поприщ в России? Оглянитесь и осмотритесь хорошенько, и вы его отыщите".
В Письме XXVIII "Занимающему важное место" Гоголь пишет: "Во имя
Бога берите всякую должность, какая бы ни была вам предложена, и не
смущайтесь ничем. Придется вам ехать к черкесам на Кавказ, или по-прежнему
занять место генерал-губернатора - вы теперь нужны повсюду. Что же до
затруднительностей, о которых вы говорите, то теперь все затруднительно;
все стало сложно; везде много работы." "...Теперь в глазах моих все
должности равны, все места равно значительны, от малого до великого, если
только на них взглянешь значительно, и мне кажется, что если только хотя
сколько-нибудь умеешь ценить человека и понимать его достоинство, которое в
нем бывает даже и среди множества недостатков, и если только при этом хоть
сколько-нибудь имеет истинно-христианской любви к человеку и, в заключение,
проникнут точно любовью к России, - то, мне кажется, на всяком месте можно
сделать много добра". (Авторская исповедь.)
В Письме XIII Гоголь пишет: "Я вас, между прочим, еще побраню за
следующие ваши строки, которые здесь выставлю вам перед глаза: "Грустно и
даже горестно видеть вблизи состояние России, но впрочем не следует об этом
говорить". "Мы должны с надеждой и светлым взором смотреть в будущее,
которое в руках Милосердного Бога". "В руках милосердного Бога все: и
настоящее, и прошедшее и будущее. От того и вся беда наша, что мы не глядим
в настоящее, а глядим в будущее. От того и беда вся, что иное в нем
горестно и грустно, другое просто гадко; если же делается не так, как нам
хотелось, мы махнем на все рукой и давай пялить глаза в будущее. От того
Бог и ума нам не дает; от того и будущее висит у нас у всех точно на
воздухе: слышат некоторые, что оно хорошо, благодаря некоторым передовым
людям, которые тоже услышали его чутьем и еще не проверили законным
арифметическим выводом; но как достигнуть до этого будущего никто не
знает..."
"Безделицу позабыли: позабыли, что пути и дороги к этому светлому
будущему сокрыты именно в этом темном и запутанном настоящем, которого
никто не хочет узнавать; всяк считает его низким и недостойным своего
внимания и даже сердится если его выставляют на вид всем".
XXXII
Вместе с Павлом I умерла и идея создания в России
духовно-политического Ордена, который возглавил бы духовно-политическую
борьбу с масонами, вольтерьянцами, со всеми врагами Православия и
Самодержавия. Орден Мальтийских Рыцарей, с разрешения Павла I, после
захвата Мальты Наполеоном, а затем англичанами, обосновавшийся в России,
после убийства Павла I масонами постепенно захирел.
Из важного и нужного замысла Павла I ничего не вышло. А нужда в
создании религиозно-политической организации которая объединяла бы всех кто
стремился бы положить в основу исторического развития России чисто русские
политические традиции была велика. Только организация, ведущая непрерывную
борьбу за возрождение самобытных русских традиций, то есть за возрождение
идей Третьего Рима - могла создать почву для возникновения вновь настоящего
национально-консервативного слоя. Но такой организации, после того, как в
силу разнообразных причин. Орден Мальтийских Рыцарей не выполнил
возлагавшихся на него Павлом надежд, создано не было ни Александром I, ни
Николаем I.
Запрещение масонства Николаем I значительно оздоровляло духовную
атмосферу в России, но не означало конца идейной борьбы. На запрещение
масонства европеизировавшиеся окончательно слои дворянства ответили
созданием Ордена Русской Интеллигенции. А Ордену Русской Интеллигенции не
было противопоставлено никакой политической национально-консервативной
организации.
В результате царская власть, имела опору только в лице бюрократии,
которой она тоже не могла, как мы это увидим дальше, всецело доверять. В
силу указанных выше причин, ни в царствование Николая I, ни в следующие
царствования, не было настоящего национально-консервативного лагеря. Были
только отдельные консерваторы, более или менее приближавшиеся к подлинному
национальному мировоззрению и, в большей или меньшей степени, понимавшие
какие проблемы необходимо разрешить, чтобы вернуться на национальный путь
развития. И таких было мало.
В сложнейшей политической обстановке, возникнувшей после петровской
революции, не всякий кто стоял за "старину", мог считаться представителем
национально-консервативного лагеря. Возникал вопрос - "за какую старину он
ратует? За русскую старину? или за "старину петровскую?". Европейские
новшества, насильно навязанные России Петром, давно уже для многих стали
"русской стариной". И тот, кто охранял возникнувшие после Петра I не
русские традиции мог искренне причислять себя к стану бойцов
национально-консервативного лагеря. Но это были лже-консерваторы охранявшие
не русские традиции, а состарившиеся европейские принципы вколоченные
Петровской дубинкой в русскую жизнь. В консервативные догматы были
зачислены догматы полученные в наследство после Петровской революции, цель
которой была - уничтожение самобытных идейных основ русской культуры.
Мы знаем какого низкого мнения был Александр I о русском высшем
обществе, развращенном политически и нравственно. Не лучше, а еще хуже
стало это общество в царствование самого Александра (см. Башилов. Александр
I и его время.) в результате дальнейшего развития масонства, европейского
мистицизма, усвоения европейской философии.
