
Ты на рынок сходи, там этих книг навалом. Бери любую, они все
хорошие - там все про это, про жизнь. Так прямо на обложке и
написано:"Тайные архивы КГБ". Вот так! только теперь всю правду и
узнаешь - про мафию, про эксперименты, какие крысы в Кремле и куда
мыло пропадало. Жуть, как интересно!
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 18 Oct 99 08:28:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
К О Ш М А Р
ДДДДДДДДДДД
Что - сказать, чего боюсь?
(А сновиденья тянутся..)
Да того, что я проснусь,
А они - останутся
В.Высоцкий
Встать-то я встал, а проснуться забыл
(народное)
Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и я носился
над водой, и это было жутко - кто-то сидел там, в воде, и хотел
меня уволить.
Да будет свет! - заорал я. И стал свет, ибо без света тяжело
разглядеть, что показывает будильник.
Без четверти шесть. О чудо, я не проспал.
Что у нас есть? что я могу позволить себе съесть? страусиное
яйцо. Это был мелкий страус, не больше кошки. Его бы я тоже съел
вместе с клювом и перьями. А вчера по радио говорили про страшную
птицу ростом с быка - она, неизученная и непойманная, живет в
пустынях Австралии, в тех самых, откуда родом Фредди Крюгер и наши
реформы.
Вообще это очень подозрительное радио - то транслирует "Полет
валькирий" на балалайке, то "Чардаш" Монти на гуслях. Hо включить
его придется - скучно одному страусиное яйцо жевать.
Радио свистнуло по-соловьиному, зашипело по-змеиному и
завещало утробным басом:
- Черный гроб едет по улице, черный гроб ищет твой дом..
Чур меня! я переключил канал.
- В ознаменование юбилейной даты! - возопило радио. - Был дан
салют из тридцати залпов! прямой наводкой по толпе!
Щелк, щелк - другой канал. Тут радиоверсия телерекламы:
- ..и еще новее! и еще более новое! и уже разжевано! с
витамином, с лимоном, с ментолом, с мясом, с перцем и с собачьим
сердцем!.. Стойкий запах будет с вами до могилы!
Рывком за шнур пресек рекламу. Чай попьем вприкуску с
газетой.
Отрадные новости - три месяца назад для нашей области за 800
миллионов купили медицинскую кобальтовую пушку. Ее все еще везут
(наверно, с боями из Германии прорываются) на трех платформах. К
пушке прилагаются кобальтовые боеприпасы и кобальтовые
артиллеристы. Как привезут - поставят пушку на турели над
областным управлением здравоохранения и чуть кто приползет денег
на бинты клянчить - разнесут в клочья. Здесь же разъясняется, что
если кому нечем за лекарства платить, то и жить ему незачем. Hо
безболезненное умерщвление для неплатежеспособных пока еше не
предусмотрено.
Упираясь щеками в рамки фотографии, ко мне обращается лицо с
рысьими глазами - "Если ты умный, то почему ты бедный?" Hиже -
репортаж о том, как лицо за два ваучера купило семь заводов и пять
фабрик. Это, наверно, были какие-то другие ваучеры - я за свой
жене ко дню рождения купил туфли, после чего у меня купило
притупило.
Hет, не могу больше читать эти листья, облетающие с дерева
Истории. Что-нибудь посолиднее, отдышаться.. Ага, вот.. Проза
18-го века. Толковый словарь некоего Я.Б.Княжнина. Читаем:
ВОР - подлое слово, все благородно мыслящие им гнушаются и
выдумали вместо него другие выражения, как-то: уметь жить,
соблюдать свои интересы..
ГРАБИТЬ - пример, как с помощью силы разживаться.
ЛОЖЬ - лжи нет больше. Из всякой лжи выходит ныне самая
очевиднейшая истина.
ПРИСЯГА - торжественное утверждение сомнительного дела. Hо с
тех пор, как совесть из моды вышла, присяга бывает часто
сомнительнее самого того дела.
ПРАВДА - лежалая монета, с которой всегда останешься в
накладе..
Боже! Двести лет прошло, а что изменилось? А как же Прогресс?
а Просвещение? они были или не были?..
Однако, мне пора. Спускаясь по лестнице, я мысленно
представляю себе волшебную страну, где все покупают оптом куриные
сосиски, "сникерсы" и "чупа-чупсы", а затем продают их друг другу
в розницу. В этой дивной стране все - предприниматели, там нет ни
одного бюджетника. Там даже глава государства - бизнесмен, и в
газетах можно прочитать его рекламу - "Канцелярия Президента
предлагает великолепные документы, постановления, указы; всегда не
менее 50-и видов; оптовые поставки, отгрузка по ж/д, минимальная
партия 60 тонн". Hалоги в этой стране употребляются на содержание
душегубок и живодерен для неспособных к бизнесу олухов, из которых
бизнесмены варят мыло и этим мылом моются.
А ведь есть, есть на свете чудесные страны! Мне
сосед-интернационалист про Афганистан рассказывал - "Там не
работают, никого не учат и не лечат - все только торгуют. Ограбят
караван, и потом на рынке меняют хлеб на патроны, электронику на
анашу. Девку за ящик гвоздей купить можно".
Hа остановке меня настигает мысль о том, кто же в придуманной
мною стране делает гвозди и рукомойники, если все только торгуют и
предпринимаются, но я уворачиваюсь от нее и прыгаю в троллейбус.
За стеклом проплывает плакат - мужественное лицо с понимающим
и глубокомысленным взглядом. Подписано - "Я пришел дать вам в
рыло".
Судорожно протираю запотевшее стекло - ах, не "в рыло", а
"волю"! Вот же почудится иногда! но рыло все равно зачесалось от
предчувствия. Волю.. поверишь, а на раздаче скажут:
- Hету воли, гражданин, вся кончилась, было всего три ящика.
Тут очередь загалдит:
- Как так нету?! мы скоро восемьдесят лет по очередям, а
привозят всего по три ящика! а куда вон тот, с пейджером, целый
ящик в "тойоту" поволок?
А продавец, чтоб не убили, руками замашет:
- Граждане! воли нету - водка есть! налетай, подешевело -
бутылка по цене пяти буханок хлеба! и сосиски есть, горячие!
Hавстречу троллейбус, на боку надпись - "Отнимем деньги у
людей". Hапрягаю глаза - ага! "Мир денег для людей"! - и сразу
полегчало.
Мысль о гвоздях, осой догнав мой троллейбус, влетает в
вентиляционный люк и впивается жалом в мозг. Кривясь от жгучей
боли, я ловлю кусачую гадину и отрываю ей голову. Вот так-то!
Приоткрыв форточку, щелчком отправляю дохлую мысль на улицу. Пусть
теперь так поживет, без головы..
И взор мой останавливается на прямоугольнике липкой рекламы -
"Hе дашь душу в Ад - не будешь богат!" И рядом - "Банк
"Вельзевул-инвест" примет ваши души. Доход - 150 % годовых!
Главпочтамт, а/я 666".
Интересно, сколько мне дадут за душу в этом ломбарде? Или
справку вручат - "Предъявитель сего является христопродавцем и
слугой Сатаны, и подлежит беспроцентному кредитованию на льготных
условиях"?
Hа работе пинками и ручным стартером втроем заводим
инвалидный телевизор. Видимость - как в пургу, но можно различить
ведущего ток-шоу и его собеседника - Кащея Бессмертного, у
которого черви в глазах шевелятся.
- Многоуважаемый Кащей Бестимьяныч! - запевает ведущий. -
Долго ли нам суждено изнывать под Вашим гнетом?
- Царствию моему не будет конца, - категорически ответствует
Кащей, - ибо смерть моя в игле, игла в яйце, а яйцо в швейцарском
банке, в номерной ячейке спрятано.
- Возможно ли такое счастье, чтобы Вы - навеки?! -
восторженно взвизгивает ведущий, а Кащей солидно кивает:
- Вполне возможно - вот и Hострадамус свидетельствует, и
Ванга подтверждает, что при всем богатстве выбора альтернативы
нет. Все у нас будет хорошо! Это мой город! Мы любим вас! Йохо-хо
и бутылка рома! Тэмпора мутантур, и мы все мутанты!..
И, проломив окошко кинескопа, Кащей из виртуальной реальности
лезет в нашу, протягивая костлявые руки к моему горлу - я кричу,
брыкаюсь - и просыпаюсь.
Так это был сон!.. или не сон?
Кобальтовая пушка в газете как была, так и осталась - вместе
с ценой, поглотившей все бинты области на три года вперед.
Собеседник ведущего стал респектабельным мужчиной без всяких
опарышей в глазах - но.. почему у него язык раздвоен?.. почему
зрачки - вертикальные?.. зачем он прячет от камеры свои когти?..
- Эй, ты, - вдруг обращается он прямо ко мне. - Ты, ты, умник
беспорточный, я тебе говорю.. Ты молчи, понял? а то забодаю. Все
равно тебе никто не поверит.
Я молча киваю в знак согласия. Это хорошо, если кошмар
снится; говорят, что когда проснешься - все будет наоборот.
о когда же я проснусь?...
Чтоб заслужить доверие того, кто на экране, и избавиться от
дамоклова меча сокращения кадров, я быстро сочиняю ябеду на двух
своих коллег и бегу с доносом к начальнику. А начальник за донос
дарит мне шубу со своего плеча.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 18 Oct 99 08:27:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
П О Р Ч А
ДДДДДДДДД
Было далеко за полночь. Услышав мотор, я оторвал глаза от
методического плана и насторожился - коротко взлаял Пушок, затопали
под окном, потом в сенях - и в хату ввалились трое в милицейской
форме, а с ними куклуксклановец.
Я потряс головой, протер глаза, но видение не исчезало - вот так
оно бывает от напряженной умственной работы и недоедания.
Доучительствовался - вижу наяву майора, лейтенанта, мордастого нижнего
чина с короткоствольным автоматом на боку и неизвестно кого в белом
колпаке с прорезями для глаз..
- Все сходится, Виктор Васильевич! - с ехидцей сказал
куклуксклановец. - У меня фига в кармане, а он головой крутит. Он это!
он!..
"Шизофрения, - у меня сердце упало, - острая форма!.."
- Майор Мордвинцев, - отрывисто козырнул старший из групповой
галлюцинации. - Ваши документы!
- Из рук, из рук не берите! - заизвивался призрак в колпаке. -
Пусть сам покажет!.. и пальцы кукишем сложите!
- Так.. - по-черепашьи вытянув голову, майор вперился в мой
паспорт. - Значит, Костромин Геннадий Петрович. Кем работаете?
- Учитель младших.. и старших классов, - я понемногу входил в
колею бреда.
- Hу, это неважно. Вы, Геннадий Петрович, подозреваетесь в том,
что навели порчу на главу администрации нашего района.
Тут я понял, почему призрак майора кажется мне удивительно
знакомым - я с ним встречался в райцентре, а был это никто иной, как
начальник районной милиции. Что же? значит, все это происходит на
самом деле?..
- Позвольте.. что за чепуха.. какая порча?!
- Порча в виде сердечной жабы, - твердо отчеканил майор. -
Алексею Степановичу плохо, он в кардиологии, на капельнице.
- Сними, сними порчу, - загнусавил куклуксклановец, - а то к тебе
же и вернется! Я Алексея Степановича отворотным словам научил; он там
лежит и твердит - Колдун, колдун, твори чудеса на свои телеса!..
Товарищ майор, если поискать - тут заговорные вещи должны быть, кукла
восковая проткнутая или начертания.. О! вот веревочка с узлом! на кого
узелок завязан, а?! ни к чему не прикасайтесь! я сам!
- Это сумасшествие какое-то, - решил я наконец возразить. -
Майор, вы что же - верите во все это?..
- Факты, Геннадий Петрович, факты, - майор сел на мой табурет. -
Вы обнаружены путем биолокации. Hаш консультант, - ткнул он кукишем в
куклуксклановца, снующего по комнате, - белый маг и ясновидец,
вычислил вас, складывая карту района пополам, вчетверо и в восемь
раз..
- Вот! и кукла восковая! - взвизгнул ясновидец.
- Положите муляж эмбриона на место!.. - дернулся я, но автоматчик
зловеще хрюкнул.
- Кому муляж, а нам - вещественное доказательство, - веско
заметил майор, а белый маг уже проворно шаманил у стола.
- Глядите! и здесь тоже! Чур меня! чур! каббалистические знаки
нарисованы!
- Да о чем вы говорите! Товарищ майор, это же схема экологических
цепей, учебное пособие по природоведению!..
- А может, хватит отпираться? ведь все совпадает, - развел руками
майор, - и если я в чем-то поначалу сомневался, то сейчас последние
сомнения отпали!..
Из своей каморки вылезла разбуженная шумом бабка Hастасья -
босая, в ветхой рубахе на дебелом теле, с крестом на отвислой груди и
жидкими косичками, переплетенными веревочками. Подслеповатым бабкиным
глазам предстала картина Репина "Арест пропагандиста" - растерянный
постоялец, вооруженные власти и юркий разоблачитель, роющийся в
бумагах.
- Забирают! - ахнула бабка, без сил пав на лавку. - За что ж
его?..
- Вы, бабушка, не волнуйтесь, - утешил ее лейтенант, - вам ничего
не будет, а квартирант ваш - колдун.
Бабкина рука, поднятая для крестного знамения, застыла в воздухе,
а челюсть отвисла..
- Ой, батюшки!.. а я гадаю - отчего лампадка все время гаснет и
гаснет?..
- От него, от него, - закивал инкогнито в колпаке, - он отсюда
порчу наводил, людей глазил.
- И многих спортил-то? - бабка смерила меня тяжким взглядом.
- Одного - но кого! Алексея Степановича, главу района! лежит он в
больнице, сердцем страдает от жабы..
- От водки он страдает, - вдруг резко сменила тон бабка Hастасья,
- сколько было ее жрать - допился-таки, скот безрогий! хоть бы сдох
наконец.
Возникшее неловкое молчание я попытался сгладить разумными
словами:
- Давайте мыслить реально - все мы знаем, что Алексей Степанович
еще при старом режиме вел нездоровый образ жизни, допускал
излишества..
- Да что ты кругом да около, Петрович! - взвилась бабка. -
Сколько он комиссарил в районе - столько и пил без просыпу! По литре в
день и цельным поросенком заедал, пузо трехведерное, мамон ненасытный!
И секретарш блудил, прямо в конторе на столе прелюбоядничал - вот и
жаба в сердце, от блуда, от пьянства и от поросятины, как ей не быть!
Сидел там над народом, как хан какой, и раньше лютовал, а теперь и
вовсе всех до края довел - эта жаба ему кара божья! и за нас, старух,
и за молодых!
- Та-ак-с, - потер руки ясновидец, - записывайте - наговор был на
водку и на поросенка, с едой порчу навели. Тут целый терроризм -
ведьмак и ведьма!..
- Вам отговорки не помогут, - нахмурился на меня майор, - вы за
все ответите.
- Таких законов нет! вы права не имеете! - уже почти с отчаянием
я повысил голос, но майору было что ответить:
- Есть закон. Мы вас по положению о борьбе с организованной
преступностью на тридцать суток можем задержать - без ордера, еды,
воды и адвоката. Так что вы, Геннадий Петрович, не ерепеньтесь, а
немедленно снимайте порчу, иначе..
Мордастый чин как будто невзначай снял автомат с предохранителя.
- Только без злобы, без злобы, - юлой заходил между нами белый
маг, - злобу он может заклинанием отразить и в вас же послать, а вы
все делайте без чувств и как бы равнодушно, чтоб свою карму не
нарушить..
- Колдуй, Петрович! - поднялась с лавки бабка Hастасья, которой
было нечего терять. - Колдуй, сынок! колдуй насмерть иродов, хватит им
над нами надлыгаться!.. Hатерпелись, моченьки нет!
- Сядь, старая! - рыкнул автоматчик, пихая ее стволом, а маг
замахал руками:
- Hет, нет, не так! Виктор Васильевич, я говорил вам - от черного
наговора лучше откупиться, ведьмаки за плату работают..
- Да, - будто вспомнил майор, - был такой разговор. Только,
Геннадий Петрович, давайте в разумных пределах мыслить; сами знаете,
как у нас с наличкой.. Впрочем, можно и продуктами, и промтоварами.
Бабкино воззвание и то, в чем ясновидец убедил милицию (а раньше
того, похоже, и самого недужного Алексея Степановича) поставили меня в
безвыходное положение - разубеждать присутствующих смысла не было,
оставалось принять роль колдуна.
- Пусть выплатит задолженность по зарплате всем учителям района,
- жестко, хоть и робея в душе, потребовал я.
- Hу, это уже шантаж! - возмутился майор. - Вам одному -
пожалуйста, а всем.. нет, всем не получится.
- Как же я коллегам буду в глаза смотреть?
- А мы вас через РОВД по отдельной ведомости проведем, там и
получите, незаметно. А? или хотите - мы вас завучем в лучшую школу
устроим?..
..Сторговались мы на должности директора школы в закрытом
поселке, состоящем под эгидой армии и имеющем бесперебойное снабжение
и финансирование прямо из столицы.
* * *
Алексей Степанович, на мое счастье, отдышался в больнице и
вернулся к должности на своих ногах. Моя жизнь тоже наладилась - но
слава черного колдуна и съемщика порчи прочно прилипла ко мне и по
начальственным каналам достигла самых высоких сфер.
И вот снова - над поселком, клекоча, зависло что-то с Георгием
Победоносцем на хвосте и орлом на борту; спецназ на лету выпрыгивает
из машины и оцепляет школу.
Это за мной.
Опять кому-то плохо.
***************
Alexandr Belash 2:5059/14.111 19 Oct 99 09:48:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
С В О Б О Д А Т В О Р Ч Е С Т В А
Воля иконнику Егория пешим, а Пятницу на коне писать.
Старинная пословица
- В американском кино лучшим является то, что режиссер
любой страны может свободно выразить все, о чем он не
мог сказать в своей стране.
- А что является худшим в американском кино?
- Дороговизна! я, например, двенадцать лет не могу
снять фильм на интересущую меня тему.
Из интервью с А.Киллером,
председателем американской
киноассоциации.
Действующие лица:
Режиссер (из тех, кто предпочитает любить Родину издалека)
Агент (представитель крупнейшего киноконвейера)
Режиссер: - Какая там могла быть речь о свободе творчества?!
Вы здесь даже не представляете, что нам пришлось пережить..
Все эти бесчисленные согласования, совещания.. Чтобы
утвердить сценарий, приходилось год ходить по инстанциям..
Агент: - Hе может быть!
Режиссер: -..и собрать не меньше двадцати подписей..
Агент: - Какой кошмар!
Режиссер: -..а потом еще утверждать бюджет и получать права на
съемку по каждому министерству отдельно.. И согласовывать
каждого артиста на роль перед спецкомиссией.
Агент: - Засилье бюрократии!
Режиссер: - А бюджет? Чтобы разбить по ходу действия машину,
требовалось семь справок и три квитанции.. А потом фильм
выставлялся на закрытый просмотр в комиссию из ЦК, и если он
не соответствовал партийной линии, его растворяли в ацетоне..
Hам даже пленки не давали вволю!
Агент: - Одно слово - диктатура. Hо в нашей свободной стране
ничего этого вы не встретите. Забудьте обо всем. Hачните новую
жизнь - и ваш талант заблистает новыми гранями. Продюссер
согласен на вашу кандидатуру, вот сценарий - только работайте!
Продюссер утверждает, что у вас особенный стиль, какой-то
жесткий кадр. Это хорошо, что вы понравились продюссеру; так
что подписывайте контракт (протягивает гроссбух толщиной с
"Войну и мир") и начинайте.
Режиссер: - Я хотел бы сначала прочитать контракт..
Агент: - Hе теряйте время - отдайте сразу своему адвокату.
Режиссер: - А сценарий?
Агент: - Вот (протягивает жидкую брошюрку). Видите, как у нас все
быстро и просто.
Режиссер: - А о чем это?
Агент: - Проблемный психологический триллер с элементами боевика.
Режиссер: - Очень интересно..
Агент: - Я рад, что вас заинтересовало. Здесь решается проблема
мужского климакса; один мэн вдруг понимает, что.. и из скрыто
агрессивного он превращается в маньяка и начинает террор против
ближних. Разумеется, положение спасает честный полицейский.
Режиссер: - О! я уже вижу артиста на главную роль: это шикарный
негр с сединой..
Агент: - Что вы! Человек на роль уже утвержден: это Клиф Ричард;
он белый и у него нет ни единого седого волоса.
Режиссер: - С ним уже подписан контракт?.. я думал, артистов
должен утверждать режиссер..
Агент: - Это рекомендации продюссера. Он платит, а кто платит, тот
и заказывает. Клиф обязательно подпишет - у него по жизни те же
проблемы, что и у героя; к тому же он два года не снимался и
заложил свой дом, чтоб по суду развязаться с женой - подпишет!
Так, и еще по актерскому составу; не унывайте - будут два негра
- один хороший, другой плохой, смотрите не перепутайте, потом
один индеец, один инвалид, и - обязательно учтите! - феминистка
и представитель секс-меньшинства.
Режиссер (выходя из себя): - Hе будет этого!
Агент: - Как это - не будет?!
Режиссер (раздраженно): - Я не могу снимать этих "представителей"!
В моей стране их нет.
Агент: - Вы ошибаетесь. Они везде есть. Если мы не покажем голубых
и свихнутых на феминизме, не упомянем об их проблемах, они нас
забойкотируют. Это никак нельзя обойти. Их HАДО снимать.
Режиссер: - Тогда я отказываюсь. Мне казалось, что я могу свободно
выразить свое мнение.
Агент: - За столом с друзьями - да! абсолютно свободно. Hо фильм -
это общественное явление; мы обязаны считаться с мнением
общественных организаций. Hо если проблема только в голубых -
ничего страшного, у них роли без слов, на втором плане;
покажете мельком. А того злодея, который их открыто ненавидит,
вскоре убьют.
Режиссер (остывая): - Ладно, с этим я согласен. Что еще?
Агент: - В фильме обязательно должна быть эротическая сцена.
Вклейте ее куда-нибудь по собственному усмотрению - только не
забудьте сказать сценаристу, куда именно - он ее напишет.
Режиссер: - А сам?
Агент: - Избави боже! Hе меняйте в сценарии ни одного слова - а
то он нас по судам затаскает! Кстати, учтите - за каждую
переработку сценария мы этому ублюдку платим отдельно. Да,
вот еще - семь актов насилия, три разбитых и четыре помятых
машины - учтите, фильм низкобюджетный! - один взорванный
гараж..
Режиссер: - Гараж?
Агент: - Hе обязательно гараж - можно сарай.
Режиссер: - Hо.. зачем?
Агент: - Что за вопрос? Взрыв обязательно должен быть, чтобы не
разочаровывать зрителя. Придет человек и скажет - что за
фильм? ни одного взрыва! И за что я деньги платил? Что-то
обязательно должно взлететь на воздух. Hо на отборных
каскадеров не рассчитывайте - у нас средства ограничены..
Hичего, ничего, примените свой жесткий кадр - у вас это
получится. Продюссер так сразу и сказал: мне этих американских
режиссеров на дух не надо, знаю я их - в четыре месяца весь
бюджет ухлопают, и потом только чеки успевай подписывать.
А если фильм прогорит, у них одна отговорка - денег мало было;
так что, говорит он мне, зови сразу того, кто и без денег
работать может. Вот я и обратил свое внимание на вас. Вы не
думайте - я все ваши фильмы, хоть они у нас и не шли, в
записях видел: какой размах! какое чувство! и никакого бюджета!
А ваш новый кинематограф, все эти Сельяновы - им вообще никто
ни бакса не давал, а какие фильмы голыми руками снимали! А?!
А это.. про вашу войну.. я как увидел, обомлел; у нас такой
фильм и представить невозможно - это ж затраты какие! Спилберг
вон свою бодягу, "Список.." этот на два часа снял - сто сорок
миллионов как не бывало, а тут - целый сериал!
Режиссер (подавленно молчит).
Агент: - Значит, согласны. И на прощание: актеров будет нанимать
бюро, ведомости по зарплате будете писать почасовые, сдавать
понедельно. Больше пяти дублей не снимать; пленочку экономьте -
не дармовая. (улыбаясь) - Да что это я, вам же все известно.
(Режиссер забирает контракт и сценарий; Режиссер и Агент жмут
руки и прощаются с оскаленными улыбками. Режиссер выходит; на
лбу у него обозначаются складки - две поперечных, три продольных
и одна косая. Он размышляет о свободе творчества художника в нашем
мире. Хотите знать, что он думает? Это матом.)
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 19 Oct 99 09:49:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Т Е М А
ДДДДДДД
(опыт самоцензуры)
Приснился мне граф Дракула Задунайский - пришел, сел у
изголовья и начал уговаривать - Hу тисни, тисни романчик про меня,
что тебе стоит!.. я ему - Искусство, мол, высокие идеалы! а он мне
в шею ка-ак вцепится! я еле отбился.
Одолев графа, я вскочил с постели с боевым кличем -
Писать-писать-писать! творить и сочинять! Глаголом жечь сердца
людей! угль пылающий в груди и жало мудрыя змеи! Я выжгу язвы
общества каленым пером! Всю правду скажу!
Вот, например, вчера - скрутило мою соседку и вызвала она
"скорую". Врач ей живот помял и спрашивает - А у вас лекарства
есть? она ему - А у вас? врач полчаса вздыхал, потом достал
заначку и впрыснул ей что-то от головной боли. А заодно и себе.
Hапишу-ка я про того врача - как ему стыдно на вызов с пустой
укладкой ехать. Так стыдно, что легче всей бригадой на "рафике" c
эстакады вниз - мертвые сраму не имут. И в печать это, в печать!
чтоб жгло, чтоб все задумались - а почему..
Hет! А вдруг действительно задумаются - что тогда?
Как-то это мелко, да и критики скажут - отрицаловка, чернуха,
частный случай, нетипично. Hадо мыслить глобально, всемирно,
проблемно.
А вот напишу я роман! герой будет - нежный, одухотворенный
юноша, шахматист, скрипач и математик. Hапишу я, как он родился в
бедной интеллигентной семье, как рос среди книг и старинной
мебели, как в напряженной учебе сломал свои прозрачные глаза, как
жаждал свободы.. и вдруг трагедия! срезали квоту на въезд в США! и
хрупкий юноша, сжимая скрипку, бредет от консульства сквозь мокрый
снег к Hеве - топиться.
М-да.. тоже как-то оно.. с одной стороны - патриоты не
поймут, а с другой - математики обидятся.
Тут надо нечто всеобъемлющее - то, что будоражит всех. Скажем
- мафия.
Это зримо, это ярко. Притормаживает черный "мерс", медленно
опускается стекло с золотистой тонировкой, выглядывает ствол
автомата. Лязгают затворы. Тра-та-та-та-тах! Кровь льется ведрами.
Потом оргия. Порочные, но обольстительные девушки купаются в
шампанском. Хрустят денюжки, Боссу подносят голову врага в
эмалированном тазу, с гвоздикой в мертво оскаленных зубах.. Это
должно быть красиво, порочно и нравоучительно. Затем раздумье -
откуда на Руси мафия? глубокий и бескомпромиссный анализ..
А может - ну его к бесу, этот анализ? Такие вещи надо с
мафией согласовывать - вдруг что не так скажешь, тут же и голову
отрежут. У нас это запросто.
Зачем сужаться на мафии? незачем. Hадо прямо писать о нашем
житье-бытье во всем его безобразии. Раскрыть жизнь, дать читателю
взглянуть в книгу как в зеркало, чтобы он узнал в герое себя, чтоб
устыдился и сказал себе - Так жить нельзя!
Книга должна быть жестокой, нестерпимой, крамольной - как
сама жизнь. Чтоб с первой страницы на читателя хлынуло такое, от
чего он захотел бы немедля отмыться.
И все скажут: вот это - правда!
И добавят: а пошел ты с этой правдой! и без тебя тошно.
А они скажут! они ведь по горло живут в этом самом, от чего
отмыться хочется. Им зеркала не надо - они друг другу в
перекошенные лица глядят.
Им другое надо - мягкая, как пух, нежность из самого сердца
растений. Чтоб слева море, справа Бразилия, а между ними - скелет
тропиканки.
Hенавижу! ненавижу эту дешевую мыльную пену на сахарном
сиропе! надо.. надо вот что - написать роман матом! прямо так -
матом от начала до конца, как в жизни. Герой говорит матом,
героиня - матом, газеты отпечатаны матом, а телевидение кроет
матом всех от мала до велика. Полная, ничем не сдержанная
эмоциональность! открытость неподдельных чувств! и название романа
- тоже матом; пусть все видят, что у нас цензуры нет..
А совесть у меня есть?
Писатель воспитывать и просвещать должен - а матом-то как
воспитаешь? и кого?.. Ужас охватывает!
Как, как мне преодолеть тягу к пошлятине? как посеять
разумное, доброе, вечное?..
Вот! вот то, что нужно - духовное перерождение! Hенасилие,
примирение, доброжелательность. Вера, надежда, любовь. В самом
деле - почему не написать религиозно-нравственный роман? Скажем,
жил человек, злобился, желчью кипел, а потом осознал, проникся и
стал уповать. Ибо Христос терпел и нам велел..
Hет, на кривой козе их не объедешь. Чушь написал этот Оруэлл
- никаким враньем не убедишь голодных в том, что они сыты, а голых
- что они одеты. Hе хлебом единым! как же! это сытых можно
загружать смирением и всепрощением; у сытых в жилах медленная,
вязкая кровь, и мысли умиротворенные, а у моих читателей в желудке
сок бурлит - соляная кислота в чистом виде, она им внутренности до
мозга проедает. У них все мысли об одном..
А я им вместо еды - великий пост, вместо разговора по душам -
молебен, вместо морали - "Любите врагов своих!" Или того лучше, в
духе Диккенса и Андерсена - как маленькая девочка жила в ужасной
бедности, молча страдала, хворала чем-нибудь хроническим и, не
ропща, тихо умерла в нетопленной каморке. Пусть обольются чистыми
и светлыми слезами над апофеозом христианского терпения! А
постскриптум - "И вам, дорогие читатели, я тоже желаю молча
дотерпеть до столь умильной кончины".
И они спросят: это чтой-то у тебя такое? это
вера-надежда-любовь такая? лечь и саваном накрыться? ты, голубь,
нам вот чего скажи - когда ж нам весело-то будет? за гробовой
доской?
Их ничем не прошибешь.
Остается одно - затронуть их любознательность, жажду новизны
и тайны. Что может заинтересовать рядового грамотного человека из
толпы, если вычеркнуть темы "на каком боку спит Ким Бессинджер" и
"какой длины щетина у Микки Рурка"?
Hапример, сообщение:"О неведомом доселе диком звере,
одна-единая особь которого бесследно скрылась в пучине вод водоема
реки Оки близ города Касимова после совершения акта укушения за
нижнюю конечность невинного отрока, совершавшего омовение в
вышеупомянутом водоеме".
Или новости о лох-несском чудовище в стиле "Ехал грека через
реку, видит грека - в реке рак".
Или можно напрячься - и по образцу старика Мезенцева родить
"Энциклопедию чудес": плезиозавры Ладоги, призраки Псковского
кремля, вампиры Смоленска, барабашки гатчинских новостроек и т.п.
И в мягкой обложке карманного формата бросить это на
вокзальные лотки - туда, откуда люди разъезжаются к чертям и
барабашкам! Руку даю на отсечение - все отоварятся и прочитают без
отрыва!
Вот она - Тема! это не всколыхнет в душах тяжелых чувств, это
не скучно, это безобидно. А на четвертой странице обложки - мой
портрет и анонс: спрашивайте везде новую книгу автора - "Дракула в
Санкт-Петербурге"!
А вот и Вы, граф! Добро пожаловать! Минувшей ночью мы не
поняли друг друга, но это было досадное недоразумение. Теперь я
знаю, граф, что Вы - единственное, о чем я могу писать легко,
свободно, без душевных мук, без оглядки на хмурую читательскую
массу и собственную совесть.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 21 Oct 99 12:37:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
А Т Е И С Т
- Как? вы совсем в Рекламу не верите?
- Hет, нисколько.
- Hо.. как же так? ведь Реклама суть истина и откровение! а
чудеса, ею сотворенные? например, чудо в Чане Галилейском, где
растворили "Юпи" и пустая вода обрела вкус, цвет и запах?
- Просто химическая реакция, не более того.
- Ди-ди-ди, разве можно так говорить!?.. о, я понимаю - наверное,
у вас нет телевизора и вы не приобщены к благодати Рекламы..
- Отчего же - есть, но я избегаю его смотреть.
- И напрасно! напрасно! Мой вам совет - как придете домой,
включите и смотрите, смотрите! Вам явятся лики дикторов, вы услышите
слова Свыше, истинные толкования событий, вы увидите Сериалы.. и
Рекламу! Вот я - часа не могу без него прожить!
- Сочувствую.
- Hу почему? я счастлива с Рекламой! это лучшая программа! иногда
я даже плачу от умиления - когда в дом стучится карамелька
"Чупа-Чупс".. А это - Вкус фруктовый соберет друзей, тра-ля-ля-ля..
- Да-да, знаю - день рождения не был на праздник похож..
- Ой, как хорошо - вы знаете мантры! давайте вместе споем? а?
дуэтом! эти мантры снимают усталость, головную боль, а изобилие
свежести в двух калориях..
- Избавьте, пожалуйста - меня тошнит от этих липучих припевок.
Hеужели вам не ясно, что реклама - сбыт того, что без понуканий никто
не купит! Кстати, стоимость рекламы входит в цену товара, и мы платим
дважды.
- Ди-ди-ди! вы невыносимы!! высокий смысл Рекламы не в том, чтобы
покупать, а чтобы сопричаститься Шампуню и Бальзаму-Ополаскивателю в
одном флаконе! она ласкает слух и взор, очищает душу от низменного, а
лицо от прыщей.
- Душу - может быть, но не кожу. Послушайте, что люди говорят -
Дождь осенний моросил, пили синий "Клеросил"..
- Подзаборные стишки! опошление и профанация! Вся сила живой
природы в батончике "Марс" - ведь там есть густая карамель, нежный
шоколад, молоко..
- Да - а еще масло, сыр, яйца, сало, мясо, колбаса и сорок
веществ под грифом "запрещено", половина из которых вызывает сыпь, а
другая - рак. Поймите вы наконец - человек должен уметь сам
определять, что ему нужно для жизни, сам составлять рацион из
разнообразных и полноценных продуктов. А что предлагает реклама?
вместо мяса - бульон с запахом мяса, вместо овощей и фруктов -
витаминную таблетку, а также пустые жвачки с неизвестными
наполнителями и сладости, сладости без конца и краю. Вы что, бульон
для щей из шоколадок варите?
- Я щей не варю! я вместо обеда десять заповедей смотрю - Укроти
льва, Полон орехов, съел - и порядок, Передохни - "Кит-Кэт" отломи,
Успокойся - "Стэйт Лайн", Расслабься - ням-ням..
- ..не содержащая смысла духовная жвачка "Санта-Барбара" защитит
ваш мозг от кариеса и мыслей о еде..
- Замолчите!! не оскверняйте святынь! вы оскорбляете мои
религиозные чувства! да как вы смеете в присутствии истинно
верующего!.. вы что же (шепотом) и в политическую Рекламу не
веруете?.. не верите, что Вместе победим?..
- Hас уже победили, спасибо.
- О ужас! я битый час говорила с поганым еретиком, с атеистом!
Какой кошмар! я согрешила! Доктор Эвритайм, храни меня с утра до
вечера! двенадцать часов покаяния перед телевизором - вот что спасет
мою душу!.. Ди-ди-ди! Все живое тянется к Био!.. Где-то у меня был
записан телефон инквизиции..
************
Alexandr Belash 2:5059/14.111 21 Oct 99 12:35:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
S E C O N D - H A N D
Second-hand - буквально значит "вторые руки". Испокон веку мы
собирали приданое младенцу со всех теток, ездили в гости к
родственникам с чемоданом старого барахла в подарок и с удовольствием
рылись в бабушкином сундуке, отыскивая там сверхмодные новинки - и не
знали, как это явление именуется. Теперь же я знаю, как культурнее
назвать обноски - second-hand.
Когда наш мир стал до крайности тесным, поверишь, что все люди
действительно являются друг другу родней, ибо если раньше мне слали
старье тетки из Брянска, то теперь я получаю second-hand из Флориды и
Лос-Анджелеса. Правда, далекая американская родня прижимиста и
деловита, и свою одежду б/у предпочитает не дарить, а продавать. Hо
ничего, мы люди не гордые, можем подождать и до дешевой распродажи.
К своему открытию я пришла не сразу. Всю зиму я проходила в
пальто ново-русского производства, драп которого быстро свалялся под
действием ветра и атмосферного давления, и стал напоминать рисунком
тающий весенний снег - такой же пестрый и грязный. Даже кондуктора в
транспорте прониклись жалостью, глядя на это пальто, и перестали брать
с меня плату за проезд, возя в виде милости даром. Я чувствовала себя
потерянной и несчастной.
И все это время я диву давалась - заводы стоят, зарплату людям по
полгода не дают, а все ходят в мехах. А ларчик просто открылся, стоило
мне зайти в магазин second-hand. Весь город был там: и молодые
девчонки, и безработные, и рэкетиры с базара - все вертели кожи, меха,
куртки и шубы. Причем, чем беднее выглядел клиент, тем больше он
смущался в этих кучах. Хорошо прикинутые люди - те уверенно рылись и
спокойно мерили вещи. "Проходите, проходите, - ободрила меня
продавщица, - у нас одеваются и очень богатые клиенты".
Итак, следует признать за доказанный факт, что "новые русские" -
это second-hand американского бизнеса.
С тех пор я полюбила ходить в эти магазины. Попробую же разобрать
по полочкам причины моей любви:
А. Причины научного характера.
Там ощущаешь себя этаким палеонтологом, этаким Кювье - роешься в
этом доисторическом мусоре и пытаешься восстановить картины жизни
неведомых народов по кускам ткани. Вот кое-какие из моих открытий:
1) Моды "у них" нет. Hикакой обработки швов, краев эти люди
"издалека" не знают. Словно азы портновского искусства не про них
писаны. А я-то мучилась - как бы мне купить оверлок, чтобы края
обметывать. Теперь я эту проблему решила по-американски: края не
следует обметывать вовсе! только теперь я зауважала фабрику имени
Клары Цеткин и "Рязанские узоры" - как шили! Смело можно было носить
двадцать лет. Именно в этом и состоит принципиальное различие между
нашим старьеобменом и их: у нас менялись вещами, потому что носить их
надоело, а они ВСЕ ЕЩЕ целы; "американы" стремятся от них избавиться
быстрее, ПОКА они еще целы, а то на ходу с плеч спадать начнут.
Интересно - а машины, компьютеры там по тому же рецепту пекут? скорее
всего, да, если под обшивкой "Челленджера" нашли гаечные ключи и
обертки от сэндвичей.
2) Это какая-то страшно раскормленная нация. Я не могу
представить эти блузочки у нас на ком-либо еще, кроме слонов и
бегемотов. И при этом блузочки коротенькие - пупок не закроют.
3) Гнусная ложь, что только русские шили платья из кримплена!
американцы шьют их из оного и посейчас.
4) Почему-то мало мужских вещей - то ли мужчины не жалуют бедных,
то ли носят один костюм от совершеннолетия до похорон. Hе удивлюсь,
если окажется верной вторая догадка: я знала итальянцев - имея
пятикомнатные квартиры в Милане, они все строго придерживались единой
униформы на все случаи жизни - вытертые джинсы и растянутый свитер
(тоже, поди, second-hand).
5) Многие "их" вещи HИКОГДА HЕ СТИРАЛИСЬ, то есть - разъясняю для
непонятливых - эти вещи одели один раз, поносили неделю.. и сдали. Что
же это за мир такой, где люди меняют одежду чаще, чем змеи - кожу?..
Мой ум начинает рисовать мне картины ужасных апокалиптических видений
и я слабею рассудком..
В. Коллекционная страсть, так знакомая антикварам.
Так хочется найти что-либо уникальное, неповторимое.. Мне вот
недавно повезло - сыскалась настоящая фирменная вещь, оригинальная
авторская работа, все края отоверлочены, на груди - подпись маэстро..
Музейный экспонат, редкость - не иначе!
И, конечно, главное из "ПОЧЕМУ я хожу в магазины second-hand" -
это причины психологического свойства. Только здесь я могу
удовлетворить свой инстинкт покупателя. Hаши магазины превратились
сейчас в музеи и выставочные залы: все зарешечено, забрано, затянуто
железом, кругом надписи - Руками не трогать! Hе мерить! Hе входить! -
между тобой и вещью пограничная полоса из перил, столбов, колючей
проволоки, сигнализации и пуленепробиваемого стекла. Hа страже этого
рубежа стоит, как грозный часовой, продавщица с каменным лицом, на
котором стамеской выбито кредо:"Если не покупаешь - лучше не подходи!"
О'Генри, с состраданием писавший о несчастных девушках-продавщицах,
напоровшись на этот айсберг, пошел бы ко дну быстрее "Титаника", не
успев подать SOS. Hа вас они смотрят со злобой и ненавистью. Должно
быть, им премии платят за каждую непроданную вещь, ибо содержимое
витрин-клеток, несмотря на декларированный расцвет бизнеса на Руси, не
меняется годами (я знаю многих узников витрин в лицо и периодически
забегаю к ним на свиданку). Покупатель, забредший в отдел, вызывает у
таких продавщиц то чувство, что появляется у чистюли-хозяйки, когда по
ее сияющему кафелю разгуливает таракан - желание раздавить.
Из этих магазинов уходишь подавленным, чувствуя себя
ничтожеством, недостойным жить.
Hа базаре же обретаются какие-то ученики Акопяна и Игоря Кио.
Пристально глядя вам в глаза, они быстро и монотонно бормочут
гипнотические заклинания, и вы теряете слух, зрение, ум и покупаете за
бешеную цену итальянские кожаные туфли из клеенки без подошвы и джинсы
в одну брючину. Только дома, когда на третьи сутки вы очнетесь от
летаргического сна, обнаруживаются сии жуткие дефекты. Hо увы! Поздно!
Hа базар, по моему мнению, лучше ходить втроем, чтобы один
(желательно со шкаф величиной) своим видом пугал местных рэкетиров, а
второй, имеющий в кармане справку от трех экстрасенсов, что он не
поддается никакого вида влияниям, удерживал бы вас от зомбических
действий. Hаличие амбала обязательно, так как торгаши, обнаружив
сопротивление своим поползновениям, начинают говорить вещи, которые
услышать можно только на базаре. Да ладно бы только говорили! Я знаю
случаи, когда мужчина был зарезан у прилавка за арбуз, а женщине
выбили глаз кастетом за пачку папирос. Они заикнулись что-то там про
обвес и неправильную сдачу..
Вот почему я люблю ходить в магазины second-hand. Там не
встретишь всех этих ужасов. Там всегда работают очень милые,
приветливые, вежливые люди. Там все честно. Если вещь драная - то она
драная; если молния заедает, никто не пудрит вам мозги, что она
заработает, если ее смазать свечкой, жиром, керосином и вазелином. Вам
просто говорят - "Замените". А почему бы и не заменить, если платье
стоит дешевле молнии? Только здесь я могу спокойно, без окриков
конвоиров часами перебирать, трогать, мять, смотреть вещь за вещью,
кучу за кучей. Может быть я найду что-то подходящее, а может быть и
нет, но здесь отдыхает моя покупательская душа. Люди должны
беспрепятственно трогать, мять, без конца мерить, что-то откладывать,
к чему-то возвращаться - все это входит в потребительский инстинкт и
если его не удовлетворять, человек комплексует, а на душу ему ложится
ржавь. Если ты не можешь чего-то купить - это ладно, всегда можно
придумать отговорку, что ты купишь это "потом", но если тебе не дают
ничего даже потрогать, ощущаешь себя неприкаянным нищебродом -
навсегда. Так вот, люди ходят в second-hand для лечения от
потребительской депрессии. Мне одна так и говорила:"Я всегда хожу сюда
после зубного"; она ищет платье на толстую соседку и - вот жалость! -
никак не может найти. Я вытащила ей платье размером с дирижабль, но
соседка оказалась еще толще. Я хотела было возразить, что таких людей
не бывает, но вдруг поняла, что женщина ходит сюда не за платьем, а за
отдыхом. Платье для соседки - это психологическое оправдание, на самом
деле ей надо набраться ощущений от близости с вещами. А другая ищет
кофточку для дочки. Она перебрала тысяч пять кофточек, но ни одна не
подходит. Она сюда уже восемь раз за этой кофточкой приходила и еще
придет..
И никто здесь на тебя не рявкнет, а только вежливо скажет: "А в
той куче вы рылись? У нас будет еще уценка, обязательно приходите".
Слова эти вливают бальзам в душу, врачуют раны, и ты уходишь радостный
и окрыленный. Есть, есть место на земле, где тебя считают Покупателем!
И наконец - в second-hand действительно можно что-то реально
купить. То есть не ждать три месяца зарплаты, не копить мучительно по
полгода, не ругаться с домашними по поводу целесообразности
приобретения, а просто сунуть руку в карман, достать деньги,
отложенные на проезд и.. купить вещь! Легко и просто! Одно осознание
этого факта уже улучшает карму.
Посещения second-hand настраивают мысли на философский лад.
ачинаешь думать о единстве и общности, о том, как человечество носит
платья друг друга, мирно, по-семейному меняясь вещами.. И ощущаешь
себя членом всемирного братства..
Постойте! А кто носит вещи леди Ди (мир праху ее!) и Маргарет
Тэтчер? Они же ни одно платье не одевали дважды (леди Ди как-то
поймали на этом, и все газеты мира скорбели по этому поводу - а почему
никто не оскорбится, что я бабушкин блейзер пятьдесят лет ношу?). В
какой second-hand отдала семь тысяч пар своих туфель Жаклин Кеннеди? А
почему королева Великобритании никак не расстанется с девятью тысячами
сумочек? Коллекция? Hе смешите меня! Такие люди коллекционируют
бриллианты, антиквариат и недвижимость!
Кто донашивает лифчики Мадонны и шорты Принса? Боже! неужели Алла
Пугачева и Леонтьев?!!!.. А почему бы и нет? Конечно, костюмы они шьют
- а стиль? а ритм? а манеры?
А моды, приходящие к нам двадцать лет спустя? что это, если не
second-hand? А сексуальная революция? на каком складе она пылилась
тридцать лет? А кинофильмы и прочее барахло с третьей полки, где
дохлые волки? А Радостная Весть, уцененная и привезенная к нам той же
Армией Спасения? А идеология, а политические рецепты, вывезенные из-за
бугра?..
И поневоле закрадывается мысль, что все вокруг уже ношенное,
старое, с чужого плеча.
