шатающуюся фигуру, и призадумался.
"Стой! Кто идет?" - подумал часовой. Он открыл было рот, но тут же
пожалел об этом, посольку дело кончилось рвотой. Часовой забыл, что
рекомендует в данном случае Устав караульной службы, и счел за лучшее
промолчать. Прошедший же мимо него поручик нашел поставленные ворота,
открыл их лбом оказавшегося рядом солдата, затоптав при этом в грязь его
фуражку, и вышел в поле.
Слонов мучительно не знал куда и зачем он идет, не имел даже
представление, идет ли он или стоит. Более того, в голове поручика не
укладывалось - он это вообще или кто другой.
Забылся Слонов над обрывом реки Течки, и очнулся лишь от ощущения, что
его бьют чем не попадя. Силясь понять куда и чем его долбят, он принял еще
несколько ударов, затем кто-то рывком поднял его с земли и поставил на
ноги.
Один из тычков в нос помог Слонову открыть глаза. Перед собой он увидел
перекошенное злобой лицо прапорщика Базанова. В ту же секунду Базанов
навалился на поручика, они сцепились как две собаки и рухнули в грязь.
Из дальнейшего в памяти Слонова отложились только бессвязные обрывки. Он
помнил тяжелое гнилостное дыхание на своем лице и ощущал корявые пальцы,
вцепившееся в горло. За это поручик со злобой вцепился оставшимися зубами в
мокрую и холодную ткань Базановской плащ- палатки. Потом уже Слонов, рот
которого был забит волосами прапорщика, выкручивал руки Базанову. Противник
вырвался и началась рубка на саблях. Чем она кончилась? Было черное ночное
небо, с которого непрерывно лил дождь, смывая не успевавшую остановиться на
лице кровь, то размягшую и почему-то теплую землю, которая набивалась ему в
рот, глаза и уши.
Слонов попытался открыть глаза и наконец понял, что в живых остался
именно он. Сквозь кровавую пелену он увидел туманное расцветное небо... У
его ног лежала какая-то бесформенная туша, покрытая изорванной тканью.
Слонов понял, что это изуродованный до последнего предела труп прапорщика
Базанова.
Прошло немало времени, прежде чем Слонов нашел в себе силы встать. и
подползти к прапорщику. Поручик пристально осмотрел его на коленях и закрыл
глаза своему бывшему врагу. Ибо все в этом мире бывает бывшим.
Слонов все время чувствовал, что что-то изменилось, то ли в окружающем
мире, то ли в нем самом. Наконец, он осознал, что у него нет правой руки.
Кое-как перетянув обрубок, из которого вовсю сочилась кровь, он встал и
пошатываясь, пошел в сторону дивизионного лагеря.
62.
Когда Блюев подбежал к палатке, вокруг нее уже столпилась вся дивизия.
Солдаты пришли попрощаться со своим комдивом и посмотреть, как Секер
мечется на обструганных досках, как изо рта его идет кровавая пена.
- Ну вот, теперь, кажется, все, - сказал поручик Адамсон, снимая мятую
фуражку.
Все разрыдались. Никто и не заметил, как к одру протиснулся поручик
Слонов, весь в грязи и покрытый многочисленными скверными ранами. Лицо
Слонова отталкивающе пугало свежими царапинами, к тому же у поручика не
было правой руки по самый локоть. Он бережно прижимал обрубок к груди. На
намотанной гимнастерке проступала бледная кровь.
- Да что же это! - закричал неожиданно зычно Слонов. - Комдив, отец ты
наш!.. Никак помер?
Секер лежал неподвижно, откинув изможденную голову. Бледность мертвеца
стала покрывать его умное аристократическое лицо. Слонов безумными глазами
посмотрел по сторонам.
- Какими были последние слова отца нашего, комдива?
- Он снова сказал, чтобы мы шли через лес, и там есть сарай один... А
еще он сказал, чтоб мы похоронили его, - тихим гробовым голосом ответил
мрачный Адамсон.
Слонов со стоном опустился рядом с Секером. Минуту он пристально смотрел
на его лицо, а потом закрыл ему глаза, двумя имперскими пятаками. как
недавно закрыл глаза прапорщику Базанову.
- Надо бы снять с него посмерную маску, - тихо сказал корнет Блюев. -
Одну тебе и одну мне.
