(письма X, XIX, XXVI).
Книга эта, грандиозный кодекс нравственных законов русского народа,
должна стать предметом самого внимательного изучения и одним из ценнейших
руководств по воспитанию молодежи, ибо мысли Гоголя являются поразительно
современными, подлинным откровением для строителей будущей, свободной
России" (Г. Сидамон. "Осмеянный Пророк").
"В переписке с друзьями", - отмечает Б. Ширяев в статье "Скорбящий
Гоголь" ("Знамя России" щ 57), - Гоголь призывает своих современников
ОСОЗНАТЬ САМИХ СЕБЯ, свою национальную душу, свою русскую сущность, свое
православное миропонимание, сделать то, к чему в томительных исканиях и
томлениях он шел извилистым путем всю свою жизнь. "Выбранные места" -
страшный нечеловеческий вопль русской совести, прозревшей и очистившейся от
наваждений рационалистического соблазна".
В "Выбранных местах из переписки с друзьями", Гоголь, в
гениально-простой, понятной всякому среднему человеку форме, развивает
глубокое национальное мировоззрение. Мировоззрение это утверждается не на
идеях западной, чуждой русском духу, философии, а утверждается на идеях
Православия, то есть древней, наиболее чистой форме Христианства.
Гоголь придерживался православного взгляда, что земное относительное
счастье можно обрести только глядя на небо, только вырастив духовные
крылья, необходимые для полета над стремлениями к греху, живущими в каждой
человеческой душе, обуреваемой страстями и соблазнами. Духовные же крылья
могут вырасти только из неустанного подвига совершенствования своей души.
"Примите к сведению, - сказал однажды Гоголь А. П. Стороженко, - и на
будущее время глядите на небо, чтоб сноснее было жить на земле".
Без нравственного совершенствования души каждого члена общества
никакое общество, по мнению Гоголя, не сможет создать более совершенный
строй. В записной книжке Гоголя за 1842 год имеется следующая запись: "А
чем же, скажи, хороша религия?" "А тем именно, что подчиняет всех одному
закону, что всех соединяет хотя в одном. Без нее общество не может
существовать, потому что всякий человек имеет свои идеи, и что ни человек,
то и думает инако, и хочет строить по своему плану все общество".
Гоголь, так же как и Пушкин, как и славянофилы, считал, что Россия
может спастись только повышением нравственного уровня всех слоев русского
общества, путем большой христианизации русской жизни. В этом отношении
Гоголь и славянофилы кардинально расходились во взглядах с идеологами
западников придерживавшихся масонских взглядов, что главными препятствиями
мешающими создать более современный строй в России являются - Православие и
Самодержавие и что нравственный уровень русского общества сразу повысится,
после уничтожения монархического строя и Православия.
Гоголь не верит, что люди могут спастись без веры в Бога, заменяя
веру в Бога - верой в разум человека, как проповедовали это (то есть чисто
масонские взгляды) Белинский и другие организаторы Ордена Р. И. "Без любви
к Богу, - пишет Гоголь, - никому не спастись". (Письмо XIX). Прежде чем
получить право спасать других, - необходимо по мнению Гоголя, - сначала
стать почище душой потом уже стараться, чтобы другие почище стали". (Письмо
XXVI).
Гоголь уверен, что духовно односторонние партийные фанатики типа
Герцена и Белинского не смогут быть апостолами любви по отношению к
реальному, несовершенному, полному страстей и заблуждений современному им
человеку. В письме XIV к гр. А. П. Толстому Гоголь пишет: "Друг мой, храни
вас Бог от односторонности: с нее всюду человек произведет зло: в
литературе, на службе, в семье, в свете, словом везде! Односторонний
человек самоуверен; односторонний человек дерзок, односторонний человек
всех вооружает против себя. Односторонний человек ни в чем не МОЖЕТ НАЙТИ
СЕРЕДИНЫ. Односторонний человек не может быть истинным христианином: он
может быть только ФАНАТИКОМ. Односторонность в мыслях показывает только то,
что человек еще на дороге к христианству, но не достигнул его, потому что
христианство дает уже многосторонность уму".