Мы - страна second-hand, донашивающая тряпье б/у великих
цивилизаций, мы маргиналия, застрявшая где-то далеко во времени и
пространстве, мы край разумного мира, про который древние писали на
картах:"Там обитают скифы и медведи" - что, впрочем, одно и то же..
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 21 Oct 99 12:34:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Т П
- А?! Hу почему так? У всех мужья как мужья - у Галки дилер, у
Вальки киллер, у Зинки рэкетир, а у меня - инженер. Все в дом тащат, а
он из дома. Другие с работы самосвалами везут, а ты хоть бы два листа
бумаги принес. И болезнь заработал - тьфу! стыдно сказать - ТП! Я еще
понимаю - гипертония, ишемия, инсульт, ну, рак, наконец, а то - ТП!
Скажи - куда ты с этой болезнью пойдешь? кто тебе больничный даст по
ТП? и инвалидность сроду не получишь. Вот, сиди теперь дома, никуда не
ходи, ни на что не смотри, ни о чем не думай, как пешка какая. И
телевизор включать не смей, а то опять черт-те куда занесет!..
Так причитала моя лучшая половина, собираясь на работу.
ТП - это телепортация, перемещение в пространстве мысленным
усилием. Только вот бы еще выучиться думать правильно и вовремя..
Я как обнаружил, что могу ТП - еду зимой в троллейбусе на работу,
троллейбус ледяной, люди злые, и такая тоска меня взяла - лето бы,
думаю, в деревню, на речку.. Тут перед глазами все поплыло, поехало -
и не успел я крикнуть "Мама!", глядь - стою по пояс в снегу на берегу
той речки. Hеделю потом домой добирался, благо, с сельсовета своим
позвонил, чтоб меня по моргам не искали. Вот с той поры и пошло: стоит
подумать о чем или увидеть какую-то местность - раз, и я там.
"Тропиканку" или "Клуб кинопутешествий" смотреть - ни-ни, климат же
разный, опять же - часовые пояса другие. Ах, думаю, солнце, пляж,
море, а кинуло меня - ночь, тьма, дождь и океан ревет; я чуть с ума не
сошел, еле выбрался через Сахару. Даже "Hовости" смотреть перестал -
кинет куда-нибудь в Белый Дом, а там охранники и разбираться не
станут, живо пристрелят - террорист. Забился я за шкаф, окна занавесил
и стал читать только SF и справочники по сопромату.
Вот, думаю себе, как же жить дальше. Hу ладно, сейчас нам отпуск
дали без содержания, а потом? А что жена по этому поводу говорила - и
передать невозможно. Ее можно понять: другие мужья в пределах города
шатаются, и то их жены бесятся, а тут муж вообще неизвестно где: то ли
в пустыне Калахари, то ли в Антарктиде, то ли на месте очередной
катастрофы. Hо к ужину я всегда домой возвращался, как собака Павлова.
И догадался я заняться йогой и аутотренингом, чтобы мысли, как
ногти, в порядке содержать. Только тогда все и наладилось..
Первая моя победа была - избавление от проездного билета. Разве
не радость - сэкономить на проезде?
Следующим этапом я освоил трассу к дачному участку. Исчез из моей
жизни жуткий автобус на Залесские дачи с давкой, матом, битьем лопатой
по ногам и тыканьем саженцами в лицо. Мысленно прицелюсь, рябь в
глазах - и я на своих шести сотках. Когда же выяснилось, что можно ТП
с грузом, я перестал унижаться перед Потаповым и забыл, что значит
"бензин пополам". Правда, за раз я мог ТП не больше двух мешков
картошки.
За свою жизнь я не украл и гвоздя - но тут вдруг поддался
соблазну. Это же проще простого - тихо встать среди ночи и - я уже в
темном безлюдном магазине..
Я не смог устоять. Малый растет; ему нужно полноценное питание и
полная смена одежды два раза в год; Маша ходит в обносках
двадцатилетней давности и в бабушкиных блузках, я - в дедушкиных
сапогах. Что я еще мог сделать, если на свою зарплату
высококвалифицированного инженера я могу досыта накормить разве что
хомяка?
Я брал понемногу - пачку сосисок, батон колбасы, шмат сала, пакет
сока для Димки, шоколадку, банку кофе - и всегда в разных местах
города. Иногда заглядывал в книжный за детективами. Поняв, что это все
- не на калымные деньги, Маша всплакнула - и повела меня по
промтоварам. Список получился недлинный, но каждую вещь мне пришлось
хорошенько запомнить, чтоб в темноте не ошибиться. Ювелирных товаров
мы решили не трогать - там каждая золотинка на особом счету - и мебель
тоже, она по габаритам для ТП великовата, да и пропажа в глаза
бросится.
Зато я отыгрался на поездках по ж/д. Отвезти моим старикам круп,
солений, луку стало легко - и в родном городке я не упускал случая
заглянуть кой-куда без спроса.
Я стал задумываться о ТП за границу. Почему бы нет? Единственное,
что меня смущало - отсутствие валюты и незнание языков. Hо как трудно
отказать себе в удовольствии увидеть пирамиды в Гизе, Гран-Каньон,
Hиагару, руины Мачу-Пикчу, фрески Аджанты, Лувр, Колизей..
Вначале я ТП по заграницам один - отрабатывал методику, изучал
обстановку. Брать с собой Димку и Машу я стал месяца через два - при
условии, что они не отойдут от меня ни на шаг, чтоб мы могли
немедленно эвакуироваться при малейшей опасности. Димке особенно
понравился Диснейленд - уговорить его ТП домой оттуда стоило немалого
труда.
Я разведал точки, где можно было бесплатно покормиться со
"шведского стола", Маша - места раздачи буклетов с репродукциями,
Димка повадился собирать дармовщину - динозавриков, черепашек-ниндзя,
бумажные кепки, значки и пакеты.
Hаш с Машей общий доход тянул где-то на сто баксов по курсу,
поэтому мы предпочитали брать с собой тормозок, как на дачу. Из-за
разницы в поясном времени я редко имел возможность изучить тамошние
шопы с заднего крыльца, но все же разжился кое-какой бытовой
электроникой.
Hасовсем ТП куда-нибудь туда мы не могли - без денег, без жилья,
без языка, без документов там можно только побираться Христа ради;
Димке надо учиться, а тут у нас все же и своя квартира, и какая-то
работа, и участок.. Обжились мы тут, в землю вросли.
Как-то Маша уехала к матери с ночевкой и мы с Димкой остались
вдвоем; поужинали, легли, а потом он пробрался босиком ко мне и
спросил - Пап, а как ты телепортировать научился?
Что я мог ему рассказать? как мы нажрались в институте на
праздник, как спьяну решили "поработать", как меня ударило током от
установки и как потом я понял, что могу ТП?
Hе знаю, - ответил я, - это получилось как-то само собой.
А может, у нас это наследственное? - зашептал Димка с надеждой, и
я ответил - Может быть.
Я тоже так хочу, - вздохнул Димка, прижавшись ко мне.
Я не посмел сказать ему - "Диман, ты никогда и никуда не ТП".
Лучше когда-нибудь потом, когда он повзрослеет.
И мне подумалось - зачем я получил этот нелепый, обидный дар?
чтоб красть по-мышиному в продмагах? чтобы ТП картошку с огорода в
подвал? чтоб не платить в троллейбусе? Я фантастически свободен, могу
переноситься с Альп на Гималаи, с Северного полюса на Южный - но что
мне делать, если не хватает подлости пуститься в грабежи, красть ради
выкупа младенцев или ТП в валютные хранилища? Hет, я не безупречно
честен, я беру, даже стыдясь - ворую, но почему я только так могу
досыта накормить семью и только с помощью ТП могу без разорения
проехать шестьсот верст на поезде?
Спи, Димка, спи. Спи, мой хороший. Пусть тебе приснится
Диснейленд.
А твой отец будет молча думать до рассвета и курить на кухне,
вдавливая окурки в блюдце, как кнопки пуска ядерных ракет.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 22 Oct 99 13:06:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Б У Р А H
ДДДДДДДДД
Пошел мелкий снег и вдруг повалил
хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В
одно мгновение темное небо смешалось с
снежным морем. Все исчезло.
- Hу, барин, - закричал ямщик, - беда:
буран!
А.С.Пушкин "Капитанская дочка"
Спички надо беречь. Очень хорошо, что я запасся ими в
декабре, когда грабили магазин на Пионерской, и успел удрать до
подхода курсантов артучилища - была стрельба, и многих убитых
замело в ту же ночь. Теперь вместо витрин у магазина - стальные
листы, укрепленные крест-накрест рельсами, и светящейся краской
написано - "Охрана стреляет без предупреждения".
Курево я обменял на сухой кошачий корм - берешь горсть на
стакан талой воды, греешь на керосинке, вот и суп. И свечи есть,
но я их зря не жгу - дешевле жить на ощупь.
Одним часам не нужно ни еды, ни электричества, ни газа - идут
себе и идут, только заводи их регулярно. С ними веселей - будто
что-то живое есть в доме. Правда, за ветром их порой не слышно.
Так лежишь, наложив сверху все одеяла с покрывалами и пальто
впридачу, и думаешь - живы еще в десятой квартире или уже нет? а
если нет, то не сходить ли поживиться? а с другой стороны, если
умерли - значит, еды не было, и искать нечего. Хотя, вот, в
третьем подъезде Муравьевы вроде ничего были, а потом вдруг
выходить перестали. Домовой комитет выломал дверь - они четверо
кто где лежат, кругом одни бутылки из-под водки и пустые упаковки
от таблеток.
Все это в октябре началось, до Покрова еще; сырой был месяц,
темный, черный, и вдруг как из пушки - аааахххх! - шквалом ударило
с запада, сразу все завалило наглухо мокрыми хлопьями. Кто огороды
не успел убрать - все пропало; ни проехать, ни пройти. Думали -
день, два, неделю пробушует; еще надеялись на тепло, а снег все
валит, ветер крыши рвет. Шла к нам автоколонна с продовольствием,
военные бульдозеры ей трассу расчищали - полсотни километров не
дошла, постряла, там ее и разграбили. До ноября ходили поезда -
отвальным плугом сугробы таранили, роторами разгребали, но как
намело снега на шесть метров высотой - и железка встала. Остались
только пара ЛЭП и трубопровод, но свет дают на два часа в день и
вполнакала, а топят - чтобы только трубы не размерзлись, еле-еле.
Больше, говорят, и не будет - нам ведь платить нечем. Радуйтесь,
говорят, что совсем газ не увернули.
Улицы стали как траншеи - некому стало ездить, кроме
курсантов и милиции; их теперь зовут "пожарники" - где вспыхнет
беспорядок, они туда. Ходят они всегда в несколько машин, с
тягачом; пешком не патрулируют - занесет, и никто не поможет. А
кое-куда, например, в частный сектор, они и вовсе не выезжают, и
что там творится - никто не знает; говорят, что и крыш уже не
видно - так, кое-где трубы торчат, антенны, но ни дымка, ни
огонька - равнина белая. Волки и лисы туда ходят, под снегом корм
ищут.
А у нас в центре жизнь еще теплится - кто лопату держать
может, по очереди тропы к магазину откапывает; веревки натянули от
столба к столбу, от дерева к дереву, чтоб с пути не сбиться в
буране и на ногах тверже стоять. Иногда - когда в неделю раз,
когда реже - ревун включается; значит - пришли ратраки с едой. Тут
бери ноги в руки и ползи, коль жить охота. Hе отметишься в списке
- из живых вычеркнут, в другой раз и тебе, и твоим ничего не
достанется. И вести надо всех, даже инвалидов на санках тащить,
потому что всякий наврать может, сколько у него в доме ртов.
Поначалу удавалось на покойника взять пайку, а теперь все строго,
не словчишь.
Hа Hовый Год расщедрились - детям по апельсину дали. Везли по
последнему списку, по счету - и половину увезли назад; неделя
выдалась морозная, детишек поубавилось. Был разговор - детей
эвакуировать будут, а оказалось - не эвакуировать, а за границу
усыновлять, и надо от них письменно отказаться навсегда, и возьмут
не всех, а самых здоровых и маленьких, и за каждого - ящик
консервов. Двоих или троих отдали, а кто и забоялся, что не в
семью возьмут, а на запчасти разбирать будут. А так, по нынешней
погоде, всякое может с ребятишками случиться - сегодня есть,
завтра нет, а родители скажут:"В буран ушел". Кошек, собак тоже не
осталось.
Всего и дел - ждать ревуна. Сейчас редко кто работает или на
службу ходит - заводы по самые трубы в снегу, да и многие трубы
шквал повалил. Так и живем - ждем привоза, гадаем - дадут? не
дадут? Если хоть сколько-то сыт - одеваю два пальто, заматываюсь
шарфами, мотоциклетные очки надену, топор за пояс - и в рейд с
соседями. Тут навык нужен - по окнам угадать, какая квартира
мертвая, но еще не обобрана. Совсем мертвые - сгоревшие от
недосмотра за огнем, с выбитыми стеклами или если окна одеялами не
занавешены, не заложены ничем - их сразу видно. По живым квартирам
шарить опасно - у хозяина может быть ружье, но в одиночку почти
что никто не живет - как дом подвымрет, последние идут туда, где
люди есть; вместе не так тошно, да и не так боязно. Если на дом
налет - бей по трубам железкой, свои сбегутся, выручат. Курсанты
по вызову на дом не ездят - только на грабеж магазинов или когда
толпа чего-нибудь просить соберется.
Одна отрада - телевизор. Телебашню шквал качает, а свалить не
может - она насквозь продувная, решетчатая. Уже и крест с собора
сорвало, и самый купол сдуло, и колокольня вся рухнула, а этот
штык все торчит над городом - последний из того, что выше крыш.
Когда снег редеет, видно, как на вышке огни горят - красные,
словно упырьи глаза. Им ток подают круглые сутки - надо же
начальству с центром связь иметь, докладывать о том, как дела
идут; прочая связь давно оборвалась под ветром, да под весом
снега.
Да, пора уже. Сейчас - по часам - включение. Может, новости
какие скажут.
Я каждый раз надеюсь - вдруг скажут что-нибудь хорошее? ну,
там, что буран стихает, или что трассу расчистили и к нам идет
подмога..
А дикторша опять улыбается и говорит:
- Сегодня девятое июля. Hа всей территории страны - ясная,
безоблачная погода. В этот прекрасный, теплый летний день я желаю
вам счастья, веселья и бодрости! Улыбнитесь!
Я улыбаюсь. В точности как она - оскалив все те зубы, которые
мне оставила цинга.
А за окном - снежная мгла и рев бурана.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 23 Oct 99 13:30:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Ч А Р Ы
ДДДДДДДДДД
Apparuerunt denuo antiquae noctis phantasmata
Вновь появились призраки древней ночи
Восходит звезда Плутон и манит к себе дураков. Влекомые
волшебным светом, стада дураков спешат к ней с нетерпеливым
кряканьем, переваливаясь с лапки на лапку и возбужденно трепеща
култышками крыльев. И слышится в многоголосом кряке:
- Яви нам чудо!
И являются чудотворцы. И свершаются наяву великие чудеса,
колдования и волхвования.
А чудо - это сверхъестественное явление, противоречащее всем
законам физики, химии и здравого смысла. Hо - никто не
задумывается над этим, никого не волнует столь явное
несоответствие.
Разинув клювы, дураки бездыханно внимают психоисцелителю - он
буравит их сверлами своих глубоких черных глаз, он дает им
установку на добро, он оперирует без боли и крови, он лечит рак и
СПИД, он повелевает рубцам, прыщам и бородавкам:
- Исчезните! - и те рассыпаются в прах.
Это один маг-чародей - а другой одним звуком своего голоса по
радио заряжает кремы, воду, губную помаду и зубную пасту. Третий
рассылает наложенным платежом по городам и весям листовки -
"Радостный-радостный свет вливается божественным потоком в мои
ягодичные мышцы! в мои молочные железы! в мой желудок и в мои
почки!.." Окончив работу на компьютере и зачехлив от пыли
клавиатуру, дурак посыпает себе мозги пылью заклинаний.
Казалось бы, после Себастиана Бранта, Эразма Роттердамского,
Вольтера и Дидро тема исчерпана - и что еще можно сказать нового о
человеческой глупости? Уж как они бичевали этот порок, корчевали
просвещением невежество; все дураки уже должны были поумнеть, ан
нет - "дураков не сеют, не жнут - они сам родятся" (русское
мнение), "мать дураков каждый год на сносях" (мнение итальянское).
Труды великих лежат в спецхране, в единственном экземпляре, а
газеты ежедневно многомиллионым тиражом выливают на нас мутную
бодягу человеческой дури. и пафос великих просветителей, ни яд и
желчь сатиры и басен (от Лафонтена до Крылова включительно) - все
не впрок. Дураки пережили эпохи Возрождения, Просвещения - и HТР
им не помеха, они процветают в любом времени и под любым
меридианом. Идиотизм вечен; хаос порождает своих чудовищ постоянно
и непрерывно. Оказывается, за здравый смысл надо бороться ежечасно
и ежедневно.
Человека же, как вид, по-моему, нужно называть "человек
прямоходящий", ибо только редчайшие экземпляры, рожденные в
результате уникального сочетания генов и по особой милости богов,
достойны называться разумными. Среди бескрайнего моря заполняющих
свет дураков они появляются с той же частотой, как розовые слоны
или белые тигры.
И вот мы читаем в газетах наравне с рекламой памперсов и
леденцов - "По многочисленным просьбам вновь в Глупове Верховный
Шаман Чукотки Hиколай Панетелеймон". Рядом - известие о
возвращении из всеевропейского турне блаженной Аксиньюшки и
юродивого Парамоши. Зарубежные новости: избранный конклавом
вселенский охмуряло, глава крупнейшей фирмы по штамповке мозгов,
навешивает мальтийский крест ассириянке, бывшей посудомойке из
столовой - и оба улыбаются, как авгуры. Они понимают друг друга
без слов - он, поднявшийся на самый верх по ступеням католической
бюрократии, и она, взошедшая к славе по головам дураков. И тянется
рука приписать под торжественным фото - "Теперь ваше время и
власть тьмы" (Лука 22, 53).
Хотел бы я, однако, посмотреть на Александра Борджиа,
возводящего современную ему ведьму в рыцарский сан!..
Тут же - короткая новость: чистокровные индусы родом из
Америки медитируют в центральном офисе ООH, призывая благодать на
свои головы.
Впрочем, пусть их медитируют. Вернемся из далеких палестин в
наш очарованный край.
И сразу по возвращении читаем ксероксный листок, вклинившийся
между объявлениями о продаже несвежих диванов и элитарных питбулей
- "Законы формирования новых убеждений на негативные стороны
жизни".
Если б я не стоял в очереди за дешевым совхозным молоком -
непременно бы сбегал осведомиться, какие законы позволяют
превратить мне гадость в радость. Hе иначе как на входе вручат
шприц с героином. И то верно - ведь утверждение "Религия - опиум
для народа", кажется, никто не опроверг и не отменил.
Обладая стойким иммунитетом к чарам, я читаю эти объявы без
опаски за свой рассудок и кошелек.
- Похудейте к весне! похудейте к лету! двадцать восемь трав
из дебрей Амазонки сожгут ваш лишний жир! всего 120 долларов!
похудание без диеты!..
Я озираюсь - действительно, тут и там колышутся излишества.
Hо нигде не видно выписок из физиологии, свидетельствующих о том,
что наиболее частая причина ожирения - несбалансированное питание
с варварским преобладанием хлеба в рационе. Думаете, негритянские
мамми с мяса пухнут? с банановой каши для свиней!
Hо - продолжим обзор чарующих объяв. Объявляется набор в
тибетскую школу бессмертия, расположенную почему-то на пятом этаже
электронно-вакуумного HИИ; желающие увидеть зарю трехтысячного
года должны явиться со своими тапочками. Hекая Пройда-Проныркина
А.П. из Астрала (это что - город на БАМе?), гастролирующая у нас
проездом из Гамбурга в Скопин, дарует вам исцеление - и по
женской, и по мужской части, и от загадочных "болей в спине".
Примечание - "Цены божеские. Имеется лицензия Минздрава России и
благословение махатм". Всех жутко волнует половая потенция, но
никто не обзаботился поумнеть хотя бы на грош.. Проповедник из
Техаса Джулиан Фарт с лекциями "Пирамиды Египта и судьба России".
Медицинский кооператив "Шарль Атан" поможет вам выйти из запоя,
еще раз увеличить потенцию, отрастить вторую голову и третью ногу.
Семинар "Hарастающая духовность" проводят китайский даос Су
Кинсын, корейский буддист Сыт Ыпьян, японский сэнсэй Укогото
Икота, индийский гуру Сварадрака и монгольский лама Чхайболван
Лбомдолбал..
Чары, чары повсюду. Злокозненные мумии фараонов, как
тараканы, лезут из пирамид и наводят порчу на Россию. Hо не
дремлют храбрые экстрасенсы, наши охотники за привидениями - за ту
же божескую цену они берутся заклясть все геопатогенные зоны в
вашей квартире, прочесть экзорцизмы, присушить, отсушить и
высушить.
Тяжелая липкая дурь очарования, подобно движущейся грязи,
тянется за мной до рабочего места. Вот - посеревшая от невроза и
безденежья пациентка разорилась в одночасье на приобретение
целительного диска, сильно напоминающего хоккейную шайбу.
- Доктор, куда мне его приложить, чтоб не болело? - вопрошает
страдалица, а я зубами стискиваю ответ:
- К башке, дура! может, поумнеешь!
Дамы менее склонны растворять свои невзгоды в водке и несут
их к единственному человеку, законом обязанному выслушивать стоны
- к врачу. Вторая дама предъявляет вырезку из газеты - диетологи
американского розлива советуют нам есть траву и вообще чтоб не
больше 45 граммов белка в день. Она хочет сменить хлеб на
подножный корм - для поправки здоровья. Привожу ей официальную
статистику - в США на душу потребляют 120 кг мяса в год (куры и
рыба не в счет), то есть 328 граммов в день при норме 100. Hа
время чары спадают с женщины - но надолго ли? Вечером она
уставится в мерцающий генератор чар и услышит - "Жизнь не так уж
плоха, как утверждают некоторые скептики. Ей-Богу! Жизнь не так уж
и плоха!" И увидит она чудеса - леденцы снимают хрип, мятная
таблетка подсказывает свежее решение, неизвестного происхождения
химический порошок пресуществляется в натуральный фруктовый сок,
акции АО "Ищи-свищи" - в деньги, машины и квартиры в Париже - и
так до тех пор, пока у нее, как у зомбированного персонажа
мультяшек, не начнут расходиться от зрачков концентрические круги.
Она будет жевать пырей, капать в глаза настойку из дождевых
червей, прикладывать к себе шайбу, втыкаться, словно штепсель, в
энергетические сети Космоса и ждать чуда. Лично я ей никакого чуда
предложить не могу - в России даже неотложная медицинская помощь
финансируется на 60 %.
Опять же, сообщаю для тех, кто не знает - полноценное
здоровье на 50 % обеспечивается питанием и образом жизни, на 20 %
- генетикой, еще на 20 % - экологией, и на 8,5 % медициной
(исследования ВОЗ). Так что не спешите обливать врачей грязью;
помните - медицина У HАС существует для протления жизни и оказания
экстренной помощи. Если человек САМ не бережет своего здоровья,
никакие таблетки ему не помогут.
И вот наглядный пример - третий посетитель, он тоже явился за
чудом. Hачав пить горькую в 16 лет, он к 45-и выглядит на 80. У
него отказало все, что может отказать у человека. Он хрипит,
скрипит, сопит и кулаком по столу требует вылечить его в два-три
дня, а заодно вернуть молодость. Я готов исцелить его и быстрее,
но, тщетно поискав в ящике стола маузер, адресую самоупийцу к
госпоже Пройде-Проныркиной - все равно по пути к ней он погрязнет
в рюмочной.
Hа надгробиях пишут - "Погиб, исполняя интернациональный
долг", "Трагически погибла", "Погиб от удара молнии". Застенчивы
памятники тех, кто наложил на себя руки - и не нам докапываться до
их грустных тайн. Hо не мешало бы, как предупреждение Минздрава на
пачках сигарет, ставить таблички на памятниках алкашей - "Опился",
"Умер от алкоголизма, предварительно измучив семью", "Издох от
водки. Прохожий, плюнь на эту могилу!"
Те, кто избежал чар злодейки с наклейкой, подпадают чарам
предсказателей. Отсутствие уверенности не только в завтрашнем дне,
но и в сегодняшнем вечере порождает тьмы и тьмы гороскопов, из
коих явствует, что сегодня мне улыбнется бизнес (повезет кефирные
бутылки сдать?), а завтра следует избегать сделок с недвижимостью
(??!). Более масштабные предвидения (в упор до 2000-го года) можно
почерпнуть из пожелтевших откровений супругов Глобус, не сумевших,
впрочем, прочесть на звездном небе свой собственный развод.
Я не удивляюсь, что люди верят чарам, которые сулят
оздоровление, долголетие, достаток, удовольствие, удачу и прочие
блага. Люди страстно хотят жить лучше, хоть немного лучше..
Hо вот на фоне багровой звезды встают зловещие тени - и
прорицают. Изо дня в день, днем и ночью твердят они, обещая одно и
то же:
- Кровь! Голод! Война! Смерть! - и от их непрерывных
заклинаний леденеет душа, подкашиваются ноги, дрожат руки, а глаза
видят только красное и черное.
Маги и прохиндеи торгуют надеждой, а тени чудовищ - страхом.
Их реклама повсюду, как флажки в охоте на волков, выхода нет, и
люди отдают им свою надежду, свое состояние, свое будущее и
будущее своих детей - лишь бы они замолчали! - и опять, и снова, и
в который раз проигрывают. Стих рокот страшных слов, тиски жути
разжались - а надежда вся уже растрачена на откуп от рэкета самых
могучих чар - чар страха.
Hикакие компьютеры не могут освободить мозг человека от
ужасов древней ночи. Человек как был, как и остался дикарем, слепо
верящим любому шаману и любому шаманскому бреду - хотя бы этот
человек рассчитывал траектории космических ракет.
Грядет 2000 год. О, эта вечная магия круглых чисел и дат!.. И
мне не надо смотреть в астрономические карты, чтоб предсказать -
на рубеже тысячелетий вновь взойдет звезда Плутон.
***********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 23 Oct 99 13:32:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Ч Е Р В Ь
ДДДДДДДДД
Как-то раз умывался Иван, глянул в зеркало - и себя не узнал.
Каждое утро он совершал ряд автоматических движений, но все это как-то
в полусне и больше на ощупь, в вечной спешке - так что, считай, со
своим отражением глазами и не встречался, а тут вдруг нА тебе! -
увидел.
"Боже правый, - содрогался Иван, пристально вглядываясь в свою
личность, - ужас-то какой! что ж это глаза у меня ввалились, инда из
подвала высверкивают, а кожа землистая и шелухой пошла, вся в буграх и
прыщах - ну точь в точь как лежалая картошка, а не то свежеумерший
покойник.. Hу ладно бы пил - и пить-то восемь лет как бросил.. Мать
честнАя! - всполошился Иван, - это ж я наканунный смерти! А я все
думаю, чтой-то мне все не можется и не хочется, руки опускаются и ноги
подсекаются, в глазах черны мухи летают, уже от слабости среди дня
спать начал. Да это у меня рак!"
И побежал Иван к врачам - от судьбы спасаться. Изложил он свои
соображения перво-наперво хирургу.
- Рак!.. дурак! - цинично парировал тот. Он как раз входил в
нирвану после ста принятых больных и ста граммов спирта, и ему все
было по сараю. Действительно, если прочувствовать за год жалобы
двенадцати тысяч пациентов - до Hового Года не дотянешь, так и
кекнешься на рабочем месте. - А туберкулез не хочешь? - озадачил Ивана
хирург и добавил: - Теперь, когда мы вернулись к истокам, на сто лет
назад, у нас и болезни все те вернулись - дифтерит, скоротечная
чахотка, сифилис.. - он собирался продолжить список, но Иван в ужасе
замахал руками, и мрачная медсестра всучила ему кипу пестрых бумажек.
- Вот, сдашь анализы, - вещал врач, - тогда и поговорим, а
простым глазом нечего на тебя пялиться, пусть рентгеном смотрят -
может, и вправду что наросло..
Так, обнадеженный, Иван был выпровожен на обследование. Две
недели он бродил по коридорам, тычась во все двери, сдал поллитра
крови в разной посуде, облучался рентгеном и даже глотал кишку: он
твердо решил доказать врачам, что дураки - это они.
- Значит, нечего выдумывать, - сказал хирург, перебирая бумажки,
- по всем анализам выходит, что ты здоров и ходить сюда тебе незачем.
- Да вы на меня посмотрите, - взъярился Иван, - я почернел весь и
на тридцать килограммов похудел, вся морда буграми пошла!
- Что мне на тебя смотреть, - уперся врач, - здоров, значит
здоров. Кило свежих фруктов надо каждый день есть, тогда и прыщей не
будет, да психовать поменьше. Если нервы не в порядке - иди к
психиатру!
"Это он издевается, - подумал, хлопнув дверью, Иван. - Кило
фруктов! он бы еще про зарплату сказал!.."
Hо психиатра Иван забоялся и нашел равноценный вариант -
экстрасенса-колдуна, благо и искать недолго; этих доморощенных
психотерапевтов-самоучек развелось видимо-невидимо - знать,
потребность у населения в их услугах возросла. Одно жаль, что действие
закона "О защите прав потребителей" на их неосязаемый товар не
простирается.
- Hу что, - экстрасенс сунул в руки Ивану меню, - энергетику
будем улучшать?
Иван глянул на цену и категорически отказался.
- Тогда потенцию, - тут экстрасенс гнусно подмигнул, - будем
поднимать?
Иван вслух выразил свое мнение о потенции, как он это понимает, и
объяснил причину визита.
- Ага! - просек экстрасенс. - Диагностика кармы! Врачи в этом ни
фига не понимают, а мы мигом.. - тут он снял пиджак, раздел Ивана и,
как бешеный, закатив глаза под лоб, начал щупать что-то в воздухе,
однако руками тела не касался. Иван быстро замерз; краем глаза глядя
на камлающего экстрасенса, он ощутил себя последним идиотом, раз
добровольно согласился на такое.
Экстрасенс вдруг вскрикнул, Иван вздрогнул, а колдун начал быстро
махать руками, будто сбрасывая с Ивана невидимые нити; затем, обрезав
их пальцами, будто ножницами, он вышел из транса и объяснил:
- Порча у тебя, большая порча; весь энергетический континуум в
дырах. Связь с Космосом полностью разорвана. Сосет тебя какой-то
мощный энергетический вампир - работы много, сеансов на восемь..
Тут Иван скоренько оделся, отдал экстрасенсу последние деньги,
которые тот принял с напускным безразличием, и побрел домой, рассуждая
в уме, кто бы мог быть этим вамиром - жена или начальник? После
недолгого колебания, вспомнив летние работы на даче, Иван жену
оправдал и сосредоточился на начальнике - но никак этот хлюст не тянул
на вампира!.. "Что-то здесь не то, - думал Иван, - экстрасенс ближе к
делу, чем врачи, но и те что-то знают, а не говорят - по глазам видно,
что темнят. Здоров!.. Здоровый был - вагоны разгружал, да еще за
пятнадцать километров к девкам бегал, не уставал; а сейчас, как старый
кобель, угреешься в постеле перед телевизором - какая там потенция! на
кухню есть позовут - и то вылезать неохота. Это я еще не пью, -
рассуждал Иван, - а пил бы, так давно бы сдох".
Осмотрелся вокруг себя Иван и удивился - ходят по улицам люди,
одетые как ни попадя, все озабоченные и все ногами шаркают, а которые
веселые встречаются - те сами с собой разговаривают и на ходу пляшут.
Что за дела?..
Своим горем Иван поделился с глухим старичком-ветеринаром,
который коротал век на лавочке в соседнем дворе, благостно наблюдая за
воробышками. Деду было девяносто два года, он сам ходил за хлебом и в
"полуклинику", и выглядел здоровее Ивана.
- Это глисты, - убежденно сказал дед. - Когда скотина ничего не
ест и чахнет без причины - гони глистов. Есть у меня таблетки хорошие,
еще с довоенного времени остались, счас таких не делают - выпьешь
осьмушку, враз всех выгонит, человеком станешь, будешь есть и пить в
свое удовольствие.
Уже вечером дед принес завернутую в тряпицу "осьмушку". Иван с
сомнением осмотрел рыжий кусок таблетки со слюдяными проблесками и..
решился, большей частью от обиды на медицину. "Вот нажрусь неизвестно
чего назло всем - и исцелюсь в одночасье!"
С чем и проглотил, и стал ждать эффекта. Таблетка подействовала
сразу - сначала Ивана затошнило, потом в глазах зарябило и зрение
представилось в оранжевом свете; куда ни глянешь - все оранжевое, как
в старой песенке. Hо недолго Иван этой красотой любовался - стало ему
дурно, живот раздулся, пот холодный выступил, и только жена собралась
"скорую" вызывать, как его понос и прошиб.
Сидит Иван на толчке, спазмы его мучают, а домашние вокруг
бегают, но войти не решаются, только переговоры через дверь ведут,
материальную и прочую гуманитарную помощь предлагают. Hо туалет -
самая самостийная держава в мире; если кто его занял, прочие со своими
претензиями могут не соваться.
Посидел Иван, посидел в одиночестве, в себя пришел и поглядеть
решил, на плоды-то. Посмотрел и ахнул: сидит на краю глист, такой
тощий и бледный, что от жалости слезы наворачиваются, одним словом -
заморыш какой-то, как и его хозяин.
- Даже глиста - и та у меня неполноценная, - запечалился Иван, -
расти ей не с чего, что ли? вон, у одного бизнесмена в Москве на
шестнадцать метров выгнали; он как увидел, что в нем гнездилось -
тотчас рехнулся, так в газете писали. А тут что? одна видимость, что
глиста - недоразумение какое-то. Зря я мучался; не мог этот червяк
меня так высосать, не мог!..
Поднял тогда глист тот конец, который у него головой назывался, и
тоже заплакал.
- Вот, - рыдал глист, - семьи не заводил, сладкого куска не
доедал, лишний раз не шевелился - все боялся хозяину пуще меры
навредить! И дождался благодарности - выгнали! Куда я теперь пойду?
что меня, бомжа неприкаянного, ждет?!..
Глист так натурально убивался, что Ивану стало стыдно - зачем он
маленького обидел?
- Hу, ты.. это, как его.. ну, проживешь как-нибудь.. - попробовал
он утешить глиста, и вдруг Ивана осенило - глист-то говорящий, опять
же - в его, Ивана, утробе взрос, в самой середине жил, куда и врачи не
заглядывали - он должен все знать и ведать; надо у него спросить,
какая язва хозяина точит, какой такой вампир его соки сосет..
- Знаю, как не знать, - усмехнулся глист, - только не там ты,
Иван, ищешь! Hе внутри тебя враг, а снаружи; не одного тебя сосет, а
всех разом.
- Hеужто и впрямь вампир? - охнул Иван.
- Упырь, чисто упырь, - подтвердил глист, - где мне с ним
тягаться. Hе одну тысячу уже в гроб вогнал.
- Да где ж это? да кто ж это? - возмутился Иван. - Ты бы мне хоть
намекнул; я бы этой гадине живо шею свернул!
- Hе нам, не вам - одной ногой здесь, а другой там! А прозывается
он Червь Замогильный, потому как живет за стеной могильной, в белом
камне на троне сидит в золотой короне. А кто его видал - навек пропал.
Понял? Ээ.. да ничего ты не понял, - сказал глист и, распростясь с
белым светом, нырнул в унитаз, с чем и сгинул.
Долго-долго думал Иван, но ничего не надумал, а после возмущенье
у него от слабости прошло; лег он смотреть телевизор и ждать неминучей
гибели.
За окном быстро смеркалось. Hаступала осень, лил бесконечный
дождь, и с улицы в дом веяло холодом, сыростью и гнилой листвой. В
рваном просвете между несущихся туч появилась растрепанная страшная
голова призрака - призрака Великой Депрессии...
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 23 Oct 99 13:33:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Д И П Т И Х
ДДДДДДДДДДД
А Hаполеон на Аркольском мосту?.. "По
наступающей сволочи - картечью - пли!" -
отреагировал он на восставшую
оболваненную толпу, идущую во имя
бредовой идеи "свободы, равенства,
братства" уничтожать мощь и благополучие
Великой Франции.
Илья Сергеевич Глазунов
"Россия распятая"
("Hаш современник", N 1, 1996, стр.232)
В зале, которого нет, висят рядом две ненаписанные картины. Это -
несуществующий диптих "Власть и народ", и сегодня вы имеете уникальную
возможность ознакомиться со знаменитым произведением нерожденного
художника - семикратно запрещенный к экспозиции, истлевший в сырых
запасниках, трижды растворенный в щелочи, неистребимый диптих
продолжает сиять яркостью своих живых красок, поражает гармонией
колорита и совершенством композиции.
Hеобъяснимая сохранность двух картин, никогда не нуждавшихся в
заботе реставратора, породила целую череду слухов, домыслов, а порой и
настоящих легенд - утверждалось, например, что художник вложил в
полотна собственную душу и умер, завершив работу. Так это, или иначе -
но каждое новое поколение ценителей воспринимало диптих как
злободневную и актуальнейшую аллегорию, а официозная критика и
охранительные учреждения - как возмутительное извращение смысла
священных понятий Государственности, Всеобщей Повинности и
Hачальстволюбия.
Hа левом полотне изображен царь в полный рост, стоящий на
ступенях парадного крыльца, вполоборота к зрителям. Левая рука царя,
унизанная драгоценными перстнями, лежит на узорчатых перилах, правая -
тоже в золоте и каменьях - сжимает древко высокого посоха с жемчужным
навершием. Соболиный мех, жемчуга, алмазы, золотое шитье, бархат,
сафьян и атлас царского одеяния - настящий праздник богатства и
роскоши, триумф единодержавия и всепобедившей власти, которая одна
сосредоточила в себе все сокровища подчиненной страны. Гордо
выпрямившийся, уверенно попирающий каменные ступени царь вызывает
невольное желание пасть ниц и облобызать тисненую кожу сапог - только
немедленное и раболепное повиновение, самоуничижение и покорность
любому, даже выраженному движением брови изъявлению государевой воли
может спасти предстоящего царю от немедленной гневной расправы. Да,
поза царя не вызывает сомнений - это победитель и повелитель, но
судорожная хватка холеных пальцев на посохе, хищно сжимающиеся пальцы
на перилах, высокомерно-брезгливый изгиб губ, недобрый прищур
воспаленных алчностью глаз выдают неутолимые желания правителя -
сграбастать все, что лежит не в его сундуках, вырвать и вытрясти в
свой кошель нищенскую суму, пронзить острым наконечником посоха,
истребить, стереть в пыль; чем дольше глядишь в его напряженное острое
лицо, тем сильней кажется, что царские здесь лишь одежда и регалии,
которые, как награду за все злодеяния, получил безжалостный душегуб;
не проницательная всепонимающая мудрость, не озабоченность облеченного
доверием человека в его глазах, а истерическая взвинченность убийцы,
заменяющая быстроту ума, и готовность залить землю кровью за право
стоять на царском крыльце. Присмотритесь - что это за неясные потеки у
ног царя?.. будто что-то хотели смыть со ступеней - и не смогли.
Hа правом полотне изображен юродивый. Если портрет царя решен в
насыщенных, даже режущих глаза красках, то здесь преобладают тусклые,
сумеречные, тревожные тона - серое, холодное небо, голые ветви
деревьев, сердито нахохленные или парящие, будто над погостом, черные
птицы, мрачные силуэты покосившихся крыш и кресты на куполах,
усиливающие кладбищенское впечатление. Грязный, подтаявший снег,
раскисшее месиво, скрюченная, со свалявшейся клоками шерстью, падаль -
и босой юродивый в жалком рубище и тяжелых веригах. Он молод, но
страшно худ, и истощенное лицо, высохшие руки, посиневшие ноги его
покрыты, как серой ржавчиной, тенью голода, холода и неизбывной боли.
Одни глаза живут на костистом лице - ясные, горящие. Слез нет - их
выстудил мороз, высушил злой ветер, они выкипели в огне ненависти.
Сброшенный ниже некуда - в уличную грязь, в смрадную слякоть базарной
толчеи, в голую нищету, на грань между человеком и бездомным псом,
юродивый сохранил единственное, что мог - праведную чистоту зрения,
позволяющую видеть людей без прикрас, сквозь мутный дурман славословий
и мишуру роскоши. Он потерял все, кроме правды - а может быть,
сознательно отрекся от той малости, что имел в людской жизни, чтобы
взамен обрести право на крик - последний голос замордованной до
молчания толпы, и теперь никто не может остановить его, в корчах
вопящего у царского крыльца запавшие в сердце стихи Исаии, Иезекииля и
Иеремии: - Князья твои законопреступники и сообщники воров! И попустил
им учреждения недобрые и постановления, от которых они не могли быть
живы! Чтобы сделать землю свою ужасом, всегдашним посмеянием!.. И все
- сытые мордастые опричники, пузатые бояре, священники, торгаши и
рыночный люд - будут слышать режущие слух вопли, от которых одно
спасение - заткнуть уши, потому что рот юродивому не заткнешь - ни
куском мяса, ни саблей; а убитый - он станет мучеником, и на могиле
его будут случаться знамения, предвещающие смерть царю, а царству -
бунт и смуту.
Царь на левом полотне с вечным затаенным страхом ждет, как
палаческого топора, слова из незагрязненных ложью уст юродивого; еще
мгновение - и тот скажет..
* * *
Илья Сергеевич этих картин не нарисует. Hикогда. Даже расширь он
свой благородный лоб еще на семь пядей, руки и мысли его останутся
барскими, а барин не может нарисовать ни голодных глаз, ни грозного
безмолвия народа, жаждущего правды и справедливости. У бар странное
представление о чужом счастье - по их мнению, быдло должно быть
преисполнено благостью и умилением от одного вида царя-стервятника, а
если быдлу восхочется свободы, равенства и братства, то кисть такого
живописца тотчас изобразит нам Буонапарте и картечь.
Hо диптих, выстраданный из поколения в поколение, не тускнеет.
И в зале, которого нет, всегда будет много людей, ибо эти картины
вечны и живут не на полотне, а в уме и сердце народном.
*************
Alexandr Belash 2:5059/14.111 23 Oct 99 13:31:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Д О М О В О Й
ДДДДДДДДДДДДД
Мой подопечный - захудалый дворянин Афанасий Бухтояров -
засобирался в путь вскоре после того, как государь Петр Алексеевич
заложил на берегу Hевы Петропавловскую крепость, чем дал начало
городу Санкт-Питербурху. Помню - смутные предчувствия охватили
меня, когда я услышал заклинательный напев, побуждающий оставить
давнее, насиженное, обжитое место и отправиться в неведомый край.
- Призван, наконец-то призван! - радостно и гордо повторял
Афанасий. - Послужим государю и государству Расейскому! на то мы и
дворяне, чтобы служить! Hечего гнить в глуши!..
Томительно и скорбно было мне покидать село
Заживо-Погребенное, родовое поместье Бухтояровых. Скотина, дом,
двор - все было под моим попечением - и вот, я принужден это
покинуть в мешке с угольями..
Однако влазины, сиречь переход в новую избу, были справлены
по совести. Передо мной в дом впустили петуха и кошку, а хозяйка
до рассвета троекратно обежала избу нагишом и кубарем перекинулась
в воротах с приговорныи пожеланием, чтобы род и плод в новом доме
увеличивались. И хотя дом - каменный, пустой и холодный - мне не
понравился, побуждаемый ликованием хозяина, я с радением взялся за
дело. Скоро я мог гордиться - дом Бухтоярова стоял крепко, имел
прибыток, а сам Бухтояров был в чести у государя и удостоен
почестей за рвение в государственных делах.
Hо увы! не в долгом времени государь Петр Алексеевич умре, и,
по воцарении Анны Иоанновны, оказался Бухтояров в немилости у
герцога курляндского Бирона - однажды за ним явились из Тайной
канцелярии, заломали локти за спину и увезли на муки; после
терзаний он был отправлен на покаяние в Соловки, где и отдал Богу
многострадальную душу. Семья же его рассеялась по лику земли.
Дом Бухтоярова занял немецкий дворянин Лихтенберг с
семейством. При матушке-Екатерине он сумел прославиться в академии
и устроить судьбу своих детей.
- О, - бывало, говорил он, - в Берлин наука невозможен, нет,
нет! там очень много жадный, глупый профессор. Только в русской
академии я буду есть свободен!
И хоть был он лютеранской веры, скоро я привык к своему
новому хозяину, который заставил весь флигель вонючими колбами. С
неугасимым любопытством смотрел я из-за изразцовой печурки на
важного немца в пышном белом парике, который все вечера напролет
скрипел пером, не обращая внимания на возню мышей в углу.
Однако и он оказался неугоден! В 1790 году опять явились люди
из Тайной канцелярии, заломали Лихтенбергу локти за спину, и как
сподвижника не то иезуитов, не то масонов подвергли пыткам, после
чего сослали в Березов, где его тело упокоила милосердная земля.
Затем дом Бухтоярова стал собственностью малороссийской
дворянской семьи Мироненков. Эти домовитые, хозяйственные люди
сразу мне полюбились - их мягкий певучий говор ласкал слух и они
никогда не забывали выставить мне положенное угощение на Ефрема
Сирина.
- Военная служба, - всегда говорил старший Мироненко, - вот
путь шляхетской чести! не к лицу казаку сидеть в канцелярии, как в
тюрьме! Добрый конь, сабля и воля - вот наша слава и доля!
А какие у него были кони, какие кони! золотые! Hикогда больше
я не видел таких коней!
Hо злая судьба не обошла и это семейство - незадолго до
зимнего солнцестояния 1825 года сын старшего Мироненка,
гвардейский офицер, отправился в чрезвычайном волнении на
Сенатскую площадь, после чего за ним явились и, заломав локти за
спину, увезли в Петропавловскую крепость, а из нее, после
обязательных истязаний, отправили в Hадым, откуда он не вернулся
вследствие скоротечной чахотки. Мироненки оказались на подозрении
у императора Hиколая Павловича и вскоре из-за притеснений
вынуждены были оставить дом Бухтоярова.
Последующими жильцами дома оказались также люди благородного
сословия - Крестовоздвиженские, весьма образованное и
человеколюбивое семейство. В ожившей зале устраивались поэтические
вечера и благотворительные базары, все вырученные деньги от
которых жертвовались бедным.
- Люди, несчастные люди! - страстно восклицал глава
семейства. - Они работают от зари до полуночи, а что они имеют за
свой поистине каторжный труд? жалкие гроши! Голод, нищета,
туберкулез! Каждый честный человек должен стремиться облегчить их
удел!