А вот как расценивает Пушкин высшее общество Николаевской эпохи. В
1832 году Пушкин упрекал князя П. Вяземского, одного из далеко не худших
людей Николаевской эпохи, в том, что он принадлежит к все растущему слою
людей не любящих Россию и "стоящих в оппозиции не к правительству, а к
России". В данном случае, Пушкин первый из современников подметил самую
характерную черту зарождавшейся в сороковые годы интеллигенции. Прошло три
года после того, как Пушкин отметил что характерной чертой членов
формировавшегося Ордена Русской Интеллигенции является оппозиция не к
русскому правительству, а к самой России, как жизнь дала яркое
подтверждение правильности жуткого диагноза Пушкина.
В 1835 году добровольно покинул Россию доцент Московского
университета Печорин. Принадлежавший к страшной категории русских
идеалистов, Печорин написал заграницей следующее стихотворение:
Как сладостно отчизну ненавидеть,
И жадно ждать ее уничтоженья,
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницы пробужденья.
Печориным начинается та страшная плеяда русских европейцев, которые
во имя будущей, построенной по их политическим рецептам России, учили
ненавидеть существующую Россию и русских иностранцев.
Знаменитое письмо Пушкина Чаадаеву кончается следующей оценкой
образованного русского общества: "Надо было сказать, - и у вас это сказано,
- что наше нынешнее общество настолько же презренно, как и глупо, что у
него нет собственного мнения, что оно равнодушно к долгу, к справедливости,
к правде, ко всему, что не есть простая потребность, что в нем циническое
презрение к мыслям, к человеческому достоинству".
Какими выдающимися личными качествами ни обладал бы царь трудно в
короткое время было достичь положительных результатов, черпая себе
помощников из подобного общества. А ведь это общество не только не желало
помогать Николаю I, но в лице членов возникнувшего Ордена Русской
Интеллигенции всячески старалось помешать ему. При чем на путь борьбы члены
Ордена встали совсем не потому, что увидели невозможность содействовать
прогрессу России мирным путем. С самого начала возникновения Орден решил
пойти не за Николаем I, а за масонскими заговорщиками, Утверждение членов
Ордена, что основоположники его вступили на путь революционной борьбы
только после того как убедились что Николай I не хочет идти по пути
прогресса - лживое утверждение. Каких идейных уступок ни сделал бы Николай
I Герцену, Белинскому или Бакунину - они никогда бы не стали на путь
сотрудничества с ним. Все они, как позже все члены Ордена, всегда
находились в оппозиции не к правительству, а к... России. Орден Русской
Интеллигенции, так же как и русские масоны, был не обычной политической
оппозицией, а идейным союзом непримиримых врагов национального русского
государства, Православной Церкви и русской культуры. Им были нужны не
прогрессивные реформы, а уничтожение русского национального государства и
постройка на его развалинах атеистической республики по масонским рецептам.
XXXIII
До Николая I монархическое миросозерцание гасло не только у
представителей европеизировавшегося общества, но и у самих носителей
монархической власти. Начиная с Николая I распад монархического
миросозерцания у царей прекращается, но у высших кругов дворянства
монархическое миросозерцание продолжает все гаснуть и гаснуть. После
петровской революции народ перестал быть активной политической силой,
активным действующим элементом русской истории: стал только пассивным
элементом ее. За то, намного выросла политическая роль дворянства,
превратившегося из служилого класса в господствующий класс. Политическая
история России, начиная с Петра I вплоть до восшествия на престол Николая
I, есть главным образом история дворянства и история того, как
заимствованные европейские политические идеи отражались на политическом
развитии послепетровской России.
Почитатель Петра I Г. Федотов в книге "И есть и будет" (Размышления
о России и революции), принужден все же отметить, что после петровской
революции широкие массы народа, перестали понимать Россию: "Что касается
государственного смысла Империи, то он едва ли доходил до народного
сознания. Россия с Петра перестала быть понятной русскому народу. Он не
представлял себе ни ее границ, ни ее задач, ни ее внешних врагов, которые
были ясны и конкретны для него в московском царстве. Выветривание
государственного сознания продолжалось беспрерывно за два века Империи."
После петровской революции, из всех слоев русского общества, одно
только дворянство было носителем государственного сознания. После Петра I
носители высшей власти имели политическую опору исключительно в
государственном инстинкте и государственном сознании дворянства, с каждым
царствованием все более и более европеизировавшегося. Все остальные слои
народа были оттеснены от управления государством и постепенно совершенно
перестали интересоваться его судьбой.
После подавления восстания декабристов перестает интересоваться
судьбой России и дворянство. Образованное общество не ограничивается только
равнодушием, а, наоборот, постоянно оказывает сопротивление
преобразовательным замыслам Николая I. На смену масонам и декабристам
приходят новые идейные противники самодержавия, православия и вообще
русской культуры.
Николая I ненавидели родственники, свойственники и политические
единомышленники декабристов. Многие из дворян видели в нем узурпатора
политических прав дворянства и никак не могли простить ему, что он сумел
вырваться из политической опеки дворянства и стал править не считаясь с
сословными интересами дворянства. Князь Д. Д. Оболенский, - потомок
декабриста, выросший в либеральной дворянской среде пишет в своих "Заметках
о прошлом", что "В этой среде привычны были осуждения действий
правительства и, прежде всего поступков Императора Николая Павловича.
Родной внук декабриста, я рос в семье, по традиции предубежденной против
Императора. И только на возрасте, переехав в Петербург, я разобрался в
исторической правде и изменил свои отрицательные взгляды на Императора
Николая I". (Кн. Д. Д. Оболенский. Заметки о прошлом. Двуглавый Орел. щ 15.
Париж)
Все большее число дворян стремится покинуть военную и
государственную службу и засесть в родовых усадьбах. "Дворянин остается