Цель жизни Гоголь видит в служении ближнему, в любви к ближнему, но
не в той отвлеченной любви к человеку будущего, который вместе с другими
членами Ордена Р. И. пылал В. Белинский. Гоголь призывал любить
несовершенных людей своей эпохи. Надо полюбить несовершенных людей,
греховных людей живущих сейчас, а не воображаемых, прекрасных людей
будущего.
"Но как полюбить братьев? - восклицает Гоголь, - как полюбить людей?
Душа хочет полюбить прекрасное, а бедные люди так несовершенны так мало в
них прекрасного... (Письмо XIX). Человек девятнадцатого века отталкивает от
себя брата". "Все человечество он готов обнять, а брата не обнимет".
"...На колени перед Богом, - призывает Гоголь, - и проси у Него
гнева и любви. Гнева против того, что губит человека, любви - к бедной душе
человека, которую губят со всех сторон и которую губит он сам". (Письмо
XV).
VI
Гоголь первый, после Петра I, поставил снова вопрос о том, что
русская жизнь и русская культура должна строиться на идеалах Православия,
потому что в идеях Православия "заключена возможность разрешения вопросов,
которые ныне в такой остроте встали перед всем человечеством".
"...равновесие создается на некоторое историческое мгновение, -
отмечает архимандрит Константин в статье "Роковая двуликость Императорской
России", - для которого опять-таки лучшей иллюстрацией является Пушкин". С
окончанием этого краткого равновесия раскрылась трагедия Императорской
России, основы которой были заложены революцией Петра. "Мистическая
пропасть разверзлась между живым еще, многовековые корни имеющим прошлым, и
тем, в чем жило имперское будущее. Эту пропасть ощутил мистическими
сторонами своего существа Гоголь, дав своим ощущениям выход, со
выспренностью своего публицистического пера, в "Переписке с друзьями". Со
всей силой жизненной правды явлена была эта безвыходность предсмертным
сожжением второй части "мертвых. душ". Многозначительность этого движения
души подучила свой подлинный смысл только в свете позднейших событий, нами
переживаемых. То не личная была только драма, а переживание чуткой душой
Гоголя - того разрыва между господствующими идеалами жизни и Церковной
Истиной, который присущ Российской "имперской" действительности".
Гоголь - первый пророк возврата к целостной религиозной культуре.
Гоголя глубоко волновал наметившийся в сороковых годах глубокий идейный
разлад русского общества, значительная часть которого, как Белинский,
занялись ниспровержением всех основ русского национального государства и
национальной культуры. Гоголь первый, раньше Достоевского, поднимает вопрос
об оцерковлении жизни.
Основной мыслью Гоголя была мысль, что Церковь до сих пор не вошла в
русскую жизнь в нужном масштабе. В "Выбранных местах" Гоголь выступил как
защитник основных духовных начал русской жизни, как защитник моральных
устоев, без которых невозможна жизнь нормального национального государства.
В начале похода возникшей русской интеллигенции на Православие, русскую
государственность, духовные начала самобытной русской культуры, Гоголь имел
мужество, выступить против тех, кто начал уже рыть могилу русскому народу.
Гоголь видел ту бездну, в которую хотел вести Россию Белинский и его
единомышленники. "Выбранные места" подготовлены Гоголем в 1847 году и
напечатаны в начале года накануне подготовляемой масонами серии революций в
Европе. Эта книга является как бы последним предупреждением складывавшейся
именно в эти годы русской интеллигенции. Гоголь писал А. О. Россети в
апреле 1847 года, что "Выбранные места из переписки с друзьями" были изданы
им с целью выяснить духовное состояние современного русского общества.
"Книга моя, - пишет он, - в некотором отношении пробный оселок, и поверьте,
что ни на какой другой книге вы не прощупали бы в нынешнее время так
удовлетворительно, что такое нынешний русский человек, как на этой".