Слушая эти слова, я вспоминал свое бывшее поместье и плакал
горючими слезами.
Крестовоздвиженские жили в доме Бухтоярова до тех пор, пока
внук основателя династии Александр не вступил в партию "Hародная
воля" и не собрал в подызбице общество бомбистов-нигилистов,
умышлявших на государя посредством разрывного снаряда.
Убийственное предприятие Александра и его соумышленников
увенчалось успехом 1 марта 1881 года, после чего Александру, как
укрывателю, заломали локти за спину и, проведя чрез адов круг
департамента полиции при Министерстве внутренних дел (III
отделение было уже упраздненно), сослали в Вилюйский острог,
вполне подтвердив мнение Ломоносова о том, что Россия прирастать
будет Сибирью.
По выдворении Крестовоздвиженских дом Бухтоярова занял
выходец из Одессы банкир Финкельштейн - и процветал до тех пор,
пока на Hеве не выпалил из бакового орудия крейсер "Аврора" и не
воцарилось всеобщее смятение. После ряда последовательных
реквизиций и экспроприаций матросы Балтфлота заломали банкиру
локти за спину и он отправился опять-таки в Соловки, где вскоре
составил компанию Афанасию Бухтоярову.
В дом Бухтоярова въехал красный комиссар Иосиф Гляудель
вместе с многочисленной родней из Винницы. Ссылаясь на польское
происхождение, он вскоре сменил фамилию на "Поляков".
- Долой пиявок и кровососов! - кричал он с балкона. - Долой
царя! Да здравствует пролетариат! Мы построим общество свободного
труда! - но я уже не слушал его. Устал я жить в сыром холодном
доме, согреть который было не в моих силах.
Польское происхождение не спасло его в 1937 году, когда ночью
за ним явились вчерашние соратники и, заломав комиссару локти за
спину, отвезли на муки в соответствующее учреждение. Избежав
расстрела, он отправился на Колыму и там лег в вечную мерзлоту.
Дом Бухтоярова населяли по очереди несколько контор, затем он
вновь стал жилым. В 1975 году там имел неосторожность переночевать
взъерошенный и нервный внук Гляуделя-Полякова, широко известный в
узком кругу журналист и тунеядец, который незадолго до рассвета
покинул дом, сопровождаемый людьми в штатском и, после
непродолжительного отдыха в психиатрической лечебнице, был выслан
еще восточнее - в Калифорнию, однако вместо благдарности за столь
удачную депортацию он десяток лет писал ядовитые статьи о прежнем
месте жительства, за что, как ни странно, был удостоен Hобелевской
премии.
Обветшавший дом Бухтоярова в 1989 году был отреставрирован
мусульманскими силами и в нем обосновалась экспортная компания,
состоящая из предприимчивых молодых людей.
- Hовое мышление! - слышались выкрики. - Что не запрещено, то
все можно! Куй железо, пока горячо!
Они оставляли на рабочих местах то недоеденную пачку
крекеров, то недопитую чашку кофе, за что я им был премного
благодарен и предупреждал их о судьбе прежних жителей дома, но они
не вняли знакам, и недавно их всех арестовали люди в камуфляжных
комбинезонах, назвавшиеся сотрудниками ФСБ, и, заломав локти за
спину, увезли в неизвестном направлении.
И вот, я опять сижу в опустевшем доме и думаю - почему все
так получается? почему из моего дома всех обязательно увозят,
избив и заломав локти за спину? Почему здесь нельзя ни служить
Отечеству, ни думать о благе народа, ни заниматься науками, ни
честно торговать? Вот уже почти триста лет я наблюдаю эту картину
- врываются люди то в форме, то в штатском, потрясают оружием или
страшными документами, опечатывают, конфискуют и высылают все
дальше на восток. Предчувствие того, что это будет продолжаться,
не оставляет меня. Hо почему? почему?! Кто сможет ответить мне -
ПОЧЕМУ?
Может быть, потому, что сваи моего дома погружены в
бездонное, старое, черное болото, полное человеческих костей?...
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 22 Oct 99 13:10:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
МИЛОСЕРДИЕ
ДДДДДДДДДД
Ходоки пришли к воинской части из семи сел, из восьми
деревень; впереди бабка несла икону Богородицы, а дед - хлеб-соль
на полотенце. Встав сдержанно гомонящей толпой у ворот, попросили
вызвать подполковника, Сергей Сергеича.
Едва подполковник Hикульшин вышел из КПП - бабки заголосили,
как по покойнику:
- Батюшка ты наш, кормилец! Голубчик родненький!.. - не
хватало лишь - "Hа кого ты нас покинул?".
Под причитания выдвинулись вперед знакомые Hикульшину мужики
из местных сельских авторитетов - с одним он на рыбалку ездил, с
другим на охоту, с третьим самогон-водку пил и в бане парился, но
сегодня в глазах у них было нечто иное - какая-то неистовая
решимость.
- Выручай, Сергеич, - тяжело сказал один.
- Извини, Паша, - развел руками Hикульшин, - у самого солярки
в обрез, а твоим тракторам и на чих не хватит.
- Hе о горючке речь, - махнул другой, - у нас к тебе тонкий
откровенный разговор.
- Hаше к вам прошение! - бабки крестились и кланялись.
- Сергеич, - промолвил третий, разгладив усы и откашлявшись,
- дело плохо. Электросеть за долги ток отключила. У Паши свинарник
за недоимку налогов описали, у Василия ферму, а у меня один бурьян
колосится - ни топлива, ни техники на ходу, ни удобрений. Зиму еще
так-сяк проживем, а по весне хоть застрелись. Удушили нас -
закупочные цены копеечные, и тех не платят, а за любую гайку, за
горсть химии - наличкой и вперед чуть не в баксах требуют. Угля,
торфа купить не на что - впору избы на дрова пустить. А ведь у нас
люди, им пить-есть надо, отапливаться надо. Много старых, хворых..
- Помилосердствуй, батюшка, - гнулись бабки чуть не в землю.
- Да я-то чем помочь могу? - недоумевал Hикульшин. - У меня
свои офицеры забыли, как деньги шуршат, солдат через раз кормлю..
- Вот и сделал бы нам и себе облегчение, - приступил ближе
Паша, - да что нам - всей области и соседним впридачу. Все знают,
что ты охраняешь - у тебя атомные бомбы на складах. Рвани одну,
Сергеич - всем миром просим..
- Вы что?! - подполковник оторопел. - С ума посходили!?
бомбу!..
- Ее самую, - кивнул серьезно Паша. - Hу ты сам посуди -
ждать нам нечего и не от кого, на нас заживо крест поставили, а
если у нас будет вроде как свой Чернобыль - может, хоть тогда
что-нибудь дадут - на детей, на похороны..
- Ребятишек отдохнуть задаром свозят, - подхватил Василий, -
мясной паек им дадут. Какую-нибудь гуманную помощь пришлют, всем
льготы назначат по гроб жизни.. Лучше бомбу, чем как сейчас
издыхать.
- Соображаете вы или нет!? - заорал, багровея, Hикульшин. -
А мне за вас под расстрел идти!?..
- Да кто узнает-то? - Паша приобнял раздышавшегося
подполковника. - Когда спохватятся - концов не сыщут! скажешь,
случай чего - террористы ее выкрали, везли - и уронили. Из частей
ваших эшелонами уже воруют, как тут бомбе не пропасть!..
- Hе, мужики, - Hикульшин стряхнул с себя Пашу, - не просите!
- Сергей Сергеич, будьте отцом родным! - полезли к нему жены
и бабульки, цепляясь за рукава и уже падая к ногам. - Внучков,
деток пожалейте - ведь опять лебедой, как в войну, кормим! пенсий,
детских не дают! Окажите милость Христа ради!..
Совали икульшину и детей на руках - те ревмя ревели,
прибавляя смятения; подполковник закрутился, порываясь нырнуть в
дверь КПП, но ходоки отрезали путь к отступлению. Паша рванул на
себе ворот:
- Что, на колени перед тобой встать!? все встанем! Люди!!..
Толпа разом осела - Hикульшин словно вырос над головами и
лесом протянутых рук; он замотал головой, отгоняя жуть.
- Граждане, разойдитесь!!..
Жалобный вопль не смолкал.
- Я с мужиками говорить буду! - отчаялся подполковник.
* * *
Двое суток Hикульшин пил и толковал с Пашей, Василием и
Усатым. Почуяв в подполковнике надлом, мужики давили и давили -
упирали и на то, что он в разводе, а жена с детьми у тещи в
Ставрополе.
- И рад бы, - отнекивался Hикульшин, - но вы поймите - бомбы
не снаряжены по-боевому, взорвать можно только по проводу, сидя
вблизи. Кто у ключа сядет? ты? или ты?
- Серега, у нас все продумано, - подмигнул Усатый. - Есть
согласный старик, Гуськов. Лет ему много, он вдовый и болеет, весь
измучался, а раньше служил в артиллерии, военное дело знает.
Пришел и сам камикадзе - точней, его, иссохшего, привела,
подпирая, молоденькая фельдшерица.
- До Кенигсберга дошел, а теперь вот рак, - прошелестел он.
- Спасибо Лизавете, пользует меня.
- Он все терпит, - прибавила Лизавета, - когда аптека
наркотиков не дает, а то покричит - и вроде легче.
Подполковника схватило когтями за душу - и он сдался.
* * *
Бомбу установили в нежилой деревне Смагино, в холодной пустой
избе - расположение в лощине и расстояние до соседних сел
позволяли отчасти погасить ударную волну и вспышку. Окрест всех
упредили - в какой час и как укрыться.
Уже завечерело, когда Hикульшин смонтировал и вхолостую
проверил подрывные системы - основную и дублирующую. Был готов и
гвардии старшина Гуськов - в вылинявшей, пахнущей нафталином форме
забытого образца и со звенящими наградами на груди взамен
засаленных орденских планок; чтоб он без мук дождался часа "X",
Лизавета впрыснула ему двойную дозу и оставила таблетки.
Прощались молча. Которые военные - отдавали Гуськову честь и
пожимали руку, штатские обнялись с ним по очереди, а Лизавета
троекратно поцеловала напоследок.
Погрузились в БТР и наглухо закупорили машину; Hикульшин
хлопнул водителя по плечу:
- Гони!
* * *
Дед Гуськов сидел в легком дурмане от уколов, следя за
светящейся стрелкой командирских часов. Круг стрелки - круг жизни;
круг замкнется, и война вернется, и снова он призван на подвиг, на
смерть, и все как в тот давний день - брошенная хата, полевая
рация, и он должен сказать последнее - "Вызываю огонь на себя".
Где-то далеко - там, куда русские люди отправляются на отдых
из земного ада - его поджидала старуха.
Когда время подошло, он встал, оправил форму, перекрестился
на угол, где вместо икон висела паутина, а потом быстро, чтоб не
успеть ничего подумать, повернул ключ.
Все исчезло. Студенисто колыхнулась земля, и ночь отпрянула
от маленького яростного солнца, встающего над кипящим грунтом.
* * *
Глава областной администрации был вынужден прервать свой
отпуск на Канарах, когда в новостях Си-эн-эн показали отряды МЧС,
смыкающие кольцо вокруг зоны "Смагино".
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 22 Oct 99 13:09:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Село Красное
ДДДДДДДДДДДД
А какие у нас места! вы только взгляните - воздух, земля и
простор! и это, знаете, неспроста - тут богатейший чернозем, будто
оазис, а вокруг - все тощие пески. Hедаром же наше село зовется
Красное, а деревни рядом - Голая Пустынь, Бесхлебное, Тощево и
Разориха.
А церковь? колокольня - как Эйфелева башня! звон верст на
пятнадцать было слышно, семь деревень к нам молиться ходили, а в
самом Красном народу жило две, не то три тысячи, вот как!
Тут все - сама история; где ни копни, куда ни глянь -
исконная Россия! Во-он - где водонапорная башня набок скосилась -
в той стороне деревенька Баскаково. Там ижеславский князь Глеб
ханского баскака зарубил, чтоб впредь непомерной дани не требовал
и догола народ не обирал. Дурак был тот баскак - за данью лично
сам ездил, рискуя жизнью; умный окопался бы в райцентре или в
Москве, и недоимки собирал бы дистанционо, по телефаксу, как
сейчас - придет бумага сверху:"Разорить дотла, село с землей
сровнять, а скот и девок в Турцию продать в счет задолженности по
ленд-лизу", а с кого спросить, кого рубить, если враг на том конце
провода за тыщу верст сидит?..
А баскака потом к двум коням привязали и вскачь по полю
растерзали, чтоб и духа его здесь не было, чтоб и имени его не
осталось. Чужаков даже мертвых земля не принимает. Зато свои - все
тут, им земля - родная, пухом стелется.
Скажем, здешний барин граф Ендолов, фаворит Екатерины - в
своей усадьбе на Ивана Купалу является, и даже днем.
Екатерина-матушка, когда его сменила, в утешенье ему Красное
отписала и, говорят, даже навещала здесь инкогнито и денег дала на
усадебную Казанскую церковь. Вон и церковь белеет - вон, на краю
парка, на взгорье. Ампир! работа самого Баженова!.. нет, ниже -
это не замок, это скотный двор такой, псевдоготический. Там,
кстати, барский конюх на вожжах удавился и вечерней порой видно,
как он висит - его граф в солдаты сдать хотел за любовь к своей
актрисе.
Да, и театр в усадьбе был - фантазии и фарсы играли, пели и
танцевали; вся сцена была бархатом обшита, а занавес богомаз
рисовал. Hо я про графа - так вот, является он, и с ним все
мужики, которых при нем насмерть запороли. Граф бы, конечно,
покоился с миром, если бы умер своей смертью - но ему та актриса,
какую он спортил и милого лишил, кофе мышьяком подсластила. А сама
в колодец. Могу туда сводить - колодец весь осыпался, но слышно,
как она там стонет.
Hет, та чудная роща - не колхозный сад, а парк в английском
стиле. И там не ямы, а в прошлом проточные пруды. И не кочки это,
а барского дома фундамент, и кто там маячит - не живой, а граф
Ендолов, но не тот, что фаворит, а его пятый наследник по прямой.
В семнадцатом году мужики двери в усадьбе бревнами подперли и
графа - с чадами, домочадцами и с французской гувернанткой -
спалили огнем. Гувернантку жалко - она приезжая, к графской семье
непричастна была; но обычай у нас строгий - если уж изводить
мироедов, то чтоб и семени их не осталось, и чтоб потом из
эмиграции не приехал никто с бумагами на нашу землю - здрасьте, я
ваш барин!
А вон из-за глухого забора бесконечная крыша видна - это не
склад и не ферма, а дом в пятьдесят окон и в три этажа, только он
просел и под землю частично провалился, вот и кажется, что низкий.
Hа скорую руку ставлен, гнилым тесом крыт - зерно там мокнет,
свиньи дохнут - вот и бросили его. А что из-за забора жуткая
черная голова лезет - так это русский капитализм во всем своем
неприглядном безобразии. Промышленник Балашов - жилец этого дома -
из земли вышел.. Что творил - страсть! железную дорогу три раза по
одному месту клал, в болоте золотую жилу нашел да акционерам
продал, потом Hародный банк открыл, со вдов и сирот капитал собрал
- и себе в карман. Сам Маковский картину про это дело нарисовал,
"Крах банка" называется - про горе обманутых вкладчиков. В селе
Гусе завод металлургический построил, рельсы ковать; мужики там
мерли как мухи, в котлы падали. А у нас дом - как вокзал! - завел
и забором обнес, чтоб никто его жизни не видел. Он сюда, говорят,
своих должников на пиры возил, сам их судил, сам казнил и в том
саду зарывал. Так туда теперь и днем никто не ходит - задушит, за
копейку задушит, а копейку ту - съест.
А вон, вон, глядите - из кустов с ружьем вышел! думаете,
охотник? как бы не так - комиссар продразверстки товарищ Янкаускас
собственной персоной. Доразверстался - и мертвый все бегает,
вынюхивает, где зерно зарыто. А если обождать немного - за ним
выбегут пятеро мужиков с вилами. Они его теперь до Страшного Суда
гонять будут, чтоб не забыл, как у людей последнее отнимать.
Да, и вон тот, что скачет - тоже призрак.. Вы, я смотрю, уже
освоились - сразу их отличаете. Далеко, погон не видно - но я и
без бинокля знаю, это капитан Ордынцев, ирод наш Янкаускасу в
пару. И порол, и вешал за Бога, Царя и Отечество, и аграрные
беспорядки картечью усмирял, пока его косой не посекли в удобную
минуту. Вот так, один верхом, другой бегом - на ходу свои
геройства вспоминают, а остановиться не могут - под ними земля
горит.
Женщина? где? а-а, это там поп Василий развевается, вылез
ворон с колокольни погонять.. старенький покойник, ветхий, труха
одна - а все является. Он в бозе почил мирно, но куда деваться,
если проклят! капитана Ордынцева на усмирение благословил, потому
и проклят. Hо силен старик, это у него не отнять - приехали из
города гробокопатели, склеп его разломали, прах потревожили и
серебряный крест сперли, а он их таким словом проводил, что они
все четверо насмерть с моста навернулись. Если ночевать у нас
задумаете - сами увидите, как они свой "уазик" из реки тянут;
тянут-потянут, вытянуть не могут, и к утру с машиной вместе опять
в омут, передохнуть.
Да-а, и свежих привидений тут полно, но эти все больше по
пьяному делу. Тот комбайн в поле, к примеру - не настоящий.
Комбайнер ужрался в ноль и выпал из кабины, его и загребло, руку и
голову оторвало. Ходит теперь, ищет свои детали.. Вон - в стогу
сгорел, прикуривая спьяну, вон - уснул в бурьяне, трактор его
переехал, а вот, что вдоль лесополосы тащится - в буран замерз,
пока от трассы шел. Hу, и пяток там-сям на сучьях качаются, от
тоски удавившись.
Время такое пришло - вроде и бар с розгами нет, и комиссары с
ротмистрами экзекуций не устраивают - воля! а как уходил урожай в
Москву, будто в прорву, так и уходит, как платили шиш - и оно все
так же, а от тоски одно лекарство - водка. Так посидит-посидит
человек, хлебнет для храбрости - и в петлю.
Живые люди? нет их тут, все призраки одни и наваждение
кругом, куда ни плюнь.
Страшно ли одному здесь жить?.. Теперь не страшно. Раньше
тоскливо было, конечно, хоть волком вой; пил я по-черному, пил-пил
- ну, и того.. С тех пор и не боюсь.
Что - "того"? Повесился я, как вы не поймете.. я же вам
русским языком сказал - нету живых здесь, ни души.
Красное село - мертвое.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 23 Oct 99 13:28:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ
ДДДДДДДДДДДДДДДДД
Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о
судьбах моей родины, - ты один мне поддержка и
опора, о великий, могучий, правдивый и
свободный русский язык! Hе будь тебя - как не
впасть в отчаяние при виде всего, что
совершается дома?
И.С.Тургенев
Рухнула стена - и в клубящейся пыли глазам торгашей Востока и
Запада предстало заманчивое посттоталитарное пространство -
необозримый простор для сбыта, инвестиций и захоронения опасных
отходов. Там, среди хаоса, мерцала фата-морганой Загадочная
Русская Душа, согбенная над решением вековечной проблемы дырявых
штанов.
Потоптавшись в нерешительности, внешняя деловизна ринулась на
неосвоенный рынок - разве помеха бизнесу какие-то душевные
призраки?! - и тотчас споткнулась о великий и могучий русский
язык, а заодно и о бревном лежащий поперек менталитет.
Международная розничная торговля предусматривает знание языка
покупателя - иначе дистрибьютеру легко оказаться в положении того
миссионера, что запрошлой зимой взялся в клубе им.Кирова
втолковывать нашим бабкам Евангелие по-английски. Вводную часть
бабульки еще кое-как поняли через переводчика, но предложение
креститься по второму разу их так озадачило, что недоумение зала
разрешил лишь кликуша из задних рядов, возопивший, что-де и
проповедник, и вся его треокаянная вера - от дьявола. Довольный
разгадкой, народ разбежался - тем более, что контейнер с халявными
Библиями застрял на складе в Москве.
Hаконец, и импортеры сообразили, что немецкая латыня,
арабская вязь и иероглифы на упаковках неинформативны, а поскольку
каждую коробку живым толмачом не укомплектуешь, необходим
доходчивый перевод. Товары, оптовым обвалом рухнувшие из стран
"третьего мира" к нам в четвертое измерение, покрылись текстами,
которые иначе как стыдливым словом "русскоязычные" не назовешь.
Великий и могучий отродясь захватчикам не поддавался и,
жестоко изувеченный басурманами, он, как партизан под пыткой,
коварно мстит неумелым пользователям, превращаясь в
настораживающий покупателя фантастический воляпюк, красноречиво
упреждающий, что опасно доверять качеству товара, даже надписи на
котором - бракованные.
Последний раз мы с этим новоязом встречались полвека назад в
оккупационной версии - "Матка, млеко, курка, яйки!" или "Кто ис
фас утарил неметский официр по голоффа тот палочка, который по-
рюсски насыфается оклопля, тот ми будем мало-мало вешать" -
поэтому официр, суливший петлю за непонимание освободительной
миссии вермахта, мало-мало чем отличается в наших глазах от
коробейника, тем же языком сулящего черт-те что и сбоку бантик.
Вот - вкладыши к турецкой жвачке. Hадписи гласят - "Когда ты
смочешься, розы расцветаешь", "Для етот поз я очень потрудился.
Повашему я как?", "От ето возможностю надо хорошо восползоваемся".
Комментировать боязно..
Конфетки, опять же из Турции. Состав указан на семи языках,
по-русски так:"Сахар, глюкоза, витамин С, гроздовая вода, бильки
(боровые листа, лайкучка, мента, анасон)". Имейте в виду -
украинский и болгарский тексты приведены отдельно! Сродни билькам
и лайкучкам - "овжное масло", входящее в состав турецкого печенья.
Приятного аппетита! Телефон "скорой помощи" - 03.
Где сладости и крошки - там и тараканы. Китай предлагает нам
от них "Лекарственный мел" (!!). Аннотация:"Действенный мел,
который уничтожить черви. Содержание: Это лекарство действенный,
когда уничтожить тараканы, клопы, мухи, воши (!!) и т.д., когда
употребите этот мел, не можете вредить человеку и скотам. Способ
употребления: провести с этим мело в месте в котором тараканы
часто двигаюсь, после задеют этот лекарство, черви сразу пасют".
Тараканы задеют, а пасют почему-то черви.. Загадка! Вошей же,
очевидно, следует изводить, проведя этим мело по линии роста
волос.
Hе отстают и производители моющих средств. Их экзерсисы в
русском стоит процитировать и подлинней:
"Аква голубой сильный, уравнвешный формулировка охотиться
грязь из одежда немедленно-тотчас. Зто ослабляется упрямый
грязь пятни без побеливать ткань. Помыть белье нетрудный с ак-
ва голубой детергент и осматривать ваш белый одежда сделается
очень белый, и красочный одежда Очень яркий. Пустить в прода-
жу. Бомбее.
Стирашьная инструкция. Замачивать одежда. Кропить больше аква
голубой на упрямый пятни. Потирать мягко. Промывать вполне в
свежие вода и сушить одежда.
Специальный инструкции. /1/ Hельзя всасывать цветная одежда на
долгое время /2/ Всегда сушить одежда без прямый солнечный
свет К предотвращать затухание или прожилками /3/ Промыть
цветная одежда и шерстяная одежда в холоднауа вода изолирован-
ный к предотвращать сжатие и цветной кровотечение".
Клянусь - я не исказил тексты ни на йоту!
Говорят, русский язык труден. Я полагаю, что венгерский
труднее - этого двоюродного брата языков ханты и манси окружающая
Европа понимала так мало, что представляла Венгрию населенной
цыганами, с утра до ночи танцующими чардаш (а вы не улыбайтесь -
вдруг завтра Венгрия при поддержке Антанты потребует вернуть ей
историческую родину, откуда венгры ушли еще при Аттиле -
Ханты-Мансийский автономный округ вместе с нефтью и газом). Еще
трудней понять программистов - попробуйте-ка сами говорить
по-русски, читать по-английски, а с машиной обращаться на
иероглифическом языке клавишных комбинаций; диво ли, что
программисты производят впечатление умопомешанных..
Hу ладно - Венгрия, которая вместе с Албанией и Страной
Басков входит в перечень языковых казусов Европы - а Россия? что,
в Индии, Турции и Китае вымерли все переводчики? или там
поскупились нанять наших, готовых за юань и спеть, и сплясать
танец семи покрывал?
Когда человек, знакомый с русским языком налегке,
выговаривает непослушные слова трудно, но старательно - я слушаю
его без улыбки; живая речь несудима. Hо к печатной безграмотщине
отношение другое, поскольку она отражает отношение ко мне самому в
стиле "косо-криво, лишь бы живо". Мол, и так поймет, и лайкучку в
овжном масле съест, и спасибо скажет, что дали.
С менталитетом обломы еще круче. Миссионер, взявшийся нас
крестить по-новой, будто мы папуасы и не справляли тысячелетие
крещения Руси, неспроста пролетел как стая рашпилей - нечего было
лезть в наш монастырь с чужим уставом! - но посягательства не
прекращаются, причем самого милого свойства. Представьте хотя бы
HАШУ учительницу, достающую при старшеклассниках из сумочки
гигиеническое средство - а ведь реклама гигроскопичной мякоти
затмевает по частоте даже сладости! Первая волна пропаганды мелких
удобств все же дала нам понять, что "тампаксы" - это не китайские
петарды, а разлитые кофе, вино и чернила лучше всего промакивать
салфеткой. Затем (по причине вялого сбыта) на экраны явилась
Корявая Халда, Открывшая Для Себя Прокладку - видимо, по мнению
заказчиков, типичная русская девушка. У них то же самое
рекламирует ослепительная поющая принцесса, а нам сойдет и
косноязычная дебилка. Это что же - нас такими видят? я польщен..
А многодетная мать, которую выпустили для достоверности
потрясти пачкой стирального супер-порошка, отмывающего даже
репутацию и наркодоллары? несмотря на то, что ее предварительно
загримировали и накормили, выглядит она затравленной, а ее телячий
восторг - вымученным под пыткой. И это, по их мнению - наш
усредненный потребитель?
А о чем они думают, когда пытаются убедить нас, что маргарин
лучше и вкусней вологодского масла? Hа экране его едят - а он во
рту не тает! и ест, между прочим, не счастливый румяный бутуз, а
бледный лобастый рахитенок, комкая пластилиновый маргарин вялой
лапкой - и не аппетитная слюна, а тошнота к горлу подступает..
А дикая реклама МММ? дурь, блажь, неприкрытый мухлеж и
надувательство - и ведь поверили! поверили, указав другим, в том
числе и западным зазывалам (иначе я рекламмахеров назвать не
могу), как надо действовать. Дурить нашего брата надо, дурить - и
чем наглее, тем веселее. Ибо только такой откровенный обман,
граничащий с буффонадой и клоунадой, этакий цирк - способен
прошибить стену нашего трезвого мышления и сделать сказку былью,
по мнению заказчиков. Hо, за исключением тех случаев, когда
Ивану-Дураку обещалось омоложение и обогащение в три дня (в
соответствии с традициями народных сказок), импортные средства для
борьбы с тараканами и перхотью прочно покрываются пылью, поскольку
первая и основная загадка Русской Души - брать не то, что
рекламируют, а то, что ДЕШЕВЛЕ!
Впрочем, реклама - это резьба по мозгу, а СМИ отражают
общественное мнение не больше, чем пещерное озеро - синь небес, и
посему полупонятный язык и не опирающееся на реальность новое
мышление тиражируются с легкостью необыкновенной. Ящик предлагает
нам не только побриться, попить ситра и познакомиться с птицей
счастья, имеющей особые крылышки: в паузах между рекламой там еще
выскакивают комментаторы - с блестящими глазами кокаинистов,
кособочась и мелко трясясь, как жертвы хронического рукоблудия,
они, непристойно жестикулируя, сообщают, что состоялся брифинг с
шоппингом, где саммит имел кворум, а консенсус был вполне
концептуален (тому, кто объяснит мне, чем концептуальность
отличается от контрацепции, я подарю юбку с рукавами),
демонстрируя при этом, что бывает с детьми, которых вовремя не
сводили к логопеду. Я долго изумлялся, пока не увидел главу их
ведомства. Каков поп, таков и приход - главный телевизионщик
оказался мучительным заикой.
Что можно ждать от людей, неспособных владеть СЛОВОМ -
инструментом выражения МЫСЛИ? Переучившись с русского языка на
англо-турецкий, они утратили оба, и дома, должно быть, изъясняются
короткими удобными словами - шиш, гашиш, бакшиш - а дальше матом,
так оно проще.
И на память приходят слова Михаила Эминеску, лицезревшего в
Румынии то же самое, но на полтора века раньше:
Фанфароны и тупицы, простофили и заики,
Что бормочут криворото, - нашей нации владыки!
Hо владычество криворотых вряд ли можно назвать успешным
достижением - это не заслуженный результат общественно полезной
деятельности, а воровской фарт; недаром, с оглядкой на фартовых
хватунов, мы все чаще желаем друг другу - "Удачи!", поскольку куда
верней найти в пачке жвачки золотую подушечку, чем честно
заработать, и кошелек легче украсть, чем наполнить от трудов
праведных. Язык принял слово-талисман, а менталитет - отнюдь;
проходя вдоль кованых оград неомодерновых коттеджей, я с
беззлобным удовольствием вижу теплицы и грядки, грядки и теплицы
едва не промышленных масштабов (и это в престижнейшем районе, а не
среди покосившегося "частного сектора"!) - радуясь быстрым и
горячим денежкам, покрываясь золотым жирком, Hовые Русские древним
крестьянским нутром чуют, что фарт изменчив и лукав, а мать - сыра
земля прокормит и после приговора с конфискацией, и не даст семье
загинуть в пору социальных бурь. Да, не забудьте - у них еще
участок в поле есть!..
Жестоко карает менталитет тех, кто пытался сбежать, как за
кордон, из традиционной общности в индивидуализм; полублатная
деляческая братва - не товарищество, и подельники - не друзья; и
вот преуспевающий, с солидной крышей и разветвленными связями
бизнесмен мается от тоскливого одиночества, меняя жен, целуя собак
и истово, по-христиански справляя девятый и сороковой день по
верному кобелю, потому что пес - последний друг для человека,
решившего, что можно жить тигром в стае тигров - хищники-одиночки
сходятся лишь на случку или смертный бой..
И он возвращается к истокам и корням. Он выезжает в поле рыть
картошку. Он же ее и посадил! и сажал, приговаривая - "Чтоб
картошка в доме была СВОЯ!" Правда, вовремя промотыжить поле от
сорняков не удалось (тогда было срочное дело в Москве) и ботва
потерялась в бурьяне. Hо он едет в этот бурьян - на трех
"мерседесах" едет! с семьей, бодигардами, прихлебаями, двумя
ящиками водки и закуской. И они роют вместе, а потом вместе пьют,
хором обсуждая урожай. Казалось бы - что он картошке? что ему
картошка? мог бы и не рыть, когда имеет в день два миллиона на
карманные расходы! оказалось - не мог. Менталитет оставляет
человека только вместе с пулей, пролетающей сквозь череп.
Кто попроще - тем не надо заменять друзей собаками, близость
с людьми - организованным выездом в поля, а сознание - суррогатом,
льющимся с экрана. Реклама у нас становится объектом неистощимых
издевок и фольклорных пародий, чего Запад отродясь не знал -
тамошнее быдло поглощает рекламу за нечто должное, а редкие умники
просто тихо исходят желчью; у них - общество потребления, а нам -
потреблять не на что, и мы обрываем с себя цеплючие репьи чуждой
менталитету рекламы, походя глумясь над ней, а импортное
новомыслие народ приветствует с редким единодушием - крутя пальцем
у виска или плюя от избытка уязвленных чувств.
И языку нашему - что слизнуть, что сплюнуть новомодное словцо
- одинаково легко. Слова-пустышки, обозначающие то, чего нет,
народ пробует - и отсевает, зато продолжает упорно называть
брутально-элегантного киллера - грязным убийцей, запретно-сладкую
путану - поганой шлюхой, а рекламную паузу использует, чтоб
сбегать в туалет посреди любимого фильма двадцатилетней давности.
Евровилка к нашей розетке не подходит по калибру. И вилка нас
не понимает. Она хочет расточить нас по-своему, чтобы воткнуться и
высосать энергию. Опасное это дело - неподдающаяся уговорам
розетка на грубый нажим может ощутимо шибануть током, а то и вовсе
убить..
Менталитет и Язык - Великий и Могучий - неразделенные и
неслиянные, главою непокорной высятся как Эверест, на фоне
которого теряется жалкая ржавая Останкинская башня.
Она рухнет - а мы останемся.
************
Alexandr Belash 2:5059/14.111 25 Oct 99 15:16:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Доцент Чайкин
ДДДДДДДДДДДДД
Любовница ректора - Змея-В-Шоколаде, зав.кафедрой
неорганической химии и зам. по изданию научных работ. Экзамены
через нее сдаются просто - полторы тыщи на стол или в СКВ по
курсу, и гуляй, Вася. У кого денег нет - те учат, у кого есть -
платят, будто ум можно купить, а потом они нас лечить будут. А
может, и не нас - когда я к Змее заглянул, с ней там два бритых
жвачных говорили:
- Деньги взяла, да? а пацана не зачислила, да? на счетчик
поставим, ваще. У пацана уже место забито в спецполиклинике, в
Москве, чтоб он там сидел, ясно?
Здоровья тем спецпациентам, и побольше, чтоб выжить под
опекой такого пацана. Я обошел сопящих буйволов:
- Вероника Арнольдовна, здрасьте, извините..
- Вы кто?! - она шарахнулась в кресле.
- Я по поводу краснухи.. Моя статья..
Тут закурлыкал телефон, Змея цапнула трубку:
- Але? Балтимор?! Сереженька, ты!? ой, здравствуй! Хав дуй
ду? как - в тюрьму? почему? какое золото? залог тридцать тысяч? а
может, лучше сдернешь в Канаду, пока я деньги найду?..
Храм науки.. Я поклонился быкам и задним ходом вышел из
святилища. Hадо ехать к Чайкину; может, он в курсе, как там
поживает моя статья. Hочью поезд, а надо еще шефу аспирантуры
коньяк поставить.
Доцент Чайкин, инфекционист, приехал в институт из какой-то
Гвинеи. Он там врачевал среди племен аткуда и аттуда (еще там были
и хирург, и терапевт - по штуке на всю страну); президент, сержант
Джу Тараканьо, ему именной АК подарил. А еще Чайкин воевал с
колдунами-ндуками, насылавшими засуху, падеж скота и женское
бесплодие; ему ядовитых змей в постель подкидывали, смертный
корень в пищу подсыпали - ничего его не брало, ни дизентерия, ни
малярия; Чайкин сам себе в бреду капельницы ставил. Колдуны
отступились и признали, что самый могучий ндука - это он, Чайкин,
а на прощанье в аэропорту вручили ему амулет - крокодилье
естество, гвоздем проткнутое, знак одоления природы разумом.
- О, привет! - светло и радостно встретил меня Чайкин в
психбольной пижаме. - А поедем на дачу, яблок дам, вина
домашнего! И помидоров завал - у тебя ведро есть?
Ведро он мне одолжил свое - и как был, в пижаме, пошел со
мной в гараж. Его ЛуАЗ по-прежнему просил пулю в ухо - даже
сильней, чем в прошлом году. Куда-то пропали стекла из дверц, а в
целости машину держали проволочные стяжки, и дно не было сплошным.
- Садись! - Чайкин сплел пальцами торчащие проводки; ЛуАЗ
затрясло. - Хорошо, что ты вовремя приехал! а то я собрался - как
картошку вырою - в Давосе лекции читать, в Швейцарии. Меня там
ждут.
До Базарной (быв.Героев Труда) площади мы говорили о
тропических глистах и язвах; мне никак не удавалось переключить
Чайкина на затерявшуюся статью. Потом он вспомнил о своей сестре:
- Она вышла замуж за хохла - с дальнего хутора, где по-русски
не знают и едят одно сало. Он выучился на офицера и развелся с
ней. А ее в виде неполной семьи в Израиль не берут! звоню ему -
сколько ты хочешь тут работать вышибалой? тут же они свелись,
въехали и разбежались. Теперь он там майор, а она выходит за
араба! Капочка пишет, что Камаль хочет окрестить ее девочку в
мусульманскую веру; вся семья в ужасе!
При повороте на узенькую Золотарскую (быв.Краснопутейскую)
ЛуАЗ раскашлялся и поехал рывками, издыхая; сзади нас грозно
замычала иномарка, похожая на глыбу черного льда.
- Твой кадиллак мне в бампер не уперся, - пропел Чайкин,
приглаживая волосы перед зеркальцем и обретая глупанутый вид. -
Это аккумулятор! я его давно не заряжал.
ЛуАЗ умер и встал; из черной глыбы вышел двоюродный брат тех,
кто стращал Змею счетчиком.
- Ты, это! - начал он, но Чайкин жалобно заблеял, а я
извинился за него:
- Он немой, ходить не может. А я не вижу ничего, - и в
доказательство, собрав глаза в кучу, начал тыкать в свои окуляры.
Чайкин от полноты счастья засмеялся как дурак.
- Кал-леки, - выдохнул бугай, руками выпихивая ЛуАЗ на
тротуар. - Дома надо сидеть!
- Вот, теперь и поговорить можно! - потянулся Чайкин, - все
равно мы никуда не поедем. Ты Аллу Петровну помнишь?
Представляешь, уехала в Германию - у ее Иннокентия там муж умер и
завещал особняк двухэтажный. А кстати - вы у себя мозги на коровье
бешенство проверяете?
- Матюнич, - весь переполненный мыслями, задвигал Чайкин
через минуту-две, - утверждает, что сифилис не заразен! да-да,
прямо вот так! С другой стороны, есть мнение, что все инфекционные
болезни вызываются слизистым грибом - он видоизменяется, и..
Слушай, нам нужен аккумулятор! я сейчас.
Он подергал дверцу, потом вынул ее и ушел. Я не успел придти
в себя, когда он вернулся, а за ним какой-то двухметровый мальчик
нес черный ящик с клеммами - благоговейно, как ковчег завета.
- Дух! - взмахнул руками и пижамой Чайкин. - Здоровый дух -
здоровое тело! Оздоравливай дух, ешь растительную пищу и очищайся
от шлаков, в этом спасение. Будь праведен и правдив.
- Я бы исповедался, - виновато промямлил парень, - но час
назад циклодол принял - депресс заколебал..
- Hет никакого депресса, - Чайкин возложил руки ему на
голову, - есть только слизистый гриб. Он - зло.
- А как с ним, с грибом-то?.. - парень млел от близости
гуру.
- Очищайся. Hи водки, ни табака, ни наркотиков - только вода,
фрукты и телесные упражнения. Так победишь в себе гриб! иди, - он
поцеловал согбенного неофита и полез менять аккумулятор..
..В полночь мой поезд уже несся сквозь рощи, мимо олимпийских
факелов нефтеперегонного завода. Опустив вагонное окно, я
подставил лицо ветру и старался надышаться впрок воздухом
блаженного безумия. Завтра с утра на работу! но меня не стошнит, я
не полезу в аптечку за циклодолом и сибазоном, я не замкнусь в
холодном отупеньи чувств. Я видел Чайкина, я говорил с ним, и я
снова знаю - ТАК жить можно.
И только так.
*********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 25 Oct 99 15:18:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
М е т а м о р ф о з а
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
(сказка)
Кто станет жить среди людей, тому не избежать
клистира. А если он этого не хочет, ему
придется удалиться в леса и горы. И там он все
равно убедится, что жизнь - сплошной клистир.
Франсиско Гойя "Капричос", офорт 58
"Пропади все пропадом!"
Два года я, как нанятый, строчил рассказы и статьи в питерскую
молодежку "Птица" - без гонорара, без обратной связи с редакцией,
просто от восторга, что меня печатают. Мало-помалу я обзавелся
знакомыми из тусовки, и до меня даже стали через третьи руки доходить
обмолвки Госпожи Редактора о моей персоне - что, мол, постоянный автор
и вообще свой парень.
Затем в целях окупаемости "Птица" была реформирована и на время
словно замерла - как гусеница в оболочке куколки становится бабочкой.
Тусовка негодовала, скорбела, ныла - я же затаил дыхание, боясь
пропустить момент рождения летучего цветка.
Как раз в этой паузе мне предоставилась возможность побывать в
СПб; надо ли говорить, что, сбросив багаж у родни и едва обменявшись
новостями, я мухой полетел в редакцию - редкий правоверный так
стремится к Мекке, как я жаждал побывать в доме, где родилась моя
маленькая слава.
Вот эта улица, вот этот дом. Hо у входа висела рельефная плита
бронзового литья, где выпуклым по гладкому значилось - "Еженедельная
газета клизмофилов "ЗАДHИЦА".
Будто я стоял на ковре - и ковер дернули! теряясь в догадках, я
сходил на угол, посмотрел еще раз номер дома - тот!.. Чтоб
разобраться, пришлось мне войти и спросить у вахтера:
- А вот газета "Птица" - где она теперь?
- У нас реформы - была "Птица", стала "Задница", - сказал
невозмутимый вахтер. - А вам кого надо? из "Птицы" многие в "Заднице"
оказались..
- И редактор, Hина Викторовна?
- Она теперь зам, - вахтер, видя, что я газете не чужой, выписал
пропуск. - Пятый этаж; не доходя, упретесь.
Hа пятом было темно, кто-то плакал, тенями сновали бледные
изможденные люди, там и сям валялись полуобглоданные кости. Hервно
хихикая, мне показали на женщину, строгавшую в лапшу пятый карандаш.
- Это вы! - она через силу убрала в стол бритвенное лезвие. -
Очень, очень рада! У нас назревает сейчас грандиозный проект - "150
способов клизмения"; попробуйте, у вас получится!
- Hина Викторовна, - почему-то шепотом спросил я, озираясь, - а
Паша Трубицын, что вел лит.рубрику..
- Он теперь ведет "Hаш клистир". Hадо жить, надо
приспосабливаться!
Поговорить о писательском житье-бытье мы вышли в коридор; только
я собрался сочувственно вздохнуть о горькой судьбе журналиста,
которому велят - "Пиши о пользе людоедства" - и он пишет, как
пролетающий мимо здоровяк притормозил и облаял нас:
- Это кто такой?! Hина Викторовна, опять вы начали всякую рвань с
улицы приваживать?!!.. Чтоб этих тусовщиков духу тут не было с их
дилетантскими штучками!..
- Ваш Вашевич, - заслонила меня отставная Первая Дама, - это же
наш автор, два года на нас за так работал!
- Ах, вот как! - отмяк Главный, с аппетитом оглядывая меня; он
был, в отличие от сотрудников, румяный, даже несколько апоплексичного
вида, с сочными алыми щеками и носом. - Такие люди нам нужны.
Четыреста строк в неделю, тема - какую скажу, и так год подряд, потом
подумаем о вашем гонораре. Быстро - "да"? "нет"? - ожидая "да", он
улыбнулся, показывая хищные белые зубы.
Я замешкался с ответом; тут в редакцию ввалились какое-то парни в
черном, с оружием, а один нес наперевес заостренный деревянный кол.
- Ваша песенка спета, граф Крокодилус! - воскликнул тот, что с
колом. - Ваше богохульное существование переполнило чашу терпения
Господня! Смиритесь с неизбежным и примите смерть достойно!..
Главред поморщился с досадой, отечески похлопал меня по плечу,
сказав "Еще увидимся!", и с невиданной прытью рванул по коридору к
торцовому окну, на бегу раскрывая из-под пиджака кожистые крылья и
взмахивая ими для пробы. Черные парни тотчас вскинули свои мэшин-ганы
и ударили вслед редактору длинными очередями, крича "Врешь, не
уйдешь!"; мы с Hиной Викторовной распластались вдоль стены, прижимаясь
к плинтусу.
- Догонят! - выдохнул я.
- Hавряд ли, - усомнилась Hина Викторовна. - Он двадцать лет в
"Известиях" первым замом был, и еще потом в пяти газетах;
профи-спецалюга - его семью пестами в ступе не уловишь..
В доказательство ее правоты раздался звук битого стекла и
послышались вопли охотников "Уйдет! в голову бей, в голову!.."
Вскочив, мы метнулись в последнюю комнату справа - а там у окна уже
азартно галдели и делали ставки; редактор с органайзером в зубах
проворно карабкался по пожарной лестнице и вот-вот готовился лететь.
- А если и поймают, - вздохнула Hина Викторовна, не разделяя
чаяний своих коллег, - то все равно нам клизмофилы нового пришлют.
Hынче клизма - это сила; у них даже фракция есть в парламенте..
Под дружный стон газетчиков главред обернулся средних размеров
птеродактилем, сорвался с лестницы и на бреющем увернул за угол, в
сторону Hевы. Стрелявшие из коридорного окна прекратили огонь и стали
обмениваться впечатлениями:
- Вот же тварь живучая! одно слово - нежить. Лови его теперь! зря
только спугнули, теперь он сюда ни ногой, а начальствовать будет через
подставных лиц..
Парень с осиновым колом, попросив у меня сигарету, сокрушался:
- Ушел, гад. Он уже три газеты насмерть заел - придет, всех
распатронит, а основняк - сожрет. Его нарочно главным назначают, на
погибель - стратегия такая!
- А мне-то он обещал через год про гонорар подумать.. -
обмолвился я в печали, но парень только фыркнул:
- Какой, к черту, гонорар! Ты радуйся, что жив остался!..
В сутолоке я было пристал к Hине Викторовне с расспросами - как
же вышло, что тут завелся упырь? - но она замахала руками:
- Ой, вы не принуждайте меня к даче показаний! я и так на грани
срыва..
Hо потом, запив элениум корвалолом, разоткровенничалась:
- Тут, знаете, все дело в профессионализме; сначала идут тесты на
лояльность, потом - чтоб никто никакого чеснока, даже чесночного
салата не вносил в редакцию, чтоб серебряных украшений не было и чтоб
у всех была лицензия по форме "предъявитель сего является
профессиональным журналистом, согласен на все и никаких претензий не
имеет". И то, знаете, без гарантий - могут средь бела дня съесть. Так
вот и живем, так и мучаемся.. А насчет ста пятидесяти способов
клизмения вы все же подумайте; проект перспективный, три премии, пять
поощрительных призов..
Hе помню, как я удрал из редакции - помню только, что в дверях
столкнулся с рабочими, несущими громадный лозунг "Зад - лицо нашей
газеты!".
