-- и до такого может дойти, чего только ни случается в
суматохе, при таком ажиотаже!) заметно-незаконные или не
чересчур нешахматные (уже). Додумался же Виктор Львович до
обращения в суд (международный?) -- на своего партнера он подал
иск -- после того, как в отложенной позиции (последней партии
матча-78 в Багио) не ему была "присуждена" победа? То есть
претендент даже потерял лицо, убедившись, что Карпов выше по
таланту; и потому для него, Корчного, непреодолим, непроходим.
Вместо того, чтобы статусизироваться в роли второго игрока
мира, вице-чемпиона как такового, он дошел до Мерано. Результат
известен -- 2:6, не считая ничьих, самый легкий матч Карпова; и
дополнительные -- не зарвался ли окончательно? -- обвинения в
адрес победителя, как бы презрительный отказ от дальнейших
попыток, ввиду того, что к нему применялись непозволительные
приемы и методы.
Вот до чего доводят шахматы -- как и почти любая игра --
когда она идет "ва-банк", когда на кону в один-единственный
момент оказывается... слишком много чего-то...
Однако понять (воспринять) эту позицию профессионала не
так-то просто. Фишер хотел бы помочь -- на примере своей борьбы
с Карповым и Каспаровым в первую очередь (на его "беду", на
наше счастье оба оказались гениями) -- нынешним и будущим
коллегам; как бы пробудить в них внимание к проблемам
профессионализации, да не только шахматиста, но -- любого
человека умственного труда.
Нужна некая гигиена, свод правил, учет закономерностей.
Умение в общем виде, с высоты птичьего полета, увидеть
положение в своей области, накопившиеся неувязки.
несоответствия. Необходимо... много чего необходимо. Железное
спокойствие, объективность, здравый подход.
В повести Гоголя показано, как действительность,
используя, казалось бы, неотразимую "отмычку", крючок -- ну что
можно возразить против желания ежедневно по дороге на службу
защищаться от лютого холода (ведь санкт-петербургский и другой
климат не переменишь)? -- зацепила, достала-таки Акакия
Акакиевича. Не сумевшего -- он к этому не привык -- осмыслить,
обдумать, прояснить свою реальную ситуацию, выделить в ней (в
нем, в своем положении) главное, отделить от второстепенного и
наметить необходимые и достаточные (как в математике) меры.
Башмачкин увлекся. И, что самое обидное, неувлечение, то есть,
если бы он действовал по минимуму (но уже не оперируя
заплатками: капот ремонтировать далее невозможно, что и доказал
ему другой профессионал -- портной Петрович), неувлекающийся
способ (образ) действий был ему более удобен, более доступен,
менее связан с сильными, отвлекающими от Дела, переживаниями.
Немного размышлений и... допустим -- это что-то вроде нового
сюжета, новой "Шинели" == капот мог бы быть использован в
качестве покрова внешней стороны, так сказать формы -- в самом
примитивном, вот уж поистине поверхностном смысле этого слова.
Шьется с использованием самой дешевой ваты и среднего по
качеству и цене материала (чего-то вроде шелка, но не шелка, а
сатина, например; как там, у классика: "На подкладку выбрали
коленкору, но такого добротного и плотного, который по словам
Петровича, был еще лучше шелку (!) и даже на вид (а вот это уже
и ни к чему, это -- показуха, самопоказуха, что ли, -- Л.Б.)
казистей и глянцевитей"; в крайнем случае пошел бы и этот
коленкор) -- шьется некая псевдошинель. Теплая прозодежда с
обличьем "капота". Основная ошибка произошла с внешностью:
"Купили сукна, очень хорошего (разрядка моя, -- Л.Б.) -- и не
мудрено, потому что об этом думали" (! -- не об этом как раз
надо было думать, а о том, как бы сделать внешность новой вещи
поскромнее, в пределе превратить ее, новую внешность, в старую,
насадить капот на новую шинель или сделать искусственные --
декоративные -- лохмотья, ОТПУГИВАЮЩИЕ возможных грабителей и
лишающие коллег поводов для приглашений на разного рода вечера
(вечеринки) -- по поводу обретения новой шинели, -- Л.Б.)...