Проф. И. В. Андреев правильно отмечает, что эта книга Гоголя -
"самая искренняя книга в русской литературе. В основном эта книга о Боге и
Церкви, в которой Гоголь так же, как и Ив. Киреевский и Хомяков призывал
своих современников к жизни в Церкви". "Религиозно-политическое значение
"Переписки" было огромное. Эта книга появилась в то время, когда в незримых
глубинах исторической жизни решалась судьба России и русской православной
культуры. Устоит ли Россия в Православии, или соблазнится атеизмом и
материализмом? Удержится ли в России православное самодержавие, или
восторжествует социализм и коммунизм? Эти вопросы были связаны и с другими,
еще более глубокими, касающимися уже судеб всего мира. Что впереди? Расцвет
и прогресс безрелигиозной гуманистической культуры, или начало
пред-апокалипсического периода мировой истории? Гоголь громко и убежденно
заявил, что истина в Православии и в православном русском самодержавии, и
что решается историческое "быть или не быть" православной русской культуре,
от сохранения которой зависит и ближайшая судьба всего мира. Мир же - при
смерти, и мы вступили в пред-апокалипсический период мировой истории".
("Религиозное лицо Гоголя").
Вместе с Достоевским Гоголь является одним из самых христианских по
духу русских писателей. Как и Достоевский, Гоголь, глубинными истоками
своего творчества исходит из Остромирова Евангелия, как правильно указывает
Вогюэ.
Гоголь "внес в русскую жизнь ту тему, которая доныне является одной
из центральных тем русских исканий, - о возврате культуры к Церкви, о
построении нового церковного мировоззрения - о "православной культуре". По
мнению Гоголя вопрос о добре, о необходимости делания добра, неотвратимо
стоит перед каждым человеком, но этот вопрос не получает надлежащего ответа
благодаря антихристианской настроенности многих людей, ошибочно считающих
себя христианами. "Страшно то, - пишет Гоголь в одном месте, - что мы уже в
"добре не видим добра", то есть не в силах воспринимать подлинное,
настоящее добро, как добро".
Взгляд, что прогрессивные воззрения не могут быть органически
соединены с Православием, мешал; русским европейцам проникнуть умственным
взором в духовную сокровищницу Православия. Люди придерживавшиеся подобного
взгляда видели только факты внешней деятельности официальной Церкви,
которая их не воодушевляла, так как они считали, что вся деятельность
современной Православной Церкви направлена только на поддержание
крепостного строя и Царской власти. Но за внешней деятельностью официальной
Церкви не видели духовных сокровищ Православия хранимых и развиваемых в
Оптиной Пустыне и других очагах подлинного Православия.
Вместе с Хомяковым Гоголь был одним из первых образованных людей
своей эпохи, который понял, что приверженность Православию может сочетаться
с прогрессивностью убеждений. И больше того - правильно и верно понимаемое
Православие может быть источником истинного политического и социального
прогресса. И в этом плане Гоголь является, вместе с Хомяковым и Киреевским
выдающимся борцом против усвоенного образованными слоями крепостнического
общества идейного наследства русского вольтерьянства и масонства.
Православная Церковь, утверждал Гоголь, "одна в силах разрешить все
узлы недоумения и вопросы наши, которая может неслыханное чудо в виду всей
Европы, заставив у нас всякое сословие, звание и должность войти в их
законные границы и пределы и, не изменив ничего в государстве, дать силу
России, изумить весь мир согласною стройностью того же самого организма,
которым она доселе пугала, - и эта Церковь нами незнаема! И эту Церковь,
созданную для. жизни, мы до сих пор не ввели в нашу жизнь!
- Нет, храни нас Бог защищать теперь нашу Церковь. Это значит
уронить ее. Жизнью нашей должны мы защищать нашу Церковь, которая вся есть
жизнь; благоуханием душ наших должны мы возвестить ее истину" (Письмо VIII.