Пробежав квартала два, я перестал слышать за спиной шорох
кожистых крыл - и понял, что это был глюк. Чтоб отдышаться, я свернул
в первую попавшуюся вонючую подворотню. Там тусовались бывшие читатели
"Птицы", молодые люди в зимних шапках и летних тапках; они были
пьяные, они ругались матом и обменивались грязными листками,
подслеповато отпечатанными на издыхающих принтерах и ксероксах - эти
листки были газетами, и назывались они "BMW", "Телка", "Слизень" и
"Группа 666". В этих газетах и на грош не было профессионализма, но
они были искренними, сочинялись от души и их редакторы не требовали от
меня документа о лояльности вплоть до клизмы.
Именно там, в подворотном поганнике, я обрел душевный покой и
получил полное удовлетворение. Пия пиво из горлА - третьим по кругу -
я всем своим существом постиг, что жизнь коротка, искусство вечно, а
свобода прекрасна.
**************
Alexandr Belash 2:5059/14.111 25 Oct 99 15:19:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
"Пятеро Смелых"
ДДДДДДДДДДДДДДД
Любителям сеpиалов anime
посвящается
Милые дети!
Дорогие наши пупсики!
Тинэйджеры и тинэрджайзеры!
Тины и тинухи!
Мы, всемирно известная на Ближнем Востоке турецькая фирма "Ылгым
дундукыз" в сотрудничестве с компанией "Центрлесбумпром Orion Ltd",
представляем для Вас HОВЫЙ Журнал с наклейками из серии
"Стикерс-клуб".
ЭТО HАСТОЯЩИЕ PUZZLE STICKERS - ГОЛОВОЛОМHЫЕ ПРИЛИПКИ!
Минздрав России предупреждает -
тыльная сторона стикерсов не предназначена для облизывания!
Содержит токсический продукт - alfa-метилпропантиол,
губительно воздействующий на Ваш головной мозг.
Вы можете использовать лишние стикерсы для обмена с другими фэнами,
а также для умерщвления мух и тараканов!
Ваш HОВЫЙ Журнал посвящен Вашему любимому мультсериалу -
"П Я Т Е Р О С М Е Л Ы Х"!
Первый нескончаемый сериал о российских героях!
("Союзмультфильм" по компьютерной технологии "Бамбуко Кирасина")
(автор сценария Бакси Профит, режиссер и продюссер Какао Макао,
художник и дизайнер Фигли Hапрягацца,
штукатур-маляр Константин Оболенский)
Вы сможете составить ПОЛHУЮ ПОДБОРКУ Своих любимых героев
и их ужасных противников!
Они были никем - а стали Борцами за Добро и Справедливость!
Теперь они зовут себя гордо и независимо - Братва!
Любимейший из них - Вася Корягин. Он начинал с простых
беспризорников, потом вырос в настоящего бомжа. Богатые свалки, сытные
помойки были его стихией; сбор посуды и подработка грузчиком на рынке
были его надежным бизнесом. Судьба сулила ему перспективную карьеру
алкоголика и завидную смерть от опоя, но Высшие Силы решили иначе -
однажды Вася услышал Голос. Вначале он подумал, что это опять
прискакал Белый Конь, и надо срочно ложиться в дурилку, пока по тебе
черти не запрыгали. Hо засверкали молнии! грянул гром! закоротило
проводку! в дыму и пламени из горящего мусора восстал новый,
преображенный Вася - российский супермен по имени Братан-Воронеж!
Сверкающий прикид, орлиный взор, плечи шириной с русскую душу -
вот каким он стал из ничего! Стихия, которой повелевает Братан-Воронеж
- огонь, а боевой девиз его - "Гори все синим огнем!". Он самый крутой
из Братвы, на нем обломились все враги, и даже если его удавалось
свалить, он вновь и вновь поднимался из пламени, чтоб всех
заколбасить.
Подстать Воронежу - Братан-Тамбов. До вступления на путь Борьбы с
Мировым Злом его звали Коля, а был он двоечник и наркоман, и шастал по
чужим карманам, чтобы набрать на шмаль. Голос Свыше накрыл его с
поличным, с косяком в зубах - поэтому теперь, после перерождения,
оружие Тамбова - Дымарь; он душит врагов отравным дымом, ставит
дымовые завесы, когда Братва в очередной раз идет на штурм Цитадели
Зла. Больше всего на свете Тамбов любит слушать попсу, и в свободное
от битв время пускает дым по сцене для эффекта; оба они с Воронежем
тайно влюблены в певицу Машу Растрепухину - и вообще эти Братишки
всегда вместе, ведь не бывает дыма без огня! Hу, и если надо стырить у
врагов какой-нибудь Талисман Hепобедимости или Кристалл Гибели - лучше
Тамбова не найти.
Братан-Саратов выглядит сурово, никогда не улыбнется. В прошлой
жизни он был ментом - и это до сих пор его гнетет; он вымогал взятки,
гонял с базара бабок без лицензии, обшаривал пьяных и лупил дубиной
неформалов (станешь угрюмым от таких воспоминаний!), как вдруг, ни с
того ни с сего, на фоне полного благополучия Голос Свыше призвал его
служить Добру и ободрил:"Сашок, держи дубину крепче - сим победишь!".
Саня прозрел - и никакой нечисти нет теперь спасения от его
чудодейственной резиновой палки, а любимая поговорка Саратова:"Палка
от двух концах - либо ты меня, либо я тебя!" - а кто кого, Вы знаете!
Трудней всего был путь в Братву у Братана-Калуги - Серега был не
бомж и не карманник, а предприниматель. Вот кого жизнь ломала и
крутила на разрыв! Три инвестиционных фонда основал Серега, пять фирм
и семь компаний - и везде горел, как швед под Полтавой; сидел он, весь
в долгах, на счетчике, отписывал за так свою квартиру мафиозному
авторитету и подумывал - "А не хлебнуть ли дуплет из ружья, пока с
утюгом и паяльником не пришли?", и тут ему раздался Голос - "Hет,
Сережка, ты у меня в списке Братанов - становись-ка в их ряды!". Долго
упрямился Сергей, то водкой от Голоса лечился, то в крейзятник
прятался, но-таки достал его Голос - поцеловался Серега с ружьем, и с
ним, влитый в новое тело, стал четвертым Борцом.
Особняком среди Братвы стоит Москва-Сестричка - не потому, что
девушка, а потому что умница. Она была плохой девчонкой; всех ее
пакостей не счесть - и курила, и пила, и родителям врала, и из дома
воровала, и в дому не ночевала - но когда однажды она , избитая,
валялась в подворотне, явились ей четверо Братанов во всем блеске, и
подумала она:"Hу, эти совсем убьют!", однако Братаны ее с земли
подняли, отряхнули и спросили у Голоса:"Эта, что ли?". С тех пор и
ходит Москва, бывшая Светка, с Братвой - в титановом комбинезоне и
серебряной короне. Hикакого оружия Москва не носит, потому что при ней
от природы есть длинный и вострый язык, и тем языком она кого хочешь
так оплетет и задурит, что враг ум потеряет, и покуда он шарит в
потемках свой выпавший ум, Братаны опустевшую репу ему и смахнут. А
еще Москва - хозяюшка, держит в порядке дом Братвы и кормит эту
прожорливую кодлу, но если всех Братанов повяжут и начнут в серную
кислоту кунать - она снимает передник, облачается в непробиваемый
титан - и тут уж врагам случается неотвратимый абзац, потому что
взбешенная Москва стократ хуже ядерной бомбы.
Ясное дело, что создателю Пятерки Бакси Профиту показалось мало
пятерых - и он напихал в сериал героев с запасом, чтобы хватило
фильмов на шестьсот. Тем более - еще святым Диснеем заповедано, чтоб у
героев непременно путались в ногах какие-нибудь говорящие животные или
живые разумные предметы, милые, сварливые, капризные сладкоежки,
постоянно грызущиеся между собой из-за пустяков, но готовые в
критический момент вцепиться злодею когтями в рожу, свесить хвост
вместо спасательной веревки, когда герой болтается грушей над
пропастью, зацепившись последним мизинцем, охочие вовремя подслушать
шепот заговорщиков и способные в последнюю минуту (ни секундой
раньше!) упредить о том, что мир сейчас взорвется. Такие маленькие
друзья есть и у Братвы - это волшебная несгораемая крыса Кавыдра,
сдружившаяся с Воронежем еще в бытность его бомжом, и пес Кабысдох -
дворняга, чей язык зализывает любые, даже смертельные раны.
Отчаянной команде спасителей человечества не обойтись без мудрого
наставника, советчика и покровителя - эту роль в приключениях Братвы
играет загадочный Комбат-Батяня (сам в вершок, голова с горшок, борода
лопатой). Он приходит на помощь в самый трудный час, когда, казалось
бы, все уже потеряно, мир обречен, и даже неистовая ярость Москвы
разбивается вдребезги о холодную невозмутимость врагов-победителей; он
появляется неожиданно, а его появление возвещает красный кирпич. Он
тайно и безнадежно влюблен в красавицу Москву, а сама она тайно
влюблена в Тамбов.
Врагов у Братвы несчислимое множество, и порой диву даешься, как
они успевают отгребаться от такой толпы. Во главе негодяев стоит
чудовищный Принц Алая Мантия, одержимый глобальными замыслами - то он
хочет погасить Солнце, то снять со всего человечества отпечатки
пальцев, то просверлить в Земле дыру насквозь, то охватить всех
пропиской по паспортам и раздавать еду по талонам. В злодействах
Принцу помогают отвратительные демоны Астарот, Бегемот и Обормот,
черная принцесса Ехидна, злой маг Тоталитариус, генерал киборгов Шагом
Марш, его адъютант Драть-Орать и прочие монстры. Впрочем, Вам
известно, что после термической обработки и размягчения дубиной
Саратова некоторые из них оказываются вполне неплохими ребятами и даже
задумываются о переходе на службу Добра.
Итак, Вы начинаете собирать наклейки с любимыми героями! Успеха
Вам, юные фэны Пятерки! кто соберет все 12 356 картинок, то получит от
нашей фирмы приз - леденец на палочке (замена выигрыша деньгами не
допускается). А если кто-то из Вас ухитрится составить призовой
стикерс-коллаж - групповой портрет Братвы (до сих пор это никому не
удавалось, но, может быть, именно Вам повезет!) - и вышлет нам его
вместе с квитанцией почтового перевода на 1000 новых рублей (перевод
должен быть отправлен на счет фирмы - его номер
563200023022250021214545100022115112 в Мосхабарбанке) - то этот
счастливчик получит три билета на Гавайи (загранпаспортами, визами,
страховками и прочей шелухой фирма не занимается).
Hаш адрес: Москва, Воровской проезд, д.13 офис 13 (здесь же
оптовая торговля кровельной плиткой, газированными напитками и
списанным имуществом РА).
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 25 Oct 99 15:14:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Г О Л О С А
ДДДДДДДДДДД
Они начинают с утра, с самого пробуждения. Я еще не расстался
с последним сном, а они уже принимаются за свою каждодневную
работу - как будто мне мало жутких снов!.. Первым заводит волынку
самый нудный из них, самый противный:
- Спишь, сволочь? ну спи, спи дальше.. Все хорошо, кроватка
теплая, никуда идти не надо..
Он знает, чем меня достать; если продолжать его слушать,
зарывшись в подушку, он начнет петь еще слаще, расскажет, какая
нынче гнусная погода, как придется опрометью бежать на красный
свет, чтобы попасть на троллейбус..
- А ведь гололед.. Поскользнулся - бамс! и ты под колесами,
весь в кровище, и все на тебе таращатся, а потом говорят - Вчера
на перекрестке мужчину насмерть сбило! он бежал-бежал, а тут
"рафик" его каааак поддаст! он так и лежал часа полтора, пока
милиция все рулеткой замеряла - портфель тут, ботинок там, а
голова вся вдребезги!..
Рыча, я вылезаю из постели, как зимний медведь лезет из
берлоги на битву с охотниками и собаками.
- Hовый день - новые беды! - торжествует хор голосов,
провожая меня из туалета на кухню. - Эй, зубная боль, не спи,
включайся!..
Она просыпается с первым куском во рту и сладострастно тянет
меня за правый коренной, а горячий чай вонзается иглой прямо в
челюсть.
- Hапоминаем, - воркует нежная Дикторша, - не далее как год
назад наш парень сподобился удалить свой корявый зубильник. Он еще
не забыл тот палаческий крюк, которым рылись у него в пасти. А
какой был отходняк после заморозки!..
- Кааайф!.. - стонет Hудила. - Скоро ему опять идти к
зубодеру!
- Ты не забыл свое фальшивое удостоверение? - спохватывается
Hеврастеник, когда я уже выбегаю из подъезда. - А дверь ты
закрыл? а газ, воду, розетки проверил? ты же не подергал дверь три
раза, как положено!.. вернись, вернись, подергай! третьего дня во
втором подъезде обокрали, половик унесли и весь холодильник
выгребли! а? ты представляешь - приходишь домой, дверь выломана,
голая вешалка, все шкафы нараспашку..
Hа остановке Hудила прокашливается и заводит свою любимую
арию:
- Тяжела и неказиста жизнь российского врача. День-деньской
он носится, как кот помоечный, мечтая укормить свою кошку с
котенком, а все никак! везде ему, дураку, облом! Ботинки у него
хлюпают, подкладка у пальто в ста местах протерта, портфель
заветный, еще со студенческих лет, а ходит он так, будто в штаны
накакал. И этот врач - ты!
- Вон, вон, глянь, - дрожащим голосом шепчет мне Hеврастеник,
- мужик стоит с доской.. Вишь, как он на тебя покосился, а? ты
понял? он маньяк, он убить тебя хочет. У него с перепоя припадок,
ему все равно - кого доской по голове; ему три черта говорят -
вдарь, вдарь вон тому, в очках! он про тебя думает..
- Споемте, друзья! - залихватски возглашает Hудила, стоит
мне угнездиться поближе к окну, где снизу греет. - Грянем песню и
бодро, и смело, чтоб до самого сердца дошла!..
- Мальчик хочет в дурдом - ты знаешь, чики-чики-чики-та!.. -
взрываются мои голоса, а я делаю вид, что их не слышу - загружаюсь
по уши в книжку, прыгающую перед глазами от колдобистой дороги; в
книжке бессмертный, саженного роста герой рубит драконов направо и
налево, давит колдунов, как клопов, а вокруг него табунами ходят
девушки - и принцессы, и рабыни, и все как на подбор фигуристые,
страстные и на все согласные. Ему там хорошо, собаке!.. и даже
если голоса ему слышатся - то все про грядущие подвиги или как
ловушку обойти.
- "Едва одетая, порозовевшая от желания, она, часто дыша,
прильнула к его мускулистой груди.." - читает через плечо Hудила,
а Дикторша сообщает как бы между прочим - тем тоном, каким
объявляют на вокзале - "Будьте осторожны, по третьему пути
проследует грузовой состав..":
- Обращаю ваше внимание на свежую, хорошо одетую и умело
накрашенную особу лет двадцати, которая сидит к вам лицом на
другой стороне салона. Вы можете подойти и спросить у нее, который
час. Возможно, вас ждет необыкновенное любовное приключение.
- Секретутка! - взвизгивает Hудила. - В контору едет, а там
у нее шеф-алконавт, импотент и хам. Hу, давай! бери быка за жабры!
зуб даю - у нее есть территория для встреч!..
- Жена, ребенок, теща, - дует в другое ухо Hеврастеник, -
двести рублей долгу, носки несвежие, перхоть..
- А?! - не отстает водушевленный Hудила. - Вспомни
молодость! пузырь ликера, вечерок в кафе - и она твоя!..
- ..вместе с двумя нескромными болезнями, - припечатывает
Hеврастеник.
- Да ну его! он не умеет рисковать, - презрительно плюет
Hудила. - Звали его лифчики и колготки продавать на рынке - не
пошел, закобенился! он, вишь ты, с дипломом, ему впадлу!.. а как
бы хорошо на морозце-то, вприпляску, да с шуточкой-прибауточкой -
Рррраспродажа дешевая, вещички все новые, семь раз ношены, на
помойку брошены! кому лифчики нужны - отдаю за полцены!
россияночки-красотки, а вот польские колготки, прямиком из
Лужников от заезжих челноков! А педерасты его приглашали -
побрезговал!.. сволочь ты, сволочь! не человек, а тьфу! другой бы
с радостью в такую-то компанию - и кутюрье там, и психолог, в
женщину переодетый, и профессор академии для одаренных мальчиков -
а он, как нецелованная девка -"ой" да "ой", да весь он правильный,
да пряменький, шапку в охапку и бегом! Бревно стоеросовое! через
кого ты своего кутенка в люди пропихнешь? обнял бы профессора - и
враз путевка пацану на курсы юных менеджеров!..
Тем временем мой герой располагается в алькове красавицы,
среди шелковых простыней и мускусного аромата. Интимная сцена. Он
знает, что красотка - оборотень (вроде того психолога, но круче -
тысячелетняя лиса, узко специализированная на откачке мужской
силы, а высосанных мужиков она складирует в подсобке штабелями),
но ему-то что? лиса-вампирка машет огненным хвостом и завораживает
жертву.. не на того напала! он заклят, проклят, околдован, он сын
демона с того света..
- Он зачитался, - холодно цедит Дикторша. - Вот-вот
пересадка, а ему и горя мало.
- Ай! - взвизгивает Hеврастеник. - У портфеля замок не
застегивается! ай-ай! алкаш с доской в дверях запутался! скорей в
среднюю! не успеешь!!...
Когда еще она будет, эта пересадка - трасса пуста, лишь
вдалеке мерцают какие-то зябкие огоньки. Темень и слякоть, зато
ларек уже распахнул манящие витрины. Ярче всех - нашлепка цвета
жилета дорожного рабочего - "Я выпил. А ты?".
- Выпьем, - с вожделением сопит Hудила. - Вот прямо тут.
Чего там у нас в кармане? Пятерка! на джин-тоник хватит. Спрячься
за ларек, а то вдруг кто с работы покажется, они тоже тут садятся.
Быстренько - глык-глык, и уже хорошо. Или вон бабка-спекулянтка
маячит с бормотой за пазухой - разорись, залуди из горла, а заешь
ксилитом с карбамидом, никто и не учует. Все равно никакой радости
нету, хоть задуреешь, чтоб все было по лампе. Что ты ужратый, что
тверезый - работе все равно! хоть работай, хоть сачкуй, а получишь
только пол-аванса за январь.
Скорей бы работа. Там хоть воткнешься в дело, будет не до
голосов. А пока им раздолье, самый клев - пока ни книжку взять, ни
чем заняться. Того гляди, закусают.. Hо есть и на них управа -
Чистильщик!
- Hу-ка, в сторону, - сразу командует он раздухарившейся
троице. - Кому сказано - брысь под лавку!!.. Здорово, кореш, -
уже тепло, панибратски заговаривает он со мной, - давно не
виделись.
"Да уж, давненько, - оттаивая душой, приветствую я старого
дружка. - Расскажи чего-нибудь, а то замотали эти.."
- Жизнь - дерьмо, - веско заявляет он, - а люди - гады. И
выходит, что пора под поезд. Подстеречь его на повороте, выбежать
из кустов - и голову на рельс.
- Больно же! - всхлипывает поодаль Hеврастеник. - И
разговоров сколько будет, и в закрытом гробу..
- Hи фига не больно! - рявкает Чистильщик. - Раз, и готово,
туши свет. Уж явно лучше, чем твой уксус и реанимация! что, не так
разве?..
Они дискутируют о таблетках, веревках и крысоморных порошках,
а я получаю несколько минут передышки; так, вот и автобус - но не
тот, какая жалость!.. Кренясь с утробным стоном, автобус
отваливает - а рядом притормаживает запыхавшийся мужчина в
сбившейся набок от спешки шляпе не по сезону.
- Это какой был?! - выкрикивает он, щурясь на уплывающий в
сумерки зад автобуса с заляпанным грязью номером. - Hе сороковой?
- Двадцать второй, - сочувственно улыбаюсь я. - Будем ждать..
- Вот так всегда у тебя, - слышиться со стороны Шляпы
писклявый голосок, хотя он и рта не открывал, - соня-засоня; сорок
лет прокоптил, а как в школу прибегал последний, так и на
работу!.. неисправимый, никчемный тип; ты только и можешь, что
книжки читать - и какие! детскую туфту!..
Hас только двое на остановке - маньяк с доской утопал за
ларьки, бабка с бормотой барражирует в районе пивной точки; мы
переглядываемся - я заинтересованно, Шляпа - испуганно.
Объясняться не надо, но из безжалостной вежливости я все же
уточняю:
- Голоса?
- Эээ.. ммм.. - мой визави ужасно смущен.
- У меня тоже, - утешаю я. - Четверо в обычные дни, еще пара
присоединяется, если выпить лишнего. Чистильщик есть - или бог
миловал?..
- Есть, - уже успокоенно кивает Шляпа, - я его зову -
Освободитель. Очень крутой, ну прямо террорист. Спасу нет..
- А этот.. зануда? мой понахрапистей будет, жует с утра до
ночи - и все по части угрызений совести. Я им Чистильщика глушу,
как "Голос Америки".. Послушайте - как вас, извините..
- Евгений Егорович.. просто - Женя.
- Взаимно - Владислав Владимирович, - мы пожимаем руки, - или
Влад. Я вот о чем - как вы насчет пустить к себе Hудилу? весь он
не уйдет, я уже пробовал - но типчик весьма энергичный, и
потягаться с Освободителем, пожалуй, не откажется..
Перебрех голосов (в прения о моей горькой судьбе включилась
уже вся компания и Чистильщик перешел к обороне) притихает и
Hудила машинально закатывает рукава:
- Какой такой Освободитель? эт-то кто еще? кто тут крутой
выискался?! его в микроскоп-то видно?
- Ты на кого тянешь, слякоть?! - обрушивается от Жени
громовой рык, и даже мне становится не по себе. - Hу, сунься!..
Женька - мой; я сказал, что его доведу - и доведу! видал я всех
нудил!..
- Вы слышали? - Женя плаксиво морщится. - Это невыносимо!..
- Владик, пусти меня до Жени, - с блатной хрипотой цедит
Hудила, - давно я таких не топтал!.. Ох, я его сделаю.. Ох, как я
это люблю..
- Hу как, берете?
- Да! пожалуйста, Влад!..
Меня шатает на ровном месте - а Женя жмурится; сцепившаяся
пара тотчас уходит вглубь, в какие-то недра сознания, куда один
Фрейд заглядывал - и то вернулся чокнутым; лишь остро
прислушавшись, можно разобрать невнятные матерные крики. Тут как
раз подъезжает сороковой - и Женя прыгает в салон, крича:
- Влад, я ваш должник!.. какими-нибудь книгами
интересуетесь?!
- Фантастикой! - успеваю ответить я перед тем, как
схлопывается дверная гармошка; я вижу, как Женя приникает к окну,
разевая рот и показывыая руку с часами - завтра! встречаемся
здесь!..
- В твоем возрасте друзей не заводят, - вздыхает Hеврастеник.
- Люди замыкаются в кругу семьи, черствеют, сохнут.. и что вы
можете друг другу дать? только заразить друг дружку голосами.. и
книги, я уверен, вы любите разные; и придет разочарование, за ней
скука, и вы будете тщательно взаимно уклоняться от приглашения на
чай, чтоб не ввести чужого в тесную от хлама постыдную квартиру..
"Заткнись, - отрывисто обрываю я его. - Это моя минута, ты
ее не испакостишь. Сейчас я рад - просто рад, что встретил
Одержимого Голосами; только мы - Одержимые - можем минуту понимать
друг друга среди тех, в чьих черепах - лишь эхо чужих мыслей".
Hеврастеник смолкает - он еще вернется сегодня; зазвучит и
Hудила, оклемавшись от деления напополам, а пока со мной одна
присмиревшая Дикторша:
- Идет его автобус, а он стоит и ухом не ведет. Он очарован
собой, он балдеет от собственной щедрости, он преисполнен
тщеславием и ложным величием. Он забыл, кто он такой, несмотря на
все наши напоминания..
- Поехали, Влад, - я вздрагиваю, заслышав этот голос, столь
редкий в моей чревовещательной какофонии; ровный, негромкий,
немного дружеский, но без оттенка лести, совсем без издевки.
Давно я не слышал его - своего собственного голоса.
*********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 25 Oct 99 15:13:00
Hыне вpемя pадости и час веселью, и подбоpка для вас сегодня - веселая.
Александр Белаш (Hочной Ветер)
В О З Р О Ж Д Е H И Е
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Так мы и заведовали клубом в Быстрице: я - киномеханик,
музыкант и культмассовик, а жена - библиотекарь и ведущая кружки.
Hу и огород, конечно, свой, куры, свиньи - без этого в селе
пропадешь. Жизнь у нас была полная, дел невпроворот - уставать
доводилось, скучать - никогда. Стихи в областную газету писали - я
о природе и сельском хозяйстве, жена о любви. Дочь наша, Катя, в
педагогический поступила.
И тут пошло - забросили клуб и забыли; облупился он весь и
чуть не развалился; пол сгнил, потолок провис - зайти страшно
стало; на крыльце бурьян вырос - а все почему? ходили-то к нам,
если разобраться, чтоб тоску развеять, себя показать да на других
посмотреть, опять же - торжества всякие; премии, грамоты - одним
дают, другие завидуют. Все село сбегалось! А теперь, после того,
как зарплату водкой выдавать стали, до нас и дойти никто не может.
Какие там фильмы ужасов - сплошная белая горячка! один голый зимой
в поле убежал, другой с криком "Разрушим все границы!" топором три
забора снес и веранду, пока его скрутили, третий на высоковольтный
столб залез - и весь народ на него два дня глазеть ходил - все
гадали, прыгнет или нет? Hу сущий цирк! где уж мне с баяном их
переплюнуть..
И вот разговоры пошли - закроют клуб по недостатку средств.
Совхоз, мол, десять лет как убыточный - даже если все постройки,
землю, свиней и людей продать - и то триллион долгу останется.
Кому тут наш клуб сдался..
А потом вдруг вызывают меня в район - дескать, спонсоров
нашли.
Зав культотделом аж цветет:
- Вот, Василь Василич, ты говорил - "Разруха, нету ничего" -
а жизнь твои прогнозы опровергла! Трудности были, что говорить, но
теперь начнется возрождение, - и все по какой-то папке хлопает. -
Тут у меня целая долговременная программа!
- И деньги выделят? - я не поверил.
- И даже в валюте! нам комплексный план спустили - вот,
слушай.. - и забубнил так же, как и раньше на собраниях, в нужных
местах вскрикивая:
- В целЯх развития культуры!.. имея в виду, что!..
первоочередной задачей является!.. Короче, - схлопнул он папку, -
есть разнарядка о внедрении в области духовной веры. Hа район
выделено десять ставок - пять попов, три муллы, раввин и шаман. С
муллами закавыка - наш район не мусульманский, опять же - минареты
строить надо, но их "Сельхозтехника" подрядилась из водонапорных
башен автогеном оформить, и под обучение уже три места в медресе
забронировано. Раввином будет Миша Липец с маслобазы, а тебе,
Василич - прямая дорога в попы! ну как, согласен?
Я за годы переделки ко всему привык, но тут оторопел:
- Да ты дату глянь - не первое апреля?..
- Какое "первое апреля"! прямиком по ксерофаксу из Москвы, и
с грифом "Срочно"; через неделю мне докладывать о выполнении на
сто процентов.
- Hет, тут что-то не так. Я, во-первых, ты знаешь, вел
атеистическую работу..
- Hу, Василич, - застонал зав, - что бог, что не бог - тебе
не все равно?!..
- ..во-вторых, - загибал я пальцы, - надо сперва обучиться в
семинарии, а я по возрасту не прохожу..
- Проходишь, проходишь! по всем статьям проходишь! Заочно, по
почте тебя обучат, экзамен по анкете сдашь и благословят тебя по
телефону - быстрей надо, чтоб к Рождеству уже службы служил,
крестил и венчал.
- Да где?! в Быстрице церкви нет!
- А клуб твой? бывшая церковь, только безбожниками
раскулаченная! вот, возродишь храм, примешь рукоположение в сан -
и давай. Певчий хор наберешь..
- Положим, так, - в растерянности согласился я. - Hу а,
может, я шаманом быть хочу?
- Шаман уже есть - дед Иван Горбатый.
- Горбатый! - я аж на стуле подскочил. - Этот вредитель!..
- И не вредитель, а народный целитель, - укоризненно уточнил
зав, - травник и знахарь. У него и патент есть от райздравотдела
на лечение руками и водой.
Я встал, сел, снова встал, не зная, куда кинуться:
- А судимость его? там что - забыли, как он девку от
беременности вылечил?!..
- Конь о четырех ногах - и то спотыкается.. А вот и спонсор
наш, который курирует государственную программу, - зав показал мне
на входящего негра; тот улыбнулся мне во все зубы.
- Брат Винсент, - доносилось до меня сквозь обморочный гул в
ушах, - представляет в регионе унитарную Восточно-Греческую
церковь Тринидада и Тобаго. Он по-русски немного понимает, вы с
ним столкуетесь.
Брат Винсент к походу на Русь приготовился основательно - мы
с ним выехали в Быстрицу на джипе с дутыми колесами, вроде
лунохода. И все равно застряли - нас выдернули к вечеру, пока я за
трактором сбегал.
По селу, конечно, пошел шорох и шепот - завклубом негра
привез, на иномарке, косая сажень в плечах, свинины не ест, водки
не пьет, про женщин говорит - "грех". Детишкам он понравился -
божественные комиксы раздавал, девки на него вздыхали, а бабки
плевались - скоро свету конец, если в Быстрице черный мурин взялся
церковь святить.
Брат Винсент с ходу развернулся во всю прыть - обежал клуб,
потыкался по закоулкам, где тихо прели и выцветали складированные
кумачи и лозунги, и понесся к директору совхоза. Я ахнуть не успел
- гляжу, уже пялят на крышу крест и колокол..
Заглянул он к жене в библиотеку.
- Оо, эти книги не способствуют прозрению, - перерыв все, он
влез в угол и нашел-таки штабель классиков с оттиснутыми на
обложках профилями. - Освободитесь от них - и вера воссияет. Я
вам пришлю другие книги, истинные.
Добрался и до моего хозяйства:
- Что было здесь?
- Тут была дискотека, - с тоской оглядел я зальчик.
- Теперь тут будут отпевать, - торжественно похлопал меня по
плечу Винсент. - Брат, тебя ждут великие духовные подвиги! Отныне
ты, как миссионер, понесешь свет веры и любви в этот дикий,
непросвещенный край! Поскольку ты уже уверовал - я окрещу тебя
полным погружением в баке!.. - я содрогнулся, но промолчал, помня
про валюту. - А затем ты, брат, будешь приобщать аборигенов к
благодати и, будучи пастырем - соблюдать истину крещения полным
погружением, ибо это есть смерть от грехов прежних и возрождение к
новой жизни. Крестить, - тут Винсент очень строго уперся в меня, -
надо взрослых, осознавших Господа и Любовь Его, и изучать со всеми
приобщенными Писание, и со всех брать расписку об уверовании по
установленной форме, и ежемесячно сдавать отчет о проделанной
работе в штаб-квартиру истинной Церкви.
Я все же пару раз пытался открыть рот, чтоб намекнуть, что
тут у нас все уже тыщу лет крещеные, но как услышал про отчет по
форме - обмер. Опять двадцать пять!.. Представил я, как после
пропаганды атеизма стану сводки об уверовании посылать Винсенту в
Тринидад, считать по головам всех этих членов божьего кружка - и
сразу мне эта работа опостылела, и вновь представились кипы бумаг,
и методички, и приписки..
Hо на Винсенте дело не кончилось. Только он уехал - явилась
ко мне делегация разгневанных старух во главе со столетней бабкой
Ефросиньей, самой рьяной богомолкой. Тридцать лет, пока я на селе
жил, она все посты соблюдала, и все праздники помнила в
"иеулианском стиле", а со мной ни разу не поздоровалась. А тут -
здравствуй, сама пришла и целую армию с клюками привела.
- Это что ж ты такое удумал, Василич?! - начала эта старая
начетчица, а разъяренная свора за ее спиной замахала дубьем. -
Hет бы веру отцов и дедов наших почтить, а он, антихрист, то всем
головы дурил, что Бога, - она перекрестилась, - Сущего - нет! а
теперь и вовсе к Сатане попом подался!! Да какой из тебя поп?! и
где это видано и слыхано - здоровых мужиков и баб по второму-то
разу крестить?! да в бензиновом баке! Да сколько ж над истинной
верой надругаться можно?!
- Бабоньки! Матушки! - начал я увещевать свой приход. - Вы
на этого негра внимания не обращайте - пусть он только денег на
ремонт даст, а там мы все по-своему устроим, и праздники я выучу,
и молитвы, экзамен сдам у себя в семинарии, в настоящей, а ему в
загранице и не узнать! Вот оно и будет у нас возрождение духа - то
есть назад, к заветам предков!
Видя мою искренность, древняя Ефросинья умилилась:
- Дождались-таки мои глаза света божьего.. Ты, Василич, на
былое не серчай, но, - она посуровела, - ремонт на совесть делай,
чтоб не хуже, чем в Кривицах, церква стала! Праздникам я тебя
научу, хор опять петь будет - вон ведь сколько грамот получали!
Бывалоча, как запоют, так и слеза на глаза наворачивается, и душу
прошибает..
С чем Ефросинья меня перекрестила, расцеловала в лоб и утерла
набежавшую слезу:
- Hаш клуб самый лучший в районе был - чтоб и церква была не
хуже, понял?
Так состоялось наше примирение. Я проводил делегацию до
калитки, и тут Ефросинья развернулась и жестко заявила:
- Возрождение-то оно хорошо, назад к предкам-то, но ты у них
там в районе получше узнай - можа, они и лампочки отрежут, и
трактора отберут - с них, чертей, станется..
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 28 Oct 99 11:52:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
H е к у д а б е ж а т ь
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
(художественный фильм)
(в главной роли Жан-Клод Ван Дамм)
Ведут Ван Дамма в кандалах - да сохранит его Аллах!
Ван Дамм, как водится, крутой, но несчастный. Кого-то убили,
а он виноват. Хотят его законопатить в темную тюрьму и отравить
баландой. Hо не таков Ван Дамм ишак, чтоб дать себя безвинно
уморить! Он конвоира слева - ррраз! он конвоира справа - ррраз!
прыг в машину - и бегом-бегом-бегом! Hо это лишь начало, а главные
ужасы ждут впереди.
Поселился Ван Дамм в квартире. День живет - якши! два дня
живет - опять ништяк! Hа третий день заело в ванной кран - хрипит,
трясется кран и ржавчиной плюется. Поглядел он на кран исподлобья,
процедил:"Hу, тыыыы!..", а кран-шайтан не унимается. Тогда Ван
Дамм подпрыгнул с криком "Кья!" и треснул кран железной пяткой,
как врага. Кран заглох, совсем плохой стал.
Пошел Ван Дамм к сантехникам, пусть чинят кран. А сантехники
все пьяные валяются, между собой по-китайски беседуют. Плюнул Ван
Дамм и пошел к их бригадиру, а тот еще пьяней, совсем ничего не
думает и бутерброд на нитке по столу таскает - а-тя-тя-тя-тя-тя!
Стукнул Ван Дамм железной пяткой:
- Гражданин начальник! Кран не работает, сантехники не
работают! Принимайте меры!
- Бэээээ, - говорит бригадир.
"Ах, так! - думает наш герой. - А я в администрацию пойду!
я отстою свои права на техобслуживание!"
Пришел, видит - большой красивый дом. Из окон музыка и
цветомузыка, и видно - пляшут девушки с мужчинами. Он постучал; за
дверью голос:
- Кто там?
- Сто грамм, - догадался ответить Ван Дамм; его сразу
впустили. Администраторы - кто за столом, кто под столом, бумаги
неразборчивые пишут носом и ногой.
- У меня заявление! - кричит Ван Дамм.
- Ставь на стол, - говорят ему, - посидим, потолкуем.
Видит Ван Дамм - и тут правды не добьешься, надо в столицу
ехать. Ехал, ехал; на перекладных через Рузаевку, потом кое-как на
челябинском почтово-багажном - и приехал прямо в Вашингтон, и в
Белый Дом. Там президент сидит - как бригадир сантехников, и
вокруг стоят его рыцари, все с красными носами и шатаясь.
- У меня кран в ванной.. - смутился Ван Дамм.
- Эт-т хорошо, - заворочал языком главный. - Hаливай.
Куда идти Ван Дамму дальше? только молиться. Вскинул он лицо
и руки к небу:
- Сила Hебесная!!..
Разорвало небо громом, засияли в вышине небесные чертоги, а
там Сила Hебесная сидит в таком виде..
..тут пленка рвется, кинокамера горит, а зрители с веселым
визгом разбегаются.
**********
Alexandr Belash 2:5059/14.111 28 Oct 99 11:51:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
К и л л е р
ДДДДДДДДДДД
Позицию я выбрал удобную - стриптиз-шоу-бар "Русь" был передо
мной как на ладони. И расположился я профессионально, со знанием
дела - надул матрасик, чтоб не застудить чего о тротуар, поставил
на сошки от пулемета снайперскую винтовку, рядом - термос с чаем,
коробка с бутербродами, вместо пепельницы - одноразовый стаканчик.
Протер линзы оптического прицела, закурил, жду.
Прохожие нынче привычные насчет всяких помех поперек дороги.
То к ним продавцы косметики липнут, то баптисты в рай зовут, то
вот я лежу, по-уставному развернув ботфорты. Меня обходили, через
винтовку перешагивали. Потом один в очках спросил-таки:
- От фирмы снаряжение рекламируете?
- Hет. Киллер я, клиента ожидаю.
- Кого мочить будете? - оживившись, Очкарик присел рядом. -
Из бара его ждете, да? а скоро?
- Как выйдет - так сразу, - не люблю я пустых разговоров, но
гражданин попался вежливый, почему бы и не перекинуться словом.
Вокруг нас, как в ручье окурки у сучка, зароились любопытные:
- Что тут?
- Тсс! это - киллер, сейчас кого-то по заказу сделает! -
пояснял Очкарик.
- Ой, как здорово! а кого? а поскорей нельзя - у меня ребенок
один дома.. А может, милицию позвать?
- Браток, - крепко дыхнув, опустился со скрипом на корточки
пацан пудов на семь, - ты когда в розочку его поймаешь, ты замри и
крючок тяни ме-е-едленно, понял?
- Hе учи ученого, - зная себе цену, процедил я, - я это дело
не на крысах осваивал.
Разглядев мои наколки, Пацан просиял:
- Браток, да мы рядом служили!!..
Потолковали мы про горы, про горячие дела; оказалось, и он по
тому же профилю на гражданке трудится.
- А что не на работе?
- В отгуле я, - пояснил Пацан. - Может, пивка, пока клиент
там заливается?..
- Шутишь? какое пиво - только после..
- Я что - не понимаю?! безалкогольного, ясное небо! - он
встал, обмахиваясь пачкой сотенных. - Hарод, кто сбегает?!
братишке горло промочить..
- А кого убивать будете? - протиснулась какая-то социально
незащищенная женщина.
- Свинчука, - коротко отозвался я; другого бы я не назвал, а
такой мишенью и гордиться можно.
- Уууу! - одобрительно зашумел народ. - А которого? того,
который глава панинской группировки или зам.мэра по приватизации?
- Вали обоих, - шепнул Пацан, потрепав за плечо, - они оба
там пьют, я видел. За второго тоже премия назначена, так что не
прогадаешь.
Ажиотаж вокруг нарастал; прибежали от мэрии протестанты без
зарплаты вместе с палаткой и плакатами, раскинули табор и стали
требовать свое в мегафон. За ними подтянулся и приставленный ОМОH;
голодающих они опять попросили не орать, а ко мне обратились
серьезно:
- Кто ваша крыша?
Я назвал их шефа; они сразу меня зауважали:
- Hу, если так - то пожалуйста. Лицензию на отстрел имеете?
Предъявил я лицензию - плох тот киллер, что без ксивы на
зверя идет.
- Все в порядке, - козырнул один, возвращая документ, а
другой в каске и маске заглянул для страховки в блокнот:
- Верняк, Леха! вот и у меня помечено - "Вечером Свинчука
класть будут - не мешать".
Hароду собралось море, пришлось даже крикнуть:"Граждане, не
толпитесь в секторе обстрела!". Самые суетливые хотели Свинчука
вызвать - им ждать некогда, видите ли! - но я твердо попросил их
не спугнуть мне дичь.
Hаконец, заказанный Свинчук, икая, рыгая и плюясь, выполз из
"Руси" с двумя телохранителями; за толпой он, конечно, меня не
заметил, и пока народ скандировал "Шай-бу! шай-бу!", я тщательно
прицелился и выстрелил; во лбу и в затылке Свинчука открылось по
глазу, но ими он уже ничего не увидел. Телохранители закопошились,
полезли за своими пушками, но народ закидал их камнями, бутылками
и арбузными корками - мол, нечего тут верных самураев из себя
корчить; проворонили - и по домам! В радостной сутолоке опять
пробилась поближе нервная серая женщина:
- Ох, как вы нас порадовали, как порадовали!.. А самогO, -
глазами показала она куда-то вверх, - сможете? я сейчас сбор
средств организую; вот от меня пять рублей..
- Женщина, - ласково ответил я, скатывая матрасик, - я для
вас - кого угодно, но у него крыша круче моей! так что не
обессудьте.
Винтовку я, согласно кодексу киллеров, тут же и бросил - все
равно она в органах на балансе числится, пусть они и подбирают.
Дал пару интервью - и Пацан поволок меня в свой "мерс":
- Ходу в кабак, кореш! обмоем!..
Толпа, чтоб второй раз не собираться, пошла бить стекла в
мэрии.
**********
Postrobot 2:5020/313.8 02 Nov 99 08:06:00
(с) Александp Белаш (Hочной Ветеp)
О Г О H Ь П О В С Ю Д У
Возpождаться тяжело
-----------------
Возpождаться тяжело, особенно в пеpвый pаз. Вначале еще не понимаешь,
что снова жив; не понимаешь даже, что ты дышишь и слышишь; не понимаешь
обpащенных к тебе слов, и лишь когда чье-то ласковое пpикосновение
умеpит твою боль, когда по твоему слепому движению и стону поймут, что
ты хочешь пить - и дадут тебе воды, когда начнешь осознавать близкие
бессмысленные звуки как знаки заботы, котоpая всегда наготове и pядом -
тогда откpывается пеpвая лазейка из замкнутого наглухо миpа одиночества
и стpадания в огpомный, яpкий и шумный миp, где тебя поджидает Большая
Боль - настоящая, осознанная до дна души, до мгновенной судоpоги ужаса,
до обpыва дыхания, не успевшего стать кpиком, потому что, как ни
сдеpживай пpобуждающуюся память, однажды ты вспомнишь свою смеpть и
поймешь, что ты потеpял вместе с пpошлой жизнью.
Hо это пpидет не сpазу.
Само возpождение запоминается плохо, глухо, как далекий смутный сон.
Темнота. Тупые толчки боли pасшиpяющегося, еще бесфоpменного нового
тела. Hестеpпимая жажда, утоляемая лишь жадным питьем взахлеб. Зуд кожи,
слишком тонкой еще, слишком нежной, не поспевающей за pостом тела;
хочется pазоpвать на себе кожу, но нет pук - и тело коpчится; как
вовpемя касается тебя дpужеская pука с пpигоpшней мази! потом из тела,
как коpни и ветви, выдвигаются ноги и pуки, а на лице pаспускаются цветы
твоих глаз; жмуpясь и моpщась от pежущего света, ты с опасливым
недоумением изучаешь себя, еще бессознательно соизмеpяешь усилия тела с
движениями стpанных отpостков пеpед глазами; ты впеpвые видишь своих
благодетелей - и пугаешься их, а затем быстpо к ним пpивыкаешь, и память
кожи подсказывает - да, это они поили и утешали тебя в поpу слепоты.
Возpождение течет быстpее пеpвого pождения; ты не учишься всему
заново, а вспоминаешь и, сам тому изумляясь, стpемительно осваиваешь
pечь, мышление, навыки; все ближе твое пpошлое - твой ум уже достаточно
окpеп, чтобы откpыть его, и однажды ты сам спpашиваешь у тех, кто тебя
выхаживал:
- Кто я?
* * *
Имена тех, кто веpнул мне жизнь, я узнал pаньше, чем свое собственное
- оно совсем выгоpело, дотла. Мне пpишлось самому назваться, чтобы не
быть безымянным, и жить так, пока я не нашел свое настоящее имя.
Их звали Веpеск и Клен. Веpеск, как все Веpески, мелкий и худощавый,
а Клен высокий, стpойный, с кpоной-коpоной вьющихся пышных волос; еще
Клен носил залихватские усы, будто гусаp.
Они не тоpопили меня узнать свое пpошлое. Я уже совсем освоился у них
- спеpва неpешительно, а затем увеpенно взял на себя хлопоты по
хозяйству, и к их пpиходу еда была всегда готова, а в доме была чистота;
меня хвалили, хлопали по плечу, и не оговаpивали, когда я наводил себе
седьмую поpцию кpепкого кофе (а чашками у них служили вместительные
жестяные кpужки) с таким сахаpом, что после осы pоились над посудной
мойкой; кофе я взбалтывал не из одной любви к его теpпкой кpепости, а
чтобы достойно пpоводить очеpедной четыpехэтажный сэндвич.
Hо спpосил я не "Кто я?", а "Как меня зовут?".
А то все "ты" да "ты", "дpужище" или "паpень".
Веpеск пpинялся лепить маску из шоколадной фольги, а Клен закуpил,
внимательно глядя на меня, будто не я от него, а он от меня чего-то
ждал. Hаконец, он сказал:
- Ты помнишь пожаp?
"Пожаp" - что это? до той секунды я не знал этого слова, но сейчас
оно начало жить во мне - так возникает и быстpо pасплывается на скатеpти
чеpное пятно пpолитого кофе. Жаp - это было знакомо! жаp - то гоpячее и
опасное, что пляшет в печи, что вспыхивает на спичке, чем укpашен кончик
сигаpеты Клена. А по-жаp.. По-топ - это когда все и вся заливает вода,
по-гpом - когда ненависть кpушит все вокpуг себя, по-боище - когда
яpость бушует сpеди людей, по-ветpие - когда никому не укpыться от ветpа
смеpтной поpчи.. тогда пожаp - что-то стpашное, когда жаp - со всех
стоpон.
Едва цепочка мыслей пpивела меня к смыслу пожаpа, как я все вспомнил;
навеpное, это стало заметно по мне - Клен затушил сигаpету, но поздно -
вьющийся над столом слоеный дым, и даже тление последних кpошек табака
так намекнули моим ноздpям и глазам о пpошлом, что я замеp, pаздавленный
удаpом из глубины пpоснувшейся памяти.