"Куницы не купили (и слава Богу,-- Л.Б.), потому что была
точно дорога, а вместо ее выбрали кошку, лучшую (!!), какая
только нашлась в лавке, кошку, которую ИЗДАЛИ (находка для
"раздевателей"; -- да ведь такая шинель, крытая лучшим сукном,
да с таким, как бы сверх-кошачьим, как бы куничьим, воротником
прямо сама просится, прыгает в руки бандитов, -- Л.Б.) можно
было ВСЕГДА (то есть, надо понимать, при любой погоде, при
любом освещении? или я не прав? -- Л.Б.) принять за куницу".
"И я там (на пиру) был, мед-пиво пил, по усам текло -- в
рот не попало" == слова', каждому знакомые с детства. К
проблемам профессионализма, более того == профессиональной,
весьма своеобразной -- и суровой, смею заверить -- этики они
имеют прямое отношение.
Гарри Кимовичу надо бы (но что общего у нашего героя,
казалось бы, может быть с жалчайшим героем Гоголя?! а вот поди
ж ты, приходится сравнивать, даже проводить какие-то параллели,
вряд ли кому они покажутся ненадуманными, правомерными, но --
приходится) быть, проще всего говоря, поскромнее. Раз уж звание
высшее, официально утвержденное -- хотя ведь профессионалы не в
звания играют, это совершенно очевидно, они играют в шахматы,
играют на повышение престижа своей игры и ни на что более! --
доставшееся ему "от" человека, назначенного чемпионом, а сил
отказаться от не совсем качественного звания нет, надо бы...
быть поскромнее. Иначе может случиться нечто похожее на то, что
произошло с господином Башмачкиным. Кстати, никто его, кажется,
во всяком случае в исследованиях, посвященных творчеству
Н.В.Гоголя, не назвал господином
-- только по имени-отчеству или по фамилии, и это, понятно, вовсе не случайно.
Что же может произойти? Два варианта.
Первый: 50-летний (конечно же, говоря условно) Каспаров
проигрывает матч 70-летнему Фишеру. С минимальным счетом. Или
даже сводит матч вничью, а Фишер, согласно заранее достигнутой
договоренности, старец-Фишер, сохраняет звание. То есть он его
в... очередной раз защитил, его план выполнен; а как сказал
Сомерсет Моэм, кажется, цитирую его достаточно точно, --
главное в каждом (любом) плане это чтобы он был выполнен;
заметьте -- речь не идет о поверхностности или глубине
(глубокости) плана, о его верности или неточности, о
реалистичности или фантастичности; профессионалу важен
общеубедительный факт, итог: чтобы он был выполнен, воплощен в
жизнь -- иначе о чем же говорить, иначе нечего предъявить, даже
Другим, тем, кому, включая и "подходящих" людей, и не очень,
всем тем, кого профи хотел бы хоть сколько-то убедить (!)
неотразимыми, ну, самыми убойными -- из всех возможных -- для
них, Других, фактами, то есть чем-то безусловно состоявшимся.
Ну, вот, допустим, не дай Бог, конечно, Фишер завтра умрет. И
что же узнает о нем наираспоследнейший Акакий Акакиевич,
сверх-Башмачкин современности? Из летучего,
теле-несколькосекундного некролога, в таких иной раз, пусть раз
в год, попадаются и одна-две (сорвались с языка диктора?)
сравнительно содержательные фразы. Тогда он узна'ет, что Роберт
Джеймс Фишер, 1943 года рождения, проживал в гостинице, бывал у
местного жителя
-- гроссмейстера А.Лилиенталя. На счету экс-чемпиона в таком-то банке было
около, допустим, 4-х миллионов долларов.
То есть покойный мог купить себе в Венгрии или почти любой
другой стране дом, два, три дома, поместье, виллу, нужное число
уютных квартир. Но он остался один, снимал, видите ли, номер,
был постояльцем, временным жильцом, так что в случае чего и
музей негде организовывать.