Адамсон невозмутимо посмотрел на него и улыбнулся:
- Эх, Блюев! Блюев ты и есть, потому что вечно Блюешь, как Слонов...
Блюев фыркнул и отвернулся.
63.
Уже вторую неделю, повинуясь завещенному приказу Секера, дивизия
пробивалась через чащу Тульского леса. Тяжелые пулеметы, повозки и лошадей
пришлось бросить уже на втором привале. Впереди, чередуясь, шли поручик
Адамсон и корнет Блюев с топорами и прорубали просеку в вековом еловом
лесу, плотно переплетенном кустарником.
След в след за ними двигались цепочкой около сорока гусаров и
пехотинцев. Поручика Слонова, ослабевшего от потери крови, несли на
носилках два солдата. Всей дивизии уже было известно о его подвиге, потому
что только об этом он и рассказывал все последнее время. Наконец он стал
как бы воплощением боевого духа полковника Секера, и его слушали почти что
с благоговением.
Глядя на это, поручик начинал нудно капризничать и требовать сидра, на
что Блюев постоянно матерился, оскорблял его и заматерел уже окончательным
образом. Сидра не было и корнет Блюев жестоко страдал. Только ожесточенная
рубка деревьев доставляла ему некоторое облегчение, позволяя ему забывать о
ежеминутной жажде. Когда дивизия снова встала на ночлег, он прилег возле
разведенного костра и проклял свою долю.
Этой же ночью, когда все уснули от усталости и голода, корнет Блюев тихо
ступая на мысках, поднялся, собрал провизию в вещмешок и подло
дезертировал. Он пошел обратной дорогой, но очень скоро сбился с пути и
стал угадывать части света по каким-то запутанным признакам.
Он шел очень долго, но из леса так и не вышел. И никто из дивизии Секера
не вышел из этого страшного леса.
По крайней мере, авторы не нашли никаких документов в архивах Империи,
которые бы опровергали это заключение.
* * *
"ДИВИЗИЯ СЕКЕРА В БУНКЕРЕ"
Неутвержденный Со-Авторами вариант окончания
хроники "Дивизия Секера" и самой книги "Фронты"
(*) В этой части Со-Авторы знакомят читателя с новыми данными,
обнаруженными в имперской Канцелярии.
64.
Когда взошло солнце, Блюев вышел из страшного Тульского леса. Лес, таким
образом, кончился, и корнет Блюев уставился на странное сооружение,
сиротливо громоздящееся посреди бескрайней, заросшей высокой травой, степи.
Это был огромный почти квадратный дом, обнесенный забором из колючей
проволоки и непонятного назначения. Чем-то это было похоже на океанский
лайнер, но корнет никогда не был у моря и не видел кораблей.
Путываясь ногами в высокой траве, Блюев осторожно приблизился к забору.
Стояла тишина. От колючей проволоки исходил чуть уловимый и необычный
запах. Корнет провел ладонью по столбу и обнаружил, что дерево оказалось
неожиданно мягким - от его прикосновения столб рассыпался в труху. Блюев
отскочил и, не удержав равновесия, упал. Трава поглотила кольца колючей
проволоки. Блюев опасливо перешагнул через них и сделал несколько шагов к
загадочному зданию.
Он ждал чего-то страшного, может быть пулеметной очереди, может быть
грубой матерщины. Но вокруг ничего не изменилось. Так же стрекотали
кузнечики, и этот непривычный для корнета звук подействовал на него
умиротворяюще.
- Может быть это загородный домик какого-нибудь генерала? - прикинул
корнет Блюев и уже ничего не опасаясь, пошел напрямик, спотыкаясь о
разбросанные в траве обломки кирпичей и досок, покрытые странным белесым
налетом.
Осмотрев здание вплотную, Блюев так и не смог обнаружить как в него было
бы можно войти. Вместо дверей перед ним возвышалась серая бетонная стена,
вся в крупных дырах и трещинанах. Слышно было как посвистывает ветер в
разбитых стеклах на третьем этаже. Ниже окон не было.
Начисто забыв о своей дивизии, Блюев сел, облокотился поудобнее на стену
и через минуту уснул, потому что всю ночь прошагал по черному лесу.
65.