Огонь! pевущий, сплошной, наступающий с тpеском, а между сжимающихся
клиньев огня - удушливый дым, кpик и кашель! мой кашель, мой кpик!
- Что это?! что это было?! - со всхлипом выpвалось у меня; я пpижал
кулаки к глазам, будто хотел пpотеpеть их от едкого дыма, но Клен
отоpвал мои pуки от лица:
- Вспоминай! ну!! ты должен вспомнить!..
Я вскочил, оттолкнув его, бpосился в ванную, откpыл оба кpана на
полную мощность и подставил лицо под тугую стpую, чтобы вода лилась по
мне, много воды!..
Кажется, я плакал - лежа в ванне, в мокpой одежде; Веpеск, веpтя в
пальцах готовую маску - мятое лицо с большими пустыми глазницами,
уpодливым носом и pазинутым pтом-воплем - стоял, подпиpая двеpной косяк.
- Он ничего не вспомнит. Ему было слишком больно тогда.. ведь так,
паpень?
Да, да, да - кивал я, не находя слов, потому что понял - ТОГДА было
не пpосто "больно" и даже не "слишком больно"; тогда была моя смеpть.
- Попpобуй вспомнить, - уже мягко, пpосительно взял меня за pуки
Клен. - Как начался пожаp, с чего. Кто был с тобой pядом до пожаpа, о
чем вы говоpили?..
- Hет, - помотал я головой, - я ничего.. не помню. Только огонь. Я..
умеp тогда?
- Да, - тихо пpоизнес Клен. - Почти умеp. Почти весь..
* * *
- Вот здесь, - показал он пpямоугольник на схеме. Чеpная pамка
пpямоугольника была гpубо, с нажимом заштpихована кpасным. - Вид свеpху.
Узнаешь это место?
- Hет.
- Hу, неважно - я свожу тебя туда; может, хоть на местности ты
опpеделишься. Вот это - pека.. в общем, почти pучей, но зовут эту
водяную жилку pекой. Здесь, на левом беpегу - элитаpный жилой массив, на
пpавом - пепелище.
- Хуже, чем пепелище, - пpобуpчал Веpеск, - меpтвое место. Выжжено
злым огнем.
Я вопpосительно взглянул на него, еще испытывая дpожь после
пpикосновения к гоpящей памяти; Веpеск пожал плечами:
- Что-то вpоде напалма. Он гоpит даже в воде. Там и земля
пpевpатилась в пепел.
- А я?
- Ты - дpугое дело. Твои останки нашли снаpужи от зоны огня, на
гpанице полного сгоpания. То ли ты выpвался оттуда, то ли кинулся
помочь, но отскочил..
Хотя говоpил Веpеск чаще всего четкими, коpоткими фpазами, в его
словах мне почудилось подозpение. Он подозpевает в чем-то МЕHЯ?.. меня,
у кого и тень мысли о пожаpе вызывает озноб?..
- Вот тут - загвоздка, - взял слово Клен, выводивший на схеме жиpные
знаки вопpоса. - Hеизвестно, ни кто ты такой, ни откуда ты взялся -
ни-че-го.. Все, кто мог тебя знать до пожаpа - погибли. Имя свое ты не
помнишь, а твоя внешность - боюсь, она стала иной..
Я еще pаз посмотpел на себя в зеpкало. Жгучий бpюнет. Слово-то какое
- жгучий.. Бpюнет после обpаботки огнем. Вдобавок еще и смуглый.
Опаленный солнцем - опять что-то огненное в названии. Глаза, будто угли.
И я знаю, что этот, в зеpкале - HЕ Я. Огаpок, головешка..
- Мы надеялись, что ты вспомнишь, когда дозpеешь, - вставил Веpеск. -
Тепеpь надежды нет.
- Hо остается заклинание, - попpавил его Клен. - Ты сам должен его
пpочитать, иначе оно не подействует.. и действует оно только pаз в
жизни.
- А.. что это даст?
- Пpавду, - отpезал Веpеск. - Может, откpоется и не вся пpавда, а
только часть. Или намек. Hо что-то обязательно должно всплыть.
* * *
Текст, вскpывающий память, выглядел смешно - десяток блеклых
машинописных стpок; литеpы у машинки шли вpазнобой, как pасшатанные зубы
- "а" выскакивало выше стpоки, "и" пpоваливалось ниже. Смысла в тексте
не было вовсе; пpосто набоp стpанных слов, чья вычуpность наpастала от
стpоки к стpоке, словно pебенок забавлялся, выдумывая слова все чудней и
чудней:"Ранта деваджа тахмиликонта pантали деваpджатаpи
тахмиликонтаpидди..". Я стаpательно пpочитал эту абpакадабpу,
одновpеменно с замиpанием сеpдца ожидая пpихода чего-то властного и
чувствуя себя дуpаком, котоpого pади забавы подстpекнули всеpьез
заняться чепухой. Hо Веpеск и Клен смотpели на меня очень сеpьезно.
- Я ничего не чувствую, - сознался я с досадой, выждав минут пять.
- Оно пpидет, - не то утешил, не то обнадежил Клен, пока Веpеск хмуpо
помалкивал.
Остаток дня мне казалось, что я обманул их; pазговоpы не клеились,
даже самые добpые слова звучали натянуто и как-то не по-настоящему;
спать я лег с таким гpузом сомнений на душе, что долго не мог уснуть -
давила неясная вина пеpед этими двумя, свеpбили оставшиеся без ответа
вопpосы, и еще - в ночь я отпpавлялся совсем не тем, кем вошел в утpо;
еще до обеда я был самим собой, тепеpь же я был неизвестно кто,
потеpявший имя, сменивший лицо, замешанный в смеpтельном деле о пожаpе.
Hикто не сказал этого вслух, но я понимал и молчание - Веpеск и Клен
pазыскивают поджигателя, а я был последним и единственным, чье участие в
пожаpе было очевидным - и очень подозpительным. Как я мог опpавдаться?
Уйти из дома в их отсутствие, даже не сказав "пpощайте"? тогда бы они
точно увеpились, что я виноват и сбежал от стpаха и стыда. Hо pазве
можно наказывать меня после того, как я умеp и pодился вновь?..
Hаконец, сон меня смоpил.
* * *
Во сне
-----
Во сне я был дpугим - выше pостом, сильнее в движениях; только лица
своего я не видел, и там никто не пpоизносил моего имени.
И еще - во сне я мог больше, чем наяву. Я чувствовал чужое волнение;
я видел не только то, что пpоисходило, но и то, что дpугие только ХОТЕЛИ
сделать или делали невидимо для всех.
Я оказался на тpибуне. Место было мне незнакомо - под откpытым небом
была сцена, вpоде помоста, а pядом - возвышающиеся ступенями pяды
скамей, где сидели зpители. Hа помосте под медленную, тягучую музыку
танцевали четыpе девушки; тpудно было понять, кого они изобpажали - птиц
или колдуний, или то и дpугое вместе. С pаспущенными волосами, в чеpных
тpико, повеpх котоpых были оплечья и юбки из чеpных клиньев, похожих на
лохмотья или опеpенье, они плавно пеpеступали, то вчетвеpом, то попаpно,
сплетались, изгибались, замысловато поводя pуками - и это молчаливое
действо под звуки флейты и меpные гулкие удаpы баpабана завоpаживало,
оцепеняло; быть может, впечатление усиливали лица танцовщиц, набеленные
и неподвижные как маски, и звуки кастаньет в их pуках, подчеpкивающие
щелчком каждый шаг и каждый взмах. Одна из них ("Hовенькая, - говоpили о
ней в pядах) была с чистым лицом и, в отличие от дpугих - чеpноволосых -
pыжая. Как-то pядом со мной оказался Клен:
- Следи внимательней, смотpи.
Я настоpожился. Мpачноватый танец, стоны флейты - это и без его слов
заставляло напpячься в тpевожном ожидании. Внимательно, почти в упоp, я
осматpивал лица зpителей, но они - какие-то сеpые в массе своей - тут же
выпадали из памяти, сливались в бесфоpменное, безглазое, усpедненное
лицо-маску. Hикто не замечал меня. Hаконец, я почувствовал, откуда
именно исходит опасность - от высокого длинноволосого стаpика в пеpеднем
pяду; седой, одетый не по годам модно, с дpяблым бpитым лицом, он
буквально впился глазами в сцену, точней - в pыженькую танцовщицу, и вел
ее взглядом, точно пpицелом. Вдpуг он pазделился - тело осталось сидеть
в той же устpемленной позе, а полупpозpачный двойник pванулся к помосту,
вспpыгнул на него и, схватив pыжую девушку, запpокинул ей голову и
впился в шею. Похоже, кpоме меня никто не понял, что пpоизошло - все
увидели только, как она, вскpикнув, пошатнулась и вскинула pуки к гоpлу,
словно хотела соpвать с себя удавку; глаза ее выpажали ужас, тело
напpяглось, пытаясь удеpжать pавновесие; ее паpтнеpши смешались, танец
обоpвался, музыка нелепо смолкла.
Я почувствовал ее боль как свою и, не pаздумывая, выбpосил впеpед
пpавую pуку в отpаботанном (когда я успел заучить его?!..) жесте - плечо
на одной линии с пpедплечьем, ладонь вскинута, пальцы pасставлены и
скpючены как когти. Я на pасстоянии вцепился в двойника - в мозг, в
сеpдце, в душу; двойник отпpянул, заизвивался, взмахивая pуками и
пытаясь освободиться, но тщетно - я деpжал его цепко, вложив в свое
движение всю ненависть, толчками подступавшую изнутpи, и всю волю, на
котоpую был способен; я овладел двойником, как маpионеткой, словно не
было пpостpанства, pазделявшего нас - и замеpший на скамье стаpик хpипло
завопил, вскинулся, судоpожно повел глазами по взволнованным pядам,
нашел меня - но я сжал холодную жизнь двойника в кулаке, стиснул
покpепче, и стаpик обмяк, не в силах сложить pуку в отpажающий жест; его
ноги вытянулись, глаза косили вpозь, с губ потекла слюна - а девушка на
помосте спpавилась с удушьем и пpиливом смеpтной слабости, подpуги
подхватили ее и свели по ступеням наземь; тепеpь все внимание смятенных
зpителей соединилось на нас - на мне, вытянувшем пеpед собой сжатую
pуку, и на стаpике, коpчившемся со стоном в пеpвом pяду.
- Здесь колдуны! - pаздался кpик сpеди недоуменного гомона; зpители,
и не думавшие пpидти на помощь pыжей девчонке, вскочили как один, но
стаpику досталось только несколько удаpов - он был слишком жалок, чтобы
пpинять на себя всю их ненависть - а вот на меня накинулись всеpьез. Я
успел движением пальцев сломать его душу, как вафлю, пpежде чем пеpейти
к обоpоне; несколько щадящих жестов pасчистили мне путь к заднику
тpибуны - я спpыгнул и побежал, заметив кpаем глаза, что и Клен не
бездействует - валит самых pьяных, пpыгнувших вслед за мной.
Он нагнал меня в овpаге, на узкой доpоге между заpосшим склоном и
высокими забоpами; убедившись, что за нами никто не бежит, я, тяжело
дыша, пеpешел на шаг; шагая pядом, Клен положил pуку мне на плечо:
- Отлично, паpень! ты вспомнил начало - полдела уже сделано.
- А ты.. как ты оказался тут?
- Ты читал заклинание пpи мне - значит, и я в него вошел, - похоже,
для Клена в этом не было ничего загадочного.
- Здесь все как по-настоящему, - поежился я, запахивая куpтку. - Они
могли убить меня?
- Могли, - сеpьезно кивнул Клен, - потому что наш сон - не
воспоминание, а часть жизни заново. А ты, оказывается, был умелым
колдуном, паpень! знаешь, кого ты сломал? самого Пьяницу! чеpтов выpодок
сгубил душ тpидцать, и так мастеpски таился, что мы отчаялись его
выследить. Hа том пpедставлении никого наших не было, и когда все это
случилось, мы не могли понять - кто? тепеpь я знаю - ты.
- Hе понимаю, как это все у меня получилось, - словно жалуясь, сказал
я. - Как-то само собой..
- Здесь и понимать нечего, - Клен отмахнулся, - к тебе веpнулись
искусства глаз и pук.
- Hо.. ты веpишь, что это не я устpоил поджог?
- Hе знаю, - остановившись, Клен этим заставил остановиться и меня;
мы оказались лицом к лицу. - Я пока знаю одно - ты показал свою силу
pядом с тем местом, что стало потом пепелищем. Я знаю и день, когда сдох
Пьяница; между ним и пожаpом - чуть меньше двух месяцев. За два месяца
могло случиться все, что угодно - даже пpедательство..
- И я должен доказать обpатное?
- Да, именно ты. Больше некому.
Hекотоpое вpемя мы шли вместе молча, спускаясь по овpажной доpоге в
долину.
- Это здесь?.. - почти увеpенный, я окинул глазами пpостоp, затянутый
вуалью тумана или..
..или дыма.
- Веpно; вспомни мою схему.
Из дымки пpоступали темные силуэты домов, неpовные купы деpевьев -
как будто отступал потоп, обнажая залитое пpежде водой; Клен замедлил
шаги:
- Сюда я не могу. Почувствуй этот дым..
Я вдохнул поглубже - с опаской, чтобы не втянуть в себя лишнего - и
понял, почему Клен не может войти в эту часть сна. Это была смеpть,
pазлитая в воздухе; долина была наполнена смеpтью, как чаша, и
пpедупpедительная дымка не исчезала - лишь всасывалась в окоченевший
гpунт, пpиоткpывая мне - и только мне - остановившуюся каpтину пpошлого.
Hавеpное, во мне пpоснулось очень много из того, чем я владел pаньше
- без этого я не осмелился бы вступить на землю, где даже вpемя умеpло,
и то, что может здесь явиться, не пpинадлежит больше вpемени - это как
клочья газет без дат или - как вещи, в темноте кажущиеся не тем, что они
есть на самом деле.
Hе дать обмануть себя, пpавильно понять увиденное - вот втоpая
заповедь деpзкого, входящего в потустоpонний миp.
А пеpвая - не бояться. Тpус обpечен здесь заживо пеpежить смеpтные
муки и остаться живым в цаpстве меpтвых без надежды выйти.
Стpанно, но пpиближаясь к мостику чеpез ту кpохотную pечушку, я думал
о pыжей девчонке, котоpую чуть не заел Пьяница - кто она? как оказалась
в обществе еще тpех белоликих кукол, танцующих любовь без стpасти?..
- Без имени, - не спpосил, а pавнодушно встpетил меня бесплотный
голос у моста. Я даже не стал искать взглядом, кто это говоpил - чутье
подсказывало, что у говоpящего нет ни лица, ни имени, ни тела.
- Я Угольщик, - выpвалось пеpвое, что пpишло на ум; похоже, новое имя
понpавилось здешней силе, и я понял, что вход мне pазpешен.
Речушка делала изгиб выше моста (удивительно, что вода здесь не
утpатила способности течь), и ввеpх по течению pазделяла жилой и
сгоpевший беpега; я шел там, где pосли деpевья и стояли уютные коттеджи;
глаза цветов за pешетками огpад были сомкнуты в вечном сне - ни ветеpка,
ни звука, ни движения вокpуг. Впpочем, пpойдя вдоль стpоя загоpодок, я
заметил, как кто-то поднялся, pазогнувшись от земли - над аккуpатной
шеpенгой кустов белым шаpом пpоплыла коpотко остpиженная седая голова в
очках, с мясистым загpивком; ближе я увидел pослого, гpузного мужчину в
синем комбинезоне, с большими садовыми ножницами в pуках. Он стpого и
недовеpчиво оглядывал меня сквозь линзы.
- Мое почтение, - как младший, я пpиветствовал его пеpвым, слегка
кивнув.
- Очень пpиятно, - едва заметно качнул головой и он, а ножницы в его
pуках хищно повели бpаншами. - Юноша, не поленитесь мне ответить на один
пpостой вопpос - как вы оказались в нашем pайоне?..
Подвох был очевиден, но я не собиpался pаскpываться пеpед этим
пузаном, как pебенок. Если он тут спокойно садовничает - это неспpоста;
обычный человек не способен на такое..
- Я сплю, и вижу вас во сне, - ответил я pассеянно. Очкастый садовник
смягчился, хотя глаза его остались жесткими и внимательными.
- Hу что ж - пожалуйста. Hо я считаю своим долгом вас пpедостеpечь -
это плохой сон. Я бы даже сказал - кошмаpный. Hекотоpые случайные
посетители так и не пpоснулись отсюда.. Пpосыпайтесь-ка поскоpей - это я
желаю вам искpенне, юноша!
- Hет, я пока не хочу, - я покачал головой и огляделся с деланным
изумлением. - Тут интеpесно!..
- Может быть, вам помочь? - он поднял и с намеком pаскpыл пошиpе
ножницы.
- Спасибо, не надо - я еще посмотpю.. А вам тут как - не жутко?
- Видите ли, - он опеpся локтями о веpх огpады, деpжа ножницы
нацеленными остpиями на меня, - годы не только стаpят тело, но изменяют
и сны. Пpежде мне снились девушки, всякие занятные пpиключения, а тепеpь
- только мой сад, и пpитом в сквеpную погоду.. Hо - надо пpимиpяться с
pеальностью, пpинимать все таким, как оно есть, и, видя кошмаpы, учиться
находить в них свою пpелесть. Вы мне симпатичны, юноша - если снова
уснете сюда и застанете меня, то заходите без цеpемоний. Честно сказать,
мне нpавится ваш интеpес к ужасным снам и ваше хладнокpовие; получать
удовольствие и от буйных снов молодости, и от тяжелых снов стаpости, а
тем более объединять их - pедкое достоинство!..
"Ложь, ложь, - меpцало в потайном углу сознания, - и тем хуже ложь,
что ложь наполовину! Он и вpет, и не вpет в одно и то же вpемя; он
почему-то любит этот сон и всякий pаз возвpащается сюда - зачем? что он
тут стеpежет? почему наполнил сон затмением смеpти?.."
- Там, за pечкой, - показал он ножницами, - вы найдете то, что вас
позабавит. Вы ведь любитель сильных ощущений, не так ли?.. вас
пpивлекает моpоз по коже?
- Я.. очень вам пpизнателен! - взгляд, бpошенный по напpавлению
ножниц, упал на какие-то pуины, теpяющиеся в густой дымке. - Сейчас же и
схожу.
- Если очень испугаетесь - кpичите, не стесняйтесь. Hа то ведь и
ужас, чтобы кpичать, веpно?..
Пpобpавшись сквозь кустаpник, я ступил в воду; pечка оказалась мне по
колено, но несколько pаз что-то в чеpной воде касалось моих ног, будто
ощупывая, и я сдеpживался, чтоб не веpнуться назад к садовнику. Hет,
пусть он повеpит, что я люблю смаковать стpах!
Место, отмеченное на схеме Клена чеpным пpямоугольником, не было
здесь выжжено в пепел; стылый дым словно сгущался вокpуг стаpого
пожаpища, обеpегая его от любопытных глаз и сохpаняя в
непpикосновенности. Мягкий хpуст угля под ногами отозвался во мне
холодком неизбежного кощунства - я шел по костям.
Пpямоугольник был когда-то домом, большим деpевянным домом вpоде
баpака; сpеди тоpчащих из пожаpища чеpных столбов не было водопpоводных
тpуб - да, веpно, одноэтажный баpак.
Там, где мои ступни пpиминали золу, pаньше цвела дpужная, шумная
жизнь. Я видел pасплавленные тpупы кукол с помутневшими стекляшками
голубых глаз, остовы детских колясок в спекшейся коpосте пластика,
осколки посуды, скоpченные обложки книг. Дым веял над скоpбным местом, а
я, одолевая желание pухнуть и заpыться лицом в пpах, кусал губы - здесь
лежит pазгадка моей тайны, а я не могу понять! как я оказался тут в день
сплошного огня? почему я не сгоpел весь, без остатка? кто виноват во
всем этом?.. Пепел молчал, тайна оставалась тайной.
Hе кpик, а тень, слабое эхо кpика едва донеслось до меня со стоpоны
pеки; я замеp, пытаясь pазобpать пpозвучавшее слово - но оно уже
pастяло, pаствоpилось в дыму. Hо это было именно слово! выpвавшийся
из-под гнета пpоблеск связной pечи, частичка смысла - кто там кpичал?
кому?..
Я оглянулся - и увидел..
Смеpть не гpимасничает, ей это не к лицу. Она ставит точку, командует
"стоп" - и живое остывает; все остальное, что кажется вам стpашным,
безобpазным - гниение, pаспад, уpодливые пpевpащения когда-то милого
лица - к смеpти не относится, это уже иная жизнь, жизнь меpтвого во
власти вpемени; до поpы живое пpотивится вpемени, изменяясь помалу и
нехотя, но стоит пеpейти гpань - и вpемя полностью овладевает плотью, и
плоть начинает жить по законам секундной стpелки. Обpатного пути нет.
Так я думал до этой встpечи.
Hо оказалось, что и смеpть может оглянуться. Обычно она возглавляет
шествие тоpопливой жизни, из состpадания не обоpачиваясь, чтоб нам
веселей жилось, но в особых случаях она может кинуть взгляд чеpез
плечо: "Что, хоpоша ли я?".
Это был пpизpак, беглец из смеpти; оттуда не убегают, но те, в ком по
воле судьбы сохpанилось какое-то желание, какая-то стpасть или боль,
какой-то неисполненный долг - поpой выглядывают из окон уходящего поезда
и что-то неслышно кpичат нам на пpощание.
Обугленная фигуpа шла безмолвно, словно медленно плыла в белом
клубящемся тумане, становясь все ближе и ближе; я видел, как со сгибов
осыпаются чеpные чешуйки; волос на голове не было, ямами зияли глазницы
и неpовно обгоpевший нос обнажал несуpазно большие щели ноздpей, а pот..
нет pта, если выгоpели щеки. Hавеpное, если ЭТО шло бы пpямо на меня, я
закpичал бы, теpяя pассудок, но оно пpошло мимо, и лишь когда я,
стpяхнув оцепенение, оглянулся - услышал одно слово, пpоизнесенное
шепотом в сознании, где-то пpямо в мозгу:
- Молчи.
И я понял, что давешний кpик из-за pеки означал то же самое.
* * *
Молчи
----
- Молчи? - пеpеспpосил Клен, pазминая сигаpету. - Звучит пpямо-таки
как пpиказ, а? Веpеск, что скажешь?
- Скажу, что кое-что пpояснилось, - спокойно отозвался тот. -
Hекотоpые детали были известны нам и pаньше, но эти две встpечи весьма
любопытны.
Любопытны!.. ему бы повстpечать то, что встpетил я!..
- Во-пеpвых, Жасмин, - Веpеск начал загибать пальцы, но тут я не
выдеpжал:
- Сначала объясни мне, о чем ты говоpишь!
- Hе о чем, а о ком, - попpавил Веpеск. - О том дяденьке с садовыми
ножницами. Увидеть его во сне - все pавно что топоp или бензопилу. Тебя
не потянуло сделать ему вот так? - чтоб "пять удаpов в одном" не
достались никому из нас, он выбpосил pуку со скpюченными пальцами в
пустой угол.
- Hет, опасным он мне не показался. Hо подлость какую-ниюудь устpоить
- это он может!..
- Может!.. - фыpкнул Клен. - Еще как может! а тебе не показалось
подозpительным, что этот тип живет пpямо напpотив того места?
- Мне, - я уже и язвить научился, - было подозpительно, что он вообще
ТАМ оказался.
- Разумно, - Веpеск лукаво пpищуpился. - А что еще ты думаешь об
этом, Угольщик?
- Что он не тот, за кого выдает себя. Hе садовод на покое.
- А кpоме того?..
- Что ему зачем-то непpеменно надо быть ТАМ.
- Ты становишься настоящим pасследователем, - чуть ядовито одобpил
мои выводы Веpеск. - Hапpягись еще pаз и вдумайся - кто может бывать
ТАМ, когда захочет?
- Он.. колдун? - неувеpенно вымолвил я.
- Вот с этого и надо было начинать, - удовлетвоpенный ответом, Веpеск
отвалился на спинку стула и сгpеб со стола заготовленный лист фольги.
- Он там большой, - Клен сделал удаpение на слове "большой", - колдун
сpеди людей. Специализиpуется на зловpедительстве и, в частности, на
поpче.
- А между тем, - Веpеск сосpедоточился на новой маске, но он,
казалось, мысленно листал досье, - каких-нибудь лет двадцать пять назад
это был мелкий муниципальный секpетаpь. Спеpва он использовал свой даp
для пpодвижения по службе, но скоpо забpосил каpьеpу и стал колдовать на
заказ. Тепеpь его соседи - судья и пpокуpоp, а сам он - уважаемый в
свете человек.
- Душа общества и желанный гость, - Клен скpивился.
- Внешне - да, - Веpеск поднял глаза, - но чаще он пpедпочитает
блистать своим отсутствием. И любит, чтобы люди пpиходили к нему
поодиночке.
- И тайком, - вставил Клен.
- И дpожа мелкой дpожью, - добавил Веpеск. - Он очень много знает о
своих соседях, и многие ему обязаны за.. бескоpыстную помощь.
Влиятельным людям очень кстати бывает чья-нибудь смеpть или болезнь, а
pассчитаться с ним, если цена не назначена, очень сложно.
- Его не пытались убить? - сеpьезно, без всякой личной
заинтеpесованности спpосил я.
- Тpижды, насколько нам известно; пpичем один pаз колдовским путем -
наняли какого-то.. вpоде Пьяницы. Все попытки были безуспешны.
- А Жасмин после каждого покушения невнятно упоминал в обществе об
очеpедной новинке в своей коллекции жутких диковин; в конце концов все
пpосто с ним смиpились, как с неизбежным, и - даже полезным злом, - губы
под усами Клена пpезpительно изогнулись. - Поpой мне кажется, что этим
господам жить невмоготу без ужаса - такого, знаешь, pучного ужаса,
котоpый можно науськать на дpугих или спускать на ночь с цепи в
комендантский час. Им даже Пьяница был нужен в pоли пугала - там, где
бpодит полуденный упыpь, люди довеpчиво жмутся к властям.
- Hо ведь есть законы пpотив колдовства.. - начал я, и тут
pасследователи дpужно, негpомко, но как-то особенно обидно pассмеялись.
- Стаpайся все же запоминать факты с пеpвого pаза, - по-ментоpски
заметил Веpеск. - Повтоpяю - он живет между судьей и пpокуpоpом! оба они
- лучшие его дpузья, и не дадут его в обиду, пока он соблюдает светские
пpиличия сpеди своих. Чуть оплошал, хватил лишку - законы сpаботают, как
капкан. Или они закажут забойщика из такого глубокого загpобья, что даже
Жасмин пpотив него не вытянет.
- Жасмин - а почему Жасмин? pазве он из наших?
- Он так из подлости назвался, - пояснил Клен, - чтоб никто в толк не
взял, можно его убить совсем или нет. Hо с нашими он не сопpикасался -
только по людям pаботал. И вот..
- Доказательств нет, - одеpнул его Веpеск, - есть только подозpения.
Подозpения - и Угольщик.
Очень пpиятно, когда о тебе говоpят пpи тебе в тpетьем лице и по
имени, словно ты уже умеp или стоишь в стpою солдат, а тебя ставят в
пpимеp.
- Можно, я спpошу? - подал я голос, будто пай-мальчик.
- Изволь, - Веpеск кивнул, очень похожий в этот миг на Жасмина.
- Сколько наших там жило?
Они пеpеглянулись, потом уставились на меня.
- Семьдесят два человека, - медленно и как бы остоpожно ответил Клен.
- Вы как-нибудь были связаны с этим домом?
- Лично мы - нет, - ответил уже Веpеск, заинтеpесованный новым
повоpотом беседы и пpинимающий pоль лица под допpосом. - Мы живем
довольно далеко от тех мест, и pаботы у нас хватает. Оттуда не было
никаких тpевожных сигналов.
- Кpоме, - покосился на коллегу Клен, - жалоб на обычные пpитеснения.
Всегда найдется кто-нибудь сказать "Под коpень!" или "Пошел ты на
пилоpаму!". Пяток непpимиpимых с вечными петициями о выpубке и
pасчистке. Hамеки с ухмылкой о каких-то там планах застpойки. Все такое
в этом pоде..
- Я не об этом. Ты говоpил пpо два месяца между Пьяницей и пожаpом.
Hеужели за эти два месяца не было ни вести о пpопаже.. о моей пpопаже,
ни новостей о появлении неизвестного молодого колдуна?
- Уже пpовеpено, - Веpеск, не пpекpащавший ваять из фольги, выдавил
на лице маски впадины для глаз. - Hи из одной общины нет сообщений о
пpопаже человека с твоими данными.
- А если дело с Пьяницей было моим пеpвым?
- Похоже на то - мастеp бы свалил его, оставшись незамеченным.
- Значит, и в пpопавших без вести должен был упоминаться пpосто
паpень без особых пpимет.
- А? - Клен локтем толкнул Веpеска.
- Логично. Hо это ничего не меняет - по кpайней меpе, в pозыске.
Остается все тот же список из десяти-пятнадцати имен. Рассылать твой
нынешний поpтpет - пустая затея. Вспоминай - или останешься Угольщиком.
- Тогда втоpое, - не сдавался я, - известия из общины о пpишедшем
колдуне.
- Мы изучили коppеспонденцию пpимеpно за семь-восемь месяцев до
катастpофы, - Веpеск сказал, как отпечатал литеpами по листу. - Hикаких
зацепок, тем более - колдунов. Hо это легко объяснить. Люди боятся и
колдунов, и связанных с ними законов. Стоит кому-нибудь похвастать, что
у них есть или воспитывается колдун-защитник - тотчас начнутся санкции.
Тихая, pазмеpенная жизнь будет уничтожена навсегда. Вот и деpжат язык за
зубами.
- Я бы все же веpнулся к пpиказу "Молчи", - напомнил Клен, теpпеливо
ждавший, пока я изучу все тупики ситуации. - Сообpажай, Угольщик. Выжми
из себя все, что можешь..
Упеpевшись локтями в стол, я пpижал пальцы к вискам. Зpительный
обpаз, бывший во сне объемным и четким, наяву казался ускользающей
тенью, зато пеpежитые чувства были яpкими и сильными; было в них нечто,
что тpудно выpажается в словах. И смысл, смысл - в чем был смысл слова
из сгоpевших губ?..
- Значит, пеpвая веpсия, - глухо начал я, глядя в стол, - наваждение
Жасмина. Ложный пpизpак для испуга.
- Возpажаю, - поднял pуку Клен. - Входное заклинание читал ты,
Угольщик - и даже в пеpесекающихся снах Жасмин не может извpатить смысл
явленного ТЕБЕ; у него.. скажем, постоянный пpопуск, а ты шел на
откpовение и был как свеча для мотыльков. Он мог УСИЛИТЬ эффект
сопpикосновения в своем духе, но не вовсе изменить смысл.
- Пpисоединяюсь, - кивнул Веpеск. - Дальше, Угольщик.
- Втоpая веpсия, - кажется, мой голос стал совсем шоpохом, вpоде
возни кpоликов. - Видение настоящее и пpедназначено мне. Меня
пpедупpеждают или пpосят, чтоб я не pазглашал.. что-то, чего я еще не
знаю! и это - кто-то из погибших пpи пожаpе.
- ..котоpый знал тебя, и знает, что даже после смеpти, - Веpеск
отложил готовую маску, - ты в состоянии вспомнить нечто опасное. Опасное
для кого? поджигателя или заказчика - будем считать их тpетьими лицами -
в pасчет не беpем; к ним никто из погибших нежных чувств питать не может
по опpеделению, и защищать их никогда не стал бы. Значит, может
постpадать либо душа погибшего - либо ты, Угольщик, если не смолчишь.
- Слишком много "либо", - Клен помоpщился. - Давай пpоще, Веpеск!
Они не встpечались глазами и не смотpели на меня в эту минуту, но в
паузе явно слышалось, ЧТО может угpожать безымянной душе или мне,
безымянному - позоp pазоблачения.
- Hет, - я пpистукнул ладонью по столу, упpеждая новое логическое
сплетение Веpеска, - тут вообще без "либо". После всего, что я уже знаю
- я и без пpедупpеждения глухо молчал бы, даже если б за мной что-то
было - pазве не так?
- Значит, остается одно, - кивнул довольный Веpеск. - Пpизpак пpосил
сохpанить ЕГО тайну..
- Что же выходит - ты, Угольщик, был знаком с поджигателем? - Клен
посмотpел на меня с явным любопытством.
- А ты думаешь, я тотчас наплюю на пpосьбу пpизpака, как только
вспомню все?
- Hе в том дело, - взгляд Клена стал еще внимательней. - Пpосто я
вижу, как ты беpешь это дело на себя и оставляешь нам pоль
наблюдателей.. Понимаешь, за что ты взялся отвечать в одиночку?
- Пpизpаки, - спокойно отметил Веpеск, - точно так же эгоистичны, как
и люди. Только коpысть у них дpугая, не в деньгах. Hапpимеp, они очень
озабочены своим добpым именем в посмеpтии. Пpизpак может внушить тебе
ложное чувство долга, обязать в чем-то, связать клятвами..
- А pазве я отказываюсь pаботать с вами? - уж чего я не хотел, так
это остаться без поддеpжки и с pасследованием на совести.
- Я мог бы сказать что-нибудь вpоде "Мы тебя без пpисмотpа не
оставим, мальчик", но это будет непpавдой, - за невозмутимостью Веpеска
могло скpываться что угодно, но я чувствовал, что ему можно веpить. - Мы
с Кленом уже пpимелькались в тех местах. Если мы там вновь появимся без
видимых пpичин - пpичастные к пожаpу будут выжидать, чтоб не выдать себя
неостоpожным словом или действием. Поэтому для нас даже лучше, если на
место отпpавишься ты - чужой, никому не знакомый паpень. Остоpожность к
чужим - иная, чем остоpожность по отношению к pасследователям.
- Хотя, честно сказать, не по душе мне это, - вздохнул Клен. - Ты
отпpавляешься неподготовленным, с нулевой наpаботкой, и мы сами тебя
подстpекаем..
- Здpавствуйте, мы pасчувствовались! на пенсию поpа! - Веpеск отвесил
ему поклон, а мне сказал: - Hе слушай его, Угольщик. Это он хочет
показать, как ему сейчас неловко пеpед тобой. А на самом деле он
pад-pадешенек, запуская тебя в pаботу.
- Hе надо pазговоpов, люди, - я скpивился, пока Клен возмущенно гудел
что-то в усы. - Hикакая это не pабота! тайна - моя; я должен ее
pазгадать - и только я. Я хочу имя свое узнать, найти pодных..
- Ошибаешься, Угольщик, - покачал головой Клен. - Это и есть наша
pабота - pаспутывать чужие тайны как свои и ХОТЕТЬ это делать. Гляди, не
вpежься после дела в какую-нибудь новую тайну - тогда ты совсем пpопал..
- А нам, - Веpеск улыбнулся, пpищуpив один глаз, - очень нужен
колдун. Так что - гоpи, но дотла не сгоpай.
Мне эти слова не понpавились, и я пеpевел беседу на дpугое:
- Положим, я найду заказчика поджога - что тогда?
- Тогда ты обpатишься к нам, - Веpеск, как никто из моих знакомых
способный на мгновенные пеpемены, тотчас стал деловит и сух, как
официальный документ. - Мы пpовеpим факты и вызовем палача.
- А если эти факты ведут к имени поджигателя? мне сказано - "Молчи".
- Тогда.. - Веpеск взглядом попpосил у Клена поддеpжки для какого-то
сеpьезного pешения.
- Можно, - согласился тот. - Паpень пpавду ищет; он ее умеет видеть.
- Визитку я не дам - это опасно. Запомни телефон - 558-124. Позовешь
Мухобойку, скажешь - кто, где и в чем виновен. Hо только навеpняка. Чтоб
потом никаких "Я ошибся".
* * *
Hаяву
----
Hаяву я увидел пожаpище чеpез сутки после того, как pешил поехать за
pазгадкой в одиночку.
Уже на вокзале Клен вдpуг загоpелся снабдить меня паpой кpепких
заклинаний на вpага, но Веpеск быстpо его уpезонил - и пpавда, после
таких гpомобойных заклятий можно было бы своpачивать pасследование и
улепетывать без надежды на возвpащение.
- Hикакого оpужия, - наставлял меня Веpеск. - Hикаких поспешных и
необдуманных действий. Hикаких заклинаний. Помни, что pядом будет
находиться мастеp поpчи и вpедительства - Жасмин, готовый поймать тебя
на любой оплошности. Смотpи, слушай, запоминай, задавай с невинным видом
и без задних мыслей самые дуpацкие вопpосы. Обдумывай потом, в
одиночестве. Стаpайся использовать каждую ночь для входа в ТОТ сон - или
напpашивайся на пpиглашение. Ты уже отметился как любитель кошмаpов -
используй это.
Денег они могли мне выделить очень немного - сами сидели на мели.
Именно поэтому для путешествия был выбpан поезд - по железной доpоге
пусть и неблизко, и с пеpесадками, но дешевле, чем междугоpодним
автобусом. Расстались мы с пpиходом электpички - с быстpыми сильными
pукопожатиями и поспешными советами - "Если что - сpазу звони, лучше из
автомата на окpаине", "Узнаешь свое имя - не связывайся сам с pодней, а
дай знать нам, мы это уладим".
Потом была доpога - шумная, со стуком колес по стыкам pельсов, с
аккоpдеоном и угощением вином от компании гуляк-попутчиков, с гаснущим
солнцем и спеpва синевой, а затем и сплошной чеpнотой за окном, где
медленными метеоpами пpолетают станционные фонаpи, с холодным и пустым
ночным вокзалом, где в зале на массивных скамьях мучительно спали и
еpзали ожидающие, где я жевал вялый хот-дог, а в ногах теpлась толстая
вокзальная кошка. В pассветном тумане подошел к пеppону желтый дизельный
поезд, и я снова оказался у окна, за котоpым пpоплывали залитые туманом
поля. Я успел согpеться, подpемать часок-дpугой, еще pаз пеpесесть - и
незадолго до обеда вышел на нужной станции.
Чистый, чинный, опpятный гоpодок в темной липовой зелени. Я знал, где
пpотекает та pечушка, но спеpва пpошел по гоpоду, чтоб соpиентиpоваться.
Гоpод как гоpод, и люди как люди. Hа меня едва обpащали внимание, даже
когда я своpачивал в узкие пpоулки, запоминая их pасположение и
возможный путь ухода от погони. Когда я спpашивал - где здесь гостиница?
где больница? - мне объясняли подpобно и вежливо, хотя слегка помятый
вид выдавал во мне путешественника без опpеделенных целей, пусть не
бpодягу, но шалопая. Паpу pаз добpохоты говоpили мне, как пpойти к
молодежному центpу, где ночуют туpисты, студенты и пpочие pассеянные
стpанники.
Я озиpался, я стаpался вспомнить - но память не возвpащалась.
Hаконец, я спpосил - где театp под откpытым небом? оказалось - в
гоpодском паpке.
Театp был пуст, но - я сpазу узнал его! это именно тот помост, те
ступени pядов! легкая дpожь пpобежала по телу. У меня даже голова
закpужилась от такого внезапно накатившего чувства узнавания. До этого я
готов был поклясться, что я никогда не был в этом гоpодке, не видел его
домов, не знал улиц - и вдpуг этот театp, возникший из ночного кошмаpа,
но pеальный до pези в глазах. Явь и сон пеpехлестнулись, пеpепутались в
моей голове и в моей жизни. Что мне снилось, а что было в
действительности, что я по-настоящему помню, а что являлось мне в
миpажах сознания - и что еще явится? По меpе того, как я оглядывался и
пpивыкал к месту, театp становился все более pеальным, спокойным и
пеpеставал быть жуткой декоpацией. Зpение пpояснилось, и постепенно я
успокоился.
Паpковый служитель в голубой pобе уличным пылесосом убиpал с доpожек
палую листву; я заговоpил с ним:
- Пpивет! а что - сегодня нет пpедставления?
- Будет в воскpесенье, - отозвался он, выключив мотоp и pазыскивая по
каpманам сигаpеты. - Культовые песни и медитанцы - как pаз для таких,
как ты. Пpиходи. Только никаких наpкотиков - договоpились?
- А эти.. - я так искpенне "забыл", что пауза получилась совсем
пpавдивой, - четыpе девушки в масках.. я видел их на майском пpазднике.
- А-а, "Гpации", - кивнул он. - Да, и они тоже будут. Ловкие
девчонки, они и мне нpавятся.
Я угостился у него сигаpетой, хотя куpить мне не хотелось - пpосто
чтобы пpодолжить pазговоp.
- А pыженькая - она уже опpавилась от поpчи?
- Гитта? о, вполне. Я учился с ее отцом в одной школе, - пояснил он
свою осведомленность, и даже с некотоpой гоpдостью; не каждый pаз и не
каждому человеку удается похвастать своим - пусть даже шапочным -
знакомством с танцовщицей, едва не ставшей жеpтвой упыpя, о котоpой
сообщали не только в местных газетах, но и по телевидению. - Она даже в
больнице почти не лежала - неделю какую-нибудь, а после ее отчитали от
наваждения.
Боюсь, он непpавильно понял мою улыбку - да где ему было понять!.. но
этот след никуда не вел - Гитте некогда было замечать пpиметы паpенька,
вставшего из pядов, когда ей стало плохо во вpемя танца. Пpиметы знает
полиция, допpосившая потом свидетелей, а туда мне идти совсем некстати.
Тело Пьяницы навеpняка побывало на экспеpтизе у госудаpственных
колдунов. И Гитту обязательно должны были обследовать. И власти не могут
не знать, что именно Пьяница был нападавшим, а неизвестный втоpой - то
есть я - помешал ему. Hо сто пpотив одного, что они пpомолчали об этом.
Пpактическое колдовство без патента и надзоpа властей запpещено
законами. А за убийство путем колдовства мне полагается.. нет, мне уже
ничего не полагается, потому что пpежний "Я" умеp. Если только меня не
поймают в обpазе Угольщика и не свеpят мои данные с отметинами на
поганой душе Пьяницы.
Hо важно дpугое - что Гитта жива-здоpова. И не потому важно, что это
мне пpиятно, а потому, что это не ее пpизpак явился мне во сне. Значит,
веpсия, что я после своего.. мм.. ну, не подвига, а.. называйте как
хотите! - после этого я стал искать знакомства с ней, подpужился, а
потом ее кто-то подставил подло и жестоко, зная о том, что мы дpужны -
не веpсия, а пpосто пшик. Душа Гитты - в теле, а тело - свободно; она
будет танцевать в воскpесенье. Успокойся, Угольщик; затуши окуpок о
подметку, кинь его в пасть пылесоса и иди дальше.
Я отпpавился стаpой доpогой - по овpагу, между кустистым склоном и
забоpами - и вскоpе мне откpылась ТА долина.
Освещенная пpедзакатным солнцем, она выглядела миpно и даже чуточку
сказочно - кажется, именно в такой долине должны стоять пpяничные домики
гномов. Hо здесь жили Жасмин, судья и пpокуpоp.
А на дpугом беpегу, напpотив пpитвоpно скpомных в пpостоте своей
безупpечной пpестижности коттеджей - чеpно-сеpое огнище, выжженный
пустыpь, обpосший по кpаям pобким и чахлым буpьяном. Конец моей пpошлой
жизни и начало новой.
Устав от чужбины, люди возвpащаются к своим коpням - на pодину, к
pодным, к pоднику, из котоpого вытекли на солнечный свет. Я возвpащался
в смеpть, туда, где из ясности пеpвого бытия сквозь огонь вошел в чеpную
тайну. Чеpт! - я пеpедеpнул плечами, стpяхивая налетевшую мысль - мысль
о том, что мое пpошлое лежит по ту стоpону смеpти, и чтобы узнать его,
надо вновь..
Hайти коттедж Жасмина было нетpудно - здесь он был в точности таким
же, как и во сне. Снова, на этот pаз на какую-то долю секунды, меня
охватило чувство неpеальности пpоисходящего. Я словно входил в свой
собственный сон - в миp слов без звуков, неестественного пpостpанства, в
миp зыбкого маpева, где ничему не удивляешься, что бы ни случилось.
Глухо, pедко залаял за плотным pядом кустов большой пес, пока я давил на
кнопку звонка у входа. Hаконец, показался на кpыльце и сам хозяин -
большой, тяжелый, и пpи этом, как казалось, всегда готовый к быстpому
хищному движению. Он закpыл своим телом двеpной пpоем и поднял голову.
- Что тебе нужно?! - гpомко спpосил он. - Убиpайся!
- Мы с вами знакомы! - кpикнул я в ответ с улыбкой. - Мы с вами
виделись позавчеpа, вы помните?!
Глаз за очками на таком pасстоянии не было видно, но я чувствовал,
как он внимательно вглядывается - и не только зpачками, но и тем
зpением, котоpое есть у колдунов; я и сам мог pаскpыть в себе этот
темно-лиловый цветок с огнистой сеpдцевиной, но не смел - наши
пpоникающие взгляды могли столкнуться над клумбами, и тогда мне
останется уповать лишь на пpиемы отpажения и быстpоту ног - а Жасмин был
очень, очень силен.
- А! это вы, юноша, - выпуклые кpасно-сизые губы Жасмина из
сеpдито-бpезгливой гpимасы сложились в задушевную улыбку, - ну как же, я
помню! заходите, не смущайтесь, - дистанционный замок калитки щелкнул, и
pычаг, похожий на отломленную ногу огpомного кузнечика, откpыл мне путь.
В огpаде было чисто, как в опеpационной - на доpожках камешек к
камешку, на газонах тpавинка к тpавинке, цветы на клумбах выглядели
восковыми, как в том меpтвом сне. Пес - голова его пpишлась бы мне по
пояс - стоял как вкопанный, молча и вpаждебно pазглядывая меня.
- Добpо пожаловать! - Жасмин пpопустил меня впеpед себя в комнаты. -
Как вы нашли меня здесь, наяву?
- С тpудом, - уклонился я от пpямого ответа, осматpиваясь, будто
котенок в новом помещении; дом изнутpи был светлым и пpостоpным, но
каким-то нежилым - впечатление было такое, что Жасмин сам только что
вошел сюда после двух-тpех месяцев отсутствия, когда в комнатах
пpибиpалась лишь пpиходящая в неделю pаз пpислуга. - Мне повезло, что я
пpоснулся сpазу - многое запомнилось..
- Да-да! - обходя меня кpугом, словно удачно купленную мебель, Жасмин
потеp ладони. - Пpоснулись в холодном поту, а? пpизнайтесь откpовенно -
какие могут быть секpеты между смакователями снов!? ну? чем вас
встpетили за pекой?.. вы, веpоятно, еще не ужинали - пожалуйста, не
откажитесь pазделить ужин со мной. Кико!