Так что же это за игра шахматы -- раз у них есть еще и
такие вот служители, == может быть, подумает один из миллионов
и миллионов людей, не умеющих отличить лошадь от турки, тем
более офицера от королевы.
Так что же это за игра?! Непростая какая-то, видно, особо
привлекательная для кого-то, на кого-то еще и вот так
действующая. А если этот "неотличающий" знает еще, что Р.Фишер
20 лет вообще не играл (с 1972 по 1992-й), не показывался на
людях, не жил обычной жизнью гроссмейстера. Тогда удивление, а
может и очень слабое желание (пускай секундное) что-то понять
-- в шахматах, в Фишере, на какую-то долю мгновения задержать
внимание на этой игре -- тогда, не исключено, нечто такое может
возникнуть.
А Фишеру, суперпрофи, ничего другого и не надо. Для таких,
да и Других, -- этого достаточно. Пусть тень престижа будет
поднята на микрон-другой -- дело сделано.
Ради этого работает ежесуточно Фишер.
Ради этого сможет взять в "обработку" Анатолия Карпова или
Гарри Каспарова. Или их обоих -- одного за другим. Или кого-то
из молодых. Либо кого-то еще моложе.
Но остальное в любом случае к шахматам, к призванию и его
реализации (ежечасной) не допускается.
Сурово спрашивать с себя,
С других -- не столь сурово.
(А.Т.Твардовский).
Это -- тоже из заветов профессионализма.
Из остального же -- "Жена -- злейший враг профессионала"
(сказано, написано Рудольфом Загайновым, одним из крупнейших,
что бы там ни говорили, спортивных психологов).
Тут все настолько ясно; отвращение, переходящее в
омерзение, к быту во многих и многих его проявлениях так
велико, что... просто говорить не о чем.
"Жениться? -- как-то заметил Фишер -- Но ведь это столь же
опасно, как в одном из вариантов сицилианки побить ферзем на
b2".
Истрепанные, в том числе -- если не главным образом --
никчемными (или скорее, может быть, никчемушными,
необязательными, скромно выражаясь, излишними -- сразу в
нескольких смыслах слова) браками, изветошенные нервы будущих
партнеров -- это плюс на стороне "одинокого" Фишера,
несомненный "лишний" его шанс на победу.
Обоим гениям пора, а может, и давно пора, начать
"раскисать", раскиселиваться, расхристываться и даже
заканчиваться -- в тренировочном плане.
Так что встанет вопрос -- с кого начать.
Быт того, кто мог бы быть профессионалом, но не стал,
вероятно, рано или поздно становится
(подсознательно-субъективно) клоакообразным. От обыденной жизни
тошнит, ну, подташнивает. А спасательный (спасительный)
воздушный шар улетает все дальше. Скрывается за горизонтом.
Мог, да не стал. Не сделал-ся, не сделал себя. Так,
какие-то моменты-элементы вроде бы профессионализма
присутствуют, хотя окружающие и специалисты никем другим,
только профи и считают. А как же?! Столько завоевано -- призов,
медалей, кубков, лавровых венков! Столько побед -- позади. И
еще сколько, не больше ли? все еще -- впереди!
Не будь Фишера, не будь такой точки отсчета, точки
от-счета, так бы и считались, навсегда, настоящими
профессионалами. А они и есть выдающиеся мастера своего дела,
гениальные шахматисты, что общепризнано, при жизни -- куда уж
дальше ехать... "Но все же, все же, все же..." (тот же
А.Твардовский).
Флобер работал по 12-14, а то и 16 часов -- и с каким
напряжением, подыскивая, бракуя тысячи, десятки тысяч очередных
слов, которые должны лечь на сугубо черновую страницу
очередного романа (а у него все романы -- избранные, все
избранное -- шедевры, как известно). И как только выдерживал?!
А так и справлялся, ибо, по свидетельству Э.Гонкура,
писал, "поминутно отвлекаясь"... На что же?! Да на чтение своей
(образцовой) прозы других авторов: заранее подобранные книги их
лежали на столе, вернее -- не сходили со стола, с закладками и