Дивизия Секера двигалась к странному сооружению по-пластунски. Руководил
операцией лично поручик Слонов. В настоящий момент он лежал на спине и
отталкиваясь ногами подползал головой вперед к поваленному забору.
Все старались соблюдать тишину, изредко только чертыхались и лязгали от
нетерпения оружием. Наконец-то секеровцы имели возможность
помародерствовать! Вскоре нервы достигли такого напряжения, что поручик
Адамсон вскочил с воплем на ноги и, выхватив саблю, ринулся вперед - на
врага.
- За мной!..
Он сделал в изгороди пролом, в который бросились все остальные. Слонов
поднялся на ноги и теперь плелся сзади что-то озлобленно командуя.
Это был страшный миг для проснувшегося Блюева. Ни с того, ни с сего
прямо на него неслись три десятка вооруженных головорезов с угадываемым
желанием чем-нибудь поживиться.
- Стойте! Стойте! - крикнул Блюев. - Здесь свои! Не стреляйте!..
Секеровцы, конечно, постреляли, не без этого, но по странной
превратности судьбы и законов нашей повести, никого не поубивали и даже
корнет Блюев остался в списках живых.
Недовольно озираясь, он поднялся на ноги и взволнованно засопел. От
недавнего иделлистически тихого и заброшенного мирка не осталось даже
запаха. Трава вокруг была сразу же вытоптана, забор повален по всему
периметру, а на уцелевших угловых столбах, сделанных из бетона, уже
сушились чьи-то грязные подштанники. Секеровцы разбрелось, оглашая
окрестности непристойными криками, особенно омерзительными для уха корнета
после стрекотни кузнечиков.
- Эй, Блюев, что там внутри? - окликнул его Адамсон. - Нет ли там сидра?
Блюев встрепенулся. Он как-то решил, что триста тридцать три бочки с
сидром были бредом полковника Секера. Но вдруг они как раз здесь?
- Если там есть сидр, мы его найдем! - деловито ответил Блюев.
Прошло мгновение и они с Адамсоном уже забрасывал крючья в разбитое окна
бетонной глыбы, и не прошло получаса, как вся дивизия перебралась по
веревкам внутрь здания.
Оборванные, в рваной обуви с размотанными онучами, заросшие и давно не
мытые солдаты стояли на пластиковом полу огромного, сверкающего белизной и
чистотой зала. С потолка свешивались тросы и крюк подъемного крана, повсюду
стояли странные стальные машины.
Солдат Волгин, в совершенстве знающий самурайский, бросился к одной из
них, чтобы пощупать, но оступился и сгинул в каком-то люке. Осторожно
подошедший Адамсон стал звать его, но из черной дыры уже никто не
отзывался, Волгин пропал без вести, а лезть за ним никому не хотелось.
- Господа! Здесь надо быть предельно осторожными! - возвестил
поучительно Адамсон. - Пока мы доберемся до сидра, не исключена возможность
несчастного случая.
К запыленным стальным машинам уже никому не хотелось идти, все
столпились возле смертоносного люка. Недовольный тем, что все происходит
без его руководства, поручик Слонов протиснулся сквозь толпу вперед.
- Дивизия! Всем следовать за мной, я нашел дверь! - скомандовал он
ослабевшим голосом и первым заковылял к лестнице, ведущей вниз.
Солдаты послушно поплелись за Слоновым, наблюдая с какой гордостью он
показывает найденную им железную дверь. Когда попытки Слонова отворить ее
левой рукой не увенчались успехом, на нее налег на всю ширину своих плеч
поручик Адамсон. Наконец дверь со скрежетом отворилась, и бойцы увидели
длинный, плохо освещенный коридор, уходящий наклонно вниз.
- Всем за мной! И не отставать! - снова вышел вперед завистливый поручик
Слонов. Адамсон с грустью заметил, что сил ругаться у него уже не осталось.
Слонов шмыгнул носом и первым шагнул за порог.
66.
Здание-монстр казалось просто огромным, но еще больше было его
подземелье. Через час Слонов окончательно заблудился в лабиринте сырых и
низких подземных коридоров и переходов, силы оставили его и он снова стал
проситься на носилки.
Погрузив командира на карабины, дивизия двинулась дальше, ведомая уже
Адамсоном. Поручик Адамсон, обладающий нюхом гончей собаки, быстро вывел