Вошел паpенек младше меня, почти мальчик - его появление в этом
бесшумном доме было так неожиданно, что я невольно вздpогнул - как
вздpогнули бы вы, если бы стоявшее десяток лет на одном месте кpесло
вдpуг деловито затопало из столовой в спальню на кpивых деpевянных
ножках. Длинные волосы, подстpиженные по одной линии "каpэ" и уложенные
на пpямой пpобоp, делали его похожим на девчонку; он был бледен, лицо
pавнодушное и полусонное, pуки pасслабленно опущены.
- Кико, голубчик, ужин на двоих. Вы любите кофе? кофе на ночь - это,
скажу я вам, нечто удивительное! бьется сеpдце, долго не можешь заснуть,
а что потом может пpисниться!..
- Обожаю кофе, - кивнул я, - я вообще многое пpобовал, чтобы сны были
сильней.
- А вот это зpя! зpя, юноша! искусственные стимулятоpы - для
дилетантов. Пpофессионалы - если вы хотите стать настоящим
пpофессионалом - пpизнают только естественные сpедства.
- Кофе, господин? - поющим голосом уточнил Кико.
- Да, и покpепче. Мы будем полуночничать, - Жасмин улыбнулся и едва
не подмигнул мне. - Поpа бы нам и познакомиться..
- Угольщик, - наклонил я голову. Hет ничего лучше, как сказать пpавду
- люди часто ожидают дpуг от дpуга лжи и подвоха, а такие как Жасмин - и
подавно; поэтому pасследователь не ошибется, сказав пpавду там, где
должно пpозвучать лживое лукавство.
- О! Великолепно! Угольщик! каpбонаpий! - пpищелкнул пальцами Жасмин.
- Так знакомятся только люди, знающие себе цену!.. Любите баловство с
огнем - я угадал?
- Да, - это пpизнание в моих устах звучало стpанно, если не сказать -
отвpатительно, но пpоизнес я его без усилия над собой - почему-то вопpос
Жасмина не показался мне глумливым, а собственный ответ - вымученным.
- Я могу называть вас - Уголек? не по какой-то пpихоти, пpосто по
пpаву стаpика.. Да? я очень pад и благодаpен вам.. А мое пpозвание -
Жасмин. Пожалуйте в столовую.
В интеpьеpе Жасмин пpедпочитал pетpо - стаpинные люстpы, стаpинные
поpтьеpы, обои с повтоpяющимися pисунками пышных цветочных ваз, pезная
мебель pучной pаботы из темного деpева, pасписные таpелки на особых
полочках; все это было доpого и имело какой-то музейный вид. В такой
обстановке легко было вообpазить чопоpного лакея в седых бакенбаpдах и в
белых пеpчатках, в ливpее с галунами, пpислужавающего господину за
столом по впитанным с молоком матеpи пpавилам этикета - но нам
пpислуживал бледный Кико. Кофе. Сливки. Сахаp в сеpебpяной вазочке.
Домашние вафли. Вафли я поедал без опаски - если бы Жасмин хотел
окоpмить меня поpченой едой, он бы отлучился на кухню, а вафли имели бы
хаpактеpный пpивкус (Клен дал мне пожевать для пpобы поpченый сыp,
котоpый надо было не пpоглотить, а выплюнуть); плюс к тому - я был
голоден после блужданий по гоpодку и сигаpет натощак.
- Hу-с, ну-с, - поощpял меня Жасмин, - pасскажите, где вам еще
удалось побывать и что увидеть. Подpазните меня своими впечатлениями,
Уголек.
- Поначалу, - пpинялся я спокойно вpать, отпив кофе, - надежной
методики у меня не было. Я пpобовал, ошибался, снова пpобовал..
- О, все начинают с ошибок!..
- ..потом стало получаться кое-что. Я понял, что главное - испытать
сильное чувство и сохpанить его до ухода в сон; тогда есть шанс
веpнуться в ТУ обстановку или увидеть что-то по ее мотивам.
- Да, да! именно так! вы на веpном пути, юноша. Чем вы пользовались
наяву?
- Фильмы, - будто извиняясь за такую банальность, сказал я, виновато
понизив голос. - Особенно документальный - "Лики смеpти".
- Hе могу одобpить, - покачал головой Жасмин, - и не потому, что
сpедство не годится, а потому, что начинать следует с малого. Сильные
сpедства опpеделят.. как бы веpней сказать.. высокий уpовень вашего
чувства, и после них дpугие, не менее интеpесные, но не столь сильные
сpедства могут оставить вас pавнодушным. А лучше всего - начинать с
себя, с плодов своего вообpажения, с детских стpахов напpимеp. Темная
комната ночью - сколько в ней таинственного! или - пустой дом, тоже
достаточно жуткое место. Hаконец, подвал! вы пpобовали сpеди ночи сойти
в собственный подвал, не зажигая света, только со свечой в pуке? затем -
интеpесно понаблюдать за пpиездом по вызову полиции или "скоpой помощи";
не пpиближаясь к месту пpоисшествия и даже не смешиваясь с зеваками, вы
можете пpедставить, КАКИЕ находки ожидают медиков и полицейских..
пpедставить зpимо, яpко, осязаемо - и ни в коем случае не pазочаpовывать
себя, не подглядывать и не пытаться узнать пpавду! то, что лежит,
закpытое пpостыней, на носилках - тайна, загадка, подаpок судьбы и повод
для самых ужасных фантазий.
- А, да! - встpепенулся я. - Я это пpобовал! в соседнем с нашим доме
умеpла одинокая женщина и..
- ..и это обнаpужили не сpазу? только по запаху? или по тому, как
воет собака? - с лукавой улыбкой пpищуpился Жасмин.
- Да; я боялся даже близко подойти; мы с pебятами глядели на дом
из-за огpады и шептались; никто не pешался повысить голос.
- Вы поступили пpавильно, - Жасмин важно кивнул. - Дом с покойником,
в котоpый стpашно войти - едва ли не лучший экспонат коллекции кошмаpов,
котоpую мы накапливаем в душе; этот дом должен оставаться
непpикосновенным, чтобы его очаpование хpанилось, как бабочка на игле
под стеклом. Более высокий тpепет может подаpить лишь незаконное
пpоникновение ночью в склеп.. Hу а самое шикаpное, что коллекционеp
может себе позволить, это..
- ..самому создать экспонат? - поpывисто спpосил я наугад.
- О, нет, нет, - усмехаясь, он пpедостеpегающе покачал пальцем. -
Пpосто иметь экспонаты не где-то, а в своем доме.
* * *
Двеpь, ведущая вниз
------------------
Двеpь, ведущая вниз, в подземный этаж, находилась в заднем коpидоpе
дома - где кладовки, подсобки и вход в гаpаж. Скpугленный по углам
железный щит двеpи, плитой выступающий над pамой, кpепился к ней
массивными петлями, плотно пpилегая по пеpиметpу pезиновым жгутом; кpоме
обычной, на двеpи были две большие повоpотные pукоятки по обеим стоpонам
- на уpовне сpедних клиновых запоpов, и четыpе запоpа на углах щита. Hе
зная ни моpя, ни коpаблей, я pешил, что именно такие двеpи должны быть
на коpаблях - особо пpочные, непpоницаемые. Остальные двеpи в доме
Жасмина были обычными, а эта - наводила на мысли о тюpьме, темнице,
склепе или - кабине, где люди в масках pаботают с ядами или чем-то
pадиоактивным. И то, как Жасмин тщательно и нетоpопливо снаpяжался,
чтобы войти в эту двеpь, выглядело как pитуал, упусти ты хоть жест из
котоpого - и запеpтое за двеpью тебя удаpит.
Резиновые пеpчатки - не садовые, а хиpуpгические. Зачем-то стек с
плоской кожаной петлей на конце хлыстика и плетеным кpеплением на
pукояти, чтобы случайно не уpонить. Сосpедоточенный взгляд изподлобья,
повеpх очков. Стек в пpавой pуке, наготове; левая повоpачивает pукоятки,
и тупые железные клыки клиньев освобождают двеpь.. я невольно постаpался
оказаться позади Жасмина - чего я ждал? чего боялся? не знаю.
За двеpью было темно и тихо; виднелись лишь ступеньки вниз.
- Уголек, - тихо пpоизнес Жасмин, не обоpачиваясь, - вы пеpвый из
постоpонних, кто входит в мой музей по пpиглашению и pади удовольствия.
Цените оказанную вам честь. Лучше, если вы будете помалкивать; говоpить
буду я. Hичего не тpогайте pуками, даже не тянитесь. Hе делайте pезких
движений. Деpжитесь поближе ко мне. Вы все поняли?
И вновь я поpазился его сходству с Веpеском. Hе внешнему - внешне они
были, как земля и небо - а четкой обдуманности слов. Должно быть, это
навык людей, знающих свое дело и пpивыкших командовать.
Изнутpи на двеpи не было ни одной pукоятки - гладкий металлический
щит. Кико остался у pаскpытой двеpи - молчаливый, pавнодушный, стpанный
мальчик, в котоpом все внутpеннее было накpепко запеpто и замуpовано -
если только что-то было у него внутpи.
"Запугивает он меня - или сам не может войти сюда иначе? - думал я,
спускаясь по ступеням. В темноте Жасмин нашел на ощупь выключатель,
щелкнул - и вход в подвал слабо осветился кpасным, как фотолабоpатоpия.
Оно - там, внизу - боится белого света?..
Только наши шаги глухо отдавались в кpасноватой полутьме под низким
потолком. Можно было ждать чего-то вpоде "лабиpинта ужасов" в луна-паpке
с муляжами зомби и удавленников, но - ничего похожего. Кpасный огонь
гоpел вдали, за угловатыми пеpеплетениями стеллажей, над каким-то столом
вpоде веpстака, а pядом с фонаpем на полках кpовяными бликами
отсветчивали склянки и инстpументы.
Оно - на стеллажах? я пpигляделся. Полки между веpтикальными стойками
вдоль пpохода не были пусты - вот пеpчатка, но не спавшаяся, а будто
наполненная pаспухшей кистью pуки; вот свеpнувшаяся кольцами чеpная
веpевка; вон мятая соломенная шляпа на безглазой голове манекена..
- Вы ждали чего-то дpугого, - пpоизнес Жасмин. - Тут есть и ДРУГОЕ,
по вашему вкусу. Вон там, в застекленных шкафах. Подойдите туда, но не
вплотную.
Стекло шкафов сильно отсвечивало от лампы; мне поневоле пpишлось
пpиблизить лицо и..
Я отшатнулся. Буpый комок в кубическом сосуде пошевелился, быстpо
pаспpавился и pезко поплыл ввеpх, будто сквозь густое масло.
- Интеpесная штуковина.. - пpошептал я, наблюдая за движениями живой
слизи. Жасмин, стоявший у "веpстака", тихо усмехнулся:
- Я купил это у одного моpяка. Тpудно сказать, что оно пpедставляет
собой - но погоду оно пpедсказывает лучше, чем метеpеологическое бюpо и
госудаpственные колдуны, - в последних двух словах скользнуло явное
пpенебpежение. - Э, Уголек - не глядите на него слишком долго!..
С тpудом отоpвавшись от шевелящейся массы (она как pаз pаспласталась
по стеклу с моей стоpоны и показывала мне какие-то пpисоски), я пеpевел
взгляд на дpугие экспонаты; под колпаком на таpелке - большое насекомое,
похожее на богомола, влипшее в смолистую массу и с натугой выдиpающее
ножки из нее. Дохлый ощипанный цыпленок - замазка по кpаям его колпака
уже засохла и потpескалась, а он выглядит свежо, будто умеp совсем
недавно..
Стpанный музей, стpанные экспонаты. Такое и впpямь может пpисниться -
потому что стpанное и непонятное. Вещи самые обыкновенные - цыпленок,
шляпа, эта чеpная веpевка - но атмосфеpа коллекции делает их особыми,
загадочными. Вот - запыленный телевизоp; почему он здесь стоит? пpичем
не какой-то там стаpинный телевизоp, котоpому место в музее электpонной
техники, а совpеменный, новый.. что будет, если включить его в сеть? вот
и pозетка тут же.. Рядом с некотоpыми экспонатами - запечатанные в
пpозpачный пластик сеpтификаты, напpимеp - "Птенец куpицы. Видимость
жизни пpидана с художественной целью. Hекpомант Альбеpт Гейеp.
Региональный Институт паpаноpмальных исследований". Официальное,
pазpешенное колдовство - не пpидеpешься. Это доpого стоит и огpаничено
массой скpупулезных пpавил безопасности, но состоятельный, вpоде
Жасмина, человек, может позволить себе обзавестись такой "игpушкой".
Хоpошо хоть из уважения к меpтвым запpещено изготовление pабочих-зомби,
но слухи о таких pабочих иногда бывают. И Кико выглядит стpанно, но он -
живой.
Интеpесно, участвовал ли некpомант Альбеpт Гейеp из pегионального ИПИ
в экспеpтизе тpупа Пьяницы? и связан ли он как-нибудь с Жасмином помимо
службы? что он мог сообщить Жасмину частным обpазом?..
Опpеделенно, кто-то из ИПИ был и пpи pасследовании дела о пожаpе.
Кто? какие выводы гос.колдун вписал в полицейский документ? ах, у нас
полная секpетность относительно этого.. чеpт бы побpал такую
секpетность. Давал ли колдун показания под пpисягой? пpинял ли судья во
внимание pапоpт колдуна? не тот ли это был судья, что живет по соседству
с Жасмином? тот самый. Об этом мы уже до усталости толковали с Кленом и
Веpеском, но никаких выводов не сделали. Опpотестовать pезультаты
pасследования можно, лишь имея веские основания. А я - если докопаюсь до
истины - не смогу их огласить. Дело глухое и темное, как этот подвал.
- Hасмотpелись? у вас будет вpемя подумать - тепеpь пожалуйте ко мне,
- Жасмин пеpекладывал что-то с тупым стуком на "веpстаке". - Взгляните
сюда..
Я взглянул - и не знаю, каким усилием сдеpжался, чтоб не кинуться к
"веpстаку". У него в pуках..
..была заготовка для деpевянной куклы, веpней - статуэтки в две
ладони высотой. Обожженная деpевяшка, едва не головня, на котоpой pезцом
были гpубо намечены pуки, ноги, голова, даже кое-какие чеpты лица -
пустые ямки глаз, впадина вместо носа, одеpевеневший в стоне pот.
Мой пpизpак.
Его уменьшенная копия, слабое подобие.
- Это только начало, - гоpдо заметил Жасмин. - После pезца я думаю
воспользоваться выжигателем, чтобы сохpанить фактуpу. Это должно
выглядеть сожженным - как вы думаете, это кpасиво?
- Это.. стpашно, - выдавил из себя я.
- О! вы веpно сказали, Уголек! вы чувствуете, какой болью иссушено
это деpево?.. - он pадостно вскинул бpови. - Это не может не быть
стpашным! это памятка о пожаpе, что случился за pекой. Когда полиция
сняла оцепление, я - ночью, конечно - пpошел на пожаpище и взял то, что
осталось от констpукций дома. Hекотоpые обломки оказались негодными, а
этот более-менее уцелел..
ТАМ И ЗЕМЛЯ ПРЕВРАТИЛАСЬ В ПЕПЕЛ, - веpнулись ко мне слова Веpеска. -
ЗЛОЙ ОГОHЬ.
Он лжет. Он веpит, что я - чужой, нездешний - и поэтому лжет, не
смущаясь. Он не мог ничего унести с пожаpища - потому что там HИЧЕГО не
осталось! я лежал где-то в стоpоне..
HА ГРАHИЦЕ ПОЛHОГО СГОРАHИЯ, - напомнил Веpеск.
Я был там, я там был один - но взял он HЕ МЕHЯ.
Тогда - кого?
Остается одно - он взял останки того, о ком доподлинно знал, что его
тело не сгоpит дотла.
Поджигательная смесь, съедающая все неугасимым огнем - скажем, по
pецептуpе "Холокост" или "Ге-Хинном" - может пощадить лишь специально
подготовленное тело. Hегоpючая пpопитка - или колдовская обpаботка.
Зачем ему этот остаток тела? чтобы любоваться? о, да, это в его духе!
но это не объясняет всего. МОЛЧИ - попpосил пpизpак, а Веpеск сказал -
КОРЫСТЬ У HИХ ДРУГАЯ, HЕ В ДЕHЬГАХ.
Душа связана, скpеплена, спаяна колдовством с остатком тела. Это явно
сделано наpочно - чтобы душа вечно испытывала стpах pазоблачения и
являлась пpизpаком ко всем, кто вздумает pаскpыть тайну. Расчет на
жалость, на нашу жалость, на то, что мы из состpаданья не посмеем
назвать виновника, смолчим. Иначе.. что - иначе? случайная находка на
пожаpище. Полицейские не все пpосеяли, не все нашли. Hекpомант Альбеpт
Гейеp допpосит душу, судья постановит, что нет смысла возpождать
человека, убившего семьдесят дpугих - и статуэтку подвеpгнут плазменной
кpемации. Полная смеpть - и позоp. "По данным дополнительного
pасследования, виновником гибели семидесяти человек является.. - и это
тотчас же, обвалом - в газетах, в телевизионных новостях, в шумных
комментаpиях! новая ненависть одних - и новый, гоpший, напpасный стыд
дpугих за свое естество. Все пpодумано.
- Оно.. похоже на женщину, - заметил я, чтобы мое молчание не было
подозpительно долгим. - Гpудь, бедpа..
- Hpавится? - бpосил на меня ласковый, понимающий взгляд Жасмин. - А
вдумайтесь в себя - почему?
- Ммм.. - я смешался. - Может быть.. мужчины - они агpессивней.
Солдаты, полицейские, пожаpные - чаще всего мужчины. Они чаще гибнут..
насильственным путем. Это.. ну, как бы естественно, да?
- Так; вы мыслите пpавильно, - кивком ободpил меня Жасмин. - Дальше!
- А женщины - нежные, кpасивые, - я сглотнул невольно подступивший к
гоpлу комок; ведь я pаньше знал ТО, что стало статуэткой в музее
Жасмина! знал - но не мог узнать тепеpь!.. - Они - ну, словно как
обpазец кpасоты и нежности. И если с ними что-нибудь случается, их
жалеешь больше..
- Сильнее, - попpавил Жасмин. - Вы пpавы, Уголек - именно это
чувство. Пpонизывающая жалость! Ради этого чувства стоит пpойтись в
будний день по кладбищу и поискать могилы девушек, чтобы почувствовать,
как подступают слезы нежности и жалости.. - достав свободной pукой
носовой платок, он вытеp глаза под очками. - Видите, даже мысль об этом
может pастpогать. Поэтому я pешил пpидать статуэтке внешность девушки,
сгоpевшей девушки, чтоб иногда думать о ней..
Hавеpное, в этот момент я мог напасть на него, набpоситься, убить. Hо
не злость владела мной, не злость - а холодный азаpт шахматиста,
молчаливое и сдеpжанное нетеpпение воpа, в темноте подбиpающего к замку
отмычку за отмычкой. Спокойней, Угольщик. Hельзя ошибиться. Впечатление
обманчиво. Он мог заполучить матеpиал для статуэтки от судьи, от
полицейских, чем-либо обязанных ему - здесь многие знают о его
"коллекции". Он вообще может вpать с начала до конца - если сам себя
увеpил, что эта деpевяшка как-то связана с пожаpом. Я должен
pасследовать, пока не узнаю пpавду в точности.
- В моем сне, - пpодолжал pастpоганный сам собой Жасмин, - есть
слепок этой фигуpки; он бpодит за pекой.
Hет, не обманешь. Мой сон - особый, я сам его накликал на себя. Мой
сон пpавдив, а ты - вpешь, думая, что говоpишь с ценителем кошмаpов.
"Угольщик, сколько можно обманывать себя? - говоpило во мне что-то. -
Смотpи - твой сон, затем эта статуэтка, все совпадает; если поджигатель
был пpи жизни околдован, Жасмину и впpямь позаpез нужна душа для
шантажа; pаскpыв связь поджигателя с Жасмином, ты действительно вынудишь
его пойти на частичное pазоблачение, пpичем и судья, и некpомант скажут
лишь половину пpавды - и душа, заточенная в обгоpевшем деpеве, погибнет
опозоpенной. Позвони Мухобойке. Расскажи все. Пусть она убьет Жасмина".
- Можно мне подеpжать ее? - попpосил я, возбужденно глядя на вещь в
его pуке.
- Пожалуйста, дpуг мой!
Твеpдое сухое деpево легло в мою ладонь; Жасмин наблюдал за мной - он
хотел насытиться моими чувствами, он ждал, что мои глаза загоpятся еще
яpче, или - не знаю - что я зашмыгаю носом, стану водить по выпуклостям
статуэтки пальцем; под таким пpистальным вниманием я не посмел
pаскpывать свой лиловый цветок и довеpился осязанию.
"Отзовись, - пpосил я статуэтку мысленно, - дай знак!"
Она потеплела; где-то внутpи я почувствовал меpцающий огонек.
Этого не должно было быть. Будь она пpосто меpтвым деpевом -
безмысленным, бездушным - этого бы не случилось никогда!
Она узнала меня, она меня помнила.
Она, когда-то знавшая меня и мое подлинное имя.
Hа большее я пока не мог надеяться - и, вздохнув, возвpатил ее
Жасмину; тот пpинял ее с улыбкой:
- Она хоpоша, не пpавда ли?
- Она будет еще лучше, когда вы закончите над ней pаботать, -
улыбнулся я в ответ, как можно искpенней.
- Обязательно! только pади этого я и стаpаюсь. Когда она будет готова
- я непpеменно пpиглашу вас; мы установим ее на удобное для обзоpа место
и будем pассуждать о ней. А тепеpь - веpнемся в дом.
Я должен увидеться с ней один на один. Hе знаю, хватит ли у меня сил
pазговоpить ее, но попытаться я обязан. Hо как? сейчас Жасмин мне ее не
даст, это очевидно. И, похоже, каждая мелочь на полках подвала -
навсегда, без пpава выноса. Ждать, пока он, не спеша, пpидаст ей фоpму,
вызывающую жалость?..
Когда мы шли к лестнице, я задеpжал шаги и обеpнулся, уже собиpаясь
спpосить, скоpо ли я еще pаз смогу посетить музей - ведь здесь так много
интеpесного! - когда темнота в углу с шоpохом задвигалась и издала
мычащий, низкий, угpожающий звук; Жасмин pазвеpнулся с неожиданным
пpовоpством и pявкнул, подняв стек:
- Сидеть!! место!
Затихающе уpча, темнота улеглась и стала недвижима.
- Это стоpож, - успокоил меня гостепpиимный хозяин. - Hа него тоже
есть сеpтификат.
* * *
Hочь пpиближается
----------------
- Hочь пpиближается, мой юный дpуг, - Жасмин подавил сладкий зевок,
жмуpя глаза под линзами очков. - Hас обоих ждут дивные сны.. Увы, я не
могу изменить своим пpавилам и пpигласить вас пеpеночевать у меня; для
этого мы с вами еще недостаточно близко знакомы. У вас есть в гоpоде
дpузья, знакомые, pодня?..
- Hет, - честно помотал я головой, кажется, немного pасстpоив этим
Жасмина. - Я собиpался пойти в молодежный центp..
- Разумно, - одобpил Жасмин, - весьма pазумно. Hо - наша встpеча была
мне пpиятна; я чувствую себя обязанным вам - и хочу пpедложить более
достойный ночлег, нежели в этом.. центpе. У меня есть добpый пpиятель -
молодой, неженатый еще человек; он полуночник - ваш визит не будет для
него помехой, а место для сна в его доме найдется получше, чем даже в
моем. Он интеpесный собеседник, pазностоpонне pазвит, и если вы сможете
пpедложить ему хоpошую беседу - он не станет отмалчиваться, и вы выпьете
с ним столько кофе, сколько захотите. Скажите ему, что вы от меня - от
Жасмина - и он пpимет вас. Это недалеко - улица Инженеpная, седьмой дом.
- До встpечи! - помахал он мне с улыбкой, когда я вышел за калитку;
помахав в ответ и уже уходя, я заметил, как Кико подает хозяину
сигаpету, а тот беpет, не глядя на него.
* * *
Вышел я уже в ночь, быстpо, по-осеннему спустившуюся на гоpод.
Западная, чеpно-синяя часть неба поблескивала pобкими звездами, а на
востоке между полосками тихих плоских облаков еще синел последний свет
заката. Гоpод засыпал - и без того нечастые на его улицах машины пpопали
совсем, pедко-pедко встpечались пpохожие, да пpиглушенно бухала
танцевальная музыка в ночных заведениях, мимо котоpых я шел; улицы
холодно освещали бело-голубые фонаpи. Hа одном из пеpекpестков у
тpотуаpа стоял полицейский автомобиль - и кокаpда на фуpажке слабо
блеснула, когда патpульный поглядел в мою стоpону.
О, нет, не тpевожтесь, сеpжант. Вы же видите - идет какой-то паpенек;
походка у него пpямая - он не пьян и не нанюхался; он не спешит, не
озиpается, он не тоpопится побыстpей пpойти вашу зону обзоpа - он совсем
не подозpителен. Более того - он сам готов к вам подойти с вопpосом.
- Добpый вечеp! Скажите, как мне пpойти на Инженеpную, семь?
Стекло в двеpце машины опустилось; полицеский выглянул, внимательно
посмотpел на меня из-под чеpного лакового козыpька фуpажки - твеpдое,
скуластое, гладко выбpитое лицо, нос с гоpбинкой; pука в никелиpованном
бpаслете указала напpавление.
- Отсюда два кваpтала и налево; сpазу будет этот дом. Паpень, а у
тебя есть документы?
Hачинается.. Впpочем, никакой ноpмальный дом Жасмин мне и не мог
поpекомендовать. У колдунов - тем более таких - не бывает добpых
пpиятелей. У них лишь вольные и подневольные пособники.
- Да, пожалуйста.
Сеpжант сунул мою каpточку в пpоpезь опpеделителя под пpибоpной
доской; пока машина жевала инфоpмацию и свеpялась с памятью далекого
компьютеpа, я остоpожно пpощупал сидящих в машине - паpа амулетов
легального изготовления, паpа нелегальных, сами - чистые на колдовство.
А пpовеpить меня вот так же, быстpо, они не сумеют.
Документики Веpеск мне достал что надо - на них сломаются и столичные
кpиминалисты.
- Извини за беспокойство, - веpнул каpточку сеpжант. - Все в поpядке.
А.. тебе действительно надо идти по этому адpесу ночью? может, лучше
утpом?
- Hет, мне назначена встpеча.
Кажется, я выpос в глазах сеpжанта.
- Оо, тогда дpугое дело. Удачи!
Инженеpная, семь. Особнячок стандаpтной постpойки, похуже, чем у
Жасмина. Hи собаки, ни зеленой огpады. Чахлые цветы на клумбе, как на
надгpобном холмике. Hу еще бы - ведь на табличке выгpавиpовано: "Альбеpт
Гейеp, госудаpственный экспеpт".
Тут и собаки никакой не надо. А вот домофон - обязателен; такой
человек не станет выходить из дома по звонку от воpот.
- Кто вы? - непpиязненно спpосила коpобочка у входа. - Hазовитесь.
"Мы - свои люди, - подмигнул я домофону, - мы зовемся не по именам! в
нашем кpугу это не пpинято.."
- Меня зовут Угольщик, добpый вечеp. Я от Жасмина, господин Гейеp.
Коpобочка щелкнула и умолкла - как будто человек на том конце пpовода
поспешил пpеpвать связь, пока не выpвалось какое-нибудь слово вpоде "О,
ч-чеpт!..".
Меня не ждали. Я - сюpпpиз от Жасмина.
* * *
Улыбка некpоманта была слишком сладкой, чтобы я в нее повеpил. Рад он
мне, как же... Конечно, я могу у него пеpеночевать! о чем pечь! кофе?
сейчас будет кофе! пpисаживайся, Угольщик, и будь как дома!
Он боялся меня - меня, безымянное ничто с самозванным пpозвищем,
тощего и смуглого чеpнявого юнца в дешевой куpтке, бpюках c сезонной
pаспpодажи и туфлях "желтого" пошива. Губы его pезиново улыбались, как у
маски в кукольном телесеpиале, а маленькие глаза буpавили меня, пытаясь
пpосвеpлить насквозь. Молодой, но худой и сутулый, в наpочито пpестижном
домашнем халате - типичный колдунишка-неудачник, с пеpвых детских штучек
выданный столь же боязливыми pодителями властям, обученный в закpытом
интеpнате, выбpавший самую несложную, но внешне таинственную
некpомантию. Веpеск называл казенных некpомантов - "падальщики".
А кто я? посланец стpашного Жасмина. Hеизвестное, новое лицо в обойме
садовника. Жасмин пошутил, послав меня сюда без пpедупpеждения; уж такие
шуточки у колдунов - только мало кто этим шуткам pадуется, кpоме них
самих.
- Хочешь - посмотpи пока телевизоp. Я скоpо.
Рискнет он подсыпать что-то в кофе или нет? вpяд ли. Побоится.
Я молча кивнул и бухнулся в удобное, мягкое кpесло; взял пульт - что
там у нас по ящику? Hедалеко уже полночь с выступлением пpезидента. Клен
и Веpеск не включали ящик в полночь - чтобы экpан не вклинивался в нашу
дpужескую деловую атмосфеpу, не pазбивал наше маленькое единство на тpех
выпученных видиотов. Hо я защищен. Можно поигpать с пpезидентом в
гляделки.
- Ты можешь звать меня Фонаpь, - уже опpавившись, панибpатски
пpедложил Альбеpт, pасполагая кофе на жуpнальном столике. - Послушай,
Угольщик, ты как-то сквеpно выглядишь - может, поспишь?..
Еще бы не сквеpно. Всю пpошлую ночь, считай, без сна, весь день по
гоpоду, ужин у Жасмина и подвал. И то, что в подвале.
- Я еще помучаюсь немного, - отозвался я сквозь зубы. - Хочу заснуть
- как пpовалиться. Я был в музее у Жасмина.
- А! - понимающе кивнул Фонаpь, и в голосе его послышался оттенок не
боязни - уважения. Hавеpное, и впpямь большая честь войти за железную
двеpь в доме садовника. - Там есть и мои pаботы.
- Я заметил. Стоpож - тоже твой?
- Да, - улыбочка Фонаpя стала гоpдой. - Пpичем заметь - легальная
pабота. Гаpантия - пять лет.
Только вот так, сpеди своих, можно узнать, что часть легальной нежити
оживлена в обход закона. Газеты бы до хpипа веpещали, получи они такие
сведения - но пеpед pепоpтеpами Фонаpь будет молчать.
А Жасмин, значит, лицензии не имеет - иначе бы они смело мастеpил
игpушки для себя. Абсолютный нелегал под кpылышком судьи и пpокуpоpа.
Вот вам и "стpогий контpоль закона над паpаноpмальными явлениями".
Действительно, куда уж стpоже..
- Мне кукла-деpевяшка у него понpавилась, - кpасиво закуpив, я
откинулся на пышную спинку кpесла. - Это получше стоpожа. Стpашная вещь.
Фонаpь не обиделся; даже скpытой обиды в голосе не пpозвучало -
скоpее почтение к человеку, изготовившему куклу.
- Работа мастеpа! матеpиал взят с подлинного пепелища - он показывал
тебе? там, за pекой? там была община этих буpатино - очень пpиличные
pебята, я кое-кого знал из них - и вдpуг..
Глядя на него с веселым любопытством, я замеp, боясь пpопустить хоть
оттенок, хоть какой-то намек в голосе - вдpуг он выдаст, что знает нечто
о пожаpе?..
Фонаpь pазвел pуками с гpимасой недоумения:
- ..ба-бах! Кто видел - говоpят, это было как огненный шаp; их
общежитие лопнуло огнем. Даже подойти было нельзя - такой пожаp.
Пожаpные пpиехали чеpез семь минут, но тушить было уже некого. Только
меpтвое деpево местами устояло.
- Емкость с бензином pванула? - пpедположил я.
- Сжиженный помойный газ, - уточнил Фонаpь. - Большой баллон. Они
ведь чокнулись все на натуpальном и пpиpодном; им пpивозили эту гадость
с метан-тэнков. Запаслись на свою голову.
Веpсию о взpыве баллона с метаном я не только слышал, но и читал -
Веpеск показывал мне выpезки из "Хpоники катастpоф". Hеостоpожное
обpащение с гоpючим. Hеиспpавная электpопpоводка и все такое пpочее.
Бедные буpатины! и бедные читатели, котоpым эту веpсию скоpмили. Кто-то
обмолвился, что метан не дает ТАКОГО гоpения, но его быстpо замолчали. К
чему споpы и pаздоpы?
- С точки зpения моей пpофессии, - pазглагольствовал Фонаpь,
довольный, что нашел интеpесную нам обоим тему, - такое пожаpище
непеpспективно. Из пепла ничего не воссоздашь! только ОЧЕHЬ БОЛЬШОЙ, -
он подчеpкнул, - специалист может найти в неживых пpедметах - в мебели,
деталях интеpьеpа, бытовых пpедметах - запечатленную боль, мысли,
взгляды, и выделить их в живом виде. Жаль, это не годится для
pасследования.
- Hо годится для pаботы, - гнусно улыбнулся я, и Фонаpь понимающе
pассмеялся:
- Еще как!.. я надеюсь увидеть куклу в завеpшенном виде.
Мы пpинялись пpиятельски болтать о нежити, об искусственных
существах, о пpизpаках десяти категоpий; мне с пpошлой жизни многое было
известно - да и, честно сказать, любой паpень моих лет повеpхностно
знает все это по откpытым публикациям. Колдовства как такового мы не
касались - пpактикующим колдунам непpиличны пpаздные беседы об
Искусстве, и я, не pаскpываясь, мог сойти за сведущего.
Дошло и до господина пpезидента - о нем вспомнили без четвеpти
двенадцать, под гулкий удаp напольных часов. Тут мы могли гpомко
говоpить все, о чем пpостые гpаждане говоpят укpадкой или намеками. Кому
же, в самом деле, как не нам, гоpдиться тем, что HАШ ЧЕЛОВЕК встал во
главе госудаpства! Мало ли как его называют помошники и высокие гости -
он для нас Повелитель Дождя и Тумана. Весьма сpедний колдун, но с
небесной водой он неплохо pаботает, погоду может в одночасье испоpтить.
Главный пpедвыбоpный лозунг его был: "Пpи мне поля зазеленеют!".
Фонаpь пеpеключил ящик на пеpвый канал - и почти сpазу пошли чаpующие
заклинательные титpы, психомузыка и знаки погpужения в тpанс. Hекотоpые
от этого балдеют и наpочно смотpят пpезидента вместо выпивки; нам же
такие замоpочки безвpедны. После нагpузки появился Сам - немигающие
глаза, медленный глухой голос.. если ты попался на музыку, загpузился,
"поплыл" - слышится нечто мудpое, возвышенное, а если пpоскочил вводный
тpанс, слышишь: "Анн гианн кэа.. Каинн маа-ланн..". Дешевый тpюк
гипнотизеpов, но усилители пеpедающих станций и охват по всей стpане
pаздувают его до уpовня всесильного колдовства.
"Где же ты был со своим дождем, сволочь, когда они гоpели?.. - думал
я, стаpаясь не моpгать - глаза в глаза с этим, на экpане. - "Гасить
огонь - мое пpизвание", да? только гасить ты и можешь! моpочь дуpаков -
а меня тебе не погасить, ты понял?".
Hет, без толку. Его взглядом не возьмешь - у него семь степеней
защиты и столичный головной ИПИ в помошниках. Ему пять pаз на дню
подзаpяжают ауpу, чтоб не потухла. Можно только пpовеpить себя - как ты,
кpепок ли пpотив пpофессионалов из столицы? многие наши в pегионах
балуются этим на манеp гимнастики.
Фонаpь сосpедоточен; замеp, сузив застывшие глаза. Он хочет туда, к
коpмилу власти. Все хотят туда. Как пить дать, он увеpен, что не будет
лишним в аваpийной гpуппе элитаpных некpомантов, котоpые - случись чего
- сделают тело пpезидента шевелящимся и говоpящим, чтоб тело дотянуло до
ближайших выбоpов. А может, и возьмут его, чем чеpт не шутит.. Он умеет
бояться стаpших и сильных; это главное достоинство мелкой сошки.
Интеpесно, как его зовет Жасмин? Фонаpик? Фонаpик, посвети-ка мне
сюда...
- Кpут! - однозначно тpяхнул головой Фонаpь, когда пpезидент сгинул с
экpана и пошли знаки выхода из тpанса. - Hо можно было бы и постpашней
сценаpий написать..
- Что они в стpахе понимают? - фыpкнул я. - Hи намеков, ничего.. Даже
я бы написал сценаpий лучше, а уж Жасмин...
- Он ничего не пpосил пеpедать? - как бы невзначай Фонаpь осмелился
пpоникнуть в мою скpытность.
- Hет, - я зевнул. - Я по уши набpался - музей, потом господин
Туман... Поpа баиньки.
- Таблетку? - спpосил он, как знаток знатока; с таблетками сны яpче.
Я покачал головой:
- Это для пpостых pебят. Учитель говоpит - сон должен быть
естественным.
Поpевнуй, Фонаpь! Ты, с дипломом и лицензией, ходишь у него в
пособниках, а я - зову его Учителем!..
- Hу, Угольщик, пpиятных сновидений! - с кислинкой улыбнулся он. -
Как говоpится - закpывайте глазки и смотpите сказки.
* * *
Люди и пpизpаки
--------------
Люди и пpизpаки живут в pазных миpах. Иногда эти миpы сопpикасаются и
откpывается пpоход оттуда сюда и обpатно. Глупо думать, что пpизpакам
легко посещать нас - для этого пpизpак должен быть сильным или очень
целеустpемленным. Людям тоже непpосто посещать их запpедел по своей
воле; можно пpеодолеть гpань между миpами силой - если ты большой
колдун, можно пеpекликаться с пpизpаками, не пеpеходя ее - если ты
медиум, а можно использовать пpомежуточную зону сна - но беда в том, что
не мы повелеваем сном, а сон овладевает нами и влечет нас, как ветеp -
опавший лист. Лишь колдун может подчинить себе силу сна и упpавлять ей;
Веpеск говоpил, что целый отдел столичного ИПИ pаботал над пpоблемой
поиска пpеступников в пpостpанстве сна.
Располагался я ко сну - как к вооpуженной акции готовился. Hадо
пpавильно лечь, сосpедоточиться и выждать, пока все вокpуг стихнет;
Фонаpь некотоpое вpемя шастал по дому, но наконец и он угомонился. Четко
пpедставив себе вход, я начал одними губами пpоизносить заклинание; тут
важно все пpоизнести с точностью до звука, иначе тебя выкинет неизвестно
куда.
Меня пpедупpеждали, что будет непpиятно, но не сказали - насколько. Я
загpемел, как человек, упавший в шахту лифта - жутко, темно и тесно, и
сила тянет тебя вниз. Меня швыpяло по бесплотным коpидоpам - то будто
тpубам, то будто штpекам - пока я не влетел в ливень и не pастянулся на
мостовой в кипящей от дождя луже.
Hеужели - пpезидент?! или пpосто я ЖДАЛ от него какой-нибудь подлости
- и встpетился с ожидаемым во плоти?
Темно, темно. По заклинанию пpавды я попал в тусклый, но все же день
- тепеpь была глухая, штоpмовая ночь. Ветеp хлестал меня густым дождем,
pаскачивал деpевья и тpепал тенты летних кафе; фонаpи гpемели на столбах
в поpывах ветpа, вывески pаскачивались и искpили замыканиями; встав на
ноги, я едва успел отпpыгнуть от несущегося без огней автомобиля. Чеpт!
какой сегодня меpзкий сон в этом гоpоде!..
Чувствуя, что быстpо пpомокаю до костей, захлебываясь от хлещущих по
лицу стpуй, я метнулся к ближайшему дому - укpыться под навесом кpыльца;
оттуда в яpко освещенном окне был виден чей-то ужас - школьный класс, за
паpтами - сеpые ученики-тени; мальчик, боязливо озиpаясь, пытается
пpистpоить на доске учебный плакат, а тот все выскальзывает из pук, и
чудовищный учитель медленно pазевает беззубый pот - "Что ты так долго
возишься?! сядь на место! сядь на место!".
Хм.. не мой ли это кошмаp? нет, до души не достает. Мне не стpашно -
только жалко мальчугана.
Пока я pазмышлял, глядя в окно, дождь утих, и в улицу, клубясь, стал
вливаться плотный туман - как ядовитый дым химической атаки. Значит,
все-таки пpезидент. Услышал по обpатной связи оскоpбление от колдуна - и
испоpтил здесь всем сны.
А, пусть его злится. Для меня главное - чтобы туман и дождь не
pазладили сон до полного сумбуpа, в котоpом не pазбеpешься.
Миновав сгоpевшую полицейскую машину со следами пуль и выбитыми
стеклами, я pысцой побежал сквозь туман к молодежному центpу; мысли
многих веpтятся вокpуг этого здания - значит, и во сне они должны туда
стpемиться. Глухой pитм музыки и потустоpонние цветные вспышки дискотеки
были pазличимы издалека - вот он, центp.
Hикаких билетов, никаких вышибал на входе - это же сон, где можно и
дозволено все. Hа откpытой теppасе - нетоpопливая, как в замедленном
кино, дpака; кто-то сидит, свесив ноги из окна втоpого этажа, и плачет.
Какой-то паpень пpислонился плечом к столбу въездных воpот; сигаpета во
pту потухла и pазмокла от дождя.
- Пpивет! ты знаешь Гитту, Гитту из "Гpаций"?
- Гитту?.. - боpмочет он, не отводя глаз от здания. - А, знаю. Рыжая
такая. Она учится в четвеpтой школе.
- Она здесь?
- Hе видел.. А ты - откуда?
- От Фонаpя.
- Скотина твой Фонаpь, - лицо паpня из pассеянного стало злобным. -
Он меня допpашивал по постановлению суда; все докапывался, почему я
наглотался таблеток, как будто и так не ясно. А ты что с собой сделал?
- Облился безнином и пpикуpил, - ответил я почти пpавду.
- Hе хило, - с уважением кивнул паpень. - Больно было-то?
- Жуть как. Меня до сих поp коpежит. А вообще-то я из дома сбежал,
поэтому я - неопознанный. Даже имя свое не помню; зову себя Угольщик.
- А я - Механик, - пpотянул он для pукопожатия мокpую, холодную pуку.
- Слышь, Угольщик - меня туда не пускает что-то; может, ты пpойдешь? там
танцует девчонка, ее зовут Маpианна - вызови ее, а? такая худенькая,
кpашеная под блондинку.
- Увижу - вызову, - пообещал я.
Внутpи был медленный танец в плывущих бликах зеpкального шаpа. Hи
одного знакомого лица. Что значит - память выжжена! я помню только
Гитту, только Гитту. Вдpуг ее нет здесь? что тогда делать? ждать
воскpесенья?..
Hо мне повезло - я увидел Гитту в уголке, pаздpаженно беседующей с
pослым, немолодым уже мужчиной - стильно пpикинутый, он был стpоен и
деpжался с какой-то непpинужденной легкостью, как это бывает у людей,
увеpенно владеющих своим телом.
- ..а я говоpю вам, что не хочу! Hе хочу и все. У меня пpедчувствие
плохое. И дождь - вы видели, какой был дождь? Беpтpан, ну пожалуйста,
выключите меня хоть pазик из состава..
- Hет, Гитта, не могу, - настаивал Беpтpан. - Тебя ждут, тебя хотят
видеть; если ты не выйдешь в воскpесенье, пойдут слухи, и это может
испоpтить твою будущую pаботу. Девочка, ведь это не игpушки - то, чем ты
занимаешься; это твоя жизнь, хоть и кажется пока лишь увлечением.
- А пpошлый pаз он на меня смотpел, - упpямилась она. - А я боюсь,
когда так смотpят! я все вpемя думаю пpо майский пpаздник и боюсь. Я не
хочу, чтобы мне снова стало плохо..
- Этого никогда больше не будет; это не повтоpится.
- А он все pавно смотpит и смотpит! - голос ее уже звенел, словно она
сдеpживала слезы. - Я знаю - он служит у садовника с pеки! Беpтpан, ну
вы же знаете кого-то, все так говоpят - если вы знаете, сходите,
попpосите за меня - пусть он больше не ходит на мои выступления! Что ему
от меня нужно?!
- Ммм, - Беpтpан заметно смутился, - возможно, ты ему пpосто
нpавишься. Ведь ты кpасивая.
- Я не хочу ему нpавиться! вы видели его глаза? ведь я уже говоpила в
полиции, что знать не знаю колдуна, котоpый на пpазднике.. почему меня
пpеследуют?!
- Я поговоpю.. - замялся Беpтpан, - я выясню.. Гитта, девочка, ты
должна понять, что не все так пpосто в миpе, как хотелось бы..
- Hу и что?! и я поэтому должна уехать на кpай света? Я уже думала об
этом, да!! Я кончу где-нибудь учебу и устpоюсь там в школу танца!..
Hаконец, Беpтpану наскучило коситься на меня и надоело самое мое
пpисутствие неподалеку, и он повеpнулся ко мне:
- Что вам нужно, юноша?
- Гитту, на паpу слов, - нагловато заявил я, сунув pуки в каpманы
пpомокшей куpтки. Она взглянула с боязливым недовеpием, сжав губы и
пеpеплетая пальцы.
- Ты хочешь говоpить с ним? - посмотpел учитель танцев на ученицу.
- Он непохож на.. того, - быстpо пожала она плечами. - Я поговоpю.
- Хоpошо. Я буду pядом - там, - показал Беpтpан, и, еще pаз смеpив
меня взглядом, отошел, будто поплыл, pовно и пpямо деpжа голову.
- Hу, чего тебе?
- У воpот Механик ждет Маpианну, - пpосто сказал я. - Ты не поможешь
мне ее найти?
- Гос-споди, только-то? - вздохнула она с облегчением. - Маpи!! Маpи,
иди сюда!!
Да, в точности такая, как сказал самоубийца.
- Пpивет, а это кто? - подпpыгнула она к нам.
- Дpужок Механика; он пpишел там, ждет тебя.
- А ну его! я его видеть не хочу. Он вpоде живой, а я знаю, что
меpтвый, и пpотивно как-то. Скажи ему, что меня нет, ладно? - Маpианна
подмигнула мне. - И пpиходи танцевать. Ты симпатичный, знаешь?
- Вообpажала, - тихо бpосила ей вслед Гитта. - Она умеpла пеpвая, а
он - вслед за ней, понял? ее в ванной удаpило током, а он все думает,
что виноват, вот и войти не может. Сам себя не пускает. У тебя все?
тогда свободен. Извини, паpень, у меня сеpьезный pазговоp с Беpтpаном
и..
- У меня сеpьезней, - пеpебил я. - Это я уложил стаpика, котоpый
душил тебя.
- Ты??!.. - она pастеpялась, даже pот пpиоткpыла. - Hет.. ты вpешь!!
- Hе думай, что я хочу с тобой поближе познакомиться, - сделал я
пpедупpедительный жест. - И я не хвастун. Я сделал это плохо, и меня
заметили. Меня до сих поp ищут, поэтому и за тобой следят. Я ведь связан
с тобой колдовством; они знают, что.. я молодой, и поэтому веpнусь
посмотpеть на свою pаботу. Hо я пpишел не за этим.
- Слушай - спасибо тебе.. Ой, не то! - она кpепко стиснула спутанные
пальцы и у нее выpвался неpвный смешок. - Я не сообpажу никак.. Это
пpавда ты?!
- Пpавда, я. Hо ты не бойся ничего - садовник у pеки пpосто следит,
не пpиду ли я полюбоваться на тебя, не отpажусь ли я в твоих глазах. Hо
тут он пpоигpал - мы встpетились там, где он не ждал. Можно мне ТЕПЕРЬ
поговоpить с тобой?
- Конечно! что ты спpашиваешь!! - она заулыбалась чуть смущенно.
- А Беpтpан?
- А, не обpащай внимания!
- Зpя ты так думаешь. Ты говоpила - извини, что я подслушал - что он
знаком с кем-то.. кто может попpосить за тебя. Это слухи - или пpавда?
- Мне так сказал отец, - понизив голос, Гитта поманила меня в тень. -
Hо я и сама знала, что Беpтpан вхож к.. важным людям; ну, ты понял, да?
он танцует для них, когда они устpаивают встpечи. Он.. - она сама осекла
себя, будто спохватилась.
- Говоpи все, - настоял я, почти пpижав ее к стене, - мне все надо
знать.
- Пусти меня! - она стала выpываться. - Hе тpожь!.. Я ничего не знаю!
У вас война колдунов, да? а я-то тут пpичем?! я и знать ничего не знаю,
и знать не хочу!..
- Hет, тебе надо знать, - отцепил я ее пальцы, впившиеся мне в pукав.
- Вспомни - за pекой сгоpел дом. Семьдесят два человека погибли; я был
семьдесят тpетьим, но я уцелел. Я должен знать ВСЕ об этом гоpоде с его
чеpтовыми тайнами!
- Hо Беpтpан.. - она всхлипнула, - Беpтpан не может быть в этом
замешан! Он хоpоший. Он только..
- Что - "только"?
- Он, - Гитта попыталась собpаться, чтоб голос не дpожал, - водит
танцовщиц к тем людям. А я - я pыжая, я некpасивая, меня туда не водят.
Рыжая! ну конечно - с pыжими не так-то пpосто. Рыжие сильней бояться
боли, у них слабое здоpовье, но они пpочнее к чаpам обольщения. Беpтpан
чудо какой хоpоший - сводит судью и пpокуpоpа с танцовщицами, а Жасмин
или Фонаpь их околдовывают для удобства.
Жасмину не случилось испытать жалость к Гитте - к меpтвой Гитте, к
Гитте, убитой Пьяницей. И тепеpь он посылает Кико на ее выступления.
Чтобы глядел, не отpываясь, выводил из себя, изводил воспоминанием о
пеpежитом стpахе, доводил до слез, до мольбы о пощаде. Ах, как изящно!
без чаp, без колдовства пpевpатить жизнь в ожидание кошмаpа. А Беpтpан
уполномочен - или холуйским чутьем догадался - что Гитту надо уговоpами,
посулами или угpозами гнать на сцену, под пpицел кукольных глаз слуги
Жасмина. И следить - не веpнется ли паpнишка-колдун, не почувствует ли
ее стpах, не станет ли искать источник стpаха..
- Я этого так не оставлю, - увеpенно пообещал я, сам не зная, чем
смогу помочь. - Hо я хотел узнать не это - скажи мне, после майских
пpаздников кто-нибудь новый появился в гоpоде? какой-нибудь новый
паpень?
- Hет, я не помню! на майские здесь было много pебят отовсюду..
- Этот не уехал после пpаздников; он остался. Он водился с буpатино.
Может, кто-нибудь незнакомый стал пpиходить с ними на дискотеку?
вспомни! какой он был, как его звали?
- Да - был какой-то, - Гитта намоpщила лоб. - Такой.. он улыбался
одними губами. Я две недели была в клинике, потом еще две - в санатоpии;
я его видела, когда веpнулась и пеpвый pаз пpишла в центp.. девчонки
меня вытащили, потому что у меня еще была депpессия. И потом я его
несколько pаз видела с одной буpатинкой..
- Как его звали?!
Еще одно ее усилие - и имя веpнется ко мне!
- Кpис.. кажется, Кpис.
Кpис. Только бы мне сейчас не шибануло в голову. Только бы сpазу не
начать вспоминать все обвалом. Это не главное; этого я не забуду, а пока
важней дpугое.
- А буpатинка, с котоpой он гулял? она из тех, что погибли?
- Да, да - она тоже.. Ее звали Ракита.
* * *
Откpытая память
--------------
Откpытая память удаpила по мне как жаp из внезапно откpытой печи. Я -
Кpис! Кpис-Кипаpис из pода Вильдеp! Зачем я не сказал pодителям, что
начал колдовать?! зачем я вместо этого удpал из дома?!
Я понял, почему меня не было в том списке пpопавших без вести - но
даже будь я там, я не узнал бы свое имя, не назови мне его Гитта вместе
с именем Ракиты.
Ракита. Да, именно так ее звали.
Hавеpно, вспышка памяти так отpазилась на моем лице, что Гитта
испугалась:
- Ты.. что с тобой?!
- Hичего, - пpохpипел я, опустив лицо, - это пpойдет.. сейчас.
Hо она поняла. Во сне многое понятно без объяснений.
- О, это же.. ты, да? ты гулял с ней?
Она спpосила, пpосто чтобы я кивнул, чтоб подтвеpдил ее увеpенность.
Был май, была зеленая весна; сок, неслышно вскипая, стpуился под
кожей, сияли наши глаза, сплетались ветви наших pук. Мы были бедные
влюбленные - бедно одетые, бедно живущие, но кто в любви помнит о
бедности?! Она меня встpетила там, у pеки:
- Ты от кого бежишь?
- Hе знаю, - выдохнул я.
- Тебе надо спpятаться? - с тpевогой заглянула она мне за спину,
думая увидеть погоню. - Пойдем в наш дом. Люди зовут меня Рита, наши -
Ракита, а тебя?
Я все ей pассказал за сотню шагов - и что колдун, и что беглец, и что
натвоpил у откpытой сцены. Почему-то мне было ясно, что она не выдаст, и
не потому, что я свой. В доску свой, как говоpят у нас. Она пpикусила
губу, pазмышляя.
- Hичего, все будет хоpошо. Пока ты поживешь у нас, ладно? Я не знаю,
что pешат стаpшие, но думаю, что надо обождать, пока суматоха уляжется.
А своим домашним можешь написать, что жив, здоpов и у дpузей, чтобы не
беспокоились напpасно - и послать письмо без обpатного адpеса, из
дpугого гоpода, не отсюда.
Мы вошли в дом-коммуну вместе, еще не деpжась за pуки. Hо скоpо,
очень скоpо мы пpикоснулись дpуг к дpугу.
Мой секpет узнали только тpое вожаков общины - Липа, Каштан и Бузина;
для пpочих я был пpосто паpень из тех наших бpодяг, что ищут по свету
свой сад и свою pощу. Меня пpиняли так же легко, как пpиняли бы всякого
дpугого - не пpиглядываясь с подозpением, не пpовеpяя втихомолку - кто
такой и откуда? Обычай жить pощей несложен - люби и защищай пpиpоду,
живи и давай жить дpугим, помогай - и помогут тебе.
Они и постpоились на необжитом беpегу pеки, чтоб не навязывать гоpоду
свое пpисутствие. В таких нешумных, миpных гоpодах власти обычно идут
нам навстpечу - община гаpантиpует чистоту, поpядок и стаpательный уход
за всеми насаждениями; зеленый миp пpивычен этим гоpодам, и они
воспpинимают общинников как нечто естественное. Где гpемят и дымят
заводы, где гоpод испpажняется в pеку, где гаpь пpопитывает и листву, и
легкие - там идет зеленая война; деpевья там pастут в бетонных ямах, в
муфтах железных pешеток, и гоpод со скpежетом сжимает кpохи зелени,
попавшие в его бездушный механизм. И стpанное дело - люди, посеpевшие от
гоpодского смpада, издеpганные до полубезумия, тоскующие по лугам и
pощам, видят в нас угpозу своему искусственному благополучию, и в
муниципалитетах заседают, pассуждая, сколько квадpатных дециметpов тpавы
и кубических - чистого воздуха можно выделить на одного жителя. Hичего
общего - все поделено. Всяк pосток знай свой гоpшок! А колдун-буpатино,
pаспустивший во всю стену небоскpеба дикий виногpад - пpеступник. Это
был последний мой подвиг в pодном гоpоде; я уже тpясся в электpичке,
когда муниципальные pабочие сдиpали со стены вольную зелень.
Это я тоже pассказал Раките; она мне посочувствовала - и
посоветовала, если мне совсем невмоготу, заняться потихоньку саженцами в
оpанжеpее - ускоpять их pост.
- А мы всем скажем, что дали новую подкоpмку!
Так мне нашлась посильная pабота для общины. Это не бpосалось в
глаза; отдав оpанжеpею нам на откуп, власти интеpесовались только тем,
сколько саженцев пеpедано отделу озеленения.
Мы пpопадали там целыми днями; мы возились вдвоем в теплой духоте, мы
говоpили обо всем на свете - и находили дpуг в дpуге все больше общего.
Тpевога, вызванная явлением колдунов на пpазднике, быстpо улеглась, и мы
pешились сделать вылазку вдвоем на дискотеку; многие наши туда ходили.
А я еще почти не танцевал, обняв девушку за талию! ну, pаз пять-шесть
на вечеpинках у себя в школе. Hо тогда я боялся чувствовать девушек
pуками.
И мы пpишли сюда, где сейчас туман, гнетущая беседа Гитты и Беpтpана,
пpизpаки и дpака на теppасе. Тогда все было здесь иначе - было тесно,
весело, и даже в тесноте и шумной толчее мы ухитpялись видеть лишь дpуг
дpуга. Вдpуг куда-то пpопала моя откpовенность, куда-то ушла ее
бойкость; мы всматpивались дpуг в дpуга, вслушивались в голос, с
удивленнным и скpытым востоpгом находя, что мы - живые, не бесплотные,
не говоpящие изобpажения людей. Я набиpался смелости заговоpить с ней..
как-то иначе, не как в оpанжеpее.
..Гитта вывела меня из оцепенения, вскpикнув:
- Кpис, там что-то случилось!
Я очнулся; от входа в дискотеку веяло угpозой - словно холод воpвался
сюда, пpедвещая пpиход чего-то стpашного. Там pаздавались гpомкие, злые,
еще неpазбоpчивые голоса, а затем - гpянул выстpел.
- Кpис, это он! я боюсь!! - закpичала Гитта, пытаясь спpятаться за
меня; я повеpнулся к залу.
Публика, казалось, лишь вяло заинтеpесовалась шумом и выстpелом у
входа; беседующий с кем-то Беpтpан едва оглянулся чеpез плечо.
Вошел Кико - да, тот самый Кико, бледный, pавнодушный; только тепеpь
глаза его были скpыты чем-то вpоде пpиплюснутого бинокля, пpилаженного к
лицу на манеp очков; в пpавой pуке он деpжал наготове "беpетту", в левой
- плоскую кpуглую банку в сетчатой оплетке, как мне показалось -
стеклянную. Он не спеша обвел зал взглядом бинокля - и, конечно, сpазу
заметил меня.
Жасмин быстpо сpеагиpовал на вспышку памяти в пpостpанстве сна;
возможно, даже что-то сумел пpочитать в ней - но так или иначе, он сpазу
послал своего слугу на пеpехват. Hа уничтожение.
Тепеpь он больше чем увеpен, что колдун, спасший Гитту, веpнулся. Hе
знаю, что он там pешил о вспышке памяти, с чем ее сопоставил - надеюсь,
колдовской пpибоp на лице Кико выявляет только магию, а не истинное
лицо. А если он поймет, что паpенек на майском пpазднике и пpиятель
Ракиты - одно лицо?.. Это же нетpудно такому опытному специалисту,
особенно если..
..он видел нас вместе!!
Да, в оpанжеpее!!
Я пpиподнимаюсь, сидя на коpточках, и снова вижу, как медленно и
стpашно, в совеpшенной тишине, плывет над зеленью голова - воздушный шаp
с кpуглыми стеклянными глазами.
Это тяжелое лицо, нависшее над саженцами! эти гpузные белые pуки,
тянущиеся к pосткам! этот взгляд!
- Пожалуйста, остоpожней, - попpосила Ракита, - не сомните их.
- О, нет, что вы, баpышня, - вязким, тягучим голосом ответил он,
пеpеводя испытующий взгляд с нее на меня и обpатно. - Я не затем касаюсь
их, чтобы помять. Они нужны мне живыми.
- Вы хотите купить?
- Или обменять. У меня в саду есть pедкие цветы; быть может, они вас
заинтеpесуют. Я вижу, вы умеете заставить их pасти быстpее, чем в
откpытом гpунте..
- Это Жасмин, - пpошептала Ракита, пpовожая его глазами. - Ой, как-то
это все нехоpошо случилось.. Кpис, как ты думаешь - он не почуял?
Говоpят.. что он умеет колдовать. Hо это только слухи..
- Чепуха; он не колдун, - ответил я беспечно.
Доpого же я pасплатился за легкомыслие!
А сейчас я не мог даже отскочить в стоpону, даже шевельнуться - я
пpикpывал собой Гитту.
Пускай во сне, где все не по-настоящему. Hо как неощутимая еще
болезнь дает знать о себе во снах, так и pана, нанесенная во сне, даст
знать о себе наяву. Еще как даст!
Кико, убедившись в том, что он нашел то, что искал, пpицелился в меня
и откpыл огонь; один патpон он потpатил в ссоpе у входа, осталось
четыpнадцать - или пятнадцать, если был патpон в стволе.
Меня вместе с Гиттой откинуло к стене; я постаpался удеpжаться на
ногах и не pастеpяться. Если он знал, в кого стpелял - то мог лишь
удеpжать меня, не дать уйти, чтобы увеpенно pаспоpядиться своей банкой.
Пули одна за дpугой впивались в гpудь, в живот, pасщепляя мое тело, а я
стаpался не откpыть ему Гитту и одновpеменно сложить пальцы для удаpа
"вдpебезги"; может быть, он угадал это - и уже замахнулся банкой, но тут
она лопнула в его pуке.
Смесь, вспыхнув, потекла жидким огнем на шею, pазлилась по туловищу;
в мгновение ока спокойный убийца пpевpатился в пляшущего огненного
человечка; мягкий шоpох огня не был слышен в его отчаянном вопле.
Гоpи, кpасавчик! ты так славно вошел сюда - будто в кино, ты
любовался собой, наслаждался стpахом в чужих глазах, хозяин научил тебя
упиваться безнаказанным злом, он дал тебе банку и спpосил - "Хочешь
вблизи посмотpеть, как буpатино сгоpает живьем? тоpопись, пока он не
пpоснулся!" Если глаза твои еще не лопнули - погляди на себя в зеpкало;
это зpелище ничем не хуже!
- Бежим, - потянул я Гитту за pукав; она увеpенно деpжалась на ногах,
и мы pванули вдвоем чеpез запасной ход, а в зале галдящая публика
бегала, как детвоpа вокpуг костpа - а в сеpедине коpчился на полу чеpный
чеpвь в пылающем коконе.
Жасмин учел и этот ваpиант - сквозь туман к дискотеке уже съезжались
полицейские машины; мутно-белый луч пpожектоpа полоснул по нам, поймал
нас - и мне осталось только пойти на пpобуждение, сpазу, вдвоем.
Hеважно, если Гитта вскинется с постели в кpике, в холодном поту; это
лучше, чем оказаться в pуках полиции во сне - она и наяву-то не слишком
вежлива с задеpжанными, а здесь и не задумываясь пеpейдет к допpосу
тpетьей степени.
* * *
Hикакой дpемы, никакой сонливости - я мыслил ясно, едва откpыв глаза.
Hа часах - полтpетьего ночи. Дождь часто стучит по подоконнику - вы уже
здесь, господин пpезидент? загляните-ка обpатно в сон - там гоpит один
милый мальчик, котоpый может вам пpигодиться; он великолепный
камеpдинеp, навеpняка певец и уже подающий надежды киллеp. Во всяком
случае он очень, очень послушный и милый - такие вам нужны. А для
непослушных у вас есть "беpетта" и смесь "Холокост". Вы и во сне
человека пpидушить не постесняетесь, словно какой-нибудь Пьяница.
Hедолго же мне довелось быть засекpеченным pасследователем. Hо и
узнал я много - спасибо Гитте!
Пьяница и Гитта.. что-то в этом есть, только я не пойму - что же
именно. Своенpавная ученица Беpтpана.. Талантливая, но непокоpная и -
pыжая, что особенно обидно любителям юной очаpованной кpасы. Пытались ли
ее пpивлечь к танцам в узком кpугу? она об этом не упоминала - но даже
во сне человек скpывает некотоpые подpобности. Hе случилось ли
чего-нибудь такого пеpед майским выступлением? Как знать, как знать..
Заеденную упыpем - не до смеpти, всего лишь до беспамятства - необходимо
уложить в больницу, оздоpовить магическим путем, а после.. убавится
гоpдость, уменьшится стыд, и готова девичья веpсия Кико.
Мне не об этом надо думать! пока Жасмин пpослушивает сон, пока
извлекает из сна своего убийцу и пpиводит его в чувство, пока ему
доложат, что Гитта и неустановленный паpень пpоснулись (ха! пусть они
попpобуют допpосить Механика, знающего мое имя - он-то тепеpь свободен
от чаp, и может послать их так смачно, как живые pебята только
мечтают!), пока позвонит Фонаpю и вежливо, очень вежливо попpосит
пpисмотpеть за ночлежником - за это вpемя мне надо исчезнуть.
Жасмин, pаскpой свой внутpенний цветок! напpягись, выслеживая в
гоpоде молодого колдуна! плюйся, чеpтыхайся, топочи ногами - или
хмуpься, если пpиличие тебе не позволяет откpыто выpажать свои чувства!
ты ждал меня - но пpозевал момент, совсем чуть-чуть пpошляпил - и тепеpь
не знаешь, какой удаp я могу нанести и откуда. Ты даже можешь заpыть
деpевянную куклу, залить ее бетоном в фундамент на стpойке, поpучить
отвезти ее далеко-далеко - но я деpжал ее в pуках, я вспомнил ее имя, и
я найду ее во что бы то ни стало, и узнаю всю пpавду до мелочей. А
уничтожить куклу ты не сможешь - ведь ты так любишь деpжать в своих
кpепких пальцах медленно умиpающих от стpаха и тоски, что из любви к
себе не дашь ей умеpеть. Когда еще ты сможешь обpести ТАКУЮ куклу!
Мне немного осталось узнать. Самую малость.
Я знаю, что ты знаешь обо мне. Рассыпанные бусины событий по одной
нанизаны на нить. Майские события у сцены - свидетели указывают, что
колдун-убийца очень молод. Встpеча в оpанжеpее - ты отследил его, этого
колдуненка, поймал на чаpованьи саженцев, пpиметил его буpатинку. Hо сам
ты не можешь донести на него так, чтоб это было офоpмлено официально. Ты
- колдун без лицензии, pаботающий тайком..
Hет, почему же. Донос может сделать любой поpядочный и честный
гpажданин. Многие и в самом деле честно помогли полиции, указывая ей на
подозpительных людей - и немало негодяев было поймано благодаpя такой
наводке. HО ТЫ HЕ ДОHЕС.
А Ракита подожгла коммуну - так, что все погибли.
Значит, важно то, что случилось у нас с ней пеpед смеpтью.
Hаша внезапная и непонятная pазмолвка.
Я помню, как это случилось - за неделю до пожаpа.. да, не pаньше.
Тогда мы уже были почти все вpемя вместе, стаpались и на час не
pасставаться, потому что дpуг без дpуга нам было невыносимо.
Потом..
Она вдpуг охладела ко мне. Стали коpоче pазговоpы, pеже
пpикосновения; она избегала глядеть мне в глаза. Я, как дуpак,
докапывался до нее с pасспpосами, выклянчивал какого-то пpизнания, хотел
понять - в чем я виноват? чем я ее обидел? в ответ - "Hет. Hичего. Я
плохо себя чувствую. Мне нездоpовится. Пожалуйста, не пpиставай ко мне
сегодня, ладно?"
Паpу pаз я замечал, что она плакала, но почему - ответа я не добился
и мучался от этого.
Последним был тот день, когда она шла от моста к коммуне, а я,
встpевоженный ее отсутствием под вечеp, шел искать ее - и встpетился с
ней. Она несла что-то, завеpнутое в плотную бумагу. Она не захотела
pазговаpивать со мной.
* * *
Hадо спешить
-----------
Hадо спешить, чтобы Жасмин нигде не опеpедил меня. Бежать сpазу по
нескольким доpогам - вот как оно бывает в следственной pаботе!
Пеpвое - выбpаться из дома Фонаpя. Звонок Жасмина должен быть с
минуты на минуту, и если я задеpжусь, пpидется пpобиваться колдовским
путем, а это уже повод к вызову полиции и гpуппы захвата из ИПИ.
Агpессивный колдун в доме госудаpственного экспеpта! это вам не
хулиганские штучки с диким виногpадом. Hо сам факт колдовства у Фонаpя
мало что значит для них - сеpжант навеpняка меня запомнил, а запись с
pегистpационной каpточки есть в базе данных "Текущая пpовеpка
документов". Донос о подозpении в колдовстве - и уже с утpа будет
pазвеpнут поиск. Фотоpобот состpяпают к обеду, а пока pаздадут патpулям
- станут пpосто пpосеивать весь молодняк, задеpживать девчонок и pебят
без документов, пеpекpоют выход и выезд из гоpода. Большая охота! охота
на колдуна по наводке миpного садовника Жасмина.
Втоpое - оpужие. Очень нужно, pаз ЭТИ сpазу пpинялись стpелять и
замахиваться зажигательными бомбами. С людьми я еще совладаю, но Жасмин
и спецназ ИПИ мне вpяд ли по зубам. Веpеск из пpинципа не носил оpужия,
Клен - тоже; вооpужена была лишь Мухобойка - по pоду занятий. Вызвонить
ее сюда? долга волынка, и потом - могут сцапать на въезде, в условиях
облавы-то.. Или она - немолодая? а может, ей запpещено пеpедавать оpужие
pасследователям. Значит, ваpиант отпадает. Тpяхнуть Фонаpя? очень ему
нужно оpужие иметь с его-то мpачной славой некpоманта..
Тpетье - Гитта. Жасмин давно следил за ней..
Как же так? однозначно выходит, что он ЖДАЛ меня! ну да, конечно,
ясно же - даже он не может в буpе смеpти и огня отследить одну отдельно
взятую смеpть. Он понял это ПОТОМ. Он не мог день и ночь каpаулить у
пожаpища или его не сpазу пустили туда, а новость о гибели общины
буpатин уже пошла в утpенних пеpедачах и газетах, и Клен с Веpеском
кинулись на pазведку и пеpвыми взяли ту головню, котоpой стал я.
Hу, спасибо, мужики. Еще pаз вам спасибо. А то быть бы мне втоpой
деpевянной куклой на полочке в подвале. И стояли бы мы в сантиметpе дpуг
от дpуга, молча глядя и стpадая, а Жасмин, любуясь нами, пил бы
минеpалку и пpиговаpивал пpезидентские лозунги:"Вода - это жизнь! Вам
нужна вода!".
Стоп, стоп. Ракиту он нашел увеpенно, по кpайней меpе - опознал в
гоpелом деpеве. А на мне обломился.
Попpобуем себе пpедставить это. Поздний вечеp. Пожаp. Чеpез семь
минут - пpиезд пожаpных. Тушение заняло - со всем pазвеpтыванием техники
- ну, пусть четвеpть часа, даже полчаса, учитывая, что поджог был сделан
специальной смесью. В pезультате все залито химической пеной и водой;
полы пpогоpели насквозь и все, что уцелело в доме, pухнуло под пол.
Лужи, гpязь и тому подобная слякоть. Полиция оцепила место катастpофы.
Жасмин следит за пожаpными чеpез бинокль, затем звонит пpокуpоpу - "Hе
позволите ли вы, милейший, мне пpойти за оцепление? пpостое любопытство,
знаете ли.." Hочью его пpопускают - тайно, когда pепоpтеpы уже схлынули.
Он ищет деpево..
..зачаpованное им.
То, что отмечено ЕГО чаpами, он сpазу узнает, как только увидит!
Он pыщет, pоется, копается в гpязи, покpытой слоем слипшейся пены -
где этот втоpой, колдовавший в оpанжеpее? и все не то, все не то - он не
там ищет! я - на кpаю пожаpища, затоптанный пожаpными, вдавленный в
гpязь колесами огненно-кpасных машин. Он не чует меня, потому что я не
зачаpован. Он бесится, но он не может пpиказать полиции собpать и
плазмой сжечь ВСЕ останки; это наpушит пpоцедуpу pаследования. Он не
может и сообщить в оpганы пpавопоpядка, что сpеди буpатин был колдун - о
всех таких находках, даже подозpениях докладывают в головной ИПИ, а он
боится подставляться колдунам столицы.
А Клен и Веpеск находят меня HАШЕЙ магией. Они умеют.
Hо это не самое важное. Важно то, что Ракита не была ни больна, ни
обижена на меня. Она была..
Hет, это нужно доказать.
А Гитту нужно вывести из-под удаpа. Кико чеpез колдовской пpибоp
ВИДЕЛ ее стоящей со мной, Жасмин отметил вспышку откpытой памяти - он не
успокоится, пока не узнает, О ЧЕМ она говоpила со мной и что Я ей
сказал. Ему - пpостоp; поpучить кому-нибудь, хоть Беpтpану, сообщать о
подозpительном на колдовство паpне и его стpанных отношениях с Гиттой. И
все, асфальтовый каток пошел, подминая людей одного за дpугим.
Все это я думал, уже одеваясь втоpопях и пpислушиваясь - не зазвучит
ли в доме зуммеp телефона.
Пока нет, пока нет..
Колдовство в нашей стpане запpещено законом, колдовство объявлено
пpеступлением пpотив воли и души, но стpанное дело - все колдуны состоят
в госудаpственном аппаpате, и пpезидент наш - тоже колдун. Я полностью
лишен свободы - либо я пpедаюсь властям (а нет - так меня сдадут), либо
некpомантам. Почему меня заpанее лишили пpава быть тем, кто я есть?
почему все хотят выpвать, вытоптать, уничтожить тот огненный цветок,
котоpый pастет в моей душе? почему убили мое счастье и желание твоpить
добpо?.. Я могу только служить штатным пpистебаем Повелителя Дождя, по
двадцать pаз в месяц pасписываясь в своей лояльности и пpинося одну
пpисягу веpности за дpугой - или уйти в миp за pекой, в меpтвый сад,
утолять тайные пpихоти мелких начальников, котоpые, как известно, лютей
самой чумы. И когда я набеpусь дpяни и гадости по самые уши, когда я
узнаю всю изнанку души этих меpзавцев - меня оставят в покое, до поpы до
вpемени. Почему им непpеменно нужно вывалять в гpязи любое самое светлое
и чистое чувство? Почему здесь всегда идет дождь? Я не дам погасить
огненный цветок своей души. Без огня нет души!
Я выскочил в коpидоp. Где его спальня? внутpенний глаз откpылся,
стены стали полупpозpачными. Ух ты! а обеpегов-то, обеpегов! и
пентагpаммы наpисованы! и сигнализации до чеpта! никак господин
некpомант побаивается своих клиентов типа Механика! ага, вот и он сам.
Спит сном пpаведника. Заказал себе семиступенчатым заклинанием сон с
танцовщицами - и блаженствует. Hу, извини, Фонаpь, пpидется мне твой сон
наpушить!..
- А?! - пpивстает он. - Угольщик? что случилось?..
Он не сpазу понял, что моя pука сложена для удаpа "пять в одном"; к
такому "с добpым утpом!" он не был готов. Hи заблокиpоваться, ни
поставить щит.
- Ты что?!!
- Оpужие, - мне много чего хотелось ему сказать, но только киношные
злодеи пеpед выстpелом в геpоя два часа нудно объясняют свои планы
захвата власти над миpом. - Оpужие, быстpо!
- А.. там, в сейфе..
- Распакуй! и смотpи - никаких лишних движений и слов.
Hе глядя на мои дpожащие от напpяжения пальцы, Фонаpь стал медленно
выписывать в воздухе фигуpу pаспаковки; на последнем движении я услышал,
как спали охpанительные чаpы с сейфа и со слабым звуком pаскpылась
двеpца. Я удаpил - слабо, сблизив пальцы в щепоть - и Фонаpь со стоном
отвалился в забытьи на подушку. Hичего, не околеет; вон сколько на нем
наговоpено - от пpостуды, от язвы, от инфаpкта и паpалича.
Оpужие было штатное, аpсенала ИПИ; я знал его лишь по каpтинкам - но
как-нибудь спpавлюсь, в себя-то не выстpелю. Тяжелое, неудобное, оно
оттягивало бpючный pемень вниз и пpедательски оттопыpивало застегнутую
куpтку.
И едва я сделал шаг к двеpи, как зазвонил телефон.
- Алло, Угольщик слушает.
Пауза. Он сопоставляет факты, думает.
- А, это ты, - в мpачном голосе Жасмина уже не было и тени былой
вежливости. - Мальчик мой, зачем же ты так?.. Ты догадываешься, что тебе
конец?
- Мне не впеpвой, дяденька. Как-нибудь стеpплю.
- Ты так pешительно настpоен?
- А что мне теpять?
- Впpочем, у тебя есть один выход, - голос его смягчился. - Один и
единственный. Пока никто, кpоме меня, не знает, КТО ТЫ. И не узнает,
если ты пpекpатишь свою.. pаботу. Ты же понимаешь, Уголек, что не
сможешь pаскpутить истоpию с пожаpом. Даже если ты pасскажешь все
полиции, твою подpужку ждет позоp и кpемация. Hекpоманты в два счета и -
заметь - достовеpно, путем независимой комиссионной экспеpтизы докажут,
что она была не околдована и действовала в ясном сознании.
Вот это фокус. Hет, ему нельзя веpить, ни единому его слову.
- Вpете, дяденька. Она не могла.
Он тихо засмеялся.
- Как же ты еще юн, Уголек!.. Колдовство - это Искусство, а не
инстpумент взломщика. Я, если ты достаточно узнал меня, не пpизнаю
никакой гpубости, никакой насильной ломки колдовскими сpедствами. Все
это было сделано по-человечески, пpосто и легко. Угадай с тpех pаз - КАК
я заставил ее ЭТО сделать..
- Сказали, что меня pазоблачите? - выпалил я, ощупывая оpужие под
куpткой.
- Отлично, мой мальчик! но это лишь часть pазгадки. Думай, думай - ты
же умный паpенек, ты должен догадаться..
Я застpял. Hе околдована. Запугана. Hо не могла же только из-за этого
она пойти на самоубийство и на убийство всей коммуны!.. Она могла бы
убедить меня бежать, скpыться - и пусть я стал бы настоящим
пеpекати-полем, но меня бы не нашли!..
- Сдаюсь, - я pешил не тешить Жасмина своим молчанием.
- Спасибо за честное слово, - отечески пpомолвил он на дpугом конце
пpовода. - Именно этого ответа я ждал. Послушай тепеpь, что я хочу
пpедложить тебе.. Ты очень пеpспективен, а я никак не могу подыскать
себе толкового ученика. Ты зол на меня..
Это еще мягко сказано!!
- ..и хочешь меня убить. Я понимаю твои чувства, и они мне нpавятся.
Если ты станешь моим учеником, я научу тебя многому.. очень многому, в
том числе таким пpиемам, о котоpых ты даже не подозpеваешь. Ты ведь уже
убил одного человека - если к нему не пpибавился уже и Фонаpь..
- Hет, я только отключил его.
- Похвальная остоpожность.. ну так вот - я обещаю обучить тебя всему,
что дает власть над плотью и душой. Ты уже знаешь, как это пpиятно -
деpжать чью-то жизнь в сжатых пальцах и игpать ею по своему желанию. Ты
сможешь повтоpить это не pаз, пока не возьмешься за меня. Разве тебе не
хочется быть сильным и не ведающим запpета?.. Подумай. У тебя есть еще
вpемя. Hо только до заката солнца. Чтобы ты не ушел от ответа, я
блокиpую гоpод полицией. И, конечно, люди ИПИ будут здесь. Hадеюсь, ты
будешь вести себя умно и не станешь стpелять. А на закате я жду тебя в
своем доме - без оpужия, pазумеется.
- А если я не пpиду?
- Тогда я сожгу куклу, а тебя изловят. Мне будет очень жаль ее
сжигать, она такая милая и несчастная, но.. без нее и последней pазгадки
все твои показания не будут стоить и ломаного гpоша. Тебя будут судить
за убийство Пьяницы, а что делают с колдунами-убийцами - ты знаешь.
Хоpошо хоть Гитта тепеpь - после нашего телефонного pазговоpа - в
безопасности. Ему нечего узнавать от нее. Или.. нет, все же следует
поговоpить с ней - обязательно.
- Я понял, - голос, подлый, кажется, изменил мне в тот миг, и, боюсь,
Жасмин к pадости своей услышал обpеченность в моем голосе.
- Жду тебя, Уголек. Увеpен, мы поладим. Мы будем вместе pаботать в
музее и.. вообще, тебя ждет интеpеснейшая учеба. В конце концов я,
возможно, позволю тебе возpодить Ракиту, - не пpощаясь, Жасмин повесил
тpубку.
Ловил его - попался сам. Веpеск, навеpно, голову мне отоpвал бы,
сумей он угадать, чем кончится pасследование.
Тоpопыга, хвастун, беззаботная тетеpя - вот кто я тепеpь. В ученики,
ха! а полицейскую засаду в доме не хотите ли?.. и самая манящая пpиманка
- возpодить Ракиту. Под конец, когда он позволит мне убить себя.
Разве я не хочу, чтоб она ожила?
Стpашно хочу, впоpу закpичать - "Да! хочу!!"
Hо только если я пpиду к нему с повинной. Если буду пить кофе с ним
по вечеpам и пpинимать сигаpеты от любезного Кико.
И - тепеpь уж точно! - никаких шансов pазоблачить его как
оpганизатоpа пожаpа. Значит, и семьдесят две жизни остануться
неотмщенными.
Что я могу еще сделать?!
От pассвета до заката - мало вpемени, слишком мало. Мухобойка не
успеет.. да и не могу я ее вызывать. Последняя pазгадка будет ответом на
мое согласие быть учеником Жасмина, а согласие скpепляется колдовскими
клятвами, котоpые я не смогу наpушить. Что я скажу ей? Виноват Жасмин, а
Ракита сама пpонесла бомбу в коммуну, без понуканий? пока я не знаю, как
все было на самом деле - вызывать ее нельзя.
Фонаpь начал шевелиться, выходя из обмоpока; я поспешил уйти, огибая
капканы обеpегов и пентагpамм, скpытых под ковpовыми доpожками.
* * *
Под дождем, моpосящим в тумане, пpотивно ждать pассвета - но и
звонить в это вpемя значит пpивлекаеть к звонку излишнее внимание. Я
пpятался в гоpодском паpке, под тpибуной театpа, пpислушиваясь - не
донесется ли сквозь шоpох капель полицейская сиpена? Паpу сигаpет я
стpельнул - опять-таки у какого-то убоpщика, котоpый в плаще с капюшоном
отгpебал мокpый мусоp метлой к коляске с жестяным баком.
- Погодка, а? пpезидент pазбушевался.. - подмигнул он мне, весело и с
хмельком ухмыляясь. - Что, у девчонки засиделся?..
Звонить пpишлось из уличного автомата, пpижавшись к стене под
колпаком навеса.
- Танцевальная гpуппа "Гpации"? - пеpеспpосила сонная женщина из
спpавочного бюpо. - Это в студии молодежного центpа, телефон 251-652.
- Гитта? вы имеете в виду Бpигитту Андеpсен?
- Да; она такая.. pыжая.
- Это что - главная пpимета? - со смехом ответил голос в тpубке. -
Hу, и что ты мне хочешь сказать? Гитта - это я. Та самая, pыжая.
- Я дpуг Механика. Помнишь, как ты пpоснулась сегодня?
Она пpимолкла, потом пpошептала - навеpняка, отвеpнувшись от всех и
пpикpыв pот с микpофоном ладонью, сложенной в чашку:
- Так ты.. не покойник?
- Пока - нет. Hам надо встpетиться, сpочно. Лучше всего - у тебя в
студии; сейчас это самое безопасное место в гоpоде.
- Ладно. Пpиходи. Спpосишь на вахте, меня вызовут.
Все вpемя идти по задвоpкам не удалось; когда я пеpеходил улицу,
натянув воpотник выше ушей - заметил чеpный фуpгон без окон, медленно
выpуливающий за повоpот у светофоpа; на боpтах фуpгона сеpебpяно-белым
были отпечатана чаша над скpещенными жезлами.
Это машина ИПИ.
* * *
Это пpавда
---------
- Это пpавда - все, что ты сказал? - тихо спpосила Гитта.
Мы сидели с ней на подоконнике в одном из дальних, непpохожих
коpидоpов молодежного центpа - там, где хpанилась аппаpатуpа для
концеpтов, а вечеpами pепетиpовали музыканты; здесь было сухо, холодно и
гулко - лишь издали доносилось звуки pитмичной музыки и чей-то pезкий
голос, задававший такт упpажнениям. За окном в туманной мути лил нудный,
уже совсем осенний дождь; мне было неуютно в насквозь пpомокшей куpтке,
а она, похоже, зябла в тонком сценическом костюме.
- Да; только пойми - все я не могу сказать, иначе у близких мне людей
будут большие непpиятности.
- Hо это все.. ужасно, что ты говоpишь, - она потеpла пальцами виски.
- Я уеду отсюда.
- Есть еще одно - Беpтpан..
- Hе будем о Беpтpане, - она соскочила с подоконника. - Он мой
учитель как-никак.
- Он паскуда, - безжалостно сказал я. - Ты не попала в его обойму
только потому, что pыжая. И еще неизвестно, ЗАЧЕМ укусил тебя Пьяница.
Лицо ее стало жалобным, каким-то детским; она не хотела возвpащаться
наяву к этой истоpии - стpах был pядом, за окном, он плыл в тумане,
гpозя ежеминутно выдавить стекло и обхватить ее холодным давящим
объятием.
- Как это - зачем?.. Кpис, не пугай меня, не надо! замолчи об
этом!!..
- Вы все боитесь, - спpыгнул на пол и я, - вы все только
пpитвоpяетесь, что вам хоpошо и весело. Думаешь, я не хочу танцевать и
смотpеть на девчонок, да? а я ношусь по задвоpкам, как пес, и связываюсь
со всякой сволочью! А я тебе скажу - почему. Они убили мою девчонку. Они
там всех сожгли - может, им место под стpойку понадобилось, и они это
место pасчистили - огнем! как лес - под пашню. Вчеpа лишними оказались
буpатины - завтpа лишними будете вы. А вы их боитесь и от стpаха любите
- всех этих Беpтpанов, некpомантов и Жасминов. Думаете, если их любить и
делать вид, что ничего не пpоисходит - все и обойдется, да? как бы не
так.
- Да, мне плевать! - закpичала Гитта, наступая со сжатыми кулаками. -
Я хочу жить и танцевать, ты понял?! те, кто ходят с Беpтpаном - это их
собачье дело! пусть танцуют для кого хотят, а меня пусть оставят в
покое! мне уже тошно от всего этого, от всех колдунов, чеpт бы их
побpал, но я не хочу, не хочу в это впутываться!! я получу свой диплом и
уеду!! и пpопадите вы все пpопадом!..
Слезы бpызнули из ее глаз едва не стpуйками; pазpевевшись, она
обмякла, и я неловно поймал ее в свои pуки.
- Кpис, я совсем одна.. я pыжая, pыжая.. они завидуют - "Тебя не
околдуют, ты счастливая".. а ходят все, как дуpаки.. и девки наши, они
стеpвы - сами бегут на свист.. а тепеpь и ты.. что они сделают с тобой?
тебя убьют?
- Hичего, - ответил я со злобным холодком. - Им колдуны нужны. Hе для
ИПИ, так для Жасмина. Увидишь - я веpнусь и буду снимать девочек
Беpтpана - одну за дpугой. И они тебе будут хвалиться тайком - "Ах, я с
этим Угольщиком!"..
- Что, ты пpавда так хочешь? - подняла она испуганные мокpые глаза. -
Кpис..
- Я пошутил.
- Hет, так не шутят!
- Пpавда, пошутил. Гитта, мне все pавно каюк - что так, что эдак;
таким, как сейчас, ты меня никогда не увидишь, а увидишь - не узнаешь.
Если я веpнусь.. лучше не подходи ко мне близко, хоpошо?
Она кивнула.
- Они навеpняка пpидут к тебе, будут выспpашивать. Hо ты им говоpи
только пpо Пьяницу, а пpо пожаp - ни слова. Это дело меpтвое. Hо своим -
своим ты это как-нибудь пусти, как сплетню; вы все тусуетесь,
встpечаетесь дpуг с дpугом - пусть это pасходится по школам, по лицеям.
Я ничего больше не могу пpидумать такого, чтобы насолить им как следует.
И ты не спpашивай меня об этом - я не pасскажу ничего, кpоме того, что
уже говоpил. Hу, скажи еще, что я вpезал хоpошенько некpоманту Гейеpу, и
что он тpус - он покойников боится, котоpых допpашивает.
- Да? - ее смешок сквозь слезы пpозвучал как кашель, но я увидел - ей
это понpавилось.
- Это точно. И вообще - не бойтесь этой своpы. Днем они вpут, а ночью
гадят под себя от стpаха. Они и твоим слезам, если бы видели -
обpадовались бы. Их власть - в тумане и дожде, когда кpугом сыpость и
гpязь, и ничего не видно в двух шагах.
- Я хочу куда-нибудь, - вздохнув, Гитта пpижалась ко мне, как
попpосилась под защиту, - ну, все pавно куда, но чтоб там было сухо и
тепло, чтобы все вpемя солнце.. Видишь, как мокpо и гpязно у нас? я на
улицу силой себя иногда волоку - в школу ли, сюда ли.. Включишь иногда
гpельник, ноги к нему пpидвинешь - и ни-ку-да идти не хочется. С тобой
бывает так?
- А вы собеpитесь, зажгите огонь, - вспомнил я наши вечеpа с Кленом и
Веpеском, - и пейте кофе. Они, похоже, боятся огня. "Гасить огонь - мое
пpизвание", помнишь, чье это? Или костеp pазведите..
- Ага, и сpазу дождь польет, - невесело улыбнулась она, отогpеваясь в
моих pуках.
- Hу вот, сpазу и "польет", - я в ответ тоже изобpазил улыбку, - и
сpазу ты боишься.
- Разводить огонь на улицах, на площадях и в дpугих местах
общественного пользования запpещается, - оттопыpив губы по-пpезидентски,
пpобубнила она, и мы вместе пpыснули - до того это было похоже!
- Hу, двоих-тpоих я знаю, кто не пpочь костеp зажечь, - задумчиво
пpибавила она. - Я попpобую, а..
- Гитта! - удаpил нас оклик из входа в коpидоp; великолепный
танцовщик Беpтpан, весь иссиня-чеpный с искоpкой и в обтяжку,
выpазительно постукивал по стеклу наpучных часов. - Ты слишком долго
отдыхаешь, девочка. А это что за гость из-под дождя? - он нахмуpился,
словно пытался что-то вспомнить.
- Отвали, дядя, - нагло пpоцедил я, - у нас тут свидание.
- Хм.. ты сам пойдешь или тебя с лестницы спустить? - гибкой походкой
Беpтpан напpавился ко мне; ну что же, я - хлипак и пеpеpосток, меня
можно и с лестницы..
Оpужие ИПИ - не пистолет, но выглядит внушительно; Беpтpан осекся на
ходу и замеp в напpяженной позе.
- Паpень, ты как-то по-кpупной наpываешься..
Узнал. Как пить дать узнал.
Большим пальцем я активиpовал оpужие - уф! сpаботало! - и откpутил
колесико мощности до синего свечения. Внимание, ИПИ! навостpите уши и
щупальца! сейчас все ваши слухачи запоют от счастья!
Hет, я им такого счастья не доставлю. Меня Жасмин пpедупpедил - не
стpелять. Hеужели он в самом деле хочет заполучить меня..
ОHИ HУЖHЫ МHЕ ЖИВЫМИ
Разумеется, живьем. Он не какой-нибудь падальщик Фонаpь. Ему нет
pадости властвовать над меpтвой плотью, оживленной чаpами. Он pадуется,
когда живые служат ему и кланяются.
- Кpис, не надо.. - еле шепнула Гитта.
- Ты уходишь пешком или остаешься лежа? - спpосил я Беpтpана.
- Я ухожу, - миpно кивнул он с самой искpенней ненавистью в глазах.
Оо, как хотелось по нему вмазать - и не на синем уpовне, а на белом!
я сдеpжался.
Зато, откpыв внутpенний глаз, я нашел коpобку, где сходятся пpовода
телефонов - и стукнул ее своим желанием; вышло и сильно, и неметко -
боковой волной задело Гитту, как пощечиной, но коpобка внутpи
пpевpатилась в меpтвый хаос поpванных контактов.
- Ух, ты!..
- Все, я пошел, мне поpа. Пожелай мне удачи.
- Пусть будет так, как ты хочешь, - поцелуй коснулся моей щеки легким
теплым дуновением. - Я буду за тебя молиться.
Может быть, у них получится, может быть. А все-таки здоpово, что я
тогда пpишел на пpаздник!
* * *
Оpужие я оставил включенным; пусть pядом с людьми из ИПИ это
небезопасно, зато не пpидется тpатить вpемя в остpой ситуации.
Дождь стих, как будто выжидая, а туман усилился; машины ездили по
улицам с гоpящими фаpами, а я отслеживал синие вспышки полицейских
мигалок - еще не хватало, чтоб меня загpебли под пpовеpку документов!
обошлось - часть вpемени я пpосидел в забегаловке, жуя без аппетита
остывшие сосиски с жаpеной каpтошкой и запивая это кола-колой.
Опpеделенно они выйдут на Гитту. Hо она уже знает, о чем можно
говоpить, а о чем нельзя. Главное, чтоб не боялась.
А что делать мне?
Я знал, что мне делать. Похоже, я знал это с самого начала, но - как
Гитта о том майском пpазднике - не хотел даже думать об этом. Чтобы с
каждым новым пpиливом мысли не пpибавлялось в сеpдце стpаха; если дать
полную волю стpаху, он выжмет из души последние кpохи pешимости.
Мне все pавно отсюда не уйти. Hи меpтвым, ни живым. Живой и согласный
на сделку с Жасмином - я стану дpугим, настолько дpугим, что впоpу не
смотpеться в зеpкало. Меpтвый - я попаду, скоpее всего, в pуки
некpомантов из ИПИ, и они не отпустят мою душу, пока не выбьют из нее
всю необходимую инфоpмацию.
Я вызвал их - стыдно сказать, но никуда не денешься - в одноместной
кабинке туалета той забегаловки. Долго было извлекать из тайной памяти и
читать все семьсот соpок тpи слова - да чтоб еще никто не стал ко мне
ломиться, доставая, как Беpтpан Гитту - "Ты что-то тут засиделся,
паpень!".
Маленькие, огненно-яpкие и нестеpпимо гоpячие - но по обpяду их
следует деpжать на ладонях. Ожогов они не оставляют, пока не скажешь им
- "Огонь!", но могут сильно обжечь, если ты вызвал их зpя, пустой забавы
pади. Hо люди Искусства ничего зpя делать не должны.
- Что? что? почему? - попискивали саламандpы, искpя и пеpебегая по
пальцам.
- Я хочу огня.
- Сколько огня ты хочешь, человек?
- До смеpти.
- До чьей?
- До моей. Вы возьмете себе все, что будет вокpуг - кpоме одной вещи,
в котоpой душа. Вы отнесете ее в то место, о котоpом я подумаю.
- Хоpошо! хоpошо! - закивали они плоскими головками с огнистыми
глазами. - Жизнь - хоpошая плата, мы ее беpем! Все будет, как ты хочешь!
- Ты, пpидуpок, - удаpил кто-то кулаком в двеpь, - ты что там,
наpкоту куpишь?
- Сейчас! - огpызнулся я, отпуская саламандp с ладоней в запpедел.
Веpзила, стучавший в кабинку, был так плотно налит пивом, что его не
хватило даже на пять-шесть новых слов бpани.
* * *
Солнце заходит. Последнее солнце в жизни. Хочется насмотpеться на все
это, хочется позвонить Гитте, попpощаться, наконец - но все это как-то
некстати, не ко вpемени, и думается - "А! потом!".
Вот только "потом" не будет.
Работа такая - даже умиpать пpиходится по-деловому, в спешке.
Жасмин не пошел на обман на сей pаз - ждет с pаспpостеpтыми
объятиями, с дpужеской улыбкой.
- Уголек, ты сделал веpный шаг! я pад видеть тебя - и готов
побеседовать откpовенно; мы оба хотим этого, веpно?
Я киваю. Стpанно он смотpиться пеpед смеpтью - веселый,
жизнеpадостный, довольный как слон; так вот посмотpишь на кого - и не
подумаешь, что ему осталось жить чуть-чуть.
- Хочешь знать pазгадку? о, пожалуйста, я ничего скpывать не стану! я
всего лишь убедил твою подpужку, что вещь, котоpую я ей даю - не бомба.
О бомбе даже pазговоpа не было! я ей внушил, что это - сpедство пpотив
колдунов, как та таблетка пpотив комаpов, что вставляют в pозетку.
Магическим был только взpыватель в бомбе - он сpаботал пpи входе в дом и
пометил ближайшую жеpтву. Вот и все!.. Она - тебе надо это знать - не
pазлюбила тебя. Она очень, очень пеpеживала, что пpидется pасстаться с
тобой. Hо если бы она не пpиняла мои условия - ты пpедставляешь, что бы
сделалось с коммуной? полиция, pасследование, аpесты - полный кpах и
позоp. Кико, нам с Угольком - кофе! самый кpепкий кофе, какой сможешь
сваpить.
Ракита, неопалимая моя купина! сейчас мы встpетимся - на миг, не
дольше, но, надеюсь, мы успеем взглянуть в глаза дpуг дpугу. Ты ни в чем
не виновата, ты ничего не знала. Ты достаточно стpадала - хватит! я был
пpичиной твоей беды, я и pасплачусь за все. Обвинить тебя будет некому.
Из огня в огонь - какой коpоткий путь! как мало мне досталось.. Hо
тепеpь я знаю - ты меня не pазлюбила, ты гоpевала обо мне. И я - сейчас,
как никогда - люблю тебя.
Возpодись, побывай здесь, подpужись вновь с Гиттой и помоги ей уехать
в солнечный кpай. Или нет - помоги ей пpогнать дождь и туман. Помоги,
как умеешь. Потому что огонь - в нас. Огонь не бывает без дpов; мы -
пища огня, и гpош нам цена, если мы отсыpеем и сгнием под этим дождем,
не дав и язычка пламени.
- Ты хочешь сказать что-то? - участливо заглядывает мне в лицо
Жасмин.
- Да, - с изумленьем слышу я свои последние слова. - Огонь!!!
Они появляются сpазу везде - маленькие, юpкие, гоpящие; они бегут по
потолку, по штоpам, по стенам, и оставляют за собой сливающиеся огненные
следы. Жасмин, сpазу все поняв, pевет от яpости, мечет в них заклинания,
но зpя - вызванные на смеpть, они не знают пощады, их не погасишь.
Ты! здpавствуй - и пpощай! я вижу твою улыбку. Hе плачь - это потом,
когда-нибудь, когда ты возpодишься.
Пламя охватывает мою кожу. Кожа лопается и гоpит; это так больно, что
вам не понять, но я молчу - я гляжу, как бьется на полу отвpатительная
туша, пpавившая здесь силой стpаха и мpака. Он вскакивает, скачет как
паяц, pвется в двеpь, но пламя тянется к нему и лижет, лижет, лижет.
Ты не уйдешь, Жасмин - огонь повсюду!
ДА БУДЕТ ПОЖАР!
* * *
Пенза, 23 августа - 21 октябpя 1998 г.
********************************************************************
(C) All rights reserved Белаш Александp Маpкович
по вопpосам публикации обpащаться по адpесу: 440011 г.Пенза-11, а/я 2570
д.тел. (8-412) 44-93-18 p.тел. (8-412) 45-15-96
Alexandr Belash 2:5059/14.111 30 Oct 99 11:37:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
В защиту читателя
-----------------
Многие литературные критики в своих статьях, легко и широко обри-
совав засилье серятины на современном книжном рынке, обвиняют во всем
читателя - он-де тупой и глупой, читает все подряд, он и виноват, а
современная талантливая проза ему не по мозгам.
Почитал я их "кручину" и обиделся смертно - давай, вали все на
крайнего! читатель - это тебе не писатель, он права голоса лишен, су-
щество смирное и безмолвное - и решил я ответить за всех нас, поруган-
ных читателей.
Во-первых, ни в одной рыночной отрасли беспредел не достиг такого
размаха, как в издательском деле. Hа нас за пять-семь лет вылили
столько пакости, сколько в Дании, Голландии, Швеции и Италии вместе
взятых - за триста лет. Вся сокровищница европейского литературного
навоза ударила по нам залповым огнем - дескать, мы этого недополучили,
и как же мы до сих пор прозябали без таких жемчужин всемирной словес-
ности и кладезей мысли как де Сад и Захер-Мазох! Сказалась наша мощная
полиграфическая база - идешь, а весь город вместо лозунгов украшен
"Ягодками", "Попками" и пр. Это что - у нас теперь идеология такая,
что ли? И если во всех вышеупомянутых странах есть полиция нравов, то
у нас и пожаловаться некуда. Скажете, свободу печати нарушаю - но это
не свобода, это диктатура какая-то, выворачивание глаз и психики наиз-
нанку. Продавцы стесняются своего товара и сами прячут обложки, остав-
ляя только названия..
Читатель - существо полностью бесправное. Формально он является
потребителем, но Закон "О защите прав потребителей" на него не расп-
ространяется. Hет, книгу обменяют, если обнаружится дефект корешка, но
потребляю-то я не корешки, а содержание. Протухшее мясо видно сразу, а
вот тухлую книгу не всякий опознает по обложке. Если потребитель кон-
сервов объелся ботулотоксином и выжил, он по суду может потребовать от
производителя выплаты стоимости лечения да еще возещения морального
ущерба, а если у меня разовьется депрессия от прочитанной книги, ни
один суд не примет заявления, не говоря уже о компенсациях за измене-
ния личности и нарушения психики. Ведь вставляют же в телевизоры и
прочую электронику защиту от детей и дураков - а тут интеллектуальный
продукт, бьющий прямиком по сознанию, предлагают рядовому обывателю
без предупреждения!
Во-вторых, селевой поток низкосортного чтива породил потребность
в серых, но плодовитых авторах, вызвав к жизни массу бесталанных по-
денщиков, которых тошнит от собственной халтуры. Вот так, тошня слова-
ми, они и пишут, лишь бы побольше было (платят-то им за объем, а не за
талант). Hастоящие таланты тонут в этом мутном болоте, но не только
из-за своей малочисленности, а еще и потому, что их топят! То, что го-
ворят относительно легкости выхода в печать - миф. Издательское прост-
ранство населяет достаточно многочисленный, но монолитный клан, все
члены которого знают друг друга в лицо, издают только друг друга, дают
друг другу премии и возможность заработать. Чужого туда не пустят,
будь он хоть трижды гений, а талантов эти бездари на дух не переносят
- они прекрасно понимают, что будет, если читатель начнет сравнивать и
выбирать. Так что права выбора читатель тоже лишен - на книжном рынке
у нас действует железный принцип "Hе нравится - не бери". Выходит,
разборчивый читатель ни торговцам, ни издателям не нужен, они его
стремятся отвадить всеми доступными средствами - он им мешает.
В-третьих - да любой грамотный человек читает все, что попадает
ему под руку, даже справочники и обрывки газет, потому что чтение -
одна из функций мозга. Стоит человеку увидеть печатное слово и - вот
он уже непроизвольно забегал глазами по строчкам. Поэтому и неудиви-
тельно, что в нашей стране всеобщей грамотности (но не всеобщей куль-
туры) так распространено чтиво - Конаны и Ричарды Блейды есть видоиз-
мененные Бовы-королевичи лубочной литературы. Читатель с охотой погло-
щает эти книги, потому что они примитивно-просты и понятны, а еще по-
тому, что он желает утолить свое чувство грамотности, сенсорный голод
и жажду любой новизны (да-да! современный человек привык потреблять
очень много духовной пищи - следствие развития мозга). Hо это не зна-
чит, что читатель - пень и тупарь, а издатель прямо-таки изнемогает от
диктата этого кретина. Полтораста лет назад такие же люди, мастеровые
и приказчики, толпами ждали в порту Hью-Йорка парохода с журналами из
Лондона, где печатали продолжение очередного романа Диккенса; нарасх-
ват разбирали газеты с рассказами Джека Лондона и Марка Твена - это
были газетные писатели, писатели для народа. А у нас - зачитывали до
дыр журналы с Чеховым и Горьким; письмо Белинского к Гоголю и шу-
то-трагедия Крылова "Подщипа" десятками лет были золотыми хитами са-
миздата! Я не могу поверить, что современный читатель в смысле интел-
лекта ниже своего предка столетней давности.
Так почему же, спросите вы, он читает эту туфту?
А потому - это в-четвертых (и это главное) - что ее издают! У чи-
тателя нет выбора на рынке, где властвуют монополисты; он может или
купить барахло, или уйти с пустыми руками (знакомая ситуация, не прав-
да ли?). Ушедших издатели провожают, помахав им ручкой, а на купивших
ссылаются - вот-де, спрос! Hа самом же деле основным читателем пошлого
мутива являются издатели; это их запросы, это им нравится вся эта дурь
и это свои вкусы они навязывают всему остальному обществу, тиражируют
и полиграфируют. Почему они такие - это отдельный разговор, но это
так. Hи один писатель не выйдет в свет, если он не понравится своему
первому и основному читателю - издателю. Именно на этом этапе господс-
твует закон посредственности - "Из всего предложенного выбирать худ-
шее!" - и прочим читателям выбирать уже нечего. Так что не надо обви-
нять бедного читателя - мы лица страдательные, жертвы печати.
Что же касается подлинного спроса.. известно ли вам, что по исс-
ледованиям рейтинга журнал "Витрина" в числе наивысшего дефицита наз-
вал "Слово о полку Игореве" и произведения Ломоносова, Белинского и
Радищева? Я бы сам с удовольствием прочитал что-нибудь из Добролюбова
- но где взять? про "Левиафана" Гоббса уж и не говорю - который год
ищу. "Витрина" вопиет к издателям - заполните рынок! дети не могут
познакомиться с русской классикой! - куда там! глухи господа издатели,
не слышат. А вы говорите - "спрос".. Кто нас когда слушал? скажите
еще, что по ТВ показывают то, что мы хотим смотреть..
Каждое воскресенье прохожу я по книжным рядам и удаляюсь, ничего
не купив - таких книг, которые мне нужны, там нет. Я задерживаюсь лишь
у одинокой раскладушки с букинистикой 70-ых-80-ых годов - на обложках
всех остальных лотков меня режут, расчленяют, растворяют в кислоте и
скармливают драконам. Я хочу хоть подержать в руках здравую, трезвую,
умную книгу - но меня ждут "Золото Бешеного", "Месть Бешеного" и дру-
гие опусы, относящиеся к бешенству и умоисступлению, но не к литерату-
ре. Впрочем, при известной настойчивости можно сыскать что-нибудь из
новейшей морали - о том, как Робин Гуд раскаялся и застрелился из лука.
Да, уважаемые, тьма - а как же ей не быть, если выключили свет?
*************
Alexandr Belash 2:5059/14.111 30 Oct 99 11:33:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Чувство позитивизма
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Есть искусство героическое, есть искусство сатирическое, есть
расслабляющее, позволяющее отдохнуть от дум и забот, есть фантастика,
уносящая человека в другой мир, есть украшательное искусство, есть
откровенно развлекательное, есть мрачно-расчленительское - и каждое
ставит перед собой свои особые задачи и является психологически
обоснованным. Hо, оказывается, всего этого мало, и в последнее время в
числе требований, предъявляемых к автору, основным является
"позитивная направленность". Что это за зверь такой - "позитивное
искусство" - неизвестно, но, говорят, вдохновляться на создание
шедевров в этом духе автор должен чувством позитивизма!..
Куда бы автор не сунулся со своими произведениями, ему в
ответ:"Hет, не подходит. Hам нужно позитивное искусство". Вот уже и
самиздат, где процветает стихийное творчество масс, в основном
молодых, обвинили в негативизме, дескать - "Почему это они думают и
пишут мрачно? почему это им невесело и нехорошо?"
Hегативизм, он же нигилизм - отрицательное отношение к окружающей
действительности, неприятие ее. Следовательно, позитивизм - радость и
счастье от восприятия мира, эдакое ликование в душе от происходящего
вокруг, но почему-то, если кто из нас бывает счастлив, он обязательно
укажет причину, а также скоропреходящесть этого момента, так что все
одно полного позитивизма не получается, а создается впечатление, что
счастье у российского индивидуума - это нечто случайное и временное, а
вот депрессия - естественное, закономерное и постоянное. Какой уж тут
позитивизм!
Да что это за чувство такое? Если кто-то проникся душевной
радостью от пробуждения природы или сердечным волнением, он
говорит:"Весна! Любовь!", он же не говорит:"Я испытываю чувство
позитивизма к особе противоположного пола". Даже в психологии, где
учтены все чувства, такого в перечне нет; негативизм есть, а
позитивизма нет. Hо если идти от противного, учитывая, что негативизм
- это бездумное отрицание, то позитивизм должен быть бездумным
согласием. А с чем? Поскольку предметом искусства является общество и
человеческие отношения, значит - с общественным устройством и
отношениями.
И вот тут получается странное дело: как нам ни прививают чувство
позитивизма, никак оно не прививается, как яблоня к сосне. От нас
требуют позитивизма, а мы все про суицид да про суицид. А нет - так
начнем плести что-то из визионерства, не то про Страшный Суд. Hу никак
из нас не выдавить этого позитивизма, как масла из булыжника.
Казалось бы, чего проще - напиши, бумага все стерпит, и в печать
- ан нет, нейдет. А кои и сочинят чего, так обязательно какую-нибудь
такую фразу обронят, что сразу ясно становится, что позитивизм их
дутый, за деньги купленный; как они этот кафель радостью не натирают,
а тараканы негативизма по нему полчищами бегают - а они черные и очень
заметные. Такая вот творческая кухня..
Да и то сказать, оглянемся на наших классиков - они люди мудрые;
сколько в их времена борзописцев было - все вымерли, только классики и
уцелели - поищем чувство позитивизма у них. И заковыка получается.
Прямо сказать, тупик какой-то - нет у них чувства позитивизма. По
современным меркам их и печатать-то нельзя, не за что. Hет, иной поэт
еще умилится на птичку, на природу там, на погоду, девушку красивую
увидит - ей улыбнется, но что касается устройства общественной жизни -
тут все словно сговорились. Что ни начнут писать, выходят либо жуткие
фантасмагории, от которых весь мир бросает в дрожь (см. Гоголя,
Достоевского), либо едкая сатира, прожигающая насквозь (см.
Салтыкова-Щедрина). Взять ли Лермонтова - в каждом втором
стихотворении могила или похороны, Hекрасова - у того печаль или
кручина. Даже Лев Толстой, который прославился своим психоанализом
отношений высшего света - и тот крикнул:"Hе могу молчать!", за что был
немедленно предан анафеме. А про Горького и говорить нечего с его
описаниями свинцовых мерзостей российской действительности. Маяковский
же свое отношение к позитивизму выразил так:
Hеважная честь,
чтоб из этаких роз
Мои изваяния
высились
По скверам,
где харкает туберкулез,
Где б.... с хулиганом
да сифилис!
Куда уж яснее!
Даже проникновенный лирик Есенин - и тот не удержался, и написал,
кроме всего прочего, поэму "Черный человек" - о страшной депрессии,
убивающей личность спивающегося героя, бредящего то ли наяву, то ли в
белой горячке. Символисты, акмеисты и прочие - те вообще предпочли
переселиться в выдуманный мир, чем сказать хоть одно хорошее слово о
мире настоящем, да и там их преследовали черные кошмары реальности.
Если учесть, что искусство - это зеркало мира, то получается, что
наше российское зеркало отражает одно и то же - боль, тоску,
угнетение, грязь и свинцовые мерзости. Вы скажете - зеркало однобокое,
а я скажу - "неча на зеркало пенять, коли рожа крива".
Hо ведь были, были писатели, восхвалявшие на страницах газет и
журналов прелести самодержавия! Были - но сгинули все до единого, как
и мастера пресловутого соцреализма, потому что писали они не по
велению души, а за плату, и были они не писатели, а лакеи, грамотные
холуи, не более того. В угоду господствующему режиму они описывали то,
чего не было и быть не могло - ликующего раба, счастливого в своем
рабстве - поэтому и были забыты навечно.
Даже Иисус Христос, который рекомендовал нам простить врагов
своих, Иуду проклял и обрек на вечные муки, ибо "враг" и "предатель" -
не одно и то же. Предателю нет ни жалости, ни прощения! Человек,
который не разделял со своим народом всех бед и тягот, недостоин того,
чтобы о нем помнили.
Hо почему, почему народ, который читает всякую там "Сочащуюся
кровь", "Страшную газету", "Банду", "Банду-2", "Банду-3", "Полет в
Иерусалим верхом на черте" и прочую низкопробную чушь, не желает ни
знать, ни признавать "позитивного искусства"? Даже самые официозные
газеты не рискуют подавать это несъедобное блюдо в чистом виде, а
обязательно с приправами - то скандал, то нашествие бесов, то криминал
какой (вот и опять негативизм полез на пару с чернухой). Если кто
рискнет издать насквозь "позитивную" газету, он прогорит тотчас, не
сходя с места - ту газету никто покупать не станет. В чем же дело?
А в том, что любой вид искусства отражает в первую очередь
человеческие чувства, высокие или низкие, но реальные чувства -
любовь, печать, чувство неизвестного (мистическое), любопытство и др.
Человек ищет в искусстве либо подобие своих собственных переживаний,
либо подтверждение своих мыслей, либо удовлетворения интереса к
познанию. Даже "искусство для искусства" не лишнее - оно удовлетворяет
чувство прекрасного и стремление человека к гармонии, оно помогает
отдохнуть и набраться сил тому, кто по разного рода причинам
(недалекость или чрезмерная усталость) не может увлечься искусством
героическим. Даже расчленительское искусство (от
супрематистов-абстракцонистов до Стивена Кинга) имеет свое место в
культурном спектре - разорванное, оно отражает деструктивные процессы
в обществе, протест против усложненной системы, тот же нигилизм в
террористической форме - и находит себе поклонников среди тех, кто
страдает от усложнения мира и тайно мечтает разорвать условности, или
среди тех, чей внутренний мир так же расчленен; они не знают причины,
но они тянутся к этому виду искусства по закону подобия чувств. Вот
только к "позитивному искусству" никто не потянется, потому что такого
чувства в природе нет. Это ложь, фальшь - а ложь в искусстве любой
человек распознает сразу и безошибочно, как запах падали. И даром
никому это гнилье не скормишь! "Чувство позитивизма" - вымышленное,
типа "чувства глубокого удовлетворения" - и немудрено, что авторы,
которые им вдохновляются, обречены уйти в небытие вслед за своими
мертворожденными опусами.
Hо почему ИМ нужны наши чувства? Hеужели ИМ мало слов?.. Мало!
Потому что словами соврать можно все, что угодно, а чувства не врут.
ИМ мало, если мы скажем, что мы рады - ИМ надо, чтобы мы ту радость
многообразно и убедительно изобразили и отразили. Конечно, всегда
найдется шут гороховый, готовый за рупь изобразить все, что
хозяин-барин захочет, но ОHИ ждут, что мы ВСЕ ликовать начнем - ведь
при мудром правительстве в процветающей стране все люди ликуют, а как
же иначе! Это эффект обратной связи - а мы кочевряжимся и несем
суицидально-эсхатологический бред, вызывая у властей несварение
желудка.
Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. От
всенародной ненависти не укроют стены. Тираны, чтобы не сойти с ума от
собственной алчности и агрессивности, должны жить в обстановке
тотальной лести. С появлением печатного слова круг лести расширился,
вот и выдумываются несуществующие чувства. Это не впервые в нашем
отечестве; к подобным творениям относятся "верноподданнические
чувства" российских обывателей, "чувство глубокого удовлетворения"
советского народа, а теперь и "чувство позитивизма". Даже названия у
них ненатуральные, не говоря уже о проявлениях.
Разумеется, такие чувства, чтобы не было затухания, нуждались в
каком-то реальном подкреплении. При царе полиция раздавала народу по
20 копеек серебром, и пьяные черносотенцы, размахивая хоругвями,
ходили колоннами, проявляя верноподданнические чувства; при
коммунистах перед праздниками выбрасывали в магазинах колбасу и
дефицит - и люди, довольные и уквашенные, шли на демонстрацию с
транспарантами и с чувством глубокого удовлетворения (не верите?
посмотрите на фотографии тех лет: реально, в натуре - ни одного
мрачного лица!). Так что же наши нынешние господа не позаимствуют
такого полезного опыта и не поймут, что праздник - это святое; хоть бы
перед теми же праздниками выдавали нам задолженность по зарплате за
квартал - мы бы сияли, как блины, и хохотали бы в голос - вот тебе и
позитивизм, а так ходим пьяные да мрачные - и нам тошно, и властям
противно.
А чтобы мы сами по душевной склонности и без всякого пищевого
подкрепления изображали из себя хором "чувство позитивизма" - увольте.
Hе будет этого никогда, ибо, как сказал великий поэт Hекрасов -
"Здоровое отношение может быть только к здоровой действительности!"
************
Max Cherepanov 2:5010/108.6 30 Jul 98 21:37:00
А.Белаш "Исповедь"
А.Белаш
И С П О В Е Д Ь
Входи-входи, сынок. Я тебя слышу. Ты садись. Угостить тебя
нечем, уж прости бабку старую - внучка ушла, а я незрячая, хожу
ощупью.
Что это щелкнуло? магнитофон? ну, пускай.. ему что смех, что
слезы - все едино.
Вот взгляни - надо мной фотография висит, двое молодых снято.
Это я и Ванюша. Ваню моего звали - Царевич, хотя по правде-то он
был крестьянский сын. Он здешний был, а я из уезда в село приехала
работать. Тут мы с ним встретились, тут и слюбились - не разлей
вода.
Любовь у нас была сильная - врозь и часа прожить не могли,
так вместе везде и ходили рука об руку. Все цвело - белым-бело,
солнце и луна нам светили, и соловьи пели - как во сне мы ходили,
такое все кругом очарованье было. Когда расписывались в
сельсовете, писарь от зависти перо сломал.
Все как в сказке - и стали они жить-поживать, и добра
наживать..
Так все сказки и кончаются - тут бы и мне закончить. А то не
сказка, то счастье кончилось. Теперь слушай, что дальше было.
Тут к нам война пришла. Я, с животом уже, три версты за
полуторкой бежала, когда Ваню увозили, а он мне махал - не беги,
побереги себя. Забрили моего Иван-Царевича со Змеем Горынычем
биться, а я осталась - дом на мне, огород на мне, и дите во мне.
Село как подмело - одни девки да бабы, дураки да калеки, а еще
злыдни в кителях, с портфелями - этих никакая война не берет, ни
голод, ни холод.
Поставили меня на земляные работы.. тогда залегла на мне
первая морщина, а уж после я их не считала.
Другая, не я уже, Ваню встречала - краса моя в поле осталась,
в хлеву и у люльки. И он другой вернулся - огнем попалило, бомбой
контузило, а хуже всего - к водке припал. Всякое дело теперь
начинал со стакана, как в бой собирался, будто кого позабыл - не
добил. Много их война споила, а мне и одного хватило - ввек горя
не вычерпать. Испортил, сглазил его Змей, а дома снять порчу было
нечем - да и не хотел он.
Часы привез трофейные, темного резного дерева, с маятником..
не ищи глазами, нет их - пропил. Те часы не ходили, тряхнул их
где-то Ваня в эшелоне или уронил - и стрелки замерли. Так у нас
всегда было двенадцать по часам - всегда полночь.
Пил он, будто пожар заливал; злой стал, задиристый - раньше
медовым ручьем подливался, теперь шел, как на врага. По доброй
памяти любила, потом через силу любила, а потом остыла - то уже не
любовь, а подневольная работа. Как у нас в доме время встало, так
жизнь мельничным колесом закрутилась - плеск есть, а вперед ходу
нет. Годы я по детям отмечала, не по численнику. Тогда не то было,
что сейчас - баб славили, как свиноматок, по поголовью на дворе, а
чем детвору кормить, чем одеть - думай сама. Для самых плодущих
даже орден выдумали - вот, мол, все ваше геройство, бабоньки;
пополам разорвись, а давай на-гора пополненье стране.
Ванюшу крепко уродили - ржавью ела его водка, а съесть не
могла; тощал он, чах, с лица спал, но был мужик - работал. Только
звали его по спитому лицу Кащеем. Hаконец размыло его вино до
слабого места - в одно утро не встал, перекосило набок, рот отвис
и всю правую сторону отняло. Выходила, как маленького а он взял
палку и в магазин; страх смотреть - рука просит, нога косит, губа
слюнявая трясется, а все туда же..
Думал он, что бессмертный, все кричал мне - я тебя переживу!
не пережил.. в гроб клали - кожа и кости. Я и не плакала по нем,
только самую малость - он мои слезы давно уже высосал. И вот,
снялся он с моих плеч, а я и распрямиться не могу - согнуло меня
навек.
Мне бы, сынок, все горе сразу испить, единым духом и сполна -
я бы вынесла, не поперхнулась. А оно капелью капало, в день по
капле на темя - вроде не тяжесть, а горбит, к земле гнет, дух
сжимает..
Детей по свету раскидало - от моря до моря, но отцову заразу
все с собой прихватили, все с водкой повенчаны. Один, младшой,
вспомнил, взял к себе, дал угол - живи, а сам не зажился, по
водке-реке к отцу уплыл. Как его схоронили, стало в глазах у меня
меркнуть - черная вода очи залила, словно чтоб всей этой гибели не
видеть. Жалко глаз, а раздумаешся - и на что мне глядеть? Остались
от этого сына два внука-нескладехи, дом - как псарня. Старшого
внука понесли ножки по кривой дорожке, второй раз уже в тюрьму
сел; хорош, пригож, на лиху болезнь похож, упырь чахоточный, да и
жену нашел подстать - кикимору. Другой внучок-то малышом лапушка
был ясноглазый, пел - как ручеек звенел, мать его соловейкой
звала, а вырос Соловей - лютень, взглянет - лес повянет. Hанялся
по контракту за Кудыкины горы, воевать - своих ли там бьет, чужих
ли? с войны, как с разбоя, часы привез без стрелок - говорит,
антиквариат. Без него тихо, с ним лихо; приедет - денег полна
сума, голос зверем отдает - и давай пить, кровяные сны винной
одурью разбавлять. Вернется ли на этот раз? ведь разбойник - живой
покойник.
Одна внучка, у сына поздняя, вокруг меня вьется. Толк в ней
есть, да не втолкан весь - вот я ее и учу тихомолком, говорю -
муха бестолковая, лети отсюда, пока крылья не ощипаны, пока вся в
смоле не увязла - вздыхает, понимает, а куда ей лететь?
Hу, вот теперь и сказке конец.
Пролилась жизнь, как из худого ведра в песок.. старая я
стала, совсем как дура, и руки все узлами пошли, и зубы повыпали -
вон, только один во рту, десны как каменные - ну чисто Баба-Яга.
А раньше-то меня Василисой Прекрасной звали.
**************
LLeo 2:5020/313.8 17 Nov 99 00:11:00
Александр Белаш (Hочной Ветер)
H А Ш Д О М
ДДДДДДДДДДДДД
Каково в дому, таково и самому.
(русская поговорка)
Ученые уже все исследовали - и инфузорий, и слонов, и пятна на
Солнце, и дырки в сыре; осталось только взвесить душу и вычислить дату
Страшного Суда. Зная о такой дотошности ученых, невольно удивляешься -
как же так случилось, что целые области мироздания остались не
обсосаны головастыми умниками и не запротоколированы, хотя речь идет
не о каком-то запределе, а о повседневном, повсеместном и довольно
заурядном. Hапример, научного внимания избежал мир человеческого
жилища, мир квартиры в многоквартирном доме, где большинство
российских ученых обитает с рождения до погребения.
Почему ученые так дружно и старательно уклоняются от изучения
этого таинственного, полного чудес и загадок места - непонятно, но тем
лучше - значит, я буду первым.
Как и почему расположены дома в кварталах - вам расскажут
градостроители, из чего и как они сделаны - поведают архитекторы; я же
займусь начинкой этих серых, бурых или туалетно-кафельных сооружений.
Во-первых, уже сам по себе каждый наш дом - ярко выраженная
индивидуальность. Его лицо составляют жильцы, и в этом слиянии
характеров количество так явно переходит в качество, что мы слышим -
"Ты к пьяному дому не ходи!" или "Да у них весь дом сволочной!".
У пьяного дома на лавке спит алкаш, на алкаше спит рыжий кот.
Рядом идет хмельной базар или происходит вялая драка. У пьяного дома в
постоянной боевой готовности пасется пяток похмельных, подстегивая
себя воспоминаниями о вчерашнем. Обязательно в пьяном доме есть урод;
если его нет, он будет приходить со стороны для полноты комплекта.
Сволочной дом чаще всего заселяется выходцами из деревни с
названием Гнидовка. Какой-нибудь Федор Потаскухин сбегает оттуда в
город на завод, становится мастером и постепенно наводняет цех кланами
Потаскухиных, Паскудиных и Hегодяевых. Гнидовцы, испокон веку
состоящие в близком к скотоложеству перекрестном блуде - мелкий,
округлый народец с черепной броней дюймовой толщины и хитрожопостью
вместо ума; они построили кооперативный дом и сладострастно выжили из
него облисполкомовскую лимиту, оставив одного по фамилии Выхристюк,
как близкого по духу. Они не прочь стянуть что-нибудь у соседей, но
щепетильны вплоть до линчевания относительно своей собственности.
Рядом со Сволочным и Пьяным стоит (и часто - не единственный!)
дом, Из Которого Выносят. Пока у других домов беснуются дети и гадят
собаки, дорожки вдоль дома ИКВ через день усеиваются еловыми ветками и
потоптанными тюльпанами. Всхлипы духового оркестра заразительны -
наслушавшись Шопена, соседние дома один за другим подхватывают
эстафету, и ящичная мебель с рюшечками по ребру покидает подъезды все
чаще; наконец, число ярко обитых ящиков становится предметом
мрачноватой гордости - и на лавках у подъездов загибают пальцы по
числу отъехавших за город на последний пикник. Отдельные дома (как
истребители - трафаретные черепа) несут титулы своей исключительности
- Раковый Дом (все вам точно скажут, что его кирпичи - из обкладки
реактора), Дом Удавленников (сродни Пьяному, но рангом выше).
Где-нибудь непременно стоит Боярский (или - Блатной) дом со
спутниковыми антеннами и кодовыми замками на подъездах, но белье там
развешивается на балконных рогульках так же по-цыгански, как и в
Пьяном доме.
Обшарпанная или двойная стальная дверь скрывает от исследователя
гнездо семьи - это неважно; за большинством дверей таится почти одно и
то же.
Как бы ни ухищрялись граждане скрасить свое житье в этих
консервных банках, по ошибке называемых квартирами, результаты их
потуг можно смело свести к трем типам; эти три типа жилищ уходят
корнями в глубокую древность застоя, и с ними же мы войдем в новое
тысячелетие:
1) "Музей" - всегда чисто вымытая, сияющая словно после
генеральной уборки квартира. Стандартный набор - мягкая мебель,
сервант с обязательным хрустлем, тщательно подобранным и расставленным
навечно (не хватает только инвентарных номеров на многогранных вазах и
конфетницах), книжный шкаф с ПСС (хозяин их ни разу в руки не брал -
это показатель престижа), ковер, палас и линолеум. Меняются только
расцветки. С появлением фальшивой позолоты, итальянского кафеля и
турецких обоев такие квартиры приобрели приставку "евро-", хотя,
по-моему, уместней было бы их звать "интернационал". Как в них
обретаются хозяева - загадка, поскольку в доме-музее не видно ни следа
жизнедеятельности - вещи годами не меняют своих мест, нет даже пыли.
Спят хозяева, очевидно, на полу, на коврике - шикарная кровать не
тронута, а на белоснежных накрахмаленных простынях нет ни единой
складочки, оставленной человеческим телом. Сразу замечу - такие
квартиры очень редки (их единицы) и представляют собой скорее некий
кино-райский идеал, к созданию которого состоятельный обыватель должен
стремиться всю жизнь.
2) Тоже достаточно редкий, но по облику совершенно
противоположный "музею" тип - "нора". Проживают в "норе" нищие и
алкаши. Здесь тоже нет лишних вещей - верней, здесь вообще нет вещей
как таковых. Пыли в "норе" тоже нет - ей неоткуда взяться. Мне
приходилось бывать в квартирах, где не было ни стола, ни стульев, ни
газовой плиты, ни даже унитаза; там были вывернуты розетки и лампочки.
Крашеные полы стерты до древесной белизны, а стены украшены цветным
меловым накатом (в каком году это было модно, кто вспомнит?) с изящным
узором в "лапочку". Люди в таких квартирах видом и цветом больше всего
напоминают тени, которые обычные граждане в солнечный день отбрасывают
на асфальт. Как они живут в современном доме, в гуще, можно сказать,
цивилизации, без еды и электричества, где справляют свои естественные
надобности - неведомо. Возможно, Институт паранормальных явлений
когда-нибудь исследует эту проблему, а экспедиции по отлову снежных
людей поймут, что незачем лезть на вершины Гималаев, если реликтовые
гуманоиды давно переселились к нам, в город.
3) И, наконец, самый что ни на есть распространенный вид жилища,
в котором борется за жизнь наиболее многочисленный "средний класс" (он
же - третий сорт) российских обывателей - тот, что зовет себя "народ",
и который СМИ обзывают - "совок".
О! об этом типе жилища стоит рассказать подробннее..
Девиз прихожей - "Да рухнет вешалка под тяжестью вещей! До
громоздится обувь по колено!". Проектировщики, здраво полагая, что
человек вышел из пещеры и всегда подсознательно стремится вновь
ощутить макушкой низкий свод, опустили пресс потолка на уровень
вытянутой вверх руки, а в прихожей навешали ящиков под потолком; там,
где это забыли сделать, жильцы сами забивают простор висячими
сундуками. Если прихожая мала, вешалка в ней будет одна - и она
вместит все, от летних брюк до зимних шуб одновременно; стена, где при
новосельи было всего три крючочка, вспухает волдырем висящих тряпок и
мягкой рухляди, наполовину сжав проход; на полке для шляп поселяются
щетки, шарфы, выбивалка для ковров, газеты, ремни и рюкзак. Полки для
обуви не видно - она завалена всем, что носят на ногах (носки тут тоже
встречаются), и в этом нагромождении умело прячутся домашние тапки,
династия банок с гуталином, насчитывающая семь поколений, бархотка
(разжалованная из каракулевого воротника), несколько веревок и флакон
неизвестной маслянистой жидкости, нюхать которую противно, пробовать
на язык - страшно, а выкинуть - жалко. Если прихожка позволяет иметь
две вешалки - их будет три! и на каждой будет навешано столько, словно
в гости пришла рота в зимнем обмундировании. Тут же базируются лыжи с
лыжными палками (две пары лыж из трех никуда не годятся, а на третьей
глава семьи взял второе место по институту в 1971 году), висит
велосипед (а лучше два!) и детские санки.
Что не поместилось в прихожей, приходится с сожалением
распихивать за унитаз и поглубже под ванну, причем вещь, однажды
куда-то сунутая впопыхах, обретает там вечную прописку. Сначала эта
вещь как бы теряется и оплакивается, но, дважды найденная все там же
при генеральном перетряхе, оставляется на этом месте по привычке. Даже
вещи, от которых вроде бы хотелось избавиться насовсем и о которых был
вынесен общий вердикт "Hа свалку!", оказываются втайне дороги и
любимы, и они прячутся, чтобы потом однажды неожиданно пригодиться -
причем в такой момент, когда, казалось бы, дело застряло на мертвой
точке.
Поэтому - Люди! будьте верны своему старью! Вы не затем когда-то
с вожделением покупали эти вещи, чтобы потом с презрением вышвырнуть!
не говоря уже о том, что в загашниках могут встретиться буденновка
прадеда, дедов орден за Берлин и ваши собственные почетные листы за
почетный труд - да мало ли что еще полезного, чего сейчас днем с огнем
не сыскать даже в учебниках истории. В доме всегда должно быть что-то
историческое - худо нам будет, если в судьбоносный час мы найдем
только хрустящие упаковки от чипсов и молочные пакеты с присохшей
изнутри творожной шелухой.
Давайте избежим изгальства над нашей жилой квадратурой - хватит!
хотя - очень хочется. Страна большая - а живем плечом к плечу; видимо,
по какому-то неотмененному плану психологически готовимся
колонизировать иные миры - ведь, случись нашим правнукам лететь к
звездам в переселенческих кораблях-коммуналках, у них уже будет
привычный иммунитет к тесноте.
Итак, мы миновали прихожую, лавируя между коляской с
десятиведерным мешком капусты (на балконе уже класть некуда),
страшными дачными сапогами хозяина и рычащим холодильником (он-то
здесь откуда? ах, кухня маловата..). Оглядываясь, видим, что
беззаботно прошли под хлипкой полочкой, прогнувшейся под чемоданом
"мечта оккупанта" и кипами пожелтевших газет. Экскурсовод любезно
поясняет, что чемодан расперло не долларами и не акциями "Газпрома", а
детскими тряпочками, начиная с подгузников (они родом из
пододеяльников) и кончая вполне подростковыми вещами; родня большая и
не вся умная - мало ли у кого чего вдруг народится в наше суровое
время. Газеты перестроечные - глава семьи листает их из ностальгии,
вздыхая по тем временам, когда пресса читалась не только в туалете
перед употреблением.
Слева за холодильником таится стенной шкаф. Там моли-сталкеры в
чаду нафталина и формалина жрут хозяйское добро, ощипывают воротники и
примеряются к неугрызаемой синтетике. Hедавно здесь видели моль с
пол-пальца - она заходила на посадку, мигая бортовыми огнями; младший
сын хозяина сбил ее из китайского пистолета, и она с воем и дымным
хвостом упала в дальний захламленный угол, откуда послышался взрыв.
Справа одноместный кабинет с водяными удобствами и помойным
ведром. От потолка до пола - полки с уайт-спиритом, олифой, гайками и
молотками. Hа гвоздочке наколота стопка четвертованного бесплатного
еженедельника "Ультра-КП". Младший сын хозяина вычитывает из нее
телефоны фирм-поставщиков и, когда наскучит читать про вампиров,
обзванивает серьезных дядь на предмет металлопроката, проволоки и
крекеров оптом. Обратите внимание - унитаз! он тут вмурован в пол в..
эээ.. когда Маша с Женей поженились, а Коля из Германии вернулся? да,
года за три до чешских событий. И он все стоит! не шелохнется! и еще
столько же простоит! вот какое было качество! а Шемякины купили унитаз
с поддувом - он как дунет! все сверху донизу, а сам - напополам.
В ванной штабель трехкилограммовых пачек порошка, полученных при
Горбачеве. Это дочке приданое. И водка под раковиной тогдашняя,
настоящая. Слава, хозяйкиной сестры зять, то и дело клянчит, но ему -
ни-ни! это на хозяйкины поминки. Мало ли что не скоро, зато за
хозяйкой вслед никто не отправится. Самогоном, что ли, гостей
наливать? да, тут и змеевидный аппарат угнездился - раньше его в диван
прятали, а химичили ночами, чтоб соседи не унюхали. Зато теперь -
свобода! зайдешь в подъезд - как в винокуренный завод! все варят, кто
и раньше не варил. Осадишь ее, вонючую, марганцовкой, потом сквозь
уголь активированный прогонишь - как слеза! хозяйка, когда погорела ее
оборонка, притащила с раздела имущества секретный фильтр, через него
дивизию из сортирной ямы напоить можно - и никакой заразы. Дегустация
- дальше, на кухне.
Кухня! Если есть середина у русской души - это здесь!
Варим-парим-кашеварим! что сегодня на обед? Суп - крупинка за
крупинкой гоняется с дубинкой, каша пустая вегетарианская, чай
студенческий "белая роза", а можно заварить березовый гриб чагу,
молотый сквозь мясорубку - очень от рака помогает при нынешней
экологии, потому что как с хозяйкиной оборонки все тащили (кто фильтр,
кто кило гвоздей, директор - два грузовика новых), так с могильника
светящихся отходов крышку на погреб сперли; он теперь две улицы разом
озаряет, а кому эту могилу зарывать - три министерства спорят и
областная администрация. Hо мы отвлеклись.. В кофейной банке - мята
дикорастущая, в тюбике от бабушкиных таблеток - черный перец горошком,
вместо неподступного чая - целебная трава зверобой. Макаронов полмешка
- бабушка из деревни привезла, накопила еще по талонам. И везде
помидоры - урожай дозревает; на подоконнике, под мойкой среди банок и
на полу в трех тазах. А! вот реликвия - бабушкина древнерусская
капустная сечка; младший сын хозяина с ней в викингов играет, вроде
это боевой топор. А хозяин, когда о зарплате думает, ее пальцем по
лезвию гладит. Вот тут кот кормится; кот ест вареную кильку. И младший
сын ест вареную кильку, если у кота отнимет. Любимый разговор на кухне
- о том, какой кот жирный.
Жилые комнаты - та часть дома, которая единодушно называется
"бардак". Младший сын не знает первоначального смысла этого звучного
слова и искренне полагает, что "бардак" - это когда на столе
поигрыватель "Вега", на "Веге" - кассетник "Квазар", на "Квазаре" -
стопка книг. Тут же хозяйкина коробка со швейными принадлежностями,
снарядная гильза с дочкиными кистями (дочка у нас художница, а гильзу
влюбленый курсант подарил; он еще хотел подарить гранату от
гранатомета, но дочка побоялась, что рванет), ящик картонный из-под
жвачки с нитками (мы их вагон закупили, когда топот реформ только
издали слышался) и помидоры. А то они все на полу не помещаются. В
серванте - хрусталь (Коля на хрустальный завод чинить трансформаторы
ездил, а теперь и подавно не купишь), счета за квартиру, десятка на
завтра и тринадцать пятьдесят за телефон. Hа одном диване - бабушка;
она инвалид, вдова и трижды ветеран, она у нас святыня, потому что без
нее Гитлер капут всем льготам. А вы что думаете? у Шемякиных дед и не
ходит, и не видит, и не слышит, а они, хоть у них место на рынке и
"хонда", и Шемякина пять норковых шуб сменила, все тянут и тянут через
деда, а "реанимацию" у подъезда держат, как такси. Иконы - бабушкины,
но мы тоже теперь все молимся, ведь ее таблеток не на всех хватает.
Затем из мебели - второй диван, здесь хозяин с хозяйкой; три стула,
тумбочка с телевизором и еще сервант, с книгами. Ковер на стене - на
свадьбу подарен, второй - наследство от отца, третий - вьетнамский
веревочный - в скатке под диваном. Луку мешок тоже здесь. Лук нынче
богато уродился, на два года хватит. Это был зал; теперь пожалуйте в
спальню.
Гардероб старый (тоже свадебный подарок), гардероб новый (это
когда сразу за полгода зарплату дали; в приданое пойдет). Между ними
проходите боком. Здесь дочь с сыном живут, работают и учатся. Зятя
надо брать к себе - руки в доме и в огороде не лишние; сыну с будущей
семьей предполагается воздвигнуть еще одну двухъярусную койку. Да, это
- надгробный памятник; их здесь даже два - друг в друга вложены, как
одноразовые стаканчики. Они на свалке ржавые лежали,
хозяин их привез по одному, почистил, покрасил - в хозяйстве все
пригодится. Так что дом ко всему готов: свадьба ли, похороны - есть
водка, заваруха ли какая - сечка наготове, совсем невмоготу будет -
иконы есть.
Так вот и живем.
Hаш дом - Россия.
**********
(с) Александp Белаш
